Текст книги "Этот мир придуман не нами (СИ)"

Автор книги: Павел Шумил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 104 страниц)

– Арамис, друг мой, на этот раз вы неправы, – перебил его Портос, – и любовь к остротам заставляет вас перешагнуть известную границу. Если б господин де Тревиль услышал, вам бы не поздоровилось за такие слова.

– Не собираетесь ли вы учить меня, Портос? – спросил Арамис, в кротком взгляде которого неожиданно сверкнула молния.

– Достаточно, милая, – остановил меня архивариус. – Во всем мире одно и то же… Ну, идем, подберем тебе книги.

– Госпожа Марта, наш целитель, просила подобрать ей книги по исцелению болезней, – я выглянула, не подслушивают ли нас девочки. Но они обе склонились над планшеткой. – Татака больна, госпожа Марта хочет ее вылечить.

– Хорошо, что твоим хозяевам это известно. Ей осталось не так много месяцев. Где же эта книга? Ах, вот она! Держи. Это очень ценный труд, по нему учились многие знаменитые целители.

Том был не из самых толстых, но изрядно замусолен. Я положила его на стол.

– Господин, дайте мне побольше книг по медицине, чтоб девочки не догадались, ради чего мы здесь.

– Ты умница, Миу, – похвалил меня архивариус. И начал грузить книгами. Я еле успевала относить их на стол.

– Дурра, помоги Миу! – крикнул архивариус.

– Господин, достаточно на сегодня, – взмолилась я. – Мы не успеем все за день отсканировать.

– Да, пожалуй, я увлекся, – согласился он. – Вот еще очень ценная монография, и на сегодня достаточно.

Мы расстелили коврик у окна, и девочки по два раза раздвигали треногу, укрепляли на ней видеокамеру, а потом все складывали. Сложнее оказалось с подключением камеры к планшетке. Русского языка они не знали, поэтому строчки меню им ни о чем не говорили. Решила, что сегодня камеру настрою я, а завтра-послезавтра они выучат десяток русских слов. Положила под треногой книгу, показала, как пользоваться видоискателем и трансфокатором. Первую книгу поручила отсканировать Дурре, как свободной. Вторую – Татаке. И пусть девочки меняются через книгу. Нужную положила в стопку четвертой, чтоб досталась Татаке.

Убедившись, что у Дурры все идет как надо, отправилась побродить среди книжных полок. Как здесь много книг…

За спиной раздалось насмешливое фырканье.

– Не смотри, что их так много. Те, что на полках справа – это ерунда. Не стоят пергамента, на котором написаны. С тех пор, как догадались писать на пергаменте, каждый считает себя великим сочинителем. Строчит выдуманные истории о том, каким крутым он хотел бы быть. Читать их – терять драгоценное время жизни. Настоящие книги слева. Наблюдения, научные труды, описания далеких земель и стран, исторические хроники. Вот для чего должны служить книги! Запомни это, малышка. А как у иноземцев?

– Так же. У хозяина есть такие, в которых я ничего не понимаю. А у госпожи Линды есть несколько, которые она называет "лекарство от мозгов". Их приятно почитать перед сном.

– Миу, ты где? – раздался голос Дурры.

– Поспеши, малышка, тебя зовут, – сказал архивариус, и я устремилась на зов. Чуть не столкнулась с Дуррой в узком проходе между полками.

– Что-то не получается?

– Нет, Татака сканирует вторую книгу. Что тебя насмешило в моем имени? – она уперла палец мне в грудь. – Это что-то дурное на рабском языке? Не смей мне врать!

Умная. Умная, заносчивая, сердитая и свободная. Прямой приказ. Ох, как не хочется на конюшню попадать…

Я заговорщицки оглянулась, села на пол и потянула ее за руку, усадила перед собой.

– Дурра – это ведь твое короткое имя. А как полное? – спросила шепотом.

– Дуррада, – тоже шепотом отозвалась она. – а что?

– Уже лучше. Если тебя представят иноземцам, говори, что тебя зовут Ррада. Это на их языке хорошее слово. А Дурра – плохое. Только я тебе этого не говорила. И Татаке скажи, чтоб звала тебя Ррада. И попроси архивариуса звать тебя Ррада.

– А что значит у иноземцев Дурра.

– Это нехорошее слово. Ругательство, допустимое в высоком обществе. Переводится как совсем глупая. Только никому не говори.

– Что я, совсем на голову обиженная? Спасибо, что предупредила.

Уф, кажется, пронесло.

– Сегодня сканируем книги, а завтра я покажу, как камерой правильно снимать жизнь, – говорю громким голосом, поднимаясь с пола. Теперь нас с Дуррой как бы связывает общая тайна, задирать нос и вредничать мне она не будет.

– А что на языке иноземцев означает Ррада?

Отмахиваю хвостом жест "радуйся". – Вот это! Приблизительно. Как бы, сама себе махнула.

Довольные, возвращаемся к Татаке. Она отсканила уже пол книги. Проверяю, как книга укладывается в кадр, равномерно ли освещена страница. Хвалю Татаку и раскладываю книги в очередь на сканирование. В первую очередь – те, что потоньше.

Тут меня через звонилку вызывает папа.

– Сам Владыка! Хочет через меня передать что-то моему хозяину, – громким голосом сообщаю девочкам и убегаю.

Папа отводит меня в потайную комнату.

– Ну, малышка моя, что ты хотела мне сказать?

– Пап, вы сговорились сегодня? Я больше не малышка, я уже взрослая, – ласкаюсь об его грудь, снимаю браслет, ошейник, звонилку и все прячу под подушку. Внимательно смотрю на папу, достаю из-под подушки звонилку, качаю на шнурке и вновь убираю под подушку. Папа схватывает на лету. Достает из кошеля свою звонилку и тоже прячет под подушку.

– Ты мне это хотела сказать?

– Не только, пап. Это еще не самое главное!

– Давай по-порядку. Зачем мы спрятали вещи иноземцев?

– Они умеют подслушивать и подглядывать.

– Любые?

– Нет. Но очень многие. У них даже одежда умеет видеть и слышать. Есть вещи поумнее и поглупее. Байк – очень умная вещь. Может сам найти дорогу к дому. Летающая машина еще умнее. Когда хозяина ранили, она здесь, у Дворца стояла. Петр позвал ее, и она прилетела к нему на зов. Сама! В ней никого не было. А браслет – глупая вещь. Говорит только жива я или нет, и где я нахожусь. Ошейник умеет подслушивать и подсматривать, здорова ли я, где нахожусь. И я через него могу говорить с железным домом. А через железный дом – с кем угодно, у кого звонилка есть.

– Откуда ты это узнала?

– Хозяин от меня ничего не скрывает. И остальные – тоже. Даже когда о нескромных вещах спрашиваю.

– Хозяин не накажет тебя за то, что мне рассказала?

– Он меня ни разу по-настоящему не наказывал. Только для вида, показать, что я плохо поступила. Но дело даже не в этом. Когда живешь среди таких вещей, нужно… Не знаю, как сказать. Надо понимать, что можно делать, а что нельзя. Иначе жизнь превратится в кошмар. У них сложные обычаи. Я еще многого не понимаю, но тебе рассказать можно, я это чувствую.

– Ты советуешь мне избавиться от вещей иноземцев?

– Нет, па. Ты все не так понял. Ты подумай, они живут среди умных вещей, они к ним привыкли. У них есть правила: за врагом наблюдать можно всегда, а за другом – только тогда, когда ему грозит беда или опасность. Сложнее всего с теми, кто не друг, но и не враг. Я сумбурно говорю, потому что сама плохо понимаю.

– Но как они узнают, когда другу грозит беда, а когда – нет?

– Это так сложно, пап. Но послушай, что сегодня было. В школе Марру подарили рабыню. Рабыня болеет смертельной болезнью и долго не проживет, если не лечить. Господин Стас как-то узнал, что она больна, и стал следить за тем, что происходит вокруг нее. Не только сам следил, но и мне позволял слушать эти разговоры. Не прошло и двух страж, как госпожа Марта выяснила, чем болеет рабыня, и послала меня в библиотеку узнать, как лечить эту болезнь. Сейчас в библиотеке девочки работают с книгами по лекарскому искусству. Понимаешь? Не прошло и полдня, а иноземцы уже готовы ее лечить. И, я верю, вылечат рабыню, не дадут ей умереть. Чувствуешь? Их система работает!

– Не понимаю. Какое им дело до какой-то рабыни?

– Как – какое? Ты подарил меня им. Они приняли меня в свой… свое… ну, не знаю, куда, но приняли. Марр – мой молочный брат. Значит, как бы, тоже родной. А Татака – его рабыня.

– Седьмая вода на киселе…

– Для нас – да, а для них – нет. Мы иногда говорим одинаковые слова, но понимаем их по-разному. Я это только недавно поняла. Вот, к примеру, ты много раз говорил хозяину: "мой друг". Для тебя это просто слова вежливости. А для иноземцев это очень серьезно. Хозяин закрыл тебя своим телом при нападении. А когда его ранили, Петр и Мухтар не его бросились спасать, а прикрыли тебя телами. Потому что хозяин называл тебя другом. И им здорово досталось! Я помогала врачевать их спины.

Я слышала, как хозяин разговаривал с другими Владыками. Они все как хитрые файраки. Но хозяин – хитрей всех. Он не позволил им сунуть нос в дела нашего мира. Мы за ним как за каменной стеной.

– Вот, значит, как… Еще одна опасность.

– Да, пап. У всех свои интересы. Я не знаю, чего хотят другие от нашего мира. Может, власти, может, земли. Я не разбираюсь в политике и только раз их видела. Но хозяин хочет сделать нас сильными.

И еще. Хозяин думает, что бунт начнется не раньше, чем через два месяца. До этого надеется раскрыть всех заговорщиков. Для этого Линда будет продавать в богатые дома ошейники рабынь, которые видят и слышат. Стас будет следить за рабынями и узнает, что делается в домах врагов. Но Стас один, а врагов много.

Пап, я так сумбурно рассказываю. У тебя, наверно, вопросов стало больше, чем было.

– Вопросов на самом деле стало больше, но я понял главное: С тобой все хорошо. Влад тебе верит, и он нам друг. А сейчас иди. Тебя, наверно, ждут. Будь умницей, моя малышка.

– Папа, я не малышка!

Когда вернулась в библиотеку, девочки оживленно болтали, и Ррада заканчивала третью книгу.

– Девочки, отдохните, следующую книгу сканирую я.

Следующая – как раз про татакину болезнь. С картинками. Лучше бы Рраде поручила, честное слово! Меня чуть не вытошнило прямо на страницу. У Татаки в кишках черви завелись. А через ошейник я услышала, как Стас позвал Марту, они смотрят на книгу через мой ошейник и обсуждают похожие болезни! Я теперь спать не смогу! Я три дня в рот ничего не возьму. Кошмарики с червяками сниться будут. Ну за что мне это?

А девочкам весело. Татака рассказывает на разные голоса страшные морские истории про купцов и пиратов. Ррада слушает с горящими глазами.

– Спасибо, Миу, ты молодец! – услышала я в ошейнике голос Марты, когда захлопнула книгу.

– Девочки, чья очередь?

– Моя! – отозвалась Татака. Читать она не умеет, поэтому просто перелистывает страницы и продолжает рассказывать истории. Так мы работали, меняясь, до тех пор, пока за окном не начало темнеть.

– Все, девочки, на сегодня хватит, – сказала я. – Скоро будет темно, а нам с Татакой еще домой лететь. Ррада, показать тебе летающую машину?

– Покажи!

– Тогда иди первой, а мы за тобой. Нам дверь не откроют.

Так я очередной раз прошла через парадную дверь. Ну, прокатила Рраду на байке круг по площади, подняла разок выше крыши. Все равно быстрее, чем Дворец обходить.

Встретили нас толпой. Причем, возглавляли толпу Шурр и Марр. Увидев столько горящих, соскучившихся по женской ласке глаз, Татака всерьез испугалась и вцепилась в меня как клещ.

– Парни, слушайте меня! Тому, кто обидит Татаку, я оба уха оборву и скажу, что так и было! – громко выкрикнула я, подняв байк на пару метров. – Марр, к тебе это тоже относится!

Мою речь встретили хохотом и шутками, что на таких условиях можно рискнуть.

Как только я опустила байк на песок, Марр подхватил Татаку и перекинул через плечо – Моя добыча!

– Неси добычу в дом, надо представить ее хозяину. А я пока байк отгоню.

– Миу, он опять меня лапает! – подала голос Татака.

– Ему можно, он мой брат, – объяснил ей Шурр.

Загнала байк в стойло, пробежала по коридору, открыла входную дверь. Эти оболтусы даже на крыльцо не поднялись. Они аукцион устроили. Ставки поднялись уже до десяти стаканов компота и сосиски сверху.

– Ах ты, бессовестный! Да одно ее платье стоит пятнадцать стаканов, – заругалась я на Марра и затолкала в дом. – А ты чего ругаешься? Будешь ругаться, тебя и с платьем не возьмут. Платье возьмут, а тебя прогонят. – это уже Татаке.

На самом деле было страшно. Привозить Татаку в оазис мне никто не разрешал. И впускать в дом Марра тоже никто не разрешал. Линда у хозяина спрашивала, можно ли Шурртха в дом провести, а я – без спроса…

Марр поставил Татаку на пол, огляделся и принюхался.

– Здесь ты живешь?

– Идем, покажу свою комнату.

По пути заглянула в аналитический центр, отдала Стасу планшетку. Стас поблагодарил, но отложил в сторону. Он, Мухтар и Петр были очень заняты чем-то. Сидели каждый за своим экраном и изредка перебрасывались словами. Не стала их отвлекать, вышла и тихонько прикрыла дверь.

– Вот моя комната!

– Просторно, но небогато, – оценил Марр. Чтоб поразить, показала ему ванну, туалет и стенные шкафы.

– Это все твои? – уставился он на коллекцию ошейников.

– Ну да, – сменила ошейник с рубинами на скромный, с эмблемой космофлота. – Слушайте меня. Сейчас я представлю вас хозяину. Поздоровайтесь и сразу уходите. Ждите в этой комнате. Хозяин меня ругать будет.

Хозяин меня ругать не стал. Он ругал Линду. С нами просто поздоровался и отправил к Марте. А Марта приказала Татаке раздеться и начала обследование – как меня в первый день. Я думаю, хозяин выгнал бы нас всех за дверь, но в страшной комнате командует Марта, у нее здесь все приборы. А хозяин сам как бы в гостях. Поэтому я услышала, что Линда связалась с криминалом и преступным элементом. Что разгром в городе не оправдывает, а усиливает вину, и что она в двух шагах от родного дома.

– Линда совершила что-то ужасное? – спросила я у Марты по-русски, чтоб Татака не поняла.

– Линда привезла на базу мальчишку-воришку. Разгромила несколько домов и связалась с гильдией воров и грабителей. Теперь они якобы ей подчинились. На самом деле планируют, как ее убить. Стас занят ее спасением. Завтра в городе будет много трупов.

– Ой, звездочки ясные! Что же теперь делать?

– Оставь это мальчикам. В крайнем случае, очистят город от преступности.

Хозяин, наконец, кончил ругать Линду и отправил ее помогать Стасу. И тут же переключился на нас.

– Марта, Миу, что у вас?

– Кончаю УЗИ. Дела как в том анекдоте про новую жизнь, – вздохнула Марта.

– В каком?

– Доктор пациенту: "Поздравляю, в вас зародилась новая жизнь!" – "Но доктор, я же мужчина!" – "Знаете, глистам это безразлично".

– Фу, Марта! Я ж еще не ужинал. Что теперь будешь делать?

– Выводить, естественно. Миу, введи пациентку в курс дела. Только не очень запугивай. Но и приятного не обещай.

– Я знаю, что скоро сдохну, – прервала Татака, как только я начала.

– А Марта говорит, что не сдохнешь. Спорим на три щелбана? У нее еще никто из больных не помер.

– Из вредности сдохну, – повеселела Татака.

– Ты, это, особо не радуйся. Марта сказала, в лечении приятного мало.

Речь рыжих груба как наждак. На ней не всегда поймешь, ругаешься ты, или нет. Я специально на нее перешла, чтоб Татака руганью не оскорбляла слух хозяина.

Марта положила на кушетку две большие сумки и теперь загружала их пакетами и коробками.

– Ты куда-то собралась? – заинтересовался хозяин.

– В пустыню. Не хочу здесь грязь разводить.

Началось врачевание. Первым делом Марта заставила Татаку проглотить киберсимбиота. Киберсимбиот – он с человеческий палец. Думала, только у хозяина в желудке живет, оказывается, у всех иноземцев. Теперь и у Татаки тоже.

Потом Марта дала Татаке выпить большую кружку воды. И симбиот приступил к работе. Измельчил в кашицу все, что Татака, не прожевав, глотала, и начал, как насос, выталкивать в кишечник. Когда желудок освободился, а животик у Татаки вздулся, Марта велела Татаке раздеться. Уложила в специальное кресло, вставила желудочный зонд, как хозяину, и наполнила желудок каким-то прозрачным, чуть белесоватым желе. Его в Татаку так много вошло…

– Как себя чувствуешь?

– Тошнит и мутит, – отозвалась Татака.

– Скоро тебе будет совсем плохо. Можешь у Миу спросить, что антиал с котом делает.

– Ой! Татака, я тебе не завидую. Антиал – это страшно!

– Антиал стимулирует перистальтику кишечника, модель это однозначно подтвердила, – пояснила Марта.

– Тебя пронесет по-страшному, – шепотом перевела я Татаке.

Помогла донести сумки до летающей машины. Загрузили четыре большие канистры с водой. Потом сложили и загрузили в машину шезлонги, светильники и два столика. Татака села спереди, рядом с Мартой. Но меня Марта в машину не пустила.

– Нечего тебе там делать. Иди гостей развлекай, – сказала Марта и улетела. А я вернулась в свою комнату.

– Миу, мы решили Марру с Татакой маленький шатер поставить, – с ходу начал Шурртх. – Можешь его достать, или мне во Дворец слетать?

– Сейчас у Линды спрошу.

Линда сидела в аналитическом центре за одним из экранов.

– Иди, разберись, – сказал ей Стас. Она остановила картинку на экране и повела меня… Наверх! Туда, где я ни разу еще не была! На второй этаж. Там огромный зал, весь заставленный большими коробками.

– Это физкультурный зал, но мы его под склад заняли, – пояснила она, открывая ворота на железной коробке. – Блин! Где же этот контейнер?

Я села на корточки и присмотрелась к свежим следам в пыли.

– Может, этот?

– Миу, ты гений! Тебе палатку побольше или поменьше?

– На двоих.

– Держи на шестерых. Незачем в тесноте толкаться, – бросила мне увесистый тючок.

Шурртх выбрал место между палатками артистов и оазисом. Мы распаковали тючок, развернули палатку и задумались, как же ее ставить. Но тут подошли артисты и за четверть стражи все установили, показали, как вход застегивать, как внутри свет зажигать. Пришла Линда, принесла надувную постель, одеяла, складной столик, холодильный ящик для продуктов. И отправила меня на камбуз за самими продуктами.

Потом мы с артистами сидели у костра и пели песни. Костер был не настоящий, а как на сцене. Линда сказала, голографический. Это такой большой черный диск. Когда его включишь, он становится как горячие угли. От него тепло, над ним как бы пламя. Все как у настоящего костра, можно даже еду готовить. Только дров не надо. Дров в оазисе мало. И пламя непривычно желтоватое. Это потому что под глаза иноземцев.

А песни пели, конечно, из спектакля и те, которые в спектакль не вошли по нехватке времени.

За спиною желтели

Пустыни пески

Впереди ждали горы и степи

Вдруг вдали у реки

Засверкали клинки

Это рыжегвардейские цепи

И без страха отряд

Поскакал на врага

Завязалась кровавая битва

И боец молодой

Вдруг поник головой -

Его храброе сердце пробито.

Душевные песни, распевные. И я увидела мальчишку-воришку. Того самого, которого мне Стас в первый день показывал. Который рыбу у тетки воровал. Артисты ему уже имя дали – Прронырра. С двумя «рр» – совсем обалдели. Только хотела поговорить с ним – Марта позвала отмывать Татаку.

Татака была страшнее трупа, очень слабая и слегка пьяная. Да еще вся в белом желе, от которого слиплась шерсть, и песке. Посадили ее в душевой на стул, я принялась отмывать щеткой и струей теплой воды из шланга, а Марта кормила с ложечки крепким бульоном. От бульона девочка оживала прямо на глазах. Скоро уже сама могла стоять, прислонившись к стенке. В четыре руки мы ее быстро домыли и высушили шерстку фенами.

Совсем нет внутренних резервов у организма, – пожаловалпсь мне Марта. – Хотела ее глюкозой подкормить, так она запьянела. Только два прохода сумели сделать.

Я не стала уточнять, что за проходы, а повела Татаку на камбуз. Заказала ей мясной суп, да еще мелко накрошила туда мяса, которое Мухтар называет бужениной. Татака к этому времени протрезвела и повеселела. А суп уминала так, что за ушами пищало.

– Миу, что это за штука, за которую твой брат хотел меня продать?

– Компот? Сейчас сделаю. – Заказала стакан компота и поставила перед ней. – Пей! И поменьше слушай этих шалопаев. Они просто дурачатся.

– Никогда такого не пила.

– Наелась? Тогда идем, со всеми познакомлю.

Когда вышли к костру, песни уже закончились, и народ расходился. Шурра и Марра нигде не было. Пуррт сказал, что Шурр говорил с самим Владыкой, и тот приказал ему возвращаться во дворец. А Марр улетел с братом. Обещали вернуться завтра.

– Обидно…

– А чего ж ты хотела, – усмехнулся Пуррт. Сама же запретила Марру сегодня трогать девочку. Вот он и… Чтоб удержаться…

– Мы тебе с Марром шатер поставили. Где будешь спать? В моей комнате или в шатре?

– А ты где будешь?

– Я – с хозяином. Так что вся комната твоя.

Татака оглянулась на железный дом и выбрала палатку. Я бы на ее месте так же поступила. Показала ей, что где лежит и поспешила к хозяину.

Свет в страшной комнате был притушен. Мерцал только экран большого дисплея.

Скинув одежду, я нырнула под одеяло к хозяину и потерлась щекой о его здоровое плечо. Он обнял меня рукой, в которой была зажата черная коробочка, и прижал к себе. Я муркнула и взглянула на экран.

На экране была картинка с моего ошейника! То есть, экран был разбит на девять квадратиков, во всех, кроме одного, картинки. А в центральном – какие-то цифры и буквы. Стас мне такое уже показывал.

– Проверяю, не упустил ли чего важного, – пояснил хозяин. – Сегодня Стас в основном занимался Линдой и ее делами. А тебя вел я.

Хозяин сам меня страховал. А я еще боялась на конюшню попасть.

– Муррр

– Ты сегодня была молодцом! За два года мы выучим Татаку на крутого специалиста. И Марра постараемся переманить в нашу богадельню.

– Правда?! Можно, я скажу им?

– Пока рано. Пусть все идет своим чередом.

Я успокоилась и стала вместе с хозяином смотреть свои приключения. Хозяин гнал картинки очень быстро, но если кто-то оказывался рядом со мной и Татакой, замедлял скорость до нормальной, а то и вовсе останавливал и увеличивал какой-то кадр во весь экран.

Под эти картинки я и заснула.

Влад, контактер

– Мухтар, Петр, зайдите в аналитический центр, – звучит по громкой связи голос Стаса. – Есть работа.

Дальше звук переключается на имплант. Судя по всему, чтоб Марту не беспокоить. Стас распределяет обязанности. Мне – сопровождение Линды и Миу по обычной схеме. Петру – охрана дома Шурртха и переброска в Столицу дополнительного комплекта боевых орнитоптеров. Мухтару – охрана дома ювелира.

Слышу легкую вибрацию открывающихся ворот ангара. Грав отправился в беспилотный полет к окраинам Столицы. Там, над рощей пальм выпустит стайку орнитоптеров и вернется в ангар. Последние километры орнитоптеры преодолеют на своих крыльях. Возвращаю на экран вторую группу каналов. Из восьми окон с ошейника Миу оставляю четыре. Под ними – четыре окна с камер костюма Линды и четыре – с регистраторов байка. Все спокойно. Миу с девочками сканирует книги, Линда с воришкой летят над пустыней.

Не проходит и получаса, как Линда сажает байк рядом с палатками аборигенов и знакомит парнишку со строителями. Те заняты важным делом – строят дом из конструктора лего. Макет поражает размерами – полтора метра на метр. У парнишки загораются глаза. Но звучит суровый приказ – сначала отмыть, потом – накормить. Черная женщина, которую Линда зовет Поварешкой, кликает помощниц и берется за дело. Парнишка активно сопротивляется, но ему объясняют, что был приказ госпожи Линды. А если он будет сопротивляться, его сначала утопят, потом вымоют. В общем, живой или мертвый, но он будет отмыт дочиста.

Тем временем, Линда паркует байк, переодевается и идет отчитываться.

– Привет, смертница! – радостно встречаю ее я. – Завещание уже написала?

– Шеф, я понимаю, что виновата. Но из таких пацанов вырастают самые ценные кадры. Умные, энергичные, инициативные. Ты "Республику ШКИД" посмотри.

– Ага, и другие фильмы про белых и пушистых беспризорников. Как там пели? "Мустафа дорогу строил, а Жиган его убил". Линда, я сегодня совсем не страшный. Даже ругать тебя не буду. Скажи, ты Мылкого боишься?

– Не-ет…

– А зря. Он приказал тебя убить. Срок – два месяца. Что делать будешь?

– Вот гад! Урою засранца!

– А за что? Ты ему дом разворотила, а он тебе что-нибудь плохое сделал? Хоть слово бранное сказал?

– Он мне вообще ни одного слова не сказал!

– Вот именно. Он тебе не сказал ни одного слова. Иди к Стасу, спроси, что у прраттов означает такой злостный игнор. Заодно поможешь ему отслеживать твоих убийц.

Линда уходит, Марта тоже завершает свои дела, гасит экраны и выходит в коридор. На моем участке работы все спокойно. Миу с девочками сканирует книги, и работы у них – непочатый край. Поэтому одним глазом приглядываю, что делается в аналитическом центре. Петр с Линдой ведут помощника Мылкого, получившего приказ убрать Линду. За самим Мылким наблюдает Стас. Мухтар тихонько вводит Марту в курс дела.

Помощник, которого Петр назвал Киллер-раз, сваливает работу на подельника, которого без всякой фантазии Петр окрестил Киллер-два. Тот – на третьего, получившего имя Киллер-три. Киллер-три показался мне деловым парнем, отправился в таверну… и свалил работу на Киллера-четыре. Наверно, это у котов и называется "далеко от дома". Уже Киллер-два не знал, за что и почему.

Пока на фронтах затишье, Стас и Марта смотрят, что за книги сканирует Миу. Лекарство для рыжей девочки растет за океаном. Если Марта ничего не придумает, можно вызвать с корабля катер и слетать туда на денек. Петр, Шурртх, Миу и Марта – вчетвером вполне справятся. Можно еще кого-то из местных целителей пригласить.

Киллер-четыре начал собирать команду. Аж четырнадцать человек. Котов, то есть. Стас слегка озверел и начал ругаться. После чего приступил к установке на подопечных маячков. Когда сапоги последнего были промаркированы, слегка успокоился.

Убойная команда собрана, но жертва не объявлена. Наниматель намерен выяснить, кто каким оружием владеет, и дать бойцам сработаться в команде. Дня три у нас точно есть. Это если пассивно обороняться. С точки зрения психологии – не лучший вариант.

Так, а что делает Миу? Как? Уже подлетает к дому? Расслабился, отвлекся на чужую работу, совсем забыл о своей подопечной.

Подключаюсь к импланту Стаса, чтоб не отвлекать остальных.

– Стас, всю эту кодлу надо убрать сегодня ночью. Желательно, тихо, но если будет немного шума, тоже ничего. Линду – ко мне. И скажи Марте, что Миу с Татакой возвращаются, сейчас у нее будет пациент.

Марта передает свои экраны Мухтару и спешит включить и настроить аппаратуру. Линда, чувствуя неладное, является на инструктаж.

– Садись. Сегодня ночью ты уничтожишь всех, получивших приказ уничтожить тебя. Уничтожишь лично. Стас тебе поможет.

– Но зачем уничтожать? Я прикажу Мылкому отменить приказ. Припугну, что он умрет первым…

– Он не стал с тобой разговаривать. Ты не заставишь его отменить приказ.

– Тогда выйду напрямую на исполнителей.

– Ты не выйдешь на исполнителей! – рявкаю я. – Или ты сегодня уничтожишь их всех, или отправляешься спецрейсом на Землю. Ты что, не понимаешь, с кем связалась? Это коты! Они страшнее самураев. Приказ для них – все.

В самый разгар разноса появляются Миу и компания. Сбавляю тон. Вживую Татака выглядит еще более тощей, чем на экране. Здороваюсь с ней и отправляю к Марте. Парни благоразумно выметаются. Еще несколько минут снимаю стружку с Линды и отправляю к Стасу.

Марта лихо берется за дело. Накачивает Татаку каким-то белесым желе и увозит в пустыню.

Любопытство меня погубит. Ну зачем, спрашивается, я решил взглянуть одним глазком, чем там они в пустыне занимаются? Ну, посмотрел на очистку кишечника. Увидел, как Марта, натянув легкий комбинезон химзащиты и матерясь в голос, роется в кошачьем дерьме. Передергивая плечами от отвращения, раскладывает образцы по пробиркам.

Далеко не во всех канистрах оказалась вода. Как минимум, в двух – спирт. Перед возвращением на базу Марта устроила отходам кремацию. Хороший костер получился.

После ужина решил без спешки просмотреть события сегодняшнего дня. Линда, конечно, накуролесила. Взятие под контроль мафиозных структур – дело полезное. Но не так же в лоб! Стас без излишней спешки собирает информацию с первого дня. Именно от него Линда узнала, что глава воровской гильдии назначил за звонилку награду в сто золотых. Прогрессивный такой глава, решил озаботиться средствами связи для своей конторы. Надо бы ему с этим помочь.

Если честно, Линда сумела утереть Стасу нос. Вышла на штаб-квартиру мафии всего за полдня. Но являться туда лично не стоило. Тут вина Стаса. Увлекся, не остановил вовремя. Да и моя тоже. Не въехал в ситуацию. Выговор самому себе влепить, что ли?

Разобравшись с похождениями Марты, переключаюсь на Миу. Здесь все нормально. Малышка контактна, инициативна, адаптивна. Легко подстраивается под речь собеседника, легко находит общий язык.

А вот и сама явилась. Быстро раздевается, ныряет ко мне под одеяло, ластится и мурлыкает. Удивленно смотрит на экран.

– Проверяю, не упустил ли чего важного. Сегодня Стас в основном занимался Линдой и ее делами. А тебя я вел, – поясняю свой интерес.

– Муррр

– Ты сегодня была молодцом! За два года мы выучим Татаку на крутого специалиста. И Марра постараемся переманить в нашу богадельню.

– Правда?! Можно, я скажу им?

– Пока рано. Пусть все идет своим чередом.

Миу вскоре засыпает, уткнувшись носом мне в подмышку. А я переключаюсь на аналитический центр. Все, кроме Марты, здесь. Отслеживают прраттов из черного списка. Осторожно вытаскиваю руку из-под Миу и тянусь за микрофоном.

– Стас, проблемы есть?

– Никаких. Ждем, когда объекты успокоятся и разойдутся. Сейчас они отмечают получение аванса. Да, Влад, Мылкого и верхних трех я хочу оставить в живых. Линда предложит им надеть рабские ошейники.

– С Мылким не пройдет, он, скорее, себя убьет. Остальные привыкли подчиняться, может получиться. Хотя, сильно сомневаюсь. С Киллером-четыре не торопитесь. Пусть запаникует и доложит по инстанциям.

Стас кивает. – В момент доклада и ликвидируем.

– А если в бега ударится?

– Надо, чтоб на остальных были видны следы насильственной смерти.

– Одинаковые следы.

– Без проблем, – кивает Стас.

Начало операции наметили на три ночи. Двое из наемников оказались семейными. Им повезло. Отравленная игла в шею – уснул и не проснулся. Потом в комнату впорхнула птичка, выдернула иглу и улетела.

Третьему птичка врезалась в шею. И взорвалась, вырвав кусок горла и разорвав артерию. Товарищ оказался живучим, пробежал с кошачьим воплем метров тридцать, только потом умер. Посовещавшись, изменили тактику. Сначала Линда выстреливала иглу. Потом, когда прратт падал, удаляла иглу, сажала птичку на шею и подрывала.

Через час мы имели четырнадцать трупов наемников. И лишились двенадцати боевых киберов-орнитоптеров. Первая стадия операции устрашения завершена. Хотел отправить всех по койкам, но заглянул в журнал отслеживания перемещений.

– Друзья, у нас проблема. Даже две. Татака и воришка ушли в пустыню.

Стас лихо берется за дело. Оба беглеца вскоре обнаружены. Татака решила пересечь пустыню. Сумела пройти чуть больше десяти километров, в настоящий момент отдыхает. Точнее, стучит зубами, сжавшись комочком. Ночи в пустыне холодные.