Текст книги "Дикая охота. Полотно дорог (СИ)"

Автор книги: Aelah

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 53 страниц)

– Я ворожея. Там, где я родилась, ворожей вовсе не любят, прочь гонят… Наше место вообще проклятым нарекли – у нас ворожей четверо было. Отец и мать берегли как могли, ото всех меня скрывали, но как-то зимой я девку одну с замерзшего озера вытащила. Лед под ней проломился, а я поблизости была – вот и позвала силу, сама бы не справилась. А она удружила мне и рассказала, что я, мол, утопить ее хотела ворожбой, – тихо рассказывала Ива, совершенно по-детски подтянув колени к груди и обхватив их руками, – Все селение всполошилось. Меня на вилы хотели… Да только отец мой им не позволил – его-то все уважали, боялись даже. Сказал – коль хотите, пусть уходит, все равно жизни вы ей не дадите. Но судьбу свою пусть решает сама. А Залесье недалеко от нас совсем, куда ближе, чем Святилище какое. Вот я и сказала, что сюда уйду. А мне и говорят: мол, забирай с собой еще троих, вы зло несете. Мы и ушли.

– А кто еще с тобой ушел? – так же тихо спросила ее Аллэи, разглядывая девочку единственным глазом.

– Дети – Полынь, Колывань и Льнянка, – чуть слышно ответила та, – Льнянка недавно умерла от хвори… Детей здесь не больно-то любят, но девать их некуда – вот Полынь с Колыванью и запугивают. Чтоб ходили тише воды и ниже травы.

– Тебя, небось, тоже запугивают, – пробормотала Аллэи. Ива ничего не ответила ей, а потому эльфийка спросила, – Сколько тебе зим-то?

– Нынешняя – двадцать первая. Я по крови тавранка, мне жить долго, если боги позволят…

Если ты здесь останешься среди этих бесноватых, то отвернутся от тебя твои боги, девочка. Аллэи потерла подбородок, задумчиво глядя куда-то сквозь Иву. Та не шевелилась – казалось, даже не дышала, и эльфийка с трудом удержалась от того, чтоб тронуть ее за плечо.

– Ты хочешь того, что Ревенка вам бает? Хочешь стать такой, как они? – вопрос прозвучал как-то жестко, однако Аллэи дела не было до того. Девочка напротив нее вздрогнула, совсем затихнув, а затем быстро мотнула головой, будто боялась, что стены могут увидеть ее жест и все рассказать тем, кого ей приходилось звать сестрами, – Тогда помоги мне. Помоги мне сбежать отсюда – и идем вместе со мной, – Аллэивар инстинктивно понизила голос, придвигаясь поближе к Иве, – Тебе нельзя оставаться здесь. Ты слишком чистая, слишком молодая для того, чтоб погрузиться в эту ложь. Помоги мне – а я помогу тебе.

Ей показалось, что Ива дрожит, словно осиновый листочек на ветру. Аллэи наклонилась к ней еще ближе, не сводя взгляда с лица девочки, и аккуратно коснулась ее плеча.

– Тебе здесь не место, дитя. И ты это знаешь, я же вижу.

Ива дернулась, вскочила на ноги. Аллэивар не видела выражения ее лица, но чувствовала: взгляд девочки метался от угла до угла, будто она искала что-то, ведомое лишь ей одной.

– Я приду еще… Обязательно приду, – сбивчиво шепнула она, а затем быстрой тенью скользнула прямиком к двери, спешно открывая ее – при этом Аллэи заметила, как на короткий миг вспыхнуло и сверкнуло на кончиках ее пальцев. Дверь отворилась, и Ива исчезла в темноте – только скрежет замка остался Аллэи да эхо ее удаляющихся, быстрых шагов.

Потом был беспокойный сон в зяблой темноте подземелья. Аллэи ворочалась в своем ворохе листьев, пахнущих старостью и тленом, и все никак не могла провалиться в пустоту и вздремнуть. Она то засыпала, погружаясь в рваную череду видений, то просыпалась, дрожа от влажного холода, забравшегося в самую сердцевину ее костей, и чувствовала себя абсолютно вымотанной и ослабшей. Чтоб хоть как-то согреться, женщина расхаживала по своей камере, отрабатывала удары рукопашного боя, вновь пыталась выбить дверь – однако усталость брала свое, и вскоре Аллэи буквально сползла наземь, привалившись спиной к двери и тяжело дыша. В груди болело и чесалось, да и голова была тяжелой, словно в череп камней набили, а это означало, что со дня на день начнется лихорадка. Оставалось лишь молиться о том, чтоб Ива согласилась помочь ей.

Аллэивар видела ее взгляд тогда, когда ее силком выволокли из дома Ревенки. Ива смотрела не так, как другие, и было что-то живое в ее глазах, что-то, напоминающее сострадание. Ищущая понимала, что девочка еще слишком мала, что ей страшно, что ей понадобится время для принятия решения. Наверняка она боялась наказания за свой проступок, а это означало, что у них не было права на ошибку. Аллэи, сидя в темноте подземелья, мысленно рисовала себе все возможные схемы побега и готовилась ко всем исходам. В конце концов, если девчонка откажется выпустить ее, можно будет попытаться обмануть ее и выбраться из подвала самостоятельно. Или – если все будет совсем уж плохо – попросить у молодой залески нож и перерезать себе глотку. Уж лучше так, чем в лапы диких.

Через какое-то время Ива снова пришла с кубком воды в руках. Она не стала присаживаться рядом с Аллэи в этот раз – просто оставила воду и вновь исчезла, не сказав ни слова, будто ее и не было здесь. Аллэивар, открывшая было рот, чтоб побеседовать с ней, так и уставилась на захлопнувшуюся дверь. Внутри горькой волной колыхнулось разочарование, но женщина приказала себе не отчаиваться – если в прошлый раз надолго она пришла ночью, то и позже может явиться.

И действительно: Ива пришла, крадучись, как дикий зверек, открыв замок практически бесшумно. Аллэи встрепенулась, глядя, как та стремительно приближается, неся что-то в руках, а затем садится напротив и протягивает ей глубокую плошку, от которой шел пар. Ищущая принюхалась, подозрительно глядя в миску. Пахло сладко.

– Неужто похлебку принесла?

– Нет, отвар на цветочном меду и малиновых листьях, – зашептала девочка, копаясь в складках своего подола и выуживая из кармана тряпичный сверток, – А здесь хлеб посвежее и сушка. Прости, не могу я больше приносить, сестры заметят – и тогда тебе точно несдобровать.

Она снова опустила голову, словно ей было стыдно, а Аллэи вдруг ощутила жгучую благодарность к этому крохотному существу, которое, не боясь за себя, помогало ей кое-как сохранять жалкие крупицы сил и тревожилось лишь о том, чтоб залески не обидели Аллэи. Ищущая взяла из ее ладони миску двумя руками и, глядя ей в лицо, серьезно молвила:

– Спасибо тебе. Это очень дорого, Ива. Правда, спасибо.

Девочка неловко кивнула, кладя сверток с едой ей на колени.

– Только ты пей быстрее, мне надо успеть вернуть плошку, покуда на кухню не вернулись сестры, – и, не дожидаясь вопроса, она пояснила, – Нынче ужин, все миски разобраны – только эта на столе кухонном стояла… Я и уволокла.

– А тебя саму на ужине не хватятся? – спросила Аллэи, буквально вливая в себя обжигающий напиток. Было вкусно, хоть и больно приторно, и Ищущая ощутила, как желудок узлом скручивается, изголодавшись по нормальному питью и пище, но заставила себя проглотить все до последней капли. Ива замотала головой:

– Нет, сестры привыкли, что я вечерами с детьми вожусь, или брожу где, смолу собираю для Ревенки, а потому ужинаю позже, чем остальные…

Аллэи вернула ей плошку и принялась разворачивать тряпицу, а девчонка между тем запрятала посуду куда-то в складки одежды и поднялась на ноги.

– Ты жди меня, я приду еще, позже – когда уснут все, – тихонько выдохнула она, отступая к двери и зябко кутаясь в свой платок, – До ночи недолго уже.

– Погоди, – Аллэи остановила ее в тот самый миг, когда она уже шагнула за дверь. Девочка обернулась, – Сколько я здесь сижу?

– Пятый день, – тихо ответила Ива и, ни слова больше не говоря, покинула камеру.

В тряпице оказались высушенные дольки яблок, такие крохотные, что Аллэи могла проглотить их, даже не жуя – но даже такую малость она приняла с величайшей благодарностью. Хлеб же был еще чуть теплым, и вкус плохой муки немножко забивали пряности и травы, добавленные в тесто. Аллэивар ела с наслаждением, медленно и неспешно, и половинку краюшки завернула обратно в тряпицу, отложив на всякий случай. Вещмешок с запасом солонины тоже, естественно, у нее отобрали, а потому она не могла быть уверенной в том, что на обратном пути у них с Ивой будет еда. Стало быть, нужно об этом подумать заранее.

В том, что обратный путь будет, Аллэи не сомневалась. В сердце ее крепла уверенность – у них получится. Им все равно удастся сбежать, рано или поздно. Когда Ива приходила, она ощущала в этой девочке беспокойство и волнение, страх, но за ними скрывалось что-то отчаянное, такое, что было способно на все. Аллэивар понимала: если торопить Иву, она может сорваться, и тогда все пойдет совершенно не так, как она задумывала. Девочка должна сама решиться на такой шаг, а потому для себя Ищущая решила говорить с ней открыто и честно, не юлить и не давить на нее. Ниэннавар, посмотри на меня и помоги мне: я должна вернуться в Лореотт и рассказать о том, что здесь происходит. И девочку эту должна увести. Помоги нам, пожалуйста – мы в Твоих руках, и больше у нас ничего и нет.

Она дремала, когда кожей ощутила легкое дуновение ветерка, больше похожее на прикосновение перышка. Резко открыв глаза, Аллэи дернулась, спросонья не поняв, кто перед ней, и чуть было не ударив Иву, но в последний момент удержала руку. Девочка испуганно отшатнулась от нее, и Аллэивар примиряющее подняла ладони вверх:

– Ты вошла слишком тихо, я не слышала – вот и подскочила. Прости, я не хотела тебя напугать.

Ива кивнула, несмело подходя поближе и как всегда усаживаясь напротив. Теплый отсвет крохотной свечи бросал на ее лицо мягкие причудливые тени. Чуть погодя, она резко подалась вперед к Аллэи, и эльфийка нутром почуяла – девочка волнуется. Наклонившись к ней, Ищущая вопросительно взглянула на нее, ожидая каких-либо слов.

– Завтра мы уйдем с тобой, – зашептала Ива прямо в лицо Аллэи, и та удивленно сморгнула: от девочки и впрямь пахло сладковатой ивовой древесиной, только что распиленной и свежей, – Я приду ночью, когда стража на постах сменится, заберу тебя… – дышала она прерывисто, нервно, и Аллэивар могла поклясться, что слышала, как быстро-быстро колотится сердечко в ее груди. Девочка действительно боялась, – Есть лаз у северной стены, прямо за Лугом… Там густой ельник, а потому башен сторожевых нет, с внешней стороны не попадешь никак. Но отсюда пролезть можно. У нас будет время до рассвета.

Она перевела дух, взволновано заламывая тонкие пальцы, и Аллэи нахмурилась, обдумывая все услышанное. С одной стороны, все казалось ей предельно простым, а с другой, нужно было добраться до северной стены так, чтоб ни одна из кикимор не прознала о том, что она сбежала. Если Аллэивар правильно понимала, подвалы находились возле Луга, чуть позади него, а оттуда к ельнику еще тянулись приземистые дома залесок. Впрочем, особого выбора-то у нее и не было.

– Ты точно знаешь, что охраны там нет?

– Точно, – кивнула Ива, наклоняясь так близко, что ивовые полусухие веточки, вплетенные в ее волосы, щекотали тыльную сторону ладоней Аллэи, лежащих на коленях, – Там заброшенное место…

– Хорошо, – Аллэи кивнула, – Скажи, ты знаешь, куда унесли мое оружие и вещмешок? Сможешь добыть их?

Ива задумалась на миг, а потом испуганно вскинула голову.

– Нет, нет… Все хранится у Ревенки – она точно меня поймает, если я… если…

– Хорошо-хорошо, спокойно, – поспешно оборвала ее Аллэи. Если девчонка сейчас начнет сомневаться, их план, и без того ненадежный, может рассыпаться сухой пылью, и тогда выбраться ей вряд ли удастся, – Но хоть какую-то сталь ты можешь мне предоставить? Ну хоть нож кухонный, на худой конец?

– Я постараюсь, – неуверенно кивнула Ива, – Да, попробую…

– Хорошо, – Аллэивар говорила мягко, так, словно они обсуждали погоду или урожай зерна в этом году, – Это – все, что от тебя требуется. И вот еще что, – она примолкла, подбирая нужные слова, но все-таки решила не ходить вокруг да около, – Ты умеешь открывать Врата Сторон?

– Что? – девочка непонимающе моргнула, и Аллэи принялась коряво объяснять:

– Ну… не знаю, дыру в пространстве, чтоб можно было зайти здесь, а выйти где-нибудь еще? Как дверь, но только… ну, ты поняла ведь? – она с надеждой взглянула на Иву.

– Я поняла, но… – девочка беспомощно развела руками, – Это слишком сложно для меня. Я не сильная совсем, не смогу так…

– Плохо дело, – буркнула Аллэи, поднимаясь на ноги. Ей нужно было хоть как-то размять затекшие мышцы, а потому она принялась расхаживать из угла в угол, медленно поводя плечами и на ходу соображая, как им уйти от Залесья на достаточное расстояние и поскорее добраться до Лореотта. Переход займет слишком много времени, а без еды и без оружия на таком холоде они вряд ли сумеют его преодолеть. Внезапно Аллэивар осенило. Обернувшись к девчушке, она склонила голову набок, – Послушай, к вам должна была прийти волна силы от нашей Знающей… Она извещала вас о моем приходе. Знаешь об этом что-то?

– Да, – кивнула Ива, – Мы все ощутили, даже дети.

– Вот оно! – Аллэи прихлопнула кулаком ладонь, ощущая, как внутри закипает торжество, – Если ты ощутила ее, можешь как-то передать Мэгавар, что я в плену, и что к рассвету завтрашнего дня мы будем на границе Таврании с Залесьем? Чтобы кто-то из моих забрал нас из этого снежного пекла?

Ива недолго обдумывала ее слова, а затем кивнула – не слишком-то уверенно, впрочем.

– Думаю, да… Я постараюсь сегодня же, сделаю все, что смогу. Ревенка говорила, что даже слабая ворожея может ответить другой, если та достаточно сильна и может уловить едва заметное колебание, направленное на нее.

– Постой-ка, – Аллэивар насторожилась, замерев, – А другие залески не почувствуют твоего послания? Иначе далеко мы точно не уйдем.

– Оно ведь будет не им адресовано, – Ива поднялась, расправляя платье и озираясь по сторонам, будто маленькая испуганная мышка, – Главное, чтобы ваша ворожея услышала и ощутила. Моих сил правда совсем немного… – говорила она это так, словно извинялась за что-то. Аллэи ободряюще улыбнулась ей, наблюдая, как девочка берет с пола свечу и сжимает огарок в узкой ладошке.

– Ничего. Я уверена, все получится. Ты очень храбрая, Ивушка. Справимся.

Девочка вскинула голову, поднимая на Аллэи огромные оленьи глаза. Эльфийка наконец сумела понять, какого они цвета: темно-ореховая у зрачка радужка переходила в зеленый у самого края, размываясь и поглощая другой цвет.

– Ивушка? – переспросила она, глядя на Аллэи снизу вверх, как глядят доверчивые дети.

– Ивушка, – кивнула та, не пряча широкой улыбки, – Мне так больше нравится. Буду тебя называть так, можно?

Девочка робко улыбнулась ей, и на лице ее впервые за все время, что Аллэи видела ее, промелькнула тень радости. Поспешно сунув в руки Ищущей какой-то сверток, она запахнулась в свой платок и быстро направилась к двери. Оставшись в одиночестве, Аллэивар вновь опустилась на листья, разворачивая дар девочки и проверяя, что там. Ивушка принесла ей сырую жесткую морковь, наспех нарезанную ломтиками, горсть сушенных ягод и один тонкий кусок пресного сыра, настолько безвкусного, что Аллэи даже не поняла, из чего он сделан – но это было великим даром, и она съела все до последней крошки. В животе теперь стало не так больно и пусто, и женщина чувствовала, что ослабевшее тело потихоньку оживает. К тому же отвар, который девочка принесла до того, притормозил развитие болезни, и в груди жгло гораздо меньше. Аллэивар надеялась, что Ивушке удастся передать послание Мэгавар – иначе до Лореотта они могли и не дойти. Но об этом думать сейчас она не собиралась: сначала нужно было выбраться из Залесья, а там уж можно и поглядеть, как да что обернется.

Весь следующий день Ивушка спускалась в подвал при первой же возможности и всего лишь на один миг, и за это время она успела натащить столько еды для Аллэи, что эльфийка с удивлением ощущала себя практически так же, как и обычно в Лореотте. Ищущая переживала, что ее могли заметить сестры и донести на нее Ревенке, однако девочка отмахивалась, отвечая, что все старшие ворожеи ушли вместе с главой Залесья куда-то на запад за город, собирать ядовитые травы для оружия. За стеной остались лишь молодые зашуганные до смерти девицы, разбежавшиеся по домам, ленивые кухарки да воины, бродящие вдоль стены. Аллэи было дернулась прорываться сейчас, но Ивушка осадила ее, буквально став в дверях:

– Нельзя, нельзя сейчас, – зашикала она, напоминая котенка, что вздыбил короткую пушистую шерсть, изогнул дугой спинку и теперь шипит на огромного пса – по крайней мере, именно так ощущала себя Аллэи в присутствии этой девочки, – Они того и ждут! В лесах вокруг повсюду засады – к ночи они возвращаются сюда, а выходят на рассвете. Если Ревенка вернется и поймет, что ты даже не пыталась сбежать, она расслабится и не будет ждать подвоха. Верь мне.

С этими словами она ужом юркнула за дверь, запирая Аллэи, и эльфийка услышала, как быстро-быстро она поднимается по ступеням, тихонько шурша подолом. Ищущая вздохнула: ей итак казалось, что она слишком многое доверила этой девочке, взвалив на нее непосильную ношу в виде их побега. Именно Ивушка должна была выпустить ее и провести через город, Ивушка должна была добыть оружием для Аллэи, Ивушка придумала это все. С одной стороны, Аллэи донимало беспокойство за нее: залеска ставила под удар и собственную жизнь, рискуя в первую очередь собой. С другой стороны, в какой-то момент она поняла, что ее еще коробит тот факт, что ее, взрослую эльфийку, одну из лучших Ищущих клана Вар, вытаскивает из беды незнакомая маленькая девчонка, у которой ни силенок нет, ни ее опыта. Уязвленная гордость и какое-никакое, но самолюбие, исподволь напоминали о себе. Со стыдом она прогнала от себя подобные мысли, прося прощения у Ниэннавар за собственное тщеславие.

Давно ли ты сама была такой? И неужели жизнь тебя так ничему и не научила?

Невольно Аллэивар вспомнила, как она, будучи совсем еще зеленой девкой, у которой оба глаза были целы, а руки – так тонки, что меч она долго удерживать не могла, носилась по горам с другими такими же молодыми кобылами. День был ясный, тихий, и они забрели бес знает куда, чуть ли не к самому Перевалу Химер, наперегонки с весенними ручьями сбегая по склонам. Там-то, в поросшей вересковьем низине между двух вытянутых громад гор, она и увидела всадницу верхом на химере, медленно бредущей в сторону Лореотта. Зверь жалобно кричал – то ли выл, то ли мяукал, и Аллэи, заподозрив неладное, стремглав помчалась навстречу всаднице, даже не вспомнив о подругах и о возможной опасности встречи с химерой. Наездница клонилась к шее зверя, и тот вертел головой, ощущая, что она сползает с него, силился как-то помочь ей – но не мог. Когда Аллэи приблизилась, ей стало дурно: женщина была вся в крови и явно без сознания. Растерявшись, девочка некоторое время раздумывала, что же ей делать, а затем, взяв химеру под уздцы, что есть мочи потащила ее за собой в сторону Лореотта.

Зверь бежал легко, но этой скорости явно было недостаточно, да и ослабевшая безвольная эльфийка несколько раз почти полностью сползала под брюхо химеры, а потому Аллэи, решившись, кое-как вскарабкалась на химеру, устраиваясь позади женщины, и неуверенно взяла в руки поводья. Их на тот момент уже начали учить управлению химерами, но только в теории, и она понятия не имела, справится или нет. Но времени на раздумья у нее не было, поэтому Аллэивар несмело тронула поводья и дрожащим голосом попросила:

– Давай, миленький, помоги мне, пожалуйста! Мы с тобой справимся – ты только не сбрось меня… Пошел!

То ли зверь был умен, то ли боги смиловались, только химера послушалась ее, и на глазах у изумленных девчонок Аллэи пронеслась над склоном верхом на звере, прижимая к себе измученную эльфийку. Ей даже не пришлось направлять химеру – дорогу она знала и без понукательств Аллэи, а потому вскоре эльфийка уже тащила женщину в пещеру, вопя во всю глотку, чтоб кто-нибудь из старших помог. Ее услышали, и эльфийку забрали буквально у нее с рук, а обессилевшая от первой в жизни скачки Аллэи сползла по стене, абсолютно вымотанная, но невероятно довольная собой: не только спасла незнакомую женщину, но еще и первый раз в жизни прокатилась на химере, да еще и ни разу не упала. Естественно, второе было для нее более невероятным событием, чем первое.

Впрочем, о судьбе эльфийки она тоже беспокоилась и постоянно слонялась возле Дома Знающих, откуда ведьмы гнали ее взашей каждый раз, когда она спрашивала, как себя чувствует женщина. Буквально через неделю та полностью оправилась, и Аллэи встретилась с ней прямо у порога обители колдуний. Эльфийку звали Шаэна, она была до невозможности хороша собой на вкус Аллэивар, и девочка, заикаясь и краснея, рассказывала ей, как увидела ее в ущелье и как привезла сюда. Шаэнавар слушала ее внимательно, серьезно, а затем поблагодарила от всей души, пожав руку Аллэи и добавив, что отныне находится в неоплатном долгу перед ней. Когда она уходила прочь от Дома Знающих, девочка чуть было не свернула себе шею, провожая ее взглядом, а потом еще около года выпытывала у всех своих знакомых все о Шаэне. Всякий раз при встрече женщина тепло улыбалась ей, слушала ее нелепые россказни и байки, смеялась и подмигивала, а спустя еще несколько месяцев ушла в какой-то из смешанных кланов. Аллэивар провела несколько недель в глубоком трауре, а затем принялась увиваться за дочерью каменщицы, и все печали как рукой смыло.

Теперь она, пожалуй, понимала, что именно должна была чувствовать Шаэна. Стыд за собственную неспособность решить все самостоятельно упорно продолжал грызть Аллэи, и она решительно заставила себя успокоиться и взглянуть на это иначе. Невозможно справляться с некоторыми бедами в одиночку. Если бы не Ивушка, она бы сейчас, вероятнее всего, уже бы металась в бреду лихорадки. И благодаря девочке у нее был шанс выбраться отсюда живой. Стало быть, на то воля Неба.

Возможно, так все сложилось в том числе и для того, чтоб с меня спесь сбить. Как ни крути, а в одиночку мне нынче не справиться.

Время тянулось и ползло толстой змеей, сжимая весь мир в тугих кольцах. Аллэи допивала последний глоток отвара, принесенного ей Ивушкой около десяти минут назад. Девочка рассказала, что донесла до Ревенки весть, что пленница захворала и может не дожить до Охоты, и попросила разрешения напоить ее отваром. Ревенка дозволение дала и похвалила Ивушку в сознательности, поэтому плошку разрешила оставить в камере – якобы Ивушка должна была забрать ее завтра.

– Я приду совсем скоро, – зашептала девочка, впихивая в руки Аллэи напиток, – Через несколько часов все уже разойдутся по домам, да и Ревенка будет видеть десятый сон. Жди.

Аллэивар успела только кивнуть, а Ивушка уже вновь умчалась. Теперь Ищущая терпеливо ждала, когда же в тишине подвалов послышатся легкие быстрые шаги, и когда откроется дверь. Спустя какое-то время она услышала, как где-то наверху скрипнула основная дверь, а затем кто-то легкий спрыгивает со ступеньки на ступеньку, спеша к ее камере. Аллэивар тут же подскочила к двери, и в следующий миг замок тихонько щелкнул, блеснув освещенным на один миг провалом скважины, и на пороге возникла взволнованная Ивушка. В руках она держала маленький холщовый мешок.

– Пойдем! – девочка отступила, запуская одну руку куда-то в недра мешка и что-то в нем разыскивая. В следующее мгновение она выудила оттуда длинный клинок со странным четырехгранным лезвием и ножны к нему, – Это все, что смогла, прости… До твоего не добраться.

Аллэи кивнула, взвешивая оружие на ладони. По крайней мере, на что-то клинок может сгодиться – он не больно-то отличался от того, к которому привыкла она, да и выбора особого у них не было. Пристроив его на поясе, Аллэи взглянула на девчушку.

– Веди. Не будем медлить.

Они бесшумно поднялись по ступеням наверх, так же бесшумно выскользнули за дверь. От свежего воздуха у Аллэи перед глазами поплыло, но она заставила взять себя в руки и оглядеться, отступив в тень. Город спал, и окна были темны, словно глазницы пещер. Тишину нарушал лишь ветер да ночные шорохи, и это было им на руку. Луна спряталась за облаками, а потому было достаточно темно, чтоб их передвижения никто не заметил – по крайней мере, Аллэи надеялась на это всем сердцем. Дома стояли так, что, в целом, она могла пройти из тени в тень до самого ельника, в котором и терялась северная часть стены. Пригнувшись к земле, она вопросительно посмотрела на Ивушку, и та кивнула, махнув рукой куда-то вперед.

Мох скрадывал звук ее шагов, и Аллэи немного успокоилась – шагали они действительно бесшумно. Так быстро, как только могли, они вдвоем пересекли несколько проулков, прижимаясь к стенам домов, когда оказывались рядом с ними, и вскоре за их спинами остался последний длинный сруб в Залесье. Впереди темнел ельник, мрачный и пугающий в этот час, но Аллэи метнулась под его сень так, словно там ее ждали Поднебесные Сады. Следом в чащу шагнула Ивушка, и лишь тогда, казалось, Аллэивар впервые за все это время выдохнула.

За спиной тонко хрустнула ветка, и Аллэи резко обернулась, выдергивая из ножен клинок. Напротив нее, чуть подальше стояли две маленькие девочки – Полынь с Колыванью, тепло одетые и закутанные чуть ли не до самых глаз. Они накрепко держались за руки и молча смотрели на Аллэи, прижимаясь друг к дружке. Эльфийка, подавив ругательство, обернулась к Ивушке с немым вопросом.

– Я не могла оставить их здесь, – едва слышно молвила та, почти не размыкая губ, – Они – дети, они не заслуживают той участи, которую выбрало Залесье.

Несмотря на всю свою хрупкость, сейчас Ивушка показалась Аллэи гораздо более сильной, чем эльфийке думалось с самого начала. Женщина кивнула, соглашаясь с ней, и Ивушка, подойдя поближе к детям, протянула им руки. Девочки вцепились в нее так, словно она была их спасительной соломинкой – да так, наверное, и было. Затем залеска обернулась к Аллэи и кивком головы указала куда-то в сторону.

Через ельник они продирались около получаса, и всякий раз Аллэи вздрагивала, когда где-то слышался хруст веток. Они замирали, выжидали, пригибались к земле, а затем шли дальше, разыскивая лаз в стене. Он и нашелся – лазом оказался узкий проход, заваленный еловыми лапами, чтоб не бросалось в глаза; Аллэи едва смогла протиснуться туда, кряхтя словно медведь после спячки и молясь о том, чтоб ее не услышала ни одна живая душа. Пусть дома залесок и остались далеко позади, а осторожность никогда не была лишней.

Когда стена осталась за спиной, Аллэи наконец выдохнула, но времени прохлаждаться у них не было. Эльфийка повернулась к Ивушке, держащей детей за руки, и тихо спросила:

– Ты знаешь направления? Покажи, где северо-запад.

Ивушка задумалась на миг, а затем повернулась куда-то в сторону и, глядя на Аллэи, махнула рукой туда. Ищущая кивнула, подходя ближе, и тихо молвила:

– Хорошо. Идти будем быстро и осторожно, – взглянув на затянутое тучами небо и вдохнув морозный воздух, она добавила, – По ощущениям, до рассвета нам осталось около трех-четырех часов, и за это время мы должны выйти из леса. Если повезет, нас уже будут ждать эльфы, Мэгавар найдет нас, я уверена. Если же нет… – она, помолчав, криво усмехнулась, – Будем импровизировать. Главное – выбраться отсюда. Идемте.

Ночной лес поднимался вокруг них неоглядными черными стенами, заслонявшими собой весь мир. Аллэи несла на руках маленькую Колывань, чьи маленькие ножки устали от долгой ходьбы, а за ее спиной почти бесшумно двигалась Ивушка, взявшая Полынь. Им оставалось совсем немного до утра, и Аллэи не знала, что принесет это утро, и что они будут делать, когда рассвет забрезжит над горизонтом. Но больше им не оставалось ничего, а потому она шла и молилась всем богам мира о том, чтоб их услышали, о том, чтоб им помогли. Богиня, если ты позволила мне уйти оттуда, не брось меня на полпути. Я верю тебе, и вся моя жизнь лежит в твоих руках. Да и не только моя. На ее плече беспокойно сопела Колывань, и в темноте Аллэи видела ее блестящие глаза и носик-пуговку, который она то и дело прятала в высокий шарф. Сохрани нас, Небо. Мы просим тебя – все просим.

Когда впереди показался просвет, небо уже наполнилось той полупрозрачной серостью, какая бывает лишь ранним утром. Мороз стал крепче, и Аллэи невольно прикрывала лицо Колывани ладонью, чтоб той было хоть немного теплее. Полынь на руках Ивушки тихонько хныкала, но девушка непрестанно вполголоса рассказывала ей какие-то сказки, и ребенок, дрожащий от страха и холода, хоть немного да затихал, успокаивался. Аллэи не впервой было ходить в таких условиях, однако она всегда справлялась сама или с отрядом взрослых обученных женщин – но уж никак не с двумя детьми и одной молоденькой девчушкой, которая вряд ли могла чем-то помочь в случае атаки. Впрочем, до границы леса оставалось совсем чуть-чуть, а потому эльфийка лишь стиснула зубы покрепче и побрела дальше, поудобнее перехватывая дитя и прижимая ее к себе.

– Потерпи, милая. Мы уже почти пришли.

В ответ Колывань лишь засопела громче, шмыгнув носом. Наверное, тоже прихворала немного… Надо бы их сразу в руки ведьмам сдать. Дальше они двигались в тишине, изредка поглядывая на небо, чтоб посмотреть, сколько у них еще осталось времени до восхода солнца. Из-за облаков увидеть тот восход они не могли, но Аллэи чуяла: утро вот-вот заберет власть у ночи, и тогда в Залесье хватятся и детей, и Ивушку, а там уж и саму Аллэивар.

Из леса они вышли на вытянутый луг, протянувшийся куда-то на восток вдоль кромки деревьев, и Аллэивар вспомнила это место: луг маячил перед ней, когда она пробиралась в Залесье, и на пути сюда она свернула, не доходя до него буквально полверсты. Аллэивар обернулась к Ивушке.

– Нужно пройти еще немного. Думаю, что Знающие будут ждать нас примерно там же, где они выбросили меня в прошлый раз. Выдержишь?

Ивушка выглядела изможденной и совсем уставшей, но, тем не менее, уверенно кивнула. Аллэи бросила взгляд на привалившуюся к ней Полынь.

– Я могу взять мелкую на плечи, чтоб тебе было полегче, хочешь?

– Нет, – мягко покачала головой Ивушка, слабо улыбнувшись, – Она легкая. Идем скорее.

Они двигались дальше в молчании, и Аллэи непрестанно щурилась, выглядывая сияющую завесу где-то впереди, однако ничего не происходило. Мир, пронизанный утренней стылой свежестью, молчал, был недвижим, и ничего не говорило о том, что где-то поблизости могли находиться Знающие. С каждым шагом Аллэивар хмурилась все больше, а на сердце становилось все тяжелее. Неужели не получилось? Богиня, что теперь делать-то, с детьми как идти так далеко?.. Она уже собиралась просить Ивушку о том, чтоб та повторила попытку мысленно докричаться до Лореотта, когда впереди чуть левее от рваной линии деревьев сверкнуло, вспыхнуло, а затем прямиком из воздуха возникло три фигуры. Аллэивар замерла, держась поближе к деревьям – это могли быть и залески, уже обнаружившие их побег и отправленные в погоню, однако одна из фигур подняла руку и замахала им, а остальные начали синхронно двигаться, выплетая руками один лишь им ведомый узор. Даже с такого расстояния Аллэи сумела различить знакомые жесты, и от сердца у нее отлегло. Это действительно были Знающие.