Текст книги "Лекции Президентам по Истории, Философии и Религии"

Автор книги: Роман Ключник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 61 (всего у книги 120 страниц)

«Несмотря на то, что русские в течение 135 лет грабили имущество татар и оскверняли их святыни… численный состав крымских татар всё-таки не мог быть поколеблен…

Во время революции, когда ни у одного из населяющих Россию народов не было заметно национального движения, крымские татары заявили 25 марта на конгрессе о своей национальногражданской автономии и реквизировали вакуфные земли… 8700 десятин и 1 миллион рублей…». А.И.Деникин:

«Армянская республика переживала дни глубокого отчаяния. Турецкая армия быстро продвигалась вперёд, занимая районы этнографического расселения армян и подвергая народ резне и край опустошению. Мольбы армянского правительства и воздействие германских представителей… остановили, однако, наступление. Демаркационная линия была проведена в шести верстах от Эривани, и «самостоятельная Армения» заключена в голодный гористый район площадью в 11 тыс. кв. вёрст, с 14 верстами железной дороги и с 600 тысячами беженцев собравшихся отовсюду и обездолевших окончательно коренное население.

Эту территорию сдавливали со всех сторон: с запада Турецкий фронт, с юга, со стороны Алашкертской долины, – курды, с юго-востока – «Араксская республика», образованная татарскими ханами, враждебными России ввиду лишения их некогда феодальных прав и кровно ненавидевшими армян; с востока враждебный Азербайджан, сначала татарскими бандами, потом, в сентябре, при помощи турецких войск покорявший Карабах…

«Национальные вопросы» разрешались практически главным образом иррегулярными татарскими отрядами. Они при участии турок устраивали кровавую взаимную резню с армянами в Карабахе; они вторглись в плодородную русскую Мугань, где разгромили и сожгли до 50 поселений, жители которых, до 30 тысяч, бежали на Северный Кавказ…

С севера Армении – ревниво охраняемая грузинами границы Тифлиской губернии, через которые не пропускали ничего, даже продовольственных грузов вымирающему населению Армении»,

«25 марта при помощи армянского полка, возвращающегося из Персии через Баку, армяно-большевики захватили власть в городе. Переворот сопровождался неслыханным зверствами. В городе вырезан был целый мусульманский квартал; число жертв не было зарегистрировано, но, по официальным сведениям азербайджанского правительства, вероятно, несколько преувеличенным, армяне вырезали в Баку и Шемахе 10 тысяч татар. У власти стал Совет, преимущественно из дашнакцанов, во главе с Шаумяном»,

«После провозглашения самостоятельной Грузинской демократической республики делегация её прибыла в Берлин, и 11 июня в рейхстаге было объявлено о признании Германией новой республики.… В Тифлисе появилась дипломатическая миссия полковника фон Кросса с эскортом в две роты, и с тех пор внутренняя и внешняя политика края безраздельно была подчинена германскому влиянию. Началось выкачивание немцами сырья и одновременно организация ими грузинской вооруженной силы…

В то время как закавказские народы в огне и крови разрешали вопросы своего бытия, в стороне от борьбы, но, жестоко страдая от неё последствий, стояло полумиллионное русское население края, а также те, кто не принадлежал к русской национальности, признавали себя всё же российскими подданными.

Попав в положение «иностранцев», лишённые участия в государственной жизни, преследуемые подчас подозрительностью молодых, не воспринимавших ещё ни традиций, ни достоинства правительств, под угрозой суровых законов о выселении и набора (в местные армии), допускавшем возможность братоубийства, русские люди теряли окончательно почву под ногами…

Я не говорю уже о моральном самочувствии людей, которым закавказская пресса и стенограммы национальных советов подносили ежедневно беззастенчивую хулу на Россию и повествование о «рабстве, насилиях… притеснениях… о море крови, пролитой свергнутой властью…»

Отношение к русским проявилось не везде в одинаковой форме. В районах турецкой оккупации (Батум, Карс, Араган) русского населения осталось мало: из страха перед турецким нашествием крестьяне бросали свои насиженные места и хозяйства. Рабочие и мещане свои пожитки и заработок, и вся эта волна беженцев текла на север. Брошенное добро их частью расхищалось мусульманским населением, частью реквизировалась турками…

В Армении к русским относились более доброжелательно… Жалобы на притеснения армян стали поступать лишь позднее, когда, вернувшись в районы, бывшей турецкой оккупации с севера, русские беженцы нашли свои пожитки и земли в армянских руках.

В Азербайджане, невзирая на яркое туркофильство правительства, русский элемент не подвергался гонению…

Совершенно иначе обстояло дело в Грузии. Правительство бывших российских социал-демократов (Церители, Георгадзе, Гегечкори, Лордкипанидзе)… теперь задалось целью вытравить всякие признаки русской гражданственности и культуры в крае – прочно, «навсегда» – прежде всего путём устранения из Грузии русского элемента.

Целый ряд законодательных актов и административных распоряжений прямо или косвенно преследовал эту идею: принудительное подданство, правовые ограничения, аресты, выселения, набор…

Десятки тысяч русских служилых людей и просто трудовой демократии, работавших в государственных и общественных учреждениях, на железной дороге, почте, телеграфе и т. д. были заменены грузинами и буквально выброшены на улицу.

Стекавшиеся со всего Закавказья в Тифлис как военно-административный центр края и фронта служилые люди попадали в отчаянное, безвыходное положение, в особенности семейные.

Грузинское правительство, захватив в своё распоряжение почти всё миллиардное имущество Кавказского фронта, большие кредиты и денежную наличность центральных краевых учреждений… не сочло себя обязанным произвести справедливую безболезненную ликвидацию русского наследия…

Новый поток обездоленных, голодных, нищих людей (русских) двинулся к портам Чёрного моря и по Военно-Грузинской дороге, унося с собою горячую ненависть к Грузии и грузинам. В сознании этих людей оскорбление и унижение русской государственной идеи, несомненно, сливалось и переплеталось с личным горем и обидами…».

Здесь обращаю особое внимание – описанные события проходили в XX веке (!). Трудно здесь избежать философских выводов – во-первых, надежды на ликвидацию варварства и кровавой дикости в связи с прогрессом или эволюцией человечества абсолютно тщетны и иллюзорны. И это должны понять все, особенно лидеры государств и народов. В связи с «ростом» «цивилизованности» человечества просто иногда варварство и дикое кровопролитие может быть завуалировано под «благородным» предлогом – яркий пример этого: недавнее нападение США на Югославию и Ирак.

Во-вторых, вы уже обратили внимание, что точно такая же картина варварской вольницы и преследования русских наблюдалась после падения СССР, в «перестройку». Уверен, – если бы Горбачёв и Ельцин были бы образованными людьми и знали ближайшую историю своей Родины – России, хотя бы прочитали маленькую книжицу генерала Деникина о ситуации в национальном вопросе, после того как рухнула централизованная российская власть в 1917 г., то они долго и глубоко бы подумали, перед тем как лебезить перед США своими демократическими «подвигами».

В 1996 году в период расцвета парада национальностей я был в служебной командировке в Караганде, где один русскоговорящий торговец из Нью-Йорка из «наших бывших» пытался продать мне по частичной предоплате несколько вагонов несуществующего мяса. Я шёл с разоблачённым авантюристом по центральной улице города и вдруг обнаружил, что все прохожие казахи на меня с удивлением смотрят. Оказалось, что не принято было, чтобы русские ходили по этой улице, оставшиеся, не ухавшие в Россию бегали где-то по окраинам в замусоленных фуфайках и рылись на мусорниках в спальных кварталах.

А в 2001–2003 гг. подобную картину я обнаружил в суверенных азиатских республиках – на мусорниках копошились не узбеки, не киргизы, не корейцы и не таджики… – почти одни русские. А девушки там, в стриптиз клубах и всевозможных притонах – почти одни русские и украинки.

Например, продать 3–4‑комнатную квартиру в Бухаре можно было всего за 600–800 долларов, а дорога в Россию для всей семьи стоит больше. Русские попали в безвыходное положение, а российское правительство ещё и ужесточило условия их приезда на Родину. Да и выехать в Россию через российские посольства в этих республиках можно было только за огромные взятки.

Периодическое уничтожение русских удивляет…

Возвращаясь к Ленину и его национальной политике, стоит отметить, что в описанной выше трагической ситуации он ничего не сделал для спасения русских. И более того – как мы увидим дальше на примере русского казачества и красного террора в городах – Ленин всемерно сознательно способствовал физическому уничтожению цвета русской нации.

Цель у Ленина, Бронштейна и их фашистской шайки была одна – захватить власть в столице России, распространить её на всей территории России и закрепить её, удержать. И для этой цели интернационалист Ленин использовал национальные интересы, и даже национальный шовинизм для достижения своих целей.

Это можно увидеть на примере использования ингушей для установления власти Центрожида на Северном Кавказе – ещё раз заглянем в труды генерала А. И. Деникина, который приводит интересные социологические данные: в Терской области проживало на конец 1917 г. 40% казаков и 49% горских народов (осетины, чеченцы, кабардинцы, ингуши), из которых ингуши составляли 4%. А. И. Деникин:

«Ингуши – наименее численный и найболее спаянный и сильный военной организацией народ – оказался по существу вершителем судеб Северного Кавказа. Моральный его облик определён был давно уже учебниками географии: «Главный род занятий – скотоводство и грабёж…»

Последнее занятие здесь достигло особенного искусства. Политические стремления исходили из той же тенденции. Ингуши стали ландскнехтами советской власти. Её опорой, не допуская, однако же, проявления её в своём крае…

В августе, когда казаки и осетины овладели Владикавказом, ингуши своим вмешательством спасли Терский Совет комиссаров, но при этом жестоко разграбили город и захватили Государственный банк и Монетный двор. Они грабили всех соседей: казаков и осетин – во имя «исправления исторических ошибок», большевиков – в уплату за свои труды и службу, кабардинцев – просто по привычке и владикавказских граждан – за их беспомощность и непротивление.

Их ненавидели все, а они занимались своим «ремеслом» дружно, широко, организованно, с большим размахом, став найболее богатым племенем на всём Кавказе…

9 марта 1918 г… на Тереке установилась советская власть. Номинально Терская область объявлена была составной частью Российской Советской республики… Верховной властью края считался терский народный съезд, органом управления и законодательства – выделенный им народный Совет и – как власть исполнительная – Совет народных комиссаров…

Во главе Совета народных комиссаров стал эмигрант Ной-Мойше-Буачидзе, грузинский еврей, начавший свою революционную деятельность ещё в 1905 году ограблением Квирильского казначейства…».

Стоит отметить, что в конце 1917 г. – начале 1918 г. генерал Деникин находился на Северном Кавказе и был непосредственно свидетелем описанной им картины.

Здесь стоит отметить, что нации – как отдельные люди не есть идеальные, имеют отрицательные и положительные стороны. И с учётом этого стоит выстраивать с ними хорошие отношения, используя во благо и хорошие и отрицательные качества, ибо отрицательные качества при хорошем применении могут оказаться весьма положительными в смысле полезности. И у Ленина с Бронштейном это иногда здорово получалось для закрепления захваченной власти.

А вот с поляками у них наоборот – ничего не получилось, несмотря на прекрасно отработанную технологию ведения информационно-идеологической войны и помощь огромного еврейского сообщества в самой Польше; более того – в плен попало 130 тысяч красногвардейцев и ещё пришлось платить полякам золотом за мир, но эту историю рассмотрим подробнее, когда будем изучать 1920 год.

Глава 5.

Теория  и  практика  построения  экономики  государства. Борьба  с  русской   интеллигенцией

В середине 1917 года в шалаше Ленин написал работу «Государство и революция», в которой попытался теоретически обрисовать контуры организации нового государства. Проследим его логику.

В начале Ленин озвучивает основные мысли английского философа Локка о большинстве —

«Но подавляющим органом является здесь уже большинство населения, а не меньшинство».

С этой констатации он начинает всю свою последующую логику о диктатуре и о равенстве – «сведение платы всем должностным лицам в государстве до уровня заработной платы рабочего.., чтобы техники, надсмотрщики, бухгалтеры, как и все должностные лица, получали жалование не выше «заработной платы рабочих», под контролем и руководством вооружённого пролетариата – вот наша ближайшая цель. Вот какое государство, вот на какой экономической основе, нам необходимо».

Русская интеллигенция в России была поставлена большевиками в презрительное положение ниже рабочего класса. Это была большая и грубейшая ошибка Ленина и всех последующих советских теоретиков-идеологов, приведшая к краху всё детище Ленина – громадину СССР.

Далее Ленин не стал особо напрягаться думать, он поступил очень просто – ему понравилась организация работы и хорошее функционирование такого старого государственного учреждения – как почта. И он решил построить новое государство по аналогии с почтой —Ленин:

«Всё общество будет одной конторой (почтовой) и одной фабрикой с равенством труда и равенством оплаты». Осталось эту большую Почту назвать по-другому.  Сразу после захвата власти 25–26 октября

съезд до Учредительного собрания избрал «Временное рабочее и крестьянское правительство – Совет Народных Комиссаров» (СНК) или Совнарком. Всё предельно просто – слово «министр» заменили словом «комиссар». (Кстати, в наше время то же самое сделали в Европейском Союзе).

Далее Ленин продолжал свою «гениальную» логику почты в «Государстве и революции» —

«Сведём всех государственных чиновников на роль простых исполнителей наших поручений, ответственных, сменяемых, скромно оплачиваемых…».  Всё, – место для интеллигенции было уготовано ещё до захвата власти.

Осталось только этот проект-утопию равенства осуществить. – Через несколько дней после захвата власти – 29 октября 1917 г. СНК обратилось с воззванием «К интеллигенции России» о поддержке новой власти – диктатуры рабочих. На это приглашение из российской интеллигенции почти никто не откликнулся. Хотя, некоторые из интеллигентов, которые совершенно не разбирались в политике, – поддержали, например, – К. А. Тимирязев, И. В. Мичурин, К. Э. Циолковский.

Своих кадров у Ленина не хватило на все политические посты, а что уж говорить о хозяйственных.

Поэтому Ленину ничего не оставалось, как развивать дальше идею диктатуры пролетариата и на неё делать упор. Ленин, уже давно подразделял всех пролетариев, «самый передовой класс» на сознательных рабочих и малосознательных, где доля последних реально приближалась к ста процентам. Поэтому логично по Ленину, что за всеми нужен глаз да глаз – «Учёт и контроль – вот главное, что требуется… для правильного функционирования первой фазы коммунистического общества».

Ленин примитивно считал, что с этой задачей рабочие вполне справятся, а значит – смогут руководить заводами, фабриками, армиями.

В реальности это выглядело так – 14 ноября 1917 г. возникает Положение о рабочем контроле, по которому рабочие берут под свой контроль фабрики и заводы, выбирают из своих представителей комитеты – рабочее управление, которое и будет руководить этими хозяйственными объектами.

Осталось только юридически эти объекты отобрать у бывших хозяев – и 17 ноября 1917 г. Ленин объявляет о национализации промышленности – «красногвардейская атака на капитал». Точно такой же принцип был ранее применён в армии – у царских офицеров отобрали оружие, лишили их должностей и званий, и теперь армиями руководили солдатские Советы. Хотя атаку на столицу генерала Краснова красные полки отражали под командованием царского офицера М.А.Муравьёва. Ведь одно дело избрать главным среди рабочих или солдат самого громкого горлопана, а другое – эффективно руководить производством или боем…

Уже через месяц на практике Ленин убедился в абсурдности многих своих убеждений – управлять заводами у рабочих не получалось не то чтобы эффективно – вообще никак, поэтому резко возникла необходимость в старых специалистах-интеллигентах.

Собственная идея с «почтой» стала для Ленина подозрительной, и он поставил задачу Лурье (работал под маской – Ю. Ларин) изучить опыт впечатляющих хозяйственных успехов предвоенной Германии (Ходяков. М. В.).

С солдатами Ленин эксперементировал чуть дольше – только постановлением съезда от 10 июля 1918 г. отменялась выборность командиров в армиях, и вводились политкомиссары – смотрители и следители за «несознательными» спецами царской армии и молодыми выдвиженцами.

Через месяц после захвата власти Ленин обнаружил, что никто не хочет работать, включая рабочих. Рабочие, крестьяне, солдаты, кроме непосредственных захватчиков, жили в ожидании какого-то обещанного чуда – сытной жизни и необыкновенной свободы. А пока жили за счёт награбленного, то есть созданного до захвата власти – за счёт запасов на складах, в фабриках, в банках.

Все банки забрали – «национализировали» 14 декабря 1917 г., все деньги и драгоценности свезли в один Государственный советский банк.

У более умной части населения тоже нет особого желания работать – как минимум надо подождать приглядеться. Эта позиция выглядит для захватчиков как саботаж, ибо оказалось, что в такой сложной ситуации именно умные люди – интеллигенты, специалисты различных отраслей и нужны в первую очередь, а не воинственный матрос или преданно глядящий рабочий. Кроме наступившего хаоса – в стране голод и нехватка топлива. Такой сложной ситуации, сразу после победы и триумфа, Ленин никак не предполагал. Что делать – как заставить работать, как подстегнуть работать, как сделать – чтобы работали хорошо, эффективно??? На эту тему Ленин усиленно раздумывает в своей очередной работе – «Удержат ли большевики государственную власть».

«Хлебная монополия, хлебная карточка, всеобщая трудовая повинность являются в руках пролетарского государства… самым могучим средством учёта и контроля.… Это средство контроля и принуждения к труду посильнее законов конвента и его гильотины. Гильотина только запугивала, только сламывала активное сопротивление. Нам этого мало. Нам надо не только запугать «капиталистов». Надо сломать и пассивное, несомненно, ещё более опасное и вредное сопротивление. Нам надо не только сломить какое бы то ни было сопротивление. Нам надо заставить работать в новых организационно-государственных рамках», – объясняет Ленин. Конечно, речь в этом случае идёт в первую очередь не о капиталистах, а об интеллигенции, специалистах.

Вот так – этот самый большой демократ в Европе и на планете (на то время) – отказывается от глупой гильотины и заменяет её голодом. Появляется знаменитый лозунг – «Кто не работает – тот не ест!» и вводится хлебная карточка. Гениальный Ленин нашёл оригинальный стимул хорошо и эффективно трудиться, трудиться вообще…

Этот страшный и примитивный ход Ленина не случаен, более того он закономерен и имеет свои «генетические» бородатые корни. Маркс в своем огромном бесполезном «Капитале» показал то, что знали все – откуда берётся прибыль – в результате труда рабочего, в результате использования-эксплуатации рабочего. Он также показал то, что многие также знали – откуда берется прибыль в результате использования-эксплуатации капитала и труда. Но Маркс не показал, не раскрыл и даже не затронул суть интеллектуального труда и его прибыльности! Поэтому Ленину пришлось изобретать свои методы (ноу-хау) работы с родной интеллигенцией, вернее заимствовать советы из «Тайны сионских мудрецов».

Но в скором времени Ленин обнаруживает неэффективность своего голодного метода.

Дело в том, что через несколько месяцев после смены власти во многих домах ещё оставались некоторые запасы пищи, а у интеллигентов ещё хватало всяких ценностей, которые они обменивали на пищу и у мешочников из деревни. К тому же крестьяне-мешочники ещё не были объявлены новой властью врагами народа.

Но этих совокупных семейных запасов хватит максиму на год, может у кого-то хватило бы и на больший срок, но Ленин декретом осенью 1918 г. не только упразднил все учёные степени и звания, но декретом о помощи фронту отобрал силой у нетрудовых элементов ««лишнее».

Фронту досталось немного, зато ленинцы выписывали сами себе ордера, по которым бесплатно выбирали на складах конфискованной одежды себе самое лучшее. Особенно шиковали женщины-комиссары, журналистки-ленинцы и сотрудницы главных советских учреждений.

Вот теперь русские интеллигенты остались вовсе без средств для существования. Ситуация описанная ранее в этот период с публицистом Розановым была характерной –  тысячи интеллигентов в зиму 1918–1919 гг. собирали окурки у бань, объедки на мусорниках у советских учреждений, где были организованы красные столовые и рестораны. От голода умирали тысячами. И у них уже не было возможности спастись и покинуть Россию.

Только на 1 января 1919 г. умерли от голода 12 членов Академии наук, которым иногда спецпайками помогал Горький. А что уж говорить об остальных.

Ленин и его подельники – целенаправленно физически уничтожали российскую интеллигенцию. Это был фашизм, Холокост, часть Большого Российского Холокоста.

«Вся русская интеллигенция, десятилетиями самоотверженно боровшаяся за права народа, подверглась безжалостному уничтожению.… На этих страницах не представляется возможным входить в детали; но можно смело сказать, что всё лучшее и честное, имевшееся в русском народе было беспощадно уничтожено… и теперь истинно русские люди беспомощно стоят у могилы их разграбленной Отчизны» – писал, наблюдая за событиями в России из Германии, Альфред Розенберг.

Ещё в начале этой страшной истории – в ноябре 1917 г. Ленин в беседе с наркомом продовольствия А.Цюрупой инструктировал – чтобы «рабочим отпускался полный продовольственный паёк, а прочим классам населения, в особенности нетрудящимся, паёк уменьшался и доводился в случае необходимости до нуля». Летом 1918 г. «классовый паёк» был формально легализован – вводился декретом.

Нет никаких сомнений, что Цюрюпа начал рьяно усердствовать сразу, он централизовал все продовольственные запасы и стал выборочно раздавать продовольственные карточки.

«Старые большевики»– ленинцы вспоминали, что система раздачи карточек была очень несовершенна – самые шустрые из ленинцев могли в течение одного дня получить несколько таких карточек в различных местах и обжираться.

Народ попроще был лишён этого. А стоит отметить, что на волне переворота были освобождены все уголовники, которые нагло грабили не только оставшиеся лавки и магазины, но и дома, – естественно не рабочих, а интеллигентов. Хаос и грабёж при новой власти был невообразимый и достиг такого размаха, что 4 декабря 1917 г. Ленин вынужден был объявить в столице осадное положение(!).

Если одни могли грабить магазины, другие – делить уже награбленное с помощью карточек, а у третьих ещё были некоторые запасы, то самая беззащитная часть интеллигенции – учителя оказались в самой критической ситуации и в полном отчаянии 5 декабря – Всероссийский Учительский Союз (ВУС) объявил бессрочную забастовку. Этот позорный для Советской власти случай не описан ни в одном российском учебнике истории.

Это был пик ленинского позора и садизма через 40 дней после захвата власти. И вместо того, чтобы накормить учителей и улучшить их катастрофическое положение – Ленин вначале попытался срочно организовать альтернативный союз учителей «интернационалистов», то есть нерусской национальности, но достаточного количества евреев-учителей и их сторонников не оказалось – и затея провалилась.

Поэтому Ленин не стал ничего придумывать и мудровствовать – через два дня после начала забастовки учителей – 7 декабря 1917 г. дал приказ Дзержинскому организовать ВЧК в первую очередь не для борьбы с уголовщиной, но с контрреволюцией в лице учителей.

Обратите внимание – подпольных белых организаций ещё не было, на Петроград никто не наступал, никто из патриотов на фашистов-ленинцев в этот период ещё не покушался, с Бундом в это время было ещё перемирие и 9 декабря с ними образовано совместное правительство.… Против кого изначально было создано ЧК?

Хорошо, – ЧК создано, забастовок учителей больше не будет, – им дали усеченный паёк и пугнули, – что захватчики собираются делать дальше? Скоро всё произведённое старым «плохим» обществом будет съедено…

«Но от раздавленного капитализма сыт не будешь… Нужно взять всю науку, технику, все знания, искусство. Без этого мы жизнь коммунистического общества построить не можем» (Н), – начал объяснять Ленин своим беспредельщикам и стал модернизировать свой «метод голодом» -

«Пролетариат сделает так, когда победит: он посадит экономистов, инженеров, агрономов и прочих за выработку плана, за проверку его… Мы заплатим за это экономистам, статистикам, техникам хорошие деньги, но… мы не дадим им кушать, если они не будут выполнять этой работы добросовестно и полно в интересах трудящихся».

Мы здесь видим, что Ленин прогрессирует, эволюционирует; он уже вынужден сдвинуться с позиции «не больше зарплаты рабочего» к «хорошим деньгам», оставаясь на позиции гнусного вымогательства и шантажа голодом интеллигентов.

Но выше изложенные меры не принесли Ленину должного эффекта; многие его соумы по марксиской партии предлагали вообще отказаться от интеллигентов-специалистов и забыть о них, то есть уничтожить. Ленин этих придурков-варваров назвал – «левые коммунисты с психологией дикарей».

Видя неэффективность ранее предложенных мер, Ленин не брезговал и другими простыми методами – вот, что он приказал в самом конце 1917 года – «…за каждое уклонение (от работы), тюрьмой до одного года или отправкой на фронт, смотря по степени вины… Тому же наказанию подлежат лица, виновные в саботаже работы или уклонении от работы в банках, государственных и общественных учреждениях, акционерных предприятиях, железных дорогах и т. п.». Это по вопросу декларированной Лениным свободы и демократии.

Среди русской интеллигенции был один совсем бесполезный Ленину слой – духовенство. Как раз в это время Ленин о них и вспомнил. Для начала он их уравнял в гражданских правах – попы, дьяки стали ходить по ночам с красными повязками – защищать город от уголовников.

Духовенство продовольственных карточек не получало. Но жизнь продолжалась – кто-то женился, кто-то умирал – и шли в церковь, от этой услуги церковники и жили.

Поэтому чтобы оставить священников без хлеба и нанести удар по «опиуму» для народа, то есть по единственным оставшимся идеологическим конкурентам с целью окончательной монополии над умами российского населения – 17 декабря 1917 г. декретом СНК отобрали у церкви такую общественную функцию как фиксация и регистрация смерти и брака.

В день до этого – 16 декабря был принят декрет о расторжении брака и освобождении женщины, который многих ленинцев сильно разочаровал – согласно Манифесту они ожидали полной ликвидации семьи и соответственно полной доступности женщин для всех. Для женщин наступила потрясающая свобода… – они были сыты и в тепле, чувствовали себя в безопасности, ходили в роскошных одеяниях по театрам и балам, и их детей не забирали насильственно в Красную армию… – о такой идиллии в то время женщины даже и не мечтали.

И хотя в отношении семьи Ленин поступил не совсем по совету «великих» Маркса и Энгельса, но в этот период матросы, солдаты и комиссары и так особо с женщинами не церемонились, особенно с интеллигентными. Да здравствует свобода!

«Мы не утописты (?!) и нисколько не отрицаем возможности и неизбежности эксцессов отдельных лиц.., – объяснял суровое понимание действительности Ленин, – мы знаем, что коренная социальная причина эксцессов, состоящих в нарушении правил общежития, есть эксплуатация масс, нужда и нищета их (не видел Ленин в конце XX века «новых русских»)», – оправдывал Ленин многочисленные издевательства над населением своими матросами и солдатами, —

«С устранением этой главной причины эксцессы неизбежно начнут «отмирать». С их отмиранием отомрёт и государство», – а вроде так хорошо начал рассуждать.… Здесь «великий» Ленин показывает своё полное не знание и не понимание философии, поэтому и допускает столь грубые ошибки.

Хотя.., не исключено, что Ленин прекрасно всё понимал и в своих речах для масс очередной раз врал, рисуя радужные перспективы.

«Необходимость соблюдать несложные, основные правила всякого человеческого общежития очень скоро станет привычкой», – очередной раз то ли безнадёжно ошибался, то ли опять врал Ленин.

Разобравшись с интеллигенцией, Ленин и СНК 18 декабря 1917 г. наконец-то приняли меры, чтобы крестьяне не поубивали друг друга из-за не их земли – издали к декрету о земле «Инструкцию об урегулировании… (землёй)».

Это, пожалуй, был единственный относительно нормальный документ, по хозяйственному регулированию изданный в 1917 г., не считая формального декрета СНК от 22 декабря об упразднении всех прежних государственных учреждений, которые и так не функционировали.

Итак, 1917 год завершен. С чего начнет после бокала шампанского Ленин следующий год?

                                          Глава 6.

                     Последняя  демократическая маска. Как  народ  называл  новую  власть?

А.Солженицын:  «захватная диктатура коммунистического меньшинства, весьма скотского характера».

Со 2-го января 1918 г. Ленин взялся за подготовку Учредительного собрания.

С начала марта 1917 г., ещё до приезда Ленина в Россию, основные политические силы в России пришли к единогласному решению о необходимости проведения Учредительного собрания, для определения дальнейшей судьбы России, формы и структуры власти.

Ленин публично не отвергал эту идею, хотя и не одобрял – ведь зачем Учредительное собрание различных слоёв населения, если он уже давно стремился к диктатуре одного слоя, вернее – к диктатуре небольшой группки заговорщиков, прикрываясь диктатурой пролетариата.

Но подвергнуть критике идею Учредительного собрания Ленин никак не мог – это обозначало разоблачить себя окончательно, показать, что Ульянов Владимир – он же Ленин есть совсем не либерал, не социалист и не демократ; и соответственно – всё что он говорил и говорит – это одна большая Ложь.