Текст книги "Ловец мудрости (СИ)"

Автор книги: A.E. Giggle

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 68 страниц)

Я посмотрел направо, пока бежал, моя улыбка увеличилась от вида, что предстал перед моими глазами: Белла, самая красивая девушка в мире – волосы цвета красного дерева и темные, длинные одежды, развевающиеся позади нее, метла, крепко схваченная, в руке – мчалась по древней школе Хогвартс в черных туфлях на шестидюймовых каблуках, передвигаясь с совершенной и безошибочной грацией вампира.

_____________

* Вредноскоп (http://www.lituus.org/grafiken/props/sneakoscope3_1.jpg , http://www.lituus.org/grafiken/props/sneakoscope3_2.jpg) – магический аналог сигнализации, которая начинает светиться, крутиться и звенеть, если кто-то враждебно настроенный появляется в непосредственной близости с целью навредить.

** Цитата из «Анны Карениной» Л.Н. Толстого.

========== Глава 15. Воин ==========

EPOV

Моя улыбка была огромной. В этой области могли соперничать со мной только два человека – Джаспер и Белла. Джаспер, потому что он собирал положительные эмоции группы, а Белла, потому что она была в восторге от своего нового приобретения.

– Белла, – позвала Элис, останавливая девушку до того, как та могла бы выскочить на поле. – Я думаю, что ты должна снять туфли. Я не хочу, чтобы ты их испортила.

– Ах, да, конечно.

– И вынь шарик Ньютона, иначе он может выпасть из кармана, пока ты будешь в воздухе.

Белла последовала инструкциям, сменив каблуки на обувь с плоской подошвой, вручая свою прежнюю моей сестре. Затем она передала шарик Ньютона Гермионе, вспомнив об интересе своей подруги, после чего выбежала на поле, слишком легкомысленная, чтобы сделать что-нибудь еще.

Молния зависла в воздухе, когда ее выпустили из захвата, удерживаясь на необходимой высоте для посадки. Белла перебросила ногу через древко, аккуратно подбирая полы своей одежды, чтобы было удобней, а потом… она исчезла, улетев вдаль с невероятной скоростью.

Черт! – мысленно воскликнула Розали. – Эта штука разгоняется быстрее, чем Bugatti Veyron.

Я не знаю, почему моя сестра была так удивлена; мы уже видели возможности Молнии на Кубке Мира по Квиддичу. Тем не менее, полагаю, все это было легче воспринимать, когда она находилась во владении опытных профессионалов, а не хрупкой студентки, весящей чуть больше ста десяти фунтов. [п/п: около 50 кг]

Расслабься, Эдвард, – улыбнулся Джаспер, почувствовав мое внезапное волнение. – С Беллой все будет в порядке. Она не пострадает.

Я был благодарен за успокаивающее воздействие брата, чтобы иметь возможность насладиться зрелищем летающей девушки. Она пролетела над трибунами, набирая высоту, прежде чем развернуться и полететь вниз к земле. К моменту, когда она выровнялась, она направила метлу в нашу сторону, полностью остановившись, достигнув нас.

– Это было потрясающе! – визжала она.

Произнесенное было успокаивающим: это было редкостью, когда моя Белла использовала данное прилагательное. Она обычно говорила такие слова, как: подходящий, изящный, милый, хороший или приятный. Очевидно, она обожала мой подарок.

– Я рад, что тебе нравится, – сказал я ей. – Я еще больше рад, что ты приняла его. Я думал, что придется потратить многие часы, чтобы убедить тебя хотя бы полетать на ней.

Рон фыркнул. Чувак, это Молния. Даже Белла не настолько псих.

Я улыбнулся, как и она, но ее улыбка была озорной ко всему прочему, я не мог понять в полной мере этого, пока она не произнесла следующее: – Хочешь гонку?

На ее слова мое тело напряглось. Неужели она серьезно? Конечно, нет. Молния или не Молния, она же не забыла, что я вампир, не так ли? Однако я не мог обнаружить никаких признаков, что она шутит. Мне хотелось рассмеяться, но я сдержался.

– Где финишная черта?

Ее улыбка стала шире.

– Кто первый достигнет озера, тот выигрывает.

– На мой счет… – Я наклонился вперед, мышцы напряглись в стадии готовности. – Приготовились… МАРШ!

Внезапно, я полетел – скользя так быстро, что воздух слегка свистел, когда касался моей кожи и одежды. К сожалению, для Беллы, Молнии необходимо было десять секунд, чтобы развить максимальную скорость, в то время как я мог достичь максимума почти мгновенно. У меня был хороший запас в двадцать метров от нее с самого начала. Все изменилось, конечно, когда я достиг конца поля. Я не мог просто перелететь, как это сделала она: мне пришлось искать выход и обогнуть стадион, пока я оказался на нужной стороне. Маневр Беллы означал, что ей удалось получить ведущую роль. Она посмотрела через плечо, когда мы покидали замок, ее улыбка была быстрой, но злой. Я уверенно усмехнулся в ответ и рванул вперед, увеличивая скорость. Оставалось не более ста метров, а мы шли нос к носу.

– Не думаю, что ты сможешь выиграть, – громко засмеялся я.

Ее глаза сузились на мое заявление, но она отказалась отвечать. Костяшки ее пальцев побелели, когда она сильнее схватила рукоятку.

Именно тогда я решил, что пора положить конец. Я почувствовал силу, прошедшую через мои мышцы, когда я вырвался вперед, обгоняя метлу в скорости и обеспечивая себе победу. Я не мог не позабавиться над тем, что Белла считала, хоть и на краткий миг, что какое-нибудь существо, ведьма или кто иной, могло победить кого-то в моем роде в соревновании такого плана.

Мое хорошее настроение резко превратилось в шоковое, когда что-то прицепилось к моей одежде, и я знал по теплу, что оно распространяло по моей шее, что это может быть только рука Беллы. Я посмотрел через плечо, за несколько секунд до финишной черты, но у меня не было времени, чтобы сделать замечание, прежде чем моя соперница сделала свой финальный ход. Используя все силы своих человеческих мышц, что могла собрать, она сама качнулась вперед, приходя в движение от объединенной силы моего рывка и тяги Молнии.

Я был слишком потрясен, чтобы среагировать. Прошла секунда, когда я имел возможность сделать это, но к тому моменту Белла оказалась вне зоны моей досягаемости. Я сделал все, что в моих силах, чтобы сократить разрыв, но это было бесполезно. Она вылетела к набережной и пронеслась над озером. Ее туфли задевали поверхность, пока она летела, заставляя фонтаны брызг вырываться по обе стороны.

Я смотрел вперед, наблюдая за Беллой, выделывающей петлю за петлей, полностью пораженный.

Громкий смех вдруг раздался из-за моей спины. Я медленно повернулся лицом к Эммету и остальным, не в силах сложить свои эмоции вместе. Белла приземлилась за моей спиной, обвив свои руки вокруг моей шеи.

– Я не могу поверить, мужик. Мистера Спиди Гонзалеса (1) только что опередила девушка!

– Посмотрите на его лицо, – засмеялся Джаспер. – Какая картина!

Я увидел свое выражение лица в их мыслях. Оно было где-то между удивлением, разбитым сердцем и неверием. Я не мог в это поверить. Эммет был прав.

– Я думаю… что главный… смысл, – выдохнул Рон, – в том, что вампира… только что… опередила ведьма.

Смех мгновенно прекратился, в то время как ужас явно сменил веселье на лицах моих братьев и сестер. Эммет выглядел болезненным, как будто он съел что-то испорченное и теперь страдает из-за последствий. Между тем, люди посмеивались между собой, наслаждаясь результатами гонки.

– Матч-реванш! – потребовал внезапно мой брат. – Черт возьми, Эдвард, ты должен выиграть в этот раз!

Гарри засмеялся на это: – Просто посмотри правде в глаза. Белла обыграла тебя по-честному.

– Я бы не назвала это честным, – фыркнула Элис. Ей не нравилось, что «команда вампиров» потеряла нечто больше, чем наш покой. – Становится все легче и легче верить всем рассказам, что мы слышали о Белле и ее бессовестных методах.

Я повернулся к ведьме с вопросом по этому поводу, когда она закончила показывать язык моей сестре. Я пытался обнаружить некоторые признаки вины, когда ее глаза, наконец-то, посмотрели на меня, но они не выражали ничего, кроме удовлетворения и удовольствия. Я покачал головой и рассмеялся.

– Элис права. Ты бессовестна.

Ее улыбка стала ослепительной: – Только тогда, когда речь заходит о спорте.

– Я не могу сказать, что согласен. – Мои мысли заполнились воспоминаниями о ночи, когда она согласилась выйти за меня замуж, задержавшись на деталях ее попытки соблазнения. Конечно, эти воспоминания привели меня к более недавним – свежим образам, которые были вызваны исключительно моим собственным подсознанием: разорванное кружево разбросано на ковре… нежная, обнаженная плоть, покрасневшая от напряжения… ногти, царапающие мою спину вдоль позвоночника, доставляющие больше удовольствия, нежели боли, как было бы с кожей человека… поверхностные вздохи и греховные поцелуи… мое имя на ее губах.

Ее губы, – прошептал голос в моей голове, – дрожали.

Это восхитительное зрелище.

Я попытался представить себе это: дрожь. Все трепещет – трепещет под тяжестью любви, ни один из нас не способен выдержать такую интенсивность – подобно действию землетрясения. Все происходящее помимо этого неважно… несущественно. Постоянные попытки продлить это – продлить любовь – и слабость, дрожь, как у желе, предшествуют краху.

А как еще это может закончиться, в конце концов? Как кто-то из нас может противостоять ей? Мы были двумя насекомыми, попавшими вместе в неизбежную сеть. Мы могли лишь бороться сами с собой довольно долго, после чего неизбежно перестали бы… Прежде чем мы бы сдались.

Я уже сдался.

Покашливание Джаспера вывело меня из задумчивости, как раз, чтобы я заметил взгляд Беллы. В то время как часть моего мозга была занята, наслаждаясь заманчивыми видениями ее в настоящем, другая часть мозга была сосредоточена на смехе моего брата. Мой дискомфорт увеличился, когда он изогнул брови, глядя на меня.

Я знал, что ты никогда не продержишься.

Я нахмурился. Это не было таким уж трудным предсказанием. Даже кто-то с титаническим самоконтролем был бы не в состоянии противостоять этому уровню искушения долгое время.

Невозможно.

И теперь, когда я, наконец, поддался девушке из сновидений, я прекрасно понимал, что о шансе противостоять ей снова не может быть и речи. Ни один здравомыслящий человек не захотел бы.

Я вспомнил первую ночь, что я вернулся к ней после своего первого укуса яблока. Сказать, что я был нетерпеливым перед сном, было бы большим преуменьшением, хотя мои поступки в области подсознания сделали сопротивление в реальности еще болезненней, особенно, когда я узнал, что не потребуется много усилий, чтобы получить то, что я хотел.

Я ощущал себя таким не похожим на себя прежнего. Не так давно, роли были диаметрально противоположными.

Может быть, я околдован.

Я посмотрел на Беллу, которая в очередной раз рассматривала свою Молнию, и улыбнулся.

Да. Определенно околдован.

Я отмахнулся от своих размышлений и сосредоточился в очередной раз на получении наслаждения от утра.

Несмотря на свое волнение, Белла была тактична, чтобы позволить всем нам воспользоваться возможностью полетать на Молнии. По правде говоря, это было захватывающим, более волнующим, чем вождение самого быстрого автомобиля, что, несомненно, было связно с тем, что она не ограничивала движение только горизонтальными перемещениями.

Мы по очереди ныряли, смотря, как близко мы могли достигнуть земли, прежде чем необходимо было подняться. Независимо от того, насколько быстро мы летели, метла всегда с легкостью поворачивала, будто подчиняясь нашим мыслям, а не давлению, что мы оказывали на ручку.

– Я хочу купить одну из таких для себя, – произнес Эммет позднее, когда мы оказались на уроке Гадания на первом этаже.

Мы хотели дать возможность остальным насладиться отдыхом в свободное время, но я уже ожидал встречи с Беллой. Я едва мог дождаться отборочных. Я не хотел покидать мысли Джинни и Гермионы, так как их текущее местоположение открывало мне такой прекрасный вид, но лекции Фиренца всегда были столь же интересными. Я жаждал знаний о магическом мире, мире Беллы.

– Итак, – произнес Фиренц, махнув рукой в сторону звездного потолка. Тот был преобразован в реалистичное представление неба в ночное время, но я уже знал из собственных наблюдений, что изображение не подходило ни к одному из существующих небосводов. Планеты были не в свойственных местах для этого времени года. – То, что вы видите здесь, является картиной того, как звезды располагались в ноябре 1907 года. Я уверен, что вы все знаете о Первой Мировой Войне, изучали ли вы Маггловедение или нет.

Кентавр был прав: как бы не отделяли магическое сообщество от маггловского мира, было невозможно кому-нибудь игнорировать многочисленные громоподобные взрывы, происходящие во время нападений. Я был уверен, что колдуны и ведьмы того времени не имели никаких проблем с защитой своих домов, но их глаза все еще были открыты, чтобы видеть те разрушения, которые разворачивались вокруг них. Их внуки, конечно, выглядели хорошо информированы, в любом случае.

Когда я растянулся на полу, наслаждаясь ощущениями мягкости травы под моим телом, я попытался расшифровать изображения над собой. Попытался, как мог, поскольку мои знания о планетарном влиянии были несущественными до приезда в Хогвартс.

Фиренц указал на одну из самых ярких звезд, которую я знал как Марс.

– Как я уже говорил, Марс знаменует войну. Так было и в ту ночь, он начал ярко гореть. Это само по себе было бы достаточным, чтобы привлечь внимание моего народа… Однако, что сделало это еще более тревожным, он начал гореть во время прохождения Меркурия.

Лаванда резко выдохнула, но я мог сказать по ее мыслям, что она точно не знала, что все это означает в связи с событиями на Земле.

– Кто-нибудь может назвать значение Меркурия?

Элис уверенно подняла руку, ее глаза не на миг не покидали изображения неба.

– Да, мисс Каллен?

– Меркурий представляет законы общения и рациональности. Я думаю, его позиция во время движения является ссылкой на международные отношения, наводя на мысль о периоде политического значения.

– Верно. Два очка Гриффиндору.

– Мило, – прошептал Джаспер, сжимая с любовью руку жены.

Она послала улыбку в ответ. По-моему, все прочитанное окупилось.

– Кто-нибудь здесь знает достаточно об истории магглов, чтобы попытаться объяснить возможные последствия этого явления?

Я поднял руку, как и остальные мои братья и сестры. Это была единственная область, в которой я мог бы заработать несколько очков. К счастью, мне дали шанс.

– Антанта была создана в 1907 году. Она объединила Великобританию, Францию и Россию против Тройственного Союза: Германии, Италии и Астро-Венгрии. Первое десятилетие двадцатого века породило гонку вооружений. Напряженность росла с обеих сторон, тем самым вызывая дальнейшее производство оружия.

Очень хорошо, Эдвард. – Еще два очка Гриффиндору. Как сказали мистер и мисс Каллен, – произнес кентавр, снова обращаясь к классу, – расположения Меркурия и Марса означали предстоящую войну, вызванную растущим недоверием, возникающим между странами.

– Однако могли ли вы предсказать серьезность войны? – прервал Эммет, по-настоящему увлеченный текущей темой.

– Не на начальном этапе, – ответил Фиренц. Затем он указал на другую звезду слева от Марса. – Это Плутон. Я собираюсь показать вам, что произошло после перемещения. Следите внимательно.

Неожиданно звезды начали двигаться, изменяя свое положение, чтобы изобразить то, что должно было означать следующий квартал в году. [п/п: имеется в виду период времени через три месяца.] Медленно, но верно, Марс приближался к Плутону, его цвет постепенно превращался из желтого в красный, пока, наконец, он не заблокировал небольшую звезду, ярко горящую, как если бы эти двое на самом деле столкнулись, чтобы сформировать большую планету.

– За что отвечает Плутон? – спросил Фиренц, слегка мрачные нотки слышались сейчас в его голосе.

Парвати вздрогнула: – За смерть.

– Именно.

– Но смерть всегда сопутствует войне, – заметила Розали.

– Это правда, но никогда потери еще не были столь велики. Две планеты, здесь, представляются пересечением. Если бы война была в меньшем масштабе, я сомневаюсь, что Плутон выражал бы подобное значение.

Он прервался на несколько секунд, а затем, слегка нахмурив брови, продолжил свое высказывание: – Возможно, мне следует перефразировать. То, что я хотел сказать, было: Плутон не мог любой формой движения значительно повлиять на Марс, я сомневаюсь, что разрушения достигли бы того же уровня. В конце концов, мы являемся теми, кем управляют планеты; мы не управляем ими.

Мы провели остаток урока, обсуждая движение звезд во время войны. Я всегда принимал во внимание астрологию и даже чуточку больше, чем просто фиктивное средство, используемое суеверными глупцами. Честно говоря, я до сих пор считал так, но я мог теперь видеть, что существовала, по крайней мере, некоторая доля правды во всем этом: несмотря на то, что звезды и планеты не руководили тривиальными вопросами, рассматриваемыми в гороскопах, я уже не мог отрицать их влияние на крупные факты и события.

– Хорошо, что мы фактически не спим, – произнесла Розали, когда мы направлялись к классу Нумерологии. – Может, тогда мы сможем справиться со всеми этими заданиями.

Фиренц задал нам двадцати дюймовое эссе [п/п: примерно 51 см, или 2 листа текста на формате А4], которое нужно сдать через две недели. Это задание относилось к определенным датам, которые нам всем необходимы для исследований и обсуждений.

– В первую очередь мы должны обратиться к астрономическим записям в библиотеке, – сказала Элис.

– Но точно не сегодня, – настаивал я.

– Конечно, нет. Я не планирую заниматься учебой, когда это день рождения Беллы.

Я был полон решимости, однако, собрать столько информации, сколько возможно во время своего следующего урока. Одна часть моего сознания была занята присмотром за Беллой.

Профессор Фулплум только что начала объяснять теорию трансформации человека в животного.

– Теперь, когда вы все выяснили самые основные инстинкты, вы должны вытолкнуть их на передний план в своем разуме. Вы должны достичь состояния, при котором они опережают все остальное.

Она взмахнула палочкой слева направо, в результате чего столы и стулья выстроились напротив стен с двух сторон. Затем она обратила свое внимание на свернутый ковер перед ее столом. Он развернулся на всю длину помещения, в результате чего каждому студенту с легкостью нашлось место.

Учитель указала своим ученикам присесть, прежде чем она приглушила свет и зажгла огонь под небольшим котлом на столе. Через несколько секунд янтарный дым пополз по краям, поднимаясь вверх по широкой спирали.

– Во-первых, расслабьтесь. Закройте глаза, очистите свой разум и опустите всю защиту. Станьте спокойными.

Я был не единственным, кто заметил вызванный дискомфорт у Беллы от инструкций Фулплум; профессор тоже это заметила, по тому, как та нервно играла со своим пальцами и закусывала свою нижнюю губу.

Я переместился на край своего сидения.

Она выглядит несчастной. Интересно, почему. – Расслабьтесь. Сделайте глубокий медленный вдох через нос и выдохните через рот.

Профессор Фулплум сфокусировалась на Белле, к моей большой благодарности, наблюдая, как девушка закрыла глаза и начала дыхательное упражнение.

Я не смог ничего с собой сделать. Это было слишком заманчиво. Я сосредоточил свои силы на поиске «голоса» Беллы, поиска области, где, я знал, он должен был быть. Как обычно, однако, я ударился в кирпичную стену, в непроницаемый экран для любого нападения. Я тут же переместился в голову Фулплум, благодарный, что ее внимание не рассеивалось.

Глаза Беллы резко открылись, складка залегла между ними, после чего они сузились в щелочки.

– Мисс Свон, – произнесла учитель, – что-то не так?

– Хм… Нет, профессор.

– Ну, тогда я предлагаю вам закрыть глаза и начать упражнение.

Белла кивнула, расстроено вздохнув, когда она закрыла веки, отказываясь открывать их, пока я проверял ее защиту. Хотя я мог сказать по ее выражению лица, что это раздражало ее. Неожиданно, однако, мышцы ее лица расслабились.

Эдвард Каллен, у вас большие, большие проблемы!

Я усмехнулся себе под нос, вызывая любопытные взгляды своих братьев и сестер.

Я гарантирую это, – пообещала она. – Это совершенно несправедливо. Как я должна очистить свой разум, когда я беспокоюсь о тебе и о том, что ты можешь подслушивать? Грр! Если ты до сих пор слушаешь, прекращай это. Мне нужно сосредоточиться… хотя, несомненно, сосредоточиться на «не думать ни о чем» – не означает, что ты думаешь о чем-то.

Она продолжала злиться на себя, слишком озабоченная своим текущим состоянием, чтобы успешно погрузиться в состояние душевного спокойствия. Я знал, что должен был чувствовать себя виноватым из-за вторжения в ее мысли, но мне так редко удавалось услышать их, что мое очарование перекрывало все остальное.

Это смешно, – размышляла она. – Как получилось, что опытный окклумент не может получить контроль над своим разумом? Почему мы должны убирать свою защиту в любом случае? Что хорошего от этого будет мне?

Она тихо фыркнула, глубоко вдыхая через нос, концентрируясь на фимиаме и его своеобразном аромате. Его воздействие было почти незамедлительно, и это было незадолго до того, как разум Беллы, наконец, достиг мирного спокойствия.

Ммм…пахнет приятно…хвойными.

Затем профессор Фулплум прервала тишину, убедившись, что ее голос остается спокойным и успокаивающим, насколько это возможно.

– Когда вы почувствуете, что вы, наконец, достигли умиротворения, я хочу, чтобы вы сосредоточились на ярком воспоминании, в котором ваши инстинкты были сильнее всего. Вы не должны, однако, позволить эмоциям взять верх, только инстинкт. Эмоции – это человек. Инстинкты – это животное. Сфокусируйтесь на своих инстинктах. Всеми фибрами своего существа, у вас достаточно времени, чтобы поддаться им.

Это наверняка будет интересно.

Картинки появились пред веками Беллы, наполненные сожалением о далеком кошмаре.

Джейн.

– Эдвард, – произнесла профессор Вектор, требуя моего внимания, – есть ли конкретная причина, почему вы стремитесь разгромить мебель?

В выражении ее лица хоть и было недоумение, присутствовало также немного развлечения. Я посмотрел туда, где мои пальцы впивались в край стола. Дерево раскрошилось под давлением моего захвата, большой кусок выломался полностью, когда я убрал руку.

– Извините, мисс… Я не отдавал себе отчета.

– А я думала, что вы, вампиры, должны быть внимательны. – Она выразила неодобрение, отремонтировав стол простым взмахом палочки.

Я имел обыкновение таким быть.

После того как женщина возобновила свою лекцию о Календаре Фортуны, я вернул свое внимание к Белле, хотя я и оставлял часть его во время дискуссии с Вектор.

Воспоминания было трудно выдерживать. Часть меня отчаянно хотела отказаться от воспоминаний о времени, когда я необдуманно подверг жизнь Беллы опасности, но я не знал, как долго смогу еще пользоваться преимуществами отсутствия окклуменции.

Улыбка молодой вампирши вызывала мощный гнев Беллы, гнев, который, безусловно, поможет ей в достижении цели. Она сделала еще один глубокий вдох, и изображение немного сдвинулось, заменившись картиной с моим падением, изображением пыток на моем лице, пока я находился на коленях на полу той ужасной, смертельной комнаты.

Я сидел, замерев, пока ее гнев превращался в ужас, как будто она на самом деле снова видела эту сцену.

ПРЕКРАТИ! ПРЕКРАТИ ЭТО; ТЫ ПРИЧИНЯЕШЬ ЕМУ БОЛЬ! ЭДВАРД!

Я не понимал. Почему она вдруг так испугалась? Ужас был там. Это было ясно по ее «голосу» – по душераздирающему крику, что она сдерживала за губами, и я мог сказать по ее мыслям, что она упускает из виду то, что реально, а что нет. Это было похоже на то, как будто она была погружена в своего рода транс, оторвана от реальности яркими цветами и гипнотизирующими звуками, теми, которые не принадлежали классу по Трансфигурации.

Неожиданно пятно красного цвета начало формироваться перед ее глазами, похожее на то, что человек видит, если долго смотрит на яркий свет в течение продолжительного времени. Оно началось с размера точки, но постепенно росло, меняясь и пульсируя в ритме сердцебиения, которое отдавалось громким стуком в ушах, резко набирая темп. Алое пятно менялось с каждым ударом, подпитываясь им, как эмбрион, постепенно приобретая форму, пока, наконец, его образ не стал фиксированным… безошибочно определяемым…

Львица.

У меня перехватило дыхание, когда пульс ускорился, оживляя существо, наполняя его энергией настолько мощной, что она жаждала выхода.

Вдруг мощный, примитивный звук врезался в барабанные перепонки девушки, вырывая ее из абстракции. Ее глаза открылись, и она громко вздохнула, шокированная картиной, что предстала перед ней. Так или иначе, ей удалось привлечь внимание каждой ведьмы и колдуна в комнате. Те, кто первоначально расположился неподалеку от нее, странно отодвигались, выглядя слишком потрясенными и испуганными, чтобы находиться рядом с ней. Их трусость раздражала меня. Только Гарри, Рон и Гермиона остались на своих местах, но у всех у них были схожие выражения шока на лицах, как у остальных одноклассников.

Мысли студентов были в смятении, становясь слишком громкими, чтобы их игнорировать.

Как, черт возьми, она это сделала? – задавался вопросом Джастин Финч-Флетчер.

Это, должно быть, шутка, – говорила себе Падма. – Это, должно быть, так.

Мысли Гермионы были столь же скептичны: Конечно же, нет… только не после получаса тренировки. Может занять годы, чтобы достичь статуса анимага! Чтобы увидеть даже первые признаки прогресса потребуются месяцы!

– На что все так уставились? – обратилась шепотом Белла к Рону.

Он уставился на нее недоверчиво, не в силах ответить.

Гарри пришлось ответить вместо него: – Белла, ты… ты… рычала.

– Рычала? – Это была я?

Рон кивнул. – Только… это прозвучало больше как тигр или лев.

Когда остальным окончательно стало ясно, что она не собирается превращаться в какого-нибудь страшного хищника, они, казалось, расслабились, но было довольно легко заметить, что они все еще были значительно взволнованы.

– Мисс Свон, – произнесла профессор Фулплум, – не могли бы вы выйти со мной, пожалуйста? Остальные могут вернуться к тренировкам.

Белла проследовала за золотоволосой женщиной в коридор, любопытствуя. В то же время она пыталась восстановить свой ментальный щит.

Учительница осторожно рассматривала Беллу, ее глаза сузились от возникающих мыслей. Наконец, однако, она тяжело вздохнула и обратилась к своей студентке.

– Белла, вы не практиковали такого рода магию раньше?

– Нет… А что?

Просто вы совсем недавно сделали то, что занимает больше полугода у магов. – Ну, просто… Вы были очень близки к стадии перевоплощения. Это должно было занять около месяца у вас, чтобы добраться до этапа, который вы достигли, а вы проделали это менее чем за час. Вы уверены, что никогда не практиковали такого рода упражнения?

Сначала Белла была слишком потрясена, чтобы ответить, однако, в конце концов, ей удалось вернуть себе способность говорить.

– Я… Я никогда не пыталась превратиться в животного раньше, но у меня есть опыт в управлении разумом. Я окклумент.

Брови профессора поднялись до середины лба в удивлении от услышанного. – Правда?

– Да, я изучала это несколько лет назад. Мне потребовалось девять месяцев, чтобы все получилось правильно. Думаете, это могло поспособствовать?

– Полагаю, что это возможно. Упражнения с разумом в одной дисциплине облегчают выполнение и в других областях. Это похоже на способность забрасывать предметы дальше, после того как поднимаешь тяжести. Тем не менее… что позволило вам перейти на данный уровень так быстро – некоторое время медитаций и…

Она покачала головой в смущении, прежде чем закусить губу, ее взор ни на миг не покидал Беллы. Наконец, она заговорила, с осторожностью подбирая слова, чтобы не обидеть свою ученицу.

– Я знаю, что это довольно личный вопрос – не стесняйтесь высказать мне, если это заставит вас почувствовать себя неуютно, в любом случае – но могу ли я спросить… на каком воспоминании вы сконцентрировались в ходе занятий?

Белла провела рукой по своим волосам, не желая делиться своим опытом с профессором; ее стремление развить навыки, однако, пересилило все остальное.

Я не буду рассказывать ей всех деталей, – решила она. – Мне необходимо дать ей примерное представление.

– Ранее в этом году, я встретила довольно устрашающего вампира во время путешествия с Эдвардом и Элис. – Я усмехнулся на ее использование термина «путешествие». Если бы только это было экскурсионным приключением, что сейчас Филомела представляла себе. – Она обладала даром причинять боль своей жертве, как будто она использовала заклятие Круциатус. Ее способности были неэффективны против меня, потому что я окклумент, но они работали на Эдварде.

– Я должна была смотреть, как она мучает его, и все это время я сетовала, что не в силах защитить его от происходящего. Вы удивитесь, сколько раз я хотела этого – быть сильнее… быть способной защитить свою семью – но я предполагаю, что это именно то, что происходит, когда вы постоянно втягиваете своих близких в опасность.

Если повезет, возможно, я смогу научиться, как превратиться в дракона. Это было бы исключительно полезным навыком для кого-то вроде меня.

Я улыбнулся.

– Эсми и Карлайл рассказали мне о вашей неудачной встрече с новорожденными, – призналась профессор, спровоцировав очередную волну удивления. – И принимая во внимание глубину этого, у вас было достаточно мотивов для подобного. Может быть, поэтому вам оказалось так просто. Такого плана опыт может обострить инстинкты.

Белла слегка покраснела, ее щеки покрылись легким оттенком розового.

Надеюсь, что-то хорошее получится из этого потом.

– Как вы думаете, что я должна делать? – спросила она.

Учительница пожала плечами. – Продолжайте практиковаться. Единственное, что, кажется, сдерживает вас – это ваше подсознание, не решающее отпустить человечность, следовательно, это та причина, почему вы отпрянули от собственного рычания.

– Вы уверены, что это не просто шок?

– Я сомневаюсь в этом. Каждый человек имеет трудности в этой области. Независимо, можете ли вы сразу найти своего внутреннего зверя или нет, это не убирает тот факт, что бытие человека – это все, что вы когда-либо знали. Отпустить это в первый раз нелегко для всех. Скажу, что с небольшой практикой, я не вижу причин, почему мы не могли бы зарегистрировать вас в качестве анимага в течение нескольких месяцев.

Или недель, – добавила Филомела, взбудораженная перспективами.

Внезапная волна тепла прошла через мое тело, как я увидел реакцию Беллы, стирая холод, что принесли несчастные воспоминания. Она была вне себя от радости уверенного прогноза ее учительницы.

– А вы уверены, что это не была простая случайность?

– Я уверена в этом, – засмеялась женщина. – Никто из новичков так не успешен. Вы можете использовать некоторые копалы (2), когда будете практиковаться. Они полезны для тренировок. Состояние подобное трансу, как правило, является лучшим способом изучения ваших глубоко запрятанных инстинктов. Это очень полезный инструмент для ускорения процесса.