Текст книги "Ловец мудрости (СИ)"

Автор книги: A.E. Giggle

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 68 страниц)

Я чувствовал, что мой желудок упал. Я перебрал весь набор угроз для парня за это, а теперь мне говорят, что я должен принять решение относительно человеческой девушки? Вампир, как Виктория, была бы совершенно другой историей. Даже после прослушивания злых мыслей Джессики Стэнли относительно Беллы, я никогда не мечтал о начале противоборства. Это неправильно. Это будет ощущаться так же.

– Я думаю, мы узнаем это чуть позже. Я обязательно буду присматривать за Панси.

Белла кивнула, выражение ее лица стало еще серьезней.

– Наши проблемы на этом не заканчиваются. – Она закусила губу, как будто не знала, как продолжить. – Слагхорн сказал, что только одного полного наперстка требуется для достижения нескольких часов невидимости. Мы не знаем, сколько Панси взяла…

– Если это, конечно, Панси.

– Точно, но давай просто скажем, что у нее действительно есть полный флакончик. Представь себе, сколько времени невидимости может дать это слизеринцам. Мне не нравится, что у них будет такого рода сила.

– Мне тоже, – произнес я осторожно, – но угрозы только поставят Карлайла и Эсми в трудное положение.

– Кто говорит об угрозах? – быстро спросила она, ее глаза светились озорством.

– Если не с помощью угроз, как именно мы собираемся решить эту проблему?

– Разве это не очевидно? – Она послала мне огромную, озорную улыбку, и у меня вдруг возникло сильное подозрение, что я скоро стану свидетелем печально-известной и легендарной стороны Изабеллы Свон – о которой мне рассказали ее друзья, как о… той, с кем я еще не имел удовольствие познакомиться.

– Мы собираемся устроить ограбление, – произнесла она, делая паузу для драматического эффекта. – Мы прокрадемся в Слизерин.

_____________

* Mullet (дословно переводится как “кефаль») – популярная стрижка у женщин и мужчин в 80-х, когда длина волос от макушки до висков была короче, чем длина волос на затылке. Другие названия этой стрижки: Обезьянья стрижка, водопад Кентукки, хоккейная прическа, Канадский паспорт, Бизнес впереди, вечеринка сзади.

В настоящее время, более облагороженное представление этой прически принято называть каскадной стрижкой.

** Долина Смерти (англ Death Valley) получила свое название вследствие гибели здесь золотоискателей зимой 1849. Они надеялись найти путь покороче к золотым жилам Калифорнии. Выжившие дали этому место зловещее название. Сама долина находится в двух штатах Неваде и Калифорнии, в одноименном национальном парке, между гор Панаминт и Амаргоса. Площадь 13 300 квадратных км.

Долина Смерти – одно из жарких мест на планете. Летом средняя температура поднимается до 46 С. К тому же долина еще и одно из самых засушливых мест на территории США.

*** Энн Райс (Anne Rice, род. 4 октября 1941) – американская писательница, актриса, сценарист, продюсер. Ее авторству принадлежат популярные серии романов «Вампирские хроники», «Новые Вампирские Хроники» и «Жизнь Мейфейрских Ведьм».

**** Редкое существо, встречается исключительно в тропическом климате. Напоминает чёрную накидку толщиной около полудюйма (1,3 см), которая по ночам плавно скользит вдоль земной поверхности, заползает в дома и душит свою жертву. Единственное заклятье, способное справиться с летифолдом – это вызов Патронуса. Но так как он обычно нападает на спящих, то у его жертв редко есть возможность использовать какое бы то ни было заклинание в принципе. Как только жертва задыхается, летифолд поедает ее, не сходя с места. Количество жертв летифолда практически невозможно посчитать, так как он вообще не оставляет улик.

***** Сверх-Я (Супер-Эго) – в психоанализе так обычно называют моральные установки человека. Представление человека о том, что в этом обществе он должен делать, а что – нет. Совесть, стыд – всё это проявления Сверх-Я.

Оно, иногда Ид (лат. id, нем. das Es – оно́) являет собой бессознательную часть психики, совокупность инстинктивных влечений.

По мнению Фрейда, человек есть замкнутая энергетическая система, и количество энергии у каждого человека постоянно. Будучи бессознательным и иррациональным, Ид подчиняется принципу удовольствия, то есть удовольствие и счастье есть главные цели в жизни человека.

========== Глава 13. Ограбление ==========

– Это нелепо, Белла! – кричала Гермиона, ее руки поднялись в неверии. – Это самая отчаянная вещь, которую ты когда-либо предлагала. Ты вообще понимаешь, сколько неприятностей мы получим из-за чего-то в этом роде?

– Конечно, понимаю, – ответила я, – а ты предлагаешь мне, чтобы мы просто сидели, сложа руки, и ничего не делали?

– Вовсе нет. Я говорю тебе, что мы должны сообщить об этом учителям, и пусть они справляются с этим.

– Да, это поможет. Посмотри, Гермиона, у слизеринцев есть целый пузырек Быстрого Сокрытия, и если мы не сделаем что-нибудь с этим, они используют его против нас или другого факультета.

– Я поддерживаю Беллу, – произнес Гарри.

– Я тоже, – объявил Рон. Гермиона уставилась на него недоверчиво, но тот отказался попадать под ее влияние. – Если мы спустим это им с рук, они будут думать, что могут творить все что угодно с нами.

– Мне не нравится давать им такую власть, – продолжил Гарри. – Кроме того, мы не собираемся вламываться в Слизерин больше.

Я выгнула бровь, глядя на Гермиону, осмелится ли она протестовать снова.

– Ага, потому что гигантский василиск бродит по замку и приводит в оцепенение студентов! – Она фыркнула и приземлилась рядом с Элис на диван. – В любом случае, это не имеет значения. Займет месяц, чтобы сварить оборотное зелье, а к тому времени слизеринцы, вероятно, используют весь флакон.

– Хотя нам не потребуется зелье, не так ли, – отметила Джинни. – Единственная причина, почему оно необходимо было в прошлый раз, мы хотели допросить Малфоя. Если же просто нужно будет прокрасться внутрь, плащ Гарри сделает свое дело.

Ведьма с густой шевелюрой все еще выглядела не убежденной.

– Ну же, Гермиона, – взмолилась я. – Вы разрушили свод Гринготтса, ради Бога! Это должно быть цветочками в сравнении.

Последовала небольшая пауза, комната погрузилась в молчание, за исключением звуков постукивания дамской ножки по ковру. Гермиона поглубже «зарылась» в подушки, плотно закрыв свои глаза. Наконец, она, казалось, смягчилась: – О, хорошо.

Улыбка Рона последовала незамедлительно. Он подлетел к дивану и сел рядом со своей девушкой, обнимая ее за плечи и целуя в щечку. Она покраснела и улыбнулась ему.

– Кому выпадет честь пойти на этот раз? – спросил Гарри. – Мы не сможем все поместиться под плащом. Должно быть не более двух.

– Я иду, – чуть ли не прорычала я, переполненная жаждой мести.

– Нет, – произнес Эдвард, вставая в центр круга, – вампир был бы лучшим выбором для чего-то такого. Я пойду. Я войду и выйду в мгновение ока. Учуять запах не будет проблемой.

– Это не можешь быть ты, – сказала спокойно я, качая головой.

Он резко повернулся ко мне, выражение его лица было смесью неверия и раздражения. Он собрался протестовать, но я прервала его прежде, чем у него появился шанс.

– Ты парень. Зелье будет где-то в спальне Панси. Ты не сможешь попасть в нее, не подняв тревоги.

– Белла права, – согласилась Гермиона. – Должна идти девушка.

На лице Эдварда появилось разочарование. Он вздохнул и подошел, чтобы встать рядом со мной.

– Ну, – произнес Эммет после нескольких минут молчания, – я думаю, очевидным выбором является Элис. Ее видения будут определенным преимуществом для такого рода миссии. – Он послал ей дразнящую улыбку. – Кроме того, ее габариты будут означать, что кто-то сможет пойти с ней вместе. Правильно, коротышка?

Она улыбнулась и кивнула, ее взгляд прошелся по женской составляющей нашей группы.

– Вопрос в том… кто?

Пока же вампиры, Джинни, Гарри, Рон, Гермиона и я были только людьми, оккупировавшими общую гостиную. Остальные студенты еще не проснулись, но они достаточно скоро это сделают, и нам необходимо было принять решение прежде, чем нас прервут.

– Это должна быть либо Белла, либо Гермиона, – предложила Джинни. – За этот вариант и тот факт, что они обе заслуживают пойти после того трюка, который показала Панси. Больше всего имеет смысл взять ведьму. Это даст нам прекрасный рецепт для успешного грабежа: скорость, сила, повышенная реакция, предвидение и магия.

Я хотела махать руками над головой, прыгать вверх и вниз и кричать «Возьмите меня», но я сдерживалась. Гермиона была таким же добровольцем, как и я, и так же, как и я, выразила бы свое желание пойти. Она заслуживала такого же шанса.

Ее нога снова постукивала по ковру, пока она кусала с тревогой свою нижнюю губу. Наконец, она вздохнула, ее взгляд переместился ко мне: – Я думаю, Белла должна пойти. Она более воодушевлена этим, чем я, и это была ее идея, в первую очередь.

Каждый посмотрел на меня, пока они ждали моего решения.

– Что ты скажешь, Белла? – произнес Гарри. – Согласна с ней?

Я коварно улыбнулась: – Абсолютно.

Сказать, что я была нетерпелива ночью, было бы большим преуменьшением.

Хотя время завтрака было наполнено приглушенными разговорами и заговорщицким шепотом, оно прерывалось случайными ехидными замечаниями. Сначала было достаточно легко игнорировать насмешки, но когда за слизеринским столом несколько возрос шум, стало труднее блокировать все это.

– Не пускаешь сегодня слюни, Свон? – издевалась Дафна Гринграсс. Она громко хихикала, как и ее приятели.

– Не обращай на них внимания, – скомандовала Элис, ее голос был ровным и под контролем. – Они получат то, что заслуживают.

– Бесспорный факт? – спросила я с надеждой.

– Будет им, если я что-нибудь с ними сделаю.

Я улыбнулась. Моя лучшая подруга, конечно, знала, как утешить меня.

Мы продолжили строить планы, пока ели. Рон неоднократно настаивал, что наш визит в Слизерин должен включать шалость – что-то, что показало бы «потворствующим типам думать дважды, прежде чем бросать вызов Гриффиндору снова». Я не могла отрицать, что идея взлома, не вызывая хаоса, казалась немного расточительной. Десятки сценариев разыгрывались у меня в голове, пока я грызла свой тост. Я как раз заканчивала, когда пришла утренняя почта.

Как правило, мама давала мне, по крайней мере, неделю на то, чтобы обосноваться, прежде чем начинала бомбардировать меня письмами, так что я была немного удивлена, когда неясыть прилетела ко мне, крепко держа в лапках маленькую изумрудную коробочку, перевязанную серебряной лентой. За ним последовала сова с идентичной посылкой. Они обе выпустили коробочки, когда пролетали не слишком низко, очевидно, чтобы избежать вампиров. Я протянула руку, чтобы поймать свою почту, но Эдвард не дал мне этого сделать. Одним молниеносным движением, он схватил обе коробочки в воздухе, смяв одну так, что она стала не более чем измельченным картоном и деформированным пластиком.

– Эдвард! – запротестовала я. – Зачем ты сделал это?

Он не ответил, вместо этого он повернулся и посмотрел через плечо, взглядом мгновенно находя Панси Паркинсон. Его лицо было зеркальным отображением выражения лица его сестры, спокойным и невозмутимым. В следующую секунду, однако, оно претерпело изменение. Уголки его губ приподнялись чуть-чуть, как если бы у него была тайна, после чего его губы сложились в насмешливую улыбку. Его взгляд изменился со скучающего на пронзительный, ни разу не покинув девушку с факультета Слизерин. Я испытывала сильную неприязнь.

Она никак не могла оторвать от него взгляда. Краска залила ее лицо, пока она смотрела, и я знала, что ее сердце должно биться в два раза быстрее обычного темпа.

– Эдвард, если ты доведешь девушку до сердечного приступа, у Беллы и меня не будет возможности для нашей забавы, – пожаловалась Элис тихо.

Он издал короткий смешок, прежде чем, наконец, повернулся спиной к Панси, переставая ослеплять ее.

– Здесь, – пробормотал он, бросая неповрежденную коробочку своей маленькой сестре, – ощущается аромат.

Она последовала его указанию, развязывая ленту и приподнимая крышку, хотя и не достаточно, чтобы я могла разглядеть, что там внутри. Любой, наблюдавший за ней, не догадался бы, что она всего лишь изучает содержимое. Я предположила, что запах внутри был сильнее, так как следы, оставленные на внешней стороне, смешались с теми, что принадлежали совам и вампирам.

– Что в посылке? – спросил Рон, не в силах сдерживать свое любопытство.

– Это не имеет значения, – ответил Эдвард. – Просто маленькая слизеринская шутка – довольно прозаичная.

Я ухмыльнулась: – Если это плоская шуточка, просто скажи нам.

– Да, давай, Эдвард, – поддержала Джинни. – Гермиона и Беллз не стеклянные. Мы могли бы это использовать, чтобы посмеяться.

Эдвард вздохнул, махнув рукой сестре, разрешая ей продолжить. Она закатила глаза и перевернула коробочку вверх дном, покачав головой, когда объект со стуком упал на стол.

Я протянула руку, чтобы взять это, глядя с недоверием.

– Соска? – произнесла я тупо.

Мои глаза нашли Гермиону, и мы секунду смотрели друг на друга, прежде чем воздух зазвенел от звука нашего смеха.

– И это все? Это лучшее, что они могут придумать?

Облегчение Эдварда было мгновенным, его поза стала расслабленной, и он хмыкнул.

– Ты не шутил, когда сказал, что это лишено воображения, – обратилась к нему Джинни. – Это самая худшая попытка, что я когда-либо видела. Мне почти жалко их.

– Мне тоже, – согласилась я. – Теперь мы просто обязаны показать им, как это делается. У нас не должно быть такого рода стандартов в Хогвартсе. Это может навредить репутации школы.

Рон взъерошил мои волосы, явно наслаждаясь этой аргументацией: – Мне нравится, как ты размышляешь, Беллз. Давай сделаем это хорошо.

В отличие от Джинни и вампиров, у Гарри, Рона, Гермионы и меня был свободный первый урок. Каллены пошли налево, чтобы попасть в класс, в то время как четверо из нас вернулись в общую комнату. Технически, я использовала свободное время, чтобы начать делать домашнее задание, но независимо от того, как сильно я пыталась, предметы не могли удержать мое внимание достаточно долго, чтобы я достигла какого-то прогресса. В конце концов, я просто отказалась от того, отложив свой пергамент в сторону, прежде чем заполнила свои мысли возможными шалостями и обсудила их с мальчиками.

Гермиона была слишком занята, чтобы участвовать в разговоре, который был на самом деле реальным позором, так как все трое не предложили ничего дельного.

Обсуждение было приостановлено, когда закончился час. Хотя урок Преображения вновь был интересным, нам было задано трудное эссе. Мы должны были написать двенадцать дюймов [~ 30,5 см] до следующего понедельника, описывая наш «первобытный инстинкт и природные импульсы», указывая время, когда они были сильнее всего. Я не знала ничего, и я не уверена, чем буду руководствоваться, чтобы написать так много слов о себе. Кроме того, оно казалось немного личным домашним заданием. Думаю, я не могу на это жаловаться; я отчаянно хотела стать анимагом, в конце концов.

Обсуждение сразу же вернулось к предстоящему ограблению во время обеда. Рон отмел кучу наших идей, все они были либо слишком слабыми, либо плохо продуманными. К счастью, у нас было еще время после обеда, чтобы поработать над этим, когда мы будем вместе в теплицах на сдвоенном уроке Травологии.

Я знала в ту же секунду, что вошла в двери, что не буду наслаждаться видами растений, что мы будем изучать в этом году. Мой пессимизм, возможно, что-то сделал с чудовищными растениями, сидящими в горшках в дальнем конце комнаты.

Их фиолетовые стебли были как вазы. Корни были толстыми и шарообразными, внешне похожие на воск, в окружности, вероятно, вдвое больше, чем обхват моей талии. Их узкие части были небольшими, примерно толщиной с мое запястье, и каждая поддерживала гигантский цветок, напоминающий увеличенный в размере предмет страсти цветоводов. Наружные лепестки были лилово-белого цвета, разместившиеся, как опахала, под внутренним кольцом маленьких, сливочного оттенка тычинок. В центре, вместо стигмы, находилось отверстие – подобно глотке, – которое было покрыто по краю десятками малиновых, острых, как бритва, зубов.

Они, конечно, не были той вещью, которую я бы выбрала для своего сада, и я не могла сказать, что была в ужасном восторге от идеи ухаживать за одним из них. К счастью, я знала, что смогу рассчитывать на помощь вампиров, так что мое беспокойство было больше за моих друзей, чем за себя.

– Кто-нибудь знает название этого вида? – спросила профессор Спраут. – Ох, да, мистер Долгопупс.

– Малиновое горло, – ответил уверенно Невилл, – или Фиолетовый Обжора, хотя его чаще, как правило, называю Чревоугодие.

– А почему так?

– Потому что он будет пытаться съесть все, что попадется рядом с ним, включая человека.

– Может быть, ты сможешь оставить один в общей гостиной Слизерина, Беллз, – пробормотал Рон себе под нос.

Я улыбнулась. Идея того, чтобы Паркинсон была съедена растением, была на самом деле довольно привлекательной.

Очень заманчиво.

После того, как профессор закончила свою лекцию, и мы приступили к практике, мы продолжили обсуждение предстоящих шалостей.

– Ты могла бы наложить поджигающее заклинание из-под плаща, – предложил Эммет.

– Слишком много последствий, – ответила Гермиона, качая головой.

Я осторожно полезла в рот нашего растения, пока Эдвард держал его открытым, используя мои щипцы, чтобы удалить зубы. Это был процесс, требующий определенного количества деликатности: если это было бы сделано слишком быстро или небрежно, они, вероятно, упали бы вниз по задней поверхности горла на дно живота Обжоры. Остальные студенты были менее осторожны, выполняя свою работу. Он должны были наложить замораживающие чары на свои объекты вместо этого. Они, казалось, опасались, что их чары разрушатся внезапно, позволяя цветам свободно напасть на того, кому не повезет оставить руку внутри.

Согласно Спраут, Обжоры вводят парализующий токсин в кровь своей жертвы, чтобы сделать процесс питания легче. Само вещество, на самом деле, было важным ингредиентом в различных зельях, как правило, связанных с медициной. К счастью, яд был ни болезненным, ни смертоносным, хотя я сомневаюсь, что это же можно было сказать о том, как он вводился.

Наша группа закончила с пятнадцатиминутным запасом времени, и мы уже убирались, когда пронзительный крик внезапно раздался в воздухе. Я искала источник, смотря в ту или иную сторону, пока взгляд, наконец, не остановился на очень бледном и шокированном лице Терри Бута. Мой желудок скрутило от тошноты, когда я поняла, что его левая рука была в крови, в малиновой жидкости, текущей из среднего пальца, который был короче, чем должен быть.

– Что случилось? – закричала Спраут, бросаясь в сторону мальчика.

Однако он не ответил, потому что токсины уже вступили в силу. Он упал на пол, погружаясь в бессознательное состояние.

Профессор извлекла свою волшебную палочку и направила ее на остаток пальца Терри, который сразу же прекратил кровоточить. Затем она прицелилась в виновного людоеда со спокойным выражением лица, когда произносила свое следующее заклинание.

– Извергни.

Растение дернулось, выглядя вдвое больше, когда поток желтой жидкости вышел из его рта на пол. В центр едкой лужи упал отсутствующий, окровавленный кончик пальца. Учительница нагнулась, чтобы поднять это, рассматривая его несколько мгновений, после чего она пожала плечами и выбросила это в мусорное ведро.

– Ничего, – пропела она, посылая замораживающие чары на цветок, – ничего, с чем бы ночь в больничном крыле не справилась. Неприятное занятие, однако, вновь отращивать части тела. Не так ли, мистер Поттер?

Гарри кивнул, выражение его лица было сочувствующим, когда он посмотрел на несчастную жертву.

– Хорошо, – продолжила профессор, – мне нужен кто-то, кто возьмется доставить мистера Бута к мадам Помфри.

Ее взгляд нашел Калленов, и она выглядела так, как если бы собиралась о чем-то сказать, но потом решила даже не думать об этом.

В быстро разворачивающемся безумии я совершенно забыла о вампирах и инстинктах, которые мог разбудить аромат свежей крови. Хотя он, казалось, не влиял на них, и вместо голода, что я ожидала увидеть преобладающим в выражении их лиц, я обнаружила смесь беспокойства и удивления.

– Все в порядке, – произнес Джаспер, делая шаг вперед. – Мы не испытываем жажды. У нас была драконья кровь на завтрак.

– О… ну, в таком случае, мистер Хейл, вы не против проводить этого беднягу до больничного крыла? Мисс Свон покажет вам, как его найти.

Джаспер метнулся вперед на нечеловеческой скорости, подхватив безвольного ученика на руки, после чего развернулся ко мне лицом. Я сделала глубокий вдох, тщательно вытирая блестящие капельки со своего лба, решительно не допуская, чтобы запах ржавчины влиял на меня. Если вампир с наименьшим самоконтролем может справляться с этим, значит, справлюсь и я. Я развернулась на пятках, готовая помочь ему выйти из теплицы, но Эдвард поймал мою руку прежде, чем я смогла сделать первый шаг.

– Белла, ты в порядке? Ты выглядишь немного зеленой.

– Я в порядке, – пробормотала я. Он не выглядел убежденным. – Действительно, я буду в порядке, как только избавлюсь от этого запаха. Увидимся позже.

Он кивнул, выпуская мою руку, и позволил уйти. Когда вонь от сочетания крови и желудочной кислоты Обжоры перестала бить мне в нос, угроза рвоты прошла, принося мгновенное облегчение.

– Тебе лучше? – спросил Джаспер. Он смотрел на мое лицо, наверное, оценивая, вернулась или нет моя кожа к естественному оттенку бледности, в отличие от того, что был вызван тошнотой.

– Да, особенно сейчас, когда мы покинули компанию убийственных сорняков.

– Я бы не стал называть их сорняками, если бы был на твоем месте. Это то, что сказал Терри перед тем, как один из них набросился на него и откусил часть пальца.

Я усмехнулась: – Ты хочешь сказать, что та вещь сделала это, чтобы отомстить ему?

– Вполне возможно.

– Ха, – пробормотала я, качая головой, – надо было думать, по-моему.

Глаза вампира значительно сузились.

– Большинство растений, как показывает опыт, пытаются убить потому, что они постоянно находятся в плохом настроении.

– Ты говоришь так, будто это нормально, – произнес Джаспер недоверчиво.

– Ну, думай, как хочешь. Дьявольские силки являются наихудшими. Существуют еще и мандрагоры, которые намного сварливее. Они могут дать эмпату почувствовать головную боль.

– Я сомневаюсь в этом, – улыбнулся он. – Мои способности обычно относятся только к вампирам и людям, Белла.

Я улыбнулась в ответ, наслаждаясь легкой атмосферой и беззаботным разговором. Он ничем не напоминал кровожадного хищника, который когда-то пытался меня убить. Я полагаю, что именно поэтому он так сильно хотел, чтобы профессор Спраут попросила его – он, вероятно, хотел воспользоваться своей новой свободой больше всех.

Наконец, мы свернули в больничное крыло, которое было совершенно пустым, за исключением мадам Помфри. Медсестра побежала нам на встречу, выражение ее лица стало тревожным, когда она узнала Джаспера.

– Что случилось? – сказала она осуждающе.

Ее предположение заставило мою кровь закипеть, гнев затопил каждую клеточку моего тела, пока, наконец, не притупился под успокаивающим влиянием Джаспера.

Он послал мне быструю, благодарную улыбку, после чего развернулся в сторону ведьмы: – Мы изучали Обжору на Травологии, мэм.

Выражение лица медсестры мгновенно стало оправдывающимся, прежде чем она фыркнула и произнесла: – Всегда одно и то же. В последний раз это был Кормак МакЛагген.

Последние признаки малейшего раздражения исчезли с этой новой информацией, хотя я сделала все возможное, чтобы скрыть свое развлечение от мадам Помфри. Я сомневаюсь, что она простила бы меня, если бы обнаружила, что я получаю такое удовольствие от чужого несчастья.

– Бедному мальчику пришлось провести целую неделю в крыле – он был так потрясен этим – даже, несмотря на то, что потребовалась всего одна ночь, чтобы вернуть его к прежнему состоянию. Ноги его не было в теплице, пока они не закончили изучать Обжору, и никто не винил его в этом – ужасная штука украла что-то более ценное, чем палец.

Я сглотнула, мой взор нашел Джаспера, который испытывал значительное неудобство от принимаемого направления разговора. Он прошел вперед и положил парализованного студента на кровать, после чего мы оба попрощались и побрели обратно в коридор.

У нас оставалось еще десять минут до конца урока, поэтому коридоры были практически пусты. Мы шли в приятной тишине, изредка встречая блуждающих призраков или нечастых студентов, наслаждающихся свободным временем.

– Я хочу поблагодарить тебя, Белла, – произнес Джаспер внезапно, его голос был наполнен искренностью.

– За что? – спросила я, опешив.

– За твою реакцию, когда мадам Помфри сделала неправильный вывод. Ты действительно защищаешь нашу семью, не так ли?

– Вы все важны для меня. У меня никогда не было тех, кого я могла бы назвать братом или сестрой до этого момента, – покраснела я и пожала плечами. – Мне нравится это.

– Я рад, – ответил он. – Я рад, что Эдвард нашел тебя… и не только потому, что ты делаешь его счастливым, или потому, что ты хорошая подруга Элис…

– Мы были в порядке и до твоего появления, но атмосфера была… ну, она была немного угрюмой. Последствия заученно поведения, я полагаю. В то время это казалось терпимым, но я не думаю, что смогу вернуться к этому после всего, что произошло с тех пор.

Огромная усмешка вдруг появилась на его лице, обнажая сверкающие белые зубы.

– Мы все счастливы сейчас – сейчас, когда мы нашли место для себя, где нас принимают. Это хороший климат для кого-то такого, как я. Это как лекарство… Лекарство счастья.

– Лекарство счастья, – повторила я, используя выбранную им фразу. Не заняло много времени, чтобы решить, что мне нравится это. Если Джаспер, самый темпераментный и угрюмый вампир в компании, наслаждался своей новой жизнью, то я была убеждена, что остальные были в равной степени удовлетворены.

Мы погрузились в комфортное молчание, наконец, выходя к парадной лестнице.

– Урок подходит к концу. – Произнесла я, в конце концов. – Мы можем подождать остальных в общей комнате. Нет никакого смысла возвращаться в теплицу сейчас. Кроме того, мне хватит этих зверских растений на один день.

Я начала подниматься, мысли о тепле огня и уюте кресла заполнили мой разум. Это было до того, как я повернулась, чтобы ступить на следующий пролет лестницы. Я заметила отсутствие Джаспера. Вампир с медовыми волосами все еще, как вкопанный, находился у дверей, у него был стеклянный взгляд, как будто у него было одно из видений Элис.

– Я думаю, что… – он замолчал, после чего его взгляд стал сфокусированным. Затем он посмотрел на меня, и его лицо зажглось озорством. – Я думаю, что я только что придумал, как отплатить нашим друзьям со Слизерина.

Я не думала дважды, когда полетела вниз в его направлении, перепрыгивая через две ступеньки за раз, несмотря на мои проблемы с балансом.

– Звери, – прошептал он взволнованно, тщательно сканируя ближайшие портреты, чтобы удостовериться, что его не услышали. Будучи эмпатом, ему не нужно было видеть моего лица, чтобы уловить мою растерянность. Он повернулся ко мне спиной и произнес: – Залазь. Я объясню тебе, когда мы вернемся в башню.

За секунду мои руки и ноги оказались на нужных местах, он полетел прочь, преодолевая уровни как ракета, слишком нетерпеливый, чтобы передвигаться на медленной человеческой скорости.

– Что? – спросил он, когда я засмеялась над ним.

Я покачала головой и снова засмеялась.

Он поставил меня на землю, как только мы оказались в мужской спальне, но секунду спустя, как он был освобожден, он упал навзничь у подножия кровати Эммета, роясь в его вещах, пока не достал красную коробочку с надписью ”Гипнотическая Помадка: Звериный выпуск”. Я узнала леденцы, которые его брат купил во Дворце Зостера во время нашего визита в Улуру.

– Если ты обещаешь пронести камеру под плащом, когда ты проникнешь в Слизерин, – пояснил он, – я уверен, что Эммет будет счастлив отдать свою австралийскую покупку для дела.

Вот так просто, последняя нить в материи моих отношений с Джаспером была вшита на место, запечатывая нашу связь и укрепляя дружбу еще сильнее.

Теперь, когда ему не нужно было тратить каждую секунду на то, чтобы обуздать жажду крови, его подлинная сущность, наконец, была в состоянии выйти на первый план, харизматичный стратег схлестнулся с озорным братом, подавляя ослабевшего монстра.

Озорная улыбка появилась на его лице, отражая мою собственную. Мы быстро принялись за работу, развивая сюжет, пока устраивали заговор.

У меня было чувство, что это будет начало превосходного дела. Я могла видеть это сейчас: Джаспер Уитлок и Изабелла Свон, известные подельники в преступлениях.

Было без четверти восемь, и план принял определенные очертания. После блестящей идеи Джаспера, все остальное встало на свои места. К тому времени, как другие вернулись, мы закончили разрабатывать план. Мы развалились на отдельных кроватях и посмеивались. Эдвард, конечно, был уже осведомлен, и поэтому помог нам объяснить все тем, кто был еще не в курсе.

Единственным человеком, кто выразил нежелание, была Гермиона. В течение дня она все больше и больше склонялась к тому, что тайная сыворотка не может оставаться во владении слизеринцев; независимо от этого, впрочем, у нее возникали отговорки, когда дело доходило до тем, связанных с шалостью.

– Я не думаю, что это хорошая идея, – произнесла она, когда Элис и я надевали черные леггинсы.

Я не была уверена почему, но эльф настаивала, чтобы мы оделись по случаю; однако, сравнивая это с некоторыми вещами, что она заставляла меня одевать в прошлом, эти были не тем, на что я могла жаловаться. К тому времени, когда я закончила одеваться, я выглядела как стереотипный шпион. Единственное, чего мне сейчас не хватало, это переговорного устройства.

– Вам нужны кодовые имена, – заметил Эммет, после того, как мы вернулись в мужскую спальню. – Я голосую за «Золотой глаз» и «Черный недотепа».

Я послала ему недовольный взгляд.

– Не смешно, – фыркнула Элис. – Золотой глаз – неоригинален и отдает унынием. Как насчет «Дольче» и «Габанна»?

– Как насчет, чтобы просто пойти? – предложила я, перемещая гипнотическую помадку в свой рюкзак.

Элис повернулась спиной ко мне, ожидая, пока я обхвачу руками ее шею. Когда я заняла надежное положение, Гарри набросил плащ-невидимку поверх, скрывая нас из виду.

– Хорошо, – сказал Рон, – все готово. Не забудьте сделать столько фотографий, сколько сможете. Мы тоже хотим увидеть хаос.

– Мы сделаем, – заверила его моя сообщница, прежде чем мы направились к двери.

– Пока, – крикнула я через плечо, взглядом находя Эдварда.