Текст книги "Ловец мудрости (СИ)"

Автор книги: A.E. Giggle

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 68 страниц)

Розали и Эммет прошли вперед, вливаясь в поток кружащихся танцоров, гладко и безупречно. Было прекрасной мыслью, что я брала уроки танцев в прошлом: до этих пор, конечно, я никогда бы не была в состоянии повторить движения, не устроив представления с собой в главной роли, но с помощью шарика Ньютона, однако, это было не так.

Мне не нужно было вставать на ноги Эдварду в этот раз. Он пригласил меня на вальс, и я с легкостью последовала за ним, кружась в такт с музыкой. Он просиял, пока мы двигались, и я не могла не сделать того же самого, снова потерявшись в клубничной дымке любовного тумана.

Эдвард все улыбался; он выглядел великолепно.

– Я никогда не думал, что увижу тот день, когда ты будешь танцевать по собственной воле.

– Это не так уж и плохо, когда ты можешь оставаться в вертикальном положении, – пошутила я.

Затем я осмотрелась вокруг, загипнотизированная пышными юбками, сверкающими масками и переплетениями цветов.

Эсми выглядела подобно ангелу, когда она проходила по каменному полу с Карлайлом, изящно держась за его руку. Эйфория была написана на их лицах.

Здесь уже были Рон, Гермиона, Гарри и Джинни. Парни двигались неуклюжее, чем девушки, особенно в сравнении с вампирами. Хотя этого и следовало ожидать. Каллены могли послужить причиной чьего-либо комплекса.

Лаванда выглядела сияющей в объятиях партнера, изящной, как лебедь. Я улыбнулась, когда аура Бейла запульсировала. Он был совершенно сражен. Его губы зашевелились в ответ на то, что говорила его партнерша.

Очередная порция фиолетовой энергии, очередной шанс подслушать.

– Я фанат Катапульт, – он остановился на мгновение, но по-прежнему изучающее смотря на выражение лица Лаванды. – Хоть я и жил в графстве Кент всю свою жизнь, мои мама и папа были родом из Уэльса. Они всегда брали меня посмотреть на Кёфилийских Катапульт (4), когда я был младше. Я вырос, болея за них. А что насчет тебя? Болеешь ли ты за кого-нибудь?

Лаванда кивнула: – За Стресморских Сорок. (5)

Я почувствовала, что мой нос сморщился, и я вдруг испытала сильное желание застонать. Бейл просто засмеялся, находя это забавным.

– Так ты сторонник славы, – поддразнил он игриво, его застенчивость испарилась с момента веселья.

Лаванда покраснела и прикусила губу. Возможно, мне стоило назвать Пушки Педдл (6) вместо этого.

Она выглядит очаровательно, – усмехнулся мысленно пуффендуец, окруженный внезапно розовым туманом. Вдруг он подмигнул ей уверенно: – Не волнуйся. Я научу тебя.

Было приятно увидеть, что кто-то еще краснеет, для разнообразия. Я хихикнула, когда Лаванда увидела меня поверх плеча своего партнера. Она робко улыбнулась, когда я помахала ей, что, конечно, было странно само по себе. У Лаванды, как правило, был незастенчивый характер.

Справа от меня МакГонагалл танцевала с профессором Слизнортом, а парой Хагрида была мадам Максим, которая прибыла в своем летающем экипаже только сегодня в районе полудня.

Амикус и Виола совершали свой небольшой танец на краю площадки и помахали нам, когда мы проходили мимо них. Я улыбнулась в ответ. Интересно, есть ли еще кто-нибудь с отношениями… кто пока не заявил об этом.

Так же там присутствовало несколько призраков, решивших насладиться праздником. Ник нацепил надменное выражение на лицо, когда сопровождал призрака Когтеврана. Даже Дамблдор спустился с седьмого этажа, чтобы присутствовать на этом мероприятии и в настоящее время танцевал танго с Полной Дамой в своем портрете, хоть и казалось, что их движения выбиваются из ритма мелодии.

Эдвард покачал головой и усмехнулся: – Хотел бы я встретиться с ним в реальной жизни. Мне бы понравилось заглядывать в его мысли.

– Да, – согласилась я, – несмотря на его странности, он был очень талантливым колдуном. По-прежнему трудно представить себе это место без него. Я сомневаюсь, что когда-нибудь будет другой директор, как он.

– Ты, наверное, права, – он сменил тему и выражение, его лица стало любопытным. – Итак, каково твое впечатление от Эмпатии?

– Это, конечно, интересно, – ответила я с усмешкой. – Для Джаспера это так же ощущается?

– Похоже, кроме того, что он видит вещи по-другому. Там нет участков с различными оттенками. Скорее напоминает ощущение жара или холода, поэтому, когда он манипулирует эмоциями человека, он, как бы, регулирует температуру, поворачивая вентиль крана.

Как интригующе.

– Ты все еще чувствуешь его?

– Нет, но это потому, что все, кажется, находятся в приподнятом настроении. Я не испытывал ничего плохого, чтобы ему приходилось исправлять бы до сих пор.

Я просто должна была пойти и сглазить это, да? Я просто должна была пойти и открыть свой большой рот.

Внезапно тонкие зеленые усики слева от меня направились прямиком к моему горлу. Я вдохнула, от неожиданности задохнувшись, когда жгучая кислота коснулась языка. Сразу же я отдернула руки прочь от Эдварда и поднесла их к своему горлу.

Так быстро, что все вокруг размылось, он убрал меня с пути остальных танцоров, и, прежде чем я поняла, что происходит, мы оба оказались на возвышении, расположившись близко к стене. Несколько голов повернулись в нашу сторону после такого безумного полета, но люди быстро потеряли интерес к нам и возобновили свои разговоры и веселье.

– Белла, ты в порядке? – спросил Эдвард с тревогой, успокаивающе поглаживая мою спину.

Я слабо кивнула, смотря на туман, пока не нашла его источник. На короткий миг мой взгляд встретился с Ромильдой Вейн, которая стояла рядом с парнем, чьего имени я не знала. Она не выглядела особо радостной, чтобы находиться там. Это, конечно, только добавило эффективности ее уже и так ядовитой ревности.

– Воу, – прошептала я, глядя в ее сторону. – Она действительно хочет тебя.

– О ком ты говоришь? – мягко потребовал он.

С веселой улыбкой я открыла свои мысли ему и показала место. Были и другие тоже, кто выглядел испускающим болезненный зеленый свет, их взгляд скользил по мне каждые несколько секунд.

– О, – произнес Эдвард. А затем он крякнул, позабавленный некоторыми мыслями.

Я посмотрела на него вопросительно. В ответ он ближе притянул меня, прижав мое тело к своему, коварно улыбнувшись, когда сделал это. Пальцы его левой руки легли поперек моей поясницы, в то время как пальцы правой запутались в моих волосах, пока он наклонял свое лицо к моему.

Этот поцелуй не был похож на наш обычный; он не был осторожным или сладким. Несмотря на свою невинность, был только один способ, которым я могла бы охарактеризовать его. Одним словом, это был чистый секс.

Зависть впивалась в мое лицо наравне с яростью, усилившись, когда Эдвард прижал меня к стене, наклонив мою голову так, чтобы он мог оставить очень нецеломудренные поцелуи вдоль моей шеи. Он делал это медленно – намеренно. Его сильные руки двигались вниз, сжимая внешнюю сторону моих бедер сквозь ткань платья. Он вернулся своими губами к моим, и я выдохнула ему в рот, забыв обо всем, кроме ощущений его напротив меня.

Он был таким искусным, таким умопомрачительно хорошим во всем, что, если бы я не знала его лучше, я бы сказала, что он делал это много раз прежде. Потом я вспомнила то утро, когда он проснулся рядом со мной в офисе Карлайла и Эсми, и задалась вопросом, на самом ли деле у него было больше опыта, чем он говорил. Интересно, о чем же был его сон?

К сожалению, пришлось отложить эту мысль до определенного момента. Мы, в конце концов, находились в общественном месте. Выражение лица Эдварда было самодовольным, когда он отстранился. Я пыталась вспомнить, как говорить, но мысли все еще находились в абсолютном водовороте. В конце концов, я вспомнила о Ромильде и ее пускающей слюни когорте.

Еще раз я вдохнула фиолетовую энергию Эдварда и сосредоточилась на поиске ее мыслей.

…ненавижу эту девушку. Что такого особенного в ней? Она даже не похожа на Эдварда. Вдох. А если серьезно, просто посмотри на Блейза! Даже он не может остановиться ухмыляться, а он ненавидит магглорожденных, как и любой слизеринец!

Ее мысли послали удивление сквозь меня. Что шокировало даже больше, так это то, что она была права. Блейз, который танцевал с Панси Паркинсон, был таким же зеленым, как и Ромильда, только его ревность была направлена на Эдварда. В центре его ауры была смесь розового и депрессивного серовато-синего цвета. Я тайком подглядела, когда его взгляд упал на меня. Хотя он и отвернулся мгновенно, правда заключалась в его мыслях.

Она выглядит так… АРГХ! Прекрати это, черт побери! Она грязнокровка! Отвратительная, грязная, великолепная, прекрасная – АРГХ!

Эдвард проследил за моим взглядом, ухмыляясь, когда его взор остановился на слизеринце.

– Поучительно, не так ли? – усмехнулся он.

– Это один из способов выразить это, – ответила я, все еще не веря.

– Мне почти жалко его. Бедняга становится грустнее с каждым днем. Тем, как ты выглядишь сегодня вечером, думаю, ты в значительной степени забила последний гвоздь в крышку его гроба.

Я бросила на него панический взгляд.

Он громко рассмеялся. – Пошли, маленькая ведьмочка. Давай что-нибудь выпьем.

Мы пробирались с края комнаты, обходя толпу. Было много людей, которых я не узнала и предположила, что они из Министерства. Почти каждый из них смотрел на нас, когда мы проходили, или на Эдварда, если быть точнее. Очевидно, они знали, что он был одним из семи вампиров, живущих в Хогвартсе. Некоторые вежливо улыбались, но были и те, кто был крайне напуган, когда он приближался к ним. Один или два даже не посмотрели, враждебно настроенные, и я должна была сдерживаться от нападения, перегруженная пылающим красным туманом, который обжигал мой язык, когда проглотила огонь.

Я бы хотела узнать, в чем была их проблема, но было довольно много людей, стоявших у столов с закусками и напитками, а я не хотела бы привлекать их внимание.

Яркие рыжие волосы попались мне в поле зрения, и я моргнула от удивления при виде знакомой ведьмы.

– Миссис Уизли, – произнесла я потрясенно, но счастливо. Она вздрогнула при упоминании ее имени и моргнула несколько раз, увидев меня, но потом ее лицо немного просветлело.

– О, Белла!

Я бросилась в объятия женщины, обвив руки вокруг ее шеи, в то время как ее сомкнулись за моей спиной. Она крепко прижала меня, ее объятия отображали силу ее эмоций. Когда она, наконец, отстранилась, на ее глазах выступили слезы.

– Посмотри на меня, – слабо улыбнулась она. – Я такая глупая.

– Нет, совсем нет, – не согласилась я мгновенно. Она боролась со слезами, а я старалась сдержать ком, росший в горле, пока ее аура пульсировала рядом со мной.

Материнская любовь. Замешательство. Глубокая, бездонная печаль.

На мгновение я захотела исчезнуть – полностью сменить обстановку на место, где нет боли. Было ли это тем, что испытывала Эсми? Было ли это тем же самым чувством, которое заставило ее спрыгнуть со скалы? Я почувствовала, будто мое сердце внезапно исчезло – как будто я жила в постоянной зиме, которая, несомненно, уничтожила бы все живое на Земле.

Я позвала Эдварда мысленно, нуждаясь в его поддержке. Его рука оказалась вокруг моей талии в одно мгновение, удерживая меня в вертикальном положении. Быстро я сделала неуверенный вдох и выдавила из себя улыбку, хотя я сомневаюсь, что она была убедительной.

– Я не знала, что вы будете здесь.

Она кивнула в сторону мужа, который стоял с сердито выглядевшим профессором Мартином у фуршетного стола, наливая напитки для себя и своей жены.

– Артуру принесли приглашения домой более месяца назад. Мы не были уверены сначала, что придем, но оно дало нам повод увидеть наших детей, так что… – она посмотрела туда, где Рон и Джинни кружились со своими партнерами, ее улыбка была печальной.

Подошли остальные Каллены, тоже, вероятно, захотев выпить. Я особенно была благодарна за появление Джаспера, вздохнув с облегчением, когда он направил волну успокаивающих эмоций в нашу зону.

Миссис Уизли внезапно, казалось, расслабилась, и впервые я заметила, как много веса она потеряла. Хотя я не могла видеть верхнюю половину ее лица из-за маски, я, безусловно, могла заметить различия. Поскольку последний раз я видела ее в мае, она стала намного худее, ее скулы острее выделялись под кожей.

Она поздоровалась с вампирами, в свою очередь, задав каждому из них вопрос, как они находят школу. Эммет почти высказал свое мнение о Хогвартсе, когда кто-то прервал его, кашлянув.

Я повернулась, чтобы увидеть три высокие фигуры, возвышающиеся над нами.

– Молли, – произнес Министр, приветствуя ведьму, которая кивнула в ответ. Каждый раз, когда я встречалась с ним раньше, Кингсли всегда немного пугал меня. На первый взгляд, он излучал сильное дружелюбие вокруг себя. Под всем этим я увидела очень решительного человека, с очень серьезным настроем. Полагаю, это были не плохие качества для политического лидера, но я до сих пор замирала, когда он находился рядом.

Человек слева от него, кто выглядел чуть старше тридцати лет, был упитан и жилист и обладал густой, каштановой, вьющейся шевелюрой. Он бессмысленно озирался по сторонам, как если бы не смотрел ни на что конкретно.

Справа от Кингсли находился человек с загорелой кожей, аналогичного возраста, чтобы вписываться в эту возрастную группу. Он, должно быть, был, по крайней мере, шесть футов и четыре дюйма ростом [п/п: 193 см], с прямыми, песочного цвета волосами, которые достигали его плеч. У него был острый подбородок с глубокой ямочкой, а его глаза сияли пронзительным серым оттенком из-под маски, и у него был грубый розовый шрам, пересекавший горизонтально его левую скулу, от кончика носа до уха.

Сначала он улыбнулся нам, демонстрируя два ряда кривых зубов молочного оттенка, а через секунду тщательного изучения его улыбка сменилась порочной усмешкой.

Прежде чем я успела остановить себя, разъяренное шипение вылетело сквозь мои зубы, а моя рука полетела к скрытому карману платья, оборачиваясь вокруг моей волшебной палочки. Взгляд мужчины метнулся ко мне, и, невозможно, его ярость удвоилась, мой рот пересох в результате пожара, прошедшего по нему.

Эдвард зарычал рядом со мной, его взгляд остановился на разъяренном мужчине.

Отчаявшись понять, я воспользовалась его фиолетовой энергией, намереваясь получить объяснение странному поведению незнакомца. Однако я ничего не нашла, как будто он был всего лишь миражом… как если бы его мысли просто отсутствовали.

Он снова усмехнулся, его свирепый взгляд привлек к себе моего жениха. Кингсли напрягся рядом с ним, но рыжеволосый мужчина, казалось, не заметил этого. Он был слишком занят разглядыванием зачарованного потолка.

Быстро рука министра опустилась на плечо человека, испытывающего ненависть, который мгновенно ее сбросил. С ярко выраженным ирландским акцентом он прорычал:

– Я знаю, что ты делаешь, вампир, но это не сработает со мной! Держись подальше от моей головы!

И с этими словами он развернулся, чтобы уйти. Кингсли остановил его.

– Брон, куда ты уходишь?

– Я не останусь здесь, – выплюнул ужасный человек. – Не с этой грязью, смотрящей мне в лицо!

– Не устраивай сцену, – пробормотал Министр. – Просто успокойся…

– Не говори мне успокоиться! – Прежде чем Кингсли имел шанс сказать еще слово, незнакомец сорвался прочь, направляясь прямиком к двери. Мужчина с каштановыми волосами, тем временем, выводил линии на своей правой ладони средним пальцем левой руки, не обращая внимания ни на что, по-видимому.

Именно тогда последовало неловкое молчание, и я поняла, что мы привлекли внимание зала. Хотя музыка продолжала играть, танцоры остановились, и все головы были повернуты в нашу сторону. Через некоторое время, однако, все уже смотрели в других направлениях и вернулись к своим занятиям. Тем не менее, в комнате продолжала витать их коллективная интрига, и у меня было чувство, что это нарушение было вызвано несколькими злыми языками блондинов.

Министр издал тяжелый вздох.

– Я очень сожалею об этом, – произнес он, выражение его лица было извиняющимся. – Вы должны простить Брона. Десять лет назад он пережил очень страшный опыт, оказавшись в руках… ну, обычного вампира. У него не было возможности отомстить за это.

Эдвард резко втянул воздух.

– Что случилось? – спросила Эсми, ее голос был наполнен беспокойством.

Кингсли засомневался на мгновение, но, казалось, решил, что лучший способ оправдать поведение своего друга – поделиться подробностями.

– Вампир убил его жену в их первую брачную ночь.

Несколько вздохов прозвучало после этой новой тошнотворной информации.

– Он никогда не рассказывал деталей, но это повлияло на него достаточно, чтобы помимо времени, когда он имеет дело с темными колдунами, он посвящал свою жизнь отслеживанию того, кто украл у него счастье. Я не думаю, что он будет отдыхать, пока не уничтожит его.

– Люди не могут убить вампира, – заявил Эммет категорично.

– Могут, если они знают, что они делают. – Его зловещее заявление вызвало длительную паузу, во время которой все Каллены переглянулись, некоторые боязливо, некоторые с беспокойством, а некоторые довольно скептически.

– Хорошо, – Эммет, наконец, заговорил. – Я собираюсь укусить. Как человек убьет вампира?

Кингсли пожал плечами: – Адский Огонь сделает свое дело. Обычные вампиры, как правило, не знают о магии. Если человек приближается к их сокрытому месту, то почему они бегут? В девяти случаях из десяти они ждут своей еды, чтобы та пришла к ним. Я избавлю вас от кровавых подробностей, но я советую вам не почивать на лаврах. Вампиры отнюдь не нерушимы.

Я ожидала шуток от Эммета, но он не поступил так. Все, что я от него получила, было волной беспокойства, так как его взгляд устремился к его сияющей жене.

– В любом случае, – продолжил пугающий человек, – хватит об этом.

Я уставилась на него недоверчиво, не в силах поверить, как быстро сменился его тон. Он посмотрел на Эдварда и произнес:

– Мистер Каллен, вы не возражаете, если мы поговорим… в частном порядке?

Будучи наготове, я немедленно отправилась читать мысли Кингсли, но Эдвард согласился на его просьбу, не задумываясь, и, прежде чем у меня появилась возможность понять, что, черт возьми, происходит, они уже направились прочь к выходу.

– Элфи, – обронил Министр через плечо. Мужчина с каштановыми волосами поднял голову, быстро моргнув, словно ошеломленный. – Я встречусь с вами позже. Нам нужно обсудить еще некоторые вещи.

И с этими словами он исчез в дверях с Эдвардом, оставляя своего своеобразного друга позади. Не говоря ни слова, мужчина скрылся в толпе.

– Мы слышали шум, – заявила Джинни, подходя с Гарри, Роном и Гермионой. – Что происходит?

– Я точно не знаю, – сказала ей мама. – У меня тот же вопрос.

Воздух потрескивал от электричества. Вампиры превратились в неподвижные алебастровые статуи, уставившись вперед, не видя. Я ждала, когда они снова вернутся к жизни, догадываясь, что их внимание по-прежнему сосредоточено на Кингсли и Эдварде. До тех пор, как двое не уйдут слишком далеко, для Калленов не будет проблемой услышать их за музыкой, в ином случае сделать это будет сложнее.

Пока они стояли замороженными, я рассказала остальным об инциденте с Броном, отдельно информируя их о таинственной просьбе Кингсли. Гермионе пришла в голову возможная причина этого почти мгновенно.

– Это очевидно, не так ли? – Когда никто из нас не ответил, она фыркнула и продолжила. – Не кажется ли вам это немного странным, что МакГонагалл случайно решила устроить бал? Мы знаем ее на протяжении семи лет, действительно ли она та женщина, что придумает такого рода идею, без влияния извне?

Гарри вздохнул. – Ну, когда ты преподносишь это так…

– Мы знаем, что существует утечка в министерстве, но люди уже подозревали это, до убийства в Девоншире. За несколько месяцев до этого. Пожиратели Смерти ускользали от авроров на каждом шагу…

– Таким образом, Кингсли организовал это, чтобы собрать половину Министерства здесь, где, он знал, находится специалист по легилименции, – закончила я.

– Точно! – взволнованно прошептала Гермиона.

– Сходится, – кивнул Рон. – Папа сказал мне ранее, что помимо Ордена, большинство других гостей работает в Департаменте Магического Правопорядка. Это имеет смысл, если Кингсли хотел собрать их всех здесь, где у него есть Эдвард, чтобы изучить их. Кроме того, те, кто отклонил приглашение, автоматически заставляют выглядеть себя подозрительно. Я имею в виду, что это было бы иначе, если бы способности Калленов оставались тайной. Но сейчас все знают, на что они способны.

Я тяжело вздохнула, не зная, как я должна реагировать, что дело Кингсли с моим женихом было просто просьбой о помощи; с другой стороны, существовала высокая вероятность того, что информатор находился где-то в комнате. Эта мысль заставила меня немного волноваться.

Мы обсуждали теорию еще несколько минут, все время скользя взглядом по залу.

Человек, который смеялся в углу? Грациозная женщина, кружащаяся на танцполе? Рыжий человек, который держал ее в своих объятиях? Человек с оливкового цвета кожей, осматривающий шведский стол, возможно? Или высокий, худой колдун, стоящий в одиночестве? Так много подозреваемых… И одна ночь, чтобы найти виновника.

В конце концов, мы погрузились в тишину, наши идеи, наконец, исчерпались. Гарри, Гермиона и я последовали за Роном и Джинни обратно к их родителям. Мистер Уизли вернулся с напитками и оживленно разговаривал с женой. Джаспер, хотя он по-прежнему был заморожен, как и остальные вампиры, продолжал посылать волны спокойствия на миссис Уизли, обволакивая и ее мужа в этом процессе.

Неожиданно раздраженный крик пронзил (в основном) веселую атмосферу.

– О мой… Мне так жаль! Вот, позвольте мне…

– Нет, нет, – произнес кто-то монотонным голосом, – просто не надо. Я уберу это.

Происшествие случилось с профессором Мартином, который в настоящее время убирал влажное пятно со своей серебряной мантии. Видимо, он не посчитал необходимым соблюдать дресс-код. Единственными черными предметами, что он надел, были его начищенные ботинки, шелковый галстук и бумажная маска, которая болталась вокруг его руки на упругой проволоке.

Профессор Трелони, которая, кажется, пролила свой напиток на его одежду, достала платок из своего рукава в попытке исправить ситуацию и приложила тот к нему.

– Я сказал не надо, – отрезал он. Хотя его голос повысился лишь на малую долю, его тона было достаточно, чтобы поразить женщину, которая пискнула и отскочила. – Я бы очень хотел знать, как размазывание по моему костюму остатка слюней и бактерий поможет этой ситуации.

– Но я хотела только…

– Мне не нужно заражение, спасибо вам большое. Вы сделали уже достаточно со своей дурацкой привычкой. Если вы хотели потанцевать, то почему бы вам не делать этого вон там… – он указал пальцем на танцоров, – …со всеми и, желательно, с партнером, а не скакать где-то здесь самой по себе, размахивая руками, как какая-то сумасшедшая дикарка?

Я почувствовала сильную волну сочувствия, когда посмотрела на бедную учительницу по гаданию. За ее толстыми линзами появились слезы в пять раз крупнее обычного размера, невозможно было не заметить, как они покатились из глаз из-за ее огромной ошибки. Ее губы задрожали, сразу перед тем как она развернулась на каблуках и выбежала из зала, всхлипывая.

– Угрюмый мерзавец, – пробурчал Рон. – Почему он должен быть таким чертовски ужасным все время?

– Может быть, он просто не способен на нормальное человеческое общение, – нахмурилась Джинни. – Знаете, ранее я слышала, что профессор Фулплум пригласила его потанцевать, и он отверг ее. Он даже не был вежлив при этом; он просто выплюнул ей свое «нет».

– Пойдет ли кто-нибудь за профессором? – поинтересовалась миссис Уизли, хмуро смотря на дверь, за которой та скрылась.

– Нет, – ответил Рон. – Она не спустится из своей башни после этого. На самом деле, она, вероятно, останется там до самого конца года.

Морщинка между бровей миссис Уизли стала глубже, как будто она вот-вот собиралась наказать своего сына за неподобающий тон, но вмешался мистер Уизли, с очевидной попыткой поднять всем настроение.

– Кто-нибудь хочет сладкого? – произнес он, извлекая из кармана мешочек. – Я совершил выгодную покупку на прошлой неделе, после того как мы получили сообщение о магических шариках мороженного в кондитерской города Бат. Я купил пакетик лимонных долек, две пачки вишневых леденцов, три пачки Всезнаек и упаковку фруктовых пастилок.

– И какие они? – спросил Рон, указывая на мешочек.

Мистер Уизли пожал плечами: – Я смешал их, когда вернулся домой. Здесь всего понемногу. – Развязав шнурок, он заглянул внутрь, выражение его лица стало задумчивым на мгновение, прежде чем он вытащил оранжевую конфету и передал мешочек дочери. – Интересно, какая на этот раз? Должно быть, одна из фруктовых пастилок.

Он пожал плечами и закинул сладость в рот. Та едва коснулась его губ, когда Гарри крикнул: – Стойте!

Неожиданно мистер Уизли зажал рукой рот, выпучив глаза до огромных размеров. Без дальнейших объяснений, он вылетел из комнаты, оставив свою жену вздыхать.

– Это уже третий раз за год! Я сыта по горло этой уловкой с конфетами, – произнесла она раздраженно, забирая мешочек у Джинни, чтобы найти конфету-антидот. – В прошлый раз это были Обморочные орешки, а до этого Нуга-носом-кровь! Если я найду хоть одну такую вещь, лежащую в доме… Тьфу! Здесь ничего нет.

– Могу ли я помочь с этим, миссис Уизли? – произнес музыкальный голос позади нас. Мы все повернулись в тот же миг, чтобы увидеть Карлайла, который сменил маску на профессионализм.

– О… доктор Каллен. Гм, спасибо, но держу пари, что у мадам Помфри есть целый склад сладких антидотов. Я схожу к ней. Не беспокойтесь.

И с этим она ушла, исчезнув в море черного цвета.

– Возможно, я должен…

– Оставьте ей это, – вмешалась Джинни, выражение ее лица было грустным. – У нее не будет поводов отвлечься в настоящее время, если она не станет что-нибудь делать. Работа помогает ей не терять разума.

Понимание появилось на лице Карлайла:

– Конечно, – произнес он сочувственно.

Отчаявшись вновь избежать мрачной атмосферы, которая постепенно вытягивала тепло из моего сердца, я сменила тему, спросив, что они узнали о разговоре Кингсли и Эдварда.

Карлайл подтвердил теорию Гермионы, что дало нам общее представление о беседе, хоть он и не вдавался в подробности.

– Элис разочарована. У нее не было видений с того момента, как Эдвард согласился. Мы теперь так часто взаимодействуем с существами, которые блокируют ее видения, что она едва может что-то рассмотреть. – Он вздохнул, смотря в зал, где Хагрид и мадам Максим по-прежнему кружились. – Это, безусловно, делает вещи более сложными.

Затем его взгляд устремился к большим дверям, смотря на них с надеждой. Прошло пять секунд, прежде чем Эдвард и Кингсли вновь вошли в комнату. Министр похлопал вампира по плечу один раз, обменявшись парой слов на прощание, после чего они расстались. Кингсли ушел, чтобы поприветствовать аврора, которого я знала как Дэвлиша, виденного мною много раз, впервые, когда он сопровождал Фаджа и Амбридж, чтобы противостоять встречам Гарри и ОД.

Я широко улыбнулась, когда Эдвард присоединился к нам, благодарная за возвращение его прекрасной, любящей ауры, которая была невероятна сильной, чтобы она могла отогнать много негативных эмоций, окружающих меня. Я и не догадывалась, насколько хорошим она была щитом, пока не осталась без оного.

– Как на счет выпить? – предложил он, изменения от нашей встречи отразились в его ауре.

– Ты читаешь мои мысли.

Это было освежающе, почувствовать что-то прохладное во рту после недавнего обжигающего вкуса. Мадам Розмерта, должно быть, была одним из поставщиков, потому что по вкусу мой напиток был таким же, как и ее содовая с вишневым сиропом.

Эдвард быстро объяснил всем, что Кингсли сказал ему, пока потягивал свой напиток.

– Он стал подозревать в августе. Аврорат отследил Пожирателей Смерти до заброшенного склада неподалеку от Манчестера, но к тому времени как туда добрались, тот уже был пуст. То же самое происходило тремя разами ранее.

– Узнав о моих способностях, он решил, что лучший способ найти утечку – это собрать вместе Департамент Магического Правопорядка здесь. Идея принадлежала ему, и он договорился с МакГонагалл под предлогом празднования окончания войны.

– Таким образом, она не знала?

– Не знала, – прошептал он, – но было много разговоров в газетах, затем инцидент в Девоншире и другое… и она начала сомневаться в намерениях Кингсли. Она намеревалась три дня назад пойти в Министерство и обвинить его в угрозе студентам.

Я нахмурилась. Здесь происходило намного больше, чем я предполагала первоначально. Я считала, равно как и другие, что МакГонагалл участвовала в схеме по вычислению ведьмы или колдуна под Империусом, но, по словам Эдварда, она ничего не знала об этом. Действительно ли ситуация становилась серьезней с тем, что министр манипулировал директором школы?

– Я не уверен, чью сторону принять, – подчеркнул Эдвард. – С одной стороны, я могу понять опасения профессора МакГонагалл – последнее, что она хочет сделать, это подвергнуть своих учеников риску; с другой стороны, если сегодняшнее событие поможет предотвратить другие убийства…

Он покачал головой, произнося это. Через несколько минут он вздохнул, красивая улыбка снова появилась. Поставив свой пустой бокал на стол, он взял мою руку и произнес:

– Ну, хватит об этом. Пошли насладимся этим вечером.

– А что насчет твоего расследования? – спросила я, допивая свой напиток.

Эдвард улыбнулся шире и постучал пальцем по своей голове: – Я вампир, я могу выполнять несколько дел сразу.

Возможно, прошло несколько минут или часов, которые мы провели, кружась под музыку. Хотя я прекрасно понимала, что часть мыслей Эдварда была в другом месте, играя роль детектива, это никак не отразилось на его лице. Он носил лишь ослепительную улыбку, направляя ее на меня, словно я была единственной девушкой в мире.

Без четверти одиннадцать профессор Флитвик взошел на платформу, взобрался на стул, чтобы его можно было увидеть поверх голов остальных ведьм и колдунов, и представил Никс, последнюю группу, знаменующую кульминацию вечера.

В ней было шесть парней, каждый одетый в стильные, рваные, черные костюмы, и одна девушка, которая надела темную кожаную куртку поверх короткого шелкового платья, выглядевшего так, словно оно побывало в бою с оборотнями. Она держала в руках скрипку. Были так же соло и ритм гитары, одна бас-гитара, виолончель, барабанная установка и пианино. Студенты закричали, как маньяки, когда вокалист и клавишник, бледный, молодой маг по имени Элфи Спаулер, запел свою песню с первым аккордом.

Элис и Розали решительно забрали меня от Эдварда, указывая ему на своих мужей, оба из которых стояли в стороне, посмеиваясь. Потом, к моему ужасу, они начали раскачиваться, как простые подростки, с тем, чтобы я сделала то же самое. Я слышала громкий смех парней, пока стояла. Я бы смылась отсюда, если бы Розали не остановила меня.