Текст книги "Ловец мудрости (СИ)"

Автор книги: A.E. Giggle

сообщить о нарушении

Текущая страница: 57 (всего у книги 68 страниц)

Эдвард и я расстались у парадной лестницы. Он продолжил подниматься в несерьезный класс Трелони, в то время как я направилась на чары с Роном, Гарри, Гермионой, Невиллом, Симусом и Дином. К большому нашему неудовольствию, последний около смертный опыт Гарри и Рона повысил их статус знаменитостей. Они оба уже имели вес в магическом мире, благодаря своим усилиям в борьбе против Воландеморта. Последнее, что им было нужно, еще больше внимания, но именно это они и получили. Коридоры были переполнены группами ведьм и колдунов, каждый из которых был полон решимости поздороваться с опоздавшими.

– Им, что, всем не нужно идти на уроки? – проворчала я, отталкивая Ромильду Вейн, которая вздохнула с негодованием, когда была оттеснена в сторону. Я думала, она получила сообщение из этого, но когда оглянулась через плечо, она только на шаг отставала от Гарри, ее коготки впивались в небольшой кусочек его мантии, когда она возвращалась к остальным влюбленным гарпиям. Гермиона, казалось, разделяла мое раздражение, и ее руки плотнее обвились вокруг талии Рона.

– Просто думай о хороших вещах, – произнесла она сквозь стиснутые зубы.

– У меня есть одна идейка! – крикнул Шеймус, заглушая гомон. – Выпьем по кружечке сливочного пива, когда мы выиграем матч против Слизерина!

Предложение заработало громкую поддержку от группы и присутствующих гриффиндорцев. Дверь класса чар внезапно появилась в поле зрения, когда мы повернули на следующем углу. Этот образ, в сочетании с предложением Симуса, заставил меня вздохнуть с облегчением.

– Что на счет Калленов? – спросил Гарри. – Они не могут пить сливочное пиво.

Мы прокладывали наш путь вперед через толпу, как исследователи с мачете в руках прорубают свой путь сквозь препятствия флоры. Сравнение вызвало лакомую идею. Негромко хихикнув, я опустила щит, зовя Эдварда. Я знала, что он увидел образ, которым я хотела поделиться с ним, потому что я почувствовала, как он задержался на краю моего разума, когда я закрыла его секундой позже.

Нет, – ответил он. Я снова усмехнулась, догадываясь, что если бы он был здесь, чтобы поговорить со мной, он на самом деле ухмылялся бы при мысли, что его эксцентричная невеста угрожает толпе мачете.

Плохая девочка? – Я бесстыдно флиртовала, тепло растекалось по моему телу.

Да.

Ты не одобряешь?

Нет.

Я снова засмеялась, после чего вернула внимание к своему текущему окружению.

Сосредоточенность Рона была заметна по его плотно сжатым губам, пока он продолжал обдумывать вопрос Гарри. Я почти могла заметить загорающуюся лампочку над его головой, когда идея вдруг поразила его. – Те наборы для коктейлей, которые продаются в кондитерской! Мы могли бы купить несколько для них. Каждый игрок мог бы добавить капельку крови. Мы назовем это «Кровь Победителей!»

– Или «Алая Победа!», – предложил Дин.

Гермиона скептически посмотрела. – Звучит не очень приятно. Что, если им не понравится?

– О, им это понравится, – заверила я ее, прежде чем стукнула свернутой в трубочку газетой по голове молодой когтевранки, после того как она пыталась пробраться мимо меня, чтобы схватить одежду Гарри.

– Откуда ты знаешь?

– Я уже покупала один для Эдварда. Я поняла, что это будет справедливо, учитывая как трудно ему было находиться рядом со мной или, по крайней мере, как трудно было привыкнуть к этому.

– Ох, конечно, ты же его певица. Твоя кровь должна была быть самой вкусной и приятно пахнущей вещью в мире для него.

Серия криков и громких звуков заставила меня развернуться на месте. Я посмотрела вниз, чтобы обнаружить кучку девушек у моих ног, который рухнули друг на друга.

– Хорошая работа, Ромильда! – крикнула белокурая ведьма со спортивным телосложением. В основании кучи лежала девушка, о которой шла речь. Она глазела на меня, взгляд ее темных глаз был холодным и искрящимся. Остальные и я решили воспользоваться случаем, чтобы сбежать.

В момент, когда фанатичные девушки повалились на пол, мы преодолели последние несколько метров по каменному коридору, прежде чем кто-нибудь еще захотел бы попросить автограф у парней. Гермиона захлопнула большие деревянные двери сразу же, как мы зашли, убирая из нашего поля зрения многочисленные шпионящие лица, смотрящие на нас по ту сторону.

– Теперь я знаю, каково это – жить в зоопарке, – проворчал Рон. Однако его тон не соответствовал довольной улыбке на губах, и у меня сложилось четкое впечатление, что ему в действительности понравилось всё то внимание, которое он получал.

Только Симус хотел что-то ответить, как был прерван громким всплеском музыки, звучащей в передней части класса, где группа инструментов играла сама по себе. Профессор Флитвик руководил музыкой, как дирижер, рисуя палочкой сложные узоры со своего постамента. Через несколько минут он завершил мелодию и повернулся лицом к остальному классу.

– Я надеюсь, что вы все наслаждались этим, потому что каждому из вас придется продемонстрировать нечто подобное на вашем экзамене Ж.А.Б.А.

…

Гениально. Просто гениально.

EPOV

Моя сосредоточенность была ослаблена. Я не мог думать ни о чем, кроме ослепительных картинок, крутящихся в моей голове. Всякий раз, когда я пытался, они оглушительно вырывались на первый план, требуя моего внимания. Сфокусироваться на бессмысленных лекциях Трелони было достаточно трудно и в лучшие времена, но после встречи со сфинксом это стало в разы труднее.

Я был подавлен из-за тоски. Ренесми была единственной вещью, о чем я мог думать. Она была единственной вещью, о которой могли думать мои братья, помимо, конечно, невероятного и сильного существа, которым суждено было стать ее маме.

Ее маме.

Всякий раз, когда я смотрел на Беллу сейчас, я не мог удержаться, но представлял, какой мамой она будет для нашей дочери: любящая (что очевидно), преданная (каким и я хотел быть), яростно защищающая (как она относилась к любому, кого считала своей семьей). Защищающие… да, мы будем иметь основания на это. Я убил бы любого, кто хотя бы косо посмотрел на мою Ренесми, а мальчики… даже не начинайте об этом!

В середине урока гадания, в моей голове вдруг всплыл более ранний разговор с моими братьями.

– Она будет невероятно привлекательна, Эдвард, – прошептал Эммет, не сводя глаз с далекого горизонта. Мы сидели на открытой площадке астрономической башни, свесив ноги за край парапета, на который мы взгромоздились.

– Конечно же, будет. Половина генов ей достанется от Беллы.

– Эти глаза, – замурлыкал Джаспер, – такие красивые.

– Конечно. Как у Беллы.

– У нее твой цвет волос, однако, – сказал он, пихая меня в бок. – И твое лицо.

– Волосы – да, но я считаю, что в целом она больше похожа на Беллу.

Эммет покачал головой и усмехнулся, глядя на меня. – Нет, мужик. У нее, безусловно, твое лицо.

Я улыбнулся ему. По какой-то причине, их мнение меня обрадовало. Возможно, это было связано с те, что я никогда не верил прежде, что существует хоть малейший шанс мне когда-нибудь стать отцом, и было так чудесно узнать, что когда-нибудь в будущем появится маленькая, прекрасная девчушка, которая унаследует мои черты лица.

Долгий счастливый вздох сорвался с моих губ, и мои глаза быстро заморгали. Образы, мелькающие за моими веками, оставили свой след на моей сетчатке. Я видел себя, гуляющим по лесу за домом в Форксе. По обе стороны от меня шли две ослепительные красавицы. У одной были длинные прямые волосы цвета красного дерева, а другая обладала копной бронзовых локонов, которые достигали ее талии. Белла и подросшая Ренесми засмеялись, когда я небрежно опустил свои руки им на плечи, и я улыбнулся, как идиот, гордясь в эйфории, что стал мужем и отцом.

Это было незадолго до того, как Эммет загубил момент. Он увесисто хлопнул меня по плечу и произнес: – Ты же знаешь, что это значит, брат? Ты захочешь ближе познакомиться, а Белла от этого произведет новую жизнь. А ты хитрец!

Последующий удар, что я нанес ему в челюсть, отправил его в полет в обратном направлении от края парапета, после чего он очутился на каменном полу. Эта процедура довольно быстро становилась нормальным явлением в нашей повседневной жизни. Джаспер усмехнулся при виде этого, и даже я с трудом сохранил серьезное выражение лица, несмотря на свое раздражение. Открытие, что после медового месяца, безусловно, будет жизнь, уняло некоторые мои страхи, и я обнаружил в себе желание, сильнее, чем когда-либо, ускорить время, поскольку я, наконец, получил шанс быть с Беллой так, как мы оба этого хотим.

Несколько секунд спустя, Эммет вновь сидел возле меня, и мы продолжали дискуссию относительно моей будущей дочери.

– Что насчет мальчиков? – захихикал Эммет. – Я не знаю, но уверен, что это адски быть отцом девочки с внешностью Ренесми, особенно если так уж случилось, что ты телепат.

От соответствующего комментария брата я застонал в бархатную ночь, позволяя своей голове упасть в ладони. Она вдруг стала тяжелой, будто была напичкана свинцом. Эммет и Джаспер, с другой стороны, истерически улюлюкали, явно наслаждаясь моим растущим чувством страха.

– Металлическое нижнее белье! – воскликнул я, зарабатывая очередной раунд завываний от своих братьев. – Я обескровлю любого, кто попытается забраться под него, помяните мое слово! Вы двое можете помочь мне. Их же число не ограничится сотней. Один человек столько не съест! – Я вскинул руку вверх, когда новая идея посетила меня. – Хотя, забейте на это! Дело в привычке!

– Хей, хей, хей, – сказал Эммет предостерегающе, – некоторых парней только привлекут подобные вещи, ты же знаешь.

– Я-то знаю! Я до сих пор с трудом пытаюсь избавить свои мысли от изображения Роуз в подобном виде. Вы двое навечно нанесли мне психологическую травму.

– Оу, Эммет, – произнес Джаспер недоверчиво, наклоняясь вперед, чтобы лучше увидеть ухмыляющегося вампира, – ты бы не стал.

– Не притворяйся, что у тебя такого не было, мужик. Роуз рассказала мне о секретном гардеробе Элис.

– Я не хочу это слушать! – закричал я, затыкая уши.

– Наряд медсестры, джина…

– Эй, этот был хорошим. Я получил три желания.

– Пожалуйста, – попросил я. – Я просто хочу забыть об этом. Безнравственность нескончаема!

– Нет, это не так, – усмехнулся Эммет, ущипнув меня за щеку. Я быстро стукнул его по руке. – И ты должен увидеть всееееее наперед.

– А мы не бежим вперед паровоза? – произнес я, отчаянно ища способ сменить траекторию нашего сегодняшнего разговора. – Разве мы не должны подумать о том, как мы собираемся сделать Ренесми реальностью?

Эффект от моих слов был сиюминутным, отрезвляя моих братьев в мгновение ока. Улыбки сошли с их лиц, когда они устремили свой взор обратно к зловещему лесу, уходящему вдаль. Я перевел взгляд с одного на другого и обратно, прислушиваясь к мыслям, что крутились в их головах.

– То, что я не понимаю, – прошептал Эммет, хмурое выражение сформировалось на его лице, – почему мы видели Ренесми в видении, однако не было никаких признаков каких-либо других детей. – Он тяжело вздохнул, заполнив страхом ночной воздух, после чего повернулся, чтобы взглянуть на меня. – Не в обиду, Эдвард, но если есть способ, чтобы у нас были дети, я бы реализовал его на практике при первой же возможности. Ты знаешь, как долго Розали ждала этого.

Я кивнул. – Я тоже раздумывал над этим.

На мгновение мы замолчали, каждый из нас был поглощен своими мыслями. Однако неожиданная теория вдруг пришла в голову Джаспера, и мой взгляд сразу же переместился в его сторону.

– Это невозможно, – твердо заявил я, покачав головой. – Мы слишком разные.

– Мы?

– Конечно, мы. Это было бы похоже на попытку спарить золотую рыбку с акулой.

Эдвард? – прозондировал Эммет. – Что я такое пропустил?

– Джаспер интересовался, возможно ли для вампира и смертной женщины зачать ребенка обычным способом.

Лоб Эммета мгновенно наморщился, его поджатые губы сигнализировали о быстром вращении шестеренок в его мозге. – Это имеет смысл.

– Что? Нет, не имеет. Это не имеет никакого смысла. Это невозможно.

– Откуда ты знаешь? Не похоже, что Карлайл делал какие-либо тесты.

– Это потому…

– И ведь существуют легенды о вампире-инкубе.

– Да, но…

– Единственный способ нам когда-нибудь узнать это, – перебил Джаспер, – если мы проведем некоторые исследования.

– Которые будут с нулевым результатом, – ответил я непреклонно, кладя руку на руку. – Какой вампир способен заниматься с человеком сексом и оставить его в живых?

– Эдвард, ты являешься живым доказательством того, что это возможно.

– Пока еще нет.

– Но будешь же, и ты это знаешь.

Вновь мы погрузились в тишину, отвлекшись на собственные мысли. Ночь имела серебряный и фиолетовый оттенок для моих глаз, каждая грань и поверхность освещалась мягким светом луны. За пределами замка, деревья Запретного леса ласкал зимний воздух. Некоторые деревья по-прежнему носили свои вечнозеленые одежды, но остальные сбросили свою листву и стояли скрюченные, как руки без перчаток, тянущиеся вверх, к небу. Туман стелился по низу, накрывая почву, словно серебристо-голубым одеялом, медленно замораживая землю на зиму. Можно было услышать тихое уханье сов, наряду с легкими взмахами их крыльев.

Я бы хотел быть на месте Эдварда, – подумал Эммет с тоской. – Он не понимает, какой он счастливчик.

– Ты не прав. Я знаю это лучше, чем кто-либо. – Это была правда. Я прошел путь от скучного одинокого чистилища до бескрайнего неба с появлением в моей жизни Беллы.

Эммет наклонился вперед, его голова опустилась на его ладони. – Это не поможет Роуз. Ты знаешь, она бы все отдала, чтобы оказаться на месте Беллы.

Конечно. Какая женщина не мечтает о материнстве? Кто не захочет видеть Ренесми своей дочерью? Она станет самым красивым, очаровательным ребенком в истории мира: мерцающая алебастровая кожа с розовым румянцем и большие невинные глаза, цвета молочного шоколада, все это обрамлено густой копной бронзовых кудряшек. Никто в здравом уме не стал бы ревновать.

Именно тогда я принял неожиданное решение, которое, я знаю, должен был хорошенько обдумать. Я сделал длинный, глубокий вдох и прошептал: – Я видел твоего сына.

Со скоростью пули Эммет поднял свою голову. Его мысли находились в том же шоке, который я испытал, когда впервые увидел Ренесми, пока его пристальный взгляд изучал меня, ища какие-либо признаки жестокой лжи. Я должен был сказать ему. Как иначе? Мне приходило в голову раньше, что я должен сохранить знание о мальчике при себе, на всякий случай, все это могло обернуться безнадежной, напрасной надеждой. Откровения Акхарет подтвердили правдивость сна Беллы. Ренесми родится в один прекрасный день, я уверен в этом. Я любил ее уже сейчас слишком сильно, чтобы позволить себе думать иначе, и если ей суждено было стать неотъемлемой частью моей реальности, я не видел причин, почему мальчик не мог бы стать частью реальности Эммета и Розали. Он тоже, в конце концов, был слишком прекрасен, чтобы быть лишь результатом простого воображения.

– В день, когда Гриффиндор играл против Когтервана, – начал я осторожно, – я встретил Беллу на квиддичном стадионе. У нее выдалась беспокойная ночь. Было раннее утро. Я помог ей погрузиться в сон, только ее щит еще не вернулся на место, когда она начала видеть сон. Я видел все, что творилось в ее голове.

– Она стояла на одной стороне долины с Розали, которая была… закована в цепи, к которым были прикреплены часы. Там была… кровавая река, пересекающая долину. На противоположной стороне находилось двое детей. Девочка выглядела точной копией той, кого мы видели в видении – Ренесми. Однако там был и другой ребенок – мальчик – сидящий в отдалении.

Эммет резко сделал вдох. Джаспер почувствовал надежду, поднимающуюся в его груди, когда он уловил эмоции нашего брата.

– У него были волосы цвета эбенового дерева и фиалкового цвета глаза, как у Розали. Его кожа походила на нашу, но у него был такой же румянец, как у Ренесми. Полагаю, что он сидел дальше, потому что… потому что он появится позже.

Правда моего откровения удивила даже меня. Там присутствовали аспекты, которые я еще не в полной мере осознал, но как только я сделал соответствующие умозаключения, в моей голове будто зазвенели тарелки, которые невозможно было игнорировать.

Дыхание Эммета начало ускоряться и превращаться в быстрые, неровные вздохи. Я слышал сомнение в его мыслях, но это было отодвинуто на задний план отчаянным желанием исполнить заветную мечту его жены. Кроме того, он сам желал подобного, особенно услышав мое откровение.

– Это был всего лишь сон, – произнес он, качая головой.

– Сон довольно точно предрекший появление Ренесми, – напомнил я ему. – Если Белла могла предвидеть нашего ребенка, то, что могло бы остановить ее от предсказания вашего?

Тишина вновь повисла над нами, как толстое покрывало. Эммет был занят перевариванием моей бомбы, пытаясь представить лицо сына в своих мыслях, в то время как Джасперу было интересно, как мы сможем осуществить все, что обещала сфинкс.

Наконец, Эммет нарушил тишину. – Он будет красивым?

Я тихо усмехнулся, затаив дыхание. – Конечно.

Образ маленького мальчика по-прежнему плавал в мыслях моего брата, когда мы сидели на нашем первом уроке в среду утром. Моя безупречная память снова пришла на помощь, и вскоре после нашего разговора наверху астрономической башни, я нарисовал своему брату эскиз его будущего сына. Эммет был счастлив от моего рисунка и теперь был более решительно, чем когда-либо, намерен разгадать значение загадки Акхарет.

Спрятано под стеклянным колпаком в животе Лондона… Спрятано под стеклянным колпаком в животе Лондона…

День двигался довольно медленно. После нашего урока у профессора Трелони, мы с братьями отправились в библиотеку, заполняя наше свободное время исследованиями о вампирах-инкубах. Несмотря на все наши усилия, однако, мы не нашли ничего полезного среди многочисленных полок, поэтому после занятий в конце дня мы втроем решили навестить Карлайла и Эсми.

– Мальчики! – воскликнула мама, открывая нам дверь. Улыбка, что была у нее на лице, коснулась ее глаз, и меньше чем через секунду она уже заключила нас всех в крепкие, ласковые объятия.

– Ай, мам! – жаловался Эммет, закатывая глаза, когда она нежно поцеловала его в щеку.

– Прими это как мужчина, или я посажу тебя под замок. – Она поспешила пустить нас за порог, в свой роскошно обставленный кабинет, где нас встретили Карлайл, профессор Слизнорт и сурово смотрящий профессор Мартин; все они сидели вокруг стола из красного дерева. Лицезрение людей, естественно, породило семя любопытства, которое только росло с каждой последующей секундой.

…ужасная идея, – подумал Мартин. – Даже если у нее есть потенциал, это не меняет того факта, что это неправильно – неестественно.

– Что происходит? – спросил я вслух, глядя на сидящих за столом мужчин. Мой взгляд переместился на толстую книгу, лежащую перед ними, страницы которой окрасились в бурый цвет и пообтрепались по краям. Я чувствовал, что морщинка появилась между моих бровей, когда я разглядел слова. Они были неразборчивы, написаны на языке, который был мне совершенно чужд. Рядом с книгой лежала лупа, которую Белла купила моему отцу на Рождество. Она блестела в свете лампы, золотые ручки четко выделялись желтым свечением. После лицезрения древних символов на странице, я вернулся к добыче информации другим путем и нырнул в мысли профессора Мартина, который вскоре приоткрыл характер текста. Я резко сделал вдох, тут же заставляя своих братьев занервничать.

– Карлайл, что ты делаешь с этим? – сказал я, беспокоясь из-за большой недосказанности. Напряжение было ощутимо. Каждый нерв в моем теле покалывало от электричества. Я не мог двигаться; ужас заставил меня замереть на месте. Отец сидел столь же неподвижный, когда вернул мне мой взгляд, отказываясь нарушать молчание. Я указал на том. – Это же темная магия.

Слизнорт вздохнул и ущипнул себя за переносицу. – Ты прав, Эдвард, так и есть.

– Поэтому это не стоит нашего времени! – вздохнул Мартин, показывая на книгу, морща нос от отвращения.

– А что, если это поможет, Уайат? Мы использовали все другие возможности.

– Нет, – не согласился профессор Мартин, покачав головой, – я в это не верю. Должно быть что-то еще, Гораций.

– И когда мы это обнаружим, Долгопупсы будут слишком стары, чтобы это помогло им!

Джаспер шагнул вперед, чувствуя напряжение в комнате. После выбрасывания волны спокойствия, он вопросительно посмотрел на Карлайла.

– Здесь есть инструкция о том, как сделать мощное восстанавливающее зелье, – признался наш отец, открывая нужную страницу, – но, как сказал Эдвард, это предполагает много темной магии.

– Той же темной магии, что Темный Лорд использовал для регенерации! – выплюнул профессор Мартин, ударяя кулаком по столу. Джаспер послал очередную успокаивающую волну, на этот раз направленную непосредственно на сердитого учителя по защите.

– В таком случае, Карлайл, – произнес Эммет: – ты должен закрыть эту книгу и положить ее туда, где ты ее нашел.

– Наконец-то. Кто-то, кроме меня, говорит что-то со смыслом.

– О, тише, Уайат! – упрекнул Слизнорт.

Карлайл встал со своего места, поднимая книгу и лупу со стола, после чего подошел к моим братьям и ко мне.

– Я не хочу использовать точный метод, приведенный в книге, – пробормотал он. – Цель этого заклинания – дать объекту тело.

– А какое тогда отношение это имеет к Фрэнку и Алисе? – спросил я, слишком заинтригованный теперь, чтобы держать язык за зубами.

Карлайл пожал плечами. – Единственное, что меня интересует – восстановительный аспект. Вот, смотри. – Он протянул книгу и инструмент для перевода. Эммет взял их у него. Несмотря на его сильное любопытство, он относился к темному, древнему фолианту, будто тот мог рассыпаться на части в любую минуту, держа его так нежно, как новорожденного младенца. Вместе мы начали читать слова через лупу. Древние символы преобразовывались, когда стекло объединяло их, выявляя скрытый смысл.

– Видишь, – сказал Карлай, – зелье само по себе является лишь общеукрепляющим и может быть адаптировано для одной какой-то цели. И то, что ты в дальнейшем добавишь, будет определять конечный результат.

Мои глаза нашли его. В них легко можно было различить надежду, они сверкали как сапфиры, тем самым делая трудным для меня выражение моих сомнений.

– Это интересная идея, – признал Джаспер, – но я не понимаю, как ты мог бы адаптировать ее для Долгопупсов. Они не нуждаются в новых телах после случившегося.

– Нет, они не нуждаются, – сказал Карлайл. – Они должны восстановить свой разум.

– И как именно ты собираешься это сделать?

Взрослый вампир провел рукой по своим золотистым волосам, пока обдумывал, как сформулировать свой ответ. В конце концов, после того, как его руки опустились по его бокам, он произнес: – Ты знаешь мою теорию о Фрэнке и Алисе.

– Ты думаешь, их память отключилась, чтобы защитить их от того, что случилось при нападении Пожирателей Смерти, – кивнул я.

– Правильно. Есть только одна проблема с этой теорией.

– Какая?

– Они оба до сих пор, кажется, узнают Невилла. Я был там, когда он навещал их во время каникул, только это не привлекало мое внимание, пока я не получил результаты сканирования, которое мы сделали. Они не должны были помнить что-либо или кого-либо из своего прошлого или снимки указали бы на это.

Я сейчас укушу, – решил Эммет. Он по-прежнему был настроен скептически и ощущал некий дискомфорт. – Хорошо, почему они все-таки узнали его?

После этого Эсми присоединилась к разговору, шагнув вперед, чтобы обнять мужа за талию. – Карлайл думает, что ответ кроется в их ДНК. – Глаза моих братьев сузились с подозрением, пока мы ждали, что наша приемная мать пояснит. – В Невилле течет кровь Фрэнка и Алисы. Тот факт, что они признают его, скорее всего, вызван специфическим обстоятельством, что магия живет в крови ведьмы и колдуна, и таким образом создается мощная связь между родителем и ребенком.

Как Джаспер и Эммет, я осторожно кивнул в знак понимания. То, что родители говорили нам до сих пор, казалось разумным, но я все еще не понял, как они будут использовать это знание в своих интересах.

– Невилл – следующее поколение после Фрэнка и Алисы, – осторожно произнес Карлайл. – ДНК – это их связь с будущим. Понятно?

– Да, – хором ответили мы с братьями.

– Их прошлое, таким образом, заключается в ДНК их родителей, верно?

– Да.

– Теперь теория. Если мы объединим восстанавливающее зелье с ДНК прошлого и будущего поколения Долгопупсов, я верю, что мы сможем привязать их к настоящему, так сказать… Через кровь, вероятно, можно будет восстановить старые связи с прошлым и будущим.

Вновь в глазах Карлайла вспыхнул огонек надежды, когда он посмотрел на Эммета, Джаспера и меня, спрашивая наше мнение. Я хотел бы поддержать его, по-настоящему, но то, что он предлагал, звучало настолько нереально, что я не мог заставить себя согласиться.

– Это рискованное мероприятие.

Но попробовать стоит, Эдвард.

– А если не получится? Что насчет Невилла? Он будет опустошен.

– Конечно, будет! – вступился профессор Мартин, поднимаясь со стула. Он с трудом прошел мимо Карлайла, оставляя Слизнорта вздыхать в глубине комнаты. – Я сожалею, Карлайл, но шансы, что это сработает, крайне малы. Ко всему прочему, родители Алисы Долгопупс мертвы. Как вы планируете получить то, что вам нужно от них, когда они погребены под шестью футами земли?

Мило, – подумал Эммет, его мысли сочились сарказмом, пока он смотрел на Уайата Мартина, который стоял перед нашими родителями в своих сером костюме, белой рубашке, красном галстуке и блестящих коричневых ботинках, его руки упирались в бедра, демонстрируя упрямое недовольство.

Карлайл нервно переступил с ноги на ногу, выражение его лица было робким, когда он повернулся, чтобы взглянуть на Мартина. – Я, эээ… Я рассматривал вариант эксгумации тела.

В следующий момент даже люди, находившиеся в комнате, могли бы отчетливо услышать звук падения булавки. Откровение Карлайла было встречено гробовым молчанием. Мрачная тема обсуждения довела каждого из нас до предела. Я все еще пытался как-то подобрать ответ, когда профессор Мартин вновь заговорил.

– Если бы речь шла о добровольном пожертвовании, вам, возможно, удалось бы меня переубедить. Я уверен, что Невилл и его бабушка не упустят шанс принять участие; но когда раскапывание могил входит в это… когда дело доходит до недобровольных пожертвованиях… – Он упрямо покачал головой, встречая моего отца с мрачным выражением лица. – Это и есть темная магия. Я не хочу хоть как-то в этом участвовать.

И с этим он покинул комнату, не задерживаясь, чтобы оглянуться назад. Слизнорт, между тем, не поднялся с кресла и начал задумчиво поглаживать подбородок, словно размышляя о вероятности успеха.

– Гораций?

– Это сумасшествие. Абсолютное безумство, если вы спросите меня, и шансы, что это сработает, невелики. – Учитель потянулся за толстым хрустальным бокалом, наполовину наполненным янтарной жидкостью. Я принюхался, когда он взболтнул жидкость, сморщив свой нос, когда я распознал запах виски. Он отпил, проглотил и слегка усмехнулся, когда откинулся на спинку кресла. – Рассчитывайте на меня!

Карлайл усмехнулся, после чего повернулся вновь к Эммету, Джасперу и ко мне.

– Итак?

Я посмотрел на своих братьев, никто из них, кажется, не воспринял с энтузиазмом идею об участии.

Джаспер покачал головой. – Я не знаю. Ты слышал, что сказал профессор Мартин. Это территория тьмы, куда ты направляешься.

Карлайл кивнул. – А если бы Элис – наша Элис – по-прежнему находилась в том же положении, что Долгопупсы сейчас, что тогда, Джаспер? Ты сделал бы это для нее? Для кого-то, кого ты любил… ты бы рискнул?

Вопрос задел за живое; я не мог больше слушать мысли Джаспера. Никому из нас не нравилось представлять, на что было похоже пребывание Элис в психиатрической лечебнице, но мы не могли отрицать вероятность того, что она могла находиться в подобной ситуации, что и родители Невилла.

Хотя, темная магия… Это и есть истинная природа любви? Могло ли это утащить людей в опасное, зловещее место?

– Ты не должен был спрашивать меня об этом, – ответил эмпат, его голос был низким и грубым. – Ты знаешь, что бы я сделал, если бы это была Элис.

Карлайл кивнул головой.

– Если уж кого тебе и надо было спрашивать об этом, однако, это ее. Долгопупсы не могут решить за себя, так почему бы тебе не спросить кого-то, кто был в их шкуре?

– Он прав, – пробормотала Эсми, ее пальцы осторожно гладили живот мужа, снимая его напряжение. – Кроме того, возможно, она сможет рассказать нам о том, находимся мы или нет на правильном пути.

Минуту спустя Джаспер, Эммет и я выходили из кабинета наших родителей. Карлайл подписал бумагу, которая давала нам троим доступ в закрытую часть библиотеки. Он не спрашивал про нашу жажду знаний о нашем виде; вместо этого он воспринял это как естественный импульс.

Элис встретила нас на пути в коридоре пятого этажа, предвидя, что у ее мужа будет просьба к ней заглянуть к Карлайлу и Эсми. Розали была с ней. Вместе они шли, чтобы выразить свое мнение нашим родителям.

Я наблюдал за развитием событий, пока добирался до библиотеки со своими братьями. Элис сказала нашему отцу, что она поддерживает его план. – Они называют вампиризм – темным даром, но я ни разу не пожалела, кто я есть. Я, возможно, была более неживой, будучи человеком, нежели сейчас. Я не думаю, что имеет значение, применяется ли светлая или темная магия, до тех пор, пока это не причиняет вред и используется с чистыми намерениями.

Была ли моя сестра права? Возможно. Так или иначе, у меня были вещи и важнее, которые нужно было рассмотреть этим вечером.

Всю ночь я провел в закрытой секции с Джаспером и Эмметом, но там было три книжных шкафа для осмотра, каждый из которых был заставлен коренастыми, покрытыми пылью рукописями, где говорилось о вампирах. Мы не нашли ничего ни этой ночью, ни следующей, но мы использовали каждую возможность для просмотра текстов, доступную нам. Когда Белла была далеко, на тренировке по квиддичу, я был в библиотеке; когда она была на уроке во время моего свободного времени, я был в библиотеке. К счастью, она была так завалена работой для сдачи Ж.А.Б.А., что у нее не было времени, чтобы расспросить меня о моем внезапном увлечении материалами, связанными с вампирами. К сожалению, у меня тоже была сильная учебная нагрузка, что означало, что я регулярно вынужден был переходить из одной секции библиотеки в другую, хотя и неохотно.

Так было до Дня Святого Валентина – выходной, когда мы должны были посетить Хогсмид – тогда мои братья и я нашли кое-что важное. Мы находились в библиотеке всю ночь, в очередной раз, и было примерно пять-шесть часов утра. Небо было темно-синим, солнце еще не взошло, задерживаясь где-то за горизонтом, далеко на востоке.