Текст книги "Ловец мудрости (СИ)"

Автор книги: A.E. Giggle

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 68 страниц)

Хотя он нервно покусывал свою нижнюю губу, он, тем не менее, помахал рукой и пожелал нам удачи. Розали и Гермиона выглядели одинаково взволнованными, но остальные были с уверенными выражениями на лицах, особенно Джаспер, и я не могла винить его – его жена была некой помесью Джеймса Бонда и Чудо-Женщины, только значительно… миниатюрней.

Она спустилась вниз по лестнице и прошла через общую гостиную, избегая движущихся студентов, когда последовала за Джинни к отверстию за портретом. Очевидно, что мы не могли просто так выйти из Гриффиндора, пока были невидимы – потому что движущаяся сама по себе картина, несомненно, привлекла бы внимание – так что наша подруга отправилась в библиотеку, чтобы вернуть книгу, которую она позаимствовала в начале дня.

Мы разделились на лестнице, Джинни повернула в коридор на четвертом этаже, в то время как Элис и я продолжили спускаться.

Подземелья были довольно мрачными в ночное время, что, вероятно, было больше результатом их пустоты, освещение в них было таким же, как и в течение дня. Элис выбрала время нашего прихода, совпадающее с Миллисент Балстроуд. Грузная задира брела по коридору, на ходу наполняя свой рот тыквенной пастой. Элис легонько сжала мою ногу, чтобы проверить мою готовность, прокрадываясь позади девушки, когда она проходила.

Я нацелилась волшебной палочкой на грузную фигуру девушки и прошептала: – Конфундо.

Идея наложить чары была вдохновлена профессором Снейпом. Эдвард рассказал мне вскоре после битвы все, что Гарри видел в Омуте Памяти, в том числе манипулирование Наземникусом Флетчером. Запутывающее заклинание было идеальным способом для трюка с контрабандой конфет на факультет.

– Ты принесешь эти конфеты в общую гостиную Слизерина, – проинструктировала я кратко, вытаскивая руку из-под плаща, чтобы вручить Миллисенте замаскированные помадки. Джинни зачаровала коробку, в то время как Элис и я готовились, скрывая любые доказательства истинной природы содержимого.

– Ты громко сообщишь обитателям, что отобрала ее у молодого студента с Гриффиндора, после чего предложишь каждому из них попробовать. Ты удостоверишься, что Панси Паркинсон взяла один кусочек. После того как другие съедят, ты должна будешь сделать то же самое, при условии, что некоторые уже уйдут. Если студенты спросят тебя позднее, чтобы узнать какого студента ты обокрала, ты не будешь обвинять кого-либо. Ты будешь утверждать, что забыла. Ты не вспомнишь эту встречу. Ты поняла?

– Да, – ответила она механически, забирая коробку и кладя в свою сумку.

– Вперед, – скомандовала Элис.

Она тихо последовала за девушкой, ее шаги по каменному полу не были слышны. Наконец, Миллисент остановилась перед тем, что казалось глухой стеной, хотя я уже знала из описания Рона и Гарри, что это был вход в общую гостиную Слизерина.

– Змееуст, – назвала она.

Стена открылась, пропуская нас.

Секунду я осматривала длинную комнату. Я мысленно поблагодарила судьбу за то, что оказалась на Гриффиндоре. Грубые каменные стены и зеленый свет, испускаемый подвесными светильниками, придавали ей холодную, жуткую атмосферу; когда же очередь дошла до дизайна, он вообще оказался не в моем вкусе.

– Посмотрите, что у меня есть! – воскликнула Миллисент, размахивая коробкой с помадками над головой, в результате чего десятки глаз сосредоточились на ней. – Отобрала ее у малютки-гриффиндорца. Кто хочет?

Ученики обрадовались и вскочили со своих мест, каждый из них хотел получить свою долю.

– Ты должна обязательно попробовать, Панси, – сказала девушка, передавая своей подруге конфету. – Трюк с грязнокровками был гениален!

– Разве это не справедливо, – произнесла Панси насмешливо.

Я подавила желание зарычать на ужасную студентку, вместо этого ожидая, что она съест подарок. Руки тянулись к помадкам со всех сторон, толпа, окружающая Миллисент, росла с каждой секундой. Я выпустила удовлетворенный вздох, когда каждый из них положил кусочек в рот и начал жевать.

Сначала, я думала, что помадки были неисправными, потому что реакция студентов была только позитивной, наслаждаясь вкусом, их глаза сверкали удовлетворением. Но вдруг кто-то издал свиное хрюканье… за которым последовал хор поросячьего визга, наряду с резким, пугающим кудахтаньем, неистовым мычанием и громким блеяньем. Это было как музыка для моих ушей – симфония, которая могла соперничать даже с величайшими музыкальными композиторами.

Элис повернула голову, чтобы посмотреть на меня, сморщив свой нос, когда тихонько засмеялась над истеричным спектаклем.

Мы сделали столько фотографий, сколько было возможно. Эффект от помадок длился лишь пять минут, поэтому мы должны были посвятить три четверти этого времени на документирование событий, а оставшееся – на добычу флакона. Хотя я сомневалась, что Элис потребуется так много – она легко могла унюхать его, но лучше было перестраховаться, чем потом сожалеть.

Если бы я не держалась за тело Элис, я согнулась бы пополам. Это была одна из самых веселых проказ, в чем я когда-либо принимала участие. Мало того, что конфеты были способны загипнотизировать, они так же изменяли лицо, придавая ему особенность того животного, которое они имитируют.

Панси Паркинсон обзавелась рыльцем и окунулась лицом в коробку шоколадных конфет, которая осталась у камина. Я думаю, уровень ее IQ сократился до отметки, где она не соображала, что можно использовать свои руки. Когда она, наконец, всплыла на поверхность, нижняя часть ее лица была покрыта расплавленным шоколадом.

Съемка.

Гойл, казалось, был под впечатлением, что он индейка. Кожа на его шее была морщинистой и отвисшей. Это выглядело бы почти нормально на столетнем мужчине. Почти. Он бегал по комнате с раскинутыми руками, неистово размахивая ими, пока двигался. Я смеялась так, что думала, мои ребра треснут.

Съемка.

Дафна Гринграсс, похоже, не обращала внимания на столпотворение, она была занята поеданием своего домашнего задания. Козлиная бородка мило подрагивала. Может быть, в Слизерине были волосатые женщины. Рядом с ней сидела ее сестра, Астория, в компании с Теодором Ноттом, оба обзавелись аналогичными бородками и энергично вонзали свои зубы в кожаные кресла.

Съемка.

– Что за чертовщина!

Мой взгляд переместился в дальний конец комнаты в поисках того, кто кричал. Сквозь нагромождение машущих рук и мечущихся тел, мне удалось узнать очень шокированного Блейза Забини. Драко Малфой стоял рядом с ним с открытым ртом, наблюдая за происходящим. Они, наверное, услышали шум из своей спальни, решили спуститься и разобраться.

– Держись, – прошептала Элис, прежде чем начала обходить препятствия из студентов, остановившись лишь тогда, когда мы оказались в метре от пары. Она держала камеру наготове, очевидно, заранее зная, какой прекрасный момент для съемки собирается развернуться.

Громкое хрюканье с другого конца комнаты привлекло мое внимание. Взгляд остановился на Миллисент. Она смотрела на Блейза, как будто он назвал ее грязнокровкой, с пеной у рта, когда ее ярость усилилась. Ее туфли слетели, в связи с тем, что ее ноги преобразовались. Она поцарапала копытом пол и наклонилась вперед.

Мой взор снова вернулся к Блейзу. Он не был одет в школьную форму, он надел нечто более удобное. Вместо нее он надел мешковатые джинсы и обтягивающую, шерстяную футболку… Ярко-красную, обтягивающую, шерстяную футболку… красный – определяющее слово.

Камера вспыхнула десяток раз, когда Миллисент начала движение. Все вещи, казалось, проигрывались в замедленном режиме. Ее слюна капала изо рта, когда она била ногами по каменному полу, безумно кряхтя, пока разгонялась.

Лицо Блейза выражало страх, его тело застыло, лишившись подвижности из-за ужаса. Возможно, он ожидал, что его слизеринский товарищ остановится, когда доберется до него, или замедлится, по крайней мере.

К счастью, она не сделала это.

Когда только метр или около того отделял ее от цели, она оттолкнулась от земли, набирая столько энергии, сколько могла, чтобы оказаться в воздухе.

Панический крик Блейза был прерван, как только голова атакующего столкнулась с его грудью. Его глаза выпучились до смешного размера, и он упал на спину, выбивая дух, когда Миллисен упала следом. Однако, даже после того как она рухнула сверху на несчастного слизеринца, сила ее прыжка заставила ее проскользить вперед так, что она оказалась прижатая лицом к каменному полу, а ее огромный бюст упирался в лицо парню.

Его ноги безумно дергались в воздухе, пока он отчаянно боролся, чтобы освободиться. Однако это было бесполезно; Миллисент была слишком тяжелой. Драко, который был слишком удивлен, чтобы понять, что проблему можно решить с помощью волшебной палочки, пытался оттащить ее от своего друга, но это было безрезультатно.

Съемка.

Я прижала рот к плечу Элис, зная, что если не сделаю так, то не смогу сдержать свой смех. Моя грудная клетка так сильно дрожала, что было практически больно. Глаза наполнились слезами, когда я смотрела на этот хаос.

Это было восхитительно.

В следующие несколько секунд Блейзу удалось повернуть голову в сторону так, чтобы он смог свободно говорить… и дышать.

– Встаа-ань с меня! – удалось выдохнуть ему.

Миллисент лежала неподвижно; она сильно ударилась, так что даже если магия исчезла раньше времени, она не могла сдвинуться, чтобы освободить свою жертву.

Драко продолжал свои попытки сдвинуть ее, но у него не было шансов.

Покрытая глазурью конфета досталась первогодке, в котором я узнала Малума Маугрейна. До сих пор он пытался окружить блеющих, покрытых шерстью студентов, но отказался от этого, когда его усилия продолжили доказывать безуспешность данного мероприятия. Он удачно подбежал к развалившейся паре, его язык вываливался изо рта, в то время как хвост радостно вилял.

Драко сделал предусмотрительную паузу, к большому раздражению Блейза. Однако он отвлекся от этого, когда маленький мальчик вскинул ногу и начал метить территорию. Большинство впитывалось в его брюки, но часть этого не попала на расплачивающиеся джинсы. Блейз мгновенно перестал вырываться.

Съемка.

– Пожалуйста, скажите, что это нереально, – произнес он, его голос был полон неверия.

Ответная тишина от Малфоя все сказала.

Мы оставили безумие за своей спиной, сделав достаточно снимков для удовлетворения остальных. Лестницы не было, как я и ожидала, вместо этого был коридор, который разветвлялся на два. Элис выбрала тот, что вел направо. Я слегка задалась вопросом, какие устройства основатели наложили, чтобы предотвратить тайное проникновение парней в запрещенное для них общежитие. Люк или, может быть, опускающиеся металлические ворота? Я отбросила мысль в сторону, когда Элис остановилась у третьей двери, и затаила дыхание, когда она толкнула ее, после чего прошмыгнула в комнату.

Естественно, здесь не было окон, мы были под озером, в конце концов. Свет был такой же, как это было в общей гостиной, зеленый и мрачный в сочетании с темной деревянной мебелью и цвета плюща покрывалами. Стены и потолок в очередной раз были сложены из грубого камня и имели многочисленные небольшие встроенные ниши, куда можно было сложить вещи студентов.

Элис тут же направилась к одной из них, заставленной многочисленными рамочками с фото. Панси присутствовала на каждой фотографии, хотя она стояла с разными людьми. На одной из них она была со своими подругами по Слизерину. На другой – она стояла рядом с двумя людьми, которых я приняла за ее родителей. Изображение в самой большой и дорогой рамке занимал кадр, где она находилась между Драко и Блейзом.

Черноволосая вампирша принюхалась к последней картинке и сняла ее с полки. Она смотрела на пустое место не более секунды, после чего протянула руку и схватила воздух.

– Взяла, – пропела она.

У меня заняло миг, чтобы вспомнить, что флакон так же стал невидимым после того, как его окунули в сыворотку. Я вдруг была благодарна, что пошла на выполнение этой миссии с вампиром, все было бы иначе, когда я не смогла бы найти зелье в одиночку. Элис повернулась ко мне и подождала, пока я не положила его в сумку. Когда это было сделано, она поспешно вылетела из комнаты, направившись обратно по коридору в основную часть.

Место напоминало настоящий свинарник, и это еще мягко сказано. Я едва могла поверить, что так много разрушений могло произойти за столь короткий промежуток времени. Бумаги были всюду разбросаны, чернила забрызгали все стены, одежда студентов была разорвана, и вырванные значительные куски из кожаных кресел пропали без вести, стол упал после пропажи одной ножки, а изумрудные и серебряные шторы были скинуты на пол.

Элис в последний раз сделала фото, прежде чем направилась к выходу, официально заканчивая наше время в Слизерине. Нам не нужно было беспокоиться о незаметности нашего ухода, все были слишком заняты, чтобы заметить открытие стены. Через секунду та встала на место, а двое из нас разразились приступом неконтролируемого смеха. Я бесстыдно плакала, вытирая глаза одной рукой, другой по-прежнему крепко держась за шею моей лучшей подруги.

– Это было блестяще… – прохрипела я от смеха.

Элис кивнула, не в состоянии говорить, когда она затряслась и схватилась за живот.

– Блестяще, – согласилась она, наконец, когда мы обе смогли успокоиться. – Так, давай возвращаться. Остальные умирают, чтобы узнать, как все прошло. Эдвард пытался комментировать, но смеялся слишком много, чтобы достойно поведать об этом. Эммет и Джаспер становятся нетерпеливыми.

Я плотнее обхватила ее, когда она метнулась через лабиринт подземелий, широко улыбаясь, в то время как мы поднимались по винтовой лестнице и покидали мрачные нижние уровни.

Все завершилось с отличием, но уже после того как мы исполнили нашу шалость, мы попали в одно серьезное положение. Когда мы поднимались вверх в башню Гриффиндора, Карлайл появился на лестнице с Хагридом, его глаза сузились в замешательстве.

Мое сердце начало безумно биться, когда Элис медленно остановилась. Полагаю, это была та ночь, когда Хагрид – слепое пятно в ее видениях – решил, что хочет побродить по замку в неурочный для себя час.

Пара только что появилась в коридоре четвертого этажа, так что я предположила, что они посещали библиотеку. Это имело смысл, учитывая, что они оба несли по стопке книг.

– Ну, увидимся завтра, профессор.

Карлайл быстро заморгал, как будто выходя из транса, прежде чем обратил свой взор на лесничего и произнес: – О, гм… да, спокойной ночи, Хагрид. Увидимся завтра.

Он улыбнулся, помахал на прощанье главе Гриффиндора, его золотистый взор остановился на массивной спине мужчины, который сейчас держал путь вниз по лестнице. Элис вжала нас в стену, когда тот проходил мимо, двое из нас только-только могли пропустить его из-за огромных габаритов.

Когда он, наконец, исчез из поля зрения, улыбка исчезла у Карлайла, а его взгляд остановился на моей сообщнице и мне. Он покачал головой и улыбнулся, прежде чем пошел вверх по лестнице.

– Вам, двоим, лучше следовать за мной.

Замечательно, – подумала я, – сейчас мы находимся в его власти.

Элис послала мне раздраженный взгляд. Я посмотрела на нее с глупым видом, как бы говоря: “что ты хочешь мне сказать, что я должна была попросить свое сердце заткнуться на минуту или две?”

Она тихо следовала за Карлайлом, пока мы добирались до пятого этажа, где он придержал для нас дверь открытой, ожидая, пока мы войдем в коридор. Элис уже знала путь в офис своих родителей, поэтому шла впереди, открывая дверь и заходя в роскошно обставленное помещение.

Комната была изысканной.

Огромный гобелен из золотой тафты висел на дальней стене. Его размер и яркость были главной отличительной чертой комнаты, и я удивилась, когда мой взгляд пропутешествовал по утопии, нарисованной на нем. Она изображала пышный сад, населенный всякими существами. Небо завораживало золотым светом, излучаемым заходящим солнцем, которое касалось краев деревьев и животных. Мой взор задержался на единороге, лежавшем в тени апельсинового дерева. Его белоснежная одежда была прекрасной в противовес теплым тонам.

Я быстро поняла, что Эсми подобрала остальной декор комнаты, чтобы он соответствовал цветовой гамме гобелена. Золотые шелковые шторы от пола до потолка висели рядом с массивными окнами, в то время как два белых дивана у камина были украшены подушками из золотой, оранжевой и пурпурной ткани.

Эсми подняла взгляд от своей работы, наморщив лоб в замешательстве, когда понюхала воздух.

– Так, девушки, – произнес Карлайл, – не потрудится ли кто-нибудь из вас объяснить, почему вы крались по замку? Я предполагаю, что тот факт, что вы обе невидимы, означает, что вы делали что-то незаконное.

Элис фыркнула и сняла с нас мантию-невидимку. Эсми ахнула, покинув свое место за столом, когда подошла и встала рядом со своим мужем, у обоих было ожидающее выражение на лицах. Я вздохнула, расцепив руки, чтобы я могла стоять рядом с эльфоподобным вампиром.

– Почему вы обе одеты, как будто вы только что пытались ограбить банк? – спросила Эсми. Она выгнула бровь, ожидая нашего ответа: очевидно, она относилась к своей новой работе очень серьезно.

Я издала тихий, нервный смешок: – Интересный выбор слов.

Элис толкнула локтем меня в бок, действие, которое не укрылось от ее матери и отца. Я поморщилась и потерла то место, куда она попала. Было довольно мягко, но не помешало бы, если ее кожа была сделана из вещества чуть менее жесткого.

– Белла и я были на миссии, – пояснила она, выражение ее лица не было извиняющимся.

– Что за миссия? – спросил Карлайл.

Последовал короткий миг тишины, прежде чем Элис выдала следующее:

– Мы проникли в Слизерин.

Мои глаза вылезли из орбит, а челюсть отвисла. Элис смотрела равнодушно, однако.

– Панси Паркинсон украла флакончик быстрого сокрытия – сыворотку невидимости – во время нашего первого урока с профессором Слагхорном. Вот как она подмешала зелье в напитки Беллы и Гермионы вчера вечером. Мы решили, что слизеринцы не остановятся в злоупотреблении имеющегося зелья, пока оно не закончится, после чего у меня было видение, подтверждающее это.

– Какое видение? – Беспокойство Эсми было написано на ее лице, когда она говорила, очевидно, волнуясь за студентов Гриффиндора, Когтеврана и Пуффендуя.

– Они собирались использовать его для запугивания первокурсников и магглорожденных, – солгала Элис. Я старалась сохранять выражение лица постоянным и самоуверенным, пока та говорила, смотря на Карлайла. – Таким образом, мы пробрались туда и выкрали его обратно. Потребовалось всего несколько минут, но, казалось, безответственно просто дать им терроризировать маленьких.

– Могу ли я увидеть его? – спросил вампир со светлыми волосами, протягивая руку за зельем.

Я сняла сумку с плеча и передала ее Элис, которая раскрыла ее и достала невидимый пузырек. Она протанцевала вперед и вложила его в ожидающую ладонь отца. Его глаза чуть расширились от удивления, когда пальцы сомкнулись вокруг, казалось бы, пустого места.

– Ну, я думаю, это было бы неправильно, позволять слизеринцам злоупотреблять такими вещами, – признался он. Он подошел к столу, куда поместил наш трофей.

Я чувствовала, что мое разочарование увеличивается, когда поняла, что пузырек конфискован.

– Есть что-нибудь еще, что нам нужно знать?

– Нет, – ответила Элис, невинно взмахнув ресницами.

Карлайл покачал головой; очевидно, он не был убежден, но он улыбнулся и отпустил ее тем не менее.

Эсми с любовью улыбнулась, прежде чем предложила нам объятья. Мы обе обняли ее, обернув свои руки вокруг ее талии. Она оставила по поцелую на наших лбах. Я вздохнула, когда почувствовал, как ее холодная рука прошлась по моей одежде, пока она в успокаивающем движении потирала мою спину.

Карлайл обнял нас по отдельности. Он погладил меня по подбородку и поцеловал мои волосы, после чего пожелал нам спокойной ночи.

– Идите, мошенницы, к себе домой. Я думаю, вы уже достаточно повеселились для одной ночи.

– Не было ничего безнравственного в том, чтобы переодеться в секретных агентов, – усмехнулась Элис, возвращая меня в прежнее положение. – Я могу рассмотреть это как профессию.

– Ты можешь, – засмеялась Эсми, набрасывая обратно мантию-невидимку на нас. – Спокойной ночи, дорогие.

– Спокойной ночи, – улыбнулся Карлайл.

– Спокойной, – ответили Элис и я хором, прежде чем вышли из комнаты и направились обратно по коридору, остановившись только перед портретом Полной Дамы. Мы сняли плащ снова и спрятали его в сумку, а оттуда извлекли книги, которые положили туда ранее. Они были нашим реквизитом; мы вошли в общую гостиную под видом только что вернувшихся из библиотеки.

Остальные ждали нас в спальне парней. Они практически напали на нас, когда мы вошли, требуя информации, и истерически смеялись, когда получили ее. Джаспер, Эммет, Розали и Эдвард практически выли, когда Элис дошла до той части, где Миллисент Балстроуд увидела красный цвет. Гарри, Рон и Джинни утирали слезы, когда мы рассказывали им о финальном штрихе Малума. Даже Гермиона не могла удержаться от смеха.

Я улыбнулась, когда оказалась в объятиях Эдварда, зная, что наша миссия была почти близка к завершению. Существовало только последнее, что осталось сделать – преподать последний урок.

Завтрак в Большом Зале на следующее утро был запоминающимся событием. Безумие началось, когда совы прилетели с утренней почтой. Было гораздо больше почты, чем обычно в этот день, каждый курьер приземлился на один из четырех столов, чтобы выгрузить поток листовок.

– Я сомневаюсь, что синоптики могли предсказать это, – произнесла Розали, посылая ухмылку в мою сторону.

Через несколько секунд гриффиндорцы, когтевранцы и пуффендуйцы разразились оглушительным смехом, некоторые из них стучали кулаками по столу, пока изучали свою почту.

Слизеринцы, с другой стороны, выглядели убийственно. Я могла практически видеть, как пар шел из ушей Панси. Миллисент яростно схватилась за стол, стиснув зубы от гнева, сухожилия на внешней стороне ее рук угрожающе выступили.

– Это лучший день в моей жизни, – произнес Симус, вытирая слезы. – У меня никогда больше не будет проблем с заклинанием Патронуса!

Ага! Таким образом, мы были оправданы! Наши действия означали, что наши друзья никогда не будут обедом для дементоров. Это единственное оправдание, что мне необходимо!

Эммет и Джаспер смеялись громче всех, они уже видели движущиеся фотографии, после того как мы распечатали их, но это не уменьшило их веселья. Элис и я отнесли их в совяльню рано утром. В то время как я распределяла листы среди сов, вампирша ждала на улице, не желая их пугать. К счастью, Талто был достаточно любезен, чтобы составить ей компанию. Я уже начала беспокоиться об этой птице; он был слишком любвеобильным в наши дни к Элис, Розали и Эсми. У меня было ощущение, что он сражен. Как типично.

Помимо обмена произведениями искусства с остальной частью школы, Гарри, Джинни, Рон и я также приклеили копии на спинки наших шкафов с помощью долговременных прилипающих чар, обеспечивая наследие для будущих поколений в Хогвартсе.

Я улыбнулась Элис. Она улыбнулась в ответ, обнажив два ряда блестящих зубов. Однако выражение ее лица постепенно менялось, и, в конце концов, она издала тяжкий вздох, прежде чем закатила глаза. Я послала вопросительный взгляд ей. Она кивнула головой в сторону главного стола, где ее родители сидели, скрестив руки на груди, пока пытались выглядеть достаточно серьезными, однако они никак не могли придать необходимое количество строгости в выражение своих лиц, чтобы быть убедительными.

Я сжала губы в жесткую линию, понимая, что смеяться прямо сейчас, не было такой хорошей идеей. Справа от меня Эдвард застонал, его голова опустилась на руки, когда он прочитал мысли своих родителей. Даже это было забавно для меня; это был такой подростковый ответ. Моя сдержанность сломалась, и я взорвалась в приступе смеха. Звук, казалось, вывел Элис и ее брата из их внезапного уныния.

Я заметила, что Карлайл и его жена пытались сдержать улыбки, но они никак не могли помочь себе сами. Я полагаю, они были просто слишком рады видеть своих детей, проводящих хорошо время.

– Задержание, – произнес Карлайл безмолвно, его белоснежные зубы сверкнули, когда он усмехнулся.

Не смотря на обещанное наказание, я была убеждена, что ничего этим утром не сможет снизить мое настроение.

========== Глава 14. Приговоренные ==========

BPOV

Ничто не стоило этого. Ни одна шалость в мире не могла компенсировать этот вид наказания. Я должна была уважать Карлайла и Эсми – они точно знали, что делать, чтобы вызвать истинное сожаление с нашей стороны. Протирание трофеев или чистка горшков не были достаточно хороши для них. О, нет. Им было известно, что один вампир мог завершить данный тип работы в считанные минуты, из-за невероятной скорости, которой они обладали; в результате, они должны были придумать что-то гораздо хуже.

Технически, только Элис и я были виновными, но Карлайл и Эсми подозревали всех своих детей в нечестной игре; таким образом, когда они выбрали лучший способ, чтобы заставить нас извиниться – которым оказалась разлука нас с нашими половинками – они должны были так же включить и Розали. Всю следующую неделю трое из нас могли видеть своих парней только в классе и во время еды. Девочкам повезло больше, чем мне – они делили каждый урок со своими мужьями. К сожалению, для них, однако, Карлайл и Эсми сообщили другим преподавателям о нашем наказании, поэтому девушки не могли работать вместе с парнями. Тем не менее, они видели Джаспера и Эммета чаще, чем я Эдварда.

Когда мы не были вместе в Большом Зале или на уроках, Розали, Элис и я были вынуждены проводить время в офисе Карлайла и Эсми, под бдительным оком вампирского доктора и его любимой жены. Это напомнило мне о моих первых месяцах после возвращения в Форкс, когда у меня было время побыть с Эдвардом только в столовой и на уроке биологии. Как и тогда, сейчас я заполняла наше время порознь романтическими мечтами и отчаянной тоской. Это было довольно жалко.

Что делало это еще хуже – скука Элис. Когда она заканчивала делать все свои домашние задания, раздражающий, маленький эльф вновь возвращался к своей обычной практике – попытке превратить меня в королеву красоты. Ее сестра, от нечего делать, решила присоединиться к этому. Между этим они накручивали мне волосы, делали маникюр, заставляли меня надевать самые нелепые наряды и красили мои глаза и губы.

А хуже всего было то, что Карлайл и Эсми, даже когда я протестовала, вместе усмехались и говорили, что если бы не мое безответственное поведение, они бы с радостью заступились за меня.

Всякий раз, когда это случалось, я стискивала зубы и говорила себе, что могло быть и хуже. По крайней мере, наши выходки не привели к потере слишком большого количества очков с факультета. Если бы это был любой другой учитель, назначивший нам наказание, я не сомневаюсь, что мы должны были бы потерять от тридцати до пятидесяти очков. К счастью, Эсми не сильно любила наказывать своих детей, или еще кого-то, за такие ошибки. Она вычла по два очка с каждого из нас шестерых. Мне пришлось сдержать улыбку, когда она сообщила нам о подобной потере, хотя я не могу сказать, что мое веселье длилось долго. Любой отрезок времени, проведенный вдали от Эдварда, причинял боль.

С другой стороны, я получила возможность услышать все о первой неделе Эсми в качестве учителя. План профессора МакГонагалл работал лучше, чем кто-либо мог надеяться. По словам главы факультета, Маггловедение никогда не было столь популярным.

– Что ты делала на своем первом уроке? – спросила я в среду вечером.

Мы только что впятером вернулись из большого зала. Карлайл был погружен в книгу об исцелении, в то время как Элис, Розали и я расположились на толстом ковре у камина, спиной повернувшись к огню, пока смотрели снизу вверх на Эсми, сидя у ее ног, как три маленькие девочки.

– Ну, я на самом деле его большую часть посвятила обсуждению вампиров, – призналась она застенчиво. – Дети были немного взволнованы, так что я подумала, что лучше будет ответить на неизбежные вопросы в первую очередь.

– Мальчик по имени Амикус посещает твои занятия? – спросила Розали.

– Ты имеешь в виду мальчика, который первым заговорил с нами в большом зале перед боем?

– Да.

Эсми кивнула: – Он прекрасный ребенок. Очень дружелюбный и доверчивый. На самом деле, он также был первым, кто заговорил в своем классе. Он спросил меня, как быстро вампиры могут двигаться.

– И ты продемонстрировала ему, – улыбнулась Элис. Это был не вопрос.

Если бы она была человеком, я уверена, что мама-вампир покраснела бы.

– Я, возможно, похвасталась немного, но, кажется, это сделало их счастливыми. Хотя, по-моему, девушки были бы больше довольны, если бы Карлайл был тем, кто участвовал в демонстрации.

Она посмотрела через плечо на своего мужа, ухмыльнувшись, когда дерзко подмигнула ему.

Он выгнул одну свою совершенную бровь, озорно улыбнувшись, когда предпринял ответные меры: – Если это было бы так, я уверен, мальчики были бы сильно разочарованы, профессор Каллен.

Розали присвистнула, в результате чего выражение лица ее матери стало еще застенчивее.

– Чему ты учишь их сейчас? – спросила я в попытке спасти Эсми.

Она послала мне короткую, но благодарную улыбку и произнесла: – Третий курс изучает тему «Маггловские Артефакты». Мы начали с легкого. Я не понимала, как мало большинство ведьм и колдунов знают о не волшебном мире. Более половины третьекурсников никогда не слышали о телефонах, ради Бога!

Она покачала головой, выражение ее лица было недоверчивым, после чего она выдохнула и продолжила: – Я потрачу первые пару недель, знакомя их с основными развлекательными объектами, например, батутами и велосипедами. Я собиралась приготовить практическое занятие для следующего урока, чтобы они могли потрогать это своими руками.

– Что оно будет включать?

– Ну, там будут батут и велосипед, как я уже упоминала. Я могла бы также дать некоторым роликовые коньки, а, может быть, футбольный мяч и какие-нибудь бадминтонные ракетки. Я могу разделить их на группы, и таким образом выделить определенное количество времени для каждого вида деятельности.

– Привнести веселье в аудиторию, – кивнула Элис. – Это хороший способ воодушевить процесс познания.

– А как насчет старших курсов? – спросила Розали.

– Четвертый курс изучает эксплуатацию человеком ресурсов земли. Электричество кратко вводят в конце третьего курса, но они не изучают его более подробно, пока не переходят на четвертый. Нашей первой темой были биотопливо и невозобновляемые источники энергии. Есть еще пятикурстники уровня С.О.В., которые изучают технику и средства связи. Шестой курс начинает со здравоохранения и медицинской практики. Карлайл будет чаще читать лекции в этих классах, чем я. Его график в больнице Святого Мунго составлен так, чтобы соответствовать расписанию шестых курсов, хотя он все еще иногда будет помогать мне с другими курсами, чтобы таким образом девушки не считали, будто их обманули.