Текст книги "Ловец мудрости (СИ)"
Автор книги: A.E. Giggle
сообщить о нарушении
Текущая страница: 56 (всего у книги 68 страниц)
– Кто? – прошипел я.
Сфинкс невесело рассмеялась. – А ты никого не можешь представить?
– Могу, но если мы думаем об одних и тех же вампирах, что непосредственно влекут смерть Беллы, которую я полностью отказываюсь принимать… – Я проигнорировал своих братьев, когда их головы повернулись в мою сторону.
Акхарет вернула мой взгляд со всей серьезностью. – Ты хотел знать об опасности, окутывающей будущее твоей невесты, так вот оно: Белла Свон была рождена, чтобы свергнуть Вольтури.
– Не может быть! – спорил Джаспер.
Мои руки безвольно упали по бокам. Слова сфинкса не имели смысла.
– Так ли? – бросила она вызов, раздраженная нашими сомнениями. – Всю свою жизнь она вела бой, я говорю о погружениях в невзгоды снова и снова, которые мысленно готовили ее к тому, что она должна сделать.
– Это единственный способ для нее. Вольтури не позволят ей жить, как только они обнаружат степень ее власти. Запрещено создавать вампиров из ведьм или колдунов. Аро однажды сам создал такого, но вскоре он назвал свое творение мерзостью, после того, как он понял, что человек обладал властью узурпировать его. К несчастью, для нового вампира, он не был окклюментом, как Белла. Они быстро расправились с ним, когда Алек лишил его чувств.
– Три лидера вели переговоры с волшебниками с просьбой, чтобы все магические области в значительной степени были защищены от вампиров. Министры заверили Аро, Кайя и Маркуса, что маскировка уже есть на тех районах, и только глаза волшебников могут видеть сквозь нее.
– Как же тогда мы смогли получить доступ в Улуру? – спросил Джаспер.
– Заклинания в Улуру, в частности, заглушает звук, поскольку никто не ожидает, что торговый центр может быть скрыт под гигантской скалой.
– А Косой переулок?
– Вы попали в Дырявый котел через каминную сеть, я уверена, а не через входную дверь.
– Да.
– Ну что ж, вот вам и ответ, – сказала Акхарет, словно это должно было быть очевидным.
Неожиданно я ударил себя по лбу, разочарованный малозначительным обсуждением Джаспера и сфинкса, в котором в настоящее время они принимали участие.
– Забудьте заклинания. Что о Белле? – Я шел вперед, движимый отчаянием, пока не подошел так близко, что должен был вытянуть шею. – Как я могу остановить это?
Лицо египтянки дало слабину. Это ничего не значило, когда она произнесла: – Ты не можешь. Вселенной скучно с Аро, Кайем и Маркусом, Эдвард. Она стремится их заменить.
– Заменить? Она просто девушка, с ума сойти!
– А Гарри Поттер просто мальчик, но он стал Хозяином Смерти и Покорителем Воландеморта, все в один день…Ты не можешь остановить это, – подчеркнула она, глядя прямо в мои глаза. Тон ее голоса был почти умоляющим, словно мое принятие данного факта имело первостепенное значение. – Ты не должен даже пытаться. Я обещаю, что это только навредит Белле, если ты так сделаешь.
Я зашипел от ее предложения. – Если ты говоришь о планетарном перетягивании каната, я…
Акхарет хмыкнула от отвращения. – Пожалуйста! Предсказания Чиёко, возможно, были точными, но она была не права во всем!
– Например! – настаивал Эммет.
– Ее интерпретация соединения Венеры и Марса была романтизирована. Речь вообще не идет о торжестве любви над войной. Речь идет об одной точке равновесия, где они отказываются от своей власти. Что касается земных условий, если Белла Свон хочет жить жизнью, где доминирует любовь, она должна повернуться спиной к Марсу, а единственный способ сделать это – вручить ему головы вампирских королей. Если она не уничтожит их, со временем – возможно, не сразу – они уничтожат ее. Это так очевидно!
Путы отчаяния обернулись вокруг моего тела, создавая невыносимое давление, особенно вокруг моего сердца, которое, несмотря на свою неподвижность, решительно протестовало, крича, что просто не может этого допустить. Я качал головой снова и снова. Моя грудная клетка вздымалась, когда я втягивал в себя серию быстрых, глубоких вдохов, отчаянно пытаясь бороться с нахлынувшими отрицательными эмоциями.
– Если я не превращу ее, у них не будет причины, чтобы убить ее, – сказал я, мой разум быстро работал.
– Ты забываешь, что они обещали в Вольтере, – напомнил мне Джаспер, пряча свою голову в ладонях. Эммет застонал рядом с ним.
Мое сердце упало. Он был прав. В любом случае, Вольтури придут за нами – за Беллой. Они не позволили бы ей жить как смертной; они не позволили бы ей жить и как бессмертной. Мое дыхание продолжало ускоряться, хотя стало неглубоким, когда мое беспокойство достигло максимума. Мне нужен был выход для сокрушительной тоски, что засела внутри меня. Если я не выясню, как справиться с ней, то она в скором времени разрушит меня на множество кусочков.
Сфинкс пригнулась еще раз, прижав подбородок к земле в процессе, поэтому ее взгляд был как можно ближе к «уровню» с моими глазами, насколько это для нее возможно. В последний раз свет, похожий на патронуса, закрыл радужную оболочку ее глаз, маскируя их естественный медовый оттенок. Он был даже ярче на этот раз и ослеплял мои глаза так, что я не видел ничего вокруг себя, в том числе и гигантского сфинкса, таким способом он [свет] соединял один мысленный поток с другим.
Секунда, я стою в золотом холле с колоннами, а в следующую – снежный пейзаж врывается в мое поле зрения. Я узнал поляну, где волки и моя семья сражались с новорожденными.
У меня в ушах звенели звуки сражения, но не было боевого клича громче или разъяренней, чем у девушки, на которую надвигались Вольтури. Ее бешенные глаза были красными, как рубины, зрачки сузились от ненависти, когда она в одиночку пошла в атаку, навстречу надвигающейся силе.
Я развернулся на месте, отчаянно ища поддержки для нее от союзников, и был встречен картиной, к которой я никогда не смог бы подготовиться и за миллион лет – моя семья, в окружении десятков знакомых лиц: волки, мои кузины Денали, Ирландский клан и многие другие. Здесь же был тот, кого я видел раньше, но не своими глазами… до этих пор. Это был образ, которого еще не было, но он был настолько неописуемо красивый, что он никогда не сможет быть воссоздан с помощью простого воображения: маленькая девочка с бронзовыми волосами, которая сидела в колыбели моих рук.
На ее лице были две блестящие дорожки от слез, когда она вцепилась в меня – в будущего меня, – ее маленькие пальчики сомкнулись вокруг моей рубашки. Вместе мы наблюдали за той же сценой с соответствующими выражениями ужаса, сквозь высокие огненные барьеры.
– Папа, – всхлипнула девочка. Я едва мог описать эмоции, которые родились от одного этого слова. Печаль в ее голосе вызвала глубокую, резонирующую боль, и я был уверен, в тот момент, что я всецело понял страдания эмпата; само же слово наполнило меня концентрированной, бесконечной радостью. Мое сердце ощущалось, будто оно сейчас взлетит и утянет меня за собой в небо, как воздушный шарик, где я хотел бы вечно оставаться, невесомым.
– Не смотри, Ренесми, – произнес будущий я.
…
Ренесми.
Он – точнее я – отвернул ее личико от разворачивающейся битвы, так что теперь оно было похоронено против его шеи, защищая ее невинные шоколадные глазки, точная копия ее мамы.
Я был так обезоружен видом «будущего Эдварда» и… и его… моей дочери – я с трудом сглотнул, не в силах сделать вдох – настолько поглощен тем, что изменило мою жизнь в один миг (потому что я уже был не тем Эдвардом, каким был десять секунд тому назад), что на мгновение забыл про ужасающую сцену, разворачивающуюся за моей спиной.
Громкий крик боли, который превратился через десятую долю секунды в ужасный звук разрыва, вернул мое внимание обратно.
Беллы нигде не было видно, и, тем не менее, Вольтури все еще продолжали свое вампирское наступление, выражения их лиц были смесью гнева, паники и полной растерянности.
Вдруг впередиидущий вампир, один из низших чинов гвардии, в буквальном смысле разделился на две части, будто невидимый меч разрезал его прямо посередине живота. Когда его ноги безвольно упали на землю, его мускулистая верхняя часть тела полетела вверх, приземлившись через долю секунды позже на голову еще одной жертве Вольтури.
Напротив меня, на самом краю поля, находились Джейн, Алек и тройка лидеров, каждый из которых, за исключением Маркуса, смотрели на драку, нося маски ненависти и ярости, смешанных с неверием. Некогда мрачный вампир производил в тот момент совсем иное впечатление.
Выражение лица Маркуса было живым, чего я не видел никогда прежде. Оно было убийственным, а его бешеный взгляд был устремлен на монстра, которого он называл «братом».
Аро.
Другой высокий визг отвлек мое внимание, возвращая его к центру поля, где вдруг материализовалась Белла. Отряд несся к своей цели, обнажив зубы и кровожадно улыбаясь. Когда оставалось расстояния не больше, чем в шесть футов*, Белла подняла свою руку, крепко сжав кисть в кулак, и с громогласным ревом львицы обрушила ее… на заснеженную землю.
Видение прекратилось через секунду, прежде чем у меня была возможность увидеть эффект удара кувалды. Шум, однако, еще долго звенел в моих ушах, после того как золотая комната вновь появилась вокруг меня. Это было само определение силы. Воплощение магии.
И грянул гром.
Я моргнул, возвращаясь к реальности. Единственным свидетельством правдивости увиденного – доказательством того, что это не результат моего бурного воображения – было то, что мои братья начали воспроизводить это в своих собственных мыслях. Они тоже это видели. Они видели ведьму-воительницу в атаке против неприятеля. Они видели падение бойцов Вольтури, один за другим, легко, как скошенные слабые травинки. Они видели ребенка… Моего ребенка… Мою дочь…
Мою Ренесми.
Сфинкс, тем временем, выполнив свою часть сделки, вернулась в свою величественную позу и устремила взгляд в космос, ее глаза стали слепы, а тело вновь превратилось в камень.
_____________
* 763 мили в час = 1228 км/ч
* 150 миль в час = 241,4 км/ч
* 750 миль в час = 1207 км/ч
* 800 миль в час = 1287 км/ч
* 850 миль в час = 1368 км/ч
* 900 миль в час = 1448 км/ч
(Для сравнения, скорость звука ~ 1225 км/ч)
* 6 футов = 1,83 м
_____________
От автора: Это странно, что я придумала данную сцену еще год назад в Египте? Никогда не думала, что мне потребуется целый год, чтобы воплотить идею в жизнь. Надеюсь, что вам понравилось. Так что… эх. Эдвард, наконец, знает. Недостатки? Он не может сказать Белле! *злодейский смех* До следующих встреч, красотки.
========== Глава 26. Одержимость ==========
BPOV
Я не была в хорошем настроении. Прошлой ночью я беспокойно спала. Проснувшись в два часа ночи, (в самый неурочный час) я обнаружила, что не могу заснуть. Каждый раз, когда я была на грани, я неожиданно под угрозой мрачного сна возвращалась обратно в состояние бодрствования; и поэтому, в восемь утра вторника, в разгар завтрака у моих сверстников, я проводила время, опустив голову на руки за столом Гриффиндора, сосредоточив все свои усилия на бодрствовании.
– Трудная ночь, Белла? – прыснул Симус, прежде чем напал на свой сэндвич с беконом. Я хмыкнула в ответ, не потрудившись поднять голову. Он снова засмеялся, к этому времени к нему присоединились другие. По некоторым причинам, однако, одна я не сразу поняла, что веселый звук был каким-то неправильным для моего слуха – неполным. Я посмотрела в замешательстве и стала искать источник своего беспокойства.
Мой взгляд сразу же приземлился на Эммете, чей гогот и смех так часто заглушали сопровождаемое веселье. Сегодня он выглядел далеко не веселым и сидел, опираясь локтями на стол, золотой кубок прижимался к его рту, край которого он продолжал рассеянно водить против своих бледных губ. Должно быть, он был в глубокой задумчивости, поскольку он редко упускал возможность посмеяться надо мной. Это было крайне редко! Его льдисто-голубые глаза были наполнены недоуменным сочетанием неверия и каких-то других эмоций, которые я не могла определить. Что я не могла понять, почему это привлекло только мое внимание. Это приводило в абсолютную растерянность, настолько, что я неуверенно повернулась к его братьям. Я была сверх подозрительна, когда поняла, что Эдвард и Джаспер пристально смотрели на меня, точно в такой же манере.
– У меня что-то на лице?
Глаза Эдварда, зеленые, как воды лагуны (результат его завтрака), несколько раз быстро моргнули. – Что?
– Мое лицо, – повторила я. – На нем что-нибудь есть?
– Нет, – ответил он, сузив глаза с подозрением.
– Почему ты на меня так смотришь?
– Как «так»?
– Так, будто ты никогда не видел меня раньше в своей жизни. – Я сложила раздраженно руки на груди и поджала губы.
После изменения своей позы на скамье, так что его тело стало повернутым в мою сторону, Эдвард взял меня за руку, положив ее себе на колени, где начал изучать линии на моей ладони.
– Я просто не могу поверить, насколько ты невероятная, – пробормотал он.
Я выгнула бровь – с мешками-то под глазами, сомневаюсь. Не было чем-то необычным для моего старомодного жениха осыпать меня комплиментами, но было что-то новое в том, как он сделал это сегодня утром – что-то другое было в его взгляде… в том, как он, кажется, поклонялся мне. Трепетная искра все еще была там, она блестела, когда он смотрел на меня, но сегодня она была ярче, всецело сияющая и смущающая, и я не имела ни малейшего представления, почему.
– Это правда, – пробормотал он, голосом мягче, чем когда-либо. – Ты удивительная, и я люблю тебя. – Я покраснела от его слов, обращая внимание на людей вокруг нас. Они, видимо, тоже обратили на нас внимание, поскольку Эдвард наклонился ко мне и оставил целомудренный, нежный поцелуй на моей щеке, который был быстро прерван театральным звуком тошноты. Я посмотрела через плечо, туда, где Амикус и Виола откровенно посмеивались. Эдвард скрестил руки на груди и повернулся лицом к парочке, но ухмылка, которую он носил, выявила тот факт, что веселье перевешивало внутреннее раздражение.
Молодой гриффиндорский отбивающий указал на свою тарелку, которая была наполнена очень щедрой порцией омлета, сосисок, оладий, копченого бекона, фасоли и тостов; не удивительно, что он прибавил три дюйма, начиная с Рождества.
– Можем мы попросить вас прекратить эти телячьи нежности? Парень должен поесть.
Розали потянулась через стол потрепать его волосы. Он игриво сморщил нос, делая вид, что не любит ее девичье внимание. Эдвард, между тем, продолжил пристально смотреть, и прежде чем вопрос о его чрезмерном внимание вновь появился, я рухнула обратно на стол, пряча свое лицо от него и его бдительных братьев.
На протяжении недели я стала все больше и больше подозрительна в отношении вампиров-парней. Они ускользали при любой возможности, и не единожды мне доводилось проходить мимо них во время своих перемещений по всему замку. Каждый раз они ютились в каком-нибудь тихом уголке, разговаривая быстрым шепотом. Это начинало меня нервировать. Всякий раз, когда я спрашивала их об этом, я всегда получала одни и те же ответы: «Ничего не происходит, Белла» или «Тебе показалось». Элис и Розали тоже заметили странное поведение, но даже они не смогли разобраться. Элис пыталась, но жаловалась, что что-то вмешивается в ее видения. Это и неудивительно, учитывая, что мы находились в Хогвартсе.
В скором времени, я просто сдалась. С профессорами, сильно повысившими нагрузку, у меня не оставалось времени предаваться подозрениям. Уроки профессора Слизнорта оказались самыми требовательными. Ближайшие четыре месяца мы должны были потратить на завершение курсовой работы. Каждому студенту, сдающему Ж.А.Б.А., было дано название какого-то зелья, которое ему или ей необходимо было приготовить. Прежде чем приступить к выполнению, однако, мы все должны были провести длительные исследования, чтобы выяснить основные ингредиенты и сам рецепт. Кроме того, каждый студент должен был представить тридцати пяти дюймовое эссе [п/п: ~89 см, или 3 листа формата А4] с изложением своего предполагаемого метода, и как они будут добывать каждый ингредиент. Любое растение пришлось бы выращивать с нуля, тем самым наше задание по зельям было связано с курсовой работой по гербологии. Все должно было быть тщательно спланировано. Если что-то не будет сделано точно и в нужный момент, то результаты могут быть катастрофическими.
Не помогало и то, что каждое зелье было одним из самых передовых в магии. Когда Слизнорт пустил шляпу по классу, Эдвард (везунчик) выбрал Феликс Фелицис. Как я подозревала, он подсматривал вспышки видений в голове своей сестры, постоянно меняя решения, пока, наконец, не нашел сложенный листок бумаги, который он хотел больше, чем любой другой. Я, с другой стороны, вытянула Амортению.
К тому же, – сказала я прекрасному вампиру, в настоящее время опирающемуся на мое плечо, – ты сможешь сказать мне, если я приготовлю ее правильно.
– Почему это?
– Ну, Амортения пахнет по-разному для каждого человека, не так ли? Если ее запах не совпадет с моим, когда ты понюхаешь, то либо А: я не сделала ее правильно, либо В: есть кто-то, кто пахнет вкуснее, чем я.
Он усмехнулся смиренно и покачал головой. – Однозначно такое не возможно.
Отупляющие учебные нагрузки действовали как отвлечение от более чем своеобразного поведения парней; они так же отвлекли мои мысли от Пожирателей Смерти, или, по крайней мере, так было первые три недели нового семестра.
Когда Талто доставил Ежедневный Пророк двадцать второго января, заголовок на первой полосе заставил мой желудок сжаться. Он гласил:
НАПАДЕНИЕ НА ПОРОГЕ МИНИСТЕРСТВА!
Кровь схлынула с моего лица, оставив мою кожу холодной и липкой. Эдвард застыл рядом со мной, встревоженный быстрым изменением моего сердцебиения и моим болезненным цветом лица.
– Белла?
– Пожиратели Смерти совершили еще одну атаку. Они пытались наложить заклинание Империус на Тиберия Огдена, когда тот возвращался с работы домой. – Ведьмы и колдуны, сидевшие неподалеку, сразу замолчали, в то время как остальная часть комнаты продолжала свою веселую суетливую деятельность.
– Тиберий Огден? – переспросила Джинни. – Я знаю это имя. Папа частенько упоминает его имя. Он был членом Визенгамота в течение многих лет. Он подал в отставку, когда Корнелиус Фадж сделал Амбридж Генеральным Инспектором, но занял свой старый пост после расследования.
Эдвард кивнул. – Он дядя Кормака МакЛаггена.
Гермиона изобразила звук отвращения и закатила глаза. – Жаль, что Кормак не унаследовал того же чувства чести. Он даже не вернулся назад для битвы.
– Конечно, не вернулся, – прощебетала Розали, поправляя свои золотистые волосы. – Мальчик не узнает силу воли, даже если она прилетит ему в лицо. Как он планирует стать достойным аврором, я не знаю.
– Забудь Кормака, – вмешалась Элис. – Что насчет Тиберия Огдена? Если он член Визенгамота, он, очевидно, имеет некоторое влияние.
– Больше, чем у большинства членов, – произнесла Джинни смиренно, на ее лицо легла печать беспокойства. – Он Старейшина, а значит, он завоевал уважение своих коллег. Он будет иметь гораздо больше влияния, чем большинство молодых членов. Вполне логично, что Пожиратели Смерти будут пытаться использовать его.
Остальные слушали внимательно, прежде чем их внимание вернулось ко мне. Я понимающе кивнула и опустила взгляд обратно на газету, где на фото были изображены в сливового цвета одеянии пострадавший мужчина с пучком тонких белых волос рядом с министром магии, Кингсли Бруствером.
Без четверти семь прошлой ночью, – прочитала я вслух: – Пожиратели Смерти совершили свое последнее нападение. Когда Тиберий Огден, Старейшина Визенгамота, покинул Министерство Магии, он и не подозревал, что небольшой отряд старых сторонников Сами-Знаете-Кого поджидает его, чтобы устроить засаду прямо возле его места работы.
Дом мистера Огдена расположен в центре города, чуть больше мили от самого Министерства.
– Я регулярно хожу пешком на работу и с работы, – сообщил он Ежедневному Пророку. – Даже пожилые люди нуждаются в тренировках.
Считается, что Пожиратели Смерти выделили мистера Огдена из-за его влиятельной и почетной должности в магическом суде. Под заклятием Империуса он стал бы ценным союзником врага и, возможно, даже был бы в состоянии помочь наложить заклятие и на других важных должностных лиц Министерства, в том числе самого Министра, с которым он ежедневно видится.
– Трое из них прятались в театре недалеко от входа для посетителей, и они прыгнули на меня, когда я проходил мимо, – сообщил мистер Огден прошлой ночью. – К счастью, я успел отправить сообщение с патронусом обратно в штаб-квартиру, прежде чем у них появился шанс вырвать мою палочку. Авроры прибыли в считанные секунды, именно тогда они решили ретироваться.
Пожилой маг тоже может внести свой вклад для Пожирателей Смерти.
– Враг действует медленно, – заявил Брон О`Фрил, особо темпераментный аврор и близкий друг министра. – Тот факт, что они целенаправленно выбрали уязвимого старика, а не кого-то моложе, подкрепляет их недоверие. Без своего хозяина Пожиратели Смерти явно не уверены в себе и показали свою нерешительность в ряде случаев. Даже если и так, никто из нас не должен успокаиваться; враг все еще опасен.
Хотя планы врага были сорваны быстрым мышлением мистера Огдена, нападение потрясло его, и он сделает небольшой перерыв от своих обязанностей после того, как получит согласие Кингсли Бруствера на внеочередной отпуск по семейным обстоятельствам. Другие сотрудники Министерства, между тем, продолжают озираться, опасаясь, что они будут следующими.
Я положила газету на стол и замолчала. В атмосфере чувствовалось странное сочетание тревоги и облегчения. Я была благодарна за то, что планы Пожирателей Смерти потерпели неудачу, но это не развеяло моих опасений о том, что будет дальше. Как далеко они зайдут? Неужели они никогда не сдадутся? Ответ прозвучал в моей голове, словно сирена.
Нет, они не будут. Если они не найдут способ возродить свои тиранические законы, им грозит только одна альтернатива: Азкабан.
– Сейбер, – услышала я шипение Эдварда. Моя голова повернулась в его сторону секундой позже. Ярость горела в его зеленых радужках, заставляя их приобрести оттенок как у листьев в лесу.
По другую сторону стола Розали придвинулась ближе. – Он же непричастен, Эдвард. Ты сам так сказал.
– Я сказал, что его запах не совпадает со злоумышленником на маскараде. Это не означает, что он не причастен. – Он покачал головой с лихорадочной решимостью. Нет, он точно работает с Пожирателями Смерти. Кто может сказать, что у них нет других участников внутри? И чеснок! Какой человек пахнет чесноком?
– И лимонником, – добавил Эммет. – Не забывай это.
– Ба! – воскликнула Элис, ее руки взлетели вверх, прежде чем со стуком обратно опустились на стол. – Если бы у них были еще люди, работающие на них, то это не волновало бы их так долго, пока они делают успехи! Давай смотреть правде в глаза, Эдвард, если у Пожирателей Смерти больше, чем два помощника, которых мы уже знаем, то они опережают свои планы. Они, очевидно, проявляют осторожность, чтобы перейти на совершенно новый уровень.
Эдвард упрямо скрестил руки на груди. – Я говорил тебе, Элис, Сейбер в деле. Я не знаю как, но он замешан.
– Ну, я не видела ничего, – парировала она.
– Вероятно, потому что у него есть домовой эльф.
Гермиона сузила глаза от отвращения.
– Мы не знаем этого, – отметил Джаспер, вставая на сторону жены. Эдвард нахмурился, раздраженный предательством эмпата.
Неожиданно Элис издала серию высоких звонких смешков и повернула голову в сторону массивной двери, ведущей в Большой Зал. Я проследила за ее взглядом и встретила зрелище, которое откинуло весь пессимизм в самый дальний уголок моего сознания.
– ГАРРИ! – завизжала я с Гермионой и Джинни. – РОН!
Трое из нас сорвались со своих мест за столом, побежав настолько быстро, насколько позволяли наши человеческие конечности пересечь всю длину комнаты, мимо десятков студентов Хогвартса. Мальчики улыбнулись нам с порога, их улыбки были шире, чем головка чеддера. Их смех заставил всех повернуть головы, когда мы врезались в их тела, которые были теперь как новенькие, благодаря пристальному вниманию целителей Святого Мунго.
Заключив обоих в крепкие объятия, я отошла в сторону, позволив соседкам по комнате поприветствовать своих парней. Джинни обняла Гарри за шею, явно намереваясь выдавить из него всю жизнь. Гермиона, с другой стороны, притянула к себе лицо Рона и прижалась к его губам в неистовом поцелуе. Ее пальцы схватили его за волосы, фарфор переплелся с золотом. Он ответил ей с голодной страстью, простонав, в то время как его руки прижали ее ближе к его телу, пока они оба не стали напоминать два соединенных кусочка мозаики.
Недовольный кашель разрушил чары. Профессор Мартин стоял позади них. Хотя он не выглядел удивленным, его поза указывала на дискомфорт: руки плотно сжаты в замок поверх белой рубашки и темно-синего жакета, его тело повернуто под углом в сторону от двух парочек.
– Я понимаю тот факт, что вы все рады воссоединению, – произнес он сухо, – но, боюсь, человеческие уста, или другие части тела, если уж на то пошло…
Мои глаза мгновенно вылезли из орбит.
– … не входят в меню завтрака. Я предлагаю вернуться вам к вашему столу. – С этими словами он удалился, оставив хор тихих сдавленных смешков за своей спиной. Тем временем, ни Эммет, ни Джаспер не смогли устоять и сидели, спрятав свои лица в ладонях, их тела тряслись, пока они пытались скрыть свое веселье. Более крупный из них двоих пошел дальше и посмотрел сквозь пальцы, нахально подмигнув Гермионе, поймав ее взгляд. Несмотря на румянец моей подруги, она отказалась отвлекаться на дородного вампира и вернула свое внимание к Рону.
– Если бы я знал, что собираюсь получить такое лечение, – усмехнулся он на обратном пути к остальным, – я бы уже давным-давно попытался прибить себя. – Комментарий принес ему удар под ребра, любезно предоставленный его девушкой.
– Даже не заикайся об этом при мне! – приказала она яростно, ее лицо сморщилось от боли. – Мы действительно думали, что-
Рон прервал ее и развернул ее тело так, чтобы он смог смотреть ей прямо в глаза. – Мы в полном порядке.
– Я знаю, но…
– Никаких «но». Мы в порядке.
Она быстро кивнула, прежде чем вернуться обратно в его объятия. Он поцеловал ее в макушку, заработав еще один недовольный кашель от Мартина, который мог быть единственным свидетелем, потому что большинство людей спокойно смотрели на зрелище, отвлекшись от собственных разговоров. Рядом с ним профессор Фулплум закатила глаза и вонзила вилку в кусочек нарезанного арбуза.
– Ну и черт с ним, – пробормотал Рон себе под нос, показав язык учителю по защите, когда тот не видел. Я сжала губы, чтобы удержать хихиканье, готовое сорваться, продолжая пристально смотреть на Фулплум и Мартина. Учительница по трансфигурации отвернулась от профессора по защите, неловко скрючившись над своим завтраком. Мартин, кажется, этого абсолютно не заметил.
Эдвард усмехнулся и покачал головой. Я повернулась на звук и послала ему вопросительный взгляд.
– Профессор Мартин не внимательный человек. Он не выдающийся образец социального взаимодействия.
– Я догадывалась об этом. Поэтому?
– Поэтому, когда профессор Фулплум спросила его, почему он не проявляет интереса к превращению человека в животное, он ответил: «Люди находятся на вершине эволюционной лестницы. Зачем кому-то стремиться двигаться вниз?»
Я усмехнулась от точной имитации Эдварда. Он покачал головой, глядя на Мартина со смесью отчаяния и развлечения. – Удивительная вещь заключается в том, что он по-прежнему не имеет ни малейшего представления, почему профессор Фулплум обиделась на него. Она не разговаривает с ним с тех пор, но он убедил себя, что ее настроение – результат чего-то совершенно иного.
– Мужчины, – заключила Розали. Ее взгляд упал на мужа, явно ожидая какой-либо реакции. На ее лбу появились морщины от раздражения, когда она поняла, что он не обращал на нее никакого внимания. И снова его глаза смотрели на меня, как это было на прошлой неделе, и просто так мои подозрения вновь были возрождены. Внимание трех вампиров серьезно начинало волновать меня. Я была вдвойне благодарна отвлечению, вызванному возвращением Гарри и Рона.
Каждый был заинтересован, чтобы поприветствовать обоих. Вместе, мои гриффиндорские друзья и я ввели их в курс всего, что произошло за время их отсутствия.
– Мы должны дать Слизерину хорошую взбучку, – настаивал Симус. – Играть грязно – единственный путь вырваться вперед.
– Когда это мы вели честную игру, когда дело касалось Слизерина? – намекнула я, недоверчиво смотря на своего ирландского приятеля.
Он удостоил мой вопрос кивком головы. – Намек понят.
Несмотря на наше первоначальное настроение, солнечная атмосфера вскоре потемнела. Густые черные тучи, казалось, нависли над головами, когда приветствия вскоре сменились более серьезными вопросами. Что еще нового?
– А как миссис Уизли? – спросил Эдвард, посмотрев на Рона и Гарри.
– Восстанавливается, – ответил Рон, улыбка сошла с его лица. Гермиона поспешно придвинулась ближе к нему и сжала его руку в знак поддержки. Он послал ей благодарную улыбку, но она была окрашена опасением. – После того, как мы пришли в сознание, она провела целую неделю, суетясь вокруг нас, что позволяло ей что-нибудь делать. Честно говоря, я больше беспокоюсь о папе.
– Он все еще винит себя?
– Думаю, что так. Мама говорит, что он теперь почти все свое время проводит вдали от дома. Он не может столкнуться с ней лицом к лицу.
– Технически это неправда, – не согласился Гарри. – Я имею в виду… он был там, в больнице. Он приходил к нам.
Рон усмехнулся. – Да, он приезжал к нам. Он выглядел на половину сумасшедшим!
– Что ты имеешь в виду? – «прощупала» я, чувствуя, что мою грудь стянуло. У миссис Уизли и так хватало забот; ей не нужно было добавлять «нервный срыв мистера Уизли» в список.
– Я не знаю. Он был просто… другим. Он выглядел… напуганным, как зверь, запертый в клетке. Его взгляд был диким.
– Он просто беспокоился о вас, – сказала Гермиона, но Рон покачал головой в знак несогласия.
– Нет, там что-то большее. Я уверен, что так и есть. Думаю, он теряет его. Как-то раз он схватил меня за руку, без причины. Я думал, он перекроет мне кровоток, так сильно он сдавил. Он продолжал все твердить, что сожалеет, снова и снова, что он пытался остановить это, но не мог.
– Никто не смог бы остановить обрушение горы, если бы только не знал заранее, что это должно произойти, – произнесла Джинни, выглядя подавленно. – Все случилось слишком быстро.
Гермиона кивнула в знак согласия. Я обменялась нервными взглядами с Эдвардом, который выглядел таким же выбитым из колеи, какой я чувствовала себя сама. Было что-то очень неправильное в этой картинке – что-то в несчастном случае беспокоило меня, но я не могла найти источник – ничего определенного, что действительно не давало мне покоя. Это чувство оставалось со мной во время завтрака, и было до тех пор, пока я не отправилась на свой первый за день урок, что позволило мне выкинуть это из головы.
