Текст книги "Этот мир придуман не нами (СИ)"

Автор книги: Павел Шумил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 104 страниц)

– Смотри, Проныра, ты сказал, – заговорила вдруг рация голосом Линды. – даю две стражи, потом чтоб дома был.

Мальчонка чуть не подпрыгнул. И уставился на рацию круглыми глазами. Стас рядом со мной зафыркал совсем как кот. Я тоже улыбнулся. Судя по картинке, Миу уткнулась лицом в приборный щиток байка. То ли чтоб смех скрыть, то ли Мылкому кланялась. Когда распрямилась, Стас посадил ворону на ветровой щиток байка. Миу привстала и осторожно погладила птичку.

– Это и есть черная птица госпожи Линды? – заинтересовался Мылкий.

– Да, господин.

– А ты – та самая рабыня, что всегда сопровождает ее?

– Только когда мне приказывает мой хозяин, господин.

– Так Линда не твоя хозяйка?

– Нет, господин. Мой хозяин – Владыка иноземцев.

– Но в Мистерии – это же ты играла?

– Да, господин. С разрешения хозяина, я играла свою мать.

– Ишь какая… – поцокал языком Мылкий. Протянул руку и погладил ворону.

– Ка-арр, – сказала ему ворона по команде Стаса.

– Раз птица здесь, то и хозяйка где-то рядом?

– Не знаю, господин. Когда я улетала, госпожа Линда была еще дома.

– Правда, что Прронырра убежал от госпожи?

– Хотел убежать. Мой хозяин узнал о побеге очень быстро. И тут же предупредил госпожу Линду.

– Она сильно гневалась?

– Совсем нет. Мы весело посмеялись. А утром госпожа велела мне отвезти ему воду, еду и другие нужные вещи, чтоб не сгинул в песках.

– Ты сумела найти его в пустыне?

– Это было просто, господин. Госпожа Линда сказала мне, где его ждать, он сам на меня вышел.

– Интересно… Хочешь посетить мой дом, отведать еды с моего стола?

– Прошу меня простить, господин. Но если я задержусь, боюсь, мой хозяин будет недоволен.

– Жаль. Но я тебя понимаю. – И, судя по движению руки, погладил Миу по голове. – Если что случится, обращайся ко мне. Чем смогу – помогу.

– Благодарю тебя, добрый господин, – Миу низко поклонилась.

Мы переглянулись со Стасом.

– Мылкий заигрывает с простой рабыней?

– Совсем не простой, – возразил Стас. – С элитной. А скорее всего, через Миу хочет собрать инфу о Линде и тебе.

Мылкий тем временем развернулся и направился к дому. Проходя мимо Проныры, кинул парнишке кошелек. И скрылся за дверью.

– Мя-а-ау! – издал парнишка чисто кошачий вопль восторга, вскинув руки вверх. Вскочил на байк позади Миу, – летим!!!

Откидываюсь на подушки. Визит прошел удачно, Мылкий вредничать не стал.

– Думаешь, они домой направились? Держи карман шире, – ехидничает наш аналитик. И выводит на экран карту города. Байк зигзагами двигается к зеленой точке в центре экрана.

– Там его дом, семья, – поясняет Стас. – Мать, старшая сестра. Сестренка, кстати, не прочь попасть рабыней в богатый дом. Симпатичная кошечка. Тебе не нужна вторая? Хорошим тоном у прраттов считается держать двух наложниц. Чтоб между ними шла здоровая конкурентная борьба за благорасположение хозяина.

– И откуда ты все знаешь?

– Работа, работа, одна работа, с раннего утра до позднего вечера, – притворно вздыхает Стас.

Пока трепались, Миу довезла Проныру до дома. Дом – развалюха, но явно знал лучшие времена. Задерживаться дома Проныра не стал. Представил Миу, отсчитал матери пятьдесят золотых, велел спрятать, осмотрел со всех сторон сестру и вручил ей десять монет. За что был обласкан обеими. Миу тоже досталось. От завтрака отказался. И отбыл с гордым видом, вознесясь в небо.

Убедившись, что на этот раз байк движется в нужную сторону, Стас переключился на записи из дома Мылкого.

– Послушай это, – развернул одно окно на весь экран. Мылкий задумчиво меряет шагами комнату, его помощник подсчитывает что-то на грифельной доске.

– Она могуча, но в птицу обращаться не может. Сказки это, – заявляет вдруг Мылкий.

– Кто?

– Иноземка.

– Ты погладил птицу и понял, что это не она?

– Рабыня погладила. Как думаешь, рабыня осмелилась бы погладить хозяйку?

– Какой ты у-у-умный… – протянул помощник, не отрываясь от расчетов. Мылкий довольно фыркнул и дернул его за ухо.

– Глава Службы закона и порядка тоже интересовался этой рабыней, – ленивым голосом сообщил помощник.

– И ты молчал?

– А ты не спрашивал. Рабыня выросла при Дворце. Любимая игрушка Владыки. Знаешь, есть такие рабыни, которым все сходит с рук. Была подарена иноземцам лично Владыкой. Пользуется его доверием. Знает все дворцовые сплетни и тайны.

– Это все?

– Увы…

– Кто ее родители?

– Кто отец, неизвестно. Мать была наложницей. Между прочим, долгое время была фавориткой Владыки. Из-за чего и погибла. Влезла в какие-то дворцовые интриги, пыталась бежать. За что была публично казнена. История древняя и темная, но стражник, остановивший беглянку, резко пошел в гору. Вот все, что удалось разузнать.

– И ты молчал… Еще раз появится – облизывай ее. Сдувай с нее шерстинки! Мне нужна эта девочка. Я должен знать о ней все!

– А эту запись дай посмотреть Линде и Миу, – отдаю я ЦУ, вновь откидываясь на подушки. Привык долго спать, пока был лежачим.

– Не ругай Миу за полет в город. Она пыталась вызвать тебя, но ты спал. Я дал разрешение. Не думал, что они с Пронырой к Мылкому полезут.

Пока Миу летала в город, а Марта разыскивала одежду, забытую на улице, утро перестало быть ранним. Прратты что-то затеяли. Запустили установку, штампуют кирпичи и размечают площадку между железным домом и палатками. Интересно, один я, с подачи Миу, стал звать МОК железным домом, или остальные тоже?

Надо у Мухтара спросить, что его строители затеяли? Зачем им яма перед палатками? Нет, это не яма, это целый котлован, судя по размерам.

В коридоре легкий топоток. Миу вернулась. Врывается в комнату, ласкается об меня как кошка.

– Проголодалесь? Идем завтракать, – обнимаю ее за талию, веду в столовую. – Что там строители затеяли?

– Танцплощадку. Сейчас место готовят.

Вспоминаю, что был такой разговор. Быстро завтракаем, и Миу, спросив разрешение, убегает помогать строителям. А я советую Мухтару обучить бригадира агротехников водить байк. Бедняги ло сих пор грязь с болотца за озером ведрами на грядки таскают. Мухтар тут же перепоручает это дело Петру. Возвращаюсь в каюту и вывожу на экраны кадры с наружных камер.

Проныра хочет отдать кошель с золотом Линде. Предупреждаю Линду через имплант, что в кошеле было сто золотых, осталось сорок. Линда взвешивает кошель на руке.

– Сорок золотых, значит? Молодец. Держи на карманные расходы, – возвращает кошель.

– Тридцать девять, – улыбается во весь рот пацан. – Один я себе оставил.

– Скажи пожалуйста, а по весу на все сорок тянет, – дурачится Линда.

Парнишка внезапно становится серьезным. Бежит к столу, высыпает монеты и трижды пересчитывает. Спина его сутулится, уши и хвост обвисают.

– Что такое? – Линда гладит его по головке.

– Сорок один золотой, – парнишка выкладывает последнюю монету из кармана. – Мылкий гад! Лишний золотой в кошель сунул. Теперь получается, я у него в долгу. А может повернуть так, будто я украл у него золотой… Госпожа, мне в город надо!

– Не спеши. Звонилка на что? – достает рацию, набирает номер.

– Мылкий, это Линда говорит. Мой парнишка волнуется. Пересчитал монеты, нашел одну лишнюю. Ты обсчитался, или парнишку проверяешь?.. Ну ты нахал!.. Так что мне с парнишкой делать? Он в город рвется, а кто работать будет? Я за него?.. А-а, типа, премия за честность? Хорошо, договорились…

– Линда, похвали Мылкого, – передаю я через имплант.

– За что? – удивленно спрашивает девушка, прикрыв рацию ладошкой.

– Придумай повод. Удиви его.

– Мылкий… Спасибо, что заботишься о моем мальчонке… Ну, учишь не хлопать ушами… Да не буквально, это поговорка такая. Прохлопал ушами – это значит, расслабился, пропустил что-то важное!.. Вот-вот. Конец связи, чао!

Убрала рацию, посмотрела на парнишку.

– Радуйся. Теперь это твой золотой. Иди, поешь, а потом будешь помогать огородникам.

Мухтар вручает строителям странный инструмент. Вроде, кувалда, только резиновая. А сам лазерным сканером проверяет площадку и говорит, где убрать, где подсыпать. В торжественной обстановке укладывается первый кирпич. Мухтар раздает строительные рукавицы. Коты выстраиваются цепочкой и перемещают кучу готовых кирпичей поближе к стройплощадке. Прикидываю, восемь кирпичей на квадратный метр. Если площадка десять на десять – это же восемьсот штук в каждый слой надо уложить! Сколько кирпичей в час дает установка Петра? И почему она вся окутана паром? Ага, ведрами заливают в бак воду из озера. Установка-то с водяным охлаждением. Наверно, так выглядели первые паровозы.

Татака тянет Миу в пальмовую рощу. Тайны у них…

Строители выложили угол танцплощадки – и сразу начинают класть второй слой. А потом – третий. Со сдвигом на полкирпича – чтоб лего-кирпичи цеплялись друг за друга. Кирпичи третьего слоя сверху гладкие. Строители выравнивают и уплотняют кладку резиновой кувалдой.

Из рощи возвращаются Татака с Миу. Теперь уже Миу тащит за руку слабо сопротивляющуюся Татаку. И прямо в дом. Интересно, кого Татака боится? Меня, Марту или еще кого? Подключаю видеокамеру коридора. Ага, спешат мимо моей двери прямиком в медотсек.

А как дела у Петра? Обучает агрономов водить байк. Проныра, конечно, в первых рядах. Или Линда его специально к агрономам направила?

Вызываю Линду.

– Блин, случайно получилось, – жалуется она. – Наказать хотела за самоволку. Для меня грядки на огороде копать – каторга. Вот я его туда… А они… Теперь его за уши не оттащишь. Доволен! Только что от восторга не писает.

– Ничего. Все идет к лучшему в этом лучшем из миров. Скажи Миу, чтоб объяснила ему наши правила поведения вне базы. Наверняка он теперь в самоволку на байке сорвется.

– А почему Миу, а не я?

– Чтоб Миу сама их лучше усвоила.

– Сделаю!

Переключаюсь на медотсек. Кто-то из котов сидит под шлемом. Татака лежит на столе томографа, Марта занята ее хвостом, Миу стоит рядом и сочувствует подруге. В общем, все при деле.

Просматриваю рабочие журналы. Мухтар, конечно, размахнулся. Трубопровод пойдет на глубине десять метров. Это чтоб не мешал каналы сверху копать. Дно канала – семь метров от уровня грунта. Уровень воды – три метра. И четыре метра – береговые откосы. Размах!

А что в журнале по поводу Татаки? Так, в Татаке живет уже два киберсимбиота. Личинки паразита выводятся в стенках тонкого кишечника. Стенки постепенно деградируют. Следует прободение ки…

Фу! Закрываю файл. Такое лучше не читать. Потом кошмары сниться будут. В общем, пока последняя личинка не выйдет из стенки, и киберсимбиот ее не ухайдакает, лечение нужно продолжать. И периодически, не реже, чем раз в три дня проводить заполнение кишечника гелем с биоактивными добавками для ремиссии и полного восстановления стенок.

Главное уловил. Девочка будет жить. Но надежды Марты лечить за один сеанс одной волшебной пилюлей не сбылись.

А как дела у Стаса? Что говорит разведка? Та-ак… Активность четырех оппозиционных кланов резко упала. Многие семьи выехали из Столицы. Странно это, странно это… И когда началось бегство? Ага, дня через три-четыре после Мистерии. Это когда Линда избила начальника Службы, и ей за это ничего не было? Или что-то еще произошло?

Принимаюсь за разбор почты. Пока я болел, важную и срочную Стас обработал сам. Медаль на грудь ему за это. Ну а ту, что терпит, оставил мне. О! Ответ специалистов Земли по поводу видеотехники для аборигенов. Вводную часть пропускаем. Что насчет экранов? Ух ты! Режим совместимости! Картинка должна выглядеть одинаково естественно как для людей, так и для прраттов. Вместо наших трех цветных элементов – R, G, B – семь. Три для людей и четыре для прраттов. И формулы расчета интенсивности свечения каждого для различных видеосигналов на входе. В смысле, видеосигнал нашей видеокамеры, с RGB и видеокамеры прраттов, с четырьмя цветами. Мда… Видеокамера прраттов существует пока в единственном экземпляре.

Что там дальше? То же самое для голографических проекторов. Схемы, чертежи, технологические карты. Огромная работа – и за такой короткий срок. Им что, на Земле – делать больше нечего?

Штрих, однако, настораживает. Серьезно Земля взялась за дело. Похоже на чудо, но чудес на свете не бывает. Чем-то прратты очень заинтересовали Мировой Совет. И образцово-показательными мы стали не с подачи моего уважаемого босса, а бери выше… Но в открытую босс меня не предупредил. Странно это, странно это… Что бы все это значило?

Изготовление видеотехники поручу Петру. Он самый свободный. Что касается остального… Напрячь Стаса? Он же у нас аналитик. Но загружен выше головы. Надо это обмозговать.

Обедать все почему-то решили на свежем воздухе. Вместе с котами. Только Стас – на боевом посту. Заканчивает очередной курс обучения для Миу и краем глаза мониторит окружающую ситуацию.

Выхожу из дома. Меня дружно ведут хвастаться куском танцевальной площадки. Да уж! Три слоя лего-кирпичей – это почти сорок сантиметров камня. Вспоминаю, что прратты не признают стенок в домах тоньше полуметра. Что сказать? Красиво жить не запретишь…

Обед проходит весело. Наконец-то у строителей началась реальная работа. Мухтар сообщает, что завтра-послезавтра прибывает грузовая платформа с трубами и прочим железом. А еще через два-три дня – грузовик с техникой. Агрономы намереваются расширить пальмовую рощу. У них теперь есть байк, они могут подняться к вершине пальмы и срезать лист с черенком. Если черенок закопать в ведро с мокрым песком, он пустит корни. Через две недели можно сажать. Только первые месяцы нужно каждый день поливать. В общем, нужны ведра и насос.

– Ведра будут. А тот насос, что вы у Миу взяли?

Виновато поджатые ушки и глазки в землю.

– Он больше не гонит воду…

– Отдайте Мухтару, он наладит.

Много ли котам для счастья надо!..

Миу по секрету делится со мной новостью, что у Татаки шерсть на хвосте выпадает. Марта не знает, что делать. Взяла пробы – сам хвост живой, а луковицы волосков мертвые. Лысый хвост – это будет такой ужас!..

Агрономы хвастаются первым урожаем. На блюдечке – корнеплод размером с мелкую редиску. Его режут на восемь долек. Первая – мне. Редиска и есть. Только пронзительно кислая. Как объясняют, местная пряность. Особым спросом пользуется на севере и у моряков. Народ на полном серьезе обсуждает перспективы торговли на экспорт. Чтоб не сбивать энтузиазм, даю Линде задание выяснить цены на рынке и в порту.

После обеда разрабатываю пальцы. Двигаются, но кулак не сжать. Миу напоминает про массаж. Почему бы и нет? Хуже не будет.

Опять выпадаю в осадок. Лечебный массаж Миу делает языком. Да-да, вылизывает мне руку. Тщательно и планомерно, с серьезной сосредоточенной мордочкой. То есть, это именно массаж, а не подлизывание к хозяину. Причем, начала со здоровой руки. Сказала, что должна почувствовать ненарушенную пульсацию крови и гармонию жизни. Больная рука почти ничего не чувствует, а здоровой приятно.

Минут через двадцать заходит Марта. Садится рядом и с интересом наблюдает.

– Стой! – вдруг вскрикивает она. – Миу, ты знаешь, что у нас кожа тоньше и чувствительнее, чем у вас?

– Да, госпожа.

– Забудь про госпожу. Знаешь, что означает это покраснение?

– Руке стало тепло?

– Влад, что ты чувствуешь?

– Почти ничего. Легкую теплоту. Как будто рука слегка обгорела на солнце. А что должен чувствовать? Ожог первой степени?

– Вроде того. Миу тебе эпидермис слизала чуть не до мяса. Ох, взрослые, а как дети! Ждите, никуда не убегайте!

Убегает и вскоре возвращается с баллончиком кожимита. Напыляет на покрасневшие участки тонкий слой. Треплет Миу за уши.

– Запомнила, сколько времени лизала? В следующий раз лижи в три раза меньше.

На глаза Миу накатываются крупные слезы.

– Рабыня не хотела. Рабыня хотела как лучше…

– Бестолковая стажерка получила ценный опыт, – фыркаю я и целую Миу в нос. – Марта, обучи Миу пользоваться кожимитом.

– Не огорчайся, Миу, все правильно. Тренироваться лучше на муже, а не на ком-то постороннем, – хихикает Марта, уводя Миу из комнаты.

Как бы там ни было, а пальцы стали сгибаться чуть увереннее. Завтра займусь запущенной бумажной волокитой. Рапортами, отчетами, входящими, исходящими… О, звезды, дайте мне силы!

Ужин проходит весело. Агрономы с горящими от восторга глазами рассказывают, как чудесно летать на байке. А после ужина Линда склеивает бумажную полоску листом мебиуса, дает Проныре цветные фломастеры и предлагает раскрасить одну сторону красным, другую синим. Что тут началось… Прратты поражены. Шумят, клеют полоски, вырывают друг у друга фломастеры. Только Ктарр улыбается в усы и сидит спокойно.

Поздно вечером у котов нехорошее оживление. Не драка, но скандал как на базаре. Вскоре на крыльцо поднимается делегация. Хвостики ведут за руки Татаку. Миу пытается отбить подругу. Двое рыжих просто наблюдают, но не вмешиваются. И, конечно, Проныра.

Дверь настроена только на Миу. Для остальных – звонок. Миу категорически не хочет пускать прраттов в дом. Тогда Пуррт вызывает по переговорке Линду. Интересно, что же у них произошло?

Линда в одном халатике выходит на крыльцо. Минуту слушает – и ведет всю команду в дом. Интересно, к кому?

К Марте. Татаку по-прежнему крепко держат за локти. Что-то Миу днем говорила про Татаку и ее хвост.

Марта тоже в халатике. Ведет всех в столовую. Помещение общественное, можно включить трансляцию, но лучше подстрахую девочек своим авторитетом. Топаю в столовую. Линда и Миу разносят гостям компот. Заказываю стакан молока и подсаживаюсь на свободное место.

– Не помешаю?

– Нет. У нас тут, как пишут в сценарии, народное волнение.

– А в чем проблема? – отхлебываю из стакана и осматриваю публику.

– Хвост Татаки теряет шерсть. Через два-три дня облысеет полностью.

– Это твои лекарства так подействовали?

– Нет. Тогда Татака облезла бы вся. А тут – только хвост. Народ волнуется. Сразу говорю, в чем дело я не знаю. Узнала о проблеме только сегодня. Работаю.

– А вы зачем пришли? – перевожу взгляд на прраттов.

– Я не хочу ходить с лысым хвостом, – заявляет Амарру. – Лучше никакого, чем лысый!

– Твое право.

– Но послезавтра была намечена операция! Госпожа Марта обещала пришить хвост!

– Против твоей воли пришивать не будет.

– Но мы поверили! – это уже Пуррт.

– Послушай, кто-нибудь когда-нибудь пришивал отрубленный хвост?

– Я не слышал, – смущается рыжий.

– Видишь, Марта сделала это впервые. Обещала пришить – и пришила. Хвост живой. Что он облезет, никто не мог подумать. Дело новое, в чем-то не повезло.

– А нам теперь что делать?

– Надеяться на лучшее. Руки у Марты золотые. Дайте время – она что-то придумает. Во всяком случае, до сих пор ей всегда удавалось.

– Может, пригласить другого целителя? – подает голос Ктарр.

– Пригласить, конечно, можно… Только… Понимаешь, какое дело. В моей команде все – лучшие. Мы – образцово-показательные. – Скашиваю взгляд на Линду и добавляю. – К стажерам это не относится. Они только учатся быть лучшими.

– Образцово-показательные – это первые среди лучших, – переводит для котов Миу.

– А стажеры – это кто? – подает голос Проныра.

– Линда и Миу. Стажер – это ученик старшей ступени. Почти мастер.

Линда фыркает.

– Видите, Линда уже считает себя мастером. Хотя до сих пор с синяком под глазом ходит. Настоящий мастер не получил бы ни царапины.

– Кто-то в стременах запутался и болт в бок получил, – язвит Линда.

– Ну, как у нас говорят, и на старуху бывает проруха, – не отрицаю я. Теперь фыркает Марта. И закрывает лицо ладонями. Только плечи вздрагивают.

Предлагаю Миу заказать для всей компании что-нибудь вкусненькое. В понимании прратта вкусненькое – это кусок мяса с экзотическим гарниром. Пока Миу колдует у раздатчика, треплемся о пустяках. Настроение котов поднимается. Встреча переходит в разряд дружеской вечеринки. Даже Татака начинает улыбаться.

Ррумиу, стажерка

Любуюсь профилем хозяина в зеленоватом свете часов. Он спит, а я никак не могу заснуть. И дело не в том, что опять провинилась. Было очень обидно – хотела как лучше, а на деле опять подвела хозяина. Но хозяин с Мартой только по-доброму посмеялись надо мной. И страха у меня совсем не было. Душой чувствовала, хоть и виновата, но наказывать никто не будет.

А хозяин у меня красивый. И совсем не важно, что старше в три раза. Через пятнадцать лет будет старше всего в два раза. Линда говорила, люди долго живут. И я долго жить буду. Долго и счастливо, как сейчас. Я теперь знаю, что такое счастье. Счастье – это когда ждешь следующий день с радостью.

Хочется лизнуть хозяина в щеку, но нельзя. Проснется. Он ночью чутко спит. А если днем уснет – не добудиться. Почему так? А завтра будет новый счастливый день. И люди опять выдумают что-то новое, интересное и загадочное. Как эта полоска бумаги, у которой только одна сторона…

Просыпаюсь от ласковых слов хозяина.

– Миу, утро настало. Идем завтракать, или еще поспишь?

Открываю глаза – смотрит на меня с доброй улыбкой. Вскакиваю, лижу в щеку и спешу в ванную. Быстро привожу себя в порядок – и в столовую. Накрываю стол хозяину и себе.

Как всегда, за едой люди уточняют, кто чем будет заниматься. Первую половину дня я буду сопровождать Линду. Сначала летим во Дворец, отдадим папе еще несколько звонилок. Потом – в город. К ювелиру, в Амфитеатр и на рынок. Там встретимся с Петром и Поваррешкой, поможем им с покупками. Рыбаки обещали живых речных рыбок.

Вторая половина дня у меня свободна. В общем, если повезет, увижу не только папу, но и братиков. А еще – Терру с Беррой. Выпросила у Стаса для них звонилку. Дал одну на двоих. И Непорочным Девам – одну на двоих.

Под конец о главном вспомнила. Спросила Стаса, когда можно будет под колпак сесть. Сказал, дня через два. Даже взвизгнула от восторга. Хозяин улыбнулся и погладил по спинке, а Линда объяснила, что люди говорят "вау". Только Марта посмотрела подозрительно и обозвала мазохисткой.

После завтрака побежала проведать Татаку. Девочка сидит в своей палатке грустная-грустная. Хвост в сплошных проплешинах. Шерсть так и лезет. Если пальцами взять, вырывается без малейшего усилия. Помогаю Татаке спрятать хвост в рюкзак и успокаиваю, что Марр из дома ее никак не выгонит. Потому что в ближайшие два года будет видеть не чаще, чем раз в две недели. А за два года Марта обязательно что-нибудь придумает.

Линда уже ищет меня в палатках артистов. Бегу на зов. С Поваррешкой напросились лететь двое рыжих. Сейчас они роются в углу, выбирают в куче ошейники покрасивее. Линда раздает всем браслеты с переговоркой, часами и сос-маяком. Объясняет, что звонилка у раба – это подозрительно. А стальной браслет – непонятно, но в пределах допустимого. И вообще, в палатках тесно, надо еще две поставить.

От "народного ликования" хочется уши заткнуть. Парням только бы пошуметь.

С делами справились быстро. Только в городе случилось странное. Я вела свой байк на несколько шагов позади Линды. По городу Линда водит байк небыстро и не высоко, всего на полшага от земли, чтоб народ не пугать. Есть время по сторонам смотреть. Вот я и усмотрела, как из какой-то лавки вышел Мылкий. Заметил меня и отмахнул хвостом "привет". А я хвост в "пояс верности" спрятала. Руки управлением байком заняты. Никак не могу по этикету ответить. Помахала одной рукой. И он мне помахал! Рыжей рабыне!!! Кто я – и кто он!

А кто он?.. Самый главный вор в городе. Ну да, большой дом с охраной имеет, но ведь все равно вор! Это выходит, я с ворами на дружеской ноге. Ох, звездочки вечерние, только бы папа не узнал!

На площади перед рынком встретили машину Петра. И кто первым из нее вылез? Да-да, Прронырра. Сказал, что семью проведать надо, и умчался. Только не домой, а на рынок. Мы продукты закупили, носильщиков наняли, они продукты рядом с машиной сложили. Петр машину на высоту моего роста поднял, что-то сделал, и дно машины на четырех тросах на землю опустилось. Только это не настоящее дно, а грузовой поддон. Рыжие ребята все покупки быстро на поддон сложили, брезентом накрыли, сверху сеткой притянули. Лететь пора, а Прронырры нет. Линда сказала, что семеро одного не ждут, велела дождаться Прронырру и привезти домой. Но тут же передумала. Показала, как связаться с его браслетом по звонилке "через девятку", как вывести на экран байка его местонахождение. И улетела вслед за машиной Петра.

Я решила не ждать этого нахала. Посмотрела, с какой стороны красная точка Прронырры от зеленой точки моего байка, подняла машину на пятнадцать метров и полетела по прямой. Мальчишка нашелся на рабском рынке. Беседовал с одним из продавцов и рассматривал рабынь. Рыжих среди девушек не было. то есть, это были не рабыни для черной работы и не дорогие, хорошо обученные рабыни для богатого дома. А так, простые девушки для дома среднего достатка. Вроде Непорочных Дев моего брата. Ценой от пятидесяти до двухсот пятидесяти золотых.

Медленно-медленно, чтоб все заметили, вертикально опустила машину за спиной Прронырры. А когда он оглянулся, привстала и поклонилась ему, положив ладошки на плечи.

– Господин, госпожа Линда не может больше ждать и улетела в железный дом. Она велела мне дождаться, когда ты завершишь дела, и отвезти тебя домой, – опять поклонилась.

– Хорошо, Миу. Что-нибудь еще говорила?

– Советовала не делать покупку в первый день, даже если очень понравится. Сказала, лучше отложить покупку на день, дома все взвесить, обдумать, и только на следующий покупать.

– Линда плохого не посоветует, – важным тоном говорит этот нахаленок. – Пожалуй, я так и сделаю.

Машет рукой серым девочкам на помосте. Те отвечают веселым визгом и шутками. Ударяет по протянутой ладони продавца.

– Садись сзади, я поведу.

Так бы и треснула по затылку, но нельзя на виду у всех. Уступаю балбесу переднее сиденье. Но нахаленок больше не вредничает. Плавно поднимает байк и плавно набирает скорость.

– Миу, ты замечательная! Я бы за тебя тысячу монет отдал!

– Глупышка! Меня с детства обучали. Такие, как я, дороже стоят. Обученных рабынь на рынке не найдешь. Только на закрытых аукционах. А что ты на базаре делал?

– Рабыню себе присматривал.

– Ну и как?

– Дорого… За сорок золотых могу купить только тридцатилетнюю старуху для черной работы или рыжую без хвоста.

– А тебе Татака нравится?

– Еще бы! Но у нее хозяин есть.

– Она была рабыней черной работы.

Мелкий задумался. И молчал до самой посадки. Думала, лихачить будет, но вел байк спокойно, ровно и не очень высоко. Я только подсказала, куда курс направить, а так сам справился.

Не успели сесть, Поваррешка кричит:

– Мелкий! Воды принеси!

Прронырра сажает байк рядом с кухней, хватает ведра и спешит к озеру. На ходу оборачивается.

– Спасибо, Миу! Ты лучшая!

Отгоняю байк в ангар, докладываю Стасу, что вернулись, и спешу наружу. Строители только четверть танцевальной площадки выложили. Так дальше пойдет, они с ней пять дней провозятся. А сколько дней водонапорную башню класть будут?

Мелкий уже восторженно рассказывает народу, как я подлетела на рынке к нему, как доложилась, как у торговца глаза на лоб полезли.

– Ну и чего ты радуешься? – прерывает его Ктарр. – Торговец тебя теперь знатным и богатым считает. Цены до небес задерет.

Мелкий сразу сдувается. Но долго грустить не может. Расспрашивает о Линде. Как она сумела, взвесив кошель на ладони, сосчитать, сколько в нем монет?

– Госпожа Линда и не такое может! – хвастается Татака. – Она только взглянула на меня, и сразу поняла, как меня зовут.

Парни слушают внимательно. А потом сами начинают вспоминать странные случаи за Линдой. Кому-то она сказала, что посланные за продуктами на рынок уже возвращаются, в ста шагах от ворот. В другой раз – что к вечеру купеческий корабль в порт придет. И корабль на самом деле пришел. Много за госпожой странного накопилось. Я-то знала, что ей Стас подсказывал. Но нельзя чужие тайны раскрывать.

– А ведь Миу что-то знает, но молчит, – хитро прищурился на меня Ктарр.

– Точно! – обрадовалась непонятно чему Татака. – Еще в первый день Миу меня со всех сторон осмотрела и рассказала все, что со мной накануне случилось. Сказала, от иноземцев научилась.

– А что еще сказала? – насторожился Пуррт.

– Что поживу с иноземцами подольше – сама так научусь.

– Это правда? – теперь все ко мне повернулись.

– Я вам не Великий Оракул. Кто-то научится, кто-то нет. У меня фокусы только временами получаются. Надо больше под шлемом сидеть.

– Это не так, как мы сейчас сидим, а чтоб голова потом болела? – уточнил Пуррт.

– Ну да!

Все задумались. А Прронырра пристал к Татаке. Есть ли у нее в порту подруги, кто из них самая лучшая, да не захочет ли хозяин продать за умеренную цену? Такой мелкий – и уже такой озабоченный.

Вечером Линда выдала парням еще две большие палатки. Мы их быстро поставили, а потом началось "великое переселение народов". В первый раз быстро по палаткам распределились, а на этот раз столько споров вышло… Двое парней чуть не подрались. Поединок, мол, у них. Из-за женщины. Хорошие парни, а тут словно с ума сошли. Я отвернулась, чтоб никто не видел, на тайную кнопочку нажала, Стаса вызвала. Через малую долю стражи из железного дома вышла Линда с корзинкой в руке. Как бы случайно. Парни не успели еще в роще скрыться. Ну, не успели – это потому что мы за ними всей толпой. Линда нас догнала и сразу вопрос ребром:

– Что происходит?

Ей объяснили. Она тащит звонилку из кармана и хозяина зовет.

– Шеф, у нас тут дуэль намечается. Что делать?.. Нет, если б драка, я обоим по ушам надавала бы, и все! Тут дуэль по правилам… Хорошо, жду.

Убирает звонилку и говорит:

– Сейчас Владыка подойдет, как скажет, так и будет.

Хозяин появился быстро. Красивый он у меня. Тенниска с короткими рукавами так рельефно обтягивает мышцы, что глаз не оторвать. Ноги могучие, мышцы при каждом шаге играют. Но идет осторожно, и рука на перевязи.

– Из-за чего поединок? – спрашивает.

– Из-за женщины.

– Понятно. Мужчины за женщин всегда дрались. С оружием, или без?

– Без.

– Насмерть, или как?

Тут все смутились.

– До победы, – говорит Ктарр, – Насмерть не хотелось бы, но как получится.

– Покажитесь, кто дерется, и за кого?

Вперед вышли два парня, серый и рыжий. И рыжая девушка. Хозяин поморщился.

Что-то не так? Хотите запретить нам драться? – дерзко спросил рыжий.

– Ребра ноют, не зажили еще. Ходить больно, дышать больно, – отвечает хозяин. Парни смущаются. А хозяин теперь к девушке обращается.

– А ты что скажешь? Кого из них выбираешь?

– Я бы за него пошла, – указала на серого, – но кем я буду? Без хвоста, да еще рыжая. Служанкой-наложницей? Не хочу!

– Значит, за рыжего?

– Не люб он мне.

– Значит, ни за кого?

– Я уже не юная девочка. Мне пора семью заводить, детей рожать.

Думала, хозяин сейчас зарычит. Но удержался.

– Да, ребята, не завидую я вам, – говорит. – Но одно ясно. Повода драться до смерти тут нет. Теперь меня слушайте. Раз вы на моей земле, то драться будете по нашим правилам. Сейчас Мухтар все покажет и расскажет.