Текст книги "Лекции Президентам по Истории, Философии и Религии"

Автор книги: Роман Ключник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 70 (всего у книги 120 страниц)

По данным американского исследователя Норы Левин городские советы в некоторых городках Украины и Белоруссии (как, например – Бердичев и Бобруйск) даже вели делопроизводство на идише – в 1927 г. это было в 130 городах СССР, а в 1932 – уже 168 городах СССР.

Фактически Белоруссия была Еврейской Советской республикой. Этим гордятся евреи и сейчас, например, – в 2004 году главный редактор российского журнала «Корни» Семён Августевич в статье памяти еврейского писателя из Белоруссии Моисея Тейфа пишет —«Первые революционные годы окрыляют мальчишку. Он пишет стихи о Ленине, о красных конниках, о романтике пролетарского труда. Рядом с ним его друзья-ровесники – белорусские еврейские поэты и писатели.

В те годы Белоруссия была страной, развитого идиша. Идиш гордо красовался на республиканском гербе, на идише выходили молодежные и взрослые газеты и журналы».

Если идиш «гордо красовался на республиканском гербе» Белоруссии – это значит многое…

Естественно, – расцвет еврейского общества, его культуры был и в захваченной России.

С 1918 г. в России начал функционировать ЕНУ – Еврейский народный университет, в Питере – ИВЕЗ – Институт высших еврейских знаний, и ещё около 40 еврейских педагогических техникумов по подготовке национальных кадров.

Расцвели еврейские поэты и писатели – Давид Гофштейн, Лейб Квитко, Дер Нистор, Моисей Кульбак, Перец Маркиш, Давид Бергельсон. Еврейская литература в России-Сионе бурно развивалась, настолько бурно, что даже большевистские идеологи позднего периода не могли об этом не сказать —

«Наиболее точно главную особенность антисионистской литературы этого периода оценил профессор А.М.Малашко в предисловии к книге В.Я.Бегуна “Ползучая контрреволюция”. Он отметил, что в 1920-е годы борьба против сионизма в значительном объеме была отдана самим сионистам – еврейским секциям РКП (б)… В работе евсекций существовали просионистские тенденции» – отмечал «гениальный» метод борьбы с сионизмом в своём исследовании Романенко.

«Бывшим Бундовцам, пробравшимся на видные посты в секциях, удалось протащить в советскую историческую литературу апологетическое толкование сионизма» – отмечал А. М. Малашко.

С 1920 г. работало в России-Сионе Еврейское Историко-Этнографическое общество, издавались: «Еврейский вестник» и «Еврейская летопись», с 1916 г. действовал Еврейский этнографический музей. «Дер Эмес» с 1920 по 1938 гг. действовало 34 издательства на идише.

С 1921 г. работал Еврейский Камерный театр во главе с Александром Грановским, а в 1925 г. этот театр переименован в Государственный Еврейский театр СССР, который в 1928 г. отправился на длительные зарубежные гастроли и не вернулся в СССР. Второй еврейский театр носил название – «Габима». А в русских театрах процветали Мейерхольд и Михаэлис. «Славный» Мейерхольд поставил в 1923 году постановку «Земля дыбом», посвященная прославлению фашиста Бронштейна-Троцкого.

В СССР независимо от ТАСС существовало отделение всемирного Еврейского Телеграфного Агентства. В США готовили к печати хвалебные книги о Бронштейне. А в Советской России Фрумкина готовила к изданию на еврейском языке 8-ми томное издание работ Ленина.

А славные советские – еврейские художники запечатлевали своих кумиров и коммунистические идеалы на века – Исаак Израилевич Бродский, который теперь преподносится как «великий» рисует – «Ленин в Смольном» и «Демонстрация»; К. С. Малевич – «Скачет красная конница», Н. И. Альтман – «Петрокоммуна»; начинают своё восхождение – Борис Иогансон, Авраам Архипов, Д. П. Штеренберг.

Говоря о художниках, необходимо вспомнить пророческую картину М.Шагала созданную ещё в 1915 году – «Красный еврей», – всмотритесь в неё внимательно.

Еврейские художники писали портреты высшего эшелона Центрожида, а еврейские режиссеры снимали фильмы о Ленине и о себе.

А. Ромм (Роом) готовиться к съемкам фильма – «Евреи на земле», а режиссер Дзига Вертов – «Три песни о Ленине», «Ленинская киноправда», «Шагай Совет», – он же по утверждению Солженицына «руководил киносъемкой разорения мощей Сергия Радонежского».

В таком же ключе работали и другие известные режиссеры – Л. Трауберг, Ф. Эрмлер, Ю. Райзман, Сергей Эйзенштейн, о творчестве которого Солженицын заметил – «безответственное вышивание по русской истории, взвинчивание проклятий на старую Россию, с измышленным «кинематографическим аксессуаром»: как будто бы накрыли толпу матросов брезентом для расстрела (и вошло в мировое сознание как исторический факт) да «избиение» на одесской лестнице, какого не было».

Чуть позже эту традицию продолжил Алексей Каплер и его фильмы: «Ленин в Октябре», «Ленин в 1918 году». Вспомните, – в этих фильмах фашист Ленин, захвативший власть в России и погубивший миллионы русских, представлен как милый чудаковатый, эксцентричный и гениальный дедушка. Точно таким же чуть позже (и до наших дней) был представлен предавший США ради «своих» Альберт Эйнштейн, загубивший невинно свою дочь; чувствуется в обоих случаях один и тот же подчерк по созданию положительного имиджа…

Советский кинематограф стал мощным орудием пропаганды и лжи. Интересно, что СССР, Советской власти нет уже 15 лет, а современные демократы в России говорят о еврейских режиссерах ставившие многочисленные хвалебные фильмы о захватчиках России – как о великих и выдающихся.

На фоне такого пышного расцвета еврейской культуры в захваченной России Советской властью подавлялась культура коренного захваченного народа – русского. В 1923 г. Советская власть запретила постановку пяти опер в Большом театре, которые признали патриотическими – это такие оперы как «Снегурочка» и «Сказки о царе Салтане».

В эти годы комиссарами Центрожида были целенаправленно убиты такие мыслители как Н.С.Гумилев, Ганин, Таганцев, а из России выгнали многих выдающихся национальных мыслителей, как, например. – Л. П. Карсавина, Н. А. Бердяева, П. А Сорокина, С. Н. Булгакова. Комментируя эти репрессии, Бронштейн-Троцкий подчёркивал гуманитарный характер этой акции, что Советская власть делает доброе дело, иначе власть вынуждена была бы расстрелять этих мыслителей по законам военного времени. Характер преследований был тотальный и крайне подлый, например, когда под вымышленным предлогом захватчики расстреляли мужа Марины Цветаевой поэта Николая Гумилёва, то после этого их 9-летнему сыну, будущему выдающемуся русскому учёному Льву Гумилёву, как сыну врага не дали в школе учебники.

Усталый от преследований Сергей Есенин в декабре 1923 г. писал: «Не было омерзительнее и паскуднее времени в литературной жизни, чем время, в которое мы живём».

Даже певец Центрожида – М.Горький покинул Россию, чтобы не наблюдать за творившимся кровавым беспределом. И сразу вслед за ним полетели ехидные слова захватчиков – «бывший Главсокол».

А в это время радостные евреи из Белоруссии и Украины активно переезжали в российские города, особенно столичные, пополняя кадры Советских учреждений. Эту тенденцию можно увидеть на примере Москвы: в 1920 г. в ней проживало 28 тысяч евреев, а в 1923 г. – уже 86 тысяч, в 1926 г.—131 тысяча. А при «гонителе евреев» – Сталине в 1933 г. в Москве проживало уже 226 тысяч (С). Темпы, конечно, впечатляют. И это при том, что за годы красного террора и гражданской войны население России сократилось на 13 миллионов, например, количество жителей Петрограда сократилось в более чем три раза.

«И когда впоследствии сотни тысяч евреев переселились в Москву, то на основании «национально-персональной автономии», для них были открыты школы, театры, газеты на еврейском языке за счёт государства… – Ни одна друга этническая группа такой привилегией не пользовалась, хотя в той же Москве было очень много украинцев, грузин, армян», – заметил в своём исследовании Андрей Дикий.

Такой наплыв евреев в города, и их привилегии, не могли быть не замечены другими жителями, которые естественно стали на эту тему шептаться в очередях и на кухне. Появились колкие шуточки – «Роза из Совнархоза, муж Хайки из Чрезвычайки», «Чай Высоцкого, сахар Бродского, Россия Троцкого» и т. п. Понимая происходящее, и желая пресечь разрастание народного недовольства, видный демократ-марксист Лурье (который под маской Ларин) советовал своим товарищам во власти, что необходимо предпринять – «Мы не скрываем цифры о том, что в Москве и других крупных городах происходит рост еврейского населения», который «совершенно неизбежен и в будущем», «Нельзя смотреть на эту практику как что-то стыдное, что наша партия замалчивает…

Нужно создать в рабочей среде такое настроение, что всякий, кто выступает с речами против въезда евреев в Москву.., каждый такой человек, вольно или невольно, контрреволюционер». – «А контрреволюционеру – девять грамм свинца, это известно» – комментирует инициативу Лурье Солженицын.

Заканчивая эту радостную картину победившей нации, – стоит отметить, что еврейская молодёжь не имела никаких препятствий для поступления в вузы в СССР в те годы, в отличие от русской. Для русских детей, родители которых были из «бывших» сословий, и даже – если этих родителей уже не было в живых – не имели доступа к высшему образованию. Об этом с горечью вспоминал знаменитый советский академик Д. С. Лихачев («Воспоминания», 1999 г.).

«Светлые» двадцатые годы – ох как нуждаются в трезвой оценке, – пишет А. Солженицын, – Они наполнены были жестокими преследованиями и по классовому признаку, в том числе неповинных детей за прошлую, даже невиданную ими жизнь их родителей…

Также громили в те годы устои и кадры русской науки во многих областях – истории, археологии, краеведении, – у русских не должно быть прошлого.., ни история, ни язык этому народу – «великоросскому» – больше не нужны. В 20-е годы было отменено само понятие «русской истории» – не было такой… Да даже само слово «русский», сказать: «я русский» – звучало контрреволюционным вызовом, это-то я хорошо помню и по себе, по школьному своему детству. Но без стеснения всюду звучало и печаталось:русопяты!». (Это на их Родине – России…)

«Широкий доступ в высшие и специальные учебные заведения привёл к созданию не только кадров врачей, учителей и особенно инженеров и технических работников среди евреев, но и открыл для евреев возможность преподавательской и научно-исследовательской деятельности в университетах и других учреждениях» – пишет в своей книге Г. Аронсон («Еврейский вопрос в эпоху Сталина») (С).

«А русскую интеллигенцию «утюжили» ещё с 1918. В 20-х исключали из ВУЗов уже состоявшихся студентов – по соцпроисхождению: детей дворян, духовенства, чиновников… эти кары не распространялись на евреев как «нацию, угнетённую при царском режиме»: еврейскую молодёжь, хоть и буржуазного происхождения, свободно принимали в ВУЗы; еврею прощалось, что он не пролетарий», – отмечает Солженицын.

Современный еврейский исследователь Г. Шурмак («Новый Мир», № 11, 1994 г.) писал о 20-х – «В студенческих аудиториях тон часто задавали евреи, не замечавшие, что их интеллектуальное пиршество идёт на фоне опустошений в стане основного народа страны» (С).

Исторические, филологические и философские факультеты в университетах захваченной России были упразднены Центрожидом в первую очередь. Затем стали преподавать совсем другую историю и философию. Чего можно было ожидать – когда в Центрожиде председателем «Главнауки» был не учёный, а ленинский комиссар Мартын Мандельштам (под маской – Лядов).

Как формировались кадры для преподавания «новой» истории мы можем увидеть на следующем примере – Юдовский Владимир Григорьевич (1880–1949 гг.) – сын Херсонского лесопромышленника, в 1918 г. председатель Одесского СНК, 1920–1921 гг. секретарь сырдарьинского губкома и член КП (б) Туркестана, с 1923 г. он уже профессор МГУ и читает лекции по истории России.

До сих пор Ленину в гуманитарную заслугу засчитывают Положение ВЦИК от 30 сентября 1918 г. о «Единой трудовой школе» по которому обеспечивалось бесплатное обучение детей с 8 до 17 лет.

Трудно поверить – чтобы Ленин и Бронштейн в самый разгар красного террора и гражданской войны вдруг проводили гуманитарные акции. Во-первых, Центрожид готовил уже новые поколения россиян, которые не должны были оказывать сопротивление Советской власти – новые поколения должны были думать одинаково, по-ленински, поэтому в декабре 1918 г. декретом ВЦИК был разогнан как антисоветская организация Союз учителей России. Старые учителя были не нужны Центрожиду, более того – крайне опасны и вредны.

Кроме того, во-вторых, мы уже видели, как Ленин бился в первой половине 1918 г. над проблемой не желания работать рабочих и их минимальной производительностью труда, – отсюда и «трудовые школы» по воспитанию рабочих «пчёл».

В течение нескольких лет захватчики применяли к российским учёным тактику «кнута и пряника». Как помним из работ Ленина – с самого начала власти Центрожида учёных пытались заставить быть лояльными с помощью продкарточек и голода – результат двоякий: от голода умерло много, но часть перешла на работу к захватчикам. Пик вымирания был во второй половине 1918 г. – начале 1919г.

С августа 1918^г. Ленин стал демонстративно помогать лояльным к захватчикам учёным материально, – добавочными пайками. 31 января 1920 г. в Советской России состоялось открытие Дома учёных. «Это происходило на фоне полного, с арестами учёных, разгрома русской исторической и философской наук» – отмечал Солженицын.

В 1921 г. ВЧК расстреляла большую группу петербургской интеллигенции по делу «Петроградской боевой организации». По данным исследователя истории России из Германии Эллы Грайфер до 1924 г. Центрожидом было расстреляно 6000 профессоров и преподавателей, 9000 докторов, 355 000 интеллигентов и ремесленников. Эти расстрелы русской интеллигенции носили характер Холокоста – ликвидационный и как мера устрашения для оставшихся в живых.

Этот фашизм, как мы помним высказывания К. Маркса, был заложен в самых глубинах марксизма и неоднократно декларировался ещё до его кровавого осуществления.

«Обратим внимание на революционный энтузиазм и решимость еврейских коммунистов – замечает Элла Грайфер – Эта революционная элита на полном серьёзе заявляла устами Франца Коритшонера из коммунистической партии Австрии: «Лгать и воровать, даже убивать во имя идеи – это требует мужества, требует величия».

     Григорий Зиновьев в 1917 г. заявил «от 90 до 100 миллионов советских русских пойдут за нами. А что до остальных – сказать вам нечего. Они должны быть уничтожены». Аналогично выразился и Моисей Володарский: «Интересы революции требуют физического уничтожения буржуазии…».

Как мы видели по их кровавым делам – уничтожению подверглись все слои российского общества.

Стоит отметить одну гуманитарную акцию Центрожида, когда тех интеллигентов, которые не успели вовремя удрать из захваченной России или не имели возможности это совершить – и красные комиссары не хотели их расстреливать – жалели, то их Центрожид в 1921–1922 гг. организовал принудительную массовую высылку за пределы Советской России. Существуют данные, что Россию всего покинуло с 1917 г. около 2-х миллионов человек, в подавляющем большинстве – русские. В Париже остановилось 400 тысяч, много проживало также в Харбине, Берлине, Праге.

При этом стоит отметить, что и проигравшие и уцелевшие в Гражданской войне русские офицеры и бежавшая российская интеллигенция чувствовали себя за границей, на чужбине не уютно, чужаками, трудно адаптировались к новым условиям жизни вне Родины, – в отличие от евреев, которые и в Стамбуле, и в Париже, и в Лондоне и в других городах и странах чувствовали себя как дома, имея всестороннюю поддержку местной еврейской общины и ценный тысячелетний опыт успешной жизни среди других народов.

Что оставалось вынужденным русским эмигрантам? Десятки раз анализировать – почему проиграли, потеряли свою Родину и свой народ; пить водку – вспоминая березки, и в страшной тоске петь:

«Белой акации гроздья душистые

Ночь напролет нас сводила с ума…

В темных оврагах стояла вода…

Боже, какими мы были наивными!»

Неудивительно, что русские эмигранты вели себя на чужбине очень скромно и неуверенно, что и позволило известному еврейскому сионисту Жаботинскому с бравадой заявить – «Впрочем, и свободные, западные русские (белые иммигранты) в этом деликатном пункте храбростью не блещут…»(С).

Ещё более кровавую борьбу Центрожид развернул против церкви. И эта борьба имела глубокий идеологический смысл. После объявление К. Марксом прессы Богом, церковь любого исповедания стала для марксистов конкурентом за умы людей, «масс».

А после захвата власти в России силовыми, властными методами было легко добиться монополии над умами миллионов российских граждан, которые после зомбирования комиссарами фактически становились своеобразными рабами – миллионы необразованных россиян введенные в некий экстаз ложными установками о Коммунизме и его врагах выполняли цели, поставленные Центрожидом – рушили православные храмы, расстреливали русскую интеллигенцию, уничтожали миллионы казаков, крестьян и все высшие и средние сословия России.

Центрожид упорно шёл к этой монополии над умами и гнобил христианскую церковь с самого начала захвата власти. После проигрыша войны с Польшей в 1920 г. Советская власть вдоволь сорвала всю злость и горечь поражения на католических храмам и священниках – около 1500 католических храмов было разрушено, а все католические священники были названы польскими шпионами, многие сотни их были расстреляны и сосланы Центрожидом в советские концентрационные лагеря.

Ещё большей расправе подверглись православные священники, потому что они были одной из главных духовных основ захваченного народа, захваченной страны. Солженицын:

«Все Двадцатые годы добивали насмерть священство. Нечего и говорить, что священство было – сгущённый во многих поколениях русский национальный тип…».

После расправы с русской интеллигенцией в 1921–1922 гг. Центрожид с особым упорством уничтожал православную церковь до 1924 года, а после смерти Ленина это фашистское дело продолжил «большой друг и соратник» Ленина – Сталин.

Через три месяца после захвата власти, когда стало ясно, что патриарх Тихон не поддержал захватчиков, – Центрожид 20 января 1918 г. издал декрет против церкви – «О свободе совести, церковных и религиозных обществах».

В конце 1917 г., издеваясь над православными священниками, захватчики, играя в свою любимую «демократию», стали назначать в приказном порядке православных священников дружинниками в ночное дежурство по борьбе с грабителями и бандитами. «Уже в декабре 1917 г. рабочие-строители Кронштадтской крепости не выдержали и протестовали, – отмечает в своём исследовании Солженицын, – их резолюцию поместили «Кронштадтские известия»:

«Мы, мастеровые и рабочие, на общем собрании сего числа (28 декабря), обсудив вопрос по поводу назначения православных священников на очередное дежурство милиционеров, усматриваем, что ни один еврейский раввин, магометанский мулла, римско-католический ксёндз и немецкий пастор, кроме православных священников, Исполнительным Комитетом Совета Рабочих и Солдатских депутатов почему-то назначен, для несения милицейской должности, не был. Очевидно, весь Исполнительный Комитет состоит исключительно из иноверцев…»

Рабочие Кронштадта были правы, хотя большевиками (иноверцами) двигала не религиозная ненависть, а осмысленная борьба с конкурентом по влиянию на людей.

Стоит заметить, что после 1917 г. пострадали священники и храмы всех христианских конфессий, но православные больше всех не случайно. Ибо православие является составной частью таких понятий как – «русский», «русская духовность», «русская душа», «самоощущение русских», «русская история» и других подобных. – А захватчики понимали, что сопротивление им может оказать именно русская нация как основная в государстве (титульная нация), поэтому сломить её духовно и превратить в рабов без осмеяния, «опускания» и ликвидации православия было не возможно.

Поэтому ленинцы начинали с любимых демонстративных общественных диспутов на тему «Есть ли Бог или нет?» (это любимая забава друга Ленина – еврея Луначарского). На этих публичных диспутах подготовленные комиссары под радостное улюлюкание русской необразованной толпы «громили» первого попавшегося оппонента-попа, – и заканчивали расстрелом, повешением или утоплением «контры» – оппонента, в лучшем случае отправляли на Соловецкие острова в концлагерь.

А поскольку почти весь русский народ был православным, и священников было много, то и работы у Центрожида было много. Чтобы опорочить и «разоблачить» прилюдно православную церковь в феврале 1919 г. по специальному постановлению Наркомата юстиции Центрожида комиссары начали вскрытие мощей православных святых – состоялось 63 публичных вскрытия. А после «разоблачения» было уже «естественным» – разгромить и разрушить православный храм.

Современный еврейский идеолог Пол Джонсон (советник английских руководителей государства Маргарет Тетчер и Тони Блэра) в своём историческом исследовании пишет:

«Материалы единственного Советского архива (о жизни Смоленска 1917–1938 гг.), попавшего на Запад показывают, что в сознании крестьян Советский режим прочно ассоциировался с понятием еврея-посредника. В 1922 году раздавались угрозы, что, если комиссары будут изымать золотые оклады из церквей, «никто из евреев не уцелеет: мы всех ночью перебьём». Толпа ревела на улице: “Бей жидов, спасай Россию!”».

«Да и в саму «Правду» прорвался (3 июля 1919 г. – напечатали под насмешливым заголовком «Бей жидов!») воззыв рабочих Архангельска «к сознательным русским рабочим и крестьянам»: повсюду «повсюду поруганы, опоганены, разграблены» – «только русские православные церкви, а не еврейские синагоги… Смерть от голода и болезней уносит сотни тысяч ни в чём не повинных русских жизней», а «евреи не умирают от голода…» – написал в своем исследовании А.Солженицын.

Были неоднократные случаи – когда большевики закрывали синагоги, но чтобы расстреливали или топили еврейских священников – такого ни в одном попавшемся мне исследовании я не встречал. То есть, несмотря на свой воинственный атеизм, большевики не были такими уж атеистами и одну религию они точно уважали.

9 августа 1920 года Патриарх Тихон написал, возмущенное письмо главе Центрожида – Ленину о зверствах комиссара Шпицберга, который открыто, глумился и издевался над мощами православных святых «вскрывая раки и гробницы с останками признанных Церковью святых» (С).

Ленин с друзьями рассмотрели это прошение 2 сентября 1920 г. – постановили: «Оставить жалобу гр. Белавина (патриарха Тихона) без последствий (принято единогласно)». То есть Центрожид даже демонстративно не считал и не признавал Тихона патриархом православной церкви, а рассматривал жалобу как простого гражданина.

А. Солженицын в своём исследовании цитирует С. С. Маслова – «А – вскрытие мощей? Чем могла масса объяснить такое надругательство, настолько наглядное, вызывающее? «Разве бы русские, православные, на такое дело пошли?», – говорят по России. «Это всё жиды подстроили. Жидам что: они самого Христа распяли». – И разве не ответственна за это настроение власть».

Издевательства Центрожида над православной церковью имели удивительно изобретательные формы. Одну из них описал в своих воспоминаниях академик Д. С. Лихачёв («Воспоминания», 1999 г.), который был свидетелем следующего —

«Действия правительства в отношении церкви были у всех на виду: церкви закрывались и осквернялись, богослужения прерывались подъезжавшими к церквам грузовиками с игравшими на них духовыми оркестрами или самодеятельными хорами комсомольцев, певшими на удалый цыганский мотив «популярную» песню, сочиненную едва ли не Демьяном Бедным, с припевом:

«Гони, гони монахов,

Гони, гони попов,

Бей спекулянтов,

Дави кулаков…».

Комсомольцы вваливались в церкви группами в шапках, громко говорили, смеялись. Не буду перечислять того, что тогда делалось в духовной жизни народа».

Из помощников Ленина особо выделился в борьбе с православной церковью и своими выдумками

Миней Израилевич Губельман (под маской – Емельян Михайлович Ярославский), – он в 1922 год организовал газету «Безбожник», вошёл во вкус борьбы и в 1924 г. организовал – «Общество безбожников», а с 1925 по 1947 год – это был уже «Союз воинствующих безбожников «– огромная люцеферовская организация, вобравшая в себя 3,5 миллиона членов и имевшая всестороннюю помощь Советского правительства.. И для развития которой, во всех городах СССР было организовано 96 тыс. первичных ячеек. Показательна биография этого большевика и ярого «безбожника» —

Миней Губельман был членом редколлегии «Правды», журнала «Большевик», «Историк-Марксист»; руководил кафедрой истории ВПШ при ЦК ВКП (б) и различными научными курсами; он же – идеолог геноцида русских и украинских крестьян в 30-е годы; с 1939 года был академиком АН СССР – за свои заслуги перед Центрожидом в борьбе с русским народом похоронен на Красной площади у Кремлёвской стены, где и сейчас славно покоится.

(Интересно, – современный еврейский «мудрец» и автор язвительных всевозможных стишков -» гарриков «Игорь Губельман, который в XXI веке так старательно очерняет А.Солженицына за его исследование истории – будет похоронен у Кремлёвской стены?).

С. Булгаков в своей книге «Расизм и еврейство» писал —

«Как религия, иудаизм и теперь естественно сознает себя в противопоставлении христианству. Однако не им определяется то, что можно назвать религиозным сознанием еврейства, насколько вообще можно о нём говорить. Но здесь оно выражается или отрицательно,… или же, как воинствующее безбожие, не останавливающееся перед прямыми гонениями на религию, фактически на христианство. Таковым оно явило себя на несчастной Родине нашей. Здесь это гонение превзошло по свирепости и размерам все предыдущие, которые только знает история».

При этом С. Булгаков, вероятно, имея в виду таких умеренных как С. М. Дубнов пытался немного обелить еврейское сообщество – «Духовное лицо еврейства в русском большевизме отнюдь не являет собой лика Израиля… Это есть в самом Израиле состояние ужасающего духовного кризиса, сопровождаемое к тому же озверением».

В результате этого озверения Советской власти – Центрожида до 1924 года было расстреляно 28 высших православных священников – архиереев, 1219 священников, 12 тысяч мирян прислуживающих в церквах. Закончилась относительно эта трагедия только с началом нападения гитлеровской Германии на СССР в 1941 г.

Особым дьяволизмом отличалась идея Центрожида использовать разразившийся в России страшный голод и инициативу православной церкви в борьбе с этим голодом против православной церкви.

Во время голода 1921–1922 гг. пострадало около 33 миллионов русских людей, несколько миллионов погибло от голода. Точное количество погибших неизвестно так как Центрожид скрывал информацию.

Наблюдая за этой трагедией, Патриарх Тихон призвал в феврале 1922 г. служителей церквей жертвовать на нужды голодающим церковные драгоценности. Эта гуманитарная инициатива не понравилась Ленину, Бронштейну и всему Центрожиду. И властьимущие решили перехватить инициативу. После призыва Патриарха Тихона ВЦИК принял декрет «О порядке изъятия церковных ценностей, находящихся в пользовании групп верующих» – и начался грабеж церквей.

Часть изъятого церковного золота и драгоценностей большевики использовали для укрепления своих новых денег, другую часть отдали на реализацию американскому еврейскому миллионеру А.Хаммеру, чтобы выручить валюту для различных целей. В 1921 г. из США в Россию поступило продовольствия в размере 2380 тысяч пудов продовольствия, из них – 1600 тыс. пудов зерна.

Большевики, несмотря на страшный голод и массовую смерть от голода, действовали «гибко» «по обстоятельствам» – «В том же голодном 1921 г. большевицкое правительство израсходовало 1,8 млн. рублей золотом на покупку заграницей 60 тысяч комплектов кожаного обмундирования для чекистов, а в 1922 г. продало за границу 50 млн. пудов хлеба – хотя голод продолжался» – отмечает М. Назаров.

С логикой красных коммунистических фашистов можем познакомиться в письме-инструкции Ленина от 19 марта 1922 г. членам Политбюро переданной через Молотова —

«Именно теперь и только теперь, когда в голодных местностях едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (и поэтому должны) произвести изъятие церковных ценностей с самой бешенной и беспощадной энергией», ибо «громадное большинство крестьянской массы будет либо за нас, либо, во всяком случае, не будет в состоянии поддержать горстку черносотенного духовенства», «Чем большее число представителей реакционной буржуазии и реакционного духовенства удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше…».

Следует отметить, что в этом кровавом деле фашисты быстро исполняли приказы своего главного кровопийцы – через месяц после этой ленинской инструкции – в мае 1922 г. большевики устроили показательный судебный процесс над 54 православными священниками, из них 11 священников приговорили к расстрелу. Причём на расстреле настаивал Бронштейн и Ленин. Это исторические факты.

Возникает естественный вопрос – если бы Ленин был русским – мог так по-фашистски поступить с русским народом? И вообще – есть ли после этого сомнения, что Ленин был фашистом? – Пусть ответит каждый современный коммунист.

Понятно, – когда население России думало о том, как поесть и не умереть с голоду, а не о политике, не о захватчиках, то это было выгодно Центрожиду. Как раз во время голода происходили вышерассмотренные народные крестьянские восстания, – и Центрожид пытался использовать голод, чтобы обвинить в этом крестьян и настроить население городов против крестьян.

Стоит отметить и просто человеконенавистническое отношение захватчиков к покорённому народу. Иначе чем объяснить экспорт хлеба из России Советской властью во время этого гибельного голода, когда от него погибали миллионы россиян. Например, когда делегация церковно-приходских советов Москвы во главе с профессором Кузнецовым в 1921 г. обратилась к Бронштейну-Троцкому, как к самому главному руководителю новой власти (как они считали) с просьбой принять какие-либо спасительные меры, так как москвичи начинают умирать от голода, то этот фашист-коммунист им ответил:

«Это не голод. Когда Тит брал Иерусалим, еврейские матери ели своих детей. Вот когда я заставлю ваших матерей есть своих детей. Тогда вы можете прийти и сказать: мы голодаем».

Такое впечатление, что две тысячи лет назад Тит – был русским императором… и это русские под его руководством стёрли с лица земли Иерусалим.