Текст книги "Лекции Президентам по Истории, Философии и Религии"

Автор книги: Роман Ключник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 120 страниц)

Это звучит как оправдание и одновременно объяснение. Маркс меняет юриспруденцию на философию. Основой этого объяснения является мотив – «пробиться вперёд». Что может означать карьеру, богатство или славу учёного. В связи с выбранным направлением – философией: карьера и богатство маловероятны, остаётся последнее – слава. Эта амбициозная цель хорошо сочетается у него с другими личными качествами: крепкой волей и бунтарством. Ведь пойти против воли родителей, это первый шаг против окружающей среды, обстоятельств, общества.

Наши выводы подкрепляют и другие факты. В 1836 году студент Маркс пишет стихи, вот несколько отрывков:

«Не могу я жить в покое,

Если вся душа в огне,

Не могу я жить без боя

И без бури в полусне».

Это у него выговаривается его внутренняя схема-идея, предназначение.

Ещё Маркс:

«Под ярмом постыдной лени

Не влачить нам жалкий век,

В дерзновенье и в стремленье

Полновластен человек».

Конечно, это можно было бы приписать к обычной восторженности и пламенности всех молодых людей, студентов. Но у Карла это совсем серьёзно, об этом говорит другой факт, в котором также проглядывается большая энергетика, решительность и активность Маркса. – В этом же, 1836 году, Карл тайно обручился с первой красавицей Трира, одной из самых богатых невест этого городка – с Женни фон Вестфален, против воли её родителей. В 1841 году он льстиво посвящает свою дипломную работу будущему тестю Людвигу фон Вестфалену, тайному советнику в Трире. В посвящении Маркс называет его уже отцом.

Кстати о дипломной работе, Маркс долго выбирал тему для неё и выбрал ту, которая была ему по душе – он сделал анализ философии Декарта и Эпикура, двух самых знаменитых материалистов. Таким образом, Карл Маркс нашёл себя, а мы получили достоверный первоначальный образ Маркса.

К этому следует ещё добавить, что Карл был горячим поклонником и сторонником Гегеля, принадлежал к группе студентов называемых почётно младогегельянцами, а его близкими студенческими друзьями были такие единомышленники, младогегельянцы как Арнольд Руге и Бруно Бауэр. Этих своих университетских друзей уже через 2–3 года Маркс максимально обольёт грязью.

Нам осталось дать ответ на следующий важный вопрос – как Маркс пришёл к мысли о разрушении государства и как он нашёл орудие этого – пролетариат (?).

После окончания университета (30.03.1841 г.) Карл Маркс вместе со своим другом Бруно Бауэром собирались преподавать философию в Боннском университете, где их ждали. То есть они решили поступить, как это делали все последние, знаменитые немецкие философы. Бруно поехал, а Маркс нет.

Что-то его гложило, это преподавание студентам было ему не по душе, не его. Это было нудно и скучно, а ему хотелось участвовать в бурном потоке жизни.

Почти весь 1841 год Маркс, как и полагается буржуа, отдыхал после университета на родине, то же самое он делает и большую часть 1842 года. Нам остаётся догадываться, что Карл и его отец искали в этот довольно большой период подходящую работу, и Маркс в это время много читал и уделял внимание прекрасной Женни. Маркс ещё не знает где и как себя применить. Он еще не осознаёт, что есть такой класс пролетариат и не возмущается его страшным положением.

Маркс в поисках своего применения и проявления встревает в теологический спор о чуде между известными философами: «Штраус или Фейербах! Кто из них прав в недавно поднятом вопросе о понятии чуда? Штраус, который рассматривает вопрос как теолог, а следовательно предвзято, или же Фейербах, который рассматривает его как не-теолог, следовательно свободно?»

Это во многом показательный отрывок – мы видим у Маркса интересный, живой и агрессивный стиль, присущий позже Марксу-журналисту и ставшим характерным стилем журналистики двадцатого века.

Здесь мы видим и другое знаковое проявление – отец Маркса верующий, однако Карл явно настроен против религии, он идёт в ногу с той частью своего поколения, которое было настроено максимально агрессивно, демократически и атеистически, он почти атеист и материалист.

Для него герой -атеист и материалист Фейербах, утверждавший, что единственная божественная любовь  – это половая любовь между мужчиной и женщиной, и быть неверующим – это свобода.

Маркс здесь допускает серьёзную ошибку односторонности – ибо понятно, что Штраус рассматривает вопрос предвзято как теолог, а Фейербах рассматривает вопрос также предвзято, но как не-теолог.

Сам этот теологический спор был знаковый для того времени, происходил перелом мировоззрения.

Друга Маркса – Бруно Бауэра за очень резкую критику религии и церкви даже лишили доцентуры в Боннском университете.

К концу лета 1842 года Маркс находит себе работу по душе. Он начинает писать газетные статьи и посылать их в различные газеты. Ему это нравится, и вскоре он решил стать профессиональным журналистом и в сентябре уезжает в Кёльн, что бы приступить к работе в газете под названием – «Рейнская газета».

О чём пишет молодой журналист Маркс? – О проблемах незаконной вырубки леса, о проблемах крестьян – виноделов или вот один из заголовков его статьи – «Проект закона о разводе».

Эта работа его, Маркс точно угадал, он так резво, рьяно и увлечённо работает, у него столько идей, что уже в октябре учредители газеты снимают с должности редактора, и назначают редактором Маркса. Блестящее начало. Марксу 24 года – он уже редактор ведущей газеты в Кёльне. При этом идея писать о рабочих к нему ещё не приходила.

В ноябре этого же года редакцию газеты посещает сын текстильного магната Пруссии – Фридрих Энгельс. Происходит «историческое» знакомство. Энгельс был образованным молодым человеком, и хотя его судьбу на этом этапе полностью определял отец, но молодой Фридрих также маялся – искал как себя интереснее применить в свой бурный век. Рядом во Франции революции и восстания стали обычным делом, а в соседней Пруссии многие с завистью только обсуждали эти события и чувствовали себя отставшими от прогресса и цивилизованности.

О внутреннем настрое Энгельса говорят следующие его слова: «…я должен стать младогегельянцем… По ночам я не могу спать от всех этих идей века».

В этот момент зададим вопрос: «Как в этот период относились два молодых буржуа – Маркс и Энгельс к рабочему классу, пролетариям? – Пока они его вообще не замечали. Они относились к пролетариату так же как все представители их сословия или их круга. Например, Шеллинг по этому поводу цитировал Горация – «ненавижу толпу невежд», а близкий друг Маркса – Бруно Бауэр вообще «тёмной массе» объявил войну. Хорошо известно презрение Шопенгауэра и высокомерие Фейербаха, а второй близкий друг Маркса – Генрих Гейне так писал по поводу восстания силезских ткачей:

«Они духовно нищи; тело их требует пищи,

И в поисках пищи влача свои дни,

К бессмертью души равнодушны они».                                              («Ткачи»)

                    Глава 5. Фундаментальные  открытия Маркса  в  журналистике

Теперь глянем в одну газетную передовицу, написанную Марксом в этом же 1842 году (т. 1) —

«Тот же самый дух, который строит дороги руками рабочих, строит философские системы в мозгу философов. Философия не витает вне мира, как мозг не находится вне человека, хотя он и не лежит в желудке». Во-первых, – вот и всё о рабочих, которые в лучшем случае через дух приравниваются ко всем остальным. А во-вторых, мы видим интерпретацию Гегеля.

Далее в этой передовице Маркс успешно пробует продолжить Гегеля и конкретно связать философию с жизнью, пробует опустить её в жизнь, показывая неразлучную связь обоих. Маркс при этом проявляет, показывает одно из своих фундаментальных убеждений, мировоззренческих взглядов:

«Так как всякая истинная философия есть духовная квинтэссенция своего времени, то с необходимостью наступает такое время, когда философия не только внутренне, по своему содержанию, но и внешне, по своему проявлению, вступает в соприкосновение и во взаимодействие с действительным миром своего времени… Внешнее проявление, свидетельствующее о том, что философия приобрела такое значение, что она представляет собой живую душу культуры, что философия стала мирской, а мир философским – во все времена были одни и те же. Любой учебник истории покажет нам, как стереотипно повторяются простейшие внешние формы».

Что мы здесь видим? – Мы видим блестящий образец зрелого философского мышления, мы видим продолжение немецкой классической философии и одновременно её переломный момент – выход из сухой абстрактной философии Гегеля и переход к философии действия, к философии жизни. Это классическая, рациональная трактовка еврейских священников – фарисеев.

Да, если мы заглянем в учебники истории и сопоставим повторяющиеся события, факты, то обнаружим то, что обнаружил Гегель. – Возникает какой-то закономерный эволюционный кризис в обществе, философы это улавливают раньше и дают новую философию, – общество некоторое время усваивает, впитывает новые идеи и затем начинает действовать по-новому. Но промежуток между возникновением новых философских идей и их внедрением в жизнь, оживлением, часто бывает довольно длительным, и Маркс в этой же передовице предлагает ускоренный вариант, ускоренный метод —

«Философия, в особенности немецкая философия, имеет склонности к уединению, к тому, чтобы замыкаться в свои системы и предаваться бесстрастному созерцанию; всё это с самого начала противопоставляет философию, как чему-то для неё чуждому, общему характеру газет – их постоянной боевой готовности, их жадному интересу к шумной злобе дня, о котором они спешат сообщать. Философия, взятая в её систематическом развитии, не популярна; её таинственное самоуглубление является в глазах непосвящённых в такой же мере чудаческим, как и не практическим занятием…»

Итак, Маркс хочет сорвать с философии покрывало таинственности, сакральности, избранности, элитности и сделать её общедоступной, популярной, а главное – практической. Но как это сделать? – Маркс даёт ответ: с помощью газет, с помощью журналистики.

Поэтому выбор Марксом профессии журналиста не случаен, а очень осмысленный, осознанный, имеющий собственную глубокую философскую основу. Мы обнаружили момент когда зародился знаменитый тезис марксизма – «теория (философия) должна проникнуть в массы и овладеть ими».

Хорошо, теперь осталось связать в конкретной журналистской работе философию и журналистику. Но ведь – не популяризировать же классиков философии, которых умные и так знают, а для глупых это не интересно, потому что скучно, не актуально и не злободневно. Стало быть – необходимо найти злободневность, злободневную тему и при этом, чтобы это была не какая-то банальная кратковременная вещь, а, как и положено философу и философии – это должна быть упреждающая философская концепция.

Маркс пока ещё не пришёл к «гениальной» мысли о полном разрушении государства, к диктатуре пролетариата и даже ещё не обращает внимания на рабочий класс.

Здесь сделаем очень важное замечание – Маркс включил в газету назидательность философии. От чего газета приобрела сильное значение – учителя, наставника, значение интеллектуального оружия. До этого момента газета была в основном информатором – информировала о событиях, занималась констатацией фактов, а при Марксе стала оракулом истин, стала учителем, истиной в первой инстанции, орудием.

Возникла самая неприглядная сторона газет и газетчиков – они стали активно влиять на сознание-мышление читателей, втюхивать своё мнение как единственную истину. Особенно это противно и грязно выглядит, когда кто-то заказывает и оплачивает втюхивание в сознание тысяч людей выгодной мысли, а журналисты соответственно прилагают все старания убедить общественность, или кого-то рьяно критикуя, а кого-то дружно пропагандируя. Во второй половине двадцатого века телевидение довело эту негативную линию до высшего мастерства – фактически до внушения, до зомбирования.

Собратья по перу, представители интеллигенции и властей сразу заметили функциональное преображение газеты в руках редактора Маркса. И поскольку это были люди порядочные, то в начале 1843 года его публично обвинили в том, что он не выражает мыслей и интересов народа, а фабрикует их полностью из своих убеждений, подсовывает читателям свои мысли, навязывает всем свои убеждения. Маркс оправдывается и защищает своё великое ноу-хау:

«Прежде всего, народ с только что пробудившимся политическим сознанием меньше интересуется фактической достоверностью того или другого события, чем его моральной сущностью, посредством которой оно оказывает своё действие. Факт это или вымысел, – событие остаётся воплощением мыслей, опасений, надежд народа… Народ видит эту свою сущность отражённой в сущности прессы, и если бы он этого не видел, то признавал бы прессу чем-то несущественным и не заслуживающим никакого внимания, ибо народ не даёт себя обманывать… Народ знает, что его пресса приняла на себя его грехи, что она готова перенести унижение во имя народа и его славы…»

Сразу обратите внимание на последнее предложение этой цитаты и вспомните изобретение ещё одного еврея Савл-Павла, основателя христианской религии, – «Иисус Христос принял на себя ваши грехи грешники, и терпел унижения из-за вас…».

Маркс решил изменить функцию прессы (тогда единственного средства массовой информации) и подменить прессой не только философию, но и религию. И пресса, а затем и другие средства массовой информации, с удовольствием сделают это и станут влиять на миллионы человеческих умов намного эффективнее, чем священники. А последние, потеряв своё былое влияние на умы народов и (!) умы власть держащих, в этот исторический период вынуждены удалиться на обочину большого исторического пути.

До этого момента священники тысячелетиями имели монополию влияния на сознание людей, теперь эту функцию у них стали отбирать журналисты, и к XX веку почти полностью отберут. А в России после 1917 марксисты и физически уничтожат священников в кровавой борьбе за контроль над сознанием-мышлением «масс».

Заканчивая этот анализ, обратим внимание на непорядочность Маркса, ибо только бессовестный и непорядочный человек может использовать такие выражения – «народ не даёт себя обманывать», «народ знает» и т. п.

По поводу знаний и образованности народа приведу яркий пример из современной истории – в 1996 году российский народ бедствовал в нищете и ненавидел Ельцина, рейтинг которого был с натяжкой – 2%, но 2–3 месяца над сознанием граждан поработали журналисты и… – рейтинг этого дегенерата взлетел выше 50% и его избрали президентом этой многострадальной страны.

Вернёмся к зачинателю этого всего – к Карлу Марксу. И чтобы ещё раз убедиться в непорядочности и коварности этого человека – обратим внимание на начало приведённой цитаты: вещая через прессу к миллионам граждан Маркс не видит разницы между фактом и вымыслом, то есть между правдой и ложью, и об этом говорит откровенно и убеждённо.

Ему главное добиться цели, – а какими средствами не важно. И пресса, и другие СМИ во всех странах возьмут это на вооружение. Позже это ещё назовут пиар-технологиями, чёрными технологиями.

Понятно, что все эти «Искры» и многочисленные листовки способного ученика Маркса и внучка Израиля Бланка Ленина – это не просто просветительская работа, а технология создания враждебности против существующей власти с целью захвата власти в стране руками оболваненных дураков. А поскольку интеллигенцию оболванить трудно (всё таки она интеллигенция), поэтому выбор необразованного в своей основной массе пролетариата был закономерен. (Хотя в этот период Маркс до использования пролетариата ещё не додумался).

То, что мы с вами сейчас рассматриваем в марксизме – к великому сожалению, является грандиозным чёрным переломным моментом в истории человечества. И почему-то никто до сих пор из многочисленных историков или философов (в том числе СССР и современной России) этого не отметил. Первые, конечно же, это поняли евреи ещё при жизни Маркса, в середине XIX века, с тех пор и по ныне основные средства массовой информации в их руках, как рычаги влияния, как часть власти над умами миллионов людей.

Вернёмся ещё раз к высказыванию Маркса и обратим внимание на его самый грязный и бессовестный популизм – «народ не даёт себя обманывать», «унижения во имя народа и его славы».

Кто давал право Марксу так нагло говорить от лица народа или с позиции авторитетнейшего «специалиста» по мнениям народа?

Этот свой «гениальный» – сверхагрессивный, наглый и лживый метод Маркс будет применять осознанно до конца жизни. Со временем газета стала таковой везде – в Европе, Америке, в том числе и в России. По Марксу – народ должен читать высказывания какого-то журналиста и должен думать, что это его собственные мысли. Благодаря Марксу пресса стала Мессией, подменила собой религию, журналисты стали то ли священниками, то ли даже богами.

СМИ становится орудием, властью и средством удержания власти или её свержения. И ещё один малоутешительный аспект – СМИ обладает властью не над всеми людьми, а только над теми, кто не способен самостоятельно думать. Но таковых мало…

Самое странное и самое страшное то, что эта технологичная революция в обществе произошла 160 лет назад, а и сегодня руководство России не может осознать всю архиважность средств массовой информации. Не могут понять тот факт, что когда убивают генерального директора центрального телевизионного канала и этим захватывают канал вещания на всю страну, то этим захватывают в государстве большую долю власти. То же самое происходит – когда на деньги других государств создаётся новый канал вещания, который захватывает значительную долю информационного пространства государства. Конечно, многие у власти понимают это, поэтому вопрос стоит о порядочности этих людей.

Порядочные люди в Германии в 1843 году обратили внимание, что вышеуказанный стиль стал нормой их газеты, и она стала в оппозицию к властям, – и решили разобраться, почему отсебятину выдают за народное мнение. Власти провели проверку, и вот отчёт проверяющего:

«Доктор Маркс бесспорно является здесь теоретическим центром газеты, животворным источником её теорий». Понятно и логично, что после этого власти под угрозой закрытия газеты попросили владельцев убрать этого теоретика из газеты, то есть уволить с работы. Что те и сделали в марте 1843 года. Поскольку это была первая «демократическая» газета, а другие на этот лад ещё не перестроились, то в связи с увольнением главного редактора ведущей газеты не произошло никакого демократического шума.

У Маркса опять оказалось очень много свободного времени. Он уезжает из Кёльна и возвращается в родной городок. Маркс решает покончить с холостяцкой жизнью и жениться.

Родители Карла не против, ведь Женни из уважаемой аристократической и богатой семьи; возможно, что неустроенность Карла, его неудачи, его горячность и идеи считали данью молодости, и надеялись, что их сын после свадьбы станет более серьёзным, остепенится. Да и красавица Женни уже ждала семь лет и ещё ждать, вероятно, не намеревалась. В мае 1843 г. сыграли свадьбу, и молодожёны уехали в свадебное путешествие по Европе.

Марксу 25 лет, он уже женат, живёт в родительском доме и за родительские деньги. Летом 1843 года он серьёзно задумывается над вопросом – что делать дальше? Чем заняться? Он уже вошёл в издательскую сферу, хорошо в ней ориентируется, но быть наёмным журналистом или редактором ему уже не хочется. Было бы идеально быть самому владельцем или в крайнем случае – совладельцем собственной газеты или журнала. Но для этого бизнеса у него нет стартового капитала, а родители, видимо, эту идею поддержать финансово отказались, памятуя недавний, опасный опыт Карла.

В этой ситуации Карл Маркс находит выход. Он связывается со своим старым знакомым, младогегельянцем – Арнольдом Руге. У Руге к этому времени был уже большой жизненный опыт и хороший опыт в организации издательского бизнеса. Арнольд Руге (1802–1880 гг.) пять лет (1825–1830 гг.) просидел в тюрьме за свои революционные взгляды, затем немного остепенился и в 1838 году основал и сам редактировал умеренное по своим взглядам издание – «Галльский ежегодник», а с 1840 года – «Немецкий ежегодник».

По замыслу Маркса новая газета должна быть прогрессивной, то есть соответствовать всем его новаторским идеям и, конечно, вещать против прусского правительства. Поэтому газета (памятуя опыт – чтобы не закрыли) должна издаваться за рубежом и контрабандой ввозится в Пруссию. По этому же замыслу, скорее всего, Руге должен был помочь связями для организации новой газеты, сбытом её через налаженную систему и финансами, а Маркс обеспечивал бы текущую организаторскую и редакторскую работу, а также переправку газеты в Пруссию.

Руге долго не соглашался, по каким-то причинам сильно колебался и не принимал положительного решения. Маркс уговаривал Руге, напирая на его революционные настроения и на необходимость иметь собственную газету – «Я стал задыхаться в этой атмосфере, противно быть под ярмом – даже во имя свободы; противно действовать булавочными уколами, вместо того чтобы драться дубинами».

Как видим,– Маркс рвётся в бой, где дубина у него – пресса. Пока Руге размышлял: быть или не быть новой газете, Маркс коротал время за философией, задумался над своим первым философским произведением – «К критике Гегелевской философии права», и к концу 1843 года закончил его писать. Стоит заглянуть в это произведение, ибо оно очень важное, знаковое в становлении Маркса.

В нём Маркс рассматривает философию государства Гегеля. Эта тема была очень перспективна, так как была далеко не закончена мыслителями. Её начали развивать ещё древние греческие философы. Фрагментарно её затронули английские философы – Гоббс, Локк и Юм; что-то об этом говорили «утописты»; с позиции идеи и становления её затронул Гегель, но дальше не пошёл; – никто не обобщил, не систематизировал и не сделал целостной философию государства.

Маркс это обнаружил, и его взгляды по поводу государства составят основу понятия «марксизм».

Гегель приходит к тому, что для государства конечная цель – это семья и гражданское общество, как объединение семей. Государство как бы является семейным – организатором жизни семей; продолжением структурного построения общества после возникновения-построения семейного уклада. Отсюда у Гегеля – политический строй – это закономерный эволюционный результат-процесс. Логика Гегеля понятна.

Маркс же в своей первой работе обращает внимание на заложенное противоречие в самой идее – государство создано людьми для себя, для своей организации, для своего коллективного развития и развития каждого индивида, но государство своей организацией и своим фактом создания и якобы ограничивает развитие индивида и семьи, вводя различные ограничения и правила. В принципе, согласно диалектике Гегеля – это нормально, когда снимается-ликвидируется одно противоречие, то возникает сразу другое на другом уровне; а сами противоречия как таковые – вечны и бесконечны как этот Мир, ибо они являются его неотъемлемым атрибутом.

По словам Маркса: «Гегель выдвигает здесь неразрешённую антиномию». Это звучит как упрёк Гегелю, как его недоработка. Философ Маркс констатирует и понимает этот факт антиномии, противоречия, а философ – романтик и демократ-революционер Маркс, похоже, собирается решить человечеству этот парадокс, и убрать противоречие.

Какое здесь может быть естественное и простейшее решение? Конечно, – разрушить государство! Освободив этим человека и человечество. Для Маркса почему-то нет сомнений, есть только один верный вариант. Как Маркс пришёл к такому примитивному решению?

Вот логика Маркса: посмотрите на это старое германское государство, которое забыло для чего создано, потеряло свои истинные цели, живёт не для человека и семьи, а для чиновника – бюрократа. Маркс приходит к выводу, что бюрократия есть «государственный формализм», а чиновники, бюрократия есть теперь по Марксу – «сознание государства», его «воля», его «могущество».

Чиновники создали свою корпорацию и подчинили ей цели государства, сделав их ложными. Более того, чиновники для своих целей используют все накопленные человечеством знания. И Маркс делает вывод:

«Бюрократия есть круг, из которого никто не может выскочить. Её иерархия есть иерархия знания».

Да, – Маркс в этой своей критике и возмущении прав, – государство, в котором он живёт, есть государство бюрократии и во многом – для бюрократии. А в вопросе знания – Маркс во многом упреждает даже Ницше, и сам позже постарается выстроить технологию на базе превосходства в знании.

Обратите внимание, как интересна история-эволюция в своём кругообразном движении, в своих витках – ведь почти то же самое столетие до Маркса говорил Руссо. А столетие после Маркса – точно то же самое мог сказать о бюрократии и государстве любой наш современник, как в конце СССР, так и теперь,– и был бы также полностью прав.

И если в современной России вы обратите внимание – кто шумно выступает против бюрократии, то к своему удивлению обнаружите, что современными марксистами являются – Явлинский, Немцов, Хакамада и весь их еврейский Союз ПС. Вот определение по сути, «по делам их», а не по самоназванию.

Рассмотренная нами работа Маркса – первая и единственная, в которой Маркс попытался решить проблему построения нового общества после разрушения старого государства.

В «К критике Гегелевской…» он логично понимает, что участвовать в работе государства должны, помимо бюрократии, другие члены общества. Их участие и нейтрализует действие бюрократии, вернёт государству истинные цели. Как это должно выглядеть – он не знает. Он как и Руссо против сословий, господствующих, которые Гегель трактует нормально, как части общества, народа, как естественные «виды общности». О периоде формирования сословий Маркс говорит: «Средние века – это животный период в истории человечества, человеческая зоология».

По Марксу широкое участие масс в работе государства – это прежде всего политизация этих масс.

Поэтому бюрократическое государство должно превратиться в политическое путём политизации общества.

«Стремление гражданского общества превратиться в политическое общество проявляется как его стремление к возможно более всеобщему участию в законодательной власти», – отмечает Маркс приближаясь к выводу об участии уборщицы в управлении государством.

А законодательная власть, по Марксу, – есть главная, ибо должна «организовать всеобщее».

Заканчивая анализ «К критике Гегелевской философии» следует ещё отметить, что именно в этой работе прозвучало его знаменитое: «Религия – это вздох угнетённой твари… Религия есть опиум народа». Фактически именно эту мысль позже раскрыл Ницше, объясняя возникновение христианства. А с другой стороны, новая религия Маркса пресса – стала ещё большим опиумом для народа.

В дальнейшем мы не раз встретим в действии характерное – остервенелое выражение Маркса озвученное в этой его работе: «Критика… есть критика врукопашную.., важно нанести удар».

Мы знаем уже – чем он будет бить, пресса у него не только является религией, но и дубиной, а между вымыслом (ложью) и фактом он не делает различия. Это значит, что Маркс во многих случаях будет «брать горлом» как самый наглый и беспринципный журналист, и в спорах вместо доказательства истины, как мы увидим далее – будет очернять оппонентов.

                        Глава 6.  Маркс, от эмансипации  евреев – до  классовой  эмансипации

Ранее мы уже отмечали, что в период своего безделья, в 1843 г., Маркс активно ввязывается в дискуссию в защиту своего народа – евреев.

Суть дискуссии – евреи в европейских странах имели в этот период равные права со всеми гражданами, но фактически господствовали экономически со своими капиталами, они владели большими землями, доминировали в торговле, Ротшильды обрушили английскую биржу и доминировали в банковском бизнесе во всей Европе. Уже возникла идея создания Всемирного Еврейского Альянса.

Всё это не могло остаться не замеченным другими народами, общественность начала недовольно роптать и возмущаться засилием. В 1840 году французский парламент пытался официально решить эту проблему. В Германии растущая национальная буржуазия также роптала, проигрывая в конкуренции.

С другой стороны наблюдался парадокс – евреи, имея такую реальную большую мощь во всех отношениях и явное преимущество, господство в финансовой сфере – формально были пришельцы, без своей родной земли и без своего суверенного государства – что естественно вызывало возмущение в некой несправедливости судьбы евреев.

Ситуация создалась странная и уникальная – с одной стороны в воздухе грозило еврейскими погромами и шло обсуждение проблемы на самом высоком государственном уровне – что делать с евреями и как ограничить их мощь, влияние и присутствие.

А с другой стороны евреи, защищаясь на выпады в свою сторону – сделали контрвыпад, вменили в вину европейским народам, что они (европейцы) мол считаются цивилизованными и ратуют за демократию, а живут рядом с несчастным гонимым, бездомным, страдающим народом. Эти немцы, французы и другие довольно бессердечны и несострадательны, имеют свою родину и свою землю и уже поэтому обладают гнетущим преимуществом перед евреями.

И на основании этой логики евреи потребовали эмансипации – освобождения. Как это освобождение должно было выглядеть – конкретно ни одна сторона не знала. Выделить кусок некой земли за счёт некого государства? Или дать во всех государствах им исключительные гражданские права и свободы, компенсирующие их страдания из-за отсутствия своей родины, своего суверенного государства? Так как этого никто не знал, а сами евреи ничего конкретного не предлагали, то можно предположить, что это был, наравне с некими справедливыми требованиями, и определённый компенсационный, защитный тактический ход против антиеврейских настроений.

Понятия семитизма и антисемитизма в 40-х годах XIX века ещё не было. Эти понятия появятся примерно через 20–З0 лет. Посмотрим – как эта дискуссия проходила в Пруссии с участием Маркса.

В мае 1843 года лучший друг Маркса – немец Бруно Бауэр (1809–1882 гг.) написал брошюру «Еврейский вопрос», которая произвела много шума и споров, потому что этот немец додумался высказать кое-что неудобное евреям. Бруно выразил мнение, что абсолютная эмансипация евреев в Европе возможна только при условии перехода их в христианство. Произносил Бруно и более резкие высказывания:

«Мы сами не свободны… Почему немец должен интересоваться освобождением еврея, если еврей не интересуется освобождением немца… До тех пор, пока государство остаётся христианским, а еврей остаётся евреем, обе так же мало способны давать эмансипацию другим, как и получить её от других … Еврей, который, например, в Вене только терпим, определяет своей денежной властью судьбы всей империи… решает судьбы Европы».