Текст книги "Возвышение падших (СИ)"
Автор книги: Marina Saltwater
сообщить о нарушении
Текущая страница: 39 (всего у книги 52 страниц)
– В чём дело? – спросила Гюльхан Султан, посмотрев на последнего. – Эсен Султан тебя послала?
– Другая султанша, – уклончиво ответил Зафер-ага. – Велено передать, что необходимо действовать сегодня. Я подыскал наложницу, которая всё сделает, стоит вам отдать приказ.
– Интересно, почему “другая султанша” не может сама отдать этот приказ? Хочет всё сделать моими руками?
– Что вы? – изумился Зафер-ага, хотя в его глазах промелькнуло напряжение. – Вы можете воспользоваться услугами своей служанки, но это скомпрометирует вас, как заказчицу убийства. Будет лучше, если приказ выполнит кто-то, не связанный с вами.
– Это не объясняет того, почему именно я должна отдать этот приказ, – ухмыльнулась Гюльхан Султан.
– Насколько мне известно, моя госпожа поручила это вам.
Надменно нахмурившись, рыжеволосая женщина медленно приблизилась к евнуху и слегка склонилась над ним, низкорослым и щуплым.
– Поручила? – брезгливо переспросила она. – Кто она такая, что считает возможным что-то мне “поручать”?
– Женщина, знающая вашу тайну и могущая её раскрыть, если вы откажетесь выполнять свою часть соглашения, – невозмутимо ответил Зафер-ага. – Мне передать Айше-хатун, чтобы она начала действовать, или…?
– Да, – выдохнула Гюльхан Султан, а после, отойдя от евнуха, устало провела рукой по тускнеющим рыжим волосам. – Будь, что будет. Когда всё случится?
– Будьте уверены, вы об этом узнаете, – елейно улыбнулся евнух, а после, поклонившись, ушёл.
Генуя.
Небольшой флот из двух сотен военных кораблей приближался к городу-государству под названием Генуя, который уже виднелся вдали. Рейна Дориа, полностью экипированная в свои чёрные кожаные доспехи и двуручные мечи, горделиво вышла из каюты в сопровождении личной охраны.
Качающаяся палуба нисколько не мешала ей ступать твёрдо и уверенно, и, взойдя на нос корабля, она с полуулыбкой взглянула на приближающиеся берега Генуи. Деметрий руководил подготовкой к грядущему сражению, а Эдже, Артаферн и остальные командиры стояли у пустующего кресла командующей, ожидая приказов.
– Здравствуй, Генуя, – с придыханием прошептала Рейна, а после с улыбкой обернулась на своих командиров. – Погляди, Эдже!
Эдже, мимолётно переглянувшись с Артаферном, послушно подошла к ней и встала рядом у борта. За ним тёмно-синяя вода бурлила и пенилась, словно закипая в котле. Близился шторм, и об этом также говорил гром, зарождающийся где-то вдалеке.
– Вся эта страна, эти земли принадлежат нам, – гордо произнесла Рейна. – И мы возьмем своё. То, что у нас отняли.
Эдже только кивнула темноволосой головой, не отвечая. Она также была экипирована в кожаные доспехи, и чувствовала себя в них на удивление комфортно и защищённо. Рейна, которая снова почувствовала силу и власть, с течением дней заметно перестала опасаться племянницы и снова была доброжелательна с ней. Но Эдже всё ещё чувствовала напряжение рядом с ней, потому что знала, что Рейна умело прятала истинные эмоции, если ей это было нужно.
– Ты уж не держи на меня зла, Эдже. Я отобрала у тебя титул командующей потому, что это – моя война. Я должна одержать победу над Бриенной Гримальди. Придёт и твой черед, ты же знаешь.
– Я… понимаю.
– Деметрий, отправь к Бриенне Гримальди нашего посланника, – громогласно велела Рейна, обернувшись через плечо. – Пусть передаст, что наш флот у берегов Генуи, и, если она не выставит против нас свой флот, то по утру мы сами нападём на город и никого на пощадим.
Снова обратив взгляд изумрудно-зелёных глаз к берегам Генуи, Рейна с каким-то упоением улыбнулась.
– День, которого я ждала долгие годы, настал.
Комментарий к Глава 35. Точка невозврата
Доп. материалы, способные сделать чтение фанфика более интересным, а представление образов и интересных ситуаций более лёгким – https://vk.com/validehurrem
========== Глава 36. Ответственность ==========
Вечер того же дня.
Топ Капы. Покои Гюльхан Султан.
Ответственность – испытание силы и мужества. Её тяжесть была непосильна для Гюльхан Султан. Она давила на неё. Потому, что в ней не было достаточно силы и мужества, сколько бы она не пыталась доказать обратное.
За свою жизнь Гюльхан Султан совершила множество деяний, и большинство из них нельзя было причислить к бескорыстным. Но ответственности за них она не несла. Неосознанно ей удавалось переложить ответственность на кого-то другого.
В случае с отравлением шехзаде Ахмеда ответственность лежала на Джихан-калфе. Ей удалось усмирить Айсан-хатун руками шехзаде Сулеймана, потому как он отдал приказ забрать у той всё, что она имела. Грядущее отравление шехзаде Мехмета станет ответственностью Айше-хатун или же Карахан Султан.
Гюльхан Султан всем сердцем не желала признавать, что попросту боялась тяжести ответственности. Трусость заставляла её переложить ответственность на кого-нибудь другого. Но разве она могла согласиться с тем, что боялась? Нет. Гюльхан Султан оправдывала себя тем, что попросту умела добиваться желаемого с помощью других, осторожно оставаясь в стороне.
И в настоящее время она беспокойно расхаживала по своей опочивальне в страхе, что ответственность всё-таки ляжет на её плечи. Что, если станет известно о том, что она отдала приказ об отравлении шехзаде Мехмета? Всё, что её ждёт вследствие этого – казнь.
Но ей нельзя было умирать. И дело даже не в казни. Неужели всё то, что она пережила и сделала, напрасно? Потеря всей семьи, рабство, а после многолетнее выживание в гареме, сделавшее её из весёлой болгарской девушки Эмилии гордой и властной султаншей, способной стать Валиде Султан. Нет. Она не могла умереть, будучи почти в самом конце своего долгого пути, так близко к победе.
Когда двери в опочивальню отворились, султанша нервно вздрогнула. Вошёл Зафер-ага, и, увидев его, она ощутимо напряглась.
– Султанша, – произнёс он, поклонившись.
– Что? – насторожилась Гюльхан Султан. – Неужели…
– Ещё нет, – поспешно заверил её Зафер-ага. – Но Айше-хатун отправилась на кухню якобы по приказу Эсен Султан. Я обманом выведу Эсен Султан из её опочивальни, а в это время Айше-хатун явится туда с отравленным лукумом. А дальше дело за малым.
Гюльхан Султан только сухо кивнула, и в этот момент в покои вошёл шехзаде Сулейман, облачённый в дорожный кафтан. Зафер-ага поспешно удалился, а султанша подошла к сыну и непонимающе нахмурилась.
– Валиде, – проговорил шехзаде Сулейман, целуя материнскую руку. – Зашёл проститься. Выезжаю в Манису.
– В столь поздний час? – изумилась та. – Не лучше ли будет отправиться поутру?
– Не беспокойтесь. Я попросту задержался. Должен был уехать днём, как и Баязид. Повелитель приказал возвращаться в санджак, да поскорее.
– Это к лучшему, – неохотно согласилась Гюльхан Султан, а после крепко обняла сына. – Будь осторожен. И… Айсан-хатун ты намерен простить?
– Да, определённо. Буду ждать вашего возвращения, валиде. В Манисе мне без вас не обойтись. И… проститесь за меня с Зеррин и Фюлане. Я видел их днём, но сейчас они спят.
Тепло ему улыбнувшись, Гюльхан Султан напоследок поцеловала сына в щёку, поросшую рыжеватой бородой, а после проводила его, ушедшего, тоскливым взглядом синих глаз. Они простились, не зная, в последний ли раз.
Топ Капы. Покои Карахан Султан.
Ответственность – это цена величия. И Карахан Султан готова была заплатить эту цену за все свои деяния, исполненные или загаданные. Она готова была на всё, лишь бы обрести величие. Это мечта стала для неё путеводной звездой, а она сама превратилась в человека одержимого и жаждущего.
За несколько лет существования в качестве рабыни гарема, пусть и считающейся частью султанской семьи, она поняла, что не хочет существовать таким образом. Да, она жила вполне неплохо. Отдельные покои, о которых мечтала любая другая наложница, красивые и дорогие одежды, драгоценности и большое жалование, любимый сын и толика власти. Но “вполне неплохо” для неё было недостаточно.
Карахан Султан давным-давно рассудила, что если ей и суждено быть рабыней гарема, то самой лучшей из когда-либо живущих в Топ Капы. Стремление к совершенству у неё проявилось ещё в годы детства, когда она всегда и во всём пыталась затмить младших сестёр. И ей это удавалось блестяще. Дочь губернатора Карии Ариадна была примером подражания для юных девушек из богатых семей Карии. Родители ею гордились и восхищались её красотой, умом и способностями. Сёстры завидовали и во всём подражали. Мужчины, однажды увидевшие её, без исключения были очарованы.
И вдруг всё изменилось. В султанском гареме всё было иначе. Здесь она не дочь губернатора, а рабыня. И это настолько её задевало, что Карахан Султан по ночам тайком плакала в подушку, коря весь мир в своих страданиях. Вскоре ей это надоело, и она решила, что если мир не хочет меняться под неё, то она сама его под себя изменит. Изменить мир – глупая мечта. Но в её понимании миром были те условия, в которых она оказалась – гарем, династия османов, Османская империя.
В этот вечер она брала на себя ответственность за убийство невинного ребёнка. И была готова её нести. Эта ноша не была для неё тяжёлой. Карахан Султан могла о ней забыть, если дело касается их с сыном будущего.
Когда Зафер-ага вошёл в опочивальню, Карахан Султан пыталась переодеть шехзаде Махмуда в пижаму, но тот одновременно с переодеванием играл с деревянной игрушкой, о чём-то сбивчиво рассказывал и пытался снять с головы матери драгоценную диадему, так как искушение выковырять из неё блестящие камни было слишком велико.
– Махмуд! – раздражённо воскликнула султанша. – Уймись.
Под строгим взглядом матери шехзаде Махмуд замер и, наконец, позволил ей надеть на себя пижаму. Поцеловав его в лоб, Карахан Султан встала с тахты и устало взглянула на Зафера-агу.
– Всё в порядке?
– Да, султанша, – ответил евнух. – Гюльхан Султан отдала приказ, и я передал Айше-хатун, чтобы она начала действовать. Эсен Султан уже нет в покоях, так как я сообщил, что отбывает Селин Султан, и она захотела с ней попрощаться.
– Нурсан, уложи Махмуда, – на ходу велела Карахан Султан, подойдя к Заферу-аге, а после зашептала ему: – Успех всей затеи зависит от того, правильно ли всё сделает Айше-хатун.
– Вы правы. Она отнесёт отравленный лукум в покои Эсен Султан, пока её нет, будто бы по её же приказу. После уйдёт, дабы доложить обо всём Билгелик-хатун. Её я уже предупредил, чтобы она ждала новостей от Айше-хатун в том коридоре, через который пройдёт Эсен Султан, возвращаясь после прощания с Селин Султан в свои покои. Султанша должна услышать их разговор и понять, что шехзаде Мехмета пытаются отравить по приказу Гюльхан Султан. Если она пожелает отправиться куда-либо ещё, я, всё это время находясь неподалёку, попрошу её будто бы о чём-то поговорить в её покоях, и она всё-таки услышит то, что нужно.
– Прекрасно, – ухмыльнулась Карахан Султан. – Мой план безупречен. А теперь иди. Проследи за тем, как всё пройдёт. После доложишь.
– С вашего позволения.
Топ Капы. Гарем.
Ответственность – это то, через что проверяют отношение человека к жизни. Для Эсен Султан это было одним из жизненных правил. И в её жизни практически не было людей, которых можно было бы назвать ответственными и достойными её доверия согласно этой проверке.
Во всяком случае, себя она была склонна считать ответственной. Эсен Султан знала, что невозможно ступить и шагу, дабы не соприкоснуться с ответственностью и долгом, который было бы необходимо исполнить. Принять ответственность и необходимость долга – играть по правилам жизни. И она играла по ним ради супружеского и материнского долга оберегать и заботиться, принимая ответственность за жизнь своих детей и за благополучие мужа.
Несмотря на довольно прохладные отношения, Эсен Султан видела женщину, стоящую перед ней, доброй, порядочной и вполне ответственной. Селин Султан, несмотря на тяготы, боль от потери умершего сына, вышедшей замуж дочери и положения султанши, исполняла свой долг. И если её о чём-то просили, она это делала. И этим вызывала уважение Эсен Султан.
– Жаль, что вы уезжаете.
– Мне здесь не место, – печально улыбнулась Селин Султан. – Я привыкла ко дворцу в Эдирне. Да и что мне здесь делать? Здесь твои жизнь, семья и должность, Эсен. Не мои.
– Рада была встрече с вами, – вежливо отозвалась та. – Вы успели проститься с Фатьмой Султан?
– Да. Была у неё около полудня. Но и нам пора прощаться, не так ли?
– В добрый путь.
Благодарно кивнув темноволосой головой, Селин Султан подхватила подол простого коричневого платья в руки и покинула султанский гарем. Проводив её взглядом серо-голубых глаз, Эсен Султан развернулась и направилась было в свои покои, но, подходя к коридору, ведущему к ним, услышала приглушённые голоса.
– Всё сделано, – шептала неизвестная девушка. – Передай Гюльхан Султан, что отравленный лукум уже в покоях Эсен Султан. Шехзаде Мехмет съест его. Увидев его, он тут же попросил его. Я ушла, так как Бирсен-хатун заставила его мыть руки перед едой.
Ошеломившись, Эсен Султан почувствовала, как её сердце ухнуло куда-то вниз, а кровь застыла в жилах от овладевшего ею ужаса.
– Султанша? – неизвестно откуда появился Зафер-ага, беспокойно смотрящий на неё. – Что случилось?
– Схватить их и посадить в темницу, – отрывисто приказала она, заворачивая в коридор, где были две девушки, испуганно смотрящие на султаншу. – Аллах, сохрани моего сына…
Подхватив подол своего длинного тёмно-красного одеяния в руки, Эсен Султан растолкала стоящих на пути девушек и побежала изо всех сил. Она не бежала с таким ужасом и отчаянием с тех пор, как сбегала из родной деревни с сестрой и братьями на руках после убийства.
Ворвавшись в свои покои, Эсен Султан испуганно огляделась. Бирсен-хатун сидела на тахте рядом с шехзаде Мехметом, держа в руках блюдо с лукумом.
– Он ещё не ел его?!
– Нет, – непонимающе нахмурилась Бирсен-хатун, тут же отставляя блюдо с лукумом на столик, отчего шехзаде Мехмет недовольно насупился. – Что случилось, султанша?
Облегчённо выдохнув, Эсен Султан спешно подошла к сыну, и сев рядом с ним на тахту, сжала его в своих объятиях. Целуя его черноволосую голову, прижатую к её тяжело вздымающейся груди, женщина едва не плакала.
– Мой шехзаде! Слава Аллаху…
Обеспокоенный Зафер-ага забежал в покои, и, посмотрев сначала на облегчённо улыбающуюся Эсен Султан, а после на шехзаде Мехмета, которого она обнимала, сдержался от довольной улыбки. Всё вышло так, как и было запланировано.
– Что такое? – изобразил непонимание евнух. – Билгелик-хатун и Айше-хатун схватили и посадили в темницу, как вы и велели.
– Этот лукум отравлен. Те девушки обсуждали, что отравление почти удалось.
– Отравление?.. – переспросила Бирсен-хатун. – Кто же осмелился на такое?
– Гюльхан Султан, – процедила Эсен Султан, смотря куда-то в пустоту с пугающей ненавистью в серо-голубых глазах. Шехзаде Мехмет, а также слуги испуганно на неё покосились. – И она поплатится за это.
Спустя некоторое время…
Топ Капы. Султанские покои.
– Что ты говоришь, Эсен?.. – ошеломлённо переспросил султан Орхан, когда услышал сбивчивый рассказ той о попытке отравления шехзаде Мехмета.
Эсен Султан стояла перед ним мертвенно-бледная и со слезами, застывшими в глазах, полных негодования и ещё не ушедшего страха.
– Если бы я не подслушала разговор тех служанок, то Мехмет был бы уже мёртв! – процедила она, а после, подойдя к повелителю, схватила его за рукав кафтана на предплечье. – Служанок допросили. Они служат Гюльхан Султан. Я и сама слышала, как они говорили, что Гюльхан Султан нужно доложить о том, что всё будто бы удалось.
Помрачнев, султан Орхан некоторое время молчал и только напряжённо о чём-то размышлял, а после, успокаивающе поцеловав в лоб Эсен Султан, повернулся к дверям.
– Охрана! – позвал он, и, когда те с поклонами вошли, продолжил: – Привести Гюльхан Султан.
Спустя некоторое время в сопровождении охранников Гюльхан Султан вошла в султанские покои. Увидев одинаково разгневанных Эсен Султан и повелителя, она горько усмехнулась. Какой же она была наивной, полагая, что сможет всех обыграть. Точнее, обыграть Карахан Султан. Та была права, сказав, что она зря недооценивает людей.
– У тебя есть объяснение? – грубо спросил повелитель. – Потому как оправдания в подобном преступлении не может быть.
– Объяснение? – переспросила Гюльхан Султан, шире усмехнувшись. Она понимала, что это конец. Она не смогла дойти до конца. Взять победу, до которой осталось всего лишь дотянуться кончиками пальцев. – Оно есть, но я сомневаюсь, что вы ему поверите.
– После того, как ты организовала покушение на моего сына? Да, вряд ли.
– Меня подставили, – процедила женщина, чувствуя, как слёзы закипают в глазах. Она хотела быть гордой до конца, но страх противостоял этому намерению. – Карахан Султан. Она заставила участвовать меня в этом преступлении. И подстроила всё так, чтобы виновной оказалась я.
Эсен Султан громко хмыкнула, выражая своё недоверие. Повелитель, похоже, был солидарен с ней, так как устало покачал черноволосой головой.
– Карахан? – переспросил он. – Ей и в голову подобное не придёт. К чему ей покушаться на жизнь шехзаде Мехмета? Она тихо и мирно живёт в гареме, воспитывает сына, и, полагаю, не способна на подобные ухищрения.
Гюльхан Султан неожиданно рассмеялась. Громко и слегка истерично. И также неожиданно перестала. Тяжело дыша, она хотела было подойти к повелителю, но охранники тут же схватили её под руки.
– И что ты сделаешь, Орхан? – процедила она, вырвавшись из рук охранников. – Казнишь меня? Пойдёшь по стопам отца, которого так ненавидел? Он не пожалел свою жену и мать своих детей, казнив её за преступление, которого она не совершала. И ты поступишь также?
– Не смей упоминать моих отца и мать! – грозно произнёс в ответ султан Орхан. Подойдя к Гюльхан Султан, он медленно склонился над ней и вкрадчиво произнёс, смотря прямо в её синие глаза: – Посадить Гюльхан Султан в темницу до утра, в которое состоится её казнь.
Охранники тут же схватили Гюльхан Султан под руки, но она вырвалась из их рук и гордо распрямилась.
– Я сама.
В последний раз посмотрев в тёмно-карие глаза, которые когда-то лучились любовью к ней, а теперь полыхали ненавистью и презрением, Гюльхан Султан развернулась и покинула султанскую опочивальню.
Генуя.
Ответственность – это то, что сильнее жажды власти. Казалось бы, для Рейны Дориа нет ничего сильнее её. Она жаждала власти всегда, и эта одержимость была для неё важнее чести, дружбы, любви и семьи.
Рейна Дориа была безжалостна со всеми. Даже с самой собой. Но она уважала верность долгу. Супружескому долгу, так как несмотря на напряжённые отношения с мужем прожила с ним всю жизнь, терпя обиды и даже не думая о разводе. Семейному долгу, так как переплыла море, дабы помочь сестре, а после и племяннице. И долгу королевы, которой себя объявила.
Королевский долг обязывал заботиться о благе вверенного государства, а также о людях, живущих на его территории. И потому, сойдя с кораблей после непродолжительной морской битвы, окончившейся её блестящей победой, Рейна Дориа не жгла домов и не убивала людей, дабы доказать сам факт завоевания.
Через весь спящий город пробиралось двухтысячное войско, встретившее сопротивление только у стен Дворца Альберго, в котором пряталась проигравшая Бриенна Гримальди. Завязалась битва, и впервые за все годы, проведённые ими вместе, Рейна Дориа обнажила мечи вместе с племянницей Эдже. Женщины были единственными среди сражающихся мужчин, но они нисколько не уступали им.
В разгар битвы Эдже, раздражённо расправившись с очередным рыцарем, напавшим на неё, случайно заметила, как из чёрного хода во мгле ночи выплыло несколько фигур.
– Рейна! – закричала она, подбежав к той. – Она сбежала. С чёрного хода.
– Что?.. – скорее негодующе, чем изумлённо переспросила Рейна. – Деметрий, разберись здесь!
Рыцарь-командующий, сражающийся сразу с двумя противниками, сухо кивнул. Прихватив около двадцати воинов, Рейна и Эдже пробились к тому самому чёрному ходу, откуда бежала Бриенна Гримальди.
– Куда она могла убежать? – волнительно спросила Эдже, оглядываясь в незнакомой местности.
– Наши корабли, – процедила Рейна, сверкнув изумрудно-зелёными глазами. – Они бежали к морю. И отсюда к нему ведет только одна дорога.
Они бежали по тёмными зарослям дворцового сада, а после по вязкому песку побережья. Тяжело дыша, Эдже пересиливала боль в ногах и усталость. Удача улыбнулась им, так как впереди показалось пять фигур в чёрных плащах, которые спешно садились в лодку. Точнее, пытались, так как огромные волны из стороны в сторону качали лодку, и в неё было почти невозможно забраться.
– Схватить их! – громогласно велела Рейна, едва приблизившись к беженцам.
Пятеро фигур бросили попытки забраться в лодку и замерли, не зная, чего ожидать. Пытаясь отдышаться, Эдже разглядела у одной из фигур выглядывающие из-под капюшона длинные золотисто-светлые волосы. И, похоже, не одна она.
– Так-так, – протянула Рейна, вовсе не выглядя усталой или сбившей дыхание. Она буквально сверкала в своём триумфе, красивая, гордая и статная. – Бриенна Гримальди. Покажись.
Бледные руки взметнулись к капюшону и сбросили его. В лунном свете засверкали длинные золотые волосы, обрамляющие красивое лицо с холодными серыми глазами. Женщина в действительности была очень красива и было в ней что-то истинно королевское.
– Как долго я ждала нашей встречи, – ухмыльнулась Рейна Дориа.
– Не могу сказать того же, – процедила Бриенна Гримальди. – Ты победила. Корона Генуи во дворце, и ты можешь надеть её. Зачем тебе я?
Темноволосая женщина гортанно рассмеялась, и все непонимающе нахмурились. Причин для веселья не было, но Рейна Дориа смеялась, будто их видела.
После смех оборвался, и Рейна Дориа, протянув руку к одному из своих воинов, сомкнула пальцы на длинном луке и стреле, полученных от него. Бриенна Гримальди, наблюдая за этим, натужно сглотнула, и Эдже даже стало жаль её. Она всё потеряла. Семью, власть и даже жизнь.
– Когда будут писать историю моего правления, то начнут с этого момента.
Сказав это, Рейна Дориа словно в замедленной съёмке подняла лук, натянула тетиву с приставленной к ней стрелой и выпустила её красивым отработанным движением руки. Бриенна Гримальди не шелохнулась, когда стрела вонзилась в её грудь в области сердца. Выдохнув, она медленно упала на колени под взглядами остальных. Всё это время она не отводила ледяных серых глаз от Рейны Дориа, наблюдающей за ней с мрачным удовлетворением.
Замерев, Бриенна Гримальди свалилась на бок, и морские волны окатили её тело и длинные золотые волосы.
На рассвете, когда битва у стен Дворца Альберго завершилась, а Рейна Дориа и её приближённые разместились в нём, гражданам объявили об очередном государственном перевороте, в ходе которого Рейна Дориа свергла Бриенну Гримальди и стала королевой.
Церемония коронации была объявлена в то же утро, потому как Рейне не терпелось воздеть на себя долгожданную корону. Смыв с себя кровь, усталость и следы тягостной жизни в военном лагере, королева облачилась в роскошное платье из переплетения чёрной, красной и жёлтой ткани, олицетворяющих цвета герба Дориа.
В сопровождении рыцаря-командующего Деметрия и теперь уже принцессы Эдже она горделиво вышла на помост, выходящий на площадь перед королевским дворцом. Толпа приветствовала её вялыми криками, но многие молчали, не зная, чего ожидать. Все боялись, что к власти пришла очередная жестокая узурпаторша.
– Рейна из рода Дориа, королева Генуи, – громогласно объявила Эдже, и её голос эхом пробежался по замершей в тишине площади.
Деметрий держал в руках небольшую красную подушку, на которой неистово сверкала в солнечных лучах корона, украшенная опалами, рубинами и цитринами. Подойдя к нему, Эдже осторожно взяла корону, подошла к гордо улыбающейся королеве и воздела её на тёмные волосы, развевающиеся подобно знамени за плечами Рейны Дориа.
Утро следующего дня.
Топ Капы. Султанские покои.
Этим утром султан Орхан долгое время стоял на своей террасе, мрачно раздумывая о своём решении относительно казни Гюльхан Султан. Гнев остывал, и он с ужасом сознавал, что превращается в своего отца. Султан Мехмет лишил его матери, и за это султан Орхан ненавидел его всем сердцем. Испытают ли его дети то же, что испытал он, узнав о предстоящей казни матери? Несомненно. Готов ли он к этому? Нет.
Неожиданно раздалась какая-то возня, и вскоре на террасу, оттолкнув Альказа Бея, вбежала заплаканная и явно разгневанная Зеррин Султан. Увидев её, султан Орхан помрачнел, вспомнив рассказы о том, как его сестра Шах Султан отреагировала на казнь матери. Тут же его сердце болезненно сжалось, и сомнения с новой силой овладели им.
– Что вы сделали?! – исступлённо закричала Зеррин Султан, и по её щекам текли блестящие слёзы. Она сотрясалась крупной дрожью и в целом казалась нездоровой.
– Зеррин… – умоляюще произнёс повелитель, подойдя к ней ближе.
– Вы не можете казнить её! Нет, пожалуйста… Пожалуйста, отец!
Не слыша его слов о том, что её мать должна понести наказание за преступление, Зеррин Султан в рыданиях упала на колени и отчаянно схватила подол его кафтана.
– Прошу вас… – причитала она, не подчиняясь его рукам, пытающимся поднять её с колен. – Отец…
В этот момент на террасу вошла Эсен Султан, и, увидев сцену, замерла и помрачнела. Никто не обратил на неё внимания, и она ощутила себя лишней. Зеррин Султан всё же поднялась с колен с помощью отца и тут же обхватила его руками, прижалась к широкой груди и прикрыла глаза.
– Простите её, отец! Она просто… боялась. За Сулеймана. Что вы не выберете его своим наследником…
– Охрана, сопроводите Зеррин Султан в её покои, – поцеловав её в лоб, произнёс повелитель.
Не в силах более вымолвить и слова, рыдающая Зеррин Султан поддалась рукам Альказа Бея, который мягко увёл её с террасы. Проводив их взглядом серо-голубых глаз, Эсен Султан на мгновение задумалась, а после, приняв решение, медленно подошла к повелителю, который угрюмо всматривался куда-то вдаль, стоя у мраморных перил.
– Прости, что побеспокоила, – мягко заговорила султанша. – Знаешь, я хотела сказать, что… незачем казнить Гюльхан Султан. Возможно, будет достаточно ссылки? Не становись похожим на своего отца. Ты же так боялся этого!
Тяжело вздохнув, султан Орхан обхватил её одной рукой за плечи, и, придвинувшись, прислонился своим лбом к её, словно пытаясь впитать в себя её силу и мудрость.
– Ты права. Я отменю это решение. Я не отец. И не хочу им быть.
Спустя некоторое время…
Топ Капы. Гарем.
Невозмутимо и спокойно Эсен Султан наблюдала с балкона у дверей покоев Валиде Султан за тем, как Гюльхан Султан покидала султанский гарем. Её душераздирающее прощание с плачущей Зеррин Султан осталось позади, и, кажется многие даже не сдержали слёз, когда Гюльхан Султан пообещала, что вернётся и что они снова будут вместе. Служанки не пускали Зеррин Султан, порывающуюся к матери, пока та гордо уходила в чёрном плаще.
Неожиданно остановившись, Гюльхан Султан медленно обернулась, подняла рыжеволосую голову, и синие глаза встретились с серо-голубыми. Морская синева и небесная лазурь полыхнули искрой напряжения. Одна потерпела поражение и с позором отправлялась в ссылку, а вторая переживала триумф.
Гюльхан Султан отвернулась и скрылась из виду, а Эсен Султан с некоторой печалью вздохнула. Они больше никогда не увидятся.
– Почему вы сохранили ей жизнь, султанша? – непонимающе спросила Зейнар-калфа, стоящая рядом с той на балконе.
– Сохранила? – горько усмехнулась та. – Нет… Она должна умереть только по моему приказу. Должна умирать с осознанием своего падения, своего одиночества и своей беспомощности. И это случится… Она умрёт той смертью, которой достойна.
Топ Капы. Покои Карахан Султан.
Стоя на своей маленькой террасе у мраморных перил, Карахан Султан с лёгкой полуулыбкой на красивом лице наблюдала за отъездом Гюльхан Султан. Та в чёрном плаще забралась в карету, которая тронулась и вскоре исчезла из виду. Конечно, Карахан Султан всё-таки рассчитывала на казнь, но и ссылка вполне подходила.
Если Гюльхан Султан пыталась обвинить в соучастии Карахан Султан, то ей вряд ли поверили. Репутация, кропотливо созданная в гареме, пошла на пользу. Жить тихо и изображать из себя спокойную девушку, озабоченную только воспитанием сына, было вполне легко.
Девушкой владело довольство тем, что её план исполнялся и что она быстро избавилась от соперницы. На очереди были шехзаде Сулейман и его семья.
Вернувшись в опочивальню, Карахан Султан опустилась за письменный стол, и, достав бумагу и чернильницу, с ухмылкой начала писать.
“Шехзаде Сулейман Хазретлери,
В случившемся с Гюльхан Султан целиком и полностью виновата Эсен Султан. Об этом мне известно вследствие нашей дружбы с вашей валиде, установившейся за время её нахождения в Топ Капы.
Хитростью и интригами Эсен Султан подставила вашу матушку, организовав ложное покушение на своего сына, шехзаде Мехмета, после выставив её виновной. Причиной этого может быть только желание отомстить за то, что когда-то Гюльхан Султан покушалась на жизнь самой Эсен Султан. Возможно, Эсен Султан пожелает избавиться и от вас”.
Вечер.
Путь из Стамбула в Дидемотику.
Карета слегка сотрясалась на каменистой дороге. Внутри неё было прохладно и темно, что ещё больше омрачало Гюльхан Султан. Женщина меланхолично смотрела в окно кареты, хотя за ним была непроглядная тьма. Лишь топот копыт и скрип колёс нарушали ночную тишину.
Одна, без сына, без дочери, без семьи, униженная и сломленная, она была благодарна за то, что осталась жива. Она всё вернёт. Как и всегда, встанет на ноги после падения. Ещё сильнее, чем прежде. Зная, что нельзя кого-то недооценивать. Мудрее и злее.
Под монотонные звуки она не заметила, как её красные от слёз глаза закрылись. Проснулась она от того, что карета неожиданно остановилась, а кони испуганно заржали. Насторожившись, Гюльхан Султан медленно отодвинула занавеску, но в темноте ночи ничего не смогла разглядеть.
– Что происходит? – испуганно спросила она.
– Всё в порядке, – откликнулся какой-то мужчина. Видимо, один из охранников. – Колесо сломалось. Вам придётся подождать снаружи, пока его починят, султанша.
Недовольно поджав губы, Гюльхан Султан медленно выбралась из кареты и, проморгавшись, огляделась в темноте. От мгновенного страха сердце ускорило свой темп, а руки похолодели, и она попятилась обратно к карете, но чьи-то руки схватили её, не давая возможности пошевелиться.
– Что вы делаете?! – закричала женщина, отчаянно пытаясь вырваться. – Кто вы?
– Эсен Султан просила передать вам своё почтение, – ответил ей на ухо мужчина, держащий её.
