Текст книги "Этот мир придуман не нами (СИ)"

Автор книги: Павел Шумил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 73 (всего у книги 104 страниц)

– Не бойся, глупенькая. Ты попала в хорошие руки.

Я привыкла к байкам, но Татака страшно испугалась, когда Линда, оседлав байк, поднялась в воздух. А за ней поднялась и летающая машина. До того испугалась, что сама схватилась за мою руку.

– Теперь идем к кузнецу, сменим тебе ошейник.

Рисковать очередной раз я не решилась, повела Татаку в кузницу в обход Дворца. Линда далеко, если попадемся, сразу выручить не сможет.

– Госпожа, откуда чужая, страшная мое имя узнала? – подала голос моя подопечная. Надо же, не только ругаться умеет. Что же ей ответить? Что мы разговор куратора с Шурртхом подслушали?

– А, не обращай внимания. Иноземцы только взглянут, и сразу очень много о тебе узнают. Поживешь среди них, сама так научишься.

– Это как?

– А вот так! Я на тебя внимательно посмотрю, увижу твои два клейма и тут же пойму, что ты дважды пыталась убежать. А посмотрю подольше, и мне ясно, что ты бежала не дважды, а трижды. И хозяин решил от тебя избавиться.

– Врешь ты все! Тебе кто-то рассказал.

– Ну, пусть рассказал, – легко согласилась я. – Стой! Положи метлу, разведи руки в стороны. Теперь медленно повернись кругом. Ну, ты даешь… Рот открой. Все, закрой рот, бери метлу. Значит, так. Поправь меня, если ошибусь. Хозяин хотел тебя в каменоломни продать, но не смог. Разозлился и повел к палачу, чтоб тот тебе клеймо на лоб поставил, а потом запорол насмерть. Палач много запросил за вывоз твоей дохлой тушки. В цене не сошлись. Тут мимо добрый учитель из гвардейской школы проходил, выкупил тебя. А ты его за это искусала. Он скрутил тебе руки веревкой, привел в школу гвардии и бросил в карцер. Сначала хотел себе оставить, но ты так ругаешься, что он тоже решил от тебя избавиться. И не смотри на меня голодными глазами Вижу, что три дня не ела. Сейчас ошейник сменим, и накормлю тебя.

Глаза девки становились все больше и больше. А что? Линда нас искусству импровизации не зря учила!

– Все точно рассказала, – прошептала девчонка. – Но как???

– Скажи ей, что это дедуктивный метод Шерлока Холмса, – подсказал через ошейник Стас. Я так и передала.

– Я не понимаю…

– Не все сразу. Я тоже многого не понимаю. Говорю же, поживешь рядом с иноземцами – научишься.

"Научишься пыль в глаза пускать" – добавила про себя и фыркнула весело. Девчонка тоже робко улыбнулась.

Пока разыгрывала Татаку, мы подошли к кузнице. На наше счастье у кузнеца не было срочной работы. Я низко поклонилась ему и заставила поклониться Татаку.

– Господин, этой рабыне госпожа Линда велела заменить старый ошейник на новый, – я опять низко поклонилась и показала ему ошейник доверенной рабыни.

– Этой замухрыжке – ошейник без кольца? Рыжая, ты кого обмануть хочешь?

– Эту бестолковую рабыню с грязным языком наставники школы гвардии подарили курсанту Марртаху за успехи в учебе. Точнее, послезавтра подарят. Марртах – это младший сын римма дворцовой охраны, господина Трруда. У Марртаха еще ни одной рабыни нет, поэтому эта тощая как бы сразу станет доверенной, – я прикрыла рот ладошкой и глупо хихикнула.

– Значит, подарок сыночку главы охраны?! Я же говорю, тут что-то не чисто! – обрадовался кузнец. – А Трруда я знаю. Правильный воин! Давай сюда ошейник.

– Трындец! Это я, беглая, из портовых бараков да сразу в знатный дом попаду? – изумилась Татака. – Мать моя шлюха, роди меня обратно!

Несильной с виду оплеухой кузнец сбил ее на землю.

– Еще при мне бранное слово скажешь – в язык кольцо продену, чтоб вообще говорить не могла. – пояснил он. – Экономят чиновники, на всем экономят! Сыну уважаемого воина могли бы и получше рабыню подобрать. Где ты этот ошейник взяла? Никогда таких не видел.

– Госпожа Линда выдала. Если тут, изнутри нажать на защелку, он раскроется.

– Какой легкий…

– Он сделан из легкого прочного металла, который иноземцы называют титан, – пояснила я. – Глупая рабыня не знает, как он по-нашему называется. А внутри ошейник пустой как мозговая косточка. Госпожа Линда сказала, так получается дешевле и легче.

– Мы так не делаем, – покачал головой кузнец. Поставил Татаку на колени рядом с наковальней, показал мне, как держать ее ошейник и в пять ударов выколоткой выбил заклепку. Сбросил старый ошейник, защелкнул на шее новый.

– Готово!

– Спасибо, господин!

– Титан, говоришь. Видно, дорогой, раз ошейники из трубки гнут.

Я прислушалась к подсказке Стаса.

– Дороже железа, но дешевле серебра, господин. Говорят, куется плохо, а больше я о нем ничего не знаю.

– Ну, беги, рыжая. Не давай тощей ругаться.

И мы поспешили ко Дворцу. Теперь, в белом платье из простыни и изящном ошейнике с двумя мелкими изумрудами Татака выглядела уже не так страшно. Послала ее отнести на место метлу и бегом вернуться назад. Если рабыня сильно торопится, ее редко останавливают.

– Поставил на контроль новый ошейник. Молодец, Миу, – сказал ошейник голосом хозяина.

Все время везти не может. В трех шагах от кухни нарвались на дворцового стражника.

– Стоять! Кто такая? – гаркнул он Татаке. А на меня даже внимания не обратил. Я резко остановилась и развернулась.

– Закрой рот и поклонись, как я учила, – приказала я Татаке И сама поклонилась стражнику. – Это новенькая, господин. Зовут Татака. Мне велено ее накормить, приодеть и отвести к госпоже Рритам. Госпожа Рритам решит, что с ней дальше делать.

– Под твою ответственность, Миу. Не спускай с нее глаз! – велел стражник и пошел дальше. Я облегченно выдохнула. Хорошо, что стражник меня знает. Иначе скрутил бы обеим руки за спиной и отвел в караулку до выяснения.

На кухне, когда кончили меня тискать, я представила всем Татаку. Нам накрыли стол в маленькой трапезне по соседству. И поставили – как господам – по полной миске мясного рагу с овощами. Я-то привыкла с хозяином за одним столом деликатесы лопать, глазом не моргнула. А Татака остолбенела.

– Обосраться! Это все – мне???

И тут же получила деревянной ложкой по лбу.

– Еще раз ругнешься – будешь кости грызть из помойного ведра, – объяснили ей.

– Миу, с тобой Шурртх говорить хочет. Соединяю, – сказал ошейник голосом Стаса. И сразу голосом Шурртха: – Миу, ты меня слышишь?

Я взялась обеими руками за ошейник, откинула голову назад.

– Слышу, Шурр, слышу.

– Куда ты пропала? Где новенькая? Марр тебя обыскался.

– Мы на кухне. Через полстражи приведу новенькую к маме Рритам.

– Хорошо, там и встретимся. Конец связи.

– Конец связи.

Отпустила ошейник, взялась за ложку. А все девочки, выпучив глаза, на меня смотрят. Ну да, это для меня Рритам – мама, а для них – грозная начальница.

– Миу, с кем ты сейчас разговаривала?

– С Шурртхом. Они с Марром нас обыскались. Спрашивают, куда новую рабыню увела.

– Ты очень изменилась, Миу.

– Да бросьте, девочки.

Доела свою порцию, вычистила миску кусочком лепешки. Показала Татаке, как правильно держат ложку. И… ждала, пока она еще две добавки умнет.

– Сдохнуть, как хорошо!

Облизала ложку и трахнула ее по лбу. – Не выражайся.

Татака сначала насупилась, а потом улыбнулась.

– Ты все равно славная!

– Тогда допивай сок, и бежим к вышивальщицам.

Портнихи и вышивальщицы располагались на этаж выше. А у всех лестниц дежурят стражники. Поэтому я дала Татаке в руки ведро и веник. Получила от стражников когтями по попе, улыбнулась им и представила Татаку как новенькую. В общем, прошли без проблем. Портнихи тоже не подвели. Другие дела отложили, вся мастерская на Татаку работает. Уже сшили блузку, юбку, платье и заканчивали легкую курточку. И все белое – из старого постельного белья. Ткань хоть и старая, но дорогая, тонкая, легкая, с отблеском! Так выкроили, что на курточке даже вышивка на спине. И рукава везде длинные, до локтя, чтоб клейма закрыть.

Накинули на Татаку платье – на меня хохотунчик напал. Платье на ладонь выше колена заканчивается. На талии поясок. А над ним – все брюхо голое. И бока голые. Такая большая круглая дырка спереди. Но спина хорошо прикрыта. Это чтоб шрамы от кнута спрятать.

А блузку сшили так, чтоб можно было поверх платья надеть и живот закрыть. Рукава до локтей, фонарики. Сверху и у локтя перетянуты, а посредине – свободными складками. Юбка длинная, из глиссированной ткани. И тоже белая. Очень красиво! Курточка легкая, со свободным широким рукавом, а на запястье манжетка.

Шерстка на Татаке уже высохла, а после щетки стала пушистой. Конечно, не такая ухоженная, как у дворцовых рабынь, но это только вблизи можно различить. Если б не ошейник да рыжая шкурка, Татака издали сошла бы за знатную даму. С такой можно смело по Дворцу ходить.

Я горячо поблагодарила портних, отнесла на место ведро и веник и повела Татаку к маме Рритам.

– Кто такая мама Рритам? – поинтересовалась Татака.

– Мама твоего хозяина. А еще она самая главная над нами во Дворце. Римма всех рабынь.

– Я не хочу к ней, я боюсь, я не пойду! – и встала посреди коридора.

– Не бойся, я тебя в обиду не дам.

– Ты что здесь самая главная?

– Вовсе нет! Просто мама Рритам – моя кормилица.

Фыркая, тяну девчонку за руку. Татака слабо сопротивляется и бормочет под нос бранные слова.

– Что ты все время ругаешься?

– Четыре года рыбу чистила. С утра и до вечера. Барак, огромный стол, я и две горы рыбы. Справа чищенная, слева нечищенная. Привыкла с ней разговаривать. Я ее ненавижу!

У мамы Рритам нас встретили Шурр с Марром, а сама мама куда-то вышла. Челюсти у парней отвалились до самого пола.

– Закройте рты. Будто не знаете, что бриллиант огранки требует, – пояснила я им. – Лучше давайте подумаем, где девочка жить будет. Я вижу только три места: У тебя, Шурр, здесь, дворцовой рабыней, или со мной, в железном доме.

– Если мама согласится, то здесь, – выпалил Марр.

– А не боишься, что обрюхатят твою девочку? Тут это запросто.

Марр заморгал и насупился. Ребенок ребенком, хоть и вымахал выше меня ростом.

– Если у Шурра жить будет, он точно обрюхатит.

Думала, Шурр ему подзатыльник влепит, но он только фыркнул.

– Ко мне нельзя. Мои серые охотницы ее закусают.

– Это почему? – удивилась я.

– Потому что ко мне в постель полезет.

– Я??? – обалдела Татака.

– Она??? – изумилась я.

– Миу, сестренка, скажи честно, на какую ночь ты оказалась в постели хозяина? Только не говори, что это он тебя туда уложил.

Я открыла рот, закрыла, снова открыла. Возразить было нечего. Братья дружно заржали. Даже Татака рот до ушей растянула.

– Вы… Вы не знаете, какой он! Он замечательный, он, он…

Теперь и эта заржала. Шурр вообще по стенке сполз, на полу расселся, за живот держится. Марр под шумок руку Татаке на талию положил, к себе подгреб.

– Он мне хвост оставил, вот! – выпалила я. Татака словно подавилась. Хотела спросить что-то, но тут ма Рритам вернулась.

– Вижу, вы уже поладили. – Взяла мою за руки, строго и серьезно оглядела с головы до ног. – Побудьте здесь, а нам посекретничать нужно.

Отвела в спальню и дверь закрыла. А я отвела Марра в уголок и начала шепотом инструктировать. Чтоб в первую ночь не лапал, дал девочке к нему привыкнуть. Чтоб не только о своем удовольствии думал, но и о девочке заботился. Но чтоб распускаться не давал. Был с ней строг, но справедлив. Нас, рабынь удовольствий, чему только не учили. В том числе, как воспитывать новых рабынь хозяина. В школе гвардии вряд ли таким вещам учат.

Только хотела перейти к главному, как Стас включил на мой ошейник беседу мамы Рритам с Татакой. Точнее, Татака рассказывала, как жила у прежнего хозяина. Это не хозяин, это зверь! Таких убивать надо! На цепи держал, даже не кормил неделями. Мол, жрать будешь когда работу закончишь. А пока на столе хоть одна невыпотрошенная рыбка, тебе нужно не жрать, а работать. Хочешь жрать – жри сырую. Удивляюсь, как она не прирезала хозяина, когда бежала.

А самой Татаке месяц назад четырнадцать исполнилось. То есть, она на год моложе меня и на год старше Марра. И хочет жить в железном доме, потому что там есть шанс сохранить хвост.

– Ты что замолчала? – удивился Марр.

– Слушаю, о чем ма с твоей говорит. И начала пересказывать главное. Сколько ей лет, как жила, о чем мечтает. Наши женские секреты, конечно, опустила. Это насчет жезлов. Не нужны ей жезлы, уже два года, как не нужны.

– Ну и слух у тебя…

– Это потому что с иноземцами живу, – начала фантазировать я. – От них научилась. Но пока только временами получается.

Потом ма Рритам увела к себе Шурра. И Стас опять включил мне звук. Думала, ма велит ему взять Татаку в дом, но она стала расспрашивать его о предстоящем Марру испытании. Они знали, о чем говорят, а я – нет, долго не могла врубиться. Наконец, поняла. Испытание не на силу и ловкость, а на верность и преданность. Да такое… Не знаю, какое, но не всякий его выдерживает. Шурр выдержал, но потом напился впервые в жизни и два дня в себя проходил. И ма, и Шурр боялись за Марра. Шурр сказал, что куратор тоже не уверен в Марре, поэтому велел привести на испытание Татаку. Если Марр не пройдет, Татаку отберут. Ма надолго задумалась, потом пробормотала:

– Только бы это девочку не затронуло.

И вытолкала Шурра за дверь. А к себе позвала Марра.

А Стас мне сказал: "Извини". И звук кончился. Как я ни напрягала уши, больше ничего не услышала.

– Не слышишь? – спросил Шурр. Я отрицательно помотала головой.

– А меня слышала?

– Тебя слышала.

– Забудь что слышала.

– Уже забыла.

Сидим, молчим. Татака вновь начала нас бояться. Я подтянула ее поближе к себе, обняла и, как хозяин, начала почесывать под подбородком. Меня от хозяйской руки сразу на "мурр" пробивает. Но Татака не замурчала. Только ко мне плотней прижалась.

Вышел Марр, злой и растерянный. Глазами с нами встретиться боится. Как сказала бы Линда, "накачку получил".

– Миу, зайди, моя девочка.

Усадила меня на кровать, погладила по спине.

– Вас лекарсому искусству хорошо учили?

– Нет, – помотала я головой. – Только раны обрабатывать да роды принимать.

– А что можешь о девочке сказать?

– Худая очень. Но ничего, откормим.

– Не откормите. Беда с девочкой, умрет скоро. И года не проживет. Нехорошую болезнь подхватила, поэтому такая худенькая.

– И лекарства нет?

– Есть лекарство, да не про нас. Очень дорогое. Его из коры редкого дерева делают. Дерево за океаном растет, на землях дикарей. Надо корабль за океан посылать, поэтому и дорогое.

– Матушка Рритам, что за лекарство?

– Из коры порошок толкут. Его надо полгода три-четыре раза в день принимать, а то и год. Тогда болезнь проходит. Только рабынь не лечат. Дешевле десяток дорогих рабынь купить, чем одну вылечить.

– Миу, я подключаю Марту. Расспроси во всех подробностях, – пришел приказ от Стаса. Я повеселела.

– Матушка, госпожа Марта очень хороший целитель. Расскажи во всех подробностях, что знаешь об этой болезни. Я ей перескажу.

Влад, контактер

– Шеф, Линду обокрали, – вывел меня из задумчивости Стас.

– Кто?

– Местный мальчишка с рынка. Стянул рацию. Но мне кажется, она специально подставилась. Надела бронекостюм, вооружилась по полной. Думаю, что-то затеяла.

– А как ее обокрали?

– Положила рацию на прилавок и начала торговаться. Сам бог велел стащить.

– Что теперь делаешь?

– Веду ее по следу. Она преследует воришку на байке. Он пытается уйти проходными дворами. Линда где пробивает заборы и двери байком, где режет резаком. Переключись на третью группу каналов. Она целиком занята Линдой.

Я сжал вторую группу, с Миу, до восьмушки экрана и загнал в левый верхний угол. Благо, у нее все спокойно. Сканирует с девочками книги. И, судя по их количеству, работы хватит до вечера.

Вызвал третью группу каналов. Так, что тут у нас? Четыре окошка – с камер на одежде Линды. Четыре – с регистраторов ее байка. Три – с орнитоптеров. И план города с двумя точками. Хорошо Стасу, у него все стены в экранах.

Линда в полной боевой экипировке. Бронекостюм камуфляжной раскраски с длинными рукавами и штанинами, не то, что у нас в день охоты. Черный шлем с прозрачным забралом на голове. Огнестрел подмышкой. У кисти правой руки болтается на шнурке резак. Нет, на левой тоже резак! А на поясе пристегнут охотничий нож размером чуть меньше гладиуса. Ну, это для вида. Цилиндрик резака выглядит совсем не страшно, помещается в кулаке, но опасней любого ножа. Струя режет сталь на расстоянии в четверть метра. Дальше быстро слабеет, но ткань одежды попортит и на полутора метрах.

– Держи вора! – кричит Линда, на секунду ставит байк боком к забору, дважды широким жестом взмахивает резаком – сверху и снизу. И доски забора осыпаются, открывая широкий проем.

– Стой, ворюга! От меня не уйдешь! вопит Линда, направляя байк в прорезанную дыру. Пролетает двор, проламывает байком штакетник, срезает ворота на следующем заборе и вылетает на параллельную улочку. – Держи вора!!!

До мальчишки около сотни метров. И он удирает во все лопатки. Отодвигает плохо приколоченную доску, ныряет за забор. Линда сбавляет скорость и пролетает вдоль забора, подрезая столбы. Потом резко проводит резаком вверх. Половина забора с треском и скрипом рушится на мостовую. Линда с трудом успевает увернуться.

– Держи вора! – звучит как боевой клич.

Мальчишка ныряет в дверь, выскакивает с другой стороны дома. Первую дверь Линда вышибает байком. Вторая узкая, и Линда вырезает ее вмасте с куском стены.

Пройдя подобным образом еще пару кварталов, Линда меняет тактику. Перестает кричать, а заборы и дома перелетает сверху. Снижает скорость, постепенно увеличивая дистанцию. А потом и вовсе останавливается на площади, наблюдая за двигающейся точкой на экране приборного щитка байка.

С орнитоптеров видно, что мальчишка успокаивается и меняет курс. Быстро идет, почти бежит куда-то, время от времени срезая путь проходными дворами. Пару раз коротко переговаривает с кем-то. Встречается с парнем чуть постарше, и тот заводит его в обшарпанный двухэтажный дом за высоким крепким забором. Вскоре красная точка рации на плане квартала перестает перемещаться даже при максимальном увеличении.

Просматриваю остальные группы каналов. Стас перегоняет из Дворца в город группу из двух десятков мелких боевых орнитоптеров. Эта мелочь замаскирована под маленьких местных птичек и способна только на один выстрел иглой или самоподрыв. Но как наблюдателям им цены нет. Перемещаются быстро и в любую щель пролезут.

– Рация в доме главы местной мафии, – выскакивает на экран сообщение от Стаса.

– Предупреди Линду.

– Уже.

Линда выходит из задумчивости, накидывает на голову капюшон куртки, а уже поверх надевает черный шлем, Поднимает и застегивает воротник, опускает прозрачное забрало. Надевает черные краги. Значит, сейчас даст бой.

Оглядываюсь на Марту. Док читает с экрана отсканированную Миу книгу по медицине и изредка бросает взгляд на Наследника, сидящего под шлемом. Им не до нас.

Линда поднимает байк на полметра и, неспеша, направляется к двухэтажному дому. В одном месте сокращает путь, прорезав ворота в каменной стене забора. Поравнявшись с нужным домом, поднимает байк и садится на его плоскую крышу.

– Идите к хозяину этого дома и скажите, что к нему пришел песец, – информирует двух парней с холодным оружием на поясе. Как понимаю, местных секьюрити.

– Кто такой песец? – спрашивает один из парней, жестом останавливая второго, схватившегося за меч.

– Полный песец – это такой зверек. Белый полярный лис. Тому, к кому он приходит, становится очень плохо. В этом доме украденная у меня вещь. Поэтому он и пришел.

– Слышал? Иди к хозяину, передай слово в слово, – приказал старший.

– Так ведь…

– Быстро!

Второй секьюрити сбежал вниз по лестнице.

– А ты умный парень, – Линда облокотилась о приборный щиток.

– Я слышал что случилось с теми, кто напал на Владыку. Мне не нужны неприятности, госпожа.

– Правильно рассуждаешь. Люблю понятливых. В комнате подо мной кто-нибудь есть?

– Не должно быть. Там спальня.

Две – три минуты прошли в напряженном ожидании.

– Что-то твой напарник задерживается, – фыркнула Линда. Приподняла байк на ладонь от пола, свесилась с него и очертила круг рукой. В полу образовался люк метрового диаметра, а снизу донесся грохот. Линда с интересом заглянула в дыру. – Я, кажется, намусорила.

Лихо крутанулась на байке. Пол под ней затрещал, но больше ничего не произошло. Крутанулась второй раз, медленно. С треском и грохотом вниз полетели обрезки досок и балок. А в полу образовалось неровное отверстие не менее трех метров диаметром.

– Ау! Есть кто дома? – Линда плавно опустилась на байке в спальню. Помахала перед лицом ладошкой, разгоняя пыль. – Где ваш римм прячется? – в упор спросила прибежавших на грохот слуг и охранников. – Молчите? Тогда я сама найду!

Прорезала в стене новую дверь. Попала в платяной шкаф. Покромсала лучом резака все халаты и платья на лоскутки, чтоб не заслоняли дорогу. Проложила подобным образом путь еще через пять комнат.

– Что же вы мне не сказали, что он на первом этаже? – повернулась к благоговейно следующей за ней толпе домовой челяди.

Срезала лестничный марш и опустила байк на первый этаж. Толпа осталась на втором. Только охранники, помогая друг другу, начали спускаться на первый. Линда тем временем проложила путь еще через три комнаты и оказалась в искомой.

– Где-то здесь находится украденная у меня вещь, – объяснила она неброско, но богато одетому прратту, сидевшему за низеньким "деловым" столиком.

– Хозяйка, хозяйка, я здесь, хозяйка! – донесся из-под столика тоненький, "буратиний" голосок.

– Хозяйка, я же говорил, он здесь. Только этажом ошибся, – густым басом сообщил байк. Линда весело рассмеялась. В обоих голосах можно было узнать пропущенный через фильтры голос Стаса.

– Ты ошибся, а я наверху кучу стен зря попортила. Ну ладно, не обижайся, – похлопала байк по блестящему боку. – Тебя как зовут, уважаемый? – она вновь обратила внимание на прратта.

– Мылкий его зовут! – заложил прратта голосок из-под стола. – Хозяйка, ты, может, не знаешь, но он римм местных воров и грабителей. Можно сказать, Владыка ночных бандитов.

– А я хорошо сюда заглянула, – наклонив голову, Линда с интересом посмотрела на Мылкого. Потом оглянулась на охранников, столпившихся у проема в стене. – Парни, вы или заходите, или проваливайте. Не стойте в дверях.

Четверо охранников просочились в комнату, распределились по углам и направили на Линду небольшие арбалеты. Остальные скрылись из глаз.

– Слушай, Мылкий, что я придумала. Будешь служить мне. И только мне. Я дам тебе звонилку, по которой будешь слушать мои приказы. Выполнять их надо быстро и со старанием.

Порылась в бардачке байка, достала рацию и брошюрку на языке прраттов. Бросила на стол.

– Да, отдай мне моего звонилку.

Мылкий спорить не стал, достал из-под стола прикрытую салфеткой рацию, толкнул по столу поближе к Линде. Он пока не произнес ни одного слова.

– Хозяйка, я знал, что ты меня не бросишь!

– Ну как я могу тебя бросить? Ты все мои тайны знаешь, – ворковала Линда, убирая рацию в специальный кармашек. – А теперь, Мылкий, слушай мой первый приказ. Доставь сюда того пацана, что увел у меня звонилку. Я забираю его себе.

Мылкий указал пальцем на одного из охранников и кивнул головой. Тот слегка поклонился и торопливо вышел. Вскоре вернулся, таща за шиворот упирающегося серого воришку.

– Привет, – сказала ему Линда. – Я твоя новая хозяйка.

– С чего бы? Я свободный, – нахохлился парень.

– Ты у меня звонилку спер и попался. Теперь у тебя выбор. Или рубим хвост по самую шею, или служишь мне.

– Я ошейник не надену.

– А я тебе ошейник и не доверю. Он денег стоит. А ты его в тот же день на привоз отнесешь и продашь за крутую монету. В общем, так. Кормежка, одежка – с меня. А на большую плату пока не рассчитывай. Сначала докажи, что от тебя польза есть. Ну как, сделал выбор?

– Лучше иметь голову на плечах, чем в пыли под ногами, – хмуро пробурчал парнишка.

– Тогда садись за мной и держись крепче. Мы полетим высоко и быстро.

– По небу?

– Как птицы! – подтвердила Линда. – Испугался?

– Да ничуть!

– Тогда садись.

Мальчишка влез на байк, а Линда круговым движением руки с резаком расширила окно за счет стены и подоконника.

– До встречи, Мылкий. Жди моих распоряжений, – подняла байк над полом, вылетела в окно и резко набрала высоту.

– Вроде, обошлось без стрельбы, – отправил я сообщение Стасу.

– Четвертая группа каналов, – тут же пришел ответ.

Переключил экран на четвертую группу. Много окошек, судя по прыгающим кадрам, с мелких орнитоптеров. Однако, звук четкий, ясный. Судя по всему, с оставленной Линдой рации.

Мылкий так и не сдвинулся с места. Сидит, читает инструкцию по эксплуатации рации. На последних страницах – телефонный справочник, актуальный на сегодняшний день. Слуги выносят из дома мусор, завешивают занавесками проемы в стенах, прорезанные Линдой. Напротив хозяина сидит незнакомый прратт.

– А ведь мелкий проныра выполнил работу, – говорит Мылкий собеседнику. – Без этого свитка звонилка была бы для нас бесполезна.

– Но он привел чужих в твой дом. Такое нельзя оставить без последствий.

– За это – десять плетей. Без крови. За звонилку – сто золотых, как обещано. И пусть все узнают, что он сполна получит награду. От кого и за что именно награда, всем знать не обязательно.

– А как быть с иноземкой?

– Иноземка посмела командовать мной. Она должна умереть. Вдали от моего дома. Срок – два месяца.

– Сделаю! Два месяца, вдали от этого дома.

– Свободен.

Ох, черт! Линда доигралась.

Ррумиу, стажерка

О болезни Татаки ма Рритам знала не много. Заражались этой болезнью моряки и рыбаки. Те, кто ел много сырой рыбы. Марта сказала, что это нечто желудочно-кишечное. И попросила меня сходить в библиотеку, отсканировать медицинские книги. А почему бы и нет? Видеокамера и тренога в багажнике байка. Я взялась за ошейник двумя руками, подняла глаза к потолку и попросила разрешения поработать в библиотеке сначала у Стаса, потом у Линды, и, наконец, у хозяина. Хозяин разрешил мне задержаться во Дворце и работать столько, сколько потребуется.

– Вот как ты со своим хозяином разговариваешь, – улыбнулась ма. – До меня слухи доходили, а теперь сама увидела. Ну, иди. Только девочке о ее болезни ничего не говори.

Я поласкалась о мамино плечо и вышла из комнаты.

– Мальчики, я вас покидаю. Мне велено в библиотеке работать. Не обижайте Татаку.

– Я с тобой! – взвизгнула Татака, вскочила и вцепилась в мою руку. Братишки переглянулись и опять заржали.

– Не бойся ты их, глупая, – фыркнула я. – Братишки, мы в библиотеку. Если что – ищите меня через звонилку.

Голова – два уха! Звонилка-то в байке. А, все равно туда идти. Там тренога, там видеокамера.

Спустились на первый этаж, я опять задумалась. Через парадные двери нельзя, в обход долго. Попробую через парадные. Обернулась, осмотрела девочку, одернула на ней платье. Выглядит неплохо, может, и получится.

– Татака, сейчас я буду учить тебя ходить по Дворцу. Выполняй все, что я скажу. И главное, рот не раскрывай. Иначе обе плетей получим, поняла?

– Ну да.

– Не "ну да", а "да, госпожа". Ты должна говорить только "да, госпожа", "нет, госпожа". Теперь идем. Держись за моим левым плечом, на два шага сзади. Смотри за моими ногами, старайся идти в ногу.

Говорю не очень громко, но в коридоре сейчас тихо, стражники нас слышат.

– Если навстречу кто-то идет, полшага вбок и прячешься за мою спину. Поняла?

– Да, госпо… мя!..

Это я, не дойдя трех шагов до стражников, резко остановилась и Татака, конечно, налетела на меня.

– Миу, ты чего?

– Закрой рот и учись уворачиваться. Господа так часто делают.

Стражники зафыркали, Я развернулась к ним, изящно поклонилась, вежливо поздоровалась и выразительно посмотрела на Татаку. Девочка опомнилась и тоже поклонилась.

– Господа стражники, это новенькая, зовут Татака. Госпожа Рритам поручила мне натаскать ее.

Стражники осмотрели Татаку и поцокали языками. Эти воины меня знали. И я их знала. Не по именам, конечно, а в лицо.

– Запомни: парадные двери не для тебя, – продолжила я обучение. – Через эти двери можешь пройти только если сопровождаешь господина или выполняешь срочное поручение господина. Поняла?

– Да, госпожа.

– Встань у стенки и жди меня. Я вещи иноземцев принесу. Поняла? Даже не вздумай к этим дверям приближаться.

А сама в двери вышла. Как будто мне можно. Поздоровалась со стражниками, которые вход снаружи охраняли, получила шлепок по попе, улыбнулась им. И пошла к байку.

У байка незнакомый стражник прохаживается. Поклонилась ему, поздоровалась.

– Господин, тебе велено мой байк охранять? – на байк пальцем показываю, чтоб понял, о чем речь.

– Как тебя зовут, рыжая?

– Миу, господин.

– Да, я охраняю твоего скакуна.

Открыла багажник, достала треногу, видеокамеру, планшетку. Из бардачка забрала звонилку в футляре, повесила на шею. Оглянулась на стражника. Жарко бедному.

– Господин, я во Дворце долго работать буду, до темноты. Может, байк в тень перегнать? Ему жарко на солнце.

– Ты это хорошо придумала, рыжая. В тени ему будет лучше.

Я включила байк, подняла на четверть шага над землей и медленно перегнала под тенистое дерево.

– Хорошо… – стражник прислонился спиной к стволу.

– Господин, если ноги устанут, можете присесть на сиденье байка. Оно для того и сделано, чтоб на нем сидеть.

– Спасибо, рыжая.

Возвращаюсь во Дворец, несу вещи перед собой словно на подносе. Не иду, а плыву. Стражников так моя походка поразила, даже дверь мне открыли.

– Спасибо, господа. Татака, за мной!

Теперь – в библиотеку. Только бы архивариус не прогнал.

Поднялись в библиотеку, разыскала архивариуса, низко поклонилась.

– Господин, мой хозяин велел обучить эту бестолковую рабыню работать с книгами. А госпожа Марта просила отсканировать ей книги лекарей по лечению болезней.

– Хваткий у тебя хозяин, Миу, уважаю таких! Только что с ним говорил, уже рабыню прислал. Сейчас внучку позову, сразу и ее обучишь.

Ох, звезды ясные, чуть не попалась.

– Миу, ты это правильно придумала, Татаку сразу к делу пристроить, – звучит в ошейнике голос хозяина. – Спроси, умеет она читать?

– Татака, ты читать умеешь?

– Ты что, с дерева упала? Я шибко на знатную похожа?

– Надо отвечать: "нет, госпожа".

– Прости глупую. Нет, госпожа.

– Ничего, обучим, – сказал хозяин. – Внучка архивариуса должна уметь. Пусть пока вместе работают. Передаю тебя Стасу.

– Миу, раз ты планшетку взяла, будешь писать с камеры прямо на планшетку, – зазвучал в ошейнике голос Стаса. – Потом я у тебя перепишу. – Делай так…

Связать камеру и планшетку оказалось очень просто. Там на экранах подсказки на русском выскакивают. Когда к нам подошла внучка архивариуса, я уже научилась это делать.

– Знакомьтесь, моя внучка Дурра, – представил архивариус. Татака догадалась поклониться. Я фыркнула, закашлялась и уткнулась лицом в колени. Что с ней будет, когда русский выучит.

– Простите бестолковую. Меня можете звать Миу, а это – Татака.