Текст книги "Ловец мудрости (СИ)"
Автор книги: A.E. Giggle
сообщить о нарушении
Текущая страница: 44 (всего у книги 68 страниц)
Я тут же выхватил шляпу у Розали и нацепил ее на свою голову.
Мило, – подумал Эммет, маниакальная улыбка появилась на его лице, когда он окинул взглядом мое безголовое тело. – Иди, проучи их, Лэйси.
Я был слишком зол, чтобы реагировать на поддразнивания своего брата, и вся моя ярость была направлена на людей. Джессика засмеялась над отвратительным замечанием Лорен, а парни были слишком заняты фантазиями о Белле, которые они создали у себя в мыслях.
Я подкрался к ним, прячась за деревьями. Они не слышали и не видели моего приближения, поскольку их чувства были замедлены, особенно с добавлением притупляющих свойств конопли.
– Только Бог знает, почему Каллен запал на нее. Может быть, он слеп, – рассмеялась Джессика.
Наоборот, глупая корова, – мысленно прорычала Розали.
– Или отчаян.
Может, он нашел то, чего мы не смогли. Бьюсь об заклад, она развязна в постели. – Тайлер усмехнулся про себя при этой мысли, пока я закипал. Джессика и Лорен восприняли его улыбку как одобрение и, таким образом, продолжили свой словесный понос.
Все нежелание, что я испытывал раньше, пропало без следа, когда я остановился в десяти метрах от группы. На самом деле, я пребывал в истинном восторге, когда они все напряглись от испуга, настороженные громким треском, что я создал, когда целенаправленно сломал ветку под своими ногами.
– Ч-что это было? – запнулась Лорен.
Они просканировали взглядом пространство, что оказалось довольно бессмысленным. Я переместился на несколько метров ближе, оставаясь низко пригнувшимся к земле, и нашел другую ветку.
Хрясь.
Четверо ахнули и отскочили назад. Это был мне сигнал.
– Ууу.
Девушки в страхе закричали, схватившись друг за друга для поддержки.
Что за черт? – подумал Майк.
– Ууу, – снова застонал я, выходя из-за кривого дерева, вытянув руки перед собой, как зомби. Воздух наполнился четырьмя дикими криками, когда я начал медленно приближаться к ним. – Ууууууу!
– ОН БЕЗ ГОЛОВЫ! – воскликнул Тайлер. – О, МОЙ БОГ, ОН БЕЗ ГОЛОВЫ!
Его зрачки расширились, когда он случайно бросил беглый взгляд на косяк между своих пальцев. Итак, это плохая травка. Вот и все.
– Ууууу!
Парень бросил окурок на землю, больше не заинтересованный в психоделических наркотиках. Майк подтолкнул его вперед и начал выкрикивать просьбы «убей его». В то время как девушки продолжали дрожать в страхе позади них, Тайлер поднял толстую ветку с земли и взял ее как бейсбольную биту, готовясь нанести удар.
– Убей его, черт побери! – потребовал Майк.
– Убить его? Убить его? – крикнул Тайлер в ответ абсолютно недоверчиво. – Я НЕ ЗНАЮ, ЗАМЕТИЛ ЛИ ТЫ, СУМАСШЕДШИЙ ИДИОТ, НО БЕЗГОЛОВЫЙ ЗОМБИ НЕ КВАЛИФИЦИРУЕТСЯ КАК ЖИВОЙ! Я НЕ ДУМАЮ, ЧТО ПАЛКА ОСОБО ПОМОЖЕТ В ЭТОМ СЦЕНАРИИ, НЕ ТАК ЛИ?
Мои уши уловили приглушенное фырканье Эммета откуда-то сзади.
– Ууууу! – Когда следующий раунд криков пронзил воздух, я отказался от своего медленного темпа и бросился вперед. – Убей!
Тайлер рефлекторно бросил ветку в мою грудную клетку. Я с легкостью отбросил ее со своего пути, заставив ту с шумом удариться о ствол соседнего дерева.
Парень в свою очередь немедленно развернулся, как и его друг, Ньютон, и начал свой быстрый бег к опушке леса, слишком напуганный, чтобы ждать девушек, отказываясь от любой формы рыцарства.
Лорен и Джессика, тем временем, сильно паниковали, чтобы обращать внимание на торчащие из земли корни, и по-прежнему запинались об них в своих попытках убраться подальше. Я не должен был получать такое удовольствие от их страха, но чувствовал себя безмерно удовлетворенным, наконец, совершив свою месть над вредоносной блондинкой и ее двуличной подругой.
– УУУУУУУ!
Они издали еще один, заключительный, совместный крик ужаса, прежде чем окончательно выбрались из зловещего леса вместе и побежали к главной дороге.
Даже секунды не прошло, а тишина взорвалась, рождая хриплый хор воплей и гиеноподобного смеха. Шляпа соскользнула с моей головы, я согнулся, заливаясь восторгом вместе со своими братьями и сестрами.
И так было, пока мы пребывали в подобном состоянии, ближайшие полчаса. Остальные были слишком пьяны из-за крови дракона, чтобы двигаться. Всякий раз, когда они пытались, они вновь просто валились от смеха на грязную землю. В конце концов, потому что смеяться стоя явно было невозможно для них, я должен был призвать своих братьев и сестер выползти из леса на руках и коленях – процесс занял значительное количество времени.
Они привели свои тела в сидячее положение, опершись на стволы деревьев, и продолжили хихикать, после чего я побежал обратно домой, чтобы взять Volvo. На всем протяжении пути я не смотрел, куда еду, что не было для меня проблемой. Я был слишком занят, наблюдая за Беллой. Она слегка улыбалась во сне. Наблюдение за этим только усилило мое собственное счастье, как обычно, и вскоре я был полностью поглощен этим. Мои глаза не видели дороги, пока я пробирался обратно через снег, чтобы забрать остальных, потому что у меня не было сил отвести их от шпионского набора. Я даже прибавил громкость на максимум, потому что звук дыхания Беллы невероятно успокаивал. Он оказывал тот же эффект, что некоторые люди, вероятно, получают от прослушивания звуков волынки или высокочастотного свиста дельфинов.
Вскоре снег начал падать с большей скоростью, превращаясь в то, что могло быть описано почти как метель, ветер бился в окна машины, насильно бросая мерзлый белый порошок в танец с ночью. К тому времени как я остановился рядом с начальной школой, мои братья и сестры почти полностью были скрыты снегом. Единственной открытой частью оставались их губы, потому что сила их продолжающегося смеха сдувала снег с их уст.
Я помог двум группам улюлюкающих снеговиков добраться до машины. Элис и Роуз я просто закинул себе на плечи и запихнул в авто, но парней пришлось тащить за руки. Они не протестовали; их способность разговаривать была не на том уровне.
BPOV
Рождество в этом году было одним из лучших, которые когда-либо у меня были. Дни после него так же были наполнены весельем и счастьем. Эдвард рассказал мне все об озорных выходках, что он провернул прошлой ночью. Обычный человек, возможно, был бы зол на то, что он и остальные заставили людей ломиться через лес. Я, однако, никогда не была обычной и, следовательно, нашла это довольно забавным.
Это не вызвало никаких необратимых повреждений. Тайлер, Майк, Лорен и Джессика решили, что это было результатом или плохих наркотиков, или чьего-то розыгрыша. Они пришли к этому выводу после осознания, что обезглавленный зомби никогда бы не смог издавать звуки, что выдавал Эдвард, потому что у него отсутствовал рот и прочее. Их сомнения, конечно, не сделали их менее нервными позднее.
Я вполне ожидала, прибыв в особняк Калленов двадцать шестого декабря, что встречу четырех вампиров с похмельем. Это казалось вероятным после того, что Берти Бигвиг сказал нам о последствиях излишнего потребления крови дракона. На что никто из нас не рассчитывал, однако, было тем, что вампиры останутся в своем пьяном состоянии в течение нескольких дней; но они оставались такими, потому что их тела расходовали волшебную жидкость очень медленно. Результатом этого было три дня побочных развлекательных последствий.
На второй день, находясь под влиянием, Эммет, Джаспер, Элис и Розали были «медленной расой». Это привело к тому, что вампиры сели за руль своих автомобилей и проехали две мили по дороге, которая редко использовалась. Победителем стал тот, кто пришел последним. Это было весело, наблюдать за сосредоточенными выражениями их лиц, когда они ползли со скоростью улитки.
После семидесяти пяти метров Элис и Розали бросили свои усилия и надавили на педаль газа, оставляя за собой след из пыли. По словам Эдварда, они решили участвовать в гонках до какого-то места в штате Айдахо. Эммет и Джаспер, однако, решили идти до конца. Крупный вампир в своем джипе, а его брат в Вольво, оба склонились к своему рулю и от усердия облизывали губы.
Эммет выиграл и начал сладко разговаривать со своим гиппопотамовским автомобилем после этого.
Так же было много пения в пьяном угаре. Элис и Роуз, по возвращении из Айдахо, принесли с собой караоке. Я никогда так не смеялась в своей жизни, пока не услышала в исполнении красивой блондинки и ее мужа дуэт Сони и Шер. (8)
Тогда же я обнаружила, что вампиры были невероятно капризными в состоянии алкогольного опьянения. Однажды Джаспер, так же известный как «хитрый Амур», решил, что будет интересно манипулировать эмоциями жителей дома.
Первым делом он нацелился на Карлайла и Эсми, как раз когда я сидела между ними на диване. Я почти не знала, что думать, когда мама-вампир, которую я никогда не считала способной на публичную демонстрацию чувств, начала смотреть на мужа с выражением откровенного вожделения. Даже доктор был бессилен. Он зарычал в ответ на ее заигрывания, в то время как два его сына – Джаспер и Эммет – хихикали, сидя на соседнем диване.
Затем настала моя очередь, и я, наконец, поняла, почему вампирам удалось так плачевно себя контролировать. Я практически напала на Эдварда, как и он на меня, особо не реагируя на комментарии, исходившие от его братьев.
– Да, так правильно – ласкай ее шею, – предложил Джаспер. – Теперь медленно двигай руки ниже.
Я не знаю, сколько раз я благодарила небеса за силу воли Эдварда той ночью. В один момент сопротивления он отлетел от меня, со скоростью пули, прямо через стеклянную стену, и нырнул в реку. Это был второй случай, когда я магией ремонтировала окна на этой неделе, так что Калленам повезло, что я была ведьмой – десятки отверстий по форме Эдварда могли привлечь внимание. По крайней мере, я не до конца обнажилась перед его братьями и сестрами, и мы, наконец, выяснили, почему Джаспер так неохотно делился с нами историями о своих бурбонских днях. Он был жестким человеком.
Несмотря ни на что, я не могла слишком сильно злиться на него. Он был причиной того, что после всего я могла пойти на матч Стрел против Керфиллиевских Катапульт. Первоначально, Эдвард должен был сопровождать меня, но он предложил мне взять Чарли, поскольку спорт был верным способом усилить привязанность моего отца к волшебному миру.
Конечно же, он оказался прав. Чарли влюбился в квиддич и даже оформил подписку на волшебный журнал в одном из киосков рядом со стадионом. Мы сходили в банк после этого, обменять доллары США на соответствующую валюту, так что он будет в состоянии заплатить сове за каждую посылку.
После того как вернула его домой, я аппарировала прямиком в особняк Калленов, готовая поделиться с вампирами событиями дня. Стрелы выиграли с перевесом в пятьдесят очков, переместившись на третье место в Британской Лиге.
Однако когда Эдвард поприветствовал меня в доме, я была отвлечена несколькими громкими стонами, что раздались этажом выше.
Мой жених мрачно усмехнулся себе под нос и кивнул в сторону лестницы. – Иди, посмотри сама.
Когда я открыла дверь в ванную на втором этаже, мне пришлось прикрыть рот рукой при виде представшей картины. Все четверо его братьев и сестер опустились на колени перед ванной, погрузив свои головы под воду. Поверхность воды была покрыта плавающими кубиками льда, некоторые были меньше других, как если бы они начали таять в процессе.
Я посмотрела на Эдварда вопросительно.
– Похмелье, наконец, пришло, – прошептал он. – Это началось примерно через час, как ты отправилась на матч. Сначала они все пожаловались на небольшую головную боль, но вскоре после этого та переросла в полноценную мигрень. Кроме того, оказывается, потребление крови огнедышащих существ вызывает у нас повышение температуры тела, но происходит это постепенно и полностью зависит от того, сколько крови было выпито. У них у всех она поднялась примерно до восьмидесяти градусов [п/п: 80 F = 26.67 C], после чего мы окунули их головы в ванну. Это может быть низкой температурой для человека, но для вампира она подобна лихорадке.
– Почему ты шепчешь? – громко рассмеялась я.
Вдруг головы четырех отмокающих вампиров вынырнули из-под воды, их глаза мгновенно нашли меня.
– ШШШШШШШ! – сказали они хором, после чего каждый издал мучительный стон и схватился за свою мокрую голову.
Эдвард бросил на меня веселый взгляд, который явно говорил: «Вот почему».
– Ой, – всхлипнула Элис, ее голос был едва слышен. – Ой, ой, ой.
– Никогда впредь, – прошептал Джаспер, потирая виски.
А затем все четверо погрузили головы обратно в воду, где они и оставались до конца дня.
На следующий день Элис, Джаспер, Розали и Эммет можно было найти валяющимися в гостиной. Их мигрень уменьшилась до легкой головной боли, но они все еще были вялыми и лежали, как спящие мертвецы, часами, абсолютно отказываясь двигаться.
Эдвард и я использовали это время, чтобы сделать наши домашние задания. Пока я корректировала эссе по методологии от применения человеком волшебной палочки до перевоплощения в животного, Эдвард занялся домашним заданием по Гаданию и взлетел на Молнии над облаками, где он мог четче разглядеть небесный свод.
Когда наши работы были сделаны, мы вернулись к нашему прежнему занятию по копированию всех моих важных воспоминаний, которые мы хранили в безопасном месте для будущего использования. Мы прошли по всем, от первого дня в столовой до самых романтичных сцен в нашей истории.
Самым неловким воспоминанием для Эдварда был, вероятно, урок биологии, когда он провел целый час, посылая ненавистные взгляды в мою сторону. Он оживился немного, когда я попыталась добавить чуточку юмора, и даже засмеялся, когда я встала сбоку от Эдварда из воспоминаний, шепча ему на ухо о том, что он должен перестать быть таким сварливым. Он даже присоединился и сказал себе – очень строгим голосом – что ему необходимо изменить отношение.
Это было за два дня до нашего возвращения в Хогвартс, когда мы совершили наше последнее погружение в Омут Памяти. Спальня Хогвартса материализовалась вокруг нас, где прежняя я ворочалась в постели.
– Глаза, – пробормотала та я. – Глаза.
На соседней кровати Гермиона приняла сидячее положение, разбуженная моими разговорами во сне. Она устало потерла глаза и выскользнула из постели.
– Белла, Белла, – произнесла она негромко, легонько тормоша меня прежнюю. – Проснись.
Я ахнула, проснувшись от ее прикосновения, мои руки взлетели рефлекторно.
– Где… Кто… А?
– Белла, ты в порядке? – спросила она. – Тебе снова приснился этот сон. Это уже в пятый раз.
– Ох… да. – Я снова плюхнулась на кровать, проводя рукой по волосам. – Я в порядке. Я просто хочу знать, что это значит.
– Почему бы тебе не рассказать мне об этом? – предложила подруга. – Это могло бы помочь.
Я пожала плечами. – Честно говоря, Гермиона, не так уж много о чем рассказывать. Я не вижу лица во сне. Это просто глаза, которые будто рассматривают меня или нечто подобное.
– Должна быть причина, почему ты видишь один и тот же сон, однако. Должно быть что-то особенное в них.
– О, есть такое, – заверила ее я из воспоминаний. – Они не похожи на обычные глаза.
Я чувствовала, что Эдвард напрягся рядом со мной. Украдкой бросив взгляд на его лицо, я увидела, что он полностью заинтересовался разговором и излучал надежду во взгляде. Он облизал губы в предвкушении, его взгляд не отрывался от двух шестнадцатилетних девушек.
– Они золотые, – призналась я. – Самого красивого золотистого оттенка, что ты можешь себе представить. Я вижу их почти каждый раз во сне, и я совершенно не знаю, почему. Они такие… интенсивные, что, кажется, они способны каким-то образом… видеть прошлое всего живого… будто они смотрят в мою душу.
– И ты совершенно не знаешь, кому бы они могли принадлежать? – засомневалась Гермиона. – Женщине или мужчине?
– Определенно мужчине, – ответила я уверенно. – Я смогла определить это по лбу.
На мгновение воцарилась тишина. Моя подруга поджала губы, осмысливая мое откровение, в то время как я нервно ждала ее заключения.
– Возможно, этот мужчина – твоя родственная душа, – пожала она плечами, в конце концов.
Прежняя я скептически выгнула бровь. – Моя родственная душа? Кто ты и что ты сделала с Гермионой Грейнджер?
Обе тихо рассмеялись себе под нос.
– Это может оказаться правдой. Ты никогда не знаешь. Если же это не так, то, возможно, это предупреждение об опасности. Возможно, человек с золотистыми глазами будет угрожать тебе в будущем.
– А, может, это ничего не значит вообще.
– Ну же, Белла, – упрекнула Гермиона. – Ты знаешь, как и я, насколько важны наши сны иногда могут быть.
– Ты начинаешь походить на Трелони.
Она запрокинула голову и громко фыркнула. – Я не говорю, что они всегда такие, но я не думаю, что разумно полностью игнорировать их, особенно, если тебе снится один и тот же, снова и снова. – Она покачала головой, беспокойство постепенно отразилось на ее лице. – Нет, я не считаю, что это сновидение не имеет смысла, и, в глубине души, я не думаю, что и ты тоже.
Я затаила дыхание и закусила губу, после чего, наконец, издала тяжелый вздох. – Ты права… Я не знаю.
А затем воспоминания вокруг нас начали исчезать, погружаясь во мрак, только чтобы новая сцена начала формироваться на замену прежней.
Эдвард медленно повернулся, чтобы посмотреть на меня, широко распахнув глаза и с шоком на лице. Мое сердцебиение ускорилось от интенсивности его взгляда, щеки покраснели, как результат.
– Почему ты не сказала? – спросил он, в конце концов, после того, как, казалось, прошла вечность.
– Я не могла сначала.
– Нет, но после этого.
Я пожала плечами. – Я не знала, как подойти к этой теме. Как бы ты сообщил, что ты видел кого-то во сне почти каждый вечер на протяжении года, прежде чем ты встретился с ним? Это бы прозвучало безумно и выглядело довольно навязчивым.
– Я бы поверил тебе, – пробормотал он, – а после прокрадывания в твою комнату в начале, чтобы посмотреть, как ты спишь, я был бы последним человеком в мире, чтобы обвинять тебя в навязчивых идеях. Кроме того, – он пожал плечами, милая улыбка появилась на его лице, – мне нравится, что ты мечтала обо мне. Это еще одна вещь, что следует добавить в список.
– Список? Что за список?
– Список, что мы были предназначены друг для друга.
Я улыбнулась и извинилась, что не сообщила ему раньше. Эдвард спросил, почему он ничего не услышал об этом прежде в мыслях Гермионы. Я объяснила ему, что воспоминания о сне не приходили в голову моей подруги во время битвы в Хогвартсе, потому что она была слишком взволнована и сосредоточена на миссии против Воландеморта. На самом деле, так и было, пока она не прочитала пятидесяти страничный отчет, напечатанный Пророком; тогда она и вспомнила, что я ей рассказывала. Она написала мне позднее, просто чтобы сказать: «Я же тебе говорила». Но однажды разгадав тайну, мы в действительности не чувствовали необходимости обсуждать это еще раз. У Гермионы были дела поважнее, чем фокусирование на чужих снах и личной жизни.
Эдвард признал это, и, хотя улыбка не покинула его лица, он быстро погрузился в молчание, наблюдая, как материализуется густой изумрудный лес.
Мы вернулись в Форкс, были сумерки – один из моих первых дней после посещения новой школы. Талто сидел на стволе поваленного дерева, наблюдая за мной, пока я в отчаянии расхаживала вперед и назад. Выражение моего лица представляло собой смесь гнева и страха.
– О! – воскликнула я, возводя руки к небу. – Вампиры! Вампиры! В Форксе! И не только это. Вампиры в старшей школе! Я не понимаю. Что вампирам делать в школе?
Эдвард усмехнулся рядом со мной.
– Я имею в виду… это точно не очень незаметно, не так ли? Но опять же, смертность в Форксе не такая уж высокая, поэтому, если они не использую школу как способ проредить своих однокурсников, то что, во имя бороды Мерлина, они там делают? Что их притягивает?
Талто ухнул в замешательстве и продолжил наблюдать за мной. В конце концов, я плюхнулась рядом с ним и устало вздохнула.
– Я не понимаю. Это не имеет никакого смысла. Вампиры – кочевники по своей природе. Они не живут семьями, и они, конечно, не выбирают медицинские профессии! – Моя голова опустилась на ладони, и я невесело засмеялась. – Может, это ленивые вампиры. Может, они предпочитают красть донорскую кровь…
– Аргх! Я уже упоминала тот факт, что один из них серьезно заинтересовался моей?
Эдвард застыл, как и Талто.
– Я не шучу. Его зовут Эдвард Каллен, и он провел весь урок биологии, глядя в мою сторону! И это был не просто «Я тебя ненавижу» взгляд; это был «Я хочу вонзить свои зубы в твою кожу и высосать жизнь из тебя» взгляд. Кто же он такой?
Эдвард вздохнул рядом со мной, выражение его лица наполнилось чувством вины и печали.
– Эй, – сказала я тихо, беря его руку в свою. – Ты не причинил мне боли.
– Я напугал тебя.
– Я причинила тебе физическую боль. Думаю, это в значительной степени уравнивает нас.
Мы вдвоем вновь посмотрели на меня из прошлого, которая теперь напоминала олененка в свете фар.
– Но почему… почему он так смотрел на меня, когда… когда он проводит почти каждый день в окружении людей, если не…
Я застонала, размахивая руками. – Замечательно… Я его Певица. Неудивительно, что он хотел меня убить.
Талто яростно захлопал крыльями, улюлюкая в панике.
Я коснулась пальцами его перьев, поглаживая их в попытке успокоить его.
– Не волнуйся. Я все еще жива, хоть я совсем и не понимаю, почему. Эдвард должен был убить меня к этому времени, если он так сильно хотел моей крови. И не то, что бы он был слишком сыт для этого. Его глаза были абсолютно черными.
– А еще ведь существует вопрос о его даре. Я не знаю точно, что он может делать, но ясно, что он какой-то легилимент. Я чувствовала, как он пытается проникнуть в мою голову. Интересно, есть ли у других членов его семьи способности…
Мое прошлое я снова вздохнуло, потирая виски в попытке облегчить свой стресс.
– Семья… Не ковен. Какие вампиры принадлежат семье?
Воспоминания изменились через секунду, хотя настройки остались прежними.
– Талто! – крикнула прошлая я. – Талто!
Сова слетел с высокой ветки, садясь вновь на ствол поваленного дерева.
– Это он! Я не могу поверить, но это он! Тот, что с золотыми глазами! Я узнала бы их в любом случае, – заявила я, взволнованно. Талто смотрел на меня в замешательстве. – Эдвард Каллен! Он вернулся в школу сегодня, и его радужки были золотыми! Он тот, кого я видела весь прошлый год во снах.
Глаза моей совы увеличились, когда он услышал мои слова. Я, тем временем, начала ходить взад и вперед, нацепив в приподнятом настроении улыбку.
– У него был сегодня лучше контроль над собой, и он даже пытался быть милым! Должно быть, я просто застала его врасплох на прошлой неделе, и к тому же он был голоден. Меня удивляет только, почему я видела его так часто.
Я вдруг перестала ходить, цвет сразу отхлынул от моего лица. Талто ухнул, когда установилось неловкое молчание.
– Думаю, что я… Думаю, что я поняла, – прошептала прежняя я. – Он вампир… Я его певица. Сны были предупреждением. Смерть от вампира.
Моя сова, теперь уже в ужасе, перелетел со ствола на мое плечо, где неоднократно укусил мое ухо.
– Но если это так, – произнесла я, ошеломленная, – если он был обычным вампиром, то почему он до сих пор не сделал этого? Ну, тогда получается – он не обычный вампир. Его радужка не красная, для начала. Таким образом, он чем-то отличается…
– Может быть, это достаточная причина, чтобы надеяться, что он не убьет меня, в конце концов, – прежняя я покачала головой и рассмеялась.
Я помню разочарование от этого предположения. Я сомневалась в размышлениях моей подруги об этом, но это не остановило меня от надежды, так или иначе. Поняв, что владелец глаз был вампиром, я чувствовала себя совершенно запутавшейся и разочарованной в себе даже за рассматривание подобных мыслей.
– В любом случае, Тал, нет никакого способа, что романтическое предположение Гермионы окажется правдивым. Разве вампир когда-нибудь влюбится в человека? Что еще более важно, разве может кто-то настолько умопомрачительно совершенный, как Эдвард Каллен, влюбиться в кого-то столь обычного, как я?
– Белла! – зарычал Эдвард рядом со мной. – Ты не обычная!
– Ты предвзят, – заметила я.
– Конечно, но это не значит, что я неправ.
Прежняя Белле вздохнула. – Итак, что мы знаем, Талто? – Она подняла вверх кулак, отгибая большой палец, и посмотрела на сову. – Во-первых, парень, которым я была буквально одержима более года – парень, о котором я фантазировала тогда, когда должна была с головой погружаться в домашнее задание… – Эдвард пошевелил бровями на это, посылая мне «О, правда?» взгляд, – на самом деле оказался вампиром по имени Эдвард Каллен. Во-вторых, я, можно сказать, певица вампира, следовательно, вампир не только вынужден контролировать свою жажду, но и страдать от огненной агонии, когда он находится рядом со мной. В-третьих, если второе предположение верно, то это делает Эдварда Каллена очень хорошим, очень невероятным, учитывая его своеобразный цвет глаз. И, в-четвертых, думаю, что моя навязчивая идея только что получила чертовски ужасное продолжение.
Воспоминания исчезли мгновенно, будто на них пролили чернила, и я вдруг почувствовала, что меня тянет вверх. Эдвард вынырнул из Омута Памяти, и я последовала за ним секундой позднее, спотыкаясь о реальность.
У меня не было с собой сегодня шарика Ньютона, и поэтому я ожидала, что Эдвард поймает меня, не паникуя при потере равновесия. Это, конечно, сделало столкновение с полом неожиданнее.
– Ооо! – моргнула я в шоке, совсем запутавшись. Так было, пока я не услышала сердитый крик протеста, предшествующий серии ударов.
Я подняла взгляд и увидела борьбу братьев Каллен в нескольких метрах. Эммет и Джаспер прижали Эдварда к полу, пытаясь вдвоем что-то положить ему в рот. Хоть он и сделал все, что мог, чтобы противостоять им, он не был достаточно сильным, чтобы справиться в одиночку с двумя, и неизбежно проиграл битву.
Двое отскочили в миг, когда он проглотил нечто, и издали вместе победоносное «ура».
– Муха-ха-ха! – усмехнулся Эммет зловеще, прежде чем он и его брат выпрыгнули в открытое окно. Они оглянулись через плечо, и дородный вампир крикнул: – Это за каждый раз, что ты смеялся над нами, пока мы мучились похмельем!
Затем они скрылись в темноте ночи. Эдвард вскочил на ноги, сразу же после исчезновения парней. То, что произошло дальше, заставило мои глаза чуть не выпасть.
– Я собираюсь причинить боль! – пропел он. – Я собираюсь причинить боль!
И когда я закончу с вами в первый раз, начну все вновь!
Я вырву ваши кости из суставов и вырву ваши мертвые сердца,
Отрежу ваши уши ржавыми ножницами,
Потому что вы должны поплатиться.
Воздух наполнился его сердитым пением, пока он направлялся во мрак. Мне потребовалось время, чтобы понять, что они сделали, но когда я, наконец, сделала это, я согнулась пополам, хватаясь за голову. Я подбежала к окну вскоре после этого и частично трансформировалась в животную форму, держа мысли между животными и человеческими. Звуки ворвались в мои уши, и хотя он, вероятно, был уже в двух километрах к настоящему времени, его слова до сих пор эхом долетали до меня.
– Я отрублю все ваши пальцы и запихну их вам в носы,
Выцарапаю ваши глазки, потому что вы, парни,
Безнравственные, злые братцы.
Я выбью ваши зубы, коль дали вы мне повод,
А когда вы умрете, я отправлюсь спать
И горевать из-за этого не стану!
У него было очень кислое выражение лица, когда он, наконец, вернулся, и потребовались все мои силы, чтобы я не зашлась в истерике.
– Как поживаешь? – спросила я, чувствуя, что мои губы дергаются в уголках.
– Я сумасшедший! Я сумасшедший! Я действительно, действительно сумасшедший! Мой безмозглый брат придурок. Из-за него я съехал с катушек! Так что, да, я сошел с ума! Я действительно, действительно, действительно, действительно сумасшедший! – Его челюсти сжались от ярости, когда песня подошла к концу, и то, как он скрестил руки на груди, пыхтя и опуская взгляд, сказали мне, что он, вероятно, немного больше, чем просто смущен.
Я не хотела, чтобы Эдвард чувствовал себя униженным, но, в тоже время, было почти невозможно сдержать мой смех. Я подошла к нему и обвила руки вокруг его талии, широко улыбнувшись.
– Эдвард, посмотри с другой стороны, это не так уж ужасно. Получается, ты проведешь весь остаток ночи, распевая песни? Могло быть намного хуже. Завтра ты, вероятно, оглянешься назад и посмеешься над своими действиями.
– Милое лицо, нет слаще для меня твоей улыбки,
Будь ты не моя, как темен был бы мир!
Знаю я, что ни одно сиянье не заменит
Любимый блеск и свет столь милого лица.
Даруй свою улыбку, влюбленный блеск в очах.
Я не могу вместить всю ослепительную благодать.
Даруй мне право любить тебя все это время,
Мой вечен мир, так освети его своей улыбкой. (9)
Когда он, наконец, закончил петь, все, что я могла сделать, это таращиться на него с глупым видом. Боже, этот мужчина был совершенен.
– Что это за песня?
– Ах, этот отрывок, моя дорогая Белла, написал парень по имени Фрэнк…
– Фрэнк? Фрэнк Синатра?
Эдвард кивнул.
– Вау. Надо бы попросить, чтобы ты закачал его песни в i-Pod, что Чарли подарил мне.
– Я сделал бы все для тебя, дорогая. Все! Для тебя подразумевает все – все – для меняяяяя!
Мы оба засмеялись именно в этот момент. Невероятно, смех Эдварда звучал музыкальнее, чем обычно. Думаю, он стремился сохранить у меня улыбку на устах, потому что когда я предложила, что мы должны вытянуть максимум положительного из его затруднительного положения, он согласился и включился в игру, которую я придумала. Я говорила ему случайное слово, а он должен был придумать песню, где бы оно должно было звучать. Он был довольно хорош в этом из-за своего супер быстрого мозга и прочего. Моей самой любимой, из придуманных им творений, безусловно, оказалась Песня Медиатора.
Он закончил одну из песен про звукоподражание, и я громко аплодировала, наколдовав розы с помощью волшебной палочки. Потом я перевернула страницы словаря, что лежал у меня на коленях, пока не достигла слов, начинающихся на букву М.
– Ммммм… Медиатор!
Эдвард постучал пальцем по своим губам, размышляя. Прошло только три секунды, когда вдохновение озарило черты его лица. Он хлопнул в ладоши и начал победоносно раскачиваться из стороны в сторону, в то же время, претворяясь, что трясет невидимыми маракасами. Я помогла ему и наколдовала парочку реальных. Мелодии большинства прежних его песен были оригинальными; эту же, однако, он украл из Диснеевского фильма.
– Думаю, я просто потерял свой медиатор;
Он провалился внутрь моей гитары.
Не вижу, как его достать сейчас оттуда;
Моя рука не влезет до конца.
