Текст книги "Ловец мудрости (СИ)"

Автор книги: A.E. Giggle

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 68 страниц)

– Ну, это меняет вещи, – прошептал он, его лоб наморщился от концентрации. – Я хотел выбрать Уход за магическими существами и Гадание, но не уверен в этом сейчас.

– Ты уже на третьем курсе? – спросила я, тщательно оценивая его.

Когда я впервые встретила его, я предположила, что он не мог быть старше одиннадцати лет. По правде говоря, его рост был таким, что я могла бы соотнести его с кем-то его реального возраста, но у него было такое детское лицо, что я подумала, что он младше.

– Я только поступил на третий, – улыбнулся он. – Мой день рождения двадцать девятого августа; если бы оно было на несколько дней позднее, то пришлось бы ждать дольше, чтобы пойти в школу.

Это объясняло – он был пограничным студентом, наверное, даже самым юным на своем курсе.

– Так ты думаешь, что выберешь этот предмет? – спросила Элис.

– Может быть. Единственная причина, почему я думал взять Гадание, в первую очередь, потому что слышал, что очень трудно сохранить обычное лицо в классе Трелони… – Я нахмурилась – это вряд ли звучало как веская причина для выбора конкретного предмета, – … но профессор-вампир был бы гораздо круче!

– Чертовски верно, – засмеялся Эммет, протягивая руку за «дай пять».

Амикус ухмыльнулся и хлопнул по мускулистой ладони вампира, оглянувшись через плечо, когда услышал, что его зовут по имени. Немного в стороне стояла группа, состоящая из двух мальчиков и девочки, очевидно, ждущих своего друга, но слишком напуганных, чтобы подойти.

– Ну, я лучше пойду, – сказал он. – Увидимся позже.

– Конечно, маленький парень, – улыбнулся Эммет. – Увидимся.

– Пока, – пропела Розали, помахав ему вслед, когда он отошел от нас.

– Я не понимаю, – произнес Эдвард, когда мы начали садиться в поезд.

– Не понимаю что? – спросила я.

– Он вообще не испугался ни одного из нас, я имею в виду… мы все еще опасны… но, несмотря на это, твой вид, кажется, не боится нас вообще. Они думают об обычных вампирах и испытывают страх, как будто они столкнулись с акромантулами, а затем они видят нас… и их реакция эквивалентна тому, что ты ожидаешь, если они увидели бы особенно красивых бабочек.

– Оооо… красивых, – сказала я, дразня, не в силах предотвратить подергивание уголков своих губ.

– Это не смешно, – настаивал он, хотя тоже слегка улыбался. – Мы должны быть страшными!

– Ну же, Эдвард, – засмеялась я, когда мы стали искать пустое купе, – вы не были «страшными» некоторое время. Ты и твоя семья в моде – каждый хочет вампира-вегетарианца себе в друзья. Вы – следующее поколение карликовых пушистиков.

Каждый посмотрел на меня вопросительно, очевидно ожидая какого-то объяснения. Наконец, мы нашли свободное купе, и после того как мы все сели, я стала рассказывать о пушистых маленьких существах, которые пленили много ведьм на моем шестом курсе в Хогвартсе.

– Ты серьезно? – закричал Эммет в негодовании. – Ты не можешь сравнивать нас с одним из них! Мы ядовиты, бога ради!

– Как и утконосы, – пожала я плечами, отчаянно пытаясь подавить неизбежную улыбку, – но я вряд ли бы назвала их страшными.

– Карликовые пушистики, а теперь утконосы? – произнес Эдвард игриво. – Честно говоря, Белла, ты только что дала нам еще одну причину укусить тебя.

Я приподняла бровь на последнее замечание; оно было не очень ожидаемой темой для шуток моего вампира-бойфренда.

– Хотя это правда, не так ли? – вздохнул Джаспер. – Там больше нет страха. Я чувствую, что мы теряем квалификацию.

– Может быть, мы должны рассмотреть вопрос об изменении наших-

Эммету не удалось закончить фразу, потому что он был прерван звуком открывающейся двери, в которую ворвалась Лаванда Браун в сопровождении Парвати Патил.

– Белла! – разразилась потоком Лаванда. – Я не могу поверить, что ты здесь. Кажется, так странно, что ты возвращаешься после исчезновения в прошлом году. Надеюсь, ты хорошо провела лето.

– Я сказала бы, чт-

– Это здорово! А как твое, Эдвард? – спросила она, разворачиваясь лицом к парням, таким образом, что она оказалась спиной к Элис, Розали и ко мне.

Я резко вздохнула, мои кулаки сжались, кожа над костяшками побелела. Боковым зрением я заметила, что Розали разминает руки.

– Было очень здорово, спасибо, – произнес Эдвард вежливо, хотя я думаю, что услышала намек на угрозу в его голосе.

– Мы видели тебя на Кубке Мира по квиддичу, Парвати с нами не было, и я помахала рукой, но не думаю, что ты заметил меня.

– Я был занят игрой.

– О, я знаю, – продолжила она беззастенчиво, – я не удивлена, что ты не заметил.

Я тоже, – подумала я возмущенно.

Лаванда и я никогда в точности не были близки. Мы не были задушевными подругами, но я сравнила бы эти отношения с теми, что у меня сложились с Джессикой. Я находила ее немного поверхностной и, зачастую, очень раздражающей, поэтому я не могла заставить почувствовать себя плохо от того, что в данное время я представляла, что превращаю ее в пугало летучей мыши.

Она продолжала болтать по поводу Кубка, в конце концов, переключившись на тему Хогвартса и ее надежд по поводу учебного года.

– Я уверена, ты полюбишь Гадание. Я написала профессору Трелони, после того как мы встретились в Косом Переулке, и она сказала, что предвидит, что вы будете посещать ее класс.

Замечательно, – подумала я. – Теперь мы привлекли внимание школьной сумасшедшей. Хотя я сильно сомневаюсь, что она будет настолько глупа, чтобы предсказать смерть вампирам, но я не удивлюсь, если окажусь менее удачливой.

– Ох, но… ты же не выбрала Гадание, не так ли, Белла?

Она развернулась немного, чтобы посмотреть на меня.

– Нет, я-

– Ну, ничего, – перебила она снова, ее внимание вернулось к Эдварду. – Ты можешь стать нашим с Парвати партнером. Это будет здорово!

Дыши, Белла. Погрузись в свое счастливое место. Погрузись в свое счастливое место!

Я закрыла глаза, отчаянно пытаясь заглушить сводящий с ума голос Лаванды совместным изображением Эдварда и меня. Мое воображение может быть очень отвлекающим, когда хочет, и хотя мои воображаемые картинки были чем-то приятным, часть моего сознания, к сожалению, по-прежнему была сосредоточена на болтовне школьной знакомой.

Когда я посмотрела на Эдварда, я увидела, что выражение его лица было вежливой маской, но это было определенно вуалью множества темных эмоций. Я думаю, что могла обнаружить скуку в его глазах; они смотрели на девушку перед ним, но все же были стеклянными, как будто его мысли были где-то еще. Кроме того, я могла увидеть признаки гнева в сжатых губах. Он выглядел, будто ему требуется отвлечение так же, как и мне.

И тогда у меня появилась слегка шаловливая идея.

Я чуть не рассмеялась, когда снова закрыла глаза и позволила своему воображению поработать самостоятельно; затем, когда мои мысли были заполнены картинками, которые были так гедонистически, что практически греховны, я сосредоточилась на разрушении своей защиты.

В отличие от прошлого раза, я могла сразу сказать, когда стала подвергаться ментальному воздействию, и эта осведомленность заставила меня действовать более решительно, чтобы заполнить свои мысли яркими образами. Это была сцена Calvin Klein в очередной раз, только на этот раз вампирская сила Эдварда не положила конец моему удовольствию. Мы врезались в стену с силой разрушительного снаряда, сотрясая все вокруг нас, пока не упали на пол, как пара сражающихся львов. Наши слова превращались в дикий рык, когда мы покрывали поцелуями кожу друг друга.

Эдвард, – мысленно вздохнула я, внезапно осознав, что молчание заполнило купе.

– Эдвард? – неуверенно спросила Лаванда.

Мои глаза резко открылись.

Эдвард все еще смотрел на Лаванду, но выражение его лица было отсутствующим, рот слегка открыт. Моим вниманием на краткий миг завладел Джаспер, чья голова поворачивалась от брата к Лаванде и обратно, выражение его лица прибывало в непонятной растерянности. Я думаю, он пытался найти источник резкого изменения в настроении Эдварда. Он смотрел не в ту сторону.

Эдвард моргнул несколько раз, прежде чем покачал головой, несомненно, пытаясь очистить ее от похотливых образов.

– Прошу прощения, – сказал он. – Я не расслышал. Что ты сказала?

Рядом со мной Элис напряглась, вероятно, так же сбитая с толку, как и ее муж, своеобразным поведением Эдварда.

Лаванда открыла рот, чтобы повторить, когда я снова погрузилась в воображение, желая максимально использовать новое оружие, что недавно обнаружила.

Эдвард! – кричала я внутренне, в своем воображении я царапала кожу его спины, пока его руки ласкали мои бедра. – Я люблю тебя! Ох, Эдвард!

Снова, когда я открыла глаза, я должна была сдерживать смех. Эдвард часто моргал, его пальцы сжимали переносицу. Без предупреждения он неожиданно встал, пройдя мимо Лаванды и Парвати, чтобы аккуратно потянуть меня с моего места.

– Я… гм… Мне необходимо покинуть вас, – пробормотал он, заканчивая обходить девушек. – Я только что вспомнил кое-что, что мне необходимо обсудить с Беллой… Это срочно. Пока.

Мои губы сложились в тонкую линию в попытке остановить торжествующий хохот, угрожающий прорваться сквозь губы. Я помахала девочкам, которые смотрели с недоумением, как Эдвард буксирует меня из купе в направлении задней части поезда. Десятки глаз смотрели на нас, пока мы проделывали наш путь, но они, похоже, не беспокоили безумно идеального вампира – он просто игнорировал их и продолжал свой путь.

Он привел меня в пустое купе в самом конце состава, куда секундой позже я и шагнула. А потом, прежде чем у меня было достаточно времени на размышления, моя спина оказалась прижата к окну, глаза Эдварда прожигали мои. Во взгляде горело развлечение, но я могла сказать из его выражения лица, что он также был раздражен, за что я едва ли могла его винить.

Я закусила губу и стала ждать.

– Не могла бы ты объяснить мне… что ты сделала недавно, пожалуйста? – произнес он с надеждой.

Я пожала плечами: – Она раздражала меня. Мне нужно было отвлечься.

– И ты почувствовала необходимость включить меня в это, не так ли?

– Я плохо себя чувствовала, оставив тебя на растерзание Лаванды.

– Так ты думаешь, лучшей альтернативой было превратить меня в непоследовательного идиота? Это было то, о чем все думали – Эдвард растерялся. Я не мог сосредоточиться ни на чем, что она говорила.

– А ты не думал заглянуть в ее голову?

– Я так и сделал, – произнес он, его глаза сузились, – но ее мысли были… в другом месте.

Думаю, я догадываюсь.

Я вздрогнула, когда мой разум заполнился образами Лаванды, крутящейся вокруг моего Эдварда.

– Мне нравится это, – усмехнулся он, и я знала, что он имеет в виду использование моего способа, а не страшную мысленную картинку.

Он наклонился, чтобы поцеловать меня, его пальцы вплелись в мои волосы, в то время как мои оказались на его шее. Я встала на цыпочки, чтобы стать еще ближе. Мурашки пробежались по моей коже, когда его язык прошелся вдоль моей нижней губы, и я быстро ответила, когда мой бойфренд занял ту же позицию, что и в моих мыслях, мои ноги оплели тело Эдварда.

Я была настолько поглощена поцелуем, что почти не заметила, как дверь, скользнув, открылась; неприкрытый кашель, однако, потребовал моего внимания. Я почувствовала прилив крови к лицу, когда поняла, что аудитория собралась по ту сторону купе: десятки женских лиц прижимались к стеклянной панели, впереди стояла Лаванда. На первый взгляд, она выглядела смущенной тем фактом, что прервала нас, но у меня было чувство, что она симулировала. Я бы удивилась, если бы она не сделала это нарочно. Жалюзи на дверях и окне остались открытыми, так что это доказательство не работало в ее пользу.

– Мне очень жаль, – сказала она, ее руки взметнулись к сердцу. – Я понятия не имела.

А она говорит правду, Эдвард?

– Нет, – сказал он, легко сжимая мою руку, хотя его взгляд оставался сосредоточен на девушке, стоящей напротив, – все нормально, Белла и я должны вернуться к остальным.

Его рука скользнула вокруг моей талии, когда он подтолкнул меня к двери, и я не смогла сохранить выражение на своем лице, показывая огромное удовольствие от того, что его действия вызвали, когда мы прошли мимо обиженных ведьм.

У тебя небольшой фан-клуб, – подумала я.

– Жаль, потому что я смотрю только на одну девушку, не так ли? – улыбнулся он.

Я улыбнулась и кивнула, прежде чем войти обратно в наше купе, где остальные поджидали нас. Хотя у каждого из них было презабавное выражение лица, не трудно было разобрать, что путаница была в их взгляде.

– Белла подумала, что будет смешно снять свою ментальную защиту, – объяснил Эдвард. – Я не мог сосредоточиться.

– О, – произнес вампир-эмпат, его лицо мгновенно отобразило понимание, – это могло бы все объяснить.

По тому, как Джаспер разглядывал своего брата, я догадалась, что он имел в виду больше, чем его неспособность сосредоточиться. Мой взгляд нашел Эдварда, который ухмыльнулся и подмигнул, игриво подтверждая мое предположение.

Каллены провели следующие пару часов, упрашивая рассказать меня о событиях, происходивших во время моих первых шести лет в школе. Они хотели знать все, от того, чем я занималась в свободное время, до результатов, которые я получила на СОВ.

– Я получила девять «превосходно» и одно «удовлетворительно».

– По какому было «удовлетворительно»? – спросил Эдвард с любопытством.

– История магии, – пробормотала я, немного стыдливо. – Я была без сознания на большинстве из тех уроков… в буквальном смысле. Профессор Биннс может усыпить даже вампира.

– Это плохо?

– Да, – произнесла я, внимательно вырисовывая картинку, где одетый в смокинг Эдвард стоял рядом с девушкой, которой должна была быть я.

Я продолжила рисовать эскиз, в то время как остальные задавали все новые и новые вопросы. Они были особо заинтересованы узнать о Турнире Трех Волшебников, особенно когда я совершила ошибку и отправилась на Рождественский Бал.

– Ты на самом деле пошла? – спросил Эдвард удивленно.

– Гм… да. Я не хотела ничего пропустить. Это было захватывающее время, и так как большинство проводили Рождество в Хогвартсе, я тоже решила.

– С кем ты пошла на бал? – спросил Эдвард с нажимом.

Я покраснела, мой желудок свело от воспоминаний.

– Кормак МакЛагген, – пробормотала я, не в состоянии встретиться с ним взглядом. – Я в действительности не знала его хорошо, когда он пригласил меня – он был на год старше меня. Он казался совершенно очаровательным на первый взгляд, и так как никто больше не пригласил меня, я согласилась.

– Что случилось?

– Ну, все было хорошо сначала. Кроме моих ужасных танцев, первый час был веселым… а потом, вдруг, он попытался облапать меня. Джентльмен исчез, и все, что осталось, это полный… слизень! Я не смогла ничего с собой поделать… Я среагировала на инстинкте.

– Что ты сделала? – спросила Элис.

– Я… ударила его… ниже пояса, наложила разжижающий мозги сглаз, а затем убежала. Я чувствовала себя очень плохо после этого. Я запаниковала.

– Таким образом, твое первое свидание было прервано? – спросил Эдвард, нотки надежды были слышны в его голосе.

Я улыбнулась и кивнула, мой взор все еще был сосредоточен на завершении эскиза. Я вынула палочку и взмахнула ею над бумагой. Изображение начало менять положение в тот же момент, так что было похоже, что фигуры танцевали на пергаменте. Ниже под картинкой сформировались слова «Белла и Эдвард», как если бы они были написаны невидимой рукой, с целью исчезнуть после нескольких мгновений, чтобы затем появиться снова.

– Было много других людей, чтобы находиться с ними, и Кормак не беспокоил меня – он был слишком занят, заталкивая хлебные палочки себе в нос. – Я взмахнула палочкой еще раз и произнесла: – Плико волукрис.

Бумага мгновенно сложилась, чтобы создать идеального миниатюрного лебедя, который взлетел с моей раскрытой ладони, закружившись над головами вампиров, которые смотрели будто загипнотизированные. Наконец, созданное оригами приземлилось на колени Эдварда, где самостоятельно развернулось, открывая мой танцующий эскиз.

Он широко улыбнулся, наблюдая за разыгрываемой сценой. Остальные собрались вокруг него, каждый выглядел таким же зачарованным, как их брат.

– Ой, они целуются, – усмехнулся Эммет. – Хотя это не очень правдиво – эта Белла не споткнулась ни разу.

Я закатила глаза, но улыбнулась, когда Эдвард извлек свой бумажник из пиджака и сунул листок в один из свободных кармашков.

После многочасовых дискуссий и подшучиваний, мне в итоге удалось уйти и переодеться в школьную форму. Было почти пять часов, так что оставалось не так много времени, когда мы подъедем к станции Хогсмид. Ощущалось чрезвычайно странно снова надеть униформу: цвета древесного угля и длиной до колена юбка, черные колготки и темные ботинки; белая рубашка и красно-желтый галстук, и, наконец, черная мантия с эмблемой Гриффиндора. Я задавалась вопросом, будет ли ворчать Элис, что ее гардероб ограничили. У нее, конечно, не будет столько времени на любование дизайнерской одеждой, что, в свою очередь, означает, что она, скорее всего, будет посвящать свое свободное время, сосредоточившись на собственном имидже, а не моем. Это было хорошей мыслью.

Я возвращалась обратно по коридору к нашему купе, и, возможно, оставалось метров двадцать, когда дверь открылась, и кто-то вышел, полностью загораживая мне путь. Секунду мы рассматривали друг друга, мы замерли на своих местах. Мой разум отреагировал мгновенно, ментальная защита сама восстановилась при виде моего врага. Я была уверена, что он не сможет причинить мне вреда в этом смысле, но окклуменция теперь играла роль рефлексивного щита, который я носила бы вечно.

Взгляд Блейза остановился на моем лице, в то время как из его рта вырвалось разъяренное рычание. Очевидно, он осознал, как сильно я обманула его во время нашей последней встречи.

– Так, так, так… не уж-то это гадкая грязнокровка, – прошипел он яростно, выхватив свою палочку из кармана. – Мы собираемся развлечься в этом году, ты и я.

Я повторила действие инстинктивно, готовясь к поединку. Однако прежде чем кто-то из нас смог бросить сглаз, три низких, страшных рычания раздались из-за спины моего соперника, и когда он повернулся, медленно, но верно, он увидел, как и я, угрожающие фигуры Эдварда, Эммета и Джаспера.

Они приближались к Блейзу, пока не оказались так близко, что склонились к нему, у каждого из них было выражение ярости на лице.

– Я присутствовал, – прошипел Эдвард, – когда Белла имела с тобой дело. Я видел, как она расправилась с десятком Пожирателей Смерти. У тебя не было бы ни единого шанса.

Губы Эммета обнажили зубы. Несмотря на то, что я сказала ранее, он определенно выглядел сейчас страшно. Я так привыкла к его веселому, забавному выражению лица – я редко видела его с другим выражением; даже когда он сражался с новорожденными, у него была улыбка от предвкушения, – так что я не могла понять, как он мог стать таким сердитым относительно школьника.

– Но я уверен, что сможешь себе представить, – продолжил Эдвард, – почему я, в частности, будучи вампиром, рассердился, услышав, что ты употребил это скверное слово в отношении моей Певицы.

Оттуда, где я стояла, я могла ясно разглядеть то, что кадык Блейза дернулся, когда он сглотнул.

– Это, безусловно, самая вкусная вещь, которую я пробовал, так что если ты когда-нибудь намекнешь, что она низкопробная, не удивляйся, если я решу попробовать то, что вы называете более тонким материалом. Мы, Каллены, обычно не заглядываемся на высокую кухню, но я мог бы сделать исключение.

– Ты должен будешь поделиться, – ухмыльнулся Эммет зловеще.

– Я уверен, что этого хватило бы для всех нас, – ухмыльнулся Джаспер. – Эммет и я согласимся на радиальные артерии, ты можешь взять сонную, Эдвард.

– Спасибо, – сказал он, его взор ни на миг не покидал Блейза, который смотрел в ужасе, как парни заканчивали обсуждения тех мест на его теле, куда они планируют кусать его.

Эдвард склонил голову, как раз в ту сторону. Слизеринец сразу же отступил обратно в купе, из которого только что вышел, даря мне мощное ощущение дежа-вю.

Эммет и Джаспер вдруг тихонько засмеялись, но Эдвард все еще выглядел злым.

– Он тебя расстроил? – спросил он серьезно, и его лицо было напряжено от беспокойства.

– Это всего лишь Блейз; он идиот. Слизеринцы используют одно и то же в течение многих лет. Если бы они были немного более оригинальны, может быть, они были бы более удачливы. – Я нахмурилась, мой взгляд вернулся к Эммету. – Это было рычание, так ведь? Ты выглядел, как будто хотел убить его.

– Ну, как бы мы не были против других факультетов с их странным поведением при одном взгляде на нас, мы должны кого-то напугать, чтобы не потерять наше чувство собственного достоинства.

– И вы не собираетесь ограничивать себя одним студентом?

– Нет, мы ограничимся целым факультетом, – пояснил он, дьявольски улыбаясь.

Отлично.

Мальчики оставили меня, чтобы пойти и переодеться. Когда я вернулась в наше купе, я увидела, что девочки уже надели свою униформу. Единственное отличие в их форме, что их галстуки были черного цвета, а на мантии не было эмблемы, они еще не были определены с цветом факультета.

Я никогда даже не рассматривала, где Каллены будут проводить большую часть своего учебного года, но сейчас, видя девушек в простой одежде – не относящейся к какому-либо определенному факультету, – это заставило меня заинтересоваться. Конечно, они будут рассортированы, но на какой факультет? Единственными вампирами, по поводу которых я была уверена, были Элис и Эммет – они были гриффиндорцами насквозь.

Хотя Эдвард, несомненно, был храбрым во всех смыслах, он хорошо вписался бы в Когтевран. Он провел большую часть прошлого века, посвятив себя учебе, в конце концов; опять же, которые были результатом того, что ему нечем было заняться. Это было бы иначе, если он много времени проводил бы, не погрузившись с головой в книгу. Я не могла решить, выбирая между Когтевраном и Гриффиндором, хотя и молилась о последнем.

Розали и Джаспер были уже другим вопросом. Их можно было описать как амбициозных во время их человеческих жизней: Розали пыталась подняться по социальной лестнице за счет брака, а Джаспер поднимался в званиях, когда воевал во время Гражданской войны. Она была хваткой, в то время как он был вдумчивым и практичным. Я вспомнила, как оба проголосовали за мое убийство, после того как Эдвард не позволил минивэну раздавить меня. Я не могла отрицать, что были аспекты их личностей, которые соответствовали требованиям для Слизерина. Очевидно, что я никогда не думала о них, как о плохих людях из-за этого, потому что в противном случае, я никогда не могла бы полюбить Слагхорна из-за факультета, которому он принадлежал.

Я действительно не имела понятия, где они окажутся в конечном итоге. Возможно, их отвращение к Слизерину предоставит им другой вариант. Я серьезно надеялась на это – я считаю, что это будет плохо для них, если они должны будут потратить год взаперти с Блейзом и его друзьями.

– Элис, – нервно произнесла я, – ты видела на какие факультеты вы поступите?

Она мрачно покачала головой.

– Будущее сложно предсказать, когда речь заходит о Хогвартсе. Слишком много факторов, что затуманивают мои ведения. Для начала, я не могла видеть в прошлый раз из-за Хагрида, а затем, есть еще Фиренц.

– Как ты думаешь, мы сможем оказаться все вместе? – спросила Розали, ее лоб избороздили морщинки из-за беспокойства.

– Я не уверена, – призналась я. – Вас много, и вы все разные. Быть семьей не обязательно означает, что вы все будете разбиты на ту же группу, но есть семьи, как Уизли, которые все в итоге оказались на одном факультете. Все зависит от ценностей и характера.

– Ну, я думаю, справедливо заметить, что… с точки зрения ценностей, мы все очень похожи, – произнесла Элис, – но я не думаю, что то же самое можно сказать и о характере.

Мы впали в молчание, а затем каждая из нас рассмотрела варианты возможной сортировки.

Вскоре вернулись мальчики, выглядя чрезвычайно красивыми в своей форме, каждый из них был одет в шикарные, цвета древесного угля брюки, белую рубашку, черный галстук и простую черную мантию.

– Мило, – произнесла Розали, оценивая своего мужа.

– Ты тоже, – подмигнул он.

По истечении еще тридцати минут, коридор возле нашего купе начали заполнять студенты, когда поезд, наконец, начал тормозить, подходя к остановке, пока мы не достигли Хогсмида. Волнение импульсом пронеслось по венам в теле, когда я была поражена внезапным покалыванием от холода шотландского сентябрьского воздуха.

Хагрид был здесь, чтобы встретить первокурсников на платформе, ожидая, чтобы довезти их по озеру в традиционном окончании их первой поездки в Хогвартс. Те указывали на Калленов, когда проходили мимо: очевидно, слухи об их прибытии распространились быстро.

– Что это такое? – спросила Элис с широко раскрытыми глазами, когда смотрела в направлении зловещих конеподобных существ.

– Фестралы, – сказала я, забираясь в повозку, остальные последовали за мной. – Они могут быть видны только людям, которые уже видели смерть, которую, я полагаю, наблюдало большинство возвращающихся студентов. Они на самом деле очень нежные существа.

Я едва могла усидеть на месте во время поездки до замка. Небо цвета индиго было на удивление чистым и с сотнями мерцающих звезд, хотя темно-серые пятна на горизонте возвещали о завтрашней погоде. Я забыла, насколько холодной может быть Шотландия; даже Форкс не смог бы конкурировать. Я плотнее укуталась в свою мантию, дрожа от окутывающего холода.

Наконец, мы добрались до школьных ворот, где экипаж остановился, чтобы высадить нас.

– Я не могу поверить, что мы здесь, – произнесла Розали, хлопая в ладоши. – Я люблю это место!

Мы прошли через массивные арочные двери, ведущие в чудесный, освещенный Большой Зал. Зачарованный потолок, прекрасный как реальная вещь, был украшен падающими в невероятном метеоритном дожде звездами на чернильно-синем небе.

Ожидая в передней части зала, сидя за высоким столом, находился ряд преподавателей, среди которых я увидела Эсми и Карлайла. У каждого была улыбка, которая простиралась от уха до уха; глаза жадно изучали лица молодых ведьм и волшебников, которые попадут под их обучение в этом году. Эсми взволнованно помахала, увидев нас. Она была одета в красивое серебряное платье, которое дополняла ее мантия темно-синего цвета. Одежда Карлайла была такого же оттенка, как и его галстук, который он надел с белоснежной рубашкой.

– Куда мы сядем? – спросила Розали, разглядывая столы факультетов.

– Пока вы не знаете, куда вас зачислят, садитесь со мной, – сказала я.

Я искала за столом знакомые лица и пошла в дальний конец, увидев огненно-рыжие волосы Уизли.

– Эй, вас много, – приветствовал нас Рон. – Рады вернуться?

– Больше, чем ты можешь себе представить, – улыбнулась я, садясь на скамейку.

– Я надеюсь, что они закончат Сортировку побыстрее в этом году. Я проголодался.

– Но ты только что ел! – воскликнула Гермиона, ее недовольное выражение лица быстро превратилось в одно из радостных. – Два тыквенных пирога менее чем три четверти часа назад, как ты можешь быть голодным?

– У Рона нет желудка, – поддела Джинни, – только бездонная яма, которая останется незаполненной до конца времен.

– Спасибо за это, Джинни, – скривился Рон, его взгляд иногда скользил по пустым золотым тарелкам перед ним.

– Не за что.

– Она права, – хмыкнула Гермиона. – Я думаю, у Калленов появятся морщины, прежде чем кто-то накормит тебя.

Смех заполнил пространство, когда наша группа отреагировала на шутку. Рон, казалось, нашел юмор в игривости своей девушки и послал ей беззаботный толчок плечом.

– Даже мама отказалась от него, – поддразнивала Джинни, качая головой. – Не важно, сколько она ставит тарелок перед ним, он всегда опустошает их.

– И, тем не менее, он все еще выглядит как бобовый стебель, – добавил Гарри.

– Ты просто завидуешь моему рельефу мышц, – произнес Рон, очень развеселив вампиров, каждый из которых имел больше силы в одном мизинце, чем кто-либо из ведьм или волшебников, находящихся в комнате, когда-нибудь смогут достичь.

Справедливости ради, Рон раздался в плечах, когда достиг своего полного роста. Изменения были незначительными, и, хотя он все еще был худым, не трудно было увидеть, что мышцы его предплечий стали толще, или заметить, что его торс стал шире, как если бы он сейчас рос в сторону, а не вверх. К сожалению, все смотрели, как бугрились мышцы у рядом сидящего Эммета, так что Рон сейчас был в полном проигрыше.

Пока ждали, чтобы заполнился зал, мы выяснили, что весть о нашей встрече с Блейзом Забини распространилась. Все, казалось, знали о моей мести на Чемпионате Мира, за что, вероятно, нужно поблагодарить Симуса, Рона и Дина. Это, безусловно, было популярной темой для разговора, что, вероятно, послужило причиной, почему слизеринцы выглядели такими кислыми.

– У тебя и слизеринцев будут шикарные отношения в этом году, Белла, – рассмеялся Гарри.

– Как всегда, – пошутил Рон.

Мой взгляд метнулся к Блейзу, который поглядывал на меня с ненавистью, его темные глаза были полны злобы. Он отвел взгляд, понимая, что тем самым привлекает внимание Эдварда. Не зависимо от нашей вражды, я сомневаюсь, что он будет настолько глуп, чтобы спровоцировать вампиров.

Внезапно, в комнате стало тихо, когда профессор МакГонагалл призвала к всеобщему вниманию. Она была одета в темно-зеленую мантию, которая волнами раскинулась за ее спиной, и на ее голове была черная, загнутая остроконечная шляпа. Слева от нее стоял старый, деревянный табурет, где расположилась Сортировочная Шляпа. В последний раз, когда я видела ее, она ярко полыхала, подожженная мужчиной со змеиным лицом, который пытался заставить замолчать и уничтожить тех, кто был против его зловещего режима. Она была прекрасна теперь, хотя, если бы я не была свидетелем горения, я никогда бы на первый взгляд не догадалась, что у нее были какие-либо повреждения.

– Добро пожаловать, – произнесла она, – на следующий год в Школе Хогвартс. Студентов зачислено значительно больше, так что я уверена, вы понимаете, это связано с возвращением прошлогодних студентов для сдачи Ж.А.Б.А. Теперь, когда опасность в наше время, наконец, ослабла, я надеюсь, что этот год будет мирным, где вы сможете заняться учебой и сдать экзамены в меру своих возможностей.

– Теперь, прежде чем мы начнем праздник, давайте проведем Сортировку.

Не успела она закончить говорить, как Хагрид вошел в Большой Зал, ведя строй молодых, испуганных детей, каждый из которых выглядел маленьким в сравнении с ним. Когда они достигли начала зала, на шляпе появилась щель – которая так напоминала открытый рот, – когда она начала читать свои песни: