355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Павел Шумил » Этот мир придуман не нами (СИ) » Текст книги (страница 42)
Этот мир придуман не нами (СИ)
  • Текст добавлен: 10 октября 2016, 00:13

Текст книги "Этот мир придуман не нами (СИ)"


Автор книги: Павел Шумил



сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 104 страниц)

– Здесь болит? – громко спросил.

– Нет. Не здесь. Господин, – перешла я на шепот. – Владыка ранен.

– Где? Рукой покажи, – он и не подумал переходить на шепот. Только говорить стал чуть тише.

Я прикоснулась ладонью к его боку в том месте, где ранен папа.

– Глубоко?

– Вот настолько, наверно, – прикинула по ширине раны, как глубоко мог войти наконечник копья.

– Это плохо. Ты знаешь, что беременна?

– Да, господин.

Оглянулась на слуг и рабынь. К нам потеряли интерес. Никто не смотрит в нашу сторону, ни одно ухо не повернуто в наш угол.

– Господин, я отвезу тебя к нему, – прошептала чуть слышно.

– Ты умеешь ходить сквозь стены?

– Да, господин.

Нащупала его руку, поднялась, приоткрыла дверь и шмыгнула на лестничную площадку. Дверь прикрыла, но засов задвигать не стала.

– Шсс… – нагнулась и сняла с ног лекаря сандали. Он только тихонько фыркнул. Ведя его за руку, крадущимися шагами поднялась по лестнице, выглянула в коридор. Стражники по-прежнему дремали у главного входа. По стеночке, бесшумными шагами повела лекаря к танцевальному залу.

Впереди, в конце коридора распахнулась дверь, показались несколько воинов с факелами. Ой, мама! Три быстрых шага вперед, я приоткрыла дверь своей каморки и втолкнула в нее лекаря. Шмыгнула следом и закрыла дверь на защелку. Никогда ей не пользовалась – мне было запрещено запирать дверь.

Сердце билось в груди так, что, наверно, в коридоре слышно. Понимаю, что воины не могли увидеть нас – они ослеплены светом собственных факелов. Но до чего страшно!

В коридоре прогрохотали шаги, просветлела и погасла щель под дверью. В отдалении прозвучали команды смены караула. Я вздохнула облегченно, достала фонарик и включила.

На полу лежало мертвое тело. Почему-то я сразу поняла, что эта серая рабыня мертва.

– Посвети выше, – велел лекарь.

Послушно провела лучом света от ног к голове. Знакомое платье, знакомый ошейник, засохшая кровь на полу, перерезанное горло… Закричала бы в голос, но ладонь лекаря зажала рот.

– Кррина…

– Вот, значит, как… – прошептал лекарь.

Доверенная рабыня Владыки и его будущая жена, носящая под сердцем его сына. Моя наставница и лучшая подруга. Тебе в широком дворцовом коридоре перерезали горло, а тело бросили в каморку под лестницей. Как доверенную рабыню, тебя не стали ни пытать, ни допрашивать. Просто убили. Ты умерла в нескольких шагах от того места, где когда-то погибла моя мать…

Что-то в моей душе умерло. Может, страх, может, детство. Даже слез не было. Одно желание – карать. Карать!

Но сначала – дело.

Расстегнула молнию на поясе, достала резак, повесила на ремешке на запястье, как Линда делала.

– Идем быстрее, господин, время не ждет.

– Не спеши, девочка. Пусть часовые заскучают.

– К фытыху часовых! Заметят нас – им же хуже! – схватила лекаря за руку и, не скрываясь, повела по коридору в танцевальный зал. Потом – по тайным ходам – на чердак. Через слуховое окно вывела на крышу, усадила на байк позади себя и подняла машину в небо.

– Господин, если уши закладывает, сглатывай, – сориентировалась по звездам и направила байк к Рыжим скалам. Но ночь такая темная, что не замечу, пока не врежусь в них. Поднялась повыше, вывела на экран приборного щитка карту. Подправила курс и прибавила скорость. Засвистел ветер.

– Ты на самом деле умеешь ходить сквозь стены, – прокричал лекарь

– Я доверенная рабыня двух владык. Забудь про тайные ходы, это страшная тайна! – прокричала в ответ. Трудно говорить на такой скорости. Ветер рвет слова на части и уносит вдаль. Чуть сбавила скорость.

– Господин, расскажи, что было во дворце?

– А я знаю? Ночью разбудили, сунули в руки одежду и погнали в подвал. Видел, из коридоров уносили трупы солдат дежурной роты. Потом в подвал пригнали рабынь, которых заставили смывать кровь в коридорах. Они рассказали, что нам еще повезло. Знать и остальных слуг связали и согнали в казематы.

– Много в казематах народа?

– Очень много. Рабыни сказали, городские в основном. Даже сам Глава Службы закона и порядка там. Что теперь будет?

– Ничего не будет! Владыку они убить не смогли, значит, и нового выбрать не смогут. Так и останутся бунтарями-заговорщиками. Я вызвала на помощь восьмой и десятый легионы. Через неделю от бунтарей и шерсти не останется.

– Риммы легионов послушались рабыню?

– Я не простая рабыня, господин. Я доверенная рабыня Владыки, его голос и воля.

– Кррина была доверенной рабыней Владыки.

– Но они-то этого не знают. Спросишь Владыку, он подтвердит, что теперь я его доверенная рабыня.

– Обязательно спрошу, рыжая.

– Да, господин, рядом с Владыкой женщина. Она не узнала Владыку, приняла его за простого воина. Пусть так и останется.

– Ты ей не веришь?

– Она рыжая, и она была на войне. У нее есть, за что ненавидеть серых.

Я опять увеличила скорость. Шурр, наверно, в казематах. Одна я могу не справиться. А из всех наших только Пуррт родился с мечом в руках. Но он сейчас охраняет папу.

Достала звонилку, набрала номер Прронырры. Отозвался не сразу.

– Слушай, соня, это Миу говорит. Буди мелкую, бери любой байк – и через полстражи я жду вас у Рыжих скал.

– Как я ночью Рыжие скалы найду? – спрашивает этот недотепа.

– По навигатору. Я включу маяк.

– Понял!

– Конец связи!

Пока говорила, чуть мимо Рыжих скал не пролетела. Села на вершину, бросила рядом с байком маяк, только после этого полетела разыскивать вход в пещеру.

Папа и Линда спали Пуррт тоже спал, Амарру дежурила и меняла компрессы на голове папы. Пока лекарь расспрашивал Амарру о ранах, я растолкала Пуррта.

– Вставай, рыжий. Воевать пора.

– Никак, с серыми? Хорошие слова говоришь, сестренка! – вскочил, будто и не спал. Сунул ноги в тяжелые ботинки, застегнул на поясе ремень с двумя охотничьими ножами, хотел взять огнестрел Линды.

– Не смей! Положи на место. Хочешь девушку безоружной оставить?

– Тогда летим?

– Прронырру дождемся.

Прилетели Прронырра с мелкой. Я помигала им фонариком, а когда сели, велела слушаться лекаря и охранять раненых.

– Теперь летим.

В полете описала все, что видела во Дворце. Сели рядом с каналокопателем. Открыла багажник байка, выбросила НЗ, вылила из канистры воду. Поднялась на кухню каналокопателя, заполнила канистру уксусом, Пуррта нагрузила мешком сахарного песка.

– Это что? – удивился он.

– Сладкая жизнь изменникам. Грузи в байк, а я сейчас…

Сбегала в штаб за инфракрасными очками. Себе и Пуррту.

– Полетели! – подняла байк на двести метров и легла на курс.

– Сестренка, мне бы оружием и одежкой разжиться. Увидишь их караул на дороге – притормози.

– Думаешь, в темноте за серого сойдешь? – фыркнула я. Но связалась с ретранслятором и вывела на экран приборной панели картинку с его инфракрасной оптики. Вскоре нашлись два всадника, спешивших во дворец.

– Я их догоняю, ты берешь левого, я правого.

– Рыжая, ты мне нравишься!

– Тихо ты! – зажала в кулаке резак, чтоб кнопка удобно легла под пальцем. опустила байк на уровень скакуна. Ночь темная, силуэты едва видны. Доверяю больше слуху, чем зрению. Опустила на глаза инфракрасные очки. В них все видно как днем, только весь мир зеленый. Пристроилась за всадниками, нацелила машину ровно между ними и прибавила скорость.

Бамм!!! – Пуррт со всей дури приласкал своего рукояткой ножа по шлему. Зззз – пропел резак в моей руке. Газанула, описала широкий круг и посадила машину. На дороге лежат два тела. Усталые скакуны, лишившись всадников, остановились неподалеку. Одно тело в порядке, просто воин из седла выпал. А у второго… головы нет! И кровь хлещет.

– Ты, рыжая, сильна! – восхищенно произнес за моей спиной Пуррт.

Торопливо отбежала на несколько шагов и извергла из себя весь ужин. Словно таблетку антиала приняла. Пуррт тем временем раздел догола своего воина, расседлал скакуна, связал уздечкой пленному руки и ноги вместе, как бурргуну перед стрижкой.

– Допрашивать будешь?

– Нет, – я села на песок и обессиленно вытерла губы рукой.

– Видишь, как тебе повезло, – сказал Пуррт пленнику. – Мы тебя даже допрашивать не будем.

И воткнул ему нож под лопатку. Меня опять скрутила рвота. А Пуррт расседлал второго скакуна, обыскал оба тела, что-то сунул в бардачок байка, переоделся в форму убитого.

– Ты как?

– Привыкну, – утерлась рукой и сама себе удивилась. Ни страха, ни волнения. Только трясет всю. От холода, наверно. – Садись, полетели.

Приподняла байк над землей.

– Они свиток везли. Читать будешь?

– Нет. Потом как-нибудь.

Осветила Пуррта фарами. Не похож он на серого. Только если со спины или в темноте. Ну, не похож – и все. Так ему и сказала.

– Жаль. Я бы курьером прикинулся, прошел в штаб и устроил там крутой замес.

– Нам надо Шурра вытащить. Он гвардеец, и Дворец не хуже меня знает.

– Тоже неплохая мысль, – одобрил Пуррт. Я боялась, что начнет спорить.

С высоты птичьего полета осмотрели лагерь бунтарей. Обнаружили бочки с питьевой водой на повозках. Большие такие бочки. Шесть штук. И почти без охраны. Четверо часовых то ли дремлют, то ли спят крепким сном. Чего им бояться – в самом центре лагеря-то?

– Надо сначала посты на крыше дворца снять. Оттуда нас могут заметить, – подсказал Пуррт. – Ты опускай байк за их спинами, а я их мечом.

– Резак возьми. Умеешь им работать?

– Доски резал.

– Если до врага два-три шага, целься по глазам. А то они лишь почешутся.

– Сестренка, ты меня все больше удивляешь.

С первым постом справились быстро и чисто. Все трое смотрели в сторону дворцового парка и тихо беседовали. Я опустила байк за их спинами, а Пуррт неторопливо провел резаком справа налево на уровне их шей. Только "зззз" – и три безголовых тела. Ни один не пикнул.

Со вторым постом тоже справились легко. Но нашумели. Одна голова покатилась по крыше и упала вниз.

– Третий пост, что у вас? – раздалось с соседнего поста.

– Тихо вы, – крикнул в ответ Пуррт. – Свиток с приказом вам принес.

И, топая по крыше, пошел на голос.

– Так, из нас никто читать не умеет. А если б и умел – темно же!

– А мне какое дело? Мне приказано вручить. Придет ваш разводящий, зачитает.

Я опустила на глаза инфракрасные очки. Пуррт подошел к посту и протянул свиток. Потом раздалось знакомое "зззз". Пуррт поднял упавший свиток. Я подлетела к нему на байке. Последний пост решили не трогать. Он далеко, и за скатом крыши его не видно. Спустились к бочкам и таким же образом бесшумно сняли часовых. Хорошо, что байк летает тихо как ночная птица.

Крышки бочек, как положено, были заперты на замки. Но что для резака замок? Полвздоха – и нет его. Одна бочка оказалась пуста, вторая – наполовину, и четыре полны воды. Неполную трогать не стали, в две высыпали сахарный песок, а между двумя оставшимися поделили канистру уксуса.

– Надо трупики убрать, – решил Пуррт. Опустили их в пустую бочку. С байком это легко. Я управляю, опускаю байк, потом поднимаю. А Пуррт хватает тело с земли и опускает в горловину люка. Потом обошел вокруг бочек, подобрал замки и все, что выпало с трупов, тоже бросил в бочку. Закончив, мы вновь поднядись на крышу Дворца и, через слуховое окно проникли на чердак.

– Надо было ножом работать, – сказал Пуррт. – От резака крови очень много. Как увидят кровь на земле, сразу догадаются, что мы часовых убили.

– Зато ни один не пикнул.

Сказала – и сама себе поразилась. Страшное оружие – резак. Им убиваешь – как в театре, как будто понарошку. Без всякого усилия, просто рукой взмахнул… Падай, ты убит! А они же на самом деле умирают.

Разыскала забытую планшетку, проверила Кибиков. Здесь они, мои хорошие!

– Тут у меня две птички знакомые. Ты пока поскучай, а они нам дорогу разведают.

– Тогда я свежим воздухом подышу, – и на крышу вылез. Не успела остановить. Решила посмотреть, кто в гостевых комнатах. Окна ночью обычно приоткрытыми держат, а Кибику больше и не надо! Посадила его на подоконник – глазам не верю! Глава Службы пахотных земель. За смерть Кррины, за смерть ее неродившегося ребенка я обрекаю тебя на смерть!

Посадила Кибика на подушку и выпустила отравленную иголку ему в щеку. Как Линда ночным убийцам. Несколько вздохов, слабый хрип – и он умер.

Подняла Кибика в воздух, повела в соседние покои. Кто-то незнакомый. Еще комната – опять незнакомый. Следующая комната – мелкая сошка. Хотя, может, и не мелкая, если в гостевых покоях ночует. Потом у Стаса спрошу.

Еще одна комната – вот он, сволочь! Птуфф болотный!!!

– Глава Службы оросительных каналов, за смерть сына Владыки я приговариваю тебя к смерти!

А отравленная иголка у Кибика только одна… Но зато у меня есть второй Кибик. Переключаю управление на второго, веду его к нужному окну… Ох, звездочки! А какое – нужное? Тут их много… Какое я последнее проверяла?

С третьей попытки нашла. Спи вечным сном, Глава Службы оросительных каналов, я плюю на твою могилу!

Одного за другим, вывела Кибиков из гостевых покоев, спрятала под крышей. В голове пусто, дрожь пробирает все тело. Вернулся Пуррт, за руку держится.

– Ты чего плачешь, рыжая?

Рассказала ему, что сделала.

– Ты чудо! Давай теперь штаб легиона уничтожим!

О риммах легиона я не подумала. Отравленных иголок больше нет, но Кибика можно взорвать. Так Линда делала.

– Штаб нам не осилить. Только одного-двух.

– Тогда самого главного. Они у нас будут по ляжкам писать!

– Что у тебя с рукой?

– Пустяки. Наруч выдержал, так что синяком отделался. Крышу зачистил. Ты штаб ищи, не отвлекайся! Еще пара серых – и мы Марту обойдем.

О чем думает, балбес!

Вновь активировала Кибика. В тронном зале штаба нет. В танцевальном я была. В папином кабинете нет. В присутственном спальню устроили. В торжественном! Ну а где же еще?! Вот они. Два мелких штабных офицера и две фигуры, толстый и тощий. Это у стола с картами. Еще два офицера разбирают свитки с донесениями, и пяток курьеров спят у дальней стенки.

– Кого выбираешь?

– Толстого! – Пуррт смотрит через мое плечо, щекочет вибриссами щеку. – А ты?

– Подождем, послушаем, кто кем командует, – включила звук на планшетке. Оказалось, что толстый по чину старше, но тон задает тощий. Гадают, где мог укрыться мой папа.

– Подожди! Сейчас их убивать нельзя, – вовремя сообразила я.

– Почему?

– Тревога поднимется. Я не смогу Шурра вытащить.

– Но их нельзя оставлять в живых.

– Ты будешь за ними следить. Когда придет время – убьешь. А пока жди меня, следи за ними и учись водить Кибика, – отдала планшетку, показала, как переключаться с одного Кибика на другого, где кнопка подрыва.

– А ты?

– Я пошла за Шурртхом. Если к рассвету не вернусь, делай дело и улетай. За меня не бойся, у меня здесь еще один байк припрятан. – Посмотрела, как вытянулось его лицо. – Да не бойся ты за меня. Я же родилась в этих стенах. Тут любая дверь меня без ключа пропустит.

В доказательство открыла дверь тайного хода.

– Резак возьми!

– Не, от него крови много. Увидят кровь, поднимут тревогу. Мне это не надо.

Закрыла за спиной дверь тайного хода, и тут меня опять прихватило. Аж зубами заклацала. Говорила уверенно, но у самой-то уверенности нет. Головой ведь рискую. Марта рассказывала, у кошки девять жизней. Хорошо им! А у меня – одна, последняя…

Как попасть в казематы? Была там только дважды. Ничего, считай, не видела. Один раз принесла два ведра воды туда, другой – выносила мусор оттуда. Такое увидела, что зареклась туда ходить. А теперь – НАДО.

Знаю один тайный ход на этот уровень. Кончается в одиночной камере со сломанной дверью. Дверь, наверно, специально сломали, чтоб камера всегда открытой и пустой стояла. Когда я из стенки вылезла да поняла, куда попала, такого страха натерпелась… Знаю только, что эта камера на втором подземном этаже казематов, сразу после поворота в левое крыло.

Но сейчас тайными ходами идти нельзя. Стражники очень удивятся, если увидят меня там, где мне быть никак не положено. Надо, чтоб они сами привели меня в казематы и дорогу показали. Сдаваться надо.

Составила план. Я столько приключенческих кино видела, что любому шпиону сто очков форы дам.

Спустилась тайными ходами на второй этаж, проскользнула в комнату уединенных размышлений. Вышла оттуда – как говорит Линда, "в образе". В каждой руке по три ночных вазы с притертыми крышками. Фартук повязан. Иду по самой середине коридора, песенку мурлыкаю. Мимо меня два воина прошли, внимания не обратили. Вот напасть! Рабынь, занятых делом, никто не замечает. Надо привлечь внимание.

Сворачиваю на лестницу, ведущую на первый этаж. Лестница, хоть и широкая, но для слуг. Темная, без окна во двор, без лепнины на стенах. Господа по таким не ходят.

С ночными вазами на первом этаже делать нечего, но легионеры дворцовых порядков не знают… Спускаюсь по лестнице, мурлыкаю песенку. Пол лестницы прошла, а на площадке между этажами никого нет. Только ведро прямо на проходе стоит. Все три стражника на нижней площадке о чем-то тихо разговаривают. Решила об ведро споткнуться, чтоб внимание привлечь. Не успела. Один меня заметил, как рявкнул:

– Стой! Кто такая?!

– Ночная моль я. Ночные вазы по гостевым покоям разношу, слежу, чтоб всегда пустые были, – замерла на полушаге, руки с вазами подняла. Парни, вы новенькие? Я вас раньше не видела.

– Иди сюда, быстро! – рявкнул грозно так, у меня сердце куда-то провалилось. Шагнула – и по-настоящему о ведро споткнулась. Оно опрокинулось, вода по ступенькам хлынула. Хотела шаг в сторону сделать, а там второе ведро. Оно в тени стояло, факел его не освещал. Равновесие потеряла, громко взвизгнула и поскакала по ступенькам вместе с ведрами наперегонки, прямо на стражников. Те от неожиданности мечи выхватили.

Кррина учила меня одному приему на самый крайний случай. Если бежишь на стражника, а у того меч, в последний момент резко нагнись, так, чтоб голова между ног. Попой ему в живот попадешь, с ног собьешь, по нему перекатишься, на ноги вскочишь. Как же! Согнулась, врезалась, повалила, перекатилась. Да так перекатилась… Ноги, руки на мокром камне разъехались, и я лбом в пол – бум! Искры из глаз! Скольжу на брюхе вместе с волной грязной воды из ведер, пересекаю коридор, и головой в стену – бум! Теперь не лбом, а макушкой. Кажется, отрубилась ненадолго. Потому что лежу щекой в мокром и голоса слышу.

– Говорил же тебе, убери ведра.

– Куда я их тут уберу? Пост покину?

– К стене трудно отодвинуть? Посмотри, что с девчонкой.

– Притворяется. Она это специально, знаю я их рабскую манеру.

– Лбом об пол – специально? Тебя напугать? Поди, проверь, говорю.

Это они обо мне? Поднимаю голову.

– Парни, я живая или уже нет?

– Сейчас я у твоей задницы спрошу, живая ты, или нет? По твоей вине у меня вся спина мокрая.

Приподнимаюсь на локтях, оглядываюсь. Все шесть ночных ваз – вдребезги! Ведра хоть и прочные, деревянные, одно на досочки распалось. И пол во всю ширину коридора водой залит.

– Это все я натворила? Ой, звездочки рассветные, спасите-помогите!

Вскакиваю, торопливо собираю осколки ваз в уцелевшее ведро. Срываю передник, и, на коленях, передником вместо тряпки, собираю в ведро воду. Но два разлитых ведра в одно никак не поместятся.

– Ты, рыжая, не суетись. Сейчас разводящий подойдет, решит, что с тобой делать.

– Как – не суетиться? Мальчики, это Дворец! Здесь все должно сверкать и глаз радовать. Если кто из начальства лужу увидит, нам всем мало не покажется! Это Дворец, мальчики! – тараторю испуганно, воду в ведро собираю, у воинов под ногами путаюсь. Прониклись. Позволили даже ведро на кухню отнести, воду слить, осколки ваз выбросить. Правда, одного воина сопровождать послали. Почти закончила уборку, когда разводящий с четырьмя стражниками подоспел.

– Задержали ночную уборщицу, – четко доложил тот, что сопровождал меня на кухню. Я последний раз отжала тряпку в ведро и распрямилась.

– Что здесь делаешь? – рявкнул разводящий.

– Об ведро с водой споткнулась, опрокинула. А вообще, я ночные вазы разношу.

Схватил меня за руки, подвел к факелу, осмотрел ладошки. А ладошки такие, что самой за них стыдно. В мозолях да ссадинах, под когтями черно, словно я рабыня черной работы.

– Где ты вчера весь день пряталась?

– На антресолях спала. У меня выходной день был. Я перед этим две ночи и день работала, мне день отдыха дали. А сейчас, как заступила на смену, ни одного знакомого лица. Везде чужие ходят. Я ничего не понимаю, господин, – опять тараторю, невинные глазки делаю. Стражники весело фыркают, переглядываются.

– Ну ты и спать, рыжая! – добродушно усмехнулся разводящий. Чувствую, отправит в дровяной подвал. А мне в казематы надо. Похулиганить, что ли?

– Я сейчас, только ведро отнесу… – Выдернула из держателя на стене факел и бодро так потрусила к своей каморке. Поставила ведро, распахнула дверь, осветила комнату факелом и как завопила во всю силу легких:

– А-а-а! Убили!!! Убили!!!

Наверно, меня даже на третьем этаже услышали. Вопила пока чья-то ладонь мне рот не закрыла. Тут двери захлопали, ругань началась. Разводящий разозлился, приказал меня в самый дальний угол казематов засунуть. Стражники схватили за локти, повели. Так и идем, я с факелом, они меня за локти держат. Бормочу что-то испуганно.

Первую охраняемую тяжелую дверь прошли, спустились на уровень подвала. Нам стражники решетку открыли. Немного прошли, нам еще решетку открыли. Спустились на этаж ниже. По этим коридорам я никогда не ходила. Нам еще два раза решетки открывали. Конвоиры слово в слово передали приказ – меня в самую дальнюю камеру. Тюремщик возражать не стал, выбрал ключ, повел за собой. Коридор широкий, темный, только три факела горят. А с обеих сторон двери камер с решетчатыми окошками.

Дошли до конца коридора. Это оказался не конец, а поворот направо. Я сразу поняла, где мы находимся – под левым крылом дворца. Именно тут где-то тайный ход в одной из камер кончается.

Дошли до конца коридора. Тюремщик распахнул дверь камеры, проверил, как засов ходит, как дверца для миски с едой открывается и пригласил меня заходить, располагаться. Я зашла, он факел у меня отобрал, воткнул в кольцо ближайшего держателя на стене. Захлопнул дверь, задвинул засов, лязгнул ключом в замке.

– Не скучай, рыжая. Завтра напомни, чтоб я одеяло занес, – и ушел вместе со стражниками. Дождалась, когда их шаги стихнут за поворотом.

Вот я и здесь! Первая часть плана выполнена. Осталась мелочь – найти Шурртха и улететь отсюда.

Сняла ошейник, достала фонарик, обе пилки – по железу и по дереву. Сначала хотела выпилить прутья решетки, но они толстые, пилить долго. Решила выпилить заслонку в окошке для миски. Заслонка – это деревянный брусок твердого дерева. Подсунула пилку под него, вперед-назад дергаю. Пилка по железу, но дерево тоже пилит. Только дерево очень твердое, дверь толстая, а держать пилку за один конец неудобно. Просунула пилку в вертикальную щель между досками, начала брусок пополам пилить. Хорошо пошло! Перепилила, половину бруска куда-то вбок вытолкнула. Вторую половину запор держит. Но я уже могу просунуть ладошку в дырку для миски. Теперь пришло время для пилки по дереву. Размотала волшебную нитку, колечки на ее концах на когти надела – и дергаю туда-сюда. Нитка дерево как сыр режет. Сначала дырку увеличила, чтоб рука по локоть проходида. Потом дверь пополам распилила. Нижняя половина на засов заперта, а верхняя безо всякого труда открывается. На одной петле болтается, того и гляди, отломится, на пол упадет.

Вылезла я из своей камеры, прикрыла дверь, вроде, как и было, побежала разыскивать камеру с тайным ходом. Нашла! Вторая после поворота. Ход открывается как и большинство остальных – нужно камень у пола, слева от двери на ладонь в стену затолкать. Если в сапогах – можно сапогом пнуть. Но я босиком, поэтому двумя руками его в стенку вдавила. Проверила, как тайная дверь открывается, оставила приоткрытой. Чтоб не захлопнулась, щепку вбила. После этого словно крылья за спиной выросли. Страх исчез, какая-то злая радость появилась. Выглянула из-за угла – тюремщик себе спальное место устроил и спит, наверное. Но до него далеко, и между нами решетка. А пока он решетку отпирает, я услышу и спрячусь. Поэтому могу никого не бояться.

Скребусь в первую от поворота камеру.

– Шурр, ты где? Отзовись…

– Нету здесь такого. Еду принесла?

– Нет, мне велено Шурртха отыскать, – и перехожу к следующей камере. На пятой или шестой неожиданно слышу:

– Миу?! Как ты сюда попала?

– Дядя Трруд? Я Шурра ищу.

– Я видел, его дальше по коридору вели.

Протолкнула в щель между досками колечко пилы по дереву, объяснила, что с ним делать, и мы в долю стражи отпилили нижнюю половину двери. Из камеры на четвереньках вылез дядя Трруд и сжал меня в объятиях.

– Доченька моя! Опять озоруешь?

За ним вылезли три высоких дворцовых чиновника. Одному я велела встать на углу и следить, не проснулся ли тюремщик. Чиновник хотел что-то возразить, но дядя Трруд приказал ему:

– Выполняй!

А мы вчетвером быстро нашли Шурра. И так же быстро освободили. Он тоже сидел в камере не один, а с тремя чиновниками.

– Дядя Трруд, ты маму не видел?

– Нет, моя милая. Как меня сзади по голове стукнули, так очнулся уже здесь. А что с Владыкой?

– Ранен. Линда спрятала его в надежном месте. С ним дворцовый лекарь.

– А ты что здесь делаешь?

– Мне велено вытащить отсюда Шурра. Скоро сюда подойдут восьмой и десятый легионы, должен же кто-то ими командовать.

– Как ты сюда попала, рыжая?

– Много лет назад Владыка показал мне несколько тайных ходов. Вот и…

– Владыка мудр, – нервно хихикнул кто-то. – Но как ты выведешь нас из дворца?

– По воздуху, господин. Нас ждут два байка. За четыре полета мы с Пурртом вывезем вас в безопасное место. Там я позову подмогу, и к утру вы будете у нас в оазисе.

– Правильно. А завтра ночью… – с энтузиазмом начал Шурр, но получил кулаком в живот. – Вывезем отсюда всех остальных, – громко и обиженно закончил он. Но явно не тем, что хотел сказать.

– Рыжая! Эй, рыжая! – позвал меня кто-то. Очень знакомый голос. – Рыжая!

Подошла… Звездочки рассветные! Сам Глава Службы закона и порядка! Распростерлась перед дверью его камеры в позе глубокого уважения.

– Кончай дурить, рыжая! Можешь дверь открыть?

Достала пилку, размотала, просунула один конец в камеру. Распилили пополам еще одну дверь. Пилилась дверь плохо. То ли дерево особо твердое попалось, то ли нитка затупилась. Ничего, у меня в байке еще ошейники с пилками есть. А если резак принести, то вообще проблем не будет. Но резак лучше никому не показывать.

– Господа, нам пора уходить. Ночь скоро кончится.

Тут, к моему счастью, командование на себя взял дядя Трруд. Ему никто не посмел возражать. Построил всех в цепочку, приказал каждому взяться за пояс впереди идущего. А мне гениальная мысль в голову пришла. Отдала пилки воину из камеры напротив той, в которой Шурртх сидел. И щель для миски открыла, чтоб ему удобнее было дверь пилить.

– Миу, ты, вроде, куда-то спешила, – ехидничает Шурр. Достала фонарик и повела цепочку в тайный ход. Потом сбегала, закрыла дверь, и вновь возглавила цепочку. Шла медленно, предупреждала о каждой лестнице. Но не прошло и четверти стражи, как мы все были на уровне чердака. Я осторожно выглянула и позвала Пуррта. Он тут же оказался рядом. Даже напугал.

– Ты одна?

– Нет. План изменился, со мной Шурр, Трруд и еще десять господ.

– Миу, ты с железного дома вниз головой упала! Скажи им, чтоб не выходили из тайного хода. Здесь гости только что были.

– Они тебя видели?

– Нет. Но на крышу вылезли пятеро, а вернулись трое. Сейчас, наверно, целая толпа набежит. Это хорошая новость.

– А есть еще и плохая?

– Есть. Звонил Бугорр. Оазис окружили солдаты девятого легиона. Никого не трогают, в палатки не лезут, но расспрашивают любого, кто из палатки выходит.

– Балбес! Твою звонилку могли услышать!

– Могли. Но в этот раз пронесло. Теперь я ее выключил. Да, те, кто окружили оазис, разговаривали по звонилке со стратегами девятого легиона.

– Как ты узнал?

– Я же по планшетке за стратегами следил. Стратег, окруживший оазис, рассказал, что железный дом стоит на своем месте. Перед ним два фонтана, все по описанию, ошибки быть не может. Но иноземцев он не наблюдает. И получил приказ с рабами поступать по обстоятельствам, но иноземцев не злить. Шерстинки с них сдувать.

Затолкала Пуррта в тайный ход, повесила фонарик под потолком и устроила военный совет. В оазис возвращаться нельзя. Чиновников лучше всего переправить в лагерь восьмого легиона. Но это далеко, чиновников много, а байков мало.

А сколько всего байков? Хозяин сказал, берет десять. Значит, осталось тоже десять. Два в Рыжих скалах, два, Ррады и Кррины – в охраняемой комнате рядом с конюшней. Их не выцарапать. Байк Шурртха у него в сарае. Там несут караул пять солдат. Папин байк в тайной комнате. Могу вытащить. Мой байк на крыше Дворца. В оазисе осталось три. Хорошо бы их оттуда сюда… Если пойдет удачно, у нас будет пять байков. За две ходки перевезем всех чиновников. Или за одну, если втроем на байке лететь. Нужно только все из багажника выбросить. И НЗ, и воду. Это облегчит байк на тридцать килограммов.

– В крайнем случае можно мой байк отбить, – предложил Шурртх. – Но тогда нужно где-то спрятать моих женщин. Это займет время.

– А нельзя сделать, чтоб звонилки замолчали? – поинтересовался Пуррт. – Чтоб бунтари не могли говорить друг с другом.

– Можно, наверно, – удивленно ответила я. – Можно отключить только некоторые. Но это долго. Все сразу проще.

– Тогда действуй быстрее!

Я забрала у него звонилку, сделала несколько звонков, предупредила всех своих, что звонилки работать не будут, не надо волноваться, потом забрала у Пуррта планшетку и на всех шести ретрансляторах отключила программу, которая работала с мобилками. Пуррт тут же попробовал позвонить Бугрру – тишина. Вообще тишина!

– Отлично! – обрадовался он. – Теперь возьмемся за штаб.

О штабе я забыла. Переключила планшетку на Кибиков, проверила обоих, посадила на лепнину под потолком.

– Чур, мой толстый! – воскликнул Пуррт.

– Тогда я начинаю! – отправила Кибика в полет, посадила тощему на плечо у самой шеи и нажала кнопку подрыва. Картинка на экране планшетки погасла. Переключилась на второго Кибика и сунула планшетку в руки Пуррта.

– ТРЕВОГА!!! – заорал толстый, когда тощий упал и засучил ногами. Пуррт направил Кибика прямо в его широко открытый рот. На долю вздоха экран почернел, а потом картинка пропала. Звук тоже пропал. Мы остались без глаз и ушей во Дворце. С сожалением выключила планшетку.

– Господа, прошу почтить память стратегов девятого легиона, – торжественно произнес Пуррт. – Они только что приняли смерть на боевом посту.

– Издеваешься, рыжий? – прошипел Глава Службы закона и порядка.

– Никак нет, – браво ответил Пуррт. – Серьезен как никогда!

– Господин Тарркс, Пуррт правду говорит. Риммы девятого легиона только что умерли, – зачем-то влезла я.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю