Текст книги "Ловец мудрости (СИ)"

Автор книги: A.E. Giggle

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 68 страниц)

На протяжении моего срока на посту Сортировочной Шляпы

Это было моей задачей –

Заглянуть внутрь многих голов

И этот вопрос задать:

Какой факультет подойдет вашему характеру-

Куда же вас определить?

Для этого есть четыре величайшие силы,

О которых поведает эта песня.

Сначала идет смелый Гриффиндор,

Кто ценит отвагу больше всего,

В пользу тех, кто храбр сердцем,

Оставляя остальное на потом.

Пуффендуй ценит преданных людей,

Трудолюбивых до глубины души.

Для мальчиков и девочек с быстрым умом

Есть даровитый Когтевран.

Наконец, подходим к Слизерину –

Факультету истинных амбиций,

Где жаркие умы, изобретательные души

Получат лучшее питание.

Пускай я много разных поколений

Уже распределила с первых дней,

Должна поощрить я единенье

На каждом выбранном пути.

Разнообразие не должно вести

К враждебности и злобе:

Сосуществовать между собою в дружбе –

Это правильно и хорошо.

И мир ваш станет много больше,

Коль будете вы правило это соблюдать:

Любить других, как любите себя

На протяжении всех школьных дней.

Шляпа закончила партию на громкой ноте, заслужив аплодисменты. Я полагаю, все с облегчением заметили, что она была более оптимистична в этом году, хотя совет не исчерпал себя до сегодняшнего дня, когда угроза в лице Воландеморта исчезла.

Когда в комнате, наконец, стало тихо, МакГонагалл развернула свиток и начала зачитывать имена с него.

– Арчер, Люси.

Маленькая девочка с очаровательными светлыми локонами шагнула вперед из группы, поднимаясь на возвышение, где заняла свое место на стуле. Она, казалось, чувствовала себя в своей тарелке, ее выражение лица указывало на отсутствие признаков волнения, когда она ждала, что профессор опустит шляпу на ее голову.

Шляпа сползла на лицо девочки, застыв на ее плечах, пока размышляла. Голова девочки была вне поля зрения не менее трех секунд, когда шляпа крикнула: – ГРИФФИНДОР!

Наш стол разразился громкими аплодисментами, когда студенты приветствовали новичка. МакГонагалл подняла Сортировочную Шляпу, открыв восторженное личико Люси. Она с удовольствием сбежала с трибуны и присоединилась к своим новым товарищам.

– Беккет, Эллис, – произнесла профессор.

На этот раз темноволосый мальчик, который, казалось, был высоковат для своего возраста, вышел к табурету. Не выглядело, что ему комфортно, но я вряд ли его винила.

– ПУФФЕНДУЙ!

Мальчик выглядел довольным решением и был явно рад, что его очередь подошла, чтобы идти под аплодисменты к столу.

Гайя Дарлигтон была следующей и стала первой ученицей, которую определили на Когтевран. Айрис Фэирфакс последовала за ней, заработав еще один взрыв аплодисментов от студентов. Я старалась не смеяться, пока наблюдала, как Айрис заняла место за столом напротив Луны. Бедная девочка, очевидно, не знала, как реагировать на странное поведение моей подруги, когда та делала пассы руками, вероятно, пытаясь сделать первый ее год удачливым и отогнать от нее мозгошмыгов.

Сортировка, казалось, проходила быстрее в этом году, возможно, потому что я постоянно отвлекалась, часто задерживая взгляд на Эдварде, пока он смотрел, как малышей определяют на один из четырех факультетов.

Я вырвалась из своего транса, когда Рон что-то пробормотал Гарри. Я послала ему вопросительный взгляд.

– Этот ребенок, – произнес он, кивая в сторону платформы, на которой МакГонагалл собиралась опустить шляпу на голову мальчику с задорными, непослушными, черными волосами, – определенно для Слизерина.

– Кто он?

– Какой-то Маугрейн.

– Малум, – сказала Гермиона.

– Ну, во всяком случае, – продолжил Рон, – его отец работает в Министерстве. Он был одним из мерзавцев, которые настаивали на Комиссии по Регистрации Магглорожденных.

Конечно же, Малум Маугрейн присоединился к слизеринцам, которые приняли его с радостью. Церемония, казалось, спровоцировала соперничество между ними и нами. Когда Аолайн МакЛоулан присоединился следующим к столу Гриффиндора, каждый старался приложить усилия, чтобы создать столько шума, сколько это возможно; каждый из нас был полон решимости аплодировать громче, чем слизеринцы. Рон и Гарри почти покраснели, когда закончили хлопать Самуэлю Шекспиру, но слизеринцы отреагировали громким топотом ног, когда к ним присоединилась Велена Серпоса.

Наконец, передняя часть зала была свободна от первокурсников, занявших свои места среди учеников старших классов.

– Сейчас, – произнесла профессор МакГонагалл, ее голос привлек внимание и вызвал глубокое молчание, – я уверена, что каждый из вас слышал новости и о других наших новичках, и поэтому я думаю, что мы, за не имением лучшей фразы, пустимся в погоню. Каллены и Хейлы, не могли бы вы, пожалуйста, подойти для церемонии Сортировки.

Ее просьба немедленно заставила мое сердце пуститься вскачь, и я сжала руку Эдварда со всей силой, что только смогла собрать, когда он поднялся рядом со мной со скамьи. Он слабо улыбнулся, прежде чем пройти вперед.

Пространство ожило из-за шепота – напряженного и гудящего – все взгляды были прикованы к вампирам, поскольку те грациозно прошли через весь Большой Зал стройным рядом, как скоординированные солдаты: девушки шли друг за другом, парни следовали за ними. Если не было бы известно, что эти пятеро связаны, то легко можно было бы догадаться, потому что они выглядели очень похожими. Все они остановились одновременно и стали ждать, когда назовут их имена.

– Каллен, Элис, – произнесла профессор МакГонагалл.

Элис протанцевала вперед размытым черным, как смоль, пятном в своем стремлении присоединиться к определенному факультету. Не успела шляпа коснуться ее головы, как выкрикнула красивые слова.

–ГРИФФИНДОР!

– Да! – обрадовалась я, мой голос было еле слышно, когда тишину взорвали громкие овации. Десятки кулаков застучали по деревянному столу, создавая оглушительный звук, пульсирующий с радостью всего факультета.

Элис села рядом со мной, выражение ее лица зеркально отображало ту же радость и облегчение, что бушевали во мне. Мы обе визжали от счастья, обняв руками шеи друг друга.

– Я знала это, – смеялась я, отстраняясь, пока шум стихал.

Мое волнение вновь возвратилось, когда МакГонагалл произнесла «Каллен, Эдвард». Напряжение было почти невыносимым, и если бы можно было пересесть дальше на край сидения, я бы села, скрестив ноги, на пол и кусала бы ногти, чтобы отвлечь себя от сердца, которое сейчас пыталось вырваться из грудной клетки.

Голова Эдварда исчезла под полями шляпы, когда МакГонагалл опустила ее. Я могла практически слышать мысли всех студентов в комнате, готовых произнести названия своих факультетов. Я пела слово «Гриффиндор» снова и снова в своей голове, надеясь, что это будет тем, что я услышу. Тишина, казалось, продолжалась вечность, обнажая нерешительность и неуверенность. Очевидно, Эдвард не был легким предметом для определения – его характер был слишком сложным.

Гриффиндор, Гриффиндор, Гриффиндор.

Мысленные мантры продолжались, мое сердце ускоряло ритм с каждой секундой, пока его темп не достиг предела. Я повторяла одно и то же слово много раз в своих мыслях. У меня заняло секунду, чтобы понять, что голос, который прозвучал в зале, был не моим. Только когда остальные за столом вскочили на ноги и начали выкрикивать сердечные поздравления, я поняла, что Шляпа приняла решение. Мои глаза нашли Эдварда; он нацепил блестящую улыбку, его глаза мерцали, как топазы, когда он шел в направлении гриффиндорцев, готовый занять место среди восторженной толпы.

Лаванда рукоплескала, как морской котик, приподнимаясь на носочки в своих попытках поймать его взгляд. Она что-то прошептала на ухо Парвати, и парочка начала хихикать с новым азартом, в то время как остальные девушки с Когтеврана, Пуффендуя, и даже за столом Слизерина смотрели с грустными выражениями.

Это счастливый момент, – подумала я. – Не дай этому выйти из-под контроля.

– Добро пожаловать на Гриффиндор, приятель, – сказал Симус, перегнувшись через Гарри и Джинни, чтобы пожать руку Эдварду.

– Читающий мысли – именно тот, кто нам нужен, – задумчиво произнес Рон. – Теперь мы будем знать, если слизеринцы запланируют что-нибудь. Это будет здорово.

– Да брось, Рон, – пожаловалась Джинни. – Кто бы захотел тратить свое время на копание в мозгах слизеринцев? Можешь ли ты назвать ужаснее место, чем это?

– Точно, – вздохнул он. – Хорошо, я предполагаю, это означает, что ты сорвался с крючка?

– Не беспокойся, – сказал Эдвард, – я собираюсь присматривать за ними.

Рон и Гарри улыбнулись одобрительно, после чего обратили свое внимание обратно к передней части зала.

Как и предсказывалось, Эммет тоже присоединился к Гриффиндору. Студенты становились громче с каждым новеньким. Они были довольны получением первых двух вампиров, но теперь, когда у нас был третий, все хотели забрать и двух оставшихся. Я подумала, что подобное чувство испытывает человек, когда играет в лотерею (не то чтобы я испытывала это лично): вы угадываете два числа и думаете, что же будет, но потом вы угадывает третий, и ваш ум мгновенно представляет возможности того, что ты сможешь угадать всю комбинацию.

Это случилось, когда Джаспер подошел к стулу, напряжение стало ощутимым. Улыбка Эдварда медленно угасла, на лбу появились морщинки от беспокойства.

– Эдвард? – прошептала я.

– Она сомневается. Она не может выбрать между Когтевраном и Гриффиндором.

Я, конечно, не ожидала этого.

– Джаспер стратег; он взвешивает все варианты и выбирает тот, который будет приносить больше пользы окружающим, но затем его нравственность или сущность иногда заставляют его совершать противоположное. Его прошлое имеет большое влияние. Я думаю, его человеческие дела говорят многое о нем.

Это было правдой. И я не могла забыть, что он сознательно сделал выбор, чтобы противостоять зову человеческой крови, еще до того, как встретил Элис. Я плохо себя чувствовала, думая, что он мог быть предназначен для Слизерина. Там определенно был гриффиндорец, и Шляпа, казалось, была согласна.

– ГРИФФИНДОР!

– Юууухууу! – крикнула Элис, вскакивая на ноги и радостно хлопая с остальными, когда ее муж поднялся со стула с улыбкой, которая затронула его глаза. – Я знала это!

– Нет, ты не знала, – смеялся он. – Ты была в такой же неизвестности, как и остальные из нас!

– Я чувствовала внутренне, – произнесла она непреклонно, – и поскольку мои видения просто развили у меня фантастическую интуицию, не было никаких оснований сомневаться, что так и будет, где ты в итоге окажешься.

– Да, точно, – фыркнул Эммет, закатывая глаза, прежде чем переключить свое внимание на последнего оставшегося вампира, которая теперь сидела на возвышении.

Шляпа думала еще дольше, чем это было с Джаспером; фактически, я не могла припомнить, чтобы принятие решения занимало такое количество времени за все мои школьные года. Даже Гарри пришлось ждать не так долго, чтобы занять место за столом. Я чувствовала себя ужасно по поводу Розали, если она будет отделена от семьи сейчас, когда все остальные попали на один факультет.

– Почему так долго? – требовательно прошептал Эммет, посмотрев на своего брата.

– Много колебаний, – все, что он произнес.

– Какие факультеты?

Но он только покачал головой, его губы превратились в тонкую линию… и это было, когда я поняла, что в борьбу вступил Слизерин. Тишина, в течение самого длительного времени, была абсолютной, по крайней мере, для моего ограниченного человеческого слуха, и единственное, что ее нарушило, это вопиющее урчание желудка Рона. Звук немного сгладил напряжение, особенно, когда его лицо приобрело яркий оттенок красного. В мгновение, когда мое внимание переключилось на моего друга, Шляпа в очередной раз назвала имя, которое все за столом Гриффиндора с волнением ожидали услышать.

– Чертовски правильно! – крикнул Эммет, хлопая в ладоши от радости.

Розали улыбнулась, когда подошла к нам, но это выглядело немного вынужденно. Карлайл и Эсми, которые сидели между Флитвиком и Слагхорном, хлопали с энтузиазмом сейчас, когда последний из их детей был определен, их гордые лица излучали невероятное удовлетворение. Эсми выглядела как кошка, которая сцапала канарейку.

– Эй, детка, – усмехнулся Эммет, обнимая за талию жену. – Я знал, что ты сделаешь это.

Она сжала его руку и заняла свое место, казалось, не обратив внимание на то, что взоры почти каждого подростка были сосредоточены на ней.

Да, она определенно расстроена.

Элис собиралась прокомментировать это, только ее прервала директор, которая заняла место в центре за высоким столом.

– Теперь, прежде чем мы начнем наш праздник, профессор Дамблдор попросил, чтобы ему позволили сказать несколько слов.

Заявление МакГонагалл вызвало волну путанных бормотаний, и если бы я не знала о его висящем портрете в ее кабинете, то серьезно бы задумалась о вменяемости женщины. Она указала рукой в сторону большого полотна, висящего за ее спиной. Холст был пуст – только плоский черный фон, заключенный в золотую раму.

Через секунду после сделанного учителем объявления старец в очках и с белой бородой появился в картине.

– Ах, – произнес он, беззаботная улыбка появилась на его лице, – как раз вовремя, я погляжу. Как некоторые из вас могут знать, я, от случая, был большим любителем музыки, так что я был очень разочарован, что пропущу школьный гимн. К счастью, профессор МакГонагалл была очень любезна, когда переместила меня с этим прекрасным портретом, чтобы я мог насладиться этой особенностью лечения. Однако, во-первых, вы все должны попить и поесть, поэтому перед началом праздника я хотел бы произнести несколько слов, которые, я думаю, вы все должны принять во внимание, пока работаете челюстями: – Ложка! Гомон! Радость! Смех!

– Спасибо!

Я улыбнулась, уже привыкнув к странности старого директора.

У вампиров все еще было шоковое выражение на лицах, когда разнообразная еда вдруг материализовалась на когда-то пустых тарелках, в результате чего набор вкусных ароматов одновременно атаковал мое обоняние. Я не знала с чего начать.

– Какое чудесное зрелище, – Рон практически исходил слюной, когда напал на фаршированного поросенка с разделочным ножом, чтобы нарезать хорошие кусочки свинины. Он громко простонал, когда поднес кусочек ко рту, чем только заставил меня сильнее рассмеяться.

– Эй, они даже приготовили еду для вампиров, – выпалил Эммет, протягивая руку к золотому кувшину, стоявшему перед ним. Малиновая жидкость полилась в бокал, и после того как он наполнил свой собственный, он приступил к обеспечению остальных их порциями.

– Ты офнарушил фто-то пофодяше фам? – спросил Рон с набитым едой ртом.

– Мы отчасти думали, что будем есть, – улыбнулся Эдвард, потянувшись за кровью.

– Знаете… этот вкус отличается от того, что мы пробовали на Чемпионате Мира и в Дырявом котле. Вы заметили? – спросил Эммет.

– Это, наверное, из-за разницы сортов, – догадалась Гермиона. – Возможно, это как вино – Пино Гриджио отличается по вкусу от Шардоне.

– Может быть, ты права. Придется устроить вечеринку с дегустацией драконов, чтобы узнать.

– Мне нравится эта идея, – рассмеялась Элис, ее почти золотистые глаза сияли от этой идеи.

Еда была прекрасной, как всегда. У меня была относительно скромная порция, так как я хотела оставить место под десерт. Я сделала выбор в пользу куска говядины, йоркширского пудинга, нескольких вареных картофелин и горошка, все это увенчав соусом. Это было горячим, но я обрадовалась теплу в животе после холодного путешествия от станции Хогсмид.

Все, казалось, наслаждались праздником до этого момента, даже вампиры, хотя улыбка Розали иногда превращалась в печально-хмурую, что ведьмы и колдуны скоро заметили.

– Что случилось, Розали? – спросила Джинни, обратив внимание на резкое падение настроения вампирши. – Ты не выглядишь счастливой, находясь здесь.

– Нет, это не так, – ответила она поспешно, явно не желая показаться неблагодарной.

– Тогда в чем дело? – спросила Гермиона, протягивая руку к своему кубку.

Розали уставилась на стол, как будто ей было слишком стыдно встретиться взглядом с окружающими.

– Это просто… Сортировочная Шляпа… хотела отправить меня на Слизерин.

Я вздохнула, желая знать, как облегчить ее внезапную депрессию, но, к сожалению, у меня не было того же дара, что у Джаспера. К счастью, это не имело значение, потому что Гарри пришел на помощь.

– Я бы не беспокоился об этом, – заверил он ее. – Она хотела и меня отправить на Слизерин.

Ее голова повернулась в его сторону, глаза сузились недоверчиво. Я полностью отдавала себе отчет, что мое собственно выражение лица тоже кажется недоверчивым – Гарри никогда не раскрывал этот факт передо мной раньше. Мысль, что Сортировочная Шляпа когда-то считала его подходящим для Слизерина, была абсурдна!

– Тебя? – уточнила Розали, ее тон был полон скептицизма. – Но ты убил Воландеморта. И ты готов был пожертвовать собой ради спасения всех остальных!

Он пожал плечами и произнес: – Шляпа нашла во мне определенные качества, которые хорошо бы подошли для Слизерина, но я попросил не отправлять меня туда. Дамблдор сказал, что именно это определяет нас – наш выбор. Ты тоже попросила ее не отправлять тебя туда?

– Попросила, – призналась она, немного веселее на этот раз.

– Ну, ты находишься здесь. Кроме того, не все с амбициями оказываются плохими. Слагхорн является достаточно хорошим примером – он доказал это в бою.

– Не забывайте профессора Снейпа, – улыбнулась Гермиона ласково. – Он был на Слизерине, и посмотрите, мы обязаны ему нашей жизнью также, без сомнения, как и многие другие.

Страдания теперь полностью исчезли с лица красивой блондинки, и вместо этого были заменены неоспоримой благодарностью.

– Спасибо тебе, – произнесла она, почти застенчиво, что определенно было ново для Розали; даже Эдвард выглядел опешившим, когда она выразила свою признательность.

У меня было ощущение, что Хогвартс, безусловно, оказывает положительное влияние не только на Розали, но и на остальных – вечная жизнь, возможно, давала им бесконечное время, чтобы развивать и совершенствовать их навыки и знания, но бытие вампира вряд ли хорошо сказывалось для социального взаимодействия. Год в волшебном мире был именно тем, что доктор прописал.

Когда все наши тарелки опустели (кроме тарелки Рона), остатки еды растворились в воздухе, только чтобы смениться мгновение спустя десертами, о которых я могла только мечтать. Там были: шоколадный торт; вязкий, как ириска, пудинг; покрытый кремом бисквит; фруктовый салат; пудинг с джемом; яблочный пирог; клубничный чизкейк; мороженое с различными вкусами; леденцы со вкусом крови… и список можно продолжать дальше.

– Это самое сложное решение в моей жизни, которое нужно сделать, – произнес Рон, выглядя расстроенным.

– Если ты будешь быстро есть, – заметил Гарри, – ты сможешь попробовать всего понемногу.

– Хорошая идея, – согласился Рон, поглощая здоровый кусок чизкейка.

Мои внутренности казались согревшимися и липкими, как ирисковый пудинг, когда праздник подошел к концу. Каллены все еще счастливо посасывали свои леденцы, когда профессор МакГонагалл встала со своего стула, чтобы обратиться к залу.

– Перед тем, как отправить вас по вашим факультетам, есть несколько вопросов, которые я хотела бы обсудить. Во-первых, я хотела бы представить Филомелу Фулплум, которая в этом году будет преподавать Трансфигурацию.

Она указала рукой вправо, где сидела женщина в голубой мантии, которая наверняка была не старше тридцати пяти лет. В общем, она выглядела красивой, ее золотистые волосы струились волнистыми локонами до пояса, обрамляя лицо. Она улыбнулась слегка в процессе представления, ее взгляд пробежался вдоль каждого стола, когда она посмотрела на лица студентов.

– Далее, – произнесла профессор МакГонагалл, – это наши новые преподаватели Маггловедения. Эсми Каллен, которую, я думаю, вы все знаете или хотя бы слышали о ней.

Эсми выглядела абсолютно сияющей, когда она, не вставая, нежно помахала ученикам. Ее белоснежная улыбка практически сверкала, когда на зубы попадал свет свечей, в результате чего парни, находившиеся в комнате, издали коллективный вздох.

Я хихикнула в ладошку.

– Доктор Карлайл Каллен будет помогать ей в то время, когда у него не будет дежурств в больнице Святого Мунго, и проведет серию лекций по медицинской практике, применяемой в не-магическом сообществе.

– Это точно, – прошептал Эммет, – скажи им, что они будут играть в доктора и пациента, чтобы заполнить класс пускающими слюни девушками-подростками.

Взгляд Карлайла сосредоточился на сыне, очевидно, услышав шепот, но он продолжил счастливо улыбаться тем не менее. Ромильда Вэйн практически упала в обморок при виде славного врача. У меня было ощущение, что больничное крыло будет полно в этом году, все его обитательницы будут надеяться на визит определенного вампирского медика.

– Запретный Лес по-прежнему запретен. Студенты не могут в него заходить без разрешения и сопровождения учителя. Кроме того, мистер Филч, наш смотритель, просил меня напомнить вам, что всякая магия запрещена к использованию в коридорах между уроками.

– Отборочные по квиддичу будут проведены в течение второй недели. Желающие могут записаться у капитанов факультетских команд.

– А теперь, я передаю вас профессору Флитвик для исполнения школьной песни.

Крошечный учитель спрыгнул со своего стула и подошел к краю постамента, где он выпустил длинную, золотистую ленту из кончика своей палочки. Та взлетела высоко вверх, паря над учительским столом, чтобы сформировать знакомые слова.

– Не могли бы вы оказать нам честь, профессор Дамблдор? – спросил Флитвик.

– Почему же, я буду только рад, – произнес пожилой, бородатый мужчина. Он поднял руки в воздух, как дирижер большого оркестра. – Как обычно, все выбираем свои любимые мелодии и подпеваем. Готовы? Один… два…

И школа взревела:

Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс,

Научи нас хоть чему-нибудь.

Молодых и старых, лысых и косматых,

Возраст ведь не важен, а важна лишь суть.

В наших головах сейчас гуляет ветер,

В них пусто и уныло, и кучи дохлых мух,

Но для знаний место в них всегда найдется,

Так что научи нас хоть чему-нибудь.

Если что забудем, ты уж нам напомни,

А если не знаем, ты нам объясни.

Сделай все, что сможешь, наш любимый Хогвартс,

А мы уж постараемся тебя не подвести.*

Голос Эммета оставался спокойным. Он, казалось, нашел что-то веселое в словах песни, хотя я понятия не имела почему – они казались довольно обычными для меня. Как всегда все закончили в разное время. В конце, последними, кто остался петь, были три мальчика и девочка, которые пели на мотив британского гимна. Когда я посмотрела на наш стол, то поняла, что одним из них был Амикус, и я не могла не поддержать его улыбкой.

Все захлопали, после того как они закончили, Дамблдор с большим энтузиазмом, чем кто-либо.

– Чудесно, – произнес он, – абсолютно очаровательно! Подобные пленительные воспоминания обеспечат меня занятостью до следующего праздника начала года. А сейчас, когда я получил удовольствие от магии этой музыки, я думаю, что самое время мне удалиться. Всем спокойной ночи! Тудайли-пип!

И он ушел, исчезнув в правой части портрета, оставляя темный холст позади себя пустым.

– Учителя и я хотели бы пожелать вам удачи в наступающем году, – произнесла МакГонагалл, привлекая внимание, когда встала со своего места, – а также приободрить, чтобы каждый из вас стремился показать свой потенциал. Теперь, вы все можете последовать примеру профессора Дамблдора – отправиться спать.

– Ну, что ж, – сказал Рон, вставая со скамьи вместе с остальными. – Наш последний праздник начала года.

Он собирался направиться в сторону гигантской двери, ведущей в вестибюль, но Гермиона схватила его за рукав, прежде чем он смог сделать первый шаг.

– Рон, – сказала она, – мы должны проводить первокурсников. Они не знают дороги, помнишь.

Он громко застонал, после чего последовал за Гермионой собирать детей.

– Проклятые маленькие существа, – пробормотал он, когда уходил.

Я закатила глаза и отправилась с остальными, но мы даже не дошли до лестницы, когда Эдвард остановил нас.

– Нам нужно встретиться с профессором Слагхорном, – заявил он. – Карлайл говорит, что мы должны подождать у его кабинета.

– Зачем? – спросила я, мой мозг перебирал возможные причины для вызова.

– Он не знает, – пожал он плечами. – Это было просто поручение, данное ему профессором МакГонагалл.

– Так, и где же находится кабинет Слагхорна? – спросил Джаспер.

– Я провожу вас, – сказала я, затем повела их по лестнице, пока мы не дошли до шестого этажа, где разделились с Гарри, Джинни, Невиллом, Дином и Симусом, которые пошли дальше. – Эдвард, ты должен проследить за ними, пока они не дойдут до общей гостиной, или мы не узнаем пароль.

– Я прослежу, – кивнул он, выражение его лица стало отсутствующим, пока его взгляд скользил по витражам и гобеленам.

Слагхорн прибыл через пять минут после нас, его лоб блестел от бисеринок пота, в то время как его щеки горели красным, после того как он, должно быть, поднялся по серии лестниц, ведущих с первого этажа.

– Ах, вот вы где, – пропыхтел он, доставая медный ключ из кармана коричневой мантии, – я запыхался, потому что должен был подняться в башню Гриффиндора. Входите, входите.

Мы все вошли в двери, перемещаясь из коридора в роскошный кабинет Слагхорна.

– Так, куда я их положил? – сказал он себе под нос, роясь в своих многочисленных шкафах. Наконец, он подошел к столу, где он, казалось, нашел вещь, которую искал. – Ага!

Он взял две закупоренные стеклянные бутылки, их глубокий изумрудный оттенок скрывал содержимое.

– Хорошо, – произнес он, вручая одну Джасперу, а другую Элис, прежде чем взмахнуть своей волшебной палочкой и наколдовать пять рюмок, – слушайте внимательно – вы не захотите, чтобы что-то пошло не так.

Рюмки подлетели к вампирам, зависнув в воздухе, пока те не взяли их в руки.

– Когда остальные студенты начнут укладываться спать, каждый из вас должен выпить порцию зелья, что я приготовил для вас. Элис, я рекомендовал бы вам выпивать только три четверти порции, так как полная увеличит время воздействия на ваше тело.

– Что оно делает? – спросила Розали подозрительно.

– Оно обладает снотворным эффектом, – пояснил Слагхорн.

– Чем? Но мы ведь не можем спать, – возразил Джаспер.

– Это и есть причина, почему я даю вам снотворное, – усмехнулся профессор. – Неужели вы думали, что будете иметь возможность побродить по ночным залам, как кучка привидений? Ха! Нет, нет. Вы будете лежать в постели так же, как и остальные.

– Мы будем спать? – недоверчиво спросила Розали.

– Да, но будьте внимательны с дозировкой, иначе вы проспите несколько дней.

Я не знаю, чего я ожидала, но это точно было не этим. Эдвард так же выглядел изумленным, хотя и воодушевленным в то же время. Это напомнило мне о мечтательном выражении лица, что он носил в начале наших отношений, когда мы обсуждали вопрос о сне.

– Есть ли побочные эффекты? – спросила я, напоминая Слагхорну о своем присутствии. Я сомневалась, что он заметил меня до этого момента – он был так сосредоточен на вампирах.

– Ох, мисс Свон, я не заметил вас. Нет, нет – беспокоиться не о чем. Это всего лишь мелочи. Я понимаю, что, будучи вампирами, вы не нуждаетесь в кислороде; но даже в этом случае, у вас может возникнуть желание зевнуть после пробуждения, так как зелье вызывает данный человеческий рефлекс. Кроме того, может наблюдаться небольшая сонливость по утрам, которая пройдет.

– Думаю, я все рассказал, – произнес он. – Есть вопросы? – Когда никто не изъявил желания высказаться, Слагхорн потер ладони и распрощался с нами. – Принимайте, когда будете уже в своих спальнях.

– Я не могу в это поверить, – пробормотала я, когда мы приблизились к Полной Даме. – Я была уверена, что вы будете всю ночь тайком шататься по замку.

– Я тоже, – усмехнулся Эдвард, обращая свое внимание на портрет. Остальные затаили дыхание, погрузившись в неизвестность, пока ожидали открытия очередного секрета Хогвартса. – Виртус Магнус.

– Ты прав, – объявила Полная Дама, освобождая проход, чтобы пропустить нас, тем самым выпуская рев играющей музыки из его недр.

Я прошла через круглое отверстие, желая присоединиться к вечеринке. Кто-то включил волшебное радио на полную мощность, так что песни Чертовых Сестричек наполнили пространство, заставляя не менее половины гриффиндорцев активно изображать, как они танцуют вокруг кресла, выглядя совершенно беззаботно теперь, когда они оказались дома.

Остальные разбрелись по комнате, некоторые играли в подрывного дурака** и магические шахматы или оживленно разговаривали между собой.

– Вау, – произнесла Элис, ее глаза широко распахнулись, когда она осмотрелась. – Думаю, мне здесь понравится.

– Я тоже так думаю, – улыбнулась я, прежде чем направиться к колдунам и ведьмам со своего курса.

Эдвард, Джаспер и Эммет начали дискуссию с Роном, Симусом и Дином; Розали и Элис разговаривали с Гермионой и Джинни, интересуясь предметами и школьной рутиной; я же, однако, была больше заинтересована в получении информации о тренировках по квиддичу. В очередной раз, Гарри был выбран, чтобы возглавить команду, так что он поведал мне всю информацию об отборочных, сообщив дни, когда планирует забронировать поле.

В конце концов, общая гостиная опустела, и я, конечно, не последняя покинула ее – я встала на редкость рано из-за огромной разницы во времени. Сказать, что я устала, было бы преуменьшением.

Мою старую спальню, казалось, расширили, чтобы поместить две дополнительные кровати, которые предназначались вампирам. Другие ведьмы до сих пор не угомонились, когда я, Розали и Элис вошли в спальню; они все еще веселились в общей комнате, пока не устанут достаточно, чтобы попытаться заснуть.

– Ты знаешь, когда я упаковывала пижамы, – произнесла Элис, извлекая пару шелковых шорт из своей сумки, – я делала это только за тем, чтобы мы могли лучше смешаться со всеми. Я никогда не думала, что мы на самом деле будем в них спать!

– Ты упаковывала вещи для парней? – спросила я, скользя в длинные синие пижамные штаны, которые она заставила меня одеть.

Справедливости ради надо сказать, они были теплыми, а также красивыми. Серебряная лента шла по поясу и внизу штанин. Была также подходящая кофта с длинными рукавами.

– Я упаковала несколько штанов для них.

Я кивнула, складывая свою одежду аккуратной стопкой и размещая ее в изножье кровати.

– Хорошо, я собираюсь пойти и пожелать спокойной ночи Эдварду. Вы двое идете?

– Я думала, нам запрещено в их общежитие, – сказала Розали.

Я почувствовала острую боль, когда поняла, что она выглядит столь же красиво даже в пижаме. Она надела эластичные брючки и модный топ на лямках.