Текст книги "Ловец мудрости (СИ)"
Автор книги: A.E. Giggle
сообщить о нарушении
Текущая страница: 41 (всего у книги 68 страниц)
Мой желудок упал, когда я посмотрела на себя в зеркало. Как случилось, что я чувствовала себя некрасивой теперь, когда была одета в такую роскошную одежду? Несмотря на парадокс, это была правда. Казалось неправильным, что платье должно было мириться с кем-то таким невыразительным, как я. Если бы у него имелся рот, как у сортировочной шляпы, оно, наверное, уже жаловалось бы.
– Полагаю, мне нужно сделать некоторое усилие, – пробормотала я себе, вконец застенчиво. Это было Рождество, в конце концов. И поэтому, для завершения образа, я уложила бы свои волосы и нанесла косметику, хоть и немного – немного туши, очень тонкий слой блеска для губ цвета розы и крупные естественные кудри. Это не займет много времени – минуту максимум – для магического преображения.
Чарли был уже собран, когда я вошла на кухню, сидел за столом, потягивая кофе. Я посмотрела на его наряд с долей ревности. Почему ему разрешили надеть джинсы и рубашку, когда я должна носить это? Ах, да, потому что он уже пообещал, что проведет Рождественский ужин с Билли и Джейкобом.
Я закусила губу, когда задалась вопросом, должна ли я связаться со своим меняющим форму другом в какой-то момент каникул или нет? Должна ли я оставить его, чтобы он жил своей жизнью, хотя я, на самом деле, хотела его видеть? Будет ли он так же считать? Было ли это правильным и деликатным вариантом для воплощения?
Внезапное покашливание Чарли вывело меня из размышлений.
– Ничего себе, Беллз, – сказал он, обращая внимание на мое платье, – ты отлично выглядишь.
– Я похожа на рождественское украшение, – пожаловалась я угрюмо, зарабатывая растерянный взгляд от своего папы, когда забрасывала два ломтика хлеба в тостер. – Элис притащила это сегодня утром. Ты же знаешь, как она любит будить меня.
Он кивнул, посмеиваясь в кружку: – Ах, да, я слышал пение. Они немного нетерпеливы, не так ли?
– Это еще мягко сказано.
Хоть я по-прежнему и была сердита на братьев и сестер Каллен за побудку в безбожно ранний час, я была благодарна, что Чарли принял их причуды. Он даже не пожаловался, что они ввалились в мою комнату и начали пытки по моему пробуждению. На самом деле, он находил эту идею довольно забавной.
– Это хорошая затея, однако, я уже проснулся, они пришли только через минуту или около того, как я выбрался из постели.
– Без сомнения, Элис так и рассчитывала. Наверняка она увидела, что ты будешь меньше склонен к протестам, если я буду единственной, кого они потревожат.
Чарли фыркнул: – Наверное.
Я закатила глаза и пошла забрать свой тост.
– Ты не возражаешь, если я не буду ужинать с тобой и Калленами, Беллз? Просто я…
– Я уверена, что все нормально, пап. Кроме того, ты же зайдешь позднее, верно? – Он обещал Карлайлу и Эсми, что зайдет выпить с ними. Несмотря на то, что ни будут потягивать что-то похожее на красное вино, Чарли будет пробовать менее экзотические вещи.
Как только он заверил меня, что не сбежит, Чарли неловко протянул мне плохо упакованный подарок. Он подарил мне i-Pod.
– Извини, я купил его прежде, чем ты вернулась. Если бы я знал тогда, что ты была в…
Я прервала его объятиями, неуклюже обвив руки вокруг его шеи. – Мне нравится, пап.
– Да?
– Абсолютно. Я возьму его к Калленам. У Эдварда есть много музыки. Бьюсь об заклад, он будет в состоянии закачать ее для меня. Спасибо.
Затем я открыла подарок от Рене. Она скооперировалась с Чарли, как обычно, и купила мне акустическую систему для музыкального устройства. Это была большая вещица – коренастая и эллиптическая, с множеством хромированных кнопок, немного походящая на ядерную боеголовку. Моя мама также прислала мне пару толстых, пушистых носков и коробку конфет, как она поступала каждый год.
Так же были рождественские открытки, в том числе от Гарри, Рона, Джинни и Гермионы. Гарри, я знала, проводил Рождество с Уизли. Его крестник, Тедди Люпин, тоже был там, вместе с леди, которую я никогда не встречала прежде, по имени Андромеда Тонкс.
Он приложил фотографию себя и малыша. Волосы Тедди были голубого цвета и стояли дыбом. Он прижимал свои маленькие ручки к щеке моего друга, который строил глупые мордашки в ответ, вызывая смех у мальчика. Согласно письму, прилагаемому к снимку, эти двое были практически неразделимы, с того момента как оказались вместе в Норе.
…Рон начал называть меня Папой и продолжает делать намеки по поводу изменения имени. Это все весело, однако, он любит проводить время с Тедди столько же, сколько и я. Мистер Уизли продолжает попытки выманить меня наружу. Он хочет, чтобы я рассказал ему про мобильные телефоны, но говорит, что магия вокруг Норы вызывает слишком много помех. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь избавиться от этого. Просто малыш такой смешной, поэтому я всегда отвлекаюсь. Вчера он узнал, как превратить свой нос в свиной пятачок…
Конечно же, нос мальчика на фотографии был преобразован, но ему все же как-то удалось восхитительно выглядеть.
Как только я попрощалась с Чарли, я поднялась наверх, в свою комнату, и поставила открытки на свой стол, прикрепив фото на доску для заметок, висящую выше. Затем я собрала подарки, которые купила для своей семьи вампиров, все их я поместила в обманчиво небольшой чулок из красного бархата с отделкой из белого искусственного меха.
После этого, закончив все дела, я аппарировала из дома. Я испытала привычное тошнотворное давление в процессе волшебного путешествия, перед тем как появиться через секунду на крыльце Калленов.
Эдвард уже открывал дверь, прежде чем я смогла даже постучать, выглядя как современное божество в своих светло-серых брюках, белой рубашке и узком серебристом галстуке. Огромная улыбка расплылась на его лице, пока он рассматривал мой внешний вид, глаза широко распахнуты, в то время как рот слегка приоткрыт.
– Привет, – выдохнула я, ярко краснея под его пристальным взглядом.
Его взор вернулся к моему лицу. – Счастливого Рождества, – ответил он, его улыбка вернулась.
– Счастливого Рождества.
Он взял мою свободную руку в свою и потянул в дом.
– Ты выглядишь божественно. И ты даже пришла с бантом. – Он усмехнулся, заметив ленту, завязанную вокруг моей талии. – Ты мой рождественский подарок?
– Конечно. – Затем, не задумываясь, я выпалила, – я позволю тебе развернуть меня позднее.
Мое лицо стало ярко-алым. Эдвард, с другой стороны, смотрел так, будто готов был к прыжку. Я могла поклясться, что его радужки, теперь золотистого оттенка после недавней охоты, потемнели на миг из-за сильных эмоций. Был ли это гнев… или голод?
Через миг он погрузился в мирное спокойствие и обнял меня за талию.
– Знаешь, это, наверное, хорошо, что Чарли узнал, что я родился с моралями начала двадцатого века. Это одна из причин, почему он начал любить меня. – Он развернул меня, чтобы я оказалась перед ним, заключенная в его сильные, мраморные объятия. – Мы же не хотим поставить это под угрозу прямо сейчас, не так ли?
Если он пытался склонить меня к согласию, то он, конечно, пошел неправильным путем: его губы слегка касались моих, в то время как его руки медленно вырисовывали круги вверх и вниз по моей спине.
Громкий женский кашель позади нас положил конец нашим объятиям. Элис стояла возле восьмифутовой елки (украшенной кремовыми, золотистыми и бронзовыми оттенками). Она жестко скрестила руки на груди в своем рубиновом платье-стихаре (2) и постукивала каблуком красных шпилек по мягкому ковру.
– Хорошо, Элис, – вздохнул Эдвард. – Мы идем.
– Наконец-то! – прогремел Эммет. – Я думал, что мы будем ждать вечность!
Калленам, будучи существами, не нуждающимися во сне, никогда ранее не приходилось ждать, чтобы открыть подарки. Как правило, они распаковывали свои в полночь. Полагаю, из-за этого их нетерпение становилось понятнее, особенно сейчас, когда подарки из всех стран были доступны им.
Эсми извинилась от имени своих детей за раннее вторжение утром. Она сказала, что Эдвард остался, потому что не хотел, чтобы Чарли считал его безответственным и невнимательным. Хотя он пытался отговорить своих братьев и сестер от их планов, в конце концов, это было напрасно, так как не было ни одного вампира, способного остановить четверых.
Я сидела с Эдвардом на кресле для влюбленных, когда Каллены набросились на кучу завернутых подарков, лежащих под елкой, отчаянно пытаясь остановить смех, грозящий вырваться наружу, когда они напали на обертку, как четыре измельчителя бумаги, разбрасывая мусор вокруг себя.
Карлайл и Эсми выглядели довольными, чтобы ждать, пока их дети закончат, ни пытаясь бороться с их маниакальным синдромом. Вместо этого они сидели на соседнем кресле, Эсме сидела на коленях мужа, который обнимал ее за талию.
– Вот, – произнесла я, после того как вынула свертки из своего носка, – я приготовила это для вас двоих.
Пара улыбнулась и приняла подарки, поблагодарив меня, после чего они, не спеша, сорвали золотую обертку.
Эсми изучала набор для рисования с выражением удовольствия на лице, осторожно водя пальцами по каждому инструменту. Выражение лица Карлайла, с другой стороны, изменилось от запутанного до восторженного, поскольку его взгляд прошелся по словам, выгравированным по краю магического увеличительного стекла.
– Это… Это значит… Это то, что я думаю? – спросил он взволнованно.
Я кивнула. – Оно переводит все, и я знаю это, потому что сама попробовала. Я смотрела на свитки из Мертвого моря на Google Images; арамейский не проблема. Я даже сбегала за копией Властелина Колец; эльфийский тоже не проблема. Оно также переводит коды, так что, в принципе, ему все по силам.
Усмешка Карлайла увеличилась вдвойне, и в следующие секунды он, казалось, разрывался между необходимостью изучить лупу пристальнее и желанием выразить свою признательность. Будучи джентльменом, однако, его манеры победили, и я получила от него и его жены крепкие, любящие объятия, сразу после которых вампирский доктор умчался, чтобы взять древний магический том.
Когда он вернулся через минуту или около того обратно, он сел рядом с Эсми и приступил к чтению, быстро погружаясь в текст. Время от времени он произносил такие слова, как «увлекательно» и «невероятно», что означало, что мое приобретение окупилось.
Элис уже обожала сумку из лепестков и дополнения, содержащиеся в ней. Она выжидательно протянула свои руки, когда я полезла в чулок, ее улыбка стала маниакальной, пока она ждала подарок, который уже был заметен. Я должна была заткнуть свои уши, как только передала его, потому что она выражала свою радость громким, пронзительным визгом, настаивая потом, что для меня все же существует еще надежда.
Реакция Розали была более сдержанной, чем у ее сестры. Она приняла кольцо с благодарностью, ее взгляд выражал смесь понимания, сомнения и надежды, когда я сказала, что на него наложены чары удачи. Я намеренно воздержалась от упоминания истинного назначения, потому что не хотела затмевать атмосферу разговорами о ее неспособности зачать ребенка.
– Оно очень симпатичное, Белла, – сказала она искренне, надевая кольцо на указательный палец правой руки. – И роза уместна. Спасибо.
– Пожалуйста. – Надеюсь, что оно сработает для тебя, – добавила я про себя.
Эдвард сжал мою ладонь в своей. Хоть он и не мог слышать мои мысли, так как я скрывала их, он точно понял смысл подарка.
Джасперу почти удалось полностью скрыть свое разочарование после снятия упаковки с толстых книг в кожаных переплетах, что я купила для него, но я заметила, что уголки его рта дернулись. Элис встала рядом с ним, с легкой улыбкой на лице. Я затаила дыхание, пока ее муж переворачивал титульный лист, надеясь, что уверенное поведение провидицы означало, что я не прогадала, в итоге.
– Эй! – Каллены замерли на месте, когда незнакомый голос эхом разнесся по комнате. – Кто ты, солдат? Говори!
Брови Джаспера приподнялись в замешательстве. – Джаспер Хейл, ранее известный как Джаспер Уитлок.
Из-за плеча светловолосого брата появилось лицо Эммета, желающего, как ему казалось, провести расследование.
– Эта книга о военачальниках, героях, политических лидерах и сумасшедших правителях, – объяснила я, подходя к эмпату.
На двух страницах, на которые он смотрел, находилось изображение мужчины в классических доспехах. Он стоял на берегу, держа длинный меч в одной руке и большой золотистый щит в другой, который был хитро спроектирован, с массой изображений, вырезанных на поверхности. У мужчины также была стрела, торчащая из лодыжки, что позволило идентифицировать его личность.
– Вы должно быть Ахиллес, – произнесла я с улыбкой.
Мужчина на портрете вспыхнул ярко-красным, скрипнув зубами от злости, прежде чем закричал: – Ахилл! Это произносится как Ахилл! Не Ахиллес! Ахиллес – это римская версия, а я, слава богам, грек! Имейте в виду!
Он указал на противоположную страницу мечом, где было несколько абзацев соответствующей информации, описывающей жизнь древнего воина. Конечно же, заголовок гласил: Быстроногий Ахилл, сын Пелея, более известный как Ахиллес.
– Здесь говорится, что вы были гордым и злым правителем со склонностью реагировать на вещи слишком резко.
Глаза Ахилла вспыхнули от гнева, и вскоре я пожалела о своем заявлении, потому что была подвергнута череде словесных оскорблений и унизительных комментариев. Эдвард злобно зарычал в ответ, ринувшись вперед, чтобы захлопнуть книгу.
– Ну, это было впервые, когда кто-либо называл меня так, – произнесла я в шоке. – Думаю, это означает, что ты будешь вежливее с портретами, Джаспер, или они могут отказаться от сотрудничества.
Он кивнул в знак согласия, охваченный благоговейным страхом, когда перевернул страницы, чтобы открыть портрет Уинстона Черчилля.
Мистер Черчилль был гораздо приятнее, чем гомеровский воин, и быстро втянул своего нового владельца в интригующую дискуссию о войне, разглашая скандальные подробности, касающиеся некоторых «Тори» (3), а также объясняя, каково управлять страной во время такого трагического периода в истории. Джаспер, тем временем, сидел и слушал абсолютно очарованный.
Эммет усмехнулся и покачал головой. – Кто бы мог подумать?
Дородный вампир был более чем счастлив тому, что я купила для него. Как выяснилось во время моего посещения Всевозможных Волшебных Вредилок, мой старинный друг ожидал меня. Воспоминание об этом визите было горько-сладким, с добавлением и счастья, и боли. Я закрыла глаза, беря паузу, чтобы еще раз вспомнить его.
Войдя в магазин, я была удивлена тем, насколько похожим он оказался на тот, что я увидела при первом посещении. Не знаю, что я ожидала – что он придет в упадок, что ли? Это казалось настолько странным, что он мог продолжать существование без Фреда. Казалось настолько странным, что сам Джордж смог бы выжить без Фреда.
Оставалось минут пять до закрытия, и помещение было практически пустым, клиенты покидали переулок. Эдвард оставил меня, чтобы я могла совершить этот визит в одиночестве. Он знал, как близка я была с близнецами, и что, наверняка, эта встреча будет эмоциональной.
Когда я подошла к столу, где были выставлены Портативные болота, я осторожно пробежалась кончиками пальцев по одному из пакетиков, вспоминая случаи, когда я терроризировала Долорес Амбридж с близнецами и Ли Джорданом.
– У нас бывали хорошие времена, не так ли?
Я развернулась на месте, пораженная голосом. Мой старинный друг стоял передо мной, одетый в фиолетовый костюм и галстук цвета зеленого лайма, его волосы были неряшливы и растрепаны, как те, что вы ожидаете увидеть на голове сумасшедшего профессора.
Не отвечая, я ринулась вперед и обвила свои руки вокруг его шеи, не понимая, как сильно я обнимала, пока он не начал задыхаться от недостатка воздуха.
– Прости, Джордж, – извинилась я, делая шаг назад.
– Порядок, Беллси. Всегда знал, что ты была чуть больше привязана ко мне. Похоже, я получил доказательства этому. – Потом мы оба рассмеялись, хотя это не походило на легкий, беззаботный смех, который когда-то звучал, когда мы были вместе. Присутствовал оттенок грусти в этом смехе, потому что он казался неполным, его эхо отсутствовало.
– Как дела? – осторожно спросила я, не желая огорчать его.
Он вздохнул и подошел ближе, присев на край стола, сложив руки вместе, словно в молитве.
– Это трудно, Беллз. Действительно трудно. Я продолжаю думать, что… Возможно, если бы мы были немного более независимы друг от друга, когда он был еще здесь, то было бы не так трудно сейчас.
Мое сердце готово было разбиться, когда взгляд Джорджа встретился с моим, мои слезы внезапно потекли, в ответ на его.
– Я чувствую, что потерял половину себя.
Я кивнула. – Но ты найдешь его снова… когда-нибудь.
– Так же и Гарри сказал. Он заставил Рона и Джинни поверить в это.
– Он вернулся из мертвых, Джордж, – напомнила я ему. – Если когда-то и существовало доказательство того, что есть что-то после, то это Гарри. Я верю ему; так же как и Эдвард. Ты знаешь, что он читает мысли. Он видел то место, куда Гарри попал во время последнего сражения.
Глаза Джорджа слегка расширились, искра надежды и веры зажглась в них.
– Он видел?
– Да.
На минуту мы оба погрузились в тишину. Затем, внезапно, Джордж вытер слезы из глаз тыльной стороной бархатного рукава и спрыгнул со стола. Медленно благодарная улыбка появилась на его лице, и впервые за долгое время я увидела вспышку своего прежнего старого друга.
– В таком случае, я думаю, мне лучше прекратить хандрить и убедить тебя что-нибудь купить. Фред никогда мне не простит, если я вынужден буду сказать ему, что это место обанкротилось.
– Нет, он не простит, – согласилась я, снова улыбаясь. – На самом деле, он, наверное, пнет тебя по заднице за это и назовет хныкающим идиотом.
– Ха! Ставлю на то, что ты права. Интересно, что он делает.
– Вероятно, терроризирует одного из предков Филча, по крайней мере, пока у него есть реальные идеи для воплощения. Это было бы понятием Фреда о Рае.
– А для Филча – определением Ада. – Мечтательное выражение медленно появилось на лице Джорджа, его веснушчатые щеки покрылись румянцем на то, что, по его словам, должно было быть понятием веселья.
После нескольких минут обсуждения любимого близнеца и выходок, что он, несомненно, планировал для воплощения, мой друг возбужденно потянул меня к задней части магазина, болтая всю дорогу туда о некоторых новых продуктах, что он начал разрабатывать.
– Итак, после встречи с Калленами я понял, что существует целый рынок для предоставления услуг! Крошечный, правда, но так как я не произвожу эту новую линию сотнями, я уверен, что смогу сделать достойный ответ.
– Заключив контракт с Сангуини – тем вампиром, что околачивается с Элфредом Ворплом – ты знаешь, автор Братья по крови: Моя жизнь среди вампиров.
– Они были на вечеринке у Слизнорта, – вспомнила я.
– Верно. В любом случае, Сангуини помог мне протестировать продукты, так что я надеялся, что ты появишься, иначе я не смог бы их продать никому и пришлось бы их выкидывать.
– Подожди, подожди, помедленнее, – запротестовала я, вынуждая Джорджа остановиться. – Что ты имеешь в виду?
Он указал на фиолетовую шторку перед нами, на которой висел знак, гласивший: «ВХОД ВОСПРЕЩЕН». Послав мне самую коварную улыбку, какую только себе можно представить, пошевелив бровями, словно двумя волосатыми рыжими гусеницами, он откинул шторку в сторону, открывая проход в служебную часть магазина.
– Вот это, – произнес он, проходя вперед, чтобы взять алую коробочку.
Я поймала это, когда он бросил ее в мою сторону, мой разум наполнили бесконечные возможности применения, когда я прочитала этикетку.
– Пакетик кровососущей дьявольщины?
– Конфеты-обманки, разработанные специально для вампиров, – кивнул Джордж, явно гордясь своей последней разработкой. – Одна из таких штучек может лишить их силы на пару часов.
– Как? – спросила я недоверчиво.
– Ну, магия на самом деле не влияет на их мышцы. Она просто дает сигнал их мозгу, чтобы тот ограничил силу, которую они используют. Это больше обман разума, подобно сладости, которая полностью лишает их ощущения баланса.
Затем он стал рассказывать мне о каждом продукте в шуточном комплекте. По словам Джорджа, была конфета, не позволяющая любому вампиру, съевшему ее, привычно разговаривать, заставляя их петь вместо этого. Были также страшные конфеты – те, что вызывали чрезвычайную паранойю. Одна из сладостей погружала едока в реалистичные мечты, такие же, как в результате использования запатентованных Уизли фантазийных чар.
– Теперь вампиры сообразительнее, и ты не можешь просто ожидать, что они съедят одну из них по собственной воле, – объяснил Джордж, – не забудь сказать каждому, кому дашь это, что, скорее всего, им придется запихивать это жертве в рот. Как только это будет сделано, однако, конфета мгновенно превратится в сладкую кровь. Их первым инстинктом будет проглотить это.
Поблагодарив позднее моего друга и оплатив пакетик кровососущей дьявольщины, я заключила его в крепкие объятия.
– Спасибо, Беллз, – пробормотал он. – Я очень рад, что ты пришла.
– Я тоже, – прошептала я.
В конце концов, мы отпустили вдруг друга. Я передала Джорджу завернутый пакет, наполненный магическими сладостями. Он, в свою очередь, дал мне бесплатное портативное болото (по старой памяти), а также безголовую шляпу, настояв, когда я начала отказываться, что у него приступ щедрости, и что если я хочу отплатить ему за все, то я должна воспользоваться этой шляпой, чтобы напугать какого-нибудь надоедливого маггла, живущего в моем районе.
Я согласилась и обняла его в последний раз, после чего покинула магазин.
Я вздохнула, когда вспомнила эту встречу. В действительности, казалось таким неправильным видеть одного близнеца без другого, но, по крайней мере, Джордж, наконец, начал верить, что это было больше похоже на «увидимся позже», чем на «прощай навсегда». Я была уверена, что он будет достаточно сильным, чтобы прожить ближайшие сто лет или около того, пока у него будет надежда, за которую можно держаться.
Эммет зло усмехнулся, пока изучал шуточный набор, его взгляд скользил от одного вампира к другому.
– Без вариантов, что ты угостишь меня этим, Эм, – предупредил Эдвард, – так что даже не пытайся.
– Ни в коем случае, братан. Сам попросишь!
Три брата Калена спорили на этот счет, в то время как я открыла свои подарки. Я получила все, начиная от абсолютно нового гардероба одежды, любезно предоставленного Элис, до собственного набора мячей для квиддича, которые были красиво упакованы в дубовый чемодан.
После того, как вампиры закончили обмениваться подарками, Карлайл пригласил Талто в дом. Тот принес с собой, держа в клюве, небольшую веточку фиолетовых полевых цветов, которую уронил на мои колени при приземлении.
– О, Тал, – произнесла я, тронутая, – они прекрасны! Спасибо.
Он ласково ущипнул меня за ухо, прежде чем вновь взлететь. Я вынуждена была засмеяться – бабник принес крошечные букетики для каждой женщины и раздал их, после чего он приземлился на бедро Розали и расправил крылья, одновременно с этим выпятив грудную клетку, тем самым демонстрируя свое оперение. Он поворачивал голову от блондинки к ее сестре, затем к Эсми, прежде чем, наконец, не посмотрел на меня. Его большие круглые глаза явно стремились сообщить «иди сюда».
Эммет разразился смехом: – Похоже, у нас появился конкурент, парни.
Остальные мужчины-вампиры скромно усмехнулись, по-прежнему забавляясь.
Я протянула руку и покачала головой, однако, положа руку на сердце, я была далека от шока.
– Иди сюда, Казанова. – Талто сделал так, как я просила, и взмыл в воздух, изящно приземлившись на мою все еще протянутую руку. – Ты такой дамский угодник, ты знаешь это? Когда ты собираешься прекратить соблазнять и успокоиться? Разве ты не встретил еще ни одну леди-сову, которая привлекла бы твое внимание?
Сова выпустил печальное уханье и покачал головой.
– Я бы не стал беспокоиться, Талто, – произнес Эдвард. – Все хорошие вещи приходят к тем, кто умеет ждать. Уж я-то знаю.
Он подмигнул мне и сверкнул кривоватой улыбкой, в результате чего мое сердце замерло.
– Он прав, – проворковала Эсми птице. – Кроме того, кто смог бы сопротивляться такому красавцу, как ты?
Ее слова получили признательное уханье в ответ и легкий укус в ушко. Я закатила глаза; моя сова был ловким дельцом и таким останется до конца. Когда он наконец-таки решит свить гнездо для себя, у него, в итоге, возникнет проблема в возведении кровати, достаточно большой для гарема – пернатого гарема!
На Рождество, Каллены и я подарили Талто по мешочку совиных угощений, к его радости. Он вылетел из особняка с Эмметом, Джаспером, Элис и Розали, так как они рванули на своих новых Молниях, которые им купили родители. Я быстро предложила свой квоффл, прежде чем они улизнули. Немного квиддича, несомненно, займет их в течение часа или около того.
Желая побыть наедине, Эдвард переплел свои пальцы с моими и повел меня наверх, в свою комнату. Я села, скрестив ноги, на кровать, пока он направился к своему гардеробу, где, как он сказал, хранился мой подарок. Когда он вернулся, он нес довольно большую коробку, обернутую серебряной бумагой.
– Ч-что это такое? – спросила я нервно.
Он сел напротив меня и поставил коробку между нами.
– Открой ее и узнаешь.
Дрожащими руками я разорвала упаковку, обнаружив в процессе квадратный деревянный ящик, украшенный изображением восточного дракона. Мою грудную клетку сдавило, пока я расстегивала застежки, держа его все еще закрытым, так что я едва могла вздохнуть, когда, наконец, подняла крышку.
Я ахнула, увидев содержимое. – Омут памяти? Ты…
Я не была уверена почему, но вид круглой серебряной чаши вызвал комок у меня в горле и появление слез на глазах.
– Я знаю, как сильно ты не хочешь забыть человеческие воспоминания, – пробормотал Эдвард, его голос был низким и глубоким. – Если бы мы сделали копии всех тех из них, что ты хочешь сохранить, прежде чем я изменю тебя, ты не забудешь их.
Мои слезы потекли по щекам от его слов, и необходимость обнять его вдруг стала слишком подавляющей и невыносимой для игнорирования. Я резко метнулась вперед, и меня накрыла волна облегчения, когда мои руки обняли его за шею, притягивая его лицо к моему. Наш поцелуй не был ни особо сладким, ни особо страстным; он был запутанной смесью этих двух, неистовый и голодный в одну минуту, затем неторопливый и чувственный в следующую.
– Спасибо, – пробормотала я против его ледяной кожи.
Он улыбнулся, поглаживая мою щеку своей рукой. – Тебе он понравился?
– Я влюбилась в него. Мои воспоминания, особенно те, где присутствуешь ты, самые драгоценные вещи, что есть у меня. Теперь я могу сохранить их.
– Я рад, – произнес Эдвард, его сияющее лицо вдруг озарилось ликованием. – Ты бы хотела протестировать его?
Я засмеялась над его энтузиазмом и кивнула, но остановила его, когда он собирался достать омут памяти из бархатного корпуса.
– Прежде, у меня есть кое-что для тебя тоже.
Он нервно закусил губу. Его действия сделали странные вещи с моими внутренностями, будто в животе разгорался тлеющий уголек.
– Ты же не сильно потратилась на это, да?
– И это говоришь мне ты, – ответила я.
Он закатил глаза: – Да, ну, в отличие от тебя, последнее столетие у меня был дар читать мысли, который помогал мне играть на фондовом рынке.
– Это не ответ.
– А что ответ?
– Ответ, что Рождество – это время для подарков. – Опустив руку в чулок, я вытащила последний подарок и передала его своему вампиру-жениху.
Он переместил меня так, что я лежала с ним на стеганом одеяле, моя голова покоилась на его плече. После срывания обертки он открыл коробочку и достал браслет, снимая с него пять прилагающихся зеркал.
Сам браслет был примерно два с половиной дюйма в ширину [~ 6,35 см] и выполнен из черной кожи. Пряжка была сделана из платины, таким образом, чтобы соответствовать размеру рельефного крепления на браслете. На первый взгляд кто-нибудь мог предположить, что рисунок нанесен лишь в декоративных целях. Гравировка на блестящем металле была выполнена в виде всевидящего ока – похоже на тот, что изображен на долларовой банкноте (4). На двух сторонах пряжки, однако, похожие на маленькие выступы, какие ты найдешь на механических ручных часах, находились два маленьких, круглых диска, оба украшенные бриллиантами, указывающие на потайной механизм.
Мои пальцы нашли защелку на краю центральной планки, и я, открыв ее, вытащила внутреннее зеркало.
– Это шпионский браслет, – начала я говорить, мой голос походил на эхо. – Ты размещаешь зеркала в любой точке мира, где ты хочешь «иметь глаза», а затем вращаешь диск – тот, что справа – для переключения между видами.
На протяжении всего моего объяснения выражение лица Эдварда становилось все более и более веселым, хотя я разглядела некоторые глубоко скрытые эмоции.
– Итак, скажем, я хочу подглядеть за кем-то определенным, пока я нахожусь в отъезде, – намекнул он, – чтобы убедиться, что этот кто-то в безопасности.
Я улыбнулась, радуясь, что он уловил смысл. – Ну, в таком случае, ты всегда можешь разместить одно из своих зеркал на тумбочке этого кого-то, или в ином месте, где он или она, вероятно, проводит много своего времени.
– И можно услышать звуки через эти зеркала? – предположил он.
Я кивнула. – Диск слева для регулировки громкости. Мы с Чарли протестировали его. Чарли стоял в саду, распевая песни Спрингстина в одно из зеркал, а я стояла в гостиной с браслетом и включенным на полную громкость телевизором, крутя левый диск, пока не перестала слышать бейсбольного комментатора.
Коварная улыбка Эдварда была ослепительной, когда он застегнул браслет вокруг своего запястья.
– Я знаю, что ты волнуешься, – пробормотала я. В моем животе будто поселились десятки бабочек. Шпионский браслет влетел мне в копеечку, так что я отчаянно надеялась, что Эдварду он понравится.
– Да, волнуюсь, – признался он тихо, целуя мой нос. – Когда мы не вместе, независимо от того, что я делаю, всегда есть некоторая часть моего мозга, интересующаяся, в безопасности ли ты. – Затем он направил солнечного зайчика от платиновой гравировки на меня и усмехнулся. – Ты не представляешь, что это сделает для моего душевного спокойствия. Мне только жаль, что я не знал о шпионском браслете раньше. Я мог бы сохранить себе много нервных клеток.
– Спасибо, – промурлыкал он вкрадчиво, его губы были лишь в дюйме от моих сейчас, – действительно… за все.
– Н-не за что, – выдохнула я, почти ослепленная, чтобы ответить. Как только я собиралась сократить крошечное расстояние, разделяющее нас, что-то плоское и холодное скользнуло в мою ладонь. Я посмотрела вниз и увидела одно из квадратных зеркал, лежащим в моей руке.
