Текст книги "Ловец мудрости (СИ)"

Автор книги: A.E. Giggle

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 68 страниц)

И с этим она ушла прочь, возвращаясь в замок, ее хихикающая компания проследовала за ней.

– О, пожалуйста! – прошептала я яростно, не в силах скрыть яд. – Я не думаю, что в мире найдется другой здравомыслящий человек, имеющий такое количество «мужества»!

К счастью, я не имела дело с подобным поведением Лаванды. Ее уже пригласил на танцы Бейл Уишарт, темноволосый, голубоглазый пуффендуец. Как человек, он был очень красивым, что было удивительно, учитывая его застенчивый характер. Привлекательные люди, я замечала, были, как правило, уверенными. Я полагаю, это являлось последствием получаемого постоянно внимания от противоположного пола. Конечно, всегда были исключения. Бейл был одним из них.

Он пригласил Лаванду на бал после того, как увидел, что она защитила молодого студента от нападок слизеринца. Она была поражена, так что больше не пускала слюни по Эдварду. Деление спальни с его сестрами в течение длительного времени, возможно, немного поспособствовало этому – никому разумному не понравилась бы идея навредить лучшей подруге вампира, не тогда, когда уверен, что это приведет к неприятным последствиям. Но все же, у меня было такое ощущение, что интерес Бейла был основной причиной для ее последующего пересмотра мнения.

Я была так рада новым перспективам, что сделала все от меня зависящее, чтобы гарантировать, что событие будет иметь успех. Элис, Розали, Гермиона, Джинни и Парвати также помогали. Однажды ночью в спальне, после того как ребята ушли к себе, чтобы лечь спать, девушки и я давали ей всевозможные полезные советы, что мы смогли припомнить.

– Не болтай только о собственных интересах, – предложила Джинни. – Спроси его, что он любит, а если ты чего-то не поймешь, переспроси…

– Но только не выстреливай один вопрос за другим, – продолжала Элис. – Поддерживай разговор постоянно – давай себе время, чтобы обсудить каждую точку зрения.

– Веди себя зрело, но не будь скучной, – поучала Гермиона. – Если ты хочешь, чтобы он воспринимал тебя серьезно, ни за что не называй его Бейв-Бейв, безусловно.

Лаванда покраснела при этом, переместив подушку так, чтобы ее лицо было частично скрыто, явно стесняясь своего прошлого поведения. Это и понятно.

– Старайся не казаться чрезмерной, – произнесла Розали. – Иногда это может заставить человека выглядеть отчаянным. Но не позволяй ему думать, что ты скучная. Найди золотую середину.

– Улыбайся, – настаивала я, – если больше нечего сказать. Позволь ему увидеть, как ты рада находиться с ним.

– И отлично выгляди, – закончила Парвати.

Я вздохнула, когда мы проходили через отверстие за портретом, радуясь, что интерес Лаванды сместился, и желала, чтобы то же самое можно было сказать о Ромильде. Я уже знала, как опасна эта девушка может быть, когда дело касается мужчин; я слышала все о ее крайнем фанатизме от Джинни, после того как Рон употребил конфеты с зельем вместо начинки. Будем надеяться, что она, в конечном счете, получит сообщение.

Было без четверти девять, когда мы оказались в общей гостиной, так что комната все еще была занята студентами. Розали хотела найти место для посиделок, но так как все кресла были заняты, мы решили пойти в спальню парней. Что сделало выбор еще привлекательней – то, что Ромильда со своими подругами были на ногах, погруженные в бессмысленную болтовню.

– Что случилось, Белла? – ухмыльнулся Джаспер, когда мы добрались до вершины лестницы.

– Ничего, – огрызнулась я. – Я не знаю, что ты имеешь в виду.

Эммет послал брату вопросительный взгляд.

– Эмоции, испускаемые Беллой, сейчас настолько зеленые, что по всем правилам она должна быть радиоактивной.

Оба повеселились за мой счет. Однако после того как они получили удовольствие, эмпат был достаточно любезен, чтобы послать волну спокойствия в мою сторону. Разговор быстро переместился к завтрашней поездке в Хогсмид.

В то время как девушки были нацелены на О`Требьен, Джаспер и Эммет были больше заинтересованы изучением лавки Зонко (2) и образцов конфет со вкусом крови.

– Интересно, сколько леденцов мы должны съесть, чтобы наша радужка стала полностью красной? – произнес Эммет, укладываясь на одеяло с Розали, прижавшейся к его боку. Элис и я заняли аналогичные положения со своими половинками.

Джаспер усмехнулся: – Почему бы тебе не провести эксперимент? И пока будешь выяснять, определишь, сколько штук нужно съесть, прежде чем вернется способность плакать.

– Ха! Мечтай. Даже будучи человеком, слезы и я были несовместимы.

– Как насчет моментов, когда ты был «под соусом»?

– Нет, – ответил Эммет весело. – Я признаю, что, возможно, было несколько громких, жутких песнопений, но плач не включался в них.

Эдвард захихикал, стремясь присоединиться к беззаботному разговору: – Медведь силен в этом.

– Да, черт возьми.

Розали закатила глаза, но, тем не менее, засмеялась.

Я попыталась визуализировать обсуждаемую картину. Однако это было слишком сложно признать, что Каллены когда-то были кем-то еще, кроме вампиров. Их прочная, как алмаз, алебастровая кожа и эфемерные лица, которые были почти иноземными в своем совершенстве, казались мне обычными и знакомыми теперь, когда я не могла себе представить ничего другого. Идея, что Эммет когда-то употреблял алкоголь, казалась слегка смешной.

– Что ты думаешь об этом, Белла? – спросил Эдвард. – Ты выглядишь, как будто в раздумье.

Я слегка улыбнулась и быстро пожала плечами.

– Я просто пытаюсь представить себе это, но это не так просто. – Потом мой взор нашел Эммета, и моя улыбка стала шире. – Ты выпивал?

Фырканье прозвучало с другого конца комнаты, которое, я быстро поняла, пришло от Джаспера. Он произнес прежде, чем у его брата был шанс: – Ну же, Белла. Разве ты забыла, что Эммет ирландского происхождения?

– О, это перебор, исходя из того, что ты ковбой из Конфедерации. Что это было, Джас: бурбон? (3)

Музыкальный смех Элис зазвучал в воздухе, и это было незадолго до того, как все мы присоединились. Мы засмеялись громче, когда Эммет начал веселить всех историями из своей юности. Он быстро отмел стереотипы Джаспера, настаивая на том, что, несмотря на то, что он позволял себе иногда «пиво или пару», он, конечно, не был алкоголиком.

– Исходя из того, что я рос в многодетной семье, большая часть моих доходов тратилась на продукты питания. Мои родители не могли обеспечивать это своими силами, поэтому я пытался помогать им как можно больше. Они были благодарны за мой вклад, так что не возражали, что я тратил остатки своего заработка на удовольствия.

– Ты помнишь, что я сказал о пожаре, Белла, когда Розали принесла меня к Карлайлу?

Я кивнула. Я вернула внимание к тому моменту, когда он рассказывал о своей трансформации: – Ты сказал, что думал, будто ты в аду, и что не был сильно удивлен, потому что ты слишком много… веселился в своей жизни.

Я не могла не задаться вопросом, что он имел в виду под этим.

– Ты знаешь меня, – продолжил он, – мне нравится немного озорства; это и хорошая драка. После окончания запрета в 1933 году, большинство государств установили двадцати однолетний возраст для употребления спиртного, который, конечно, я никогда не достиг. Однако я был достаточно большим, чтобы бармен не спрашивал меня, разрешено ли мне законом. ID (идентификационные) карты еще не ввели тогда. Во всяком случае, я попал еще в большие махинации, чем обычно, когда алкоголь был вовлечен в это.

– Классическим примером того, что происходило, является мой девятнадцатый день рождения. Была полночь, когда я свернул на улицу, горланя во всю силу своих легких, что я молод и непобедим. Шум привлек внимание двух полицейских. Я был упрямым и в лучшее время. Это было в десять раз хуже, когда я был навеселе, так что это было незадолго до того, как я убедился, что полицейские были заносчивыми, снисходительными тупицами – самодовольными идиотами, которые думают, что их положение означает, что они могут смотреть сверху вниз на кого-либо, кого они толкнули.

– Ты все еще звучишь немного озлобленно.

Он подмигнул мне в ответ, широко улыбнувшись, прежде чем продолжить.

– Мы были одни – я и еще трое парней – поэтому никого не было рядом, когда мы решили сбить с них спесь. Они попытались нас арестовать, что, естественно, мы не восприняли любезно. Это была не серьезная драка, но она все же не закончилась для них хорошо. Мы сняли их форму и связали их, запихнув их же носки им в рот, чтобы они не привлекли внимание.

– Хотя, не было ни шанса, что я смогу влезть в их одежду; они были тощими, а я нет, поэтому мне с Калебом пришлось изображать из себя преступников, в то время как Роберт и Генри переоделись в полицейских. Затем мы украли машину…

– И почему меня это уже не удивляет.

Мой сарказм вызвал несколько смешков.

– Мы выехали из города, – продолжил Эммет, – смеясь как тупицы все это время. Мы были на полпути, чтобы пересечь границу, когда я увидел их: молодую пару, весело проводившую время под старой ивой. Если бы не было полной луны, они бы полностью избежали моего внимания.

– Для меня не стояло вопроса: воспользоваться или нет ситуацией. Это было слишком заманчиво, чтобы сопротивляться. Я придумал план и убедил остальных согласиться с ним. Это не потребовало много сил.

– Двое в форме вышли из машины и подошли к любовникам. Каково же было наше удивление, когда мы поняли, что мужчина был буржуа. Он был немного огорчен, переживая за свою репутацию и влияния, что арест может оказать на нее. У него были деньги, мы приняли его взятку и не стали забирать его в камеру.

Глаза Эммета зло блестели, когда он добрался до конца своей истории. Я должна была быть в ужасе, но не могла найти в себе эту реакцию. Я хотела громко смеяться, глядя на его выражение лица. Он нацепил огромную улыбку, погрузившись в свои воспоминания.

– Мы ели и пили как цари в течение месяца. Мои братья и сестры были в восторге. Большинство моих человеческих воспоминаний не очень ярки, но я до сих пор помню, как малыши прыгали и пели на кухне, пока наша мать готовила праздник. Это был первый раз в жизни, когда они видели торт.

Его улыбка медленно теряла размер, и блеск исчезал из его глаз, оставляя вместо себя грусть и пустоту. Однако прошла только секунда, прежде чем он снова вернулся в своей обычной веселости. Я не знала, что делать с этим. Эммет был похож на человека, который живет настоящим. Он не походил на тот тип, который позволил бы прошлому повлиять на себя. Тем не менее, у меня было чувство, что он выражал сожаление, что у него никогда не было возможности увидеть, как растут его братья и сестры. Выражение его лица, что у него было, пока он рассказывал о них, сказало мне, что он, наверное, был любящим старшим братом.

– Что касаемо тебя, Джас? У тебя есть истории?

Джаспер ухмыльнулся: – У меня? Конечно, нет. Я всегда хорошо себя вел.

– Я не верю в это ни секунды, – издевалась Элис, выгибая бровь в сторону мужа.

Он не был готов, как его брат, делиться секретами своего прошлого, которые он скрыл за озорной улыбкой. Эммет отложил этот вопрос, но не навсегда. Джасперу просто так не уйти.

– Я думаю, ты прав на счет эксперимента, – признал большой и сильный вампир, – только ты будешь проводить его со мной. Как еще мы узнаем о том, какой ты человек, когда находишься под влиянием? Это может пролить свет на тайны прошлого.

– Может, вы должны отложить это, – предложил Эдвард, – по крайней мере, пока вы рядом с хрупкими маленькими человечками. – Он потрепал мои волосы, напоминая мне о раннем комментарии мадам Помфри. Я хмуро посмотрела на него, но его слова заставили меня задуматься и после разговора приняли другое направление. Какие последствия будет вызывать драконья кровь, когда семья окончательно ослабит свои ограничения? Только время покажет.

***

– Не думаешь, что это все чуточку слишком? – спросила я, когда Эдвард снимал меня со своей спины.

– Нет, – был краткий ответ Розали. Она шагала впереди с Элис, открывая дверь в О’Требьен – колдовская одежда.

Я фыркнула и проследовала за ними внутрь.

– Я не могу поверить, что согласилась на это.

Картина, что встретила меня, заставила остановиться. На улице все казалось таким четким на фоне прозрачного осеннего неба, дававшего сил, несмотря на облака. Интерьер магазинчика создавал серьезный контраст. Все пространство было заполнено тенями: темные, мерцающие ткани веером расположились на стойках, в то время как богато украшенные маски всех форм и размеров стояли на стеллажах из черного стекла. В одном углу огромное зеркало в стиле барокко прислонилось к стене. Рама цвета полуночи была металлической и объемной, полностью сочетаясь с общей тематикой. Хозяин лавки опустил плотные, темные шторы, так что единственный свет исходил от сотни маленьких свечей, занимавших стены круглой комнаты. Их огоньки были серебристыми, однако свет был достаточно мягким, чтобы не портить общего эффекта; вместо этого они окутывали бутик нежным свечением, обеспечивая достаточно света, чтобы видеть.

Я едва могла поверить, насколько радикально изменился декор. В последний мой визит, магазин вызывал странные ощущения; сейчас он больше был похож на красивую и западающую в память сцену из темной сказки, заполненную тоннами оникса, древесного угля и обсидиана. Казалось, что кто-то украл ночное небо; возможно, они нашли способ намотать на катушки бархатные облака и мерцающие звезды, а потом все это вместе размотать, чтобы создать захватывающие декорации и струящиеся наряды.

Эсми была права – владелец О`Требьен слышал о предстоящем событии в Хогвартсе и использовал этот маскарад, чтобы получить так много прибыли, насколько это возможно.

– У меня желание купить больше, чем один наряд, – пробормотала Элис, обследуя взглядом магазин.

– Оставь немного и остальным, – сказала я ей. Она кивнула головой рассеянно, прежде чем протанцевать к ближайшей стойке. Я последовала ее примеру, выбрав другую для поиска.

Я совершенно не знала, как буду принимать решение. Каждое платье было уникальным и прекрасным, и было не трудно выделить фасоны различных эпох. Хотя я не была экспертом по моде, я догадалась, что дизайнеры скомбинировали стили более ранних веков с нежными, легкими материалами с определенной целью. Большинство исторической моды включало одежду, которая, по сути, была довольно яркой, однако модели самим по себе были довольно романтичными. При воссоздании их в современности имело смысл то, что производители высказались за популярные легкие материалы, такие как кружево и тюль.

Я остановилась, когда подошла к концу стойки, снимая последнее платье, чтобы лучше рассмотреть его. Корсет был без бретелек и сделан из шелка, сужаясь к талии и переходя в пышную юбку, которая была украшена сотнями тонких шелковых и тюлевых излишеств. Дизайн был сложным и, несомненно, поразительным, но слишком ярким для кого-то вроде меня.

Я переместила руку, чтобы повесить его обратно, готовая двигаться дольше, когда ледяная рука опустилась на мое плечо, останавливая меня. Я обернулась и увидела Розали, выражение ее лица было недоверчивым.

– Что ты делаешь? – потребовала она.

Мой взгляд метался из стороны в сторону – нервная реакция. Блондинка продолжала смотреть, ожидая моего ответа. Когда стало ясно, что у меня нет ответа для нее, она схватила платье, что я отклонила, и потрясла им перед моим лицом.

– Ты повесила это обратно? Как ты могла повесить его обратно? Оно великолепно!

– Угу.

Она тяжело вздохнула, прежде чем приложила платье ко мне: – Оно будет прекрасно на тебе смотреться, Белла. Я знаю, ты не фанат быть в центре внимания, но…

Ее слова вдруг вызвали неожиданную реакцию. Я отодвинула предмет обратно к ней и произнесла: – Я думаю, что оно больше подойдет тебе. Честно говоря, Розали, я действительно думаю, что оно твое.

Ее челюсть отвисла, глаза выпучились.

– Ты бы отказалась от него? – прошептала она.

Мне так захотелось рассмеяться над ее реакцией. Она выглядела, как будто я только что подарила ей выигрышный билет. Я кивнула и похлопала ее по плечу, не в силах сдержать улыбку, когда она поднесла его обратно к себе, крепко прижимая. Огромная улыбка появилась на ее лице, и она выкрикнула слова благодарности, со свистом разворачиваясь и уносясь в сторону примерочных со скоростью, которая могла бы конкурировать с моей Молнией.

Элис быстро присоединилась к своей сестре, ее руки были заполнены темным кружевом.

Я посмотрела туда, где стояли парни. Они рассматривали маски, пытаясь найти те, что подойдут им. Коломбины, казалось, приглянулись им более всего. Я улыбнулась, когда Эдвард поднял одну вверх, повертев ее в своих больших руках. Она была украшена серебряными завитками, наряду с музыкальными нотами, которые располагались под отверстиями для глаз. Очень подходящая для вампира-пианиста.

Вздохнув, я продолжила поиски, убеждаясь, что никогда не найду ничего, в чем бы я могла чувствовать себя комфортно. С одной стороны, я не хотела выглядеть, будто я даже не прикладывала усилий; с другой стороны, я не хотела что-нибудь похожее на выбор Розали. Куда бы я ни поворачивалась, я подвергалась нападению со стороны фонтанов шелка, кружев, атласа и тюля, которые бы все были хороши, если бы я имела понятие о том, какой стиль или материал подойдет мне больше всего. Было так много всего, из чего можно выбрать! Единственное, что платье должно быть волшебным. Даже больше, края его деталей должны быть романтично-воздушным – необыкновенно невесомыми, как если бы были специально придуманы для самых красивых волшебниц в мире.

Я как раз собиралась пойти и попросить совета у Элис, когда мой взгляд зацепился за что-то замечательное. Оно было освещено мягким серебристым светом, зовя меня как сирена. Я нашла его.

Мое платье.

Я довольно улыбалась, когда мы вышли на улицу. Остальные студенты только прибывали, а Каллены и я уже закончили поиск нарядов для бала. Элис размахивала нашей одеждой, заявляя о любви к МакГонагалл, потому что она предоставила каждому повод, чтобы сделать покупки… не то, чтобы Элис нуждалась в этом.

– Теперь куда? – спросил Эммет. – Зонко или Горшочек с медом?

– Три метлы, – ответила я. – Вся эта охота вызвала у меня жажду.

– Ты знаешь, это не имеет абсолютно никакого смысла, так ведь?

– О, очень смешно, Эммет. Позволь перефразировать это для тебя. Вся эта охота за платьями вызвала у меня жажду.

Элис деликатно фыркнула: – Можно подумать, что мы заставили тебя пробежать восемь миль. [п/п: почти 13 км (12,87 км, если быть точнее)] Честно говоря, Белла, ты когда-нибудь слышала термин «шопинг-терапия»?

Я проигнорировала ее шутливое замечание, закатив глаза еще раз, пока крепче обнимала рукой Эдварда за талию. Несмотря на холодную погоду, которая превращала дыхание в пар, я отказывалась расстаться с ним. Мы не проводили достаточно времени вместе в настоящее время, как хотелось бы.

Волна теплого воздуха врезалась в меня, когда Эдвард открыл дверь паба, что приятно ощущалась на моих холодных носе и щеках. Бар в это время, на самом деле, не был особо многолюдным. Местных жителей было достаточно, чтобы обеспечить занятость мадам Розмерте, но все равно было, по крайней мере, полдюжины свободных столиков. Я приметила один рядом с камином, и он был достаточно большим, чтобы вместить всю нашу компанию. Не выпуская руки Эдварда, я направилась к нему, благодарная за излучаемое тепло за спиной, когда приземлилась на одно из мягких сидений.

Было приятно расслабиться, особенно после стресса в О`Требьен. Я была очень рада, что балы редко проходили в Хогвартсе, и как раз собиралась поделиться этим фактом с Калленами, когда поняла, что их головы были повернуты в замешательстве. Все они смотрели в направлении дальнего от нас угла. Вытянув шею, я проследила за их взглядами, удивившись, когда увидела, что их родители сидели рядом с Невиллом Долгопупсом.

Казалось, что гриффиндорец собирался уходить. Он пожал руку Карлайлу, вежливо кивнул на прощание Эсми и, встав со стула, направился к выходу.

– Что это было? – пробормотал Эммет, послав вопросительный взгляд Эдварду. Его брат пожал плечами, после чего перевел все внимание на прохладительные напитки.

Он, Джаспер и Эммет ушли к бару, где встретились с Карлайлом и Эсми. Когда они вернулись, у них было семь бокалов с кровью дракона и вишневый сироп с содовой. Эммет, казалось, нашел что-то веселое в мини-зонтике. Он сказал, что Британия, страна пабов, была последним местом, где он ожидал обнаружить их. Я не согласилась; если и существовала точка мира, где зонтики были не нужны – даже маленькие – то это Шотландия.

– Я действительно не думал об этом в таком ключе, – усмехнулся он. – Хотя я думаю, это твоя точка зрения.

– Там моросит чаще всего, – произнес Джаспер. – Иногда мне хочется, чтобы все эти осадки выпали сразу, и это закончилось.

Карлайл улыбнулся, перелистывая свой Ежедневный Пророк: – Не так много шансов, что это произойдет.

Элис покачала головой: – Иронично, не так ли? Мы, наконец, нашли место, где нам не нужно скрывать, кто мы есть, и это даже не солнце!

Мне хотелось посмеяться над темой разговора. Это по-прежнему казалось странным для меня, что людям, как Каллены, было интересно обсуждать такую мирскую тему как погода. Как только я подумала об этом, шелест бумаги привлек мое внимание. Взгляд автоматически остановился на первой полосе газеты, когда Карлайл переворачивал на другую страницу. Заголовок заставил меня замереть. Он гласил:

Британия сотрясается от последствий, вызванных Темным Лордом.

Мой желудок упал вниз, пока я перечитывала слова снова и снова, а пульс пустился вскачь. Может быть, это было иррационально, чтобы вызвать такие последствия от одной написанной фразы, но я не могла подавить предчувствие, что сжало желудок.

– Белла? – поинтересовался Эдвард, встревоженный внезапным ускорением моего сердцебиения.

Остальные вампиры повернули головы ко мне, в том числе Карлайл, который положил Пророк на стол. Я указала на него быстрым кивком.

– Главный сюжет на первой полосе… о чем там сказано?

Взор доктора метнулся к газете, его тело напряглось, полностью замерев. Наконец, после нескольких минут молчания он выпустил тяжелый вздох, а затем передал газету мне в руки. Я быстро развернула ее, мой взгляд остановился на центральном фото, на котором была группа людей, состоящая из четырех мужчин и двух женщин, носивших очень серьезные выражения лиц.

– Там… упоминались некоторые проблемы, – произнес тихо Карлайл, наклоняясь вперед, чтобы избежать подслушивания.

Я быстро окинула взглядом ближайшие столики. Никто не смотрел в нашу сторону. Ведьмы и колдуны были слишком погружены в собственные дебаты и дискуссии, чтобы думать еще и о нас.

– Некоторые из прежних сторонников Воландеморта – немногие оставшиеся радикалы, которых до сих пор не поймали… пытались возродить террор, что их лидер наводил на страну.

– Почему? – спросила я, затаив дыхание.

Он печально покачал головой, в его голубых глазах плескалась тревога.

– Относительно того, почему они делают это, выдвигают различные версии, но никто не знает их мотивов. Последователи Воландеморта были настолько уверены, что он хотел одолеть Гарри и сохранить свою власть, что они открыто продемонстрировали свою поддержку ему; поэтому, когда он потерял все, они потеряли все также. Каждый из них знает, что если их схватят, они получат пожизненное заключение в Азкабан, без каких-либо шансов покинуть его стены. Из-за этого они считают, что не существует никакой альтернативы, кроме как продолжить Первоначальную Кампанию, возглавляемую Воландемортом.

– Возможно, они надеются выбрать замену ему из числа своих участников, а, может быть, они просто хотят отомстить обществу за все, что они потеряли. Вполне вероятно, но, независимо от причин, эти люди не просто группа анархистов временно без главаря. Они – люди полные решимости возродить Пожирателей Смерти и правило чистой крови, и они будут использовать любые средства, доступные им, для достижения своих целей.

Я была так сосредоточена, пока Карлайл выступал с речью, что забыла об остальных людях, находящихся в пабе. Поэтому, казалось, шум стал громче, чем раньше, когда старший вампир, наконец, замолчал.

Хотя я знала, что группа магов-террористов не должна быть столь же беспокойной после Воландеморта, это не означало, что неизвестное существо перестало царапать мои внутренности или фантом стучать молотком по моему сердцу.

Так не должно быть. Это должно было быть мирным временем! Так почему же это вдруг ощущается, будто война все еще продолжается?

Эдвард переплел пальцы одной руки с моими, свободной рукой обнимая меня за талию в защитном жесте, как будто готовясь оградить меня от находящегося поблизости противника. Я вздохнула, когда Джаспер начал творить свое волшебство, посылая волны столь необходимого спокойствия через стол.

– Почему мы не слышали об этом раньше? – спросила Розали, не отрывая взора от Карлайла.

Эсми была тем, кто ответил, хотя очевидно, что эта новость, должно быть, доставляла ей печаль: – До недавнего времени все, что они делали, было скрыто.

– А сейчас?

Мой взгляд вернулся обратно на первую полосу Пророка, откуда шесть лиц смотрели на меня. Двое привлекли мое внимание больше остальных. Одно принадлежало светловолосому мужчине, а другое – довольно темнокожей женщине. Оба были молоды, не старше двадцати пяти лет.

– Шесть авроров были убиты вчера… в доме в Давоншире.

– Как? – прошептала в ужасе Элис, как и остальные из нас.

– Единственная информация, которую дал Пророк об этом, что Министерство отправило группу на разведку в Тивертон, где, как они предполагали, остановились цели. Оказалось, однако, что Пожиратели Смерти поджидали их.

Слова Эсми заставили мои мысли путаться, и я почувствовала, будто моя голова вдруг заполнилась свинцом.

– Когда они приехали, – произнес Карлайл, взяв на себя обязанность продолжить, – они вошли в дом, надеясь найти врага… но здание внезапно загорелось, и огонь распространялся так быстро, что у половины группы просто не было шансов. – Последовала долгая, гнетущая тишина, прежде чем он, наконец, продолжил. – Это был Адский Огонь.

Мое сердце запнулось.

– Пожиратели Смерти наложили заклинание, чтобы никто не мог аппарировать туда или за периметр, так что те, кто был внутри, оказались в ловушке.

– Но как они могли узнать, что авроры обнаружили их? – выдвинул вопрос Эммет. – Конечно, единственным способом, которым было бы возможно сделать это, если…

– Они уже проникли в Министерство.

Вот оно, тот момент, когда во второй раз на этой неделе я почувствовала тошноту. Дрожь прошлась по позвоночнику, и пульс застучал в ушах.

Розали первой нарушила молчание, хлопнув с силой кулаком по столу, в результате чего древесина треснула под давлением.

– Разве они не знали об этом? – зарычала она. – Кто, черт возьми, был таким идиотом?

– Все не так просто, – напомнила я ей. – Те, кто являются информаторами, вероятней всего находятся под заклинанием Империус. Они не могут помочь себе сами. Это может быть кто угодно.

Мы все размышляли об этом в течение нескольких минут. Джаспер делал все возможное, чтобы отогнать страх из-за террора, но этого хватало ненадолго. Я все еще чувствовала, что он омывает меня как волна.

– Итак, что теперь? – спросил он. – Как они узнают, какая ведьма или колдун под заклятием?

Карлайл пожал плечами, и я впервые поняла, что, несмотря на его вампирскую природу, он выглядел усталым, умственно и эмоционально истощенным.

– Единственное, что Министерство может сделать, это ждать, пока шпион не сделает ошибку. До тех пор нет никакого способа узнать, кто это такой. Единственное, что кажется определенным на данный момент, является то, что человек работает в Департаменте Магического Правопорядка. Так, или они работают совместно с Авроратом.

Трудно поверить, что несколько минут назад мы все были так расслабленны и спокойны. Теперь казалось, что темная и опасная тень сошла на нас, как зловещее облако, что закрыло будущее и немедленно погасило положительное.

Эдвард пытался заверить меня, что это пройдет, что преступников в конечном итоге привлекут к ответственности, но я не могла не сомневаться в его словах. Даже со своим поверженным Лордом, злодеи уже накопили достаточно опыта проникновения в Министерство и терроризирования Великобритании, что я сомневалась, что им будет трудно и в этот раз. Одно было ясно: Пожиратели Смерти все еще были активны и опасны.

Я опустила взгляд на первую страницу Ежедневного Пророка. Молодая женщина-аврор привлекла мое внимание больше, чем что-либо еще, что я там увидела. Я не могла оторвать взора от нее. На первый взгляд, я бы сказала, что у нее «красивое лицо». Хотя это не так, пока вы не присмотритесь, чтобы понять, насколько потрясающей она была на самом деле.

Ее черные волосы были откинуты со лба назад и ниспадали густыми волнами до талии. Черты ее лица были угловатыми: высокие, выдающиеся скулы и совершенно прямой нос. Ниже его располагались губы, полные и широкие.

Я не замечала этого раньше. Первое, что я заметила, были ее глаза. Было невозможно отличить цвет ее радужки от зрачков, потому что она была черной, как уголь. Сначала я подумала, что они даже немного пугающи. Теперь, однако, когда я рассматривала их на фоне всего остального, в сравнении с ее темными волосами и кожей, они, казалось, обладали такими качествами, как притягательность и неописуемая красота. Это была дикая красота, та, которую вы не увидите, пока не встретитесь с ее холодным, пристальным взглядом и черным, деловым характером.

А затем я вспомнила, что она умерла. Эти свирепые, завораживающие глаза никогда не будут снова смотреть на мир.

Я пыталась проглотить ком в горле, удивляясь, почему я позволяю чужой смерти влиять на меня до такой степени. Я никак не смогла бы помочь. Идею, что темная магия украдет еще больше красоты из мира, было сложно вынести. Единственное, что удерживало меня от того, чтобы разрыдаться, было влияние Джаспера.

Веселый голос внезапно прервал наше молчание.

– Что за вытянутые лица? – спросил Симус, перемещая взгляд с одного вампира на другого, прежде чем остановиться на мне. – Вы все выглядите печально, как и погода, которая – будем откровенны – довольна ужасна.

– Что есть, то есть, – произнес Дин, стоящий рядом. Он потер руки, пытаясь согреть свои пальцы. – Кровь стынет! Я так замерз, как две медные обезьяны. (4)

Гарри и Рон появились следом за этими двумя, оба были с красными носами из-за осенней погоды.

– Хорошо, что вы все собрались, – приветствовал нас Гарри.

– Привет, Гарри, – ответила Эсми вежливо, как никогда. Остальные из нас улыбнулись и произнесли свои «привет». Мы все еще были слишком напряжены, чтобы говорить, кроме Эммета, конечно же, который всегда находил предлог, независимо от ситуации.