Текст книги "Лекции Президентам по Истории, Философии и Религии"

Автор книги: Роман Ключник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 120 страниц)

Первым делом она указом от 22 июня 1763 года создала «Канцелярию Опекунства Иностранных» во главе со своим первым любовником и убийцей мужа Григорием Орловым. Для чего? – Чтобы помочь России немцами или вернее – помочь неустроенным в Германии немцам.

По призыву российской императрицы в Россию двинулись караваны немецких колонистов. Если русских крестьян она в самом начале своего царствования фактически сделала рабами помещиков, – то немецких колонистов всячески поощряла и лелеяла, раздавая лучшие должности, земли и предоставляя всем колонистам финансовую помощь. Хорошо известно критическое отношение нашего знаменитого учёного Михаила Ломоносова к деятельности многочисленных немецких «переселенцев».

При этом, храня свою национальную, расовую чистоту, Фредерика Ангальт (Е.-II) строго приказала не впускать в Россию холостяков и незамужних фрау, чтобы они не смешивались с подданным ей варварским народом, – поэтому немцы должны были въезжать только семьями. Многие немецкие искатели карьеры и богатств в России, столкнувшись с этим строгим приказом своей землячки, – заключали спешные авантюрные браки с случайными особами противоположного пола перед самым пересечением немецкой границы или в портах.

Михаил Назаров в своём историческом исследовании указывает:

«Екатерина устроила настоящее гонение на Церковь: было закрыто более половины монастырей. Масонство… расцвело пышным цветом, принадлежность к ложам становилась показателем образованности в среде российской знати. В своём подражательстве Западу дворянство перешло на французский язык, оставив русский язык «простонародью».

В то же время оно, освобождённое в 1762 г. от обязательной государственной службы, потеряло своё единственное оправдание господствовать над крепостным крестьянством. Это внесло раскол в общество и незаживающую рану в русское самосознание, часто побуждая даже совестливых дворян (таких, как А. Н. Радищев) доходить до просвещенческого антимонархического бунтарства».

Интересно – почему в современных учебниках для студентов и школьников авторы не пишут всю правду об этой «просветительнице»? Чтобы не ломать «большевистские» стереотипы? Или чтобы не затрагивать национальные чувства немцев?

Выше прозвучал резкий вопрос – что можно было ожидать от этой властолюбивой развратной аферистки? Конечно же – афер и тайных заговоров. Этим Екатерина и занялась, когда решила наводнить Россию евреями, зная при этом о настороженном отношении к ним подвластного ей населения.

Вот как это описал в своей книге (1924 г.) еврейский исследователь В.Мандель:

«…намерение императрицы пустить в Россию евреев выразилось, так сказать, в заговоре её с приближёнными лицами, отразившемся в переписке с рижским генерал-губернатором Брауном, в коем всему делу и был придан конспиративный характер. В письме, доставленном Брауну секунд-майором Ртищевым, значилось:

«когда от канцелярии опекунства будут рекомендованы некоторые иностранные купцы Новороссийской губернии, то им разрешить проживание в Риге для производства торговли…

Ежели, наконец, из Митавы прибудут три или четыре требований к казне, то выдать им паспорта, без указания их национальностей и не наводя справок об их вероисповедания… Для удостоверения своей личности эти люди предъявят письмо находящегося в Петербурге купца Левина Вульфа…»

Таким таинственным образом начато было водворение евреев в Россию.

«Как видно, самодержавие Екатерины Второй не лишало её необходимости считаться с мнением и вкусами окружающих её лиц и даже широких масс русского народа…» – такие правильные выводы делает еврейский исследователь о коварной антирусской политике императрицы Екатерины, которую кто-то по своей необразованности и глупости назвал – «великой». (В этой теме использованы материалы исследования А. Мельского).

Евреи к этому времени жили по всей Европе. Как мы уже видели – им прекрасно жилось в Польше, – зачем им надо было ещё рисковать и так упорно стремиться в Россию?

По утверждению этого же еврейского исследователя, евреи тайком внедрялись в Россию целостными функциональными группами. Вот как это описывает Мандель:

«Евреи, которые водворялись в Новороссию, были митавские купцы – Давид Леви, Моисей Арон, Израиль Лазар и рабочий Яков Маркус, к которым заботливая Екатерина не преминула присоединить раввина Израиля Хаима и его помощника Натана Абрама из Бирзена и даже моэля Лазаря Израиля, очевидно в видах устроения религиозных потребностей будущей еврейской общины» (1764 г.).

Так продолжалось несколько лет. Затем, убедившись, что евреев в России уже много, а российское населения не возмущается, – Екатерина с ноября 1769 года издаёт уже официальные указы о въезде евреев в Россию.

Евреи естественно обожали новую «цивилизованную» российскую императрицу и всячески выражали ей любовь, восторги и оды. Мандель:

«В приложениях к Бильбасовской истории Екатерины Второй есть ода, которой Шкловские евреи приветствовали Екатерину, когда она прибыла в их город в 1780 году. Ода на еврейском языке с переводом на русский и на немецкий языки. Заключительная строфа гласит:

«Ты дозволила нам проживать в твоей стране в мире и безопасности, под сенью твоего благоволения и под охраной твоего скипетра, в согласии с природными жителями страны. Как и они, мы восхищаемся твоим величием, как и они, мы проникнуты бессмертием твоей славы, и, как они счастливы этим, что мы твои подданные».

Такой же выспренной одой встретили Екатерину и Могилёвские евреи, и Полоцкие, последние устроили в её честь на реке Двине шикарную иллюминацию.

Акция Фредерики-Екатерины по захвату Польши была, бесспорно, ошибкой. В необъятной России и так было огромное количество неосвоенных земель. Зачем были нужны ещё эти?

Это как раз была одна из тех тщеславных бездумных имперских политических акций в самом худшем понимании. Минусы и ущерб был очевиден, а пользы – никакой. Многие десятки тысяч погибших русских солдат в борьбе с польским народом, ещё больше погибших поляков; другие негативные последствия даже сейчас трудно оценить, ибо они продолжают развиваться и сегодня.

Весь последующий XIX век Россия выглядела в глазах европейской общественности из-за этой оккупационной акции агрессором и жандармом Европы. Только за одно это Россию пинали и поносили в Европе и Америке все, кому не лень, в том числе Маркс и Энгельс.

Это важный исторический момент и в современной политике. Ибо тогда за 150 лет оккупации у поляков выработалась негативная родовая память по отношению к русским. В «смутное время» начала 17 века поляки оккупировали Россию на очень короткий срок, но после этого негативное отношение русских к полякам сохранялось несколько веков.

А в данном случае более полтора века оккупации и более десятка потопленных в крови русскими солдатами польских освободительных восстаний. Для поляков наш великий Суворов – это кровавейший палач, казнивший многие тысячи поляков, а Сибирь – это место ссылки нескольких сотен тысяч поляков. И этот момент сегодня мастерски обыгрывают политики Запада, разжигая старые болевые точки, противопоставляя два соседних славянских народа.

Поэтому чтобы этот козырь западных умников убрать, то, необходимо хотя бы раз теоретически разобраться в этом историческом моменте. Современные сторонники идеальной и непогрешной русской монархии и такой же русской имперской политики утверждают, что, разделив и оккупировав Польшу, Россия вернула себе свои старые исконные земли.

Давайте глянем на географию и факты. Да, старые русские земли располагались далеко на западе Европы. И как свидетельство этого – и сегодня в Белоруссии на берегу реки Неман в городе Гродно, рядом с дворцом и замком польских королей, стоит прекрасная церковь имени святых православных великомучеников Бориса и Глеба построенная в начале XII века. Но главный русский надсмотрщик Муравьёв сидел в захваченной Варшаве, а Варшава, бесспорно, никогда не была русским городом, и обширные земли вокруг Варшавы никогда не были русскими землями…

Те, кто упорно твердят о гуманной русской имперской политике XIX века и её благотворном влиянии на развитие подданных народов старательно избегают оглашения возмутительных фактов запрещения польского языка на польской территории, о русификации якобы не польского населения, а исключительно белорусского; молчат, надеясь на безграмотность окружающих, о закрытии польских университетов и школ, о физическом уничтожении русской регулярной армией сотен тысяч участников многочисленных польских освободительных восстаний.

Объяснения таких современных псевдопатриотов (XXI век) как Михаил Муравьёв: «После разделов поляки восставали, но это было восстание шляхты за господство над крепостными» – выглядят слишком натянуто-лживым чтобы выглядеть даже смешным. Второй вариант объяснения М. Муравьёва не лучше первого: «в русском самосознании до сих пор существует комплекс вины за усмирение польских восстаний… В советскую эпоху, учитывая, что Польша была социалистической страной, официальная наука практически умалчивала о самих польских мятежах. Но стесняться нам, русским, нечего. Все польские восстания против России были национально-захватническими».

У современников с обеих сторон не должно быть никакого комплекса вины никакого комплекса обиды – холодный объективный исторический анализ, обсудили: белое признали белое, а чёрное черным и забыли – совместное лучшее будущее соседей должно быть разумной прерогативой над прошлым, пусть даже трагическим.

Но благодаря старательным «обелителям» истории два соседних славянских народа будут ещё долго смотреть друг на друга враждебно на радость врагам России. Но всегда есть надежда, что здравый разум с обеих сторон победит горячие гордые национальные эмоции и в поляке и в русском.

Вернёмся к важному персонажу этого конфликта – к «великой» Екатерине и понаблюдаем за другими последствиями для России её «великой» политики.

Прошло всего несколько лет после еврейских фейерверков в Белоруссии, а окружение Екатерины начало задумываться над еврейским феноменом и роптать. Ибо, захватив принадлежащую ранее Польше Белоруссию, – Екатерина не могла не знать об ужасном положении белорусского крестьянства, находящегося под многослойным эксплуататорским гнётом. Самым рабочим слоем этого пресса, непосредственно отжимавшего по максимуму крестьян – были евреи, которые брали в откуп или аренду земли и даже налоги.

Таким образом, все верхние слои от помещиков и панов до российских чиновников были приятно лишены необходимости делать эту грязную работу, но исправно получали из еврейских рук положенные им деньги. Кроме того, евреи сами производили водку, и путём спаивания крестьян хитростью вводили их в беспросветную долговую кабалу.

Подробности этой жизни и технологию этого ремесла мы рассмотрим позже, когда дойдём до случаев массовой гибели белорусских крестьян по причине их непомерного ограбления. А пока обратим внимание на то, что Екатерина знала об этом трагическом положении, до неё доходили сигналы и жалобы на эту тему, и она попробовала что-то предпринять, чтобы улучшить положение белорусских крестьян.

В 1783 был опубликован её указ, гласящий, что «прямое правило предлежит каждому гражданину определить себя в торговле и ремеслу, состоянию его приличному, а не курению вина..», и если помещик позволит в деревне курение водки «купцу, мещанину или Жиду, то он сочтён будет нарушителем закона» (С).

На основе этого указа российские власти в Белоруссии стали подвергать евреев выселению из деревень и сёл в города «дабы отвлечь их от вековых занятий аренды винокуренных заводов и шинков».

Евреи с этим не согласились, и направили еврейские делегации в Петербург «лоббировать» отмену этого указа; и не просто лоббировать, а доказывать, что этим указом их и их семьи обрекли на голодную смерть. Их старания не остались бесплодными.

Во-первых, перестали требовать исполнение указа, а во-вторых, Екатерина решила ещё и компенсировать евреям их потери. Так с 1785 г. по новому городскому положению евреи получали равные права в городских управлениях – могли быть бургомистрами, судьями и т. п..

Екатерина сама следила за исполнением этого новшества и, например, в повторном приказе белорусскому генерал-губернатору требовала – чтобы равенство прав евреев «непременно и без всякого отлагательства приведено было в действие» (С).

Солженицын по этому поводу в своём исследовании замечает: «Отметим, что таким образом евреи получали гражданское равноправие не только в отличие от Польши, но раньше чем во Франции и в германских землях… И, что ещё существенней: евреи в России от начала имели ту личную свободу, которой предстояло ещё 80 лет не иметь российским крестьянам. И, парадоксально: евреи получили даже большую свободу, чем русские купцы и мещане…».

Когда евреи вменяют русским в вину – что они в России жили в гетто, то абсолютно «забывают» указанные выше исторические факты.

Евреи считались горожанами и при этом могли вести свой бизнес в сельской местности. Кроме того, имели право передвигаться между городами, в отличие от русских – приписанных к конкретным городским общинам.

А вскоре и компенсировать уже нечего было, ибо в результате лоббирования российский Сенат в 1786 году отменил решение выселять евреев в города. Теперь евреи занимали главенствующее положение и в городе, и в деревне.

Это преимущество еврейского сообщества, плюс торговля вне правил и запрещёнными приёмами: продажей на постоялых дворах, на своих квартирах и в разнос по домам, вскоре дали свой качественный эффект. Московские купцы, возмущённые незаконной торговой практикой евреев и контрабандной дешевизной их товаров, перестали принимать евреев в купеческие общества и стали хлопотать об их выселении из Москвы. Евреи же в свою очередь подали жалобы, что их «не принимают в смоленское и московское купечество» (по Ю. Гессену).

Рассмотрением этой ситуации занялся «Совет государыни», – в результате в декабре 1791 г. был издан указ «О недозволении евреям записываться в купечество внутренних губерний». Евреям оставили «на жизнь» Белоруссию.

Таким образом, евреям фактически очертили границу жизни и деятельности – первая черта оседлости. Но опять, в виде компенсации, Екатерина предоставила евреям право жительства и мещанства в Новороссии: в Херсонской, Таврической и Екатеринославской губерниях, в которые, как отмечает Солженицын «купцы и мещане из христиан, согласно общему правилу, переселяться из внутренних губерний никак не могли».

«Но в своё время указ 1791 г. не помешал тому, что (по ЕЭ) «к концу царствования Екатерины II в Санкт-Петербурге уже образовалась небольшая (еврейская) колония», – отмечает в своём исследовании А. Солженицын.

Еврейские купцы продолжали захватывать торговое пространство России, вследствие чего количество жалоб российских купцов возрастало, и они звучали всё требовательнее. Продолжали поступать и тревожные сигналы о трагическом положении крестьян в Белоруссии, а тайный советник В. Н. Татищев в своём докладе императрице писал:

«Их (евреев) сначала было много в России и во время Великого князя Владимира, в 1113 году общим определением всех князей выгнаны и закон положен, если впредь явятся – оных убивать и сие в Великой России до днесь хранится, но в России во владение польское, паки допущены, однако ж Указом 1743 года все изгнаны и впущать их наикрепчайше запрещено...

Маю (думаю) я, что государство или республика где жидов зело много, быстро к упадку или гибели придут, понеже или (так как) евреев – семена разложения, злопагубного пренебрежением родными обычаями, добрыми нравами повсюду вносят. Особливо опасны, они – природные ростовщики кровососы, тайные убийцы и всегдашние заговорщики для Великой России...».

К тому же в этот исторический период в Европе стали бурно развиваться опасные для монархии события – началась антимонархическая революция во Франции, и туда, на помощь французскому монарху, Екатерина II готовилась направить русские войска.

А в Америке закончилась победой война за независимость, и об английской монархии слышать уже не хотели. Более того, – герой этой войны, молодой генерал Тадеуш Костюшко вернулся к себе на родину – в Польшу, то есть в Россию, и организовал первое крупнейшее восстание поляков за независимость (1794–1795 гг.). Причём посланная Екатериной армия потерпела от плохо вооружённых повстанцев сокрушительное поражение.

Екатерине пришлось отложить планы по отправке русской армии во Францию для подавления революции и заняться вместе с Суворовым подавлением народного восстания поляков.

Проблемы связанные с евреями, факт польского восстания, французская революция, в которой евреи приняли активнейшее участие и, возможно, мнения Татищева повлияли на Екатерину. Её любовь к евреям стала проходить, и её место заняли совсем другие чувства и мысли, вскоре перешедшие в конкретные антисемитские действия. Екатерина велела брать с еврейских купцов налоги вдвое больше, чем с русских. Был ограничен переезд в крупные города России и в центральные области, и – указаны области, в которых евреям разрешалось или запрещалось проживать; был также введён запрет на покупку ими земель.

Вследствие принятых мер, определилась черта оседлости для евреев, которая, фактически совпадала со старой границей между Россией и Польшей.

Введение ограничений совсем не значило, что они действовали. «Многократные попытки при Екатерине Второй вытеснить евреев из уездов, дабы поднять благосостояние крестьян, не имели никакого успеха, так как пребывание евреев в деревнях и селах вызывалось вековыми социально-экономическими условиями», – оригинально комментирует Еврейская Энциклопедия.

Например, строгий Державин возмущался, что сам генерал-прокурор Сената князь Вяземский нарушил закон – продал еврею Штиглицу обширные земли с деревнями (2000 душ) в Новороссии.

Восстание поляков было потоплено Екатериной II в крови, Петропавловская крепость и другие тюрьмы были переполнены поляками, а дорога из Кракова в Петербург – уставлена виселицами. Как с большой пролитой крови началось властвование Фредерики-Екатерины, так ещё большим пролитием крови и закончилось. 6 ноября 1796 года Екатерина II умерла.

Далее будем наблюдать, как справлялись с проблемами, возникшими благодаря Екатерине II, её наследники.

                           Глава 4. Трагедия  белорусов  и  технология  хлебного  бизнеса

После смерти Екатерины II российским императором в конце 1796 года стал её сын Павел (1754–1801 гг.) – Павел I. Истории так точно и неизвестно – был ли он рождён Екатериной от Петра III, или от графа Салтыкова. Долгое время в истории существовал образ этого императора, как малодушного, никчемного человека, неспособного руководить государством. И только после внимательного изучения современными историками этого периода – обнаружились многие положительные черты в образе Павла.

Кому и зачем нужно было замарать образ этого императора в памяти потомков – это уже тема другого исследования. А теперь обратим внимание на исторические факты этого периода.

Пока Павел осваивался со своим новым статусом, входил «в должность», в его империи происходили трагические события.

Зимой 1797 года, через год после введения черты оседлости, в Белоруссии крестьяне стали массово умирать от голода. При этом никаких природных катаклизмов и напастей не было. Но белорусы умирали семьями и деревнями. В чём причина гуманитарной катастрофы этого народа?

В многолетнем неурожае? – Нет. Вот какие причины голода 1797 года приводит в сборнике Рутмана и Киммеля исследователь истории еврейского и белорусского народов Галина Синило: «причиной суть евреи на арендах и шинках удерживаемые..., которые последнее с крестьян высасывают».

Российское правительство ничего не предпринимало (кстати, о благодатной имперской политике… по отношению к белорусам), ситуация у белорусов была просто потрясающе безвыходной и отчаянной. Если раньше ответственность за белорусов лежала на поляках, то теперь за судьбу белорусов отвечали русские; если раньше в суверенной Польше помещики имели право суда над евреями, и это был весомый сдерживающий фактор, то теперь при российской власти этого не было.

Была полнейшая зависимость крестьян от евреев. Вырождение и уничтожение белорусов путём чрезмерной эксплуатации, угнетения, через голод стало конкретной реальностью в тот период.

Фактически наблюдался геноцид одного народа над другим (Холокост), евреев над белорусами при попустительстве русских и поляков. И если в конце XX века евреи выставили требования к России о финансовой компенсации за неравноправие и притеснения в советский период, то уж белорусы евреям могут выставить такие же требования на более веских основаниях.

Дополнительное присутствие русских войск и русских чиновников после последнего раздела Польши крайне усугубило положение на бывших польских землях. Русские не убрали структуру иерархической власти в захваченной Польше, и сверху поставили ещё свою. Таким образом, крестьянину пришлось кормить ещё большее количество эксплуататоров.

Теперь евреям, владеющим монопольно торговлей сельхозпродукцией и арендой земли, пришлось выжимать из крестьян по самому максимуму, чтобы сохранить свою прибыль, оплатить аренду владельцам земли – польским помещикам и магнатам, внести налоги в российскую казну и задобрить русских чиновников взятками.

Ведь пески Белоруссии – это не чернозём Украины. Это только в сегодняшний, да в советский период, благодаря современным агротехнологиям, собирают на этих песках 30–50 центнеров зерна с гектара пашни, а тогда – это было около 10 центнеров. И положение оказалось ужасным. Выхода к морю у белорусов не было, торговля не развивалась. Вот как, точно, описал эту картину великий белорусский поэт Якуб Колас:

              «Наше поле плохо родит,

                Нищий тут живёт народ.

                Весь в грязи он, бедный ходит,

                Льёт над пашней тяжкий пот…

                Крест замшелый при дороге,

                Купа тощих тополей…

                Так тоскливо, что в остроге,

                На кладбище веселей…

                Край родной, родное поле,

                Ты глядишь, как сирота,

                Грустен ты, как наша доля,

                Ты – как наша темнота» (отрывок из стихотворения «Край родимый»).

Стоит заметить, что такой уровень угнетения, эксплуатации был закономерным. Столкнулись абсолютно две различные цивилизации с потрясающей разностью интеллекта. Белорусы, как и россияне в глубинке, вплоть до XX века были, в самом деле, неграмотным народом. Если говорить о белорусах того периода в условиях еврейской тирании, то они были на уровне рабов. Они были очень уж терпеливые и мирные, или в такой степени угнетены, затюканы и запуганы, что, даже умирая от голода, – не поднимали восстаний. Они, как правило, только активно присоединялись к народно-освободительным восстаниям других народов: украинцев против поляков, поляков против шведов, русских против французов, поляков против русских.

Постараемся вникнуть более подробно в технологию смертельного обнищания крестьян. Ибо мы ещё не раз с этим столкнёмся при изучении истории. Очень хорошо описал эту технологию в своих мемуарах непосредственный очевидец – знаменитый еврейский историк С. М. Дубнов. Его толстенная книга мемуаров, изданная Еврейским университетом в Москве, предстала перед россиянами в 1999 году.

Дубнов прекрасно показывает, как евреи, жившие в районных городках-местечках, монопольно захватили торговлю между деревней и городами. Было как минимум два способа перехода результатов крестьянского труда к еврейским торговцам. Первый – сельхозпродукция скупалась евреями у помещиков, панов, магнатов, крупных арендаторов.

С. М. Дубнов жил в еврейской семье в XIX веке как раз в Белоруссии и, как свидетель дословно описал ситуацию: «В дни наезда гостей во дворе (еврейского трактира) было шумно: кучера с лошадьми и повозками, евреи – факторы, увивавшиеся около приезжих панов с предложениями своих услуг по части сбыта сельских продуктов или добывание займов на проценты».

Этот вид бизнеса имел свои плюсы и минусы. Плюсом было то, что можно было купить сразу большую партию, например, зерна. И хотя эту партию можно было купить по низкой цене благодаря неразворотливости помещика, благодаря его слабости к алкоголю или слабой информированности, но всё же с этой публикой евреям было не очень удобно работать из-за её довольно высокого образовательного уровня. Кроме того, иногда помещики, паны и магнаты были сами посредниками между крестьянами и рынком. Поэтому цены у них не могли быть самыми низкими, и соответственно прибыль еврейских спекулянтов была не самая высокая.

Еврейским спекулянтам выгодней было скупать хлеб и другую продукцию у тёмных, безграмотных и запуганных местных крестьян. Евреи, специализирующиеся на скупке продукции непосредственно у крестьян, специально селились на окраинах городов и местечек, вдоль дорог на въезде в города, что и описывал С. М. Дубнов:

«одно предместье, Форштат, расположенное у большой дороги к губернскому городу Могилёву, было сплошь заселено евреями. Зажиточные из них содержали постоялые дворы с кабаками для приезжих в город крестьян, продавали им водку и нужные в деревенском хозяйстве орудия в обмен на зерновой хлеб и другие сельские продукты.

Здесь широко практиковалось «хлебное ростовщичество»: еврей давал нуждающемуся крестьянину денежный заем под залог его будущего урожая и часто приобретал после уборки хлеба значительную часть его по низкой цене. О таких людях говорили: «он живёт от мужика (эр лэбт фун гой)».

Свидетельства Семёна Марковича Дубнова относятся ко второй половине XIX века – к периоду, по историческим меркам, совсем недавнему. Но подобное происходило на протяжении веков в разных странах вслед за проникновением в них евреев.

(А если кто‑то из читателей потрудится узнать – кто скупил в период недавней российской перестройки большинство элеваторов и мукомольных предприятий, то ему не покажется удивительным вопрос– почему в начале XXI века при рекордных урожаях зерна и сверхнизких ценах на него – в России произошёл рост розничных цен на хлеб?).

Итак, какую мы видим реальность – этот гоголевский еврей Янкель в XIX веке уже не загонял насильно кулаками славянского мужика-гоя в свой кабак на водку. Но от этого презренному гою легче не было. Тёмному, безграмотному крестьянину, по-прежнему, продавали водку по высокой цене. Помимо водки, по завышенным ценам шли вилы, вёдра и грабли. Денежные займы выдавались под сверхпроценты. Давали ему безграмотному или пьяному, сельхозорудия и водку в долг на кабальных условиях – под долговые расписки, в которых залогом была вся будущая сельхозпродукция и его ничтожный клочок земли. При этом скупались результаты годового труда всей крестьянской семьи по сверхнизким ценам.

Что происходило на практике? Крестьянин, собрав урожай, рассчитывался с долгами. При этом, как правило, не сразу со всем долгом. Так как долги за счёт процентов нарастали очень большие, то фактически и всего урожая не хватало на его погашение. Долги принимали непреходящий накопительный и перманентный характер. Поэтому крестьянин оплачивал собранным урожаем только часть долга, оставляя на прокормление семьи на осень, зиму, весну и половину лета только необходимый минимум для сохранения семьи от голодной смерти.

Но если на него «наезжали», вынуждая отдать больше, то семья погибала от голода. У соседей по улице (или деревне) было не занять, так как они находились в подобной же смертельной ситуации. На оставшуюся часть долга продолжали расти чудовищные проценты.

В этих условиях не могло быть и речи об отправке на учёбу даже одного из крестьянских детей. В этих условиях не могло быть и речи о содержании большой крестьянской семьи. А численность евреев, между тем, непрерывно росла. Об этом говорят факты – в начале XIX века в России оказалось около одного миллиона евреев, а к концу этого же века в России проживало уже семь миллионов евреев.

То есть чтобы прокормить всех евреев или крестьяне должны были больше производить, или у крестьян необходимо было больше отбирать, или евреи должны были расселяться среди большего количества крестьян, расширяя своё жизненное пространство, расселяясь на больших территориях России, что мы в дальнейшем и будем наблюдать.

Парадоксально то, что белорусы, вымирая таким образом от голода целыми деревнями; не поднимали восстаний, подобно украинцам. Наступила ли от непомерной эксплуатации, запугиваний полная деградация духа, погас ли, или был уничтожен естественный инстинкт самосохранения? Жизнь крестьянина была настолько мучительной и страдальческой, что продолжать ее становилось для него бессмысленным. Как утверждали древние греки – лучше умереть в бою с теми, кто привел к гибели твоих детей, чем умирать от голода, стоя на коленях! Может у белорусов в голове было что-то не так, – может белорусы были просто большими «толстовскими» христианами, чем украинцы?..

Когда во второй половине XIX века в российской глубинке вспыхнули крестьянские бунты-погромы против евреев, то это означало только то, что туда добрались евреи и установили порядки, подобные белорусским, описанным С. М. Дубновым.

Трагедия славянских крестьян усугублялась ещё тем, что невозможно было пойти к другому еврею и продать что-то подороже, ибо это не одобрялось, вызывало гнев и наказание «придурка», да и было абсолютно бесполезно, так как существовал корпоративный сговор в этом бизнесе по получению сверхприбылей. Кроме того, местные паны и помещики, благодаря стараниям евреев, строго приказывали крестьянам – урожай никуда не вывозить и никому другому не продавать – только вот этому шинкарю или конкретному еврейскому торговцу.

Кто-то из «умных» читателей может предложить выход, а почему бы крестьянину не перевезти своё зерно в другой город или дальше в Россию, где его не знают, где нет долгов, где есть вроде бы свои – и продать подороже…? Это очень наивно. Все пути были перекрыты. Обратимся за разъяснениями опять к еврейскому историку С. М. Дубнову:

«Семья извозчиков по имени Каплун имела монополию перевозки пассажиров и товаров по этой дороге (Мстиславль – Могилёв); никто не смел с ними конкурировать, ибо не раз случалось, что Каплуны отравляли лошадей «чужих извозчиков». И такая ситуация была на всех дорогах того края.

А конкурировать в отравлении лошадей было также бесполезно, так как это была монополия всего еврейского сообщества, которая всегда могла найти деньги на покупку новых лошадей. Тем наивным людям, которые думают, что это были частные случаи, рекомендую посмотреть популярную ныне театральную постановку («Театр на Фонтанке») под названием «Крики из Одессы», где еврейский автор исторически верно показал еврейскую монополию на перевозки из одесских портов, и вообще из Одессы.