Текст книги "Ловец мудрости (СИ)"

Автор книги: A.E. Giggle

сообщить о нарушении

Текущая страница: 61 (всего у книги 68 страниц)

Выражение лица Беллы было спокойным, когда она вошла с моей мамой. Она вообще не удивилась моему жестокому поведению, не подала вида, что поврежденное плечо Ромильды, кажется, смущает ее. Толпа расступилась, признавая ее. Глаза гриффиндорцев по-прежнему были широко распахнуты от страха.

– Как ты думаешь, что они собираются делать? – шепотом спросила Виола Кнайт у Амикуса Фортисона. Они стояли в стороне, оба нетерпеливые и одновременно в обеспокоенном и приподнятом настроении.

Амикус пожал плечами. – Наверное, оторвут ей голову и используют ее в качестве квоффла.

Я усмехнулся. Идея имела потенциал.

Мой взгляд переместился от хныкающей девушки к Белле. После изучения травмы еще мгновение, она встретила мой взгляд со всей серьезностью. Ее голова повернулась к моим братьям и сестрам, а они все еще продолжали искоса поглядывать на ведьму, хнычущую в моих руках.

Хотя я понимал, что Белла просила меня сделать, я еще не закончил с Ромильдой. Я хотел напугать ее так сильно, чтобы она никогда впредь не осмелилась положить на меня глаз. Тем не менее, если бы я продолжил прикасаться к ней в течение длительного времени, я не был уверен, что буду в состоянии оставить ее в живых, и поэтому я наклонился, пока мое лицо не оказалось на уровне ее, и произнес последние слова, которые я когда-либо еще обращу к ней.

– Я должен убить тебя за то, что ты сделала, – проговорил я медленно. Новый поток слез побежал по ее щекам. Ее губы дрожали от страха, пока она продолжала неравномерно дышать. – Если ты еще раз вновь на меня посмотришь, я не сделаю тебе больно… Я тебя уничтожу. Ты поняла меня?

Не говоря ни слова, Ромильда кивнула. Я наклонился ближе, оставив лишь дюйм между нами. Крошечные волоски на ее бледной коже ощетинились от близости. Они задрожали, когда я взял и выдал оглушительный гортанный рык. Дети в комнате закричали и отпрыгнули назад, повергнутые в безумный ужас от примитивной вспышки. Девушка, тем временем, дрожала как осиновый лист, и только тогда я отступил, но не прежде, чем развернул ее лицом к Белле.

Белла вышла вперед. В течение долгого времени она ничего не говорила, а просто смотрела в глаза рыдающей ведьме, которые теперь были опухшими и красными. Без предупреждения она механически подняла руку и выстрелила заклинание из волшебной палочки. Ромильда закричала от боли, когда ее суставы вернулись в правильное положение. Ее начальное облегчение вскоре исчезло, когда она поняла, что моя невеста еще не закончила.

Вот почему Эдвард не убил меня! Чтобы она это могла сделать!

– Я сожалею! – плакала Ромильда, отступая назад.

Золото, кажется, сочилось из глаз Беллы, когда она преследовала своего нового соперника. Львица была близка… сердито бродила под поверхностью. Чем ближе она была к выпуску когтей, тем яснее ее мысли эхом звучали в моей голове.

…думает, что она может украсть моего Эдварда? Моего вампира?

Я улыбнулся.

Наконец, Ромильда уперлась в стену, в результате чего ей больше некуда было идти. Она оказалась в ловушке, как кролик в норе.

– Пожалуйста! Я не буду делать этого вновь!

– Черт возьми, ты не будешь! То, что ты сделала сегодня, было безрассудно! Этот мужчина, – прорычала Белла, ее голос был низким и опасным, когда она указала в мою сторону, – является вампиром, а не каким-то желтоглазым мишкой, которого ты можешь прижать к себе, когда тебе заблагорассудится!

Было что-то очень приятное в наблюдении, как Белла скалит зубы на Ромильду. Удовольствие лишь усилилось, когда я подумал о том, какими большими эти зубы могут стать, и все это в считанные секунды.

– То, что я не понимаю, – сказала золотоокая ведьма, – как тебе удалось все провернуть. Твой запах должен был остаться на стакане, но я проверила его сегодня утром, после того как ты покинула общую гостиную рука об руку с моим женихом. Я ничего не нашла, никакого запаха, что привязал бы зелье к тебе. Итак, как же ты это сделала?

Когда Белла едко прошипела, Ромильда задрожала у стены, пока, наконец, не произнесла, запинаясь: – Я н-н-никогда не касалась стакана. Я использовала чары левитации, чтобы переместить его в спальню.

Мысли моей семьи гремели от негодования. Эммету даже пришлось удерживать Розали, которая стремилась к девушке, сверкая голодным взглядом.

– Вау. Это низко. Ты лучше, чем я предполагала, – произнесла Белла с отвращением. Она покачала головой, как будто не могла поверить в то, что она видит. У меня не было никакой симпатии к Ромильде. Она думала, что это в порядке вещей играть с жизнью тех, кто окружает ее, и за это она заслужила все, что я уготовил ей. Белла, кажется, была согласна. Она медленно двигалась вперед, ее глаза пылали яростью и жалили, когда она перевела взгляд на соперницу. – Это не в первый раз, не так ли? Ты пыталась заполучить Гарри два года назад. Попробуй еще, Ромильда, и в следующий раз я не буду останавливать Калленов или же палец о палец не ударю, чтобы помочь. Если ты когда-нибудь поставишь меня, или кого-то другого, вновь в это положение, не сносить тебе головы!

Ромильда сглотнула и кивнула. Белла смотрела в ее глаза на секунду дольше, все следы теплого шоколада были изгнаны яростью расплавленного меда. Наконец, удовлетворившись, она отвернулась, уходя от недостойной гриффиндорки, чтобы покинуть сцену. Ромильда Вейн бросилась к лестнице в женское крыло и побежала в свою спальню, зализывать раны. Белла, с другой стороны, подошла ко мне и взяла меня за руку, прежде чем повела в противоположном направлении.

Мы оставили мою семью и толпу гриффиндорцев позади, оба изголодавшиеся по неприкосновенности частной жизни, которую только Выручай-Комната могла предложить нам. Арфа не играла той ночью, не было и кровати усыпанной лепестками роз. Я мог только сделать вывод, что комната чувствовала наше настроение и поняла, что сейчас не время, чтобы играть роль свахи.

Я не мог даже смотреть на Беллу. Мне было слишком стыдно за это, и я сел спиной к ней на край матраса. Я почувствовал, что она пододвинулась в мою сторону, и крепко обнял себя руками, решив воздержаться от прикосновений к ней. Я не заслужил этой привилегии, не после того, как чуть не убил ее. Была ли в этом моя вина или нет – не имеет значения. Нежные руки опустились мне на плечи. Я чувствовал ее тепло через ткань своей одежды. Вздохнув, я сдвинулся вперед, нарушая контакт.

– Эдвард. – Мог ли я читать ее мысли или нет, я точно знал, что она собиралась сказать.

– Не надо, Белла. – Моя угрюмая фраза была встречена молчанием, которое усилило напряжение, уже складывающееся между нами.

– Ты сердишься на меня? – вдруг спросила Белла. Мой рот открылся от шока. Недолго думая, я подскочил с кровати и повернулся лицом к лицу к своей невесте, воздух засвистел от моей скорости.

– Что?

– Ты сердишься на меня? – Это было на самом деле? Или я только что пережил совершенно иной вечер с девушкой, сидящей на кровати? Недоверчиво я изучал ее лицо. Неподдельные морщинки появились на ее лбу, как раз над парой озабоченных глаз.

– Тебя? С какой стати Я должен сердиться на тебя? – Мои глаза закрылись от ярости. Гнев не был вызван Беллой, но я все еще не мог смотреть на нее. Она была невинна. Слишком невинна, возможно. Слишком доверчива. Слишком готова закрыть глаза на мои недостатки. Лицезрение ее, сквозь призму меня, заставляло казаться моего собственного чудовища еще ужасней.

Я скорее слышал, чем видел, как она встала с кровати, покрывало зашелестело, когда она поднялась. Я почувствовал ее дыхание на своем лице, когда она подошла ко мне.

– Разве тебе не противно со мной? – Мои глаза распахнулись вновь от страха в ее голосе, который был едва ли громче шепота. – Из-за того, что я просила тебя сделать в классе?

– Ах… Это.

– Да… Это. – Вдруг ее тревоги приобрели смысл; но, конечно же, я не сердился на нее.

– Почему мне должно быть противно? – спросил я, расслабившись возле ее теплого тела. – Это был не первый раз, когда ты просила подобное.

Она закусила губу. – Нет, но я… я как бы воспользовалась тобой, не так ли?

Опять она поняла все неправильно. Перевернула с ног на голову.

– Белла, – выдохнул я, качая головой в отчаянии, – я планировал убить тебя. Думаю, это была более серьезная проблема.

– Нет, – настаивала она, потупив взор. – Это был не ты. Ты не был моим Эдвардом тогда. Тогда это была магия; она перевернула и исказила реальность для тебя, но у меня был полный контроль над собой, а еще я пыталась заставить тебя…

Я быстро приложил палец к ее губам, чтобы заставить ее замолчать. Я не дослушал, что она собиралась сказать, воспоминания были еще слишком свежи. Они гремели в моей голове, как сталкивающиеся с оглушительным звоном тарелки, заглушая любые другие связные мысли. Запах Беллы был притягательней для меня, чем когда либо. Конечно, так и было. Я совершил сегодня такие вещи, на что никогда не осмелился бы раньше.

Я не мог представить, что ангел сидит у меня на плече, вместо этого я вообразил джентльмена-Эдварда, одетого во фрак и цилиндр, с тростью. С другой стороны я вообразил неопрятного студента-Эдварда, с растрепанными волосами, с расстегнутой верхней пуговицей на незаправленной рубашке, и в галстуке, свободно висящем на его шее. Возможно… с трезубцем в руке.

– Как ты мог! – кричал джентльмен. – Ты не имел права трогать Беллу подобным образом! Она леди. Держи свои руки при себе!

– О, неужели! – воскликнул студент, стукнув джентльмена трезубцем по голове. – Эдвард не сделал ничего плохого. Почему это вообще должно иметь значение, когда он и Белла планируют жить вместе в любом случае?

– Это вопрос времени!

– Бла! Это вопрос неизбежности! Белле понравилось. – Студент обвинительно показал на джентльмена. – Она никогда не издавала таких стонов с тобой!

– Ах, ты… – Джентльмен замахнулся тростью, а озорной студент выставил вперед трезубец.

Я покачал головой, пытаясь избавиться от изображения в моем сознании дуэли этой парочки в районе моего воротника. Если бы я был честен с самим собой, я бы знал, что не могу подавить доводы своей совести. Глупо даже пытаться. Я не мог сказать себе, что я не хотел Беллу в таком плане, как мои братья хотели своих жен. Я не мог игнорировать воспоминания о том, что я сделал в классе, или сделать вид, что я не наслаждался этим. В то же время, однако, было что-то новое, над чем мне нужно было подумать. Хотя я понятия не имел, наш ли медовый месяц с Беллой приведет к появлению Ренесми, исследования, которые я провел с Джаспером и Эмметом, указывали, что такая вероятность возможна; и поэтому я не мог позволить себе потерять власть над моим контролем до августа.

– Белла, я не виню тебя в том, что произошло, – вздохнул я. – В твоей ситуации – если бы я думал, что у меня остались последние минуты, которые я могу провести с тобой – я, вероятно, попросил бы то же самое. – Я улыбнулся, поднимая руку, чтобы коснуться ее щеки. – Конечно, я не сержусь, или испытываю отвращение. Наоборот, на самом деле.

– Правда?

Я усмехнулся от ее неверия. Она думала, я стремлюсь стать монахом или еще кем? Медленно, но верно, небольшая улыбка находила свой путь на ее лице. Вскоре, однако, воспоминание о моем почти убийстве ее всплыли на поверхность, и моя собственная улыбка дрогнула.

К настоящему времени, Белла знала меня достаточно хорошо, чтобы быть в состоянии прочитать признаки моего настроения. Раздраженный стон сорвался с ее губ. Она схватила меня за шею и встала на цыпочки, пока ее глаза не оказались почти на одном уровне с моими.

– Теперь, слушай сюда. Что. Случилось. Сегодня. Вечером. Было. Не. Твоей. Виной.

Я выгнул бровь, пока она чеканила каждое слово.

– Итак, если тебя раздражает, что ты не смог бороться с последствиями зелья, у меня есть для тебя новости: никто не может. Злись, что это повлияло на тебя… Ну, это высокомерие вампира, если бы я давала название.

– Высокомерие вампира? – повторил я, чувствуя, как мои глаза сужаются в щелки.

Белла кивнула. – Все учителя по Защите, похоже, придерживаются того же мнения о большинстве из вас. Из-за вашей силы и скорости, вы думаете, что вы непобедимы, – она усмехнулась, явно пытаясь не засмеяться, – и поэтому вы испытываете большую обиду, когда понимаете, что это не так, на самом деле.

Я попытался возразить, но Белла перебила меня прежде, чем я смог произнести свой аргумент.

– Ты бы винил кого-нибудь, кто выпил напиток с примесью, за то, что они делали потом?

Будучи упрямым, я придержал язык. Белла, тем временем, выгнула брови, решительно ожидая моего ответа.

– Это другое.

– В чем?

– Просто так и есть, – спорил я.

На свой ответ я заработал удар в грудь. – Нет, это не так, и ты это знаешь! – настаивала она, уперев руки в бедра. – Ты классический статистический пример жертвы рогипнола,* ты винишь только себя, когда ничего из этого не было твоей виной.

– Прекрати повторять себе, что ты должен был быть в состоянии бороться с наркотиками. Если бы это был кто-то другой из твоих родственников – Карлайл, Эммет или Джаспер – они бы тоже легко забыли своих вторых половинок.

Я вздрогнул от этого. Белла заметила. Сочувствие было явно заметно в изгибе ее губ.

Сказать, что я «забыл» ее во время последнего недавнего и наиболее неприятного – ну, в основном неприятного – эпизода нашей жизни, было абсолютно неверно. Я не забыл Беллу. Это стало довольно ясно уже в классе. Я до сих пор испытывал обычное непреодолимое влечение к ней. Любовное зелье не смогло это стереть, скорее оно выступало как некое огромное препятствие, как валун размером с гору, что почти полностью закрывало обзор.

– Другие не пытались кого-нибудь убить в данной ситуации, – сказал я, хотя не был полностью уверен, что считаю так.

Так же не считала и Белла. – Я сомневаюсь в этом, – прошептала она, завладев моим взглядом. – Любовное зелье служит топливом для вожделения и навязчивых идей. Кто может сказать, что данный тип магии не будет иметь вторичного эффекта на вампиров?

– Может быть, ты права, – я пожал плечами. Губы ведьмы дернулись в уголках. Возможно, она почувствовала легкую победу. Я, конечно, не хотел продолжать этот угнетающий разговор; было проще ей убедить меня, что она права, и именно поэтому, вместо того чтобы продолжать хандрить, я обернул свои руки вокруг нее и притянул ее к себе.

Белла усмехнулась. – Это больше похоже на правду.

Я усмехнулся и закатил глаза, прежде чем принял решение, чтобы сменить тему. Я очень нуждался в отвлечении.

– Итак, расскажи мне подробнее об этих уроках Защиты. Что еще ты думаешь, что знаешь о нас, вампирах?

BPOV

Оказалось, что Эдвард должен узнать из первых рук, что студенты Хогвартса знали о нежити. Это случилось чуть больше месяца спустя, когда он и его братья и сестры попросили разрешения поучаствовать на семинаре по Защите. Разговоры о фиаско Ромильды вскоре умерли. Это оказалось ничем иным, как еще один день в Хогвартсе. Тем не менее, студенты относились к Калленам более осторожно, поскольку им напомнили об их истинной природе. Ромильда Вейн избегала нас любой ценой. Она не поднимала своего взгляда всякий раз, когда мы были за общим столом, и всегда сидела на противоположной стороне общей гостиной.

Я написала письмо Джейку с момента инцидента. В своем ответе он сообщил мне, что он и волки получили разнос от Чарли. Чарли видел, что стая могла сделать, поскольку я попала в больницу, и теперь все они находились, словно в доме, охваченном огнем.

”Мы купили билеты на квиддич!” – написал он взволнованно. – ”Мы направляемся в Англию в следующем месяце, чтобы посмотреть на противостояние Соколов Сеннена и Торнадо Татшилла. Не могу дождаться! Чарли говорит, что ты играешь. Это что-то, что я должен увидеть, Белла! Я просто не могу себе представить”.

По словам Джейка, стая и мой папа хотели большую часть своей поездки потратить на знакомство с континентом. После остановки на игру, они планировали вернуться обратно по каминной сети в Лондон. Они хотели осмотреть несколько достопримечательностей. Я могла представить это себе: Джейк и Сет стоят рядом с дворцовой стражей, возможно, высмеивая их большие, пушистые шапки и заторможенные выражения лиц. Подобные мысли лишали меня здравого смысла, когда приходили в мою голову.

Эдвард не возражал против моей переписки с Джейкобом; он находил слишком много развлечений в отношениях моей совы и стаи. Они не разделяли легкой дружбы. Джейкоб жаловался много раз в своем письме, что Талто ущипнул его множество раз. Видимо, теперь, когда моему пернатому домашнему животному, наконец, удалось установить связь с Калленами и сформировать отношения, основанные исключительно на доверии и дружбе, он, казалось, считал необходимым демонстрировать свою лояльность по отношению к Эдварду, и, таким образом, использовал все возможности, чтобы доставить Джейкобу и волкам неудобства. Если не было: “Белла, твоя проклятая птица оставила червей в моей постели”, то было: “Белла, я не могу смотреть сквозь стекла своих окон! Они покрыты фекалиями!”

Любимой частью Эдварда было: “Черт возьми, Белла! Твоя птица украла мое нижнее белье! Я проснулся сегодня утром (голый, мог бы я добавить), чтобы обнаружить, что все мои штаны и боксеры были перенесены на крышу. Крышу! Мне пришлось залезть туда в полотенце! Не помогло и то, что Талто каким-то образом удалось созвать соседей! Стая никогда не позволит мне забыть это!”

Каждый раз, когда он возвращался, Талто приземлялся на стол во время завтрака и демонстрировал свой победный жест. Эдвард ликовал и аплодировал, наряду с другими вампирами, прежде чем начинал баловать сову многочисленными угощениями. Это, конечно, только поощряло Талто придумывать более сложные шалости для исполнения в следующий раз, когда будет посещать Олимпийский полуостров, к большому раздражению Джейкоба.

Кроме этого, единственной интересной вещью был квиддич. Слизерин выиграл свой матч против Когтевран, что действительно увеличило давление, чтобы преуспеть в финальной игре. Гарри работал с командой как никогда раньше. Конец февраля и несколько недель марта было ощущение, словно я проводила все свое время на поле, отрабатывая пасы с Виолой и Джинни и увороты от бладжеров, брошенных в меня Джимми и Амикусом. Мы практиковали такие ходы, которые я никогда не пробовала раньше, те, которые заставляли нас работать на пике воздушной координации и ловкости. Коби-Штопор был безусловно самым трудным. Гарри хотел, чтобы Джинни, Виола и я воссоздали квиддичное движение, свидетелем которого мы стали на Чемпионате Мира.

– Мы должны показать им, что именно мы владеем мастерством, – говорил он. Это все, конечно, хорошо, но не он был тем, кто постоянно ломал кости. В нашей попытке усовершенствовать маневр, нам троим удалось сломать тринадцать костей, что, естественно, доставляло много беспокойства Эдварду и Карлайлу. Эммет, с другой стороны, усмехался, как маньяк, каждый раз, когда одна из нас получала новую травму, и раскрывал свой блокнот, чтобы добавить очередную галочку к списку. Он сказал, что отрадно знать, что команда идет на такие жертвы, чтобы обеспечить победу. В его глазах, чем больше крови, тем лучше.

– Ты герой, юная Свон, – заявил он однажды вечером, в общей гостиной, после того как я вернулась из больничного крыла, где мадам Помфри исцелила мое сломанное ребро. – Пусть боги квиддича смотрят на тебя и улыбаются.

Наши тренировки, в конечном счете, казалось, окупались. Джинни и мне, наконец, удалась спираль вокруг Виолы, пока она летела прицельно к кольцам, без причинения вреда ей или себе. Шло время, мы сжимали спираль, пока наш штопор не стал практически идеальным. Выполнение действия в реальной игре обеспечит матчу яркий момент. В этом я была уверена.

За границами волшебного спорта поселилось зловещее спокойствие. Пожиратели Смерти не осмеливались сделать ход с момента их последней неудачной попытки наложить заклятие на чиновника Министерства. Мы не подобрались ближе, чтобы найти новую зацепку, несмотря на заверения провидицы, но Эдвард упрямо стоял на своем подозрении относительно Яго Каллидона, даже не имея доказательств.

Элфи Трумэн был выписан из Святого Мунго накануне Пасхальных праздников. Министр Магии известил о его состоянии. Видимо, он был в гораздо лучшем состоянии ума. Несмотря на это, он не мог вспомнить время под Конфундусом, что делало утверждение Эдварда о виновности Сейбера все менее основательным. Мы не могли ничего доказать.

Остальные Каллены устали от подозрений Эдварда. Никто не верил ему. Я хотела бы сказать, что у меня была полная уверенность, но было слишком много вещей, которые не имели смысла, как и тот факт, что запах Сейбера не соответствовал окклументу, который напал на меня во время Хэллоуина. Я не могла увидеть, как он вписывается в сюжет. И мы еще ни на шаг не приблизились к разоблачению его сообщника по наложению Империуса.

Два злодея: один окклумент не под Империусом и одна заколдованная ведьма или маг, не обладающие ментальным щитом.

Эдвард ворчал что-то себе под нос, пока мы спускались по парадной лестнице в Большой зал. Профессор Мартин организовал практическое занятие для последнего урока перед короткими каникулами. Он собирался научить нас, как избежать нападения вампиров. Все студенты, сдающие Ж.А.Б.А., будут присутствовать, в том числе Эдвард, Эммет, Розали, Элис и Джаспер, которые согласились помочь профессору. Помогло то, что у них был свободный день по пятницам.

Мартин стоял чопорно на возвышении, когда мы вошли, руки в боки, одет в темно-синий костюм. Столы были убраны из комнаты, чтобы обеспечить больше места для работы студентов.

– Как вы знаете, – произнес профессор, когда все собрались: – Сегодня вы будете учиться, как избежать нападения вампиров. Так как этот урок будет включать в себя аппарацию, профессор МакГонагалл сняла антиаппарационное заклинание с Большого зала и вестибюля, в частности. Те из вас, кто еще не заработал свою лицензию, не будут принимать участие в практике. Вы будете записывать только теорию. – Затем Мартин указал на скамейки по обе стороны комнаты. – За исключением вампиров, все займите свои места.

После осторожно брошенного взгляда на учителя, я с неохотой оторвалась от Эдварда и присоединилась к своим друзьям. Я сидела между Гарри и Луной, последняя играла с ожерельем из серебряных колокольчиков, соединенных тонкой синей лентой.

– Красивое ожерелье.

– О, спасибо, Белла, – просияла Луна, поглаживая центральный колокольчик. Я с любопытством наблюдала, как она потрясла ленточку, заставляя зазвенеть маленькие инструменты. – Это для привлечения ногглеботтов.

На мой пустой взгляд моя подруга была достаточно любезна, чтобы объяснить подробности.

– Ногглеботты – это сказочные существа с чешуей и клыками.

– Действительно? Это… интересно.

– Они действительно существуют, – кивнула Луна с мечтательным, далеким взглядом. – Папа видел их, летающих вокруг китайских ветряных колокольчиков. Их привлекают звуки. Кроме того, их привлекают сливы.

– Почему ты хочешь встретиться с одним из них? – спросил Гарри, выглядывая из-за меня, чтобы послушать нашу эксцентричную сверстницу. Казалось, он искренне заинтересован в ее странном утверждении.

Она широко улыбнулась. – Их клыки покрыты веществом, которое усиливает интуицию. Они очень удачливые существа. Папа хлопочет, чтобы они…

– Теперь, – крикнул Мартин; все остальные в комнате замолчали, в том числе Луна, – я собираюсь продемонстрировать, как уйти от вампира. Этот прием может быть использован, только если вы находитесь под прямой угрозой, в противном случае, не привлекайте внимание к себе или своей магии.

Затем он извлек медового цвета палочку из внутреннего кармана пиджака. Это была не самая длинная волшебная палочка, которую я когда-либо видела, но ее простой дизайн намекнул на изготовителя. Он указал ей на Эммета, который стоял у больших дверей с женой, братьями и сестрой. Эммет потер руки в ожидании, когда профессор спустился с возвышения.

– На счет три, я хочу, чтобы вы побежали на меня.

– И это все? – мой будущий деверь выгнул брови, словно был немного разочарован. – Разве мы не собирались на дуэль, а?

– Вы не являетесь владельцем палочки.

– В дуэли, как и в бою, я нападаю на вас, вы даете отпор.

– С какой стати мы это делаем? – Мартин выглядел искренне озадаченным, когда хмуро посмотрел на Эммета.

– Проехали, – пробормотал Эммет, закатывая глаза.

– На счет три тогда.

Я наклонилась вперед в ожидании, когда Мартин займет свою позиции, палочка была выставлена перед ним, направленная на его не мертвого противника.

– Один.

Эммет присел, готовый оттолкнуться от земли.

– Два.

Я затаила дыхание.

– Три!

Эммет рванул, его мышцы сокращались, толкая его вперед с головокружительной скоростью. Его медвежий рев наполнил зал, пока он приближался к учителю защиты.

– Протего! – воскликнул Мартин, выставляя прозрачный щит в воздухе. Последовал треск, как раскат грома, когда Эммет столкнулся с барьером размером десять на десять футов. [п/п: 3х3 м] Благодаря его идеальному балансу, ему удалось не упасть, но не было времени, чтобы среагировать на дальнейшее, когда его цель развернулась на каблуках и аппарировала. Хлопок последовал немедленно, секундой позже звук повторился, только со стороны входа в зал. Мартин появился мгновение спустя, присоединившись к другим Калленам у больших дверей. Они уступили ему место, когда он аппарировал. Он прошел мимо них, даже не взглянув, его взор вместо этого путешествовал по студентам по обе стороны комнаты.

– Этот метод побега простой, но эффективный, – пояснил он. – Рефлексы вампиров безупречны, но очень немногие знают о существовании нашего вида. В случае нападения, вампир не будет ожидать, что ему придется столкнуться с магией. Это даст вам преимущество. Вы можете использовать щит, чтобы временно оглушить противника, давая себе короткий промежуток времени необходимый для быстрого побега.

Эммет смотрел на учителя с выражением досады. Он определенно надеялся сыграть более активную роль и показать свои умения.

– Вы будете практиковать это на сегодняшнем уроке. Разделитесь на пять групп и сформируйте линии. Вы будете работать по очереди, чтобы поставить щит и аппарировать. Убедитесь, что вы стремитесь к вестибюлю. – И это была почти вся информация, что он дал нам. Я объединилась с гриффиндорцами, и все они утверждали, что я должна идти первой, так как я лучше, чем кто-либо, знакома с атакой вампира.

Эдвард озорно усмехнулся с другой стороны зала.

– Я рад, что нам не достался Эммет, – прошептал Симус Дину. – У нас не было бы никаких шансов.

– У вас было бы больше шансов с ним, нежели с Эдвардом, – исправила я, закатывая глаза. – Эдвард самый быстрый.

Позади меня маг-ирландец фыркнул. – Просто моя чертова удача.

– Первый претендент, шаг вперед! – командовал Мартин из передней части зала.

Моя кисть сомкнулась вокруг палочки из белого тиса в кармане, когда я оставила позади своих друзей. Слева от меня Эрни МакМиллан и Бейл Уишарт готовились противостоять Элис и Джасперу, справа от меня Пенелопа Клируотер и Дафна Гринграсс готовились сразиться с Розали и Эмметом.

Я усмехнулась при виде команды Слизерина; они не казались впечатленными тем фактом, что они будут противостоять самому сильному и подло выглядящему вампиру. Он, с другой стороны, смотрел восторженно.

– На счет три, – сказал Мартин. Я приготовилась и заняла позицию для дуэли. Каллены притворились, что их охота началась, припадая к земле. – Один… Два… Три!

Эдвард и его братья с сестрами рванули вперед, зарычав, когда они оттолкнулись от земли. Громкий визг справа нарушил мою концентрацию. На один крошечный миг мой взгляд переместился к Дафне, которая выглядела ужасно напуганной, когда Эммет летел к ней. Когда мой взгляд вновь приземлился на Эдварда, он был чуть дальше пяти метров от меня.

– ПРОТЕГО! – крикнула я, девяносто процентов навеселе, десять процентов в ужасе. Эдвард врезался в барьер, его взгляд был устремлен на меня, когда он смотрел сквозь прозрачный экран. Я отступила назад, мой разум вдруг стал пустым. Только тогда, когда определенный вампир появился на краю моего поля зрения, я вспомнила, что должна была избежать поимки. Его рука потянулась, чтобы схватить меня, его губы растянулись в дьявольскую улыбку.

Я быстро погрузилась в вихрь, крики студентов резко сменились на свистящую темноту. Мои глаза, кажется, вернулись на прежнее место в черепе менее чем за секунду, прежде чем вестибюль материализовался вокруг меня. Живой весенний свет лился сквозь окна, добавляя яркости месту. Там не было никого, кроме меня (или мне так казалось).

Что-то холодное опустилось на мое запястье. Я развернулась с придыханием. Два ярких изумруда завладели моим зрением, когда я смотрела на увлекательную мини версию моего веселья у вампира, который возвышался надо мной, как самая очаровательная алебастровая скульптура. Яркий свет отразился от его безупречных зубов, толкая мои мысли в шквал девичьих фантазий. Это постоянное частое сердцебиение не могло быть полезным для моего здоровья, конечно же.

– Я выиграл, – промурлыкал он.

Моя голова упала вперед, упираясь в его твердую грудь. – Ты поймал меня.

Спокойный мелодичный смех Эдварда зазвенел в моих ушах. – И только. Я едва держал тебя, когда ты аппарировала. – Его холодные пальцы вдруг схватились за мои бедра, сжав их сквозь мою одежду, и мое дыхание быстро изменилось от спокойных вдохов до тяжелых, возбужденных. – Тем не менее, я выиграл.

– Я справлюсь лучше в следующий раз.

– Тогда мне придется бежать быстрее.

Я нахмурилась. – Зачем ты это сделал?

– Потому что, если я выиграю, я получу приз.

– Но ты… ммм. – Я вздрогнула, когда Эдвард провел своим языком по моей нижней губе. Он, казалось, был не слишком заинтересован в возвращении к работе. Я поняла это по тому, как он прижал мое тело к своему, и по лихорадочным движениям его рук, когда они бродили по моим ребрам.

– Хм.

Я вздрогнула и отступила назад, моя голова повернулась в направлении профессора Мартина, который стоял в дверях Большого зала, отбивая ритм ботинком по полу. Эдвард не выглядел раскаивающимся.

– Я знаю, что вы не можете сама себе помочь, мисс Свон, видя, что вы пока являетесь всего лишь подростком, и поэтому вами руководит большое количество непокорных женских гормонов. – Мои руки сжались в кулаки, руководствуясь вышеупомянутыми «непокорными женскими гормонами». Я серьезно размышляла над возможностью разбить нос Мартину. – О вашем спутнике, к сожалению, такого сказать нельзя, – прогудел он монотонным голосом и со скучным выражением на лице, – и поэтому я вычту десять баллов с Гриффиндора. Если вы желаете присоединиться к остальным…