Текст книги "Ловец мудрости (СИ)"

Автор книги: A.E. Giggle

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 68 страниц)

– Извини, приятель, но так как вы одолжили термин «футбол» для названия игры, где вы проводите большую часть времени с мячом в руках, я буду придерживаться первоначального мнения.

Дружественные подколки продолжились, когда мы покидали стадион. Все это было невинным и достаточно игривым, даже если Эммет говорил Дину, что собирается выпить его кровь. Однако угрозы со стороны вампиров становились менее эффективными; молодые ведьмы и колдуны, хотя они знали, кто такие Каллены, испытывали слишком большое доверие за то короткое время, что они знали их. Несмотря на постоянную опасность, которую представляли вампиры, казалось, никто не сможет принять идею, что они когда-нибудь навредят кому-то. Для тех, кто присутствовал на битве, Каллены были друзьями – это было очевидно – следовательно, это было причиной того, что Дин не мог серьезно воспринимать Эммета, когда тот озвучивал свою шуточную угрозу. Он только засмеялся и ударил его слегка по руке, хотя само действие, возможно, причинило ему немного боли, доставив много развлечения здоровенному вампиру.

– В конце концов, – улыбнулся Симус, – я думаю, мы все можем согласиться, что маггловский спорт не конкурент, когда дело доходит до квиддича.

– Чертовски правильно, – поддержал Рон. – Вы видели Штопор? Это было очень завораживающе. Я предлагаю, чтобы ты попробовала это, когда мы вернемся в факультетскую команду, а, Белз?

– У меня может не получиться, – напомнила я.

– Пфф, тоже мне! Если ты не поможешь Гриффиндору в этом году, я натравлю акромантула.

– Лучше меня, – засмеялась Розали. – Они ужасны.

– Да, – усмехнулась я. – Вы бы слышали визг Эммета.

– Я не визжал, – настаивал он. – Они просто застали меня врасплох, вот и все.

– Звучало как визг, как по мне, – поддразнил Вуд.

– Чувак, я спас твою жизнь. Ты должен поддерживать меня!

– Ах, да… Да, конечно, так глупо с моей стороны, – ответил он театрально. – Гм… Эммет не визжал. Он сильный. Он уничтожил гигантских пауков.

Новозеландцы праздновали, когда мы проходили мимо лагеря. Фейерверки взрывались над головой, создавая десятки прекрасных образов, в том числе гигантский снитч и национальный флаг. Мой взгляд был постоянно устремлен в небо, пока мы шли в направлении нашей палатки, а это значит, что я спотыкалась каждые десять секунд. В конце концов, Эдвард просто оторвал меня от земли и посадил себе на плечи. Я чувствовала себя какой-то малышкой, но все же, не протестовала.

Эдвард внезапно взорвался мягким смехом, повернув голову к Рону.

– Я не уверен, что он захотел бы, учитывая, что он привык расправляться с медведями.

– А? – произнес Эммет, чувствуя, что тема разговора еще не меняли.

– Да, – сказал Рон, – но учитывая, насколько они велики…

– Ты действительно думаешь, что это подходящее название.

– О чем вы двое толкуете? – спросила Джинни, ее глаза подозрительно сузились.

– Рон рассматривает способности Эммета, как телохранителя. Он размышлял о титуле «Убийца Пауков».

– Это имеет потенциал, – ухмыльнулся Рон.

– Я не думаю, что есть какой-нибудь повод беспокоиться, – рассмеялся Эммет. – Мы официально уничтожили ваших восьминогих друзей.

Рон улыбнулся широко и уже собирался ответить, только Симус заговорил прежде, чем у того был шанс.

– Ты на самом деле читаешь мысли, не так ли? – произнес он, глядя на Эдварда. – Это было в Пророке, но я-

– Что? – выпалила я, невероятно шокированная внезапным откровением.

– Ну… да, – продолжил Симус, – это было в статье, что они выпустили после битвы. – Мне действительно нужно было прочитать это. – Было не так много о вас, но они, кажется, знают о… способностях Эдварда.

Мои глаза отыскали Рона. Его взгляд был устремлен на дорогу впереди, но его уши были насыщенного красного оттенка. Наконец, он повернулся, чтобы посмотреть Эдварду в глаза, но он молчал. Я догадалась, что он общается без слов. Я наклонилась немного вперед, чтобы иметь возможность заглянуть в лицо Эдварду, и поняла, что он улыбается. Возможно, он не возражал против знания других о его способностях, пока эти люди не вписываются в категорию каких-либо «нормальных».

– Не волнуйся об этом, – сказал он искренне, значительно успокаивая Рона.

– Должно быть, это делает вещи немного неловкими, – предположил Симус. Я должна была это ожидать, что он скажет нечто подобное; он никогда не отличался тактом.

– Ты привыкнешь к этому, – пробормотал Эммет, немного обиженно. – К счастью для Беллы, она не должна.

– Не должна что?

– Привыкать к этому. Эдвард не может читать ее мысли, с ее умением окклуменции и всяким таким.

Голова Гарри повернулась в мою сторону.

– Ты окклумент? – спросил он недоверчиво.

Я кивнула, прежде чем рассказать историю о том, почему и как я узнала об особом виде магии. Он и Гермиона казались весьма впечатленными раскрытой информацией, и вскоре я узнала, что Гарри сам когда-то пытался развить этот навык, хотя он был не таким успешным.

– Трудно в первое время, – согласилась я. – Однако после того как ты практикуешься достаточно долго, ты перестаешь об этом особо задумываться. Я бы предположила, что это почти становится чем-то подсознательным. Мне бы, вероятно, пришлось сосредоточиться, чтобы отключить это сейчас.

Эдвард резко затормозил, и я мгновенно поняла свою ошибку. Когда после десяти секунд он все еще не шелохнулся, я начала беспокоиться. Остальные тоже остановились, когда заметили Эдварда. Наконец, он поднял руки и легко снял меня с плеч, чтобы поставить меня на ноги перед собой. Его глаза были немного стеклянными, но выражение лица было не менее выразительным.

– Ты могла бы это сделать? – прошептал он. – Я… Я думал, что это постоянная магия.

– Постоянная? – глумилась Гермиона. – С чего ты это взял?

– Хм, я не уверен. Я только предположил.

– Она работает только до тех пор, пока ты сосредоточен, – объяснил Гарри. – Выключить это не проблема; важнее заставить это работать.

Несмотря на то, что я считала его хорошим другом, я никогда не хотела ударить Гарри сильнее, чем в тот момент.

Взгляд Эдварда не покидал моего лица, как мы продолжили путь к своей палатке. В конце концов, мы добрались до нее и пожелали остальным спокойной ночи. Была уже половина двенадцатого, а благодаря моей беспокойной прошлой ночи, мне даже не пришлось симулировать усталость.

Я медленно поднималась по лестнице с Эдвардом, не в силах побороть чувство страха, что поселил недавний разговор. Я знала, что сейчас произойдет, и я отчаянно хотела этого избежать.

– Так что ты думаешь о матче? – спросила я, когда мы вошли в комнату. Я подошла к кровати, упав спиной на матрац, пока пыталась снять свои сапоги. – Ты помнишь, как южноафриканцы застыли, когда…

Я знала, что было бесполезно и пытаться, не было никакого способа предотвратить неизбежное – Эдвард был слишком любопытен для этого.

– Я чувствую тебя, Эдвард… – вздохнула я, найдя его глаза. Его брови взлетели на мои слова – …когда ты это делаешь. Я могу чувствовать тебя на границах.

– Что ты имеешь в виду?

– При попытке проникнуть в мой разум, я чувствую это. Такое чувство, как будто…

– Как что? – тихо спросил он, подбираясь ближе.

– Я не знаю, как это объяснить. Это как… как червь, – призналась я, извиняясь. – Как будто кто-то извивается на границе моего разума, пытаясь найти способ попасть внутрь. Ощущения не… физические, как в… Я не могу описать это в таком плане, но оно создает своего рода психологический дискомфорт, когда я подвергаюсь нападению.

– Я не пытаюсь обидеть тебя, Белла, – произнес он поспешно, покрывая расстояние между нами. Выражение его лица стало вдруг почему-то беспокойным, как будто он почти испугался, что расстроил меня в некотором роде. – Я просто… хочу узнать тебя.

– Ты знаешь меня, – напомнила я.

Выражение его лица было задумчивым, пока он подбирал ответ; это было немного душераздирающе.

– Я знаю, – кивнул он головой, – но я могу слышать мысли всех остальных, когда в действительности, меня интересуют только одни, твои. В свое время я думал, что я буду в состоянии сломать твою защиту, чтобы попасть внутрь, но у меня никогда не получалось, и вскоре я просто принял это как невозможность. И, теперь, я узнаю, что это не так и…

Он вздохнул и закрыл глаза, его дыхание стало немного неровным. Когда он, наконец, открыл веки, чтобы посмотреть на меня из-под ресниц, его глаза были наполнены тихой просьбой, и я чувствовала, что мое сердце разобьется на тысячи кусочков, если я оттолкну его; даже после этого, я не могла унять тревогу, что затопила меня, когда я рассматривала идею подвергнуть себя такому испытанию. Сделать это на практике было подобно тому, чтобы скинуть с себя всю одежду и пройтись по улице.

– Пожалуйста, – попросил он шепотом, – это все, что я хочу. Пожалуйста, Белла.

– Я… Я даже не знаю, смогу ли, – произнесла я неуверенно. – Я делала это так долго…

– Если это не сработает, это не сработает, но… давай просто попробуем.

Эта сцена была ужасно знакома, только на этот раз я была сопротивляющейся стороной. Эдвард использовал мою же тактику против меня, и хотя я хотела бы утверждать, что это не произвело большого эффекта, я не могла. Я взглянула на серебряный маятник настенных часов, что отсчитывал двадцать минут до полуночи.

– Я постараюсь, – произнесла я, наконец, мой взгляд вернулся снова к Эдварду, – но это не будет постоянным. Я все еще хочу практиковаться в окклуменции.

– Я бы и не хотел, чтобы ты от нее отказывалась, – настоял он, его мысли, я более чем уверена, вернулись к Волтури и их грозным дарам.

– Хорошо, – тихо ответила я, выравнивая дыхание, – у тебя есть время до полуночи… а потом перерыв.

Он тут же наклонил голову, чтобы поцеловать меня, полностью передавая каждую унцию благодарности в следующий момент, прежде чем мягко переместить меня к изголовью кровати, так, чтобы мы могли лечь рядом друг с другом.

В мгновение я удобно устроилась, моя голова покоилась на его груди, пока его рука обнимала меня за талию. Я обратила свое внимание на снятие моей ментальной защиты. Я все еще чувствовала странное ощущение на краю разума и сосредоточилась на решении позволить нарушителю проникнуть внутрь. Это было так же трудно, как я и ожидала – все равно что пытаться снять обтягивающий костюм кошки из ПВХ.

Внезапно ментальные попытки Эдварда проникнуть исчезли, и я подумала, что он отступил. Может быть, он решил, что не хочет слышать мои мысли, после всего. Я не стала бы обвинять его. Он, вероятно, боялся, что услышанное может привести к разочарованию. С закрытыми мыслями я была тайной; с открытыми мыслями, с другой стороны, он мог увидеть, что мой разум был как и у любого другого подростка – простой и неинтересный.

Не похожий на его. Он был полной противоположностью простого и неинтересного. Он был блестящим, творческим, вдумчивым, не говоря уже, что умнее Эйнштейна; я даже не хочу думать о том, как мы отличаемся физически. Это было почти болезненно. Я до сих пор не могла понять, почему кто-то столь красивый выбрал кого-то, как я. С точки зрения внешности, я была малопривлекательной.

Я повернула голову, чтобы взглянуть на него, готовая извиниться, но выражение его лица остановило меня. Это была смесь недоверия и досады.

– Белла, – прошептал он, сжимая переносицу, как делал всегда, когда он был раздражен. Его глаза открылись, и рука ушла от лица, уголки его губ слегка подергивались, как будто он только что вспомнил что-то смешное, прежде чем выражение лица снова стало каменным.

– Я… надеялся… что ты перестала думать так давным-давно.

Я на миг уставилась на него растеряно, но потом понимание настигло меня, как приливная волна, мгновенно вызывая жар, который распространился от основания шеи до щек.

Он слышит меня… дерьмо.

– Это и близко не так, – сказал он. – То, как ты думаешь о себе… это приводит в ярость, Белла!

Он переместил свое тело так, чтобы нависать надо мной. Движение было настолько быстрым, что практически смазалось. Его глаза тлели, в результате чего мой пульс быстро увеличился, когда я посмотрела в них. Наши тела разделял миллиметр или около того. Я быстро забыла, что мой разум был открыт для него, когда покрыла расстояние между нами.

Не существовало в мире ничего, что было бы лучше, чем целовать Эдварда. Все в этом было божественно: от сочного аромата его дыхания и кожи до ощущения его мраморной твердости губ на моих. Это было похоже на поцелуй Бога – определенно заманчивое времяпрепровождение – мое любимое времяпрепровождение. Небо, помоги мне, если мне когда-нибудь нужно будет составить список увлечений. Он, возможно, будет выглядеть так:

Меня зовут Белла Свон, и мои любимые вещи включают в себя поцелуи Эдварда, наблюдение за Эдвардом, поцелуи Эдварда, мысли об Эдварде, поцелуи Эдварда, сны об Эдварде, и, наконец… поцелуи Эдварда.

Он вдруг отстранился, игривая улыбка появилась на его лице.

– Ты действительно одержима, не так ли? – поддразнил он.

Если это возможно, мое лицо приобрело более насыщенный оттенок красного помидора.

– Ты мой сорт героина, – пожала я плечами.

Тогда он громко засмеялся, его лицо выражало удовольствие, и произнес: – Я думаю, что слышал это где-то раньше.

А потом мы снова поцеловались, но это было более интенсивно на этот раз. Только когда мне потребовался воздух, Эдвард остановился, перемещаясь к моей шее, пока не достиг ключицы, где он скользил кончиком своего носа или губами, а так же кожей, после чего вернулся обратно, чтобы снова меня поцеловать. Мы, должно быть, провели минут десять, занимаясь этим, и я ничем не могла помочь, но думаю, что Рождество наступило раньше.

Конечно, я не могла остановить свои мысли от путешествия к его мышцам, скрытым под рубашкой, когда я провела по его лопаткам. Понимая, что Эдвард слышит каждую мою мысль, возбужденную гормонами, пробегающую в голове, я сделала все возможное, чтобы не думать об этом, но чем больше я старалась, тем менее эффективна была, и, в конце концов, я просто смерилась с неизбежным, наслаждаясь своим восхитительным воображением.

Мое тело, должно быть, возбудилось от этих картинок, потому что прежде, чем я поняла, что делаю, я расстегнула его рубашку и сняла ее с него, и он ни разу не шелохнулся, чтобы меня остановить. Он просто выполнил мое желание, издав низкое рычание, когда мои руки изучали контуры его торса. Я думала о мощи, заключенной там – абсолютной силе. Только этой идеи было достаточно, чтобы взбудоражить мою кровь, разжигая неутолимый голод, который не имел ничего общего с моим желудком.

Я вдруг обнаружила, что меня переместили из лежачего положения на матраце, так что я стояла на коленях возле Эдварда, в то время как он поднял мои руки и снял через голову мой блестящий топ. Мое сердце начало биться быстрее, так как я неглубоко и неравномерно дышала. Краем глаза я заметила, что черная, блестящая ткань ударилась о дальнюю стену. В свое время, я, вероятно, чувствовала бы себя застенчиво при одной мысли предстать перед Эдвардом без одежды, за исключением пары леггинсов и шелкового черного лифчика. Однако я испытала это уже, во время эпизода с купальником. Ему, казалось, понравилось то, что он увидел тогда.

– Больше, чем понравилось, – поправил он.

Несмотря на холод его ледяной кожи, я чувствовала жар. Я отклонилась назад, позволяя ему поддерживать мой вес, наслаждаясь, когда его руки гладили мою спину, пока он целовал мою грудь.

Неужели он изменил свое мнение?

Неожиданно я упала на упругий матрац, объятия его рук исчезли. Когда я приподнялась, я заметила, что он убежал на другую сторону комнаты. Он стоял передо мной, его грудь вздымалась, когда он делал глубокие, успокаивающие вдохи. Я быстро переместилась на край кровати, только сейчас осознав, что мое тело сгруппировалось, как если бы я готовилась к прыжку, как какой-то хищник.

Озорная улыбка появилась на лице Эдварда; видимо, он нашел мои мысли занятными.

– Ты даже не представляешь, – сказал он, его голос наполнился бархатом в тот же момент.

Он сделал шаг навстречу, и я не смогла остановить взгляд от путешествия вниз. Он определенно был совершенством.

– Я думаю, ты нас путаешь, – он сделал еще один шаг ко мне, имитируя мой взгляд, когда тот прошел по всему моему телу, иногда задерживаясь на некоторых местах дольше, чем на других.

Я поняла, что мы выглядим как в какой-то рекламе Calvin Klein: Эдвард в его темных джинсах, волосы стильно взъерошены, и я в своих черных, обтягивающих леггинсах и темном бюстгальтере, с длинными и волнистыми волосами, с темным, дымчатым макияжем глаз, что я нанесла ранее.

Теперь была моя очередь сделать шаг вперед. Я хотела быть рядом с ним… как раньше.

– У тебя опасные мысли, Белла, – ухмыльнулся он, останавливая меня в моих попытках. – Красивые, но опасные. Если бы каждый имел мои способности, ты бы опьянила даже самого разумного человека.

Я думаю, это ты, кто нас путает. Или ты забыл эффект, который ты оказал на бедную миссис Коуп, или Джессику, или официантку, что мы встретили в ресторане в Порт-Анджелесе?

– Я не думаю, что ты могла бы классифицировать их как разумных, – ответил он, хотя, казалось, он съежился от воспоминаний.

– Тем не менее, – усмехнулась я, – думаю, это доказывает мою точку зрения.

Он покачал головой и покрыл расстояние, возвращая меня обратно на кровать. Оставалось только пять минут до полуночи; время Эдварда было на исходе.

– Тогда я должен задать тебе несколько вопросов, – произнес он, когда мы устроились в более удобном положении. – Какие у тебя были мысли, когда ты впервые увидела меня и мою семью. Ты, очевидно, знала, кем мы являлись.

Я окунулась в воспоминания; отодвигая в сторону невозможную притягательность их красоты, доминирующей эмоцией был страх. Я знала, кем они были, но цвет их глаз очень запутал меня. Враждебность свирепого взгляда Эдварда была страшна для меня в первый раз, но даже вероятность, что он хотел выпить мою кровь, не была достаточной, чтобы заглушить мое любопытство и жажду знаний. Он мгновенно стал источником интриги – головоломкой, которую я отчаянно хотела решить.

– Какое твое любимое воспоминание? – спросил он следом.

Их слишком много, чтобы выбрать одно из них.

Я представила все воспоминания – все с участием Эдварда, – показывая ему их с моей точки зрения и описывая, что чувствовала, когда он впервые меня поцеловал. Я так же воспроизвела для него сцену, когда я впервые встретила МакГонагалл – день, когда я обнаружила, что являюсь ведьмой. Я так же провела его через воспоминания о моей первой поездке на Хогвартс-экспрессе, а также церемонии сортировки, и слова, которые я услышала, когда шляпа была помещена на мою голову.

Хитрая, – произнесла она, – я чувствую все те качества, что определяют три великих факультета: мужество, ум и верность. Но какой больше тебе подходит? Я думаю… “ГРИФФИНДОР!”

– Естественно, – усмехнулся Эдвард.

Я показала ему общую гостиную Гриффиндора, где я провела столько дней и ночей, планируя заговоры с парнями. Я показала ему день, когда мы выиграли Кубок по квиддичу, вспоминая, как это ощущалось, когда остальные студенты подняли своих товарищей и меня в воздух, неся обратно в школу праздновать.

Это был отличный день, – подумала я, широко улыбаясь.

– Я уверен, так и было, – произнес он. – Мне только жаль, что я не был там, чтобы увидеть это.

Потом я вздохнула, мои глаза нашли серебряные часы. Осталось тридцать секунд до полуночи.

– Ты не собираешься дать мне немного больше времени?

Просто держи себя в руках.

– Может быть, это будет моим рождественским подарком – целый день без окклуменции.

Хмм, может быть, было не так уж и плохо… учитывая, как далеко мы продвинулись всего за двадцать минут.

– Ты, безусловно, имеешь уникальные мысли.

Я покраснела и обратила свое внимание на восстановление своей защиты. Это было не так сложно, как убрать ее. Это казалось естественным и удобным. В последний момент, перед тем как закрыть свое сознание, я заполнила свои мысли тремя истинными словами, которые я знала.

Я тебя люблю.

А потом мой разум закрылся, магия ночи закончилась с последним ударом часов.

– Я тоже тебя люблю, – произнес Эдвард, наклонив голову, чтобы поцеловать меня в лоб. – Спасибо.

– Не за что, – сказала я, радуясь, что он был счастлив.

– Я все еще думаю, что ты должна была дать больше времени. Я абсолютно уверен, что у Золушки было больше, чем двадцать минут.

– Это так, но магия всегда заканчивается в полночь.

– Только в сказках, – заметил он.

Я улыбнулась: – Ты не помнишь, что Берти Бигвиг сказал о нас – Девушке и Вампире?

– Да… мы кладезь сказок.

Я, молча, кивнула.

– Как Красавица и чудовище, – ухмыльнулся он.

Я нахмурилась, точно зная, с каким характером он будет себя идентифицировать.

– Не совсем, – прошептала я, – но думаю, что конец такой же.

А потом мы поцеловались еще раз, что было единственно правильным.

========== Глава 10. Дома и факультеты ==========

– Я не понимаю, – сказал Эммет, когда мы вошли на станцию Кинг Кросс. – Как люди могут не заметить, когда вы проходите через сплошную стену?

– Они просто не замечают, – пожала я плечами. – Волшебные шлюзы, как правило, защищены чарами, останавливающими магглов, чтобы те не заметили. Кроме того, они всегда слишком спешат, чтобы увидеть то, что прямо перед ними.

Мы шли по платформе, каждый из нас вез тележку, нагруженную нашим имуществом. Очевидно, что вампиры могли бы обойтись и без них, но, чтобы избежать нежелательного внимания, они решили сделать это человеческим способом. Талто тихо ухнул, когда мы дошли до барьера, он, казалось, был так же счастлив возвращению в Хогвартс, как и я.

Ожидания были почти невыносимыми, особенно, когда Каллены уехали на охоту. Я провела эти часы в ловушке своей комнаты, перечитывая учебники за шестой курс. Я даже просмотрела параграфы, которые точно уже учила. Разделами, разжигающими наибольший интерес, были те, что акцентировали внимание на превращении человека в животного. Моей главной целью в этом году было стать анимагом. Я знала, что будет трудно, но я была полна решимости добиться успеха.

Когда я пересмотрела все необходимое на два раза, я обратила внимание на газету, которую Том, хозяин Дырявого котла, был достаточно любезен одолжить мне. Ее было на самом деле очень интересно читать, обсуждать все, что связано с падением Воландеморта.

Первые три страницы представляли собой подробное описание торжеств, которые имели место быть по всей стране вскоре после победы Гарри. В Лондоне небо озарялось тысячами падающих звезд, на которые были обращены все взоры, в том числе лиц, принадлежащих к не-магическому обществу. В Бирмингеме, парад восторженных ведьм и колдунов напугал ничего не подозревающих магглов, когда они [ведьмы и колдуны] скакали по улицам в пижамах и кальсонах, размахивая ночными колпаками над своей головой в истерике. В Лидсе и Шеффилде небо зажглось блестящими огнями сотен иллюминаций, волшебных фейерверков, тем самым создавая немало работы для амнезиаторов. Последним английским празднующим городом был Манчестер, где всё манчестерское волшебное сообщество собралось вместе и продолжало волновать мир вплоть до раннего утра.

Однако частью, которая интересовала меня больше всего, был раздел, посвященный битве. В статье были указаны имена и биографии всех участников, а также выставлены детали их вклада. Как я уже хорошо знала, Калленов не упустили. Естественно, что дружественные и героические вампиры были источником интриги для некоторых, так что я могла понять, почему Пророк посвятил всю страницу только им. Я читала это столько раз, что практически выучила наизусть.

Хотя студенты, учителя и друзья Хогвартса боролись яростно и отважно, многие из них признались, что их потери были бы намного значительней, если бы не усилия семьи вампиров, известных как Каллены. Оливер Вуд, бывший ученик, который с тех пор заслужил место в Паддлмере Юнайтед, сражался вместе с группой во время боя.

– Я даже не хочу думать, что бы с нами было без помощи Калленов и Хейлов, – признается Вуд. – Всякий раз, когда проклятие или сглаз летели в нашу сторону, один из них вставал впереди, чтобы принять удар.

Кожа вампира, которая гораздо прочнее той, что принадлежит гигантам или драконам, имеет ряд преимуществ даже от самых мощных заклинаний, в том числе трех Непростительных Проклятий.

По словам профессионального игрока в квиддич, диета своеобразной семьи сильно отличается от той, что принята у среднестатистического вампира; отказавшись от человеческой крови, Каллены предпочитают охотиться на животных, что дает их глазам уникальный золотистый оттенок, в отличие от привычного красного.

В эксклюзивном интервью Элдред Уорпл, автор книги «Братья по крови: Моя жизнь среди вампиров», высказал свое мнение о странном сообществе.

– Те, кто читали «Братья по крови», знают, что вампиры, которым известно о волшебном мире, могут использовать кровь дракона в качестве альтернативы их обычному рациону, таким способом достигая определенной цивилизованности.

– Тем не менее, вампир, сопротивляющийся зову крови без влияния волшебного мира – практически неслыханная вещь. Я бы предположил, что только они, с исключительной моралью, смогли достичь этого без магического вмешательства; заменить человеческую кровь кровью животных, когда последняя не может в полной мере облегчить жжение от яда, возвышает Калленов, как добропорядочную семью, которая заслуживает полного признания и благодарности магического сообщества.

Семья состоит из семи членов. Глава известен как доктор Карлайл Каллен, чье самообладание, по слухам, столь необыкновенно, что он может заниматься врачебной практикой среди раненых людей. Он и его жена, Эсми Каллен, взяли на себя роль родителей для других пяти вампиров. Розали Хейл и Элис Каллен их приемные дочери и состоят в браке с Эмметом Калленом и Джаспером Хейлом соответственно. Последний член семьи, Эдвард Каллен, недавно сделал предложение Изабелле Свон, молодой выпускнице Хогвартса, которая, по совпадению, оказалась его Певицей. Источники сообщают, что мистер Эдвард Каллен умеет читать мысли, но его дар не требует прямого контакта глаз, как для большинства легиментов, и может быть использован на расстоянии.

Одно можно сказать наверняка: у мисс Свон есть серьезные соперницы. Хотя армия влюбленных школьниц хорошо знает, чем вывести из себя женщин-вампиров, бросать вызов восемнадцатилетней девушке кажется гораздо менее опасно, и пока их усилия почти наверняка будут напрасны, опасный сердцеед будет выглядеть слишком заманчивым, чтобы отказаться от попыток.

– Они все совершенны, на сто процентов блистательные, особенно Эдвард, – говорит студентка Лаванда Браун, в то время как накручивает прядь волос на указательный палец. – Пожиратель Смерти собирался запустить проклятьем в мою сторону, а Эдвард встал между нами, чтобы защитить меня от боли. Мы стали близкими друзьями, естественно.

Статья становилась после этого только хуже и хуже, описывая интервью с многочисленными влюбленными девушками, каждая из которых оказалась под ложным впечатлением, что они разделили что-то особенное с Эдвардом и его семьей. Я бросала газету в стену не менее трех раз в расстройстве.

Эдвард, конечно, пытался меня успокоить, но его попытки не сделали ничего, чтобы уменьшить мою тревогу. Конечно, я знала, что другие ведьмы не представляют для него интереса, и что его неизменная природа означает, что он будет любить меня вечно, но все же, это не стирало того, что он был чувствителен к вампирской версии амортении.

Я знала, как далеко могут зайти одержимые маги-подростки для достижения своих целей, и эта мысль заставила меня беспокоиться. Хотя я рассчитывала, что усиленное обоняние Эдварда спасет его от этой участи; в любом случае, я не могла поверить в свою удачу – как будто недостаточно уже разделяло нас, и сейчас мой парень и его семья были в одночасье воздвигнуты в статус знаменитостей. Я должна была бы присмотреть за своей вспыльчивостью, особенно в этом году.

– Вот он, – объявила я, останавливаясь в нескольких метрах от барьера.

– Он выглядит как обычная кирпичная стена, – заметила Розали скептически.

– А что ты ожидала, мигающих лампочек и плакатов?

– Думаю, нет, – сказала она, – но ты уверена, что мы просто не врежемся в кладку?

Я уверенно кивнула, готовясь пройти. Как всегда, лучший способ убедить Калленов – продемонстрировать им. Тем не менее, не успела я пройти, как Элис охотно побежала к стене, проталкивая себя и свою тележку через шлюз и исчезая из виду.

Джаспер последовал сразу после этого, не нуждаясь в большем поощрении, когда внял примеру своей жены. Затем настала очередь Розали и Эммета, оставив только Эдварда и меня позади.

– Дамы вперед, – улыбнулся он, махнув рукой в сторону прохода.

– Как насчет, чтобы пройти вместе?

Я подошла к стене, ожидая, что он пройдет вместе со мной, когда я подошла к границе. Он проделал свой путь, поравняв свою тележку с моей. Затем мы оба прошли через барьер, выйдя на другую сторону, чтобы увидеть шумную толпу и знакомый красный локомотив, выдыхающий пар из трубы в голове состава.

– Эта штука не выглядит очень быстрой, – ворчал Эммет. – Мы могли бы добраться до Хогвартса быстрее.

– Это опыт, который необходим, – упрекнула Элис. – Почему все должно сводиться к скорости?

– Потому что я хотел бы очутиться там сегодня, большое спасибо.

– И ты окажешься, – пообещала она, – так что просто получай удовольствие.

Я осмотрела платформу, желая увидеть лица тех, кто возвращается в Хогвартс. Среди толпы детей, я увидела одного маленького мальчика, который смотрел в нашу сторону. У него было очень знакомое лицо, и у меня заняло время, чтобы выяснить почему, но вскоре я поняла, что он был тем ребенком, который первым подошел к вампирам перед битвой.

Он помахал, когда увидел нас, наблюдающих, и подбежал, как только мы вернули жест.

– Здравствуйте, – сказал он, его голос был наполнен волнением. – Вы помните меня?

– Конечно, – сияла Розали, – мы встречались с тобой в Большом Зале.

– Верно! – Он протянул руку для рукопожатия, и Розали охотно ее взяла. Ее глаза сияли, когда она смотрела на студента Гриффиндора. Мальчик не дрогнул от соприкосновения с ее холодной кожей; на самом деле, небольшое напоминание о ее виде, казалось, только усилило его радостное выражение. Его взъерошенные волосы были богатого, шоколадного оттенка, в то время как его теплые глаза были глубокого карего цвета. – Я Амикус, Амикус Фортисон. Вы тоже все едите в Хогвартс в этом году?

– Да, – подтвердила Розали, – и наши родители тоже там будут – они будут преподавать Маггловедение.

Глаза мальчика моментально расширились, и его рот чуть-чуть приоткрылся.