Текст книги "Этот мир придуман не нами (СИ)"

Автор книги: Павел Шумил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 52 (всего у книги 104 страниц)

– Казню всех пятерых! – воскликнул папа.

– Этого мало, – возразил хозяин. – Надо прекратить террор. Казнить так, чтоб у самого отъявленного негодяя поджилки затряслись. Чтоб ни одна сука не посмела поднять руку на наложницу Владыки.

– Закон строг, но однозначен. Наказание – по вине, – возразил папа.

– Тогда оставь это мне, – предложил хозяин.

А затем меня, Линду, Марту и новичков-стажеров выставили за дверь. Просто взяли и выставили. Такого даже Марта не помнила.

Утром, открывая дверь в коридор, случайно услышала, как хозяин говорит Марте:

– Нужна кровь, море крови. – И скрылись в страшной комнате. Меня не заметили. Холодно стало. Как в тот момент, когда о бунте узнала.

За завтраком вида не подала. А после завтрака хозяин попросил связать его с главным полицейским. Я набрала номер, представилась. Тарркс обрадовался, услышав мой голос. Рассказала о ночном убийстве и о том, что мой хозяин хочет с ним поговорить. Тарркс удивился, но согласился. Я передала звонилку хозяину, а он сразу сделал громкий звук, чтоб мне тоже было слышно. Рассказал Таррксу о причинах убийства, о ночном разговоре с Владыкой и попросил задействовать шептунов. Шептуны должны были рассказывать всем, за что вырезали семью и требовать самой жестокой казни убийцам. А еще попросил Тарркса не вмешиваться в это дело. Тарркс удивился, но согласился отложить следствие на три дня. А через малую долю стражи Стас сообщил нам, что Тарркс позвонил Владыке, и тот подтвердил просьбу хозяина. Мы хихикнули, и хозяин позвал Линду. Проинструктировал ее, что она должна сказать Мылкому. В общем, то же самое – дать задание шептунам и не вмешиваться в то, что будет. Лучше всего вообще затихнуть на неделю. Мылкий поблагодарил Линду за предупреждение.

Днем столица содрогнулась от ужаса. Не было жителя, который не знал бы о трагедии на тихой окраинной улице. На базаре только об этом и говорили.

А хозяин за обедом сказал, что Марте нужна кровь. И спросил, кто не побоится отдать стакан крови на хорошее дело? Сам же первый и сел сдавать кровь. За ним – Мухтар, потом Петр. Затем еще два десятка парней. Линда и Амарру помогали Марте закрывать и подписывать пакетики, укладывали их в холодильный ящик. Кровь брали только у парней, девушек прогоняли. Марта шутила, что не женское это дело – кровь проливать.

Вечером хозяин опять говорил с Владыкой. Ближе к ночи хозяин велел мне лечь спать, а сам с Мухтаром и Петром ушел через ворота ангара в темноту. Я уложила Таррсика, включила большой экран и подключилась к внешним системам наблюдения. Хозяин и Мухтар пытались убедить Петра остаться дома. Не удалось. Тут к ним подошел Пуррт. Хозяин раскрыл сумку, и все четверо переоделись в черные доспехи. Они как доспехи цветов клана, только с маской на лицо. Если темной ночью маску надеть, из комка черноты лишь глаза видны. А ночи сейчас как раз темные. Убийцы специально так время выбрали.

Петр раскрыл ворота ангара, вывел грав, отцепил грузовой поддон. Остальные оседлали байки черного цвета. Я хотела подключиться к регистраторам байков, но не знала их номеров. Это были новые машины. Зато подключилась к регистраторам грава.

Группа поднялась в воздух и пошла в сторону Дворца. Примерно на половине дистанции встретили байк, на котором сидели мои братишки Шурр и Марр. Все вместе приземлились в ложбинку между двух барханов. Хозяин передал братикам черные костюмы, и они тоже переоделись. Голубой байк Шурртха хозяин приказал оставить в пустыне как слишком приметный. А братикам – пересесть пассажирами на черные байки.

– Стас, мы готовы. Объекты на местах? – спросил хозяин, когда все расселись.

– Да, все по плану, – раздался голос Стаса. – Объекты на местах, мы с Миу вас страхуем.

– Гидрид твой ангидрид, – непонятно выругался хозяин. – Миу, я тебе русским языком велел спать! Стас, проследи, чтоб Миу легла.

Нарушила прямой приказ хозяина. И попалась… Ой, как стыдно… Еще и Стаса могу подвести.

Выключаю компьютер, скидываю одежду, проверяю Таррсика и ныряю под одеяло. Как Стас узнал, что я наблюдаю за хозяином?

Раздается негромкий стук в дверь. В комнату заглядывает Стас.

– Я уже легла, – сообщаю очевидное.

– Умница.

– Стас, как ты узнал?

– Запросил схему информационных потоков. Хотел убедиться, что стажеры не подглядывают. Рано им еще такие вещи видеть. Меньше знаешь – спокойнее спишь, как у нас говорят. Ну, спокойной ночи.

И ушел. Все оказалось просто, а я навыдумывала себе. Стас, наверное, решил, это хозяин посадил меня на подстраховку группы. А куда и зачем летит группа – любой догадается.

Утро уже, а никто из из улетевших ночью не вернулся. Я попробовала позвонить Шурру, но звонилка ответила, что он очень далеко или выключил звонилку. Побежала к Стасу, но он сказал, чтоб не мешала. Все живы-здоровы, и сейчас на крайнем юге.

Права звонилка. Крайний юг – это на самом деле очень далеко. На крайнем юге много мелких государств-княжеств. Они вечно дерутся между собой, но нападать на нас опасаются. Торговля с ними идет вялая, потому что денег у них никогда нет, а с них и вовсе взять нечего. Одно слово – край света.

Еще удивилась, что рядом со Стасом сидит Марта. Мрачная такая, сосредоточенная. Настоящая ночная тень, какими их на гравюрах рисуют.

– Нас ни для кого нет. Ты сегодня за Влада, – сказала мне, не отрывая взгляда от экрана. – Проверь, как дела в поселке.

Это, надо понимать, она меня выставила за дверь. Впервые! Рабыней была – за дверь не выставляли. А тут – второй раз за два дня. И при этом И.О. хозяина назначили!

Делать нечего, пошла в поселок, села завтракать со всеми. Багирра ко мне подсела.

– Миу, ты не знаешь, где Петр?

– Знаю, – отвечаю с набитым ртом. Там, же, где хозяин. Вчера ночью к варварам улетели, меня за главную оставили.

– К варварам? Туда же день лететь!

– Улетели на катере, на два-три дня – пришло на ошейник сообщение от Стаса.

– Они на катере. Да не беспокойся, через два-три дня вернутся. А может, и раньше.

Теперь нас слушают все – и сонная Линда, и оболтусы-стажеры, и бригадиры. Чтоб не засыпали вопросами, я начала утреннюю планерку. Просто спрашивала бригадиров, что они намечают делать сегодня, и чего им не хватает. Дала "добро" экипажу каналокопателя, так как ветер дует в пустыню. А вот поездку в город сегодня запретила. И попросила не спрашивать, почему. Стажеры не обратили внимания, но бригадиры и старожилы поселка мгновенно насторожились и подтянулись. Зря разговор о городе зашел.

В полдень, когда мы со строителями обсуждали планировку помещений первого жилого дома, подлетела Линда на байке. Она часто на байке по поселку летает, чтоб ногу не нагружать, никто не удивился. Но Линда отвела меня в сторонку и включила мобилку на громкую связь. Мылкий рассказал, что в Столице такое случилось, какого никогда не было! Жители из домов выйти боятся. Во время бунта не боялись, а теперь – боятся. Вчера один дом вырезали, сегодня – пять! Комнаты кровью залиты, порубленные на куски тела в компостные кучи и выгребные ямы свалены. Но рыжих рабынь и малых детей среди убитых не нашли. А самое жуткое – на окраине Столицы. Забор вокруг заброшенного дома снесли, одни деревянные столбы оставили. Эти столбы остро заточили, и на них казнили мучительной смертью пятерых наемников – тех самых, чьи семьи вырезали. Наемникам отрезали уши, выбили клыки, и обрубили руки по локоть. А тому, который оказался в центре, ножом к груди прикололи лист пергамента. На нем – адрес дома, в котором накануне наложницу убили. И больше – ни слова. Только адрес.

Самое удивительное, ни одного свидетеля. Забор повален, земля кровью залита – такие казни нельзя тихо обставить – и никто ничего не слышал.

Плохо, что я знаю этот заброшенный дом. И Шурр знает. Это тот самый дом, в котором мы после побега из дворца отсиживались. Вдвойне плохо, что Тарркс этот дом тоже знает. И меня знает, и Шурртха знает. Не пройдет и стражи, как мне позвонит. Что я ему скажу?

Горячо поблагодарила Мылкого, что предупредил.

– Так это не ты, рыжая? – удивился он.

– Что ты, господин! Ночные тени убивают легкой быстрой смертью. Или похищают, если им велено похитить.

– Но ты знаешь, кто это сделал.

То ли вопрос, то ли утверждение. Как ответить?

– Теперь знаю, господин. Но сказать не могу.

– А я и не спрашиваю, – весело фыркнул Мылкий. – Есть тайны, которые лучше не знать. Если придется тяжко – мой дом открыт для тебя. Для тебя – и для двух твоих друзей.

Линда убрала звонилку и удивленно посмотрела на меня. Мылкий – еще тот жук. Двое моих друзей – это Таррсик и Линда. Придем вчетвером – за ворота не пустит. Или четвертого убьет. Но если правильно повернуть, Линда – его госпожа. Тогда можно и вчетвером придти.

Об этом Линде и поведала.

– Тайны Мадридского двора, – хмыкнула Линда. – Где же мой благоверный пропадает? Вернется – по ушам настучу!

– Меня хозяин тоже не взял, – грустно вздохнула я. – Даже наблюдать запретил.

– Так ты знала?

Я кивнула.

– Они надели черные как ночь доспехи. И Пуррту такой дали.

А знаешь, – вдруг улыбнулась Линда. – Наверно, парни правильно тебя на подстраховку не допустили. Ну ее, эту расчлененку! Все понимаю, варварский мир, два десятка смертей остановят ночной террор. Но как же это не по-человечески… Почему словами договориться нельзя?

– Лин, с ними нельзя договориться. Они – как шестеренки в ваших машинах. Говорить надо с теми, кто на самом верху. Но те, кто на самом верху, не откажутся от своих планов. Для них важней власти ничего нет. Они даже живут в своем, особом мире с особыми законами. Они не приказывают убивать. Они говорят: "Такой-то мешает нашему делу". Это помощники понимают, что им приказано убить. Но сами тоже не убивают. Передают приказ дальше. А убийцы просто выполняют приказ. Так ответственность за смерть размазывается, делится мелкими кусочками по всей цепочке.

– Всех под корень! – зарычала Линда, сверкнула глазами и даже кулаки сжала. Но тут подала голос моя звонилка. Взглянула на экран – так и есть! Тарркс.

– Миу, ты знаешь, что произошло сегодня ночью?

– Да, господин. Мне только что рассказали.

– Рассказали? Так тебя там не было?

– Нет, господин. Ночью я спала в Железном доме.

– Раз тебя там не было, хочу говорить с твоим хозяином.

– Хорошо, господин. Я попытаюсь связаться с ним. Но тебе придется подождать. Он сейчас очень далеко – на крайнем юге.

Тарркс выругался нехорошими словами и хотел отключиться.

– Подожди, господин! – успела воскликнуть я.

– Я слушаю тебя, рыжая.

– У меня… У рабыни есть просьба к тебе.

– Та самая, из невыполнимых? – усмехнулся он.

– Нет, совсем простая. Приказать шептунам пустить слух.

– Я слушаю тебя.

– С убийцами разделались ночные каратели. После прошлого убийства наложницы каратели предупредили убийц, чтоб больше так не делали. Но убийцы слов не поняли. А каратели дважды не предупреждают.

– Я никогда не слышал о ночных карателях. Что ты о них знаешь?

– Прости рабыню, господин. Я только что их выдумала.

– Ты не только дерзкая рабыня, но еще и очень наглая! Не боишься, что от папы попадет?

– Нет, господин. Когда я показывала сына перед собранием знати во Дворце, за мной следили и выжидали момент двое убийц. Увидев окрас моего сына, они растерялись. Но приказ никто не отменял. У меня есть свой интерес в этом деле.

– Удивительно! Они еще живы? Помню, когда убийцы нацелились на Линду, смерть настигла их в ту же ночь.

– Как и в эту ночь, господин. Беспощадная смерть…

– Так значит…

– Я ничего не говорила, господин. И Линда тоже не покидала оазис.

– Так ты знаешь об этом деле больше меня, хитрая рабыня?

– Да, господин. А через день-два, когда вернется хозяин, буду знать все. Но это будут не мои тайны, а хозяина.

– А что еще ты хочешь сказать мне, скрытная рабыня? – Тарркс уже ничему не удивлялся, а откровенно веселился.

– Хочу напомнить господину, что он обещал хозяину выждать три дня. Думаю, к тому времени хозяин вернется с юга и завершит свои дела в Столице.

– Так зачем он уехал на юг?

– Сие пока тайна для меня. Но когда он вернется, я узнаю это первой.

– В таком случае, через три дня я загляну к вам в гости. Хочу взглянуть на твоего сына. Говорят, он мой тезка?

– Да, господин. Рабыня держит слово.

– До скорого, хитрая рабыня. И помни, двери моего дома всегда открыты для тебя.

И отключился. Я села на песок где стояла и прокрутила в памяти разговор. Вроде, поведала Таррксу все, что задумала. Как хорошо, что Мылкий вовремя предупредил!

Рядом со мной плюхнулась Линда.

– Знаешь, Миу, ты талант! Наверно, надо родиться во дворце, чтоб так умело плести интриги! Ты в авторитете и у полиции, и в преступном мире. Даже завидки берут.

Я ничего не ответила, только уткнулась лбом ей в плечо. А Линда одной рукой обняла меня, а второй достала звонилку и набрала номер Мылкого. Когда он ответил, велела ему тоже озадачить шептунов слухом о ночных карателях. Что еще будет, когда хозяин узнает… То ли похвалит, то ли уши обеим оборвет. Давно грозился.

Молодые охламоны втроем разрабатывают план подавления бунта девятого легиона. Это у них учебное задание такое. О том, что сейчас происходит, похоже, не догадываются. Хозяин так и не вернулся. А Стас с Мартой не выходят из аналитического центра. Мы с Линдой привозим им еду на столиках с колесиками, потом увозим грязную посуду. На экранах, кроме обычных картинок с регистраторов, я увидела нашу планету, а на ней – множество стрелочек. Стас сказал, это нарисованы воздушные потоки. Чем длинней стрелочка, тем сильнее ветер. И послал нас с Линдой спать.

– Они вторые сутки на стимуляторах сидят, – сказала мне Линда. – Что-то будет…

И на самом деле – ночью смерть посетила еще один дом. На этот раз – богатый дом знатного вельможи. Самого его прибили к воротам собственного дома. Ножом к груди приколот лист пергамента с адресом дома убитой наложницы. Остальное – как в прошлый раз. Залитые кровью комнаты и лестницы. Местами – опрокинутая или поломанная мебель. Порубленные на куски трупы родственников в выгребной яме, и полное отсутствие детей, женщин, рабов и слуг.

Шептуны уже успели поработать, поэтому за что убили вельможу – все догадались. И убитому не сочувствовали. Каратели показали, что ни знатность жертвы, ни богатство для них не имеют значения. Но кто убил, и кто будет следующим – вот что беспокоило умы.

К обеду прилетел на байке Петр. Бросил байк у крыльца и быстрым шагом прошел по коридору к лифту. Я тут же накрыла ему столик на колесиках и отвезла в ходовую рубку Железного дома.

– Спасибо, Миу, но не сейчас. Время, время! Времени мало, – сказал он.

– Железный дом опять улетит?

– Нет, я управляю отсюда кораблем. Миу, потом, все потом, извини.

Даже не ругнулся ни разу. Что творится?!

А у нас народ тоже волнуется. Я как-то не учла, что у многих есть звонилки и связные браслеты. В городе звонилки тоже есть у многих. У бывших артистов есть, и у Ррады во дворце, и у ее дедушки. Сама же раздавала. В общем, народ в курсе. И вспоминают, что вчера я запретила лететь в город. Опять на мои видения списывают.

Когда привезла ужин, Стас сознался, что катер ночью прилетал в столицу, но снова улетел на крайний юг. И сегодняшняя ночь будет последней этап операции.

Да уж! Ночь выдалась еще та! С моря пришел штормовой ветер! С ливнем! Правда, ливень выпал над Столицей, до нас донесло лишь слабый дождик. Но мы же пошили палатки из геотекстиля, а не брезента! А геотекстиль спасает от дождя только до тех пор, пока сам насквозь не промокнет!

Правда, мы узнали об этом не сразу, а после того, как дождик кончился. Потому что все высыпали на улицу, прыгали и бегали под дождем. В палатках никого не осталось. До сего дня многие дождь только в кино видели. Это удивительно! Вода падает с неба! Капли оставляют следы на песке, от них разбегаются круги на воде.

Зато, когда вернулись в палатки… Вода с неба падала не только на песок. На постели – тоже. И сейчас еще капает с крыш. На улице уже не капает, а в палатках – капает! Крыши и стены палаток насквозь мокрые.

Мы с Линдой кликнули мальчиков, те схватили голографические костры, фонари и установили в самых больших комнатах на первом этаже водокачки. Скоро в этих комнатах стало тепло и тесно. Мокрая шерстка и одежда парила и быстро сохла. А легкое вино и холодные закуски окончательно подняли настроение. Больше никто не ругался. Наоборот, происшествие стало приключением, вроде тех, о которых моряки рассказывают. Все радуются теплу и тому, что водокачку такую просторную сделали.

Через час комнаты прогрелись, голографические костры вынесли в другие помещения. И там устроили сушилки для постельного белья. Мы с Линдой разыскали на втором этаже Железного дома контейнер с надувными матрасами, легкими одеялами и спальными мешками. В общем, было много хлопот и беготни, но через три стражи все устроились на ночлег. В двух комнатах парни, в двух – девушки и дети.

Только мы с Линдой закончили дела и пошли к Железному дому, как за домом сел катер. Тот, который грузовой. Который как летающая тарелка, который Петр скотовозкой прозвал. Я думала, он меньше. А он в обхвате лишь на треть уступает Железному дому. Но дом высокий, а катер плоский.

Из катера вышли шестеро наших героев. Даже Петр с ними. Когда дождь начинался, он в Железном доме был.

И все шестеро – в дым пьяные! Еле идут, друг друга поддерживают.

– Та-ак… – протянула Линда. – Миу, разводим этих алкоголиков по каютам. Шеф и братишки твои, остальных беру я. Устраиваешь братишек в своей каюте, на водокачку им в таком виде нельзя.

Завела братиков в каюту, раздела, разула, уложила. Моментально заснули. Вернулась в свою каюту, там хозяин сидит на кровати. И смотрит на меня абсолютно трезвыми глазами.

– Солнышко мое, еще два дела остались. Проверь, как там Петр. И намекни Линде, чтоб не пилила Пуррта, хорошо?

Выскочила в коридор, помогла Багирре уложить Петра в постель и шепотом поведала, что хозяин велел Линде передать. Багирра умница, сразу поняла, что к ней это тоже относится.

Линда только фыркнула. А я поспешила к хозяину.

– Знаешь, Миу, прости, что мы в таком виде. Но ребятам необходимо было снять напряжение. Такая грязная работа… – хозяин потер щеки ладонями. Мы-то закаленные, Шурр тоже в теме. А Марру досталось… Завтра осторожно проверь, как он себя чувствует, ладно?

Я села рядом с хозяином, потерлась щекой о его плечо, прижалась к теплому боку. Это что же творится на свете? Хозяин передо мной оправдывается… Кто я, и кто он?!

А хозяин посмотрел на меня, улыбнулся тепло, и посадил к себе на колени.

– Как наш сын? Не скучал?

– Уже ползать пытался. Сейчас спит. Принести?

– Пусть спит. И нам пора. Устал как собака.

Хотела поведать новости, но хозяин уснул. Прямо где сидел. Со мной на коленях.

Утром встали поздно. Пару раз Багирра заглядывала, я ее старшей назначила. Зашла «приходящая кормилица», шепнула, что ночью маленький спал спокойно, а в поселке все и сейчас спят после вчерашнего.

Поднялись незадолго до полудня. И тут на меня обрушились новости. Оказывается, в Столице не только ливень был. Там еще шесть домов дотла сгорели. Да-да, те самые. Наследникам ничего не осталось. А если б не ливень, пол Столицы могло бы выгореть. Такие сильные были пожары.

Вторая новость – шторм с ливнем устроил Петр. Стас рассчитал, где и насколько нужно подогреть атмосферу, Петр подогнал корабль и подогрел. Образовался шторм и принес на Столицу ливень. Когда земля и стены домов намокли, хозяин нажал кнопку, и в домах убийц вспыхнули пожары.

– Главному полицейскому лучше не говорить, что ливень устроили мы. Надо сказать, что воспользовались случаем, – осторожно намекнула я.

– А причем здесь он? – удивился хозяин.

– Скоро он прилетит к нам. Очень хочет побеседовать с тобой.

И, пользуясь случаем, выложила наши новости.

Каратели, говоришь? Гы! – сказал хозяин, перекинул меня через плечо и понес к Стасу. Как был в одних плавках – даже не оделся. Хорошо, я успела в шальвары запрыгнуть.

Думаете, у Стаса надолго задержались? Как же! Взяли Стаса и пошли купаться. В смысле, они идут, а я на плече у хозяина на манер полотенца. Народ смотрит на нас и радуется. Хозяин Стасу мои новости пересказывает. У самой воды хозяин меня осторожно с плеча снял, на ноги поставил, в нос чмокнул. И с громким криком побежал в воду. Стас – за ним. Поплыли наперегонки к водозаборнику. Хозяин первый доплыл! Влезли на плоскую крышку водозаборника и устроились загорать.

Я по колено в воду зашла – вода холодная! Не то, что в Крратерре. Какое удовольствие в такой купаться? Углядела у палаток байк огородников, вскочила в седло. Подлетела к кухне – там как раз девочки котелок с мясным рагу с огня сняли. Воткнула в котелок три ложки, подхватила через тряпку за ручку и газанула прямо вверх! Сколько снизу визгу было!

– Миу! Отдай! А то мы тебя в озеро бросим!

– Догоните сначала! – весело крикнула я и отвезла котелок хозяину. Как мужчины обрадовались! Я пристроила байк на краю оголовка водозаборника, и мы в пять минут умяли котелок. А пока ели, обсуждали карателей. Откуда они могли нагрянуть в Столицу, да кто их мог нанять. Стас предложил заменить ночных карателей на неуловимых мстителей. Было когда-то такое кино. Я поняла, что меня за самодеятельность ругать не будут.

Отвезла пустой котелок на кухню, повинилась перед девочками и помогла вымыть посуду, чтоб не сердились.

После обеда хозяин позвал Марту, пошептался с ней. Отвели меня в страшную комнату, провели обследование на томографе, еще каких-то аппаратах, и Марта доложила, что я полностью восстановилась после родов, мы вновь можем плодиться и размножаться. Мелочь, но до чего приятно!

Не успели заняться процессом размножения, как позвонил Тарркс. Хозяин пригласил его с визитом в наш дом. А мы тем временем проверили гостевую комнату. Теперь там всегда лежат мягкие ковры с длинным ворсом, низкие столики для еды и для работы, множество подушек и большие экраны на стенах. На экранах – подводный мир. Плавают чудные рыбки иноземцев, поднимаются пузырьки со дна, меняется освещение. Ими можно любоваться очень долго.

Я встретила Тарркса на танцевальной площадке. Парни и девушки тоже обрадовались его прилету, но я сразу отвела Тарркса к хозяину. Как полагается, сначала была короткая "культурная программа" Хозяин представил нашего сына, провел по Железному дому и даже показал одну из "божьих коровок", которые следят за чистотой пола. Затем мужчины направились в гостевую комнату. Мне пришлось уйти, потому что Тарркс захотел говорить с хозяином с глазу на глаз. Ничего, если надо будет, вечером посмотрю записи с видеокамер. А пока хозяина Стас подстрахует. У меня есть дело поважнее. Что накрыть на стол, чтоб с одной стороны сытно и вкусно, а с другой – соответствовало самому высокому уровню приема?

Составила блюда на столик с колесиками, вежливо поскреблась в дверь. Хозяин с Таррксом сидели не за деловым столом, а за столом для еды. Это очень хороший знак! Быстро накрыла стол, и так же быстро удалилась. Не вытерпела, поспешила к Стасу.

– … Ты навестил мстителей и приказал им прекратить разборки по этому делу, – внушал Таррксу хозяин. Кроме того, ты приказал мстителям устраивать разборки только с разрешения Владыки.

– Что такое разборки? – поинтересовался Тарркс.

– Это выяснение кто прав, кто виноват. Разборки обычно заканчиваются выяснением кто сильнее.

– Понятно. Значит, я укротил мстителей. И пожаров в городе больше не будет. А если…

– Мы тебя заранее предупредим, – успокоил гостя хозяин. – Но я уверен, больше никто не посмеет тронуть наложниц Владыки.

Я впилась глазами в экран. Линда говорила, я умею плести интриги. Ха! Вот кто настоящий мастер! Мой хозяин!

– У нас есть поговорка: "Любопытство кошку сгубило", – сказал мне Стас и тихонько щелкнул по носу. Я отвлеклась на секунду, лизнула его в щеку и опять прилипла к экрану.

Люди говорят, есть политика кнута и пряника. Кнут хозяину был не нужен. Он использовал только пряники. Но выстраивал их такой дорожкой, что свернуть с нее не получалось никак! Пропадали все пряники разом. Причем, не по воле хозяина, а как бы сами собой. Мне так никогда не научиться…

Про стол мужчины тоже не забывали. Когда кончили говорить о политике, я побежала в столовую и подготовила второй столик на колесиках. Наверно, Стас сообщил хозяину об этом через имплант. Потому что как только опустел графинчик с вином, хозяин дважды хлопнул в ладоши. И уже через несколько вздохов я вкатила в гостевую комнату второй столик. Быстро провела перемену блюд, получила шлепок по попе, но без когтей. Тихонько взвизгнула, как положено, и быстро исчезла. Все – на высшем уровне! Как во Дворце!

Вскоре Тарркс улетел. Хозяин и Стас остались очень довольны визитом. Так и светились довольством. Потом начали обсуждать, в каком свете представить последние события в отчетах и рапортах. Я перебрала в памяти незавершенные дела. Хозяин советовал присмотреть за Марром. Но Шурр и Марр еще утром улетели во Дворец.

Предупредила кормилицу, отпросилась у хозяина, а потом задумалась. У Марра сейчас занятия. Смогу ли хоть поговорить?

Наглость – второе счастье, как Линда говорит. Надела ошейник с кольцом, широкие штаны из грубой материи, тяжелые ботинки, курточку от доспеха цветов клана. На пояс повесила нож, за спину – два самурайских меча. На всякий пожарный проверила, на месте ли сюррикены и резак. Глянула на себя в зеркало – самой страшно стало. Отметилась у Стаса и полетела в школу гвардии.

Дежурные при входе разинули рты, да так и застыли статуями. Ударила себя кулаком в грудь, прошла мимо, оглянулась, подмигнула – они все еще рты разевают. Поднялась на второй этаж, посмотрела расписание. У группы Марра фехтование на мечах. Это даже хорошо, что не история или математика.

Вошла в зал, осмотрелась. И поняла, что мне сейчас очень сильно не повезет. Потому что я очередной раз сорвала занятия. Парни, как только замечали меня, застывали с открытыми ртами. Забывали, что надо хоть для вида деревянными мечами махать, стук создавать.

Когда стук стих, обернулся наставник. И тоже застыл. Хоть рот не раскрыл. Вот сейчас узнаю, права ли Линда насчет наглости. Строевым шагом подхожу к наставнику, отдаю воинское приветствие. Четко, как на параде. И рапортую:

– Господин наставник, хочу забрать с занятий курсанта Марртаха.

– Надолго?

– Завтра к вечеру верну. Может, к обеду, если получится.

– Цель?

– Функции экскорта. Я хочу поговорить кое с кем из ночных карателей. Их еще неуловимыми мстителями зовут. Одной мне появляться в тавернах не с руки. С Марром – самое то.

– Марр сегодня не в форме. Могу дать лучших парней с потока.

– Благодарю, но не надо. С Марром мы понимаем друг друга не то, что с полуслова – с полувзгляда. А с другими мне еще сработаться надо.

– Головой за него отвечаешь.

– Это – как всегда, – совсем не по уставу ответила я и улыбнулась уголками губ. Наставник фыркнул и тоже перестал играть в служаку. Положил мне руку на плечо и отвел в сторонку.

– Миу, честно, опасно будет?

– Если все пойдет как задумано, совсем нет. Просто поговорим, вина выпьем, закусим. Потом, ближе к вечеру, с другим мстителем поговорим, рангом выше.

– После того, как ты с бунтарями поговорила, гора трупов осталась.

– Это не тот случай, наставник. Тогда были враги, а сейчас – совсем наоборот. Дело в том, что час назад мой хозяин имел беседу с Таррксом. Хозяин хочет, чтоб у Службы закона и порядка не было проблем с карателями. Чтоб все вопросы решались словами, а не кровью.

– Хорошая мысль. Жаль, так редко случается. У тебя за спиной настоящее оружие, или бутафория? Можно взглянуть?

Я выдернула короткий меч, который называется вакидзаси, машинально крутанула в руке и с поклоном передала наставнику. Катану вытаскивать побоялась. Она очень длинная, мне ее одним движением не вытащить, руки короткие. Самураи мечи за поясом носят.

– Легкий. Наши мечи тяжелее, – оценил клинок наставник. Но тебе – в самый раз. Покажешь нашим оболтусам, как ночные тени сражаются?

– Только если недолго…

Думала, покажу бой с тенью, но наставник крикнул команду, и курсанты принесли нам два деревянных меча. Мечи, хоть и деревянные, тупые, но из твердого тяжелого дерева. Ой, сейчас меня поколотят палкой…

Покрутила восьмерки, попрыгала, и решительно сняла портупею с мечами и пояс с ножом. Сюррикены из карманов тоже выложила. Мне нужно быть верткой и легкой как пушинка.

Наставник поднял и с интересом осмотрел сюррикен.

– Это метательная звездочка, – пояснила я. – Она вроде метательного ножа.

Встали в стойку. Первый удар наставник провел медленно, просто чтоб показать начало боя. Я отбила. И тут же серия быстрых, но не сильных прощупывающих ударов. И вдруг наставник с удивлением смотрит на свою пустую руку. Я отбила его меч вниз, так, что конец коснулся пола. И топнула сверху по середине лезвия тяжелым ботинком. Было бы лезвие стальное – ногу бы поранила. А с деревянным можно! Выбила меч из руки наставника. Не прошло и пяти вздохов с начала поединка.

Отступила на шаг и отсалютовала мечом. Подняла с пола и с поклоном вернула наставнику оружие. Начался второй раунд, такой же короткий. Перехватила клинком его меч, прижала к своему боку. Для верности за свой меч двумя руками взялась. И резко крутанулась, как бы наматывая на себя его руку. Вот оно! Оба меча – у меня.

Опять с поклоном отдала наставнику его меч.

– Да ты нормально драться умеешь? – удивился он.

– Наверно, нет, господин. Умею только быстро убивать. За два вздоха. Я еще необученная ночная тень.

Я пошутила, а он поверил.

– А вы, оболтусы, все видели? – рявкнул наставник, повернувшись к курсантам. – Не задирайте ночных теней! Вы нужны государству живыми! Курсант Марртах, ко мне! Поступаешь в распоряжение ночной тени. По возвращении доложишь лично!

– Сделаю! – удар кулака в грудь.

Я подобрала свою амуницию, застегнула ремни.

– Спасибо, господин наставник! Марр, за мной!

Марр выглядел неважно. Мрачный, то ли сонный, то ли заторможенный. Посадила на байк, отвезла в Столицу. Села перед богатой таверной. Завела Марра внутрь – это чтоб на меня не так пялились. Заказала запечатанный кувшин дорогого, но очень легкого вина, лепешек, сыра, мяса. Добавила к заказу пару глиняных кружек и две миски, расплатилась серебряной монетой. Сложила все купленное в пластиковый мешок с ручками и вручила Марру.

– Не узнал меня? Я Миу, телохранитель Владыки, – ответила на немой вопрос в глазах хозяина таверны. И вытолкала Марра на улицу. Хотела в таверне комнату снять, но поняла, что поговорить не получится. Слишком много любопытных. Наверняка захотят подслушать.

Продукты уложила в багажник байка, кувшин вручила Марру. Длинный он, не вписался в свободное место. И повезла Марра на берег моря. Присмотрела с высоты отличное место вдалеке от деревень, с великолепным видом на море. Выбрали плоский камень в качестве стола, разложили снедь, нарезали мясо. Сняла и убрала в багажник ошейник. Сам байк отогнала шагов на двадцать. Влила в Марра первую кружку вина. Но язык у него развязался только после пятой.