Текст книги "Ловец мудрости (СИ)"

Автор книги: A.E. Giggle

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 68 страниц)

– Копал… это то, что вы жгли? – спросила Белла.

Профессор Фулплум кивнула. – Смола находится в коробке на моем столе. Возьмите, когда будете уходить, найдите тихое место, чтобы попрактиковаться в дальнейшем, и попытайтесь повторить то, что вы сделали на этом уроке, только в следующий раз не отступайте назад; позвольте этому просто случиться. Хорошо?

– Хорошо, – согласилась Белла, готовая вернуться вслед за учителем по Трансфигурации в затуманенный класс. – О, одну секундочку, профессор. Есть еще кое-что, что я хотела бы спросить… Вы сказали, что нам необходимо опустить всю нашу защиту. Включает ли это окклуменцию?

Феломела слегка улыбнулась, видимо, удивившись.

– Это просто то, ну, что заставляет меня чувствовать себя неуютно. Я так долго была с этим.

– Да, это вполне понятно, но, к сожалению, мисс Свон, это просто то, к чему вам придется привыкнуть, если вы хотите достичь успехов в этой области.

Отлично.

– Для того чтобы совершить переход, вы должны отпустить все, что связывает вас с человечностью, будь то магическое или не магическое. Как вы думаете, животные озабочены защитой своих разумов? – Задала она риторический вопрос. – Единственное, о чем они действительно заботятся – это о сохранении их тел. Выживают наиболее приспособленные и все в таком духе.

Белла вздохнула, но кивнула в знак капитуляции.

– Почему вам так хочется этого, в любом случае? Это не так, как если бы ваш разум находился под угрозой в этом месте. Вас кто-то обидел?

– Нет, никто, – красивая ведьма ответила с ухмылкой, появляющейся на ее лице, – но это не отменяет того факта, что определенная личность, вероятно, подслушивает меня.

Ох. – Ваш жених.

Мое настроение резко поднялось. Мне очень понравилось это.

– Да.

– Действительно, я могу представить, как это может сделать некоторые вещи некомфортными.

– Только для меня, – произнесла Белла. – Он любит покопаться в моей голове.

Профессор хихикнула один раз. – Ну, если вы планируете стать анимагом, вам просто придется мириться с этим какое-то время. Боюсь, у вас действительно не так много выбора.

Я подумаю над тем, что она сказала, – проворчала моя невеста, возвращаясь вслед за своей учительницей в шумный класс, где остальные студенты были все еще заняты обсуждением неожиданного зрелища. Они притихли под уничижающим взглядом профессора Фулплум, быстро погружаясь обратно в свои мысли.

Хотя Белла присоединилась к ним, она никак не могла вернуться обратно к упражнениям. Она была слишком заботлива, стараясь не напугать одноклассников, чтобы вновь войти в транс, в случае, если другой дикий рев найдет свой путь из ее рта.

Я должна подождать, – сказала она себе. – Может быть, я могла бы пойти в Выручай-Комнату завтра днем и попробовать позднее. Хотя я предпочитаю проводить время с Эдвардом. Может быть, он мог бы пойти со мной. Эта мысль, возможно, будет более привлекательна для него, чтобы подслушать. Интересно, он все еще делает это?.. Эдвард?

Я улыбнулся. Она ждала ответа?

Это пришло ей в голову через секунду после того, как она произнесла мое имя. После минутного замешательства она продолжила.

Вот бы я могла читать мысли людей: тогда, возможно, мы могли бы разговаривать друг с другом, когда не были бы вместе. Это было бы удобно.

Она поразмышляла об этом несколько дополнительных минут, не зная, возможно это или нет для ведьмы или колдуна научиться моему умению, когда ей неожиданно пришла в голову идея.

У меня блестящая идея! По-моему, я только что придумала, как мы можем общаться! Эдвард, если ты слушаешь, я собираюсь задать тебе вопрос, а затем восстановлю щит. Приложи усилие один раз, если ответ «да», и два раза, если ответ «нет»… Надеюсь, это сработает.

Эдвард, ты здесь?

Она быстро приступила к работе по сокрытию своего разума, достигая цели в считанные секунды. В тот момент, когда она исчезла с моего радара, я сосредоточился на том месте, где знал, что она должна находиться, и подтвердил давлением свое присутствие, продолжая попытку, пока ее мысли не открылись.

Это значит «да», – ликовала она. – Возможно, это работает! Хорошо, давай проверим «нет»… Ты в тайне шарлатан?

Я засмеялся в рукав своей мантии, сила моего веселья заставила парту трястись. Мысли Беллы снова исчезли, и в очередной раз – поскольку я любил дразнить ее – я сделал одну попытку.

Очень смешно.

Я так и думал. Когда я стал таким незрелым?

Хорошо, ты влюблен в Панси Паркинсон?

На этот раз, когда появилась пустота, я попытался один раз, как и раньше, а затем отступил, чтобы предпринять еще одну попытку, чтобы проникнуть.

Нет! Это здорово! Ну, ты знаешь, здорово, что это работает. Хм… Может мне стоит выучить Азбуку Морзе. Ты знаешь ее?

Одна попытка.

Как будет S.O.S.?

Три коротких попытки, три длинных, и еще три коротких.

Интересно. Нравится ли тебе этот день до сих пор?

Если бы она только знала. Я ответил «да».

А как на счет остальных? Они тоже находят его интересным?

Да.

Я не уверена, ты подслушивал около пятнадцати минут назад? Когда мы погружались в транс?

Да.

Я пыталась выяснить, что произошло, но все немного туманно, как во сне. Мне казалось, что мой разум отделился от тела. Я помню немного цвета. И он имел… он имел форму… но не совсем ясную. Ты видел это?

Да.

…

Ты знаешь, какую форму я собираюсь принять.

Это не было вопросом.

Да.

Я с нетерпением ждал от нее, что она пустит меня обратно, интересуясь все время, о чем она могла думать. Наконец, однако, ее мысли открылись вновь.

Это та же форма, что и мой Патронус, да?

…

Да.

Хоть Белла и позволила мне читать ее мысли после этого, она не задавала мне вопросов, потому что была слишком отвлечена размышлениями о недавних откровениях. Я мог это понять. Это было не самой обычной вещью для восприятия: моя мягкая и нежная Белла в один прекрасный день превратится в сильного и смертоносного хищника – одного из тех, кому не нужен яд для изменения.

В конце концов, ее сознание сдрейфовало к спокойным мечтам, одним из тех, где мы были вдвоем, лежа бок о бок на нашей душистой поляне, смотрели на чистое голубое небо.

Я был почти невидим для людей, когда полетел встретить ее после окончания урока. Существовало что-то непреодолимое в мыслях Беллы для меня. Слушая их, это только усиливало мою любовь к ней. Казалось, она думала на той же волне, бросаясь в мои объятия в ту секунду, что увидела меня.

Я наклонился, чтобы прошептать ей на ухо, довольный, что ее сердце до сих пор отвечало мне таким же образом, как это было и в первые несколько месяцев в Форксе.

– Ну, это было интересно.

– Какая часть?

Ее дыхание стало быстрым и неглубоким, когда я провел кончиком своего носа по ее шее, и я должен был напомнить ей, чтобы она дышала должным образом.

– Все это. Часть, где ты напугала весь класс, была особо увлекательной. Мне понравился твой рык. Он был впечатляющим.

Мой комментарий вызвал прилив крови к ее щекам, и она быстро сменила тему.

– А твой… обман?

Я усмехнулся. – В каждой школе, что я посещал, я всегда видел происходящее – люди мало обращают внимание, впитывая драму в старшей школе, преобладающую в их жизни. Раньше я думал о них, как о детских. Возможно, так оно и есть, но, по-моему, сейчас я понимаю это все несколько лучше.

– Есть определенно что-то захватывающее в выполнении действий, которые ты не должен бы делать. Это то, что напомнило мне себя прежнего. Передача опыта.

Ты знаешь, Эдвард, – ответила Белла, – ты звучишь все менее как столетний старик с каждым днем.

– Старик? – ухмыльнулся я, выгнув бровь.

Ее губы сжались в жесткую линию, пока она пыталась подавить смех. Однако, после того как выражение ее лица стало расслабленным, она стала более серьезной.

Ты выглядишь более похожим на… подростка. Ты всегда так усиленно сдерживался в Форксе, но здесь… ты не играешь роль. Ты принадлежишь этому месту. Нам.

Меня вдруг обдало новой волной благодарности, не только от слов Беллы, но и потому, что она дала мне это все. Она права: никогда я не находил место прежде, где я мог быть самим собой, каким я являюсь в Хогвартсе. Ему, похоже, не важно, что я вампир. Здесь, среди множества ведьм и колдунов, по крайней мере, моей семье и мне не нужно волноваться. Здесь это слово всего лишь существительное.

Я притянул Беллу к своей груди и заключил в крепкие объятия.

– Я принадлежу тебе.

Я был удивлен уверенностью в своем голосе. Я любил Беллу каждой частицей своего естества, но никогда ранее я не был в состоянии принять эту истину. Постоянное присутствие яда делало это невозможным. Как бы вы относились к кому-то, когда часть вас постоянно хотела бы убить его? И, конечно, я всегда боялся желания Беллы стать такой, как я, особенно когда это означало, что она тоже будет вечно чувствовать огненное жжение от сильного яда. Теперь я знал, что это не будет доводом. Это только заставило гораздо проще поверить ее словам. Дополнительным плюсом было и то, что, как вампиру-вегетерианцу, Белле не придется изолировать себя от общества, которое она любит. Она могла бы оставаться его частью, никогда не отказываясь от своих друзей.

А потом я вспомнил о самом главном, чего обращение лишило бы ее – того самого, что так отчаянно хотела моя сестра. Сомнения перекрыли радость, чувство вины перекрыло сомнения, и, наконец, меня накрыло страшной печалью. Это, однако, было не тем, что бы я хотел, чтобы видела Белла, особенно в день своего рождения, так что я быстро отогнал угнетающие мысли в сторону, решив доставить ей радость.

Мы опробовали нашу новую форму общения за обедом. Джаспер посматривал на меня подозрительно, все время задаваясь вопросами, когда интересные мысли и вопросы Беллы угрожали разрушить мою маску. Мои братья и сестры не обращали внимания на тихий разговор. Даже Элис, мой обычный партнер для подобных взаимодействий, не выдвинула предположений.

Львица-анимаг, – размышляла Белла. – Это вроде как я.

Я изогнул бровь.

Уголки ее губ дернулись. Кажется, вампиры-вегетерианцы получают удовольствие от погони за львами.

Что-то глубоко во мне зажглось. Я не мог сказать, чем это обуславливалось: внезапным кокетством Беллы или стремлением к охоте. Я был вампиром, в конце концов. Охота была неотъемлемой частью для каждого из моего вида. Все наши посылы обусловлены этим. Она определяет нас, формирует наши самые основные и первостепенные импульсы. Я не мог себе этого представить, поэтому ничто не могло доставить большее удовольствие, чем мысль о преследовании Беллы. Я никогда не рискнул бы ей, конечно же, даже если бы во мне текла драконья кровь, как сейчас, тем не менее, этой идее было трудно сопротивляться.

Она была очень плодотворной.

Мы вдвоем усмехнулись. Однако по некоторым причинам я не мог догадаться о ее причине, ее мысли исчезли почти мгновенно. Я опустил руку под стол, чтобы переплести наши пальцы, нежно сжав ее руку. Она опять улыбнулась, но это вышло слишком грустно, чтобы успокоить меня. Она вздохнула, когда я попытался найти брешь в ее щите.

Я просто хочу… Я просто хочу, чтобы у нас было больше времени, которое можно было бы проводить наедине. Мне нравится, что мы здесь все вместе, но я скучаю по тебе, принадлежащему мне.

Теперь была моя очередь вздыхать. Она была права, конечно. Это было единственным недостатком жизни в Хогвартсе, но не достаточно большой проблемой, чтобы беспокоить всю мою семью.

Я неожиданно нашел решение, поднимаясь на ноги одним размытым движением.

Гермиона отреагировала быстрее всего: – Эдвард?

– Ничего, – произнес я, глядя на пустую тарелку Беллы. – Просто есть кое-что, что мне нужно сделать. – Я попросил прощения у своих братьев и сестер, одновременно нажимая на щит Беллы, зная, что она поймет.

– Я пойду с тобой.

Я чувствовал спиной взгляды своей семьи, когда мы покидали помещение, вызывая подозрения своим странным поведением.

– Они просто хотят побыть некоторое время наедине, – спокойно сообщила Элис им, когда закончилось ее видение.

Мой следующий и последний урок был после трех, но Белла была свободна только до двух, а затем ей нужно было идти на Чары, которые будут перед уроком по Защите от Темных Искусств. Таким образом, у нас был только час, чтобы насладиться нашим временем наедине. Тем не менее, после нескольких недель отсутствия личной жизни, я бы взял все, что мог получить.

– Что именно ты просил? – усмехнулась Белла, глядя на колоссальных размеров кровать с балдахином в центре комнаты.

Судя по всему Выручай-Комната была немного инсинуатором или обладала жестоким чувством юмора. Кровати как таковой было недостаточно. Она также почувствовала необходимость покрыть мебель красными лепестками роз, которые были шокирующим контрастом по отношению к белой ткани. В дальнем правом углу огромная серебряная арфа самостоятельно играла медленную и нежную мелодию.

Я нахмурился, глядя на кровать, когда ответил: – Я только сказал, что нам требуется место, чтобы побыть наедине друг с другом. Она придумала это самостоятельно.

Белла рассмеялась, потянув меня к ней [кровати], чтобы мы могли лечь.

– Здесь как в печке, заявила она, подползая ближе ко мне.

Я уставился на горящий огонь. Я знаю. Что ты пытаешься сделать. Это не сработает.

Руки Беллы пробрались под мою одежду, ее пальцы скользили по моей груди, пока она искала что-то прохладное в противовес теплу.

Я мог практически слышать, как комната смеется надо мной.

О, даже не возражай, – хотел я сказать себе. – Неважно, что твоя мантия каким-то образом в конечном итоге очутилась на полу, Эдвард. Неважно, что ты не можешь держать свои руки при себе. Это нормально. Все в порядке.

По мере того как час продвигался, тревоги Беллы по поводу ее незащищенного разума, казалось, полностью исчезали. Я думаю, что она начинала понимать, что я становлюсь намного сговорчивей, когда мне приходится сражаться с нашими совместными желаниями.

Не смотря на близость моего холодного туловища, крошечные бисеринки пота начали появляться на затылке Беллы. Когда я начал снимать свою рубашку, я повторял себе, что делаю это только чтобы обеспечить ей больше комфорта.

Ага, точно, – комната практически фыркнула.

Я зарычал, хотя не совсем уверен в этом. Возможно, это было в ответ на комнату, которая, казалось, была в сговоре в дьяволом на моем плече; или, может быть, это была реакция на непрекращающуюся работу пальчиков Беллы, пока они были на моей спине, так же как это было в моих снах. Какова бы ни была причина, звук, казалось, только подстегнул ее продолжить. Она закинула свои ноги мне на талию, а ее губы прижались к моей шее.

Это был рай, и это был ад – рай, потому что я никогда не испытывал ничего более невероятного за все свое существование; а ад, потому что я хотел двигаться с ней дальше, хотя и знал, что не должен. Я хотел убрать преграду из белого шелка, скрывающую ее грудь, но оставались еще несколько клочков самоконтроля, боровшихся, чтобы удержать меня в узде.

Розали и Элис были правы в одном: покажи достаточно, скрой остальное, и у тебя будет идеальный рецепт, как свести мужчину с ума.

Сначала я не мог точно определить момент, когда это безумие было задумано, но воспоминания о заговоре сестер освежили мою память. Все было пущено в ход в ту секунду, когда я впервые увидел Беллу, входящую в воду.

В этом наряде.

С ума сойти.

– Мне здесь нравится, – произнесла она, задыхаясь.

– Мм, – было моим единственным ответом. Я был слишком занят, оставляя поцелуи на ее левом бедре, еще раз проверяя свои границы.

– Может быть, мы могли бы проникнуть сюда ночью снова. Нас не поймают, не тогда, когда у нас есть радар.

– Звучит заманчиво, – ответил я грубо, совершая обратный путь наверх.

Когда мое лицо возвышалось над ее, я наклонился, чтобы поцеловать ее. Она закрыла глаза в ожидании, вдыхая мой аромат. Я улыбнулся и задел ее своим носом, слегка отстраняясь, когда она попыталась поймать мои губы. Небольшой жалобный звук вырвался из нее, становясь все громче, пока я продолжал свои дразнящие выходки.

Я снова улыбнулся, но на этот раз выполнил ее желание.

Ну? – спросила она, не желая прерывать поцелуй.

– Что «ну»? – пробормотал я напротив ее губ.

Можем мы вернуться сюда позднее, когда у нас будет больше времени?

Я надавил один раз на щит, наслаждаясь идеей больше, чем должен был. В следующую секунду, однако, моя более благородная сторона начала спорить.

Представь себе, что может случиться! – протестовала она. – Ты висишь на волоске, что касаемо этого.

Убирайся, – приказал я ей.

Разве Белла не заслуживает лучшего, чем это – лучше, чем кровать в школе?

Я нажал на щит еще раз, и Белла прервала поцелуй, как результат.

– Почему нет?

Я тяжело вздохнул: – Белла, у меня не так много самообладания. Еще немного такого, и я потеряю его полностью.

– Это твоя точка зрения, – проворчала она.

Перекатившись налево, я улегся рядом с ней, распределив свой вес на локти.

– Я был впечатлен, что ты хотела подождать.

Она покраснела под моим взглядом и нервно провела по своим волосам.

– Это становится все труднее, – призналась она, наконец.

Уж мне ли не знать.

Я как раз собирался ответить ей, когда часы пробили без четверти – официально объявляя об окончании нашего времени наедине. Вздохнув, я снова надел свою рубашку и мантию, перед тем как сесть обратно на постель, ожидая, когда Белла сделает то же самое.

Я наблюдал за ней все время, мой взор проследил изгиб ее позвоночника, когда она наклонилась за своей одеждой, а затем прошелся по ее телу, когда она повернулась ко мне лицом.

– Рано или поздно, – обратился я к ней, мой взгляд оставался все еще на открытых участках ее кожи, – ты точно сведешь меня с ума.

Она улыбнулась и покачала головой.

– Думаю, ты найдешь это в моей компетенции.

Потом она переплела свои пальцы с моими, и мы вместе вышли из Выручай-Комнаты. Я проводил ее до кабинета профессора Флитвик, после чего вернулся в общую гостиную, где остальные были заняты своей домашней работой.

Я не пытался снова проникнуть в мысли Беллы. Хотя я любил эти случайные возможности, когда мне был открыт доступ в них. Это действительно делало все вещи сложнее.

Ее возобновленное ментальное молчание означало, что к тому моменту, когда наши занятия закончились – в моем случае Древние Руны, а в ее – Защита от Темных Искусств – единственной вещью, занимаемой мои мысли, были отборочные по квиддичу.

После очередной встречи в башне Гриффиндора, мы все вместе пошли на поле. Это была не просто обычная толпа; почти весь факультет решил присутствовать, чтобы поболеть за своих друзей или потому что хотел попасть в команду.

Эммет пытался выведать у Беллы ее план на игру, но ему не удалось добиться ничего интересного. Шанс, что она смилостивится на минутку, прежде чем взлетит, ускользал. Как правило, она была очень дружелюбной, очень добродушной по отношению к людям, что делало ее доступнее, теперь же, однако, это было погребено под маской.

Только глаза намекали на скрытую решимость. Они были суровы, как камни, прищурены, что невозможно было их разглядеть, пока они скользили взглядом по людям, находившимся на поле.

Она оценивает конкурентов, – отметил Джаспер одобрительно, – пытается выявить их сильные и слабые стороны.

Он проанализировал ее настроение, заметив, что оно соответствует собранному внешнему виду.

Спокойна… но не остановится на достигнутом. Это хорошо.

Что было еще более интригующим – то, как другие соперники реагировали на нее. Студенты третьего, четвертого и пятого курсов обходили ее, предпочитая не приближаться слишком близко. Даже ведьмы и колдуны постарше выглядели немного напуганными.

– Ты должна показать лучшее, – произнесла Элис, направив взгляд на растущую толпу.

– Удачи, – прошептал я, легонько целуя ее в щеку.

Она моргнула в ответ на прикосновение, кажется, вспомнив о моем присутствии. Выражение ее лица смягчилось, но стало нервным в тот же момент.

– Ну, эээ, спасибо. Думаю, мне лучше не задерживаться.

Эммет кивнул и засмеялся: – Покажи им, тигр.

Бросив последний взгляд, она отошла в сторону и направилась к центру поля, заняв место рядом с Джинни и Роном.

Мы присоединились к остальным зрителям, поднимаясь на трибуны, пока не достигли Гермионы, Невилла и Луны. Они радостно помахали нам, вновь не придав значения нашему вампирскому статусу.

Для первого испытания Гарри разделил толпу на группы по десять человек, приказав им пролететь один круг над полем, чтобы он мог оценить их основные летательные способности. Первая группа была в основном из первогодок, чуть старше десяти лет. Только двое из них смогли сделать полный круг, хотя их полет был медленным, а баланс шатким. Остальные либо упали на траву, либо каким-то образом умудрились столкнуться с трибунами. Один зритель оказался с разбитым носом и был вынужден отправиться в больничное крыло, после того как потерявший управление одиннадцатилетний студент влетел прямо в него.

Вторая группа должна была вот-вот взлететь, когда кто-то выбежал на поле, тяжело дыша.

– Я не слишком поздно, а? Я бы очутился здесь раньше, но получил по голове клыкастым фрисби.

Розали просияла, увидев мальчика.

Амикус!

Ее мысли стали беспокойнее, когда аромат свежей крови дошел до нас. Ее волнение только усилилось, когда голова мальчика повернулась.

Была большая рана на той стороне головы, и небольшая часть волос была пропитана кровью, поблескивая красным, когда свет попадал на нее. Когда Гарри спросил его, не думает ли он, что необходимо сходить и показаться мадам Помфри, мальчик отказался и произнес: – Это всего лишь царапина.

Гарри, впечатленный столь рьяным отношением Амикуса, решил не отправлять его обратно в замок. Вместо этого он наложил заклинание, чтобы остановить малиновый поток.

Травма, казалось, не влияла на способности парня. Когда третья группа взмыла в небо, Амикус взлетел с ними, обгоняя остальных третьекурсников и забирая инициативу. Его движения были быстрыми и плавными, и даже более опытные студенты, казалось, были впечатлены его кругом.

Существовал только один третьекурсник, который мог бы соперничать с ним: светлокожая девушка с прямыми, черными, как смоль, волосами. Ее голубые глаза миндалевидной формы придавали ей немного экзотики. Я видел ее раньше в общей гостиной и знал, что эти двое были хорошими друзьями. Она была одним из тех студентов, что ждали на платформе, когда Амикус закончит беседу. Она была настолько же гибкой и изящной, завершая с легкостью круг. Девочка и мальчик дали пять друг другу, идя на посадку, довольные своим выступлением.

Когда же, наконец, пришло время Белле занять свою позицию, она, как и ожидалось, пролетела безупречно вокруг поля. Я уже был свидетелем ее умения владеть метлой прежде, так что это точно не удивило меня. Естественно, она сделала это в следующем раунде.

На следующем этапе студенты были распределены на группы в зависимости от позиций, на которые они пытались попасть.

В первую очередь оценивались вратари. Было семь кандидатов, борющихся за место, и каждый должен был занять по очереди место перед кольцами. Гермиона чуть не сгрызла все свои ногти к тому времени, когда очередь дошла до Рона. К счастью, ему удалось отбить все пять мячей, но был один парень по имени Брайан О`Нил, который поставил Гарри в неприятную ситуацию. Рон очень хотел защитить честь своего лучшего друга, но знал, что не может показать этого, чтобы действие не расценили как фаворитизм.

Я просто буду думать о мирном пути решения этого, – решил он.

Затем были отбивалы. Я был не единственным, кто удивился, увидев Амикуса в этой группе. Учитывая его габариты и рост, я думал, что он больше охотник. Он выглядел еще меньше рядом со старшими парнями, большинство из которых были высокими и широкоплечими. Он не выглядел возражающим или обращающим внимание на то, будто он в затруднительном положении.

– Бедный ребенок, – произнес сочувственно Эммет. – У него нет шансов.

Мой брат не мог сильнее ошибаться. Видимо, в волшебном мире огромные силы заключались в неожиданных носителях.

Хотя у него было гораздо меньше мышц, чем у других, это, похоже, не влияло на его подачу. Возможно, конкуренты имели небольшое преимущество в этой области, но он превзошел каждого из них, когда дело дошло до меткости: в этой области он был безупречен. Только ускорение Молнии смогло спасти Гарри от запущенного в него Амикусом бладжера.

Это был один из тех моментов, когда я был очень благодарен, что умею читать мысли. Было здорово иметь возможность увидеть все это глазами Гарри – обнаружить, что тебя выбрали в качестве цели большинство игроков в квиддич.

Это будет трудно, – подумал он. – Сильный, опытный игрок… или я должен рискнуть? Сильный и опытный… или новые возможности?

Он все еще не определился, когда охотники поднялись в воздух.

Элис и Розали отчаянно захлопали, в то время как мои братья и я передвинулись вперед, сев на край скамьи: локти на коленях, руки подпирают подбородок.

– Хорошо, – крикнул Гарри. – Мне нужно узнать, насколько вы хорошо пасуете и ловите, так что я собираюсь разделить вас всех на две команды. Я дам вам пятнадцать минут. Не обращайте внимания на кольца. Ваша единственная задача – сохранить своей командой владение квоффлом как можно дольше.

В общей сложности было двенадцать студентов, претендующих на позицию охотника, образующих две команды по шесть человек. Белла и Джинни играли на одной стороне, так как на обеих были надеты красные нагрудники, тем самым гарантируя, что они и их товарищи по команде не спутают своих с чужими игроками. В противоположной команде был Дин Томас, наряду с подругой Амикуса, которую, как я знал, звали Виола Найт. На обоих были надеты желтые нагрудники.

– Приготовьтесь, – произнес Гарри, держа мяч перед собой, готовый запустить его в воздух.

Я не мог вспомнить, как дышать. Остальные члены моей семьи, казалось, столкнулись с той же проблемой.

С одним предупреждающим свистком, Гарри запустил мяч вперед, заставив его лететь в центр.

Я не был готов к абсолютной жестокости игроков. Через секунду, как квоффл оказался на свободе, они все налетели на него, как дикие хищники, борющиеся за право убить. Насколько я знал, однако, среди них была только одна львица.

Часть моего мозга отметила, что мы все закричали как маньяки, когда Белла завладела воздушной целью. Остальные полетели к ней как ракеты, их взоры сошлись на квоффле, но все усилия оказались тщетны против ее проворных поворотов и смертельной скорости. Джинни полетела вперед, когда Белла резко взлетела, чтобы пересечь поле, словив мяч с точностью профессионала. Рыжая девушка вскоре отправила его обратно, давая своей подруге возможность продемонстрировать способности ловца, которые оказались столь же безупречны.

Игроки оппозиции полетели к ней, костяшки их пальцев побелели, поскольку они вцепились в свои метлы, заставляя их развивать максимальную скорость.

Трудно было поверить, что кто-то такой маленький, как Элис, может быть таким громким. Когда Белла ответила на выпад, ныряя в пике и приближаясь к полю, моя сестра-эльф запрыгала на скамье, безумно размахивая руками в воздухе, скандируя:

– ДАВАЙ! ДАВАЙ! ПОКАЖИ ИМ, КТО В ДОМЕ ХОЗЯИН!

А потом, когда, казалось, что никто не сможет забрать мяч, не важно, у Беллы или у Джинни, к ней присоединилась Розали.

– ДААААА! – кричали они вместе, как сумасшедшие.

В течение первых двух минут девушки были единственными игроками, в чьих руках побывал мяч. Они пасовали его вперед и назад, не прерывая свой полет. Поэтому не заняло много времени, чтобы мои братья, сестры и я поняли, почему у них было такое уважение со стороны других студентов. Они были воинами – танцорами воздушного вальса – показывали уровень, превосходящий остальных.

Я расслабленно откинулся на спину скамьи, не в силах оторвать глаз от центра своего мира. Волосы Беллы цвета красного дерева лезли ей в лицо, когда она сражалась с ветром. Решительность до сих пор не исчезла из ее целенаправленного взора. Я смотрел на нее с благоговением, поражаясь ее воинственной красоте. Она звала меня громче, чем когда-либо ранее, погружая меня сильнее в любовь, если это вообще возможно.

– Она выглядит свирепо, – отметил Эммет, видимо, пораженный этим.

Я кивнул в знак согласия: – Она выглядит потрясающе.

– Почему она или Джинни не пасуют другим членам своей команды? – полюбопытствовал Невилл.

Я был уверен, что знаю, что ответить, но Гермиона произнесла это вместо меня.

– Они хотят упрочить свое положение, в первую очередь. Еще минуту такого, и никто не сможет подвергнуть сомнению их право быть в команде.

Ее теория оказалась верной. Хотя я не мог читать мысли Беллы, но Джинни поведала все, что мне необходимо было знать. Они подали друг другу сигналы жестами, как только продемонстрировали достаточно мастерства, сразу после чего Белла передала квоффл Эйбу Бродерику, шестикурснику, летающему на Чистомете одиннадцатой модели. Хотя ее цель находилась довольно близко, его способность ловить оставляла желать лучшего, и его ноша вывалилась из захвата через секунду, как мяч коснулся рук.

Реакция Виолы была незамедлительной. Она набросилась как орел, схватив квоффл в воздухе, обеспечивая владение своей команде. Эйб попытался искупить свою вину, забрав его обратно, но все, что он сумел сделать – врезаться в Элвердин Синклер. К счастью, однако, обоим удалось восстановить равновесие.

Виола отдала пасс Дину, который спасовал Натали МакДональд. Желтая команда владела квоффлом лишь тридцать две секунды, когда Джинни перехватила его обратно. Она передала его другому красному игроку, который поймал мяч с легкостью, изящным взмахом руки. Единственной ее проблемой был бросок: когда та попыталась отправить квоффл обратно, мяч не послушался, так что Джинни пришлось лететь за ним, чтобы защитить его от желтого игрока.

В развернувшемся действе стало очевидно, что только у двоих из двенадцати был потенциал, чтобы достичь того же уровня, что и у девушек. Гарри был на распутье. С одной стороны, Дин был опытным и хорошо скоординированным; с другой стороны, Виола Найт была талантлива. Существовал пятилетний разрыв в их возрасте, но так же молодость была важна, как и опыт взрослого волшебника.

Это риск, – размышлял капитан. – Ее могут «порвать на куски», когда мы перейдем к реальным матчам… С другой стороны, она может оказаться бриллиантом. Белла была на третьем курсе, когда попала в команду, и у нее был примерно такой же уровень, на тот момент. Немного практики…

– Отбивалы, – крикнул он, снижаясь над землей, – получите свои нагрудники! Это ваш последний шанс, чтобы показать мне, почему вы заслуживаете место в команде.

После того как студенты присоединились к остальным игрокам, Гарри выпустил бладжеры. Один бросился в сторону Виолы, которая ушла с его пути, а второй выстрелил в Беллу. Ей не пришлось прятаться как третьекурснице, потому что Джимми Пикс отбил его, конечно же направив того в сторону желтого парня-соперника. К сожалению, ближайший соперник ударил недостаточно быстро, чтобы защитить своего товарища по команде. Бладжер врезался в руку парня, в результате чего раздался тошнотворный хруст. Травма, которая могла быть ничем иным как переломом, означала, что оба студента пострадали от незадачливого отбивалы и выведены из строя.