Текст книги "Сапфир и золото (СИ)"

Автор книги: Джин Соул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 54 страниц)

========== 01. «Отдам принцессу в хорошие руки» ==========

– Да как вы не понимаете, господин хороший! – Редактор то и дело вытирал набегающий пот платком, тряс обвислыми щеками и хлопал по столу мясистой липкой ладонью. – Я ведь уже десять раз вам сказал, что мы такие объявления не принимаем!

– Да как же не принимаете? – Стоящий напротив него посетитель как-то звучно клацнул зубами и ткнул пальцем в газету, которой размахивал. – Вот, таких здесь не меньше десятка: «Отдам котят в хорошие руки». Чем вам моё не нравится?!

– Не возьмём, – устало повторил редактор, – вы ведь не котёнка предлагаете.

– Да какая разница? – Посетитель опять клацнул зубами, тут же спохватился и прикрыл рот ладонью, как будто это клацанье могло что-то значить.

– Дверь там, господин хороший, – тоном, не терпящим возражений, сказал редактор. – Такие объявления на столбах клейте, а не в приличные газеты приносите!

Посетителю ничего не оставалось, как покинуть кабинет несговорчивого редактора. Он вышел на улицу, привалился ненадолго к стене и тяжело выдохнул, как будто этот отказ разбил ему сердце, не меньше! Прохожие на него поглядывали, поскольку в этом захудалом городишке незнакомцы были редкостью, а уж такие и подавно.

Мужчина был хорошо одет: из-под добротного плаща с откинутым капюшоном выглядывала золотом расшитая куртка, из-под которой, в свою очередь, виднелась издевательски белая для этого изгаженного пылью и нищетой места рубашка с тонким кружевным воротником; высокие сапоги, не иначе как в столице сделанные (такой кожи в захолустье днём с огнём не сыщешь!), и пояс с прикреплённым к нему увесистым кошельком дополняли картину. Мужчина был сухощав и подтянут, выправка выдавала в нём человека военного, да ещё и благородного происхождения, потому как не могло быть такое величавое лицо у простолюдина: правильное, с острыми скулами и подбородком, с бровями вразлёт, с красивыми глазами редкого в этих местах янтарного цвета. А ведь у него ещё и волосы были того же цвета, что и глаза, и кончики ушей немного заострены – точно заезжий, поди-ка из соседнего королевства! В общем, персонаж во всех смыслах примечательный, и не пялиться на него было просто невозможно.

Мужчине явно не понравилось, что на него глазеют зеваки. Он накинул на голову капюшон и быстрым шагом пошёл вниз по улице, иногда всё так же клацая зубами в досаде. А ведь он сюда такой путь проделал, и всё зазря! Это был уже третий городишко, в котором ему отказали, и надежды на благополучный исход дела оставалось всё меньше.

У первого же столба мужчина остановился, будто собираясь последовать совету редактора, пото́м рассерженно клацнул зубами, скомкал объявление, зашвырнул его куда подальше и отправился к ближайшей таверне.

Наблюдавший за ним уже порядочно времени человек в грязновато-серого цвета плаще с надвинутым на лицо капюшоном – так глубоко надвинут, что и лица не разглядеть, лишь поблескивают из темноты настоящими сапфирами глаза – по-кошачьи проворно метнулся к канаве, выудил оттуда скомканную бумагу, развернул её, чтобы прочесть, издал невнятное восклицание, как будто содержимое записки его удивило или по крайней мере позабавило, и поспешил окликнуть уходящего:

– Подожди, господин хороший!

Тот обернулся, сурово смерил незнакомца взглядом и, решив, что это какой-то проходимец, сделал такой жест рукой, точно гнал от себя назойливое насекомое. Человека в капюшоне подобное обращение ничуть не смутило, он подошёл и спросил:

– Так ты, господин хороший, рыцаря подыскиваешь?

– Допустим, – ровно ответил мужчина, – да что тебе до этого?

Вместо ответа незнакомец локтем приподнял полу плаща, и стало видно, что одет он в доспехи – видавшие виды, но всё-таки доспехи – и что чресла его препоясаны мечом в потёртых кожаных ножнах, несомненно некогда имевших достойный вид, но теперь кажущихся лишь жалким подобием ножен. Должно быть, из обедневших рыцарей, коих по королевствам скитается превеликое множество.

– Хм, так ты рыцарь?

– И возьмусь за любую работёнку, – охотливо подтвердил человек в капюшоне, звучно хлопнув себя рукой по латам.

Мужчина вскинул брови. Рука-то была явно не рыцарская: слишком тонкое запястье, слишком длинные пальцы, слишком нежная для человека меча кожа…

– И во сколько же ты, господин рыцарь, мне обойдёшься? – всё же спросил мужчина, поскольку других вариантов у него просто-напросто не осталось.

– Если накормишь меня, господин хороший, так я тебя выслушаю, – живо ответил назвавшийся рыцарем, – а уж там поглядим. Опасная, поди, работёнка-то?

– Ещё какая опасная… – про себя пробормотал мужчина и повёл плечами, вдруг ощутив промозглый, пробирающий до самых костей холод (а на деле это ветерком дунуло). – Хорошо, идём со мной.

Они пришли в таверну, в этот час ещё пустующую, взгромоздились за неудобный, рассохшийся от времени стол, покрытый следами былых «сражений» с посетителями, и мужчина приказал принести для своего потенциального работника еды и вина, себе взял только кружку эля. Назвавшийся рыцарем, не снимая капюшона, жадно накинулся на еду и в один присест прикончил и жаркое, и овощное, и вино до последней капли допил, хотя съедать всё подчистую считалось в здешних местах дурным тоном. Либо уж совсем оголодал, либо тоже заезжий и с местными обычаями не знакомый. А доев и допив, откинулся на стуле, довольно выдыхая и похлопывая себя по животу.

– Что ж, господин хороший, – сказал он, передохнув немного, – вот теперь я тебя выслушать готов. Поведай мне свою историю.

Это витиеватое приглашение к разговору не могло не удивить, и мужчина опять подумал, что это тоже как-то не по-рыцарски: уж сколько рыцарей он перевидал на своём веку, ни один из них вежливостью не отличался! Перевелись нынче настоящие рыцари. А назвавшийся рыцарем наклонился, локти на стол поставил, всем видом показывая, что готов слушать, и глазами из-под капюшона сапфирово сверкнул:

– Предположить осмелюсь, что придётся спасать принцессу от дракона?

Мужчина вздохнул и исправил:

– Дракона от принцессы.

– О… – только и сказал в ответ незнакомец, хотя, несомненно, подобное заявление было из ряда вон выходящее.

– Начиналось-то как обычно, – между тем заговорил мужчина, – похитил принцессу, заточил в башне…

Назвавшийся рыцарем вскочил из-за стола, опрокидывая стул, хлопнул ладонями по столешнице, подаваясь всем телом вперёд, и с нескрываемым восторгом воскликнул:

– Так ты дракон, господин хороший?!

Мужчина шикнул на него, а сам удивился, что рыцарь так быстро догадался.

– Так и есть, дракон из Серой Башни, – подтвердил он.

Незнакомец ничем не показал, что это название ему знакомо, и Дракон уверился, что рыцарь точно не из этих мест: о Серой Башне знали как минимум в двух соседних королевствах, – забрёл невесть откуда. Рыцарь сел обратно, но усидеть спокойно не мог, всё время ёрзал, настолько его захватило сделанное им открытие.

– Драконы нынче редкость, – проговорил он, как будто оправдываясь, хотя причин на то и не было.

– Как и рыцари, – кивнул Дракон. И назвавшийся рыцарем вздрогнул.

– Так что же пошло не так с принцессой? – продолжил расспрашивать незнакомец, пытаясь скрыть за расспросами своё волнение или помешать Дракону начать задавать вопросы насчёт самого рыцаря. Как ни посмотри, а подозрительно.

– Вздорная попалась. – Дракон поморщился и опять как-то зябко повёл плечами. – Никак не сладить: всё не то и всё не так… и меня из моей же башни выставила.

Назвавшийся рыцарем только присвистнул и подумал, что принцесса, должно быть, бой-баба: выжить дракона из башни – такое не всякому рыцарю по силам, куда уж принцессам!

– А родителям вернуть? – предложил он.

– Пробовал. Не берут обратно, – устало признался Дракон. – Видно, на седьмом небе от счастья, что отделались.

– А силой из башни выдворить? – опять предложил назвавшийся рыцарем.

Мужчина неодобрительно на него воззрился, и незнакомец понял, что Дракон – высоких моральных принципов и руку на женщину никогда не поднимет. По-рыцарски прямо, ничего не скажешь. Назвавшийся рыцарем помолчал, недолго раздумывая, пото́м решительно сказал:

– Хорошо, господин дракон, берусь тебе помочь. Есть у меня кое-какая мыслишка, так, верно, и сработает.

– А награда? – осведомился Дракон, поджав губы. Ведь хорошо же известно, что драконы скупы и даже жадны, когда дело касается сокровищ.

– Правда ли, господин дракон, что у каждого дракона есть собственная сокровищница? – вместо ответа спросил назвавшийся рыцарем.

Мужчина неохотно подтвердил.

– Так вот, в качестве оплаты… разрешишь мне взять любую вещь из твоей сокровищницы, какую ни пожелаю, – поставил условие незнакомец.

Дракон засомневался. С одной стороны, жалко было давать такое обещание. В сокровищнице хранилось много ценных артефактов, каждый из которых можно было считать уникальным. Дракон все их знал наперечёт, как и истории, с ними связанные, и расставаться хотя бы с одним из них – эта мысль была невыносима. Конечно, было там и золото, но кто знает, что выберет этот странный, не похожий на прочих рыцарь? А с другой стороны, башню-то захватила принцесса, и без помощи рыцаря никак не обойтись. Дракон скорчил досадливую гримасу, клацнул несколько раз зубами сам на себя и выдавил обещание:

– Хорошо, даю слово, что возьмёшь любую вещь из сокровищницы, какую ни пожелаешь, и препятствий тому чинить никаких не буду.

Они пожали друг другу руки, и на этом сделку можно было считать состоявшейся.

– Что ж, господин дракон, – весело сказал назвавшийся рыцарем, – пора и в путь. Далеко ли твоя башня?

– Нездешний, – уверенно сказал Дракон.

Незнакомец, кажется, смутился, но подтвердил:

– Из Тридевятого королевства. Странствующий… рыцарь я.

Мужчина про себя эту заминку подметил, а вслух спросил:

– А лошадь твоя где?

Назвавшийся рыцарем промямлил, что лошадь пришлось продать, дабы не помереть с голоду: рыцарям в таком захолустье работы не найдётся. Про оруженосца Дракон и вовсе спрашивать не стал: какой уж там оруженосец, если рыцарь едва концы с концами сводит!

– Следуй за мной, – велел Дракон и первым покинул таверну.

Незнакомец поспешил следом, стараясь подстроиться под широкий шаг своего нанимателя. А Дракон шёл и шёл, даже не оглядываясь, как будто его мало заботило, что рыцарь мог отстать. Шёл он уверенно, то и дело заворачивая за угол или ныряя в полутёмные проулки, но у назвавшегося рыцарем отчего-то сложилось впечатление, что Дракон просто кружит по городу, с какой целью – неизвестно, но непременно выбирая самые заковыристые местечки и ходы. Впору насторожиться, так что вопрос задался сам собой:

– А не заблудился ли ты, господин дракон?

Дракон на ходу полуобернулся, по-прежнему неодобрительно и даже сурово на своего спутника взглянул и назидательно произнёс, будто ребёнка отчитывал:

– Драконы заблудиться не могут. Неужели, господин рыцарь, ты этого не знаешь?

Назвавшийся рыцарем прошамкал что-то невразумительное, тем самым лишь упрочив подозрения Дракона.

А они между тем уже выбрались на задворки городишка – пустырь, по которому уныло мельтешило перекати-поле, подпрыгивая на кочках при каждом дуновении накатывающего то и дело с севера ветерка. Тут уже подозрения возникли у назвавшегося рыцарем: что им делать на пустыре, когда Дракон обещался отвести его к Серой Башне? Он ватной рукой нащупал на поясе меч и пролепетал:

– Что же это за место, господин дракон?

Дракон прошёл вперёд, остановился в самом центре пустыря и обернулся:

– Далековато идти будет, дорога не меньше месяца займёт, так что полетим.

– «Полетим»? – растерянно переспросил назвавшийся рыцарем.

А сам заметил, что от Дракона во все стороны разлетаются блестящие искорки, похожие на капли первой росы и на солнечные всполохи одновременно. Дракон простёр руку в сторону, ловко подхватывая край плаща и вытягивая его так, что тот натянулся парусом, на каблуках поворотился вокруг своей оси и… оборотился драконом. И каким драконом! Ничего более прекрасного и одновременно ужасающего назвавшийся рыцарем в жизни не видел! Дух у него захватило, и он ошеломлённо выдохнул.

Дракон сиял всеми красками осеннего леса: чешуя сверкала багрянцем раскидистых клёнов, переливалась зеленью не знающих осеннего трепета лиственниц, поигрывала сочными оранжевыми огоньками спелой рябины, плавилась янтарём полуденного солнца и дышала сероватой сенью вековых дубов; рога были покрыты мхом, выгоревшим за лето и поблескивающим золотыми крупинками, крылья – как лапы величавых елей, едва тронутых первым осенним туманом, и вены по ним раскинулись сетью дремлющих в ожидании первых заморозков рек; хвост вился горной цепью, в янтарных глазах сияла мудрость.

– Взбирайся ко мне на спину, – велел Дракон, не произнеся ни слова. Видно, телепатически.

Назвавшийся рыцарем опомнился и как-то уж слишком проворно для рыцаря взобрался на дракона, устраиваясь как раз позади рогов. Веса его Дракон не почувствовал, как если бы ему на спину опустилась птичка или всего лишь пёрышко. И это-то и было странно: доспехи, как правило, весили немало, рыцаря на лошадь впятером подсаживали, если опрокидывался – сам подняться не мог, куда уж там прыгать кузнечиком по драконовой спине! Что и говорить, престранный рыцарь ему попался!

Дракон расправил крылья, по воздуху прокатился стон рассекаемого ими пространства, взвились клубы пыли, атолловыми облаками вскружились вокруг – разительная мощь! Назвавшийся рыцарем едва усидел: его бы сдуло, да он уцепился за чешую у рогов дракона (там она кудрявилась и торчала в разные стороны).

– Не щиплись, – недовольно сказал Дракон.

Он взмахнул крыльями, отрываясь от земли, и легко поднялся выше крыш, выше шпилей, выше самых высоких башен – всего лишь за два взмаха! – вильнул хвостом, выбирая направление, и поднялся выше облаков, разорвав их в клочья, как умело пущенная стрела. У назвавшегося рыцарем закружилась голова, но это было ничто по сравнению с полученными впечатлениями. Увидеть мир с высоты драконьего полёта – никто из простых смертных о таком и мечтать не мог! Внизу проносились города, похожие на разноцветный платок, мелькали частоколы еловых лесов, катились волнами луговые травы. Суетливыми мурашами казались работающие на полях люди, бурные реки – всего лишь ниточками, разбросанными по камням.

Налетел ветер, ударил в лицо, и капюшон слетел с головы назвавшегося рыцарем. Рассыпалось по плечам золотое сияние волос, ещё ярче сияли от восторга сапфировые глаза, и уж теперь точно впору было усомниться в его рыцарском происхождении. Он был слишком молод для рыцаря, даже юн, скорее уж оруженосец. И то вряд ли: таких держать пажами при монарших особах, а не в конюшнях. Да и щуплый для оруженосца-то: вряд ли меч или копьё поднимет.

Юноша зажмурился, с удовольствием подставляя лицо ветру, и раскинул руки, рискуя свалиться при особенно крутом манёвре. Дракон про себя усмехнулся: рыцарь или не рыцарь, а личность интересная, и разгадать его – всё равно, что очередную драгоценность себе в сокровищницу получить. Драконы любят загадки. Он взмахнул крыльями, набирая скорость, и стрелой понёсся вперёд, сквозь облака, оставляя позади туманные фейерверки.

На подлёте к Серой Башне (а так называлась не только сама башня, но и весь край, которым владел Дракон) он сбавил скорость и спланировал ниже облаков, и теперь летел над деревьями, лавируя между особенно высокими верхушками. Лес кончился – начались заливные луга, и даже на такой высоте чудился назвавшемуся рыцарем их терпкий, сочный травяной аромат. Кончились луга – начались возделанные поля, разноцветные, будто вырезанные клочками из какой-то пёстрой ткани и разбросанные по земле.

Дракон спустился ещё ниже, на два человеческих роста, и полетел наискось, срезая возделанный край по диагонали, пшеница пошла волнами от создаваемого Драконом ветра. Крестьяне, работавшие на полях, поднимали головы, но не разбегались, как это обычно бывало при появлении в мирных краях драконов, – видно, были привычны к таким полётам.

А вот показалась и Серая Башня, из серых камней сложенная и упирающаяся шестиугольной верхушкой прямо в облака. Но бойницы были широки для башни, скорее уж оконца, а не бойницы. А ещё возле башни теснились пристройки, конюшня и хлев, и небольшой клочок земли вокруг был огорожен плетёной изгородью и возделан: шелестела кукуруза, вилась по земле фасоль, торчал стрелками лук… Не говоря уже о двух вбитых в землю сваях с протянутой между ними верёвкой для сушки белья и бродящих по этому импровизированному дворику клохчущих пёстрых курах с вихрастыми голенями. Пастораль в чистом виде!

К башне Дракон не полетел, выбрал место для посадки чуть дальше, посреди выжженного солнцем и палами поля, где редкими зелёными столбиками торчали первые всходы не то просто травы, не то какой-то зерновой. Назвавшийся рыцарем едва успел соскочить, как Дракон вновь оборотился человеком, оправил плащ на плечах и стряхнул с волос тающие колдовские искры.

– Вот и прибыли, – без особой радости заключил Дракон, простирая вперёд руку и четырьмя пальцами указывая в сторону башни.

Юноша заслонился ладонью от солнца, огляделся по сторонам. От земли веяло тёплым духом, его рассеивал вокруг такой же тёплый ветерок, и было непривычно спокойно на душе, не то что в городе! Назвавшийся рыцарем набрал полную грудь воздуха, с удовольствием выдохнул и весело посмотрел на Дракона:

– Что ж, господин дракон, пора бы и делом заняться!

Дракон его оптимизма не разделял, но всё же пошёл вместе с юношей к Серой Башне.

– И какой план? – спросил он.

– М-м-м, – промурлыкал назвавшийся рыцарем, – для начала нужно на принцессу взглянуть, а уж там само собой что-нибудь придумается.

И такое заявление уверенности в благополучном исходе всего предприятия точно не прибавляло!

Они дошли до башни, лошади в конюшне зафыркали, заволновались, почуяв хозяина. Дракон воспользовался калиткой, назвавшийся рыцарем легко перемахнул через ограду, доспехи загрохотали. «Великоваты?» – подумалось Дракону.

Пока Дракон отвлёкся на лошадей, юноша разглядывал саму башню. Построена она была точно не одно столетие назад, но сохранилась хорошо, а вернее, за ней хорошо присматривали: кое-где на камнях проглядывала свежая, не иначе как пару лет назад прилепленная штукатурка, некоторые и вовсе были заменены новыми, ещё не тронутыми мхом и временем булыжниками. А вот дверь, пожалуй, удивляла. Назвавшийся рыцарем полагал, что вход в жилище, а уж тем более в сокровищницу дракона должен быть как минимум каменный, под три тонны, чтобы всяким проходимцам и в голову не пришло попробовать туда пробраться, не говоря уже о рыцарях, бросающих вызов драконам, или о рати ополоумевших от алчности и мечтающих завладеть сокровищами королей. Ан нет, дверь самая обычная, деревянная, и проломить такую можно было даже не тараном, а и вовсе хорошим пинком. Беспечность владельца или хорошо продуманная ловушка? Во всяком случае, назвавшийся рыцарем поперёк дракона бы в башню не полез, это уж точно, так что он подождал, пока Дракон подойдёт, и только пото́м постучал в дверь (та оказалась заперта изнутри).

– Ничего хорошего из этого не выйдет, – предрёк Дракон.

За дверью загрохотало (назвавшийся рыцарем верно предположил, что дверь запиралась засовом), и на пороге башни появилась принцесса. Одного взгляда на неё юноше хватило, чтобы понять, что это за птица. Девушка была крепкая, веснушчатая, волосы её кудрявились точь-в-точь как пучок петрушки, и сладить с такой точно сложно было: тут или силой выдворить (не вариант: Дракона злить не стоило), или хитростью – простые уговоры и увещевания не помогут. На принцессу в истинном смысле этого слова она мало походила, скорее на разбойницу, так что в её «вздорности», если верить словам Дракона, сомневаться не приходилось. Она сердито воззрилась на объявившихся «гостей» и хмыкнула в сторону Дракона:

– Теперь подкрепление привёл? Не выйдет, и шагу из башни не сделаю!

Дракон уныло клацнул зубами, а назвавшийся рыцарем повеселел: теперь он точно знал, что делать! Он отвесил церемонный поклон и воскликнул:

– Что ты, что ты, прекрасная принцесса! С господином драконом я случайно встретился, когда тебя искал.

– Меня искал? – подозрительно переспросила принцесса. Уж точно ей польстило, что её назвали «прекрасной принцессой», хотя она и пыталась это скрыть.

– Меня твой отец прислал, прекрасная принцесса, – сообщил юноша, отвешивая ещё один поклон, вычурнее прежнего.

– Домой не вернусь! – отрезала девушка.

Но назвавшегося рыцарем это ничуть не смутило, и он единым духом протараторил:

– Возвращать домой мне тебя и не приказано. Король, отец твой, повелел поведать тебе, что приехал к воротам королевства рыцарь в сияющих доспехах и затребовал руку прекрасной принцессы Флёрганы. Что поделать королю, отцу твоему? Так и так, мол, принцессу похитил дракон, а она возвращаться отказывается, никого и слушать не желает, ибо своенравна принцесса. Что ж рыцарь? Сел он возле ворот замка и сказал, что восвояси до тех пор не отправится, покуда принцесса домой не вернётся, ибо намерения его как гранит, из которого стены королевского замка выложены…

У Дракона глаза округлились на эту тираду. Выдумывал назвавшийся рыцарем складно, но сам Дракон ни за что бы не поверил в такую историю. Однако же подметил Дракон, что юноша назвал принцессу по имени, а откуда ему знать, как зовут принцессу? Сам Дракон об этом не упоминал, а назвавшийся рыцарем и не расспрашивал.

Принцесса, как и полагал Дракон, на эти слова только хмыкнула, – вероятно, собиралась сказать, что такой чуши вовек не слыхивала, – но назвавшийся рыцарем ей и полслова не дал вставить и, немного возвысив голос, дабы обратить внимание на важность последнего замечания, добавил:

– А пото́м снял рыцарь шлем, и все увидели, что рыцарь – не кто иной, как Голденхарт из Тридевятого королевства.

– Что?! – воскликнула девушка, и лицо её покрылось пятнами. – Неужели сам Голденхарт? Тот, кто солнце может затмить своей красотой?

И Дракон понял, что принцесса почему-то на уловку попалась. Сам Дракон ни о каком Голденхарте не слышал, но, полагается, такой существовал и был пределом мечтаний даже такой вздорной принцессы, как Флёргана.

Юноша же поклонился и подтвердил:

– Он самый.

Флёргана… захлопнула дверь. Дракон тяжко выдохнул, но назвавшийся рыцарем довольно улыбнулся:

– Можно считать, что дело сделано.

– Нет ведь никакого рыцаря в сияющих доспехах? – на всякий случай спросил мужчина.

– А безо лжи никак не обойтись, – промурлыкал юноша. – Не успеешь до трёх сосчитать, господин дракон, как снова окажешься хозяином собственной башни!

Дракон с сомнением покачал головой, но тут дверь башни распахнулась вторично, из неё пулей вылетела принцесса, уже собравшаяся в дорогу, бесцеремонно отвязала одну из лошадей, и скоро и след её простыл, клубилась только пыль от лошадиных копыт по просёлочной.

Назвавшийся рыцарем подошёл к распахнутой двери и со всем старанием Дракону поклонился, как будто говоря: выполнена, мол, работёнка-то, пожалуй в башню. Дракон раздумывать не стал, назвавшийся рыцарем вошёл следом, и они заперли дверь на засов.

– А ну как вернётся обратно? – поморщился Дракон, разглядывая засов, как будто сомневаясь в его прочности.

– Ну, господин дракон, не впустить принцессу ведь легче, чем выдворить? – Юношу, похоже, дальнейшая судьба принцессы мало волновала.

Мужчина проверил засов ещё раз и велел:

– Следуй за мной.

Пора было выполнять свою часть сделки, и Дракон повёл юношу в сокровищницу. Тот не скрывал, что башня изнутри его заинтересовала, несмотря на порядочный беспорядок. Но в том вины Дракона не было: беспорядок устроила принцесса, прибираться за собой не приученная и к работе не привыкшая. Дракон с неудовольствием подумал, что немало времени потеряет, пока всё по местам расставит.

Голова у назвавшегося рыцарем вертелась, как у совы: хотелось разглядеть всё и сразу, ничего не упустить.

Внизу, как вошли, был просторный зал с большим деревянным столом – трапезная, как и полагалось в замках. В противоположных сторонах – две двери, одна точно на кухню, другая – неизвестно куда, но можно предположить, что в подвал или в погреб: должен же Дракон хранить где-то съестное? Никаких изысков: ни звериных шкур на полу, ни картин в золотых рамах, – словом, ничего, что можно счесть роскошью. Назвавшийся рыцарем даже подумал, что Дракон живёт весьма скромно и впору усомниться в наличии у него сокровищницы. Хотя о бедных драконах ещё никто никогда не слышал.

В темноте северного угла начиналась лестница, ведущая наверх, довольно узкая и крутая, закрученная в спираль, без перил. Юноша заглянул туда и убедился, что на каждом пролёте – по одной боковой двери, так что этажей в башне семь, не считая самого верхнего, который разглядеть уже не удалось из-за высоты и темноты. Веяло сквозняком, но не было того затхлого, промозглого духа, каким наполнены обычно древние замки.

– Сюда, – произнёс Дракон, открывая вторую дверь.

За ней оказалась ещё одна лестница, на этот раз обычная, с выщербленными каменными ступенями, ведущая куда-то вниз. Проход был узковат, так что назвавшийся рыцарем шёл чуть позади Дракона и гадал, насколько глубоко под землю уходит башня. Лестница вывела их в подземный зал, испещрённый боковыми ходами (не меньше десятка!); на некоторых были двери, некоторые зияли тёмными провалами. Случись заблудиться тут – сгинешь! Юноша невольно поёжился и постарался не отставать от Дракона, а тот раскрыл одну из дверей и шагнул в неё. И снова длинная лестница – назвавшийся рыцарем потерял счёт ступеням на второй сотне – и ещё один зал-лабиринт с несколькими провалами-ходами. Дракон свернул в крайний левый, юноша – за ним, и они оба неожиданно оказались в хорошо освещённом зале, но светились не свечи и не факелы – светились несметные сокровища, коими зал был наполнен доверху.

Драконья сокровищница поражала воображение. Не одно столетие она наполнялась, это уж точно: алмазные венцы древних королей, сияющие рубинами скипетры, жемчужные нити ожерелий, россыпи драгоценных камней причудливой огранки, тяжёлые золотые браслеты в виде драконов и змей, кольца с необыкновенно крупными сапфирами и изумрудами, а монет – так и вовсе не счесть!

Назвавшийся рыцарем принялся бродить по залу, то и дело подбирая и тут же роняя драгоценности, чтобы подобрать и выронить что-то ещё. Дракон наблюдал за ним вполглаза и, честно говоря, ждал, что рыцарь лишится рассудка, захваченный алчностью, как это прежде бывало: взять что-то одно означало бы оставить всё остальное, а подобный выбор не под силу жалким людишкам. Но он никак не ожидал увидеть, что золото не имеет никакой власти над юношей. Тот подбирал драгоценности… всего лишь чтобы их рассмотреть, они его нисколько не волновали. По его взгляду Дракон понял, что рыцарь совершенно равнодушен к золоту. Его больше интересовала форма вещей, а не их ценность, ведь он выбирал самые красивые, каким-то невероятным образом угадывая те, что нравились и Дракону.

– Сколько же тут замечательных вещей! – восхищённо воскликнул назвавшийся рыцарем, оборотившись к Дракону.

– Не выбрал ещё? – отозвался тот, несколько растерянный своим открытием.

– Трудная задачка, – с улыбкой покачал головой юноша, но Дракон отчего-то подумал, что тот уже знает, что выбрать, просто медлит, желая насладиться видом сокровищ подольше.

– Не труднее, чем спасти дракона от принцессы, – парировал мужчина, и назвавшийся рыцарем засмеялся. – Вижу, цену золоту ты знаешь. Любая из этих вещей стоит полкоролевства, выбирай.

– Что ж, тогда в качестве оплаты я возьму вот это.

– Всего лишь лютню? – не поверил своим ушам Дракон.

Как ни посмотри, а лютня эта по всем статьям проигрывала прочим драгоценностям: самого простого дерева, потрёпанная временем и забвением, с растянутыми струнами, всего-то и ценности – что несколько сапфировых вкраплений по потускневшему боку. Но юноша смотрел на неё так, словно ей цены не было.

– Уверен? – с сомнением уточнил Дракон. – За такую безделушку много не выручишь.

– Не всё в мире золотом измеряется, господин дракон, – ответил назвавшийся рыцарем, любовно поглаживая лютню.

Подозрения Дракона лишь упрочились, но он их пока не озвучил. Сказал только:

– Что ж, воля твоя. Не откажешься ли пропустить по стаканчику за удачный исход дела?

– С превеликим удовольствием, – согласился тот.

Они вернулись в трапезную, причём Дракон по дороге нырнул в один из боковых проходов и вышел оттуда уже с бутылкой вина, несомненно порядочной выдержки, поскольку стекло давно покрылось водным камнем и потускнело, а ещё завернул на кухню, чтобы захватить кубки. Юноша между тем примостился в углу стола и пытался подтянуть струны на лютне. Делал он это умело, со знанием дела, иногда трогая струны и проверяя их звучание. Дракон решил, что больше нет смысла придерживать при себе подозрения насчёт истинности рыцаря, поэтому спросил прямо:

– Как ни посмотри, а ты ведь не рыцарь, верно?

Назвавшийся рыцарем тихо засмеялся, тут же приложил кулак к губам, скрывая этот смех, и поднялся из-за стола, стягивая с себя скрывавший его до этого момента плащ. А без плаща стало видно, что доспехи ему велики, точно с чужого плеча.

– Так и есть, господин дракон, – подтвердил он, снимая доспехи и кланяясь. – Не рыцарь, а всего лишь бродячий менестрель. Странствую по королевствам, сочиняю песни…

– Менестрель без лютни? – усмехнулся Дракон.

– Разбойники отобрали, – со вздохом объяснил менестрель. – И золото забрали, но больше лютню жалко. А по дороге наткнулся на мёртвого рыцаря, вот и… позаимствовал доспехи. Рыцарем и безопаснее, и подзаработать можно. Правда, – тут он усмехнулся и вытащил из ножен меч, а тот оказался ржавым и сломанным, – рыцарь-то подкачал. Такого и даром не возьмут, не то что уж нанимать! Разве от полного отчаяния. Да и не на всякую работу гожусь, – добавил он, глядя на свои руки и с сожалением качая головой. – Думал уж, что с голоду помру! А тут ты, господин дракон, подвернулся. Что обманул – так прости, да только разве нанял бы ты меня, если бы я прежде правду сказал?

Раздался хлопок (это Дракон откупорил бутылку), по залу потянуло горьковатым духом, забулькало в кубках вино, и мужчина промолвил:

– Голова у тебя работает, господин менестрель, так что жаловаться не на что. От принцессы-то ты меня избавил. Однако же… почему именно меня выбрал?

Менестрель вынул из-за пазухи помятую бумажку, разложил на столе, разгладил ладонью (а это было то самое объявление, что Дракон в сердцах выкинул).

– Да вот подумалось, что человек, который такое написал, непременно должен примечательным оказаться. – И юноша звонко засмеялся.