Текст книги "Возвышение падших (СИ)"
Автор книги: Marina Saltwater
сообщить о нарушении
Текущая страница: 31 (всего у книги 52 страниц)
С приближением ночи Гюльрух Султан становилась всё раздражительней и мрачней. Осознание того, что ей придётся провести ночь с незнакомым мужчиной настолько пугало её, что она даже подумывала о том, чтобы сбежать. Куда угодно, но только не оставаться в этом чужом дворце и с пугающим мужчиной.
Вопреки своим страхам и желаниям, она оставалась во дворце, стоически терпела приготовления к первой брачной ночи и сдерживала рвущиеся наружу слёзы. Она – султанша, представительница монаршей семьи, для которой долг и честь всегда стоят выше, чем чувства и страхи.
Перед глазами был пример её матери, Эсмехан Султан. После смерти их отца, Мехмеда-паши, Эсмехан Султан горевала несколько лет. Своё вдовство она несла с достоинством, и, наверное, не желала что-то менять. Вопреки её желаниям султан Мехмет настоял на её новом браке. И, вспоминая те дни, Гюльрух Султан сознавала, что её мать переступила через свои желания и страхи, вышла замуж за навязанного ей мужчину – выполнила долг, сохранила честь, беспрекословно подчинившись воле султана и не позволяя чувствам вырваться наружу.
В своих размышлениях Гюльрух Султан не заметила, как служанки отпрянули от неё и отчего-то склонились в поклонах. После она, как и в Топ Капы, ощутила на себе чей-то взгляд. Сглотнув, юная султанша медленно обернулась через плечо к дверям, и вздрогнула, увидев перед собой Касима-пашу.
– Выйдете, – спокойно велел он, кивнув служанкам.
Гюльрух Султан хотела кричать или схватить их за руки, дабы оставить подле себя и предотвратить уединение с Касимом-пашой, но сдержалась. Звук закрывшихся дверей заставил её вздрогнуть. Чувствуя, как раздражение и негодование уступили место страху, Гюльрух Султан опустила чёрные глаза к своим рукам, сложенным спереди в замок.
– Султанша.
Касим-паша, поприветствовав её поклоном, снял чалму и отложил её на столик. После, отчего-то вздохнув, медленно подошёл к жене. Его рука прикоснулась к её подбородку, приподняв его. Жест не был нежным или мягким, он буквально заставил Гюльрух Султан поднять на него взгляд.
Тряхнув рыжеволосой головой, дабы смахнуть со своего подбородка его руку, она нахмурилась.
– Вы чем-то огорчены? – спросил Касим-паша, став расстёгивать пуговицы своего кафтана, что на мгновение ввергло султаншу в мрачное онемение.
– Да, – отозвалась Гюльрух Султан. – Огорчена тем, что меня заставили стать вашей женой вопреки моей воле. Огорчена тем, что вы стоите передо мной и расстёгиваете эти пуговицы. Огорчена тем, что вы смотрите на меня и что вы дышите!
Касим-паша не ожидал таких слов, и, перестав расстёгивать пуговицы своего кафтана, нахмурился.
– Как жаль, – сухо ответил он. – Вы вступили в новую жизнь, и, разумеется, ещё к ней не привыкли.
– Причём здесь это? – горько усмехнулась Гюльрух Султан, а после обхватила себя руками и отошла в сторону. – Оставьте меня.
– Опять же… Мне жаль, султанша. Этого я сделать не могу.
Возмущённо воззрившись на него, султанша тяжело задышала, как будто ей стало мало воздуха и она начала задыхаться.
– Что это значит? Я хочу, чтобы вы ушли!
Её уже не волновали ни долг, ни честь. Она хотела остаться одной, закрыться в покоях и разрыдаться, как маленькая девочка. Утонуть в океане жалости к себе и ненависти к миру.
– Хотя вы и султанша, но также и моя жена. Вне зависимости от ваших желаний вы обязаны исполнять супружеский долг. К вашему сведению, я всегда исполняю свой долг. А вы?
Гюльрух Султан не понимала, как он догадался о её мыслях о долге и чести.
– Можете не сомневаться, – процедила она, больше не в силах сдерживать слёзы. Они заструились по её лицу, сверкая в свете горящих свеч.
С вызовом смотря в тёмные глаза Касима-паши, она, плача, спешно расстегнула пуговицы своего ночного платья, которые так усердно застёгивали служанки. Рывком сбросив его с себя, Гюльрух Султан осталась обнажённой и гордо вскинула рыжеволосую голову.
– А я и не сомневался, – усмехнулся Касим-паша.
Топ Капы. Гарем.
Клубы влажного пара вились в хамаме, где раздавался плеск воды. Облив себя горячей водой, юная девушка отбросила с плеча мокрые волосы. Её ярко-зелёные глаза смотрели куда-то в пустоту, будто она о чём-то глубоко задумалась.
– Похоже, Эсен Султан не оставит нас во дворце… – проговорила вторая девушка, которая тёрла себя грубой мочалкой. – Ты видела, как она на нас посмотрела? Ариадна, я…
– Если она решит отправить нас из гарема, то мы обе знаем, что делать, Перси, – резко ответила Ариадна, устало взглянув на свою младшую сестру, которая всегда была во власти сомнений.
– Она красива и изящна, как и говорила Хюррем Султан. Тебе придётся нелегко, Ариадна. Я слышала разговоры в гареме, пока мы ожидали возвращения Хюррем Султан у его дверей. Эсен Султан всё очень любят…
– А разве я не красива и не изящна? – ухмыльнулась та. – Не беспокойся. Повелитель, увидев меня, забудет о своей Эсен Султан.
– Лучше бы так и случилось, иначе Хюррем Султан… – беспокоилась Персея.
– Я помню, что она сделает, – снова оборвала её Ариадна. – Убьёт нашу Ирею.
– Видела бы мама, что стало с нами… – горько вздохнула Персея, позабыв о мочалке. – Для нас она бы не хотела такой судьбы, а уж тем более для нашей Иреи … Если тебе не удастся отдалить повелителя от Эсен Султан, то её убьют, как и нас с тобой.
– Не беспокойся, – с уверенностью заверила её Ариадна, вскинув подбородок. – Я нас когда-нибудь подводила? Не бойся. Я сделаю всё, что в моих силах, Персея. Всё.
========== Глава 27. Воспоминания ==========
Утро следующего дня.
Дворец санджак-бея в Амасье. Покои Дэфне Султан.
Болезнь, наконец-то, отступила, и стремительно поправляющаяся Дэфне Султан уже уверенно сидела на тахте, хотя на её красивом лице всё ещё оставался след болезненной бледности. Низис-хатун, личная служанка, вошла в опочивальню с подносом в руках, на котором дымился в кубке лечебный отвар. Благодарно кивнув светловолосой головой, Дэфне Султан взяла кубок с подноса и сделала несколько глотков, а в этот момент в покои вошла Миршэ-калфа.
– Султанша, – поклонилась калфа, приветственно улыбаясь. – Наконец-то, вы улыбаетесь.
– Я чувствую себя куда лучше… – облегчённо призналась та. – Слава Аллаху, Он послал мне исцеление.
– Шехзаде Баязид осведомлён об улучшении вашего состояния и обещал придти после того, как освободится от государственных дел.
– Хорошо. А как Филиз и мои внуки?
– Филиз Султан от них ни на шаг не отходит, – с улыбкой ответила Миршэ-калфа. – По словам лекарши, она довольно легко перенесла роды и уже полна сил.
Снова кивнув, Дэфне Султан нахмурилась, так как заметила в руках калфы золотой футляр с письмом.
– Письмо? – изумилась она, отставив кубок с лечебным отваром на столик.
– Да, султанша. Это из Эдирне. Похоже, что от Селин Султан.
Взяв письмо из протянутых рук Миршэ-калфы, Дэфне Султан достала его из золотого футляра и бегло прочитала.
– Надеюсь, хорошие новости?
– Она узнала, что я серьёзно больна, – беспокойно хмурясь, ответила султанша. – Пишет, что немедленно отправилась в путь вместе с дочерью Фатьмой Султан. На днях они приедут в Амасью.
– Селин Султан навещала вас ещё в начале военного похода. Несколько лет прошло…
– Верно.
Дэфне Султан была рада тому, что сможет повидаться с близкой подругой и Фатьмой Султан, но что-то её беспокоило в их визите.
Прервав её размышления, в покои вошёл улыбающийся шехзаде Баязид. В его тёмно-карих глазах светились радость и облегчение, когда он увидел мать, сидящую на тахте с улыбкой на лице. Подойдя к ней, он тепло и почтенно поцеловал её протянутую руку.
– Валиде. Мне сообщили, что вы поправляетесь. Я несказанно рад этому.
– Благодарю, сынок, – тепло улыбнулась Дэфне Султан, и в её серых глазах плескалась нежность.
– Да убережет вас Аллах. Кстати, зашёл сообщить, что я пригласил повелителя к нам, в Амасью. На днях он вместе со своей супругой прибудет. Ради вас и ваших внуков.
Улыбка тут же покинула бледное лицо Дэфне Султан. Она непонимающе и растерянно нахмурилась. Новость о том, что султан, которого она увидеть уже и не мечтала, прибудет в Амасью, ошеломила её. Прибудет с… супругой?
– Супругой?.. – в замешательстве переспросила она.
– Вы… не осведомлены? – смутился шехзаде Баязид, чувствуя вину. Его мать едва поправилась, а он сражает её подобными новостями.
Дэфне Султан и Миршэ-калфа в напряжённом молчании переглянулись между собой.
– Относительно чего, сынок?
– Повелитель по возвращении из военного похода заключил никях с Эсен Султан, – звенящим от напряжения голосом ответил шехзаде Баязид.
Шумно выдохнув, Дэфне Султан ощутила, как что-то сдавило её грудь тяжёлыми тисками, лишив необходимого кислорода. Она тяжело задышала, положив руку на ключицу. После, мертвенно побледнев, безвольно упала на тахту, отчего её длинные светлые волосы раскинулись вокруг её головы подобно золотистому ореолу.
– Валиде! – испуганно вскрикнул шехзаде Баязид, бросившись к матери. – Пошлите за лекаршей.
Стамбул. Дворец Гюльрух Султан.
Раздражённо хмурясь, Гюльрух Султан наблюдала за тем, как служанки спешно складывали её вещи в несколько сундуков. Султанша, теребя золотой медальон, сверкающий на её тонкой шее, подошла к большому окну в своей опочивальне, и вздохнула.
Этим утром она отправила письмо в далёкий приграничный санджак, в котором жила её тётя, Шах Султан. Не в силах вынести свой новый брак и жизнь под одной крышей с Касимом-пашой, она бежала. Гюльрух Султан отчего-то чувствовала себя такой усталой и отчаянной, что готова была отказаться от всего в пользу далёкой провинции и жизни нахлебницы под крылом у одной из тётушек.
Раздался скрип открывшихся дверей, и Гюльрух Султан обернулась через плечо. Вошедший Касим-паша нахмурился, осознав, что происходят какие-то спешные сборы.
– Султанша, – приветственно склонил он свою голову. – Что происходит? Вы куда-то уезжаете?
– Да, – отрезала Гюльрух Султан, жёстко смотря на мужа своими чёрными глазами. – Подальше от вас.
Насупившись, Касим-паша медленно пересёк светлую опочивальню и подошёл к напрягшейся султанше, которая нервно тряхнула распущенными тёмно-рыжими волосами.
– И куда же, позвольте узнать?
– Я не обязана оправдываться перед вами, паша. Но, если вам интересно, скажу. Захотела навестить одну из своих тётушек, Шах Султан.
– Надеюсь, что вы не задержитесь у неё. Жена должна быть подле мужа.
– Да, это так, – ухмыльнулась Гюльрух Султан. – Но, если жена – султанша династии, то она никому и ничего не должна. Наоборот, кем бы ни был муж, он должен служить ей.
Ухмыльнувшись ей в ответ, Касим-паша развернулся и покинул опочивальню.
Вскоре, когда все сборы завершились, карета унесла Гюльрух Султан прочь из Стамбула, к её же облегчению.
Греция, остров Скирос.
Сосредоточенно хмурясь, темноволосая девушка склонилась над потрёпанной картой, разложенной на небольшом столе. Её изумрудно-зелёные глаза изучали Эгейское море, будто она пыталась по карте определить местоположение генуэзского флота, над которым она не так давно одержала победу. Генуэзцы, потерпев поражение и потеряв множество судов, отступали, но куда? Возвращались в Геную или же затаились в Греции для того, чтобы восстановить силы и обосноваться в таком же береговом лагере?
– Сколько можно глазеть на эту чертову карту? – раздался откуда-то сзади насмешливый и в то же время раздражённый голос. – Она вряд ли чем-то поможет, Эдже.
Обернувшись на Рейну Дориа, вошедшую в шатёр, девушка лишь с усталостью улыбнулась и присела на край стола поверх карты. Разглядев тётю и самоправозглашённую королеву Генуи, Эдже почувствовала лёгкую теплоту. Та не изменяла себе ни в стиле, ни в поведении. На ней было экстравагантное красное платье с разрезами на бедрах, которые оголяли стройные и мускулистые ноги, облачённые в высокие сапоги из чёрной кожи. Длинные тёмно-каштановые волосы были распущены, и рассыпались по плечам и спине. Исчезли лишь кожаные доспехи и оружие, так как она уже была ближе к королеве, чем к воину. Но в её изумрудно-зелёных глазах пылал былой огонь, который никогда не угасал. Если бы этот огонь угас, то Рейна Дориа исчезла бы.
– Я пытаюсь понять, куда они могли отправиться, – ответила Эдже. – За прошедшее время после нашей битвы они не смогли бы уплыть далеко. Во всяком случае, они всё ещё в водах Эгейского моря.
– Это так, – подтвердила Рейна, подойдя к карте и бросив на неё мимолётный взгляд. – Скорее всего, их ещё можно догнать и уничтожить. Если генуэзцы доберутся до Генуи, то вернутся с подкреплением. И тогда нам уж точно не одержать победы и даже не сдержать оборону…
– Рейна, я… Ваше Величество, вы думаете, что мне с флотом следует догнать их и уничтожить, пока они не добрались до Генуи?
– Да. Отправляйся. Собери остальных командиров и сообщи им о моём решении. Также мобилизируй силы флота. Как только будете готовы, отправляйтесь в путь.
Рейна Дориа горделиво покинула шатёр. Спустя некоторое время, раздвинув тяжелые занавесы, в шатёр вошёл высокий и широкоплечий мужчина со смуглой кожей. Его чёрные волосы были, как и всегда, слегка взлохмачены, а золотые глаза горели теплом. Артаферн.
– Командующая, – произнёс он, отыскав ту глазами.
Эдже в это время в усталой задумчивости сидела в кресле, пододвинутом к столу, на котором была разложена карта. Подогнув ее угол, девушка что-то вычерчивала на бумаге. Услышав своё имя, она прервалась и подняла изумрудно-зелёные глаза.
– Артаферн, – лениво улыбнулась Эдже, и отложив перо, поднялась с кресла.
Подойдя к ней, Артаферн коснулся смуглой рукой её впалой щеки, а после откинул с её плеча длинные тёмно-каштановые волосы и поцеловал в шею.
– Подожди, – мягко отстранилась Эдже. – Я хотела с тобой поговорить.
Вздохнув, Артаферн послушно отошёл и уселся в кресло, которое недавно покинула Эдже. Она, сложив руки на груди, обернулась к нему лицом и нахмурилась.
– Рейна велела немедленно отправляться во след генуэзцам, дабы уничтожить их. Она боится, что, вернувшись в Геную, они после вернутся с подкреплением, и мы уже не сможем выстоять против них.
– Вполне ожидаемо, – спокойно отозвался Артаферн. – Значит, готовимся к отплытию.
– Да.
Отплытие. Когда-то давно, будто в прошлой жизни, она впервые ступила на корабль, и несколько дней страдала и мучилась из-за морской болезни. Это было ещё в те времена, когда она была султаншей. Эдже Султан, которая бежала с родных земель из-за навязанного брака и вследствие своего неприятия устоев османского двора. Она задыхалась, чувствовала себя скованной. Хотя, были времена, когда она наслаждалась жизнью султанши. Тогда ещё её отец, султан Мехмед, был жив. Возможно, она сбежала, так как её больше ничего не держало в Османской империи. Матери она толком и не знала, так как её вероломно убила какая-то рабыня. Отец, который обожал ее и исполнял любую прихоть, умер. После случились казни её братьев, которые сломили её. Тогда-то она перестала считать, что быть султаншей – залог счастья, благополучия и власти.
– О чём ты думаешь? – вырвал её в реальность задумчивый голос Артаферна.
– О прошлом, – выдохнула Эдже, и покачала головой, отгоняя тоску.
– Об Османской империи? – осторожно спросил Артаферн, и, поймав взгляд девушки, виновато улыбнулся. – Я знаю, что ты не любишь говорить об этом. Всё же… Ты тоскуешь? По всему тому, что оставила. Родные земли, дом, семью…
– Тоскую, – горько призналась Эдже и устремила взгляд в пустоту. – Но не по тому, что ты назвал. Родные земли? Я их и не видела, так как всю жизнь провела в Топ Капы. Дом? Топ Капы – не дом, а обитель страданий, крови и интриг. Ненавижу и гарем, и всё, что там происходит. Варварские порядки, закон о братоубийстве, бесконечная борьба за власть между рабынями с их извечными глупыми амбициями. Семья? Я всех потеряла… Родителей, братьев. Все они лежат в земле, Артаферн. Навсегда оставили меня.
– Тогда по чему же ты тоскуешь? – тихо и печально спросил он.
– Тоскую по тому счастью, которое испытывала при осознании того, что я – султанша. По тем рассказам о матери, которые слышала от отца. Тоскую по нему самому. Отец был единственным человеком в моей жизни, который действительно любил меня. Я знала, что если что-то случится, всегда могу обратиться к нему, и он поймет, защитит, успокоит. Тоскую по братьям, которые и минуты вместе не могли провести без ссор. Они были близнецами, но такими разными… Я тоскую по тому, что потеряла.
– Прошлое – в прошлом, – произнёс Артаферн, поднявшись из кресла и подойдя к Эдже. Проведя рукой по её лицу в успокаивающем жесте, он обнял её. – Главное то, что происходит в настоящем. А в нём тебе нужно быть сильной и ни к чему эта тоска по утерянному. У тебя есть другая семья – я, Рейна, флот, море и твой меч.
Улыбнувшись ему в шею, Эдже вздохнула, пытаясь избавиться от нахлынувшей тоски.
Топ Капы. Дворцовый сад.
Неспешно ступая по дорожкам цветущего сада, Эсен Султан держала на руках шехзаде Мехмета, который тепло прижался к её плечу и со спокойным интересом рассматривал всё, что его окружало.
Зейнар-калфа, Зафер-ага и Бирсен-хатун следовали за султаншей, направляющейся к карете, которая её ожидала у ворот. Султан Орхан уже отправился в путь в окружении своих воинов, а его семья вот-вот собиралась покинуть Топ Капы.
Когда они подошли к карете, Эсен Султан передала сына в руки Бирсен-хатун, и та забралась с ним в карету. Обернувшись на своих приближённых, султанша устало улыбнулась. Её дорожное одеяние из золотисто-бежевой парчи было закрытым, а на жарком солнце это удушало и мучило.
– Будьте бдительны, – заговорила Эсен Султан. – Я не хочу, чтобы в моё отсутствие что-то случилось. Зафер-ага, наблюдай за теми рабынями, что даровала мне Хюррем Султан. Что-то с ними не так, и я должна знать, что именно. Если что, пишите.
– В добрый путь, султанша, – с улыбкой ответила Зейнар-калфа, поклонившись. – Не беспокойтесь. Мы обо всём позаботимся.
Кивнув, Эсен Султан развернулась и, придерживая подол своего одеяния, забралась в карету. Та, заскрипев, тронулась и, отодвинув тяжёлую занавеску, молодая женщина тоскливым взглядом серо-голубых глаз провожала удаляющийся Топ Капы и его зелёные сады.
Топ Капы. Гарем.
По утру наложницы в гареме, едва проснувшись, заинтересовались двумя новыми девушками, которые даровала Хюррем Султан в султанский гарем. Те были очень красивы и сразу же привлекли к себе всеобщее внимание.
– Вы из Греции? – любопытствовала одна из наложниц, Элиф-хатун.
Ариадна-хатун и Персея-хатун сидели на тахте в окружении любопытствующих обитательниц султанского гарема. Сёстры переглянулись между собой, будто бы ведя какой-то мысленный диалог.
– Да, из Греции, – ответила Ариадна, слегка улыбнувшись.
– Эсен Султан тоже гречанка, – протянула какая-то наложница.
– Знаем, – ухмыльнулась Персея. – Но, в отличие от неё, мы не дети бедного рыбака. Мы происходим из богатого греческого рода, росли в богатстве. В большом доме на берегу Эгейского моря. Наш отец был губернатором Карии, но пришли османы…
В продолжении фразы не было необходимости, потому как все нахмурились в мрачном понимании.
– Так мы оказались на невольничьем рынке в Стамбуле, – невозмутимо продолжила Ариадна, и воспоминания об этом будто бы нисколько не задевали её. – Нас купила Саасхан-калфа, показала Хюррем Султан, и она решила даровать нас султанскому гарему.
– Я слышала, Хюррем Султан показывала вас Эсен Султан, – сказала Элиф-хатун. – Что она сказала? Обычно на новых рабынь смотрит Зейнар-калфа. Она-то и решает, оставить их в султанском гареме или нет.
– Она испугалась, – насмешливо произнесла Ариадна, и с удовлетворением увидела, как в глазах одалисок вспыхнуло недоверие. – Как увидела нас, так помрачнела. Думаю, она намерена избавиться от нас. Ей помешало то, что пришлось уезжать с повелителем.
– Зачем ей бояться вас? – непонимающе спросила Элиф. – Она – любимая женщина нашего повелителя.
Ариадна ухмыльнулась так издевательски, что Элиф слегка потупилась.
– Если я оказалась в султанском гареме, то это ненадолго.
Одалиски поражённо переглянулись между собой, а Персея бросила на старшую сестру восхищённый взгляд. Она всегда хотела быть такой же сильной, уверенной в себе и смелой. Но, увы, Персея всегда находилась в тени своей сестры, и привыкла это безропотно принимать.
– Ты слишком самоуверенна, – ответила какая-то наложница. – Тебе не удастся затмить Эсен Султан.
В тот момент, когда Ариадна хотела что-то ответить, в гарем вошла Зейнар-калфа и, остановившись посреди ташлыка, строго оглядела наложниц.
– Довольно без дела болтаться, – заговорила она, и наложницы недовольно поднялись со своих мест и подтянулись к ней. – Сначала позавтракаете, а после на занятия. Ариадна-хатун, Персея-хатун, Элиф-хатун – идите на кухню. Повар скажет, что делать.
Персея нахмурилась и устало вздохнула, а после почувствовала, как тонкие пальцы Ариадны сжали её ладонь.
– Это ненадолго, – прошептала она, сверкнув ярко-зелёными глазами. – Будем в шелках и драгоценностях купаться, а они все будут нам прислуживать.
– Тише ты, – шикнула Персея, так как Зейнар-калфа как-то странно на них посмотрела, когда они проходили мимо неё. – Ещё услышит…
– Пусть слышит, – ухмыльнулась Ариадна, долго и тяжело посмотрев в глаза Зейнар-калфе, которая из-за этого возмущённо-растерянно приподняла брови. – Нам нечего бояться. Единственное, чего я страшусь – потерять Ирею. Я не допущу её смерти. Если ради этого требуется поставить весь султанский гарем на колени, то я это сделаю. И ты мне в этом поможешь, Персея.
Дворец Хюррем Султан.
Этим утром Хюррем Султан не знала, чем занять себя. Альказ Бей уехал вместе с повелителем в Амасью, но успел отправить ей небольшое послание, которое она всё перечитывала и перечитывала, вздыхая с упоением. Вскоре это надоело, и она сожгла его.
Ей было одиноко и тоскливо в своём пустом дворце. Хюррем Султан гуляла в своём небольшом саду, пыталась вышивать или читать, но всё вызывало в ней раздражение. Благо, к полудню приехала Гевхерхан Султан вместе с детьми и братьями.
Прогуливаясь вместе со старшей сестрой в своём саду, Хюррем Султан задумчиво наблюдала за детьми, играющими неподалёку. Они смеялись, бегали, прыгали. Раньше это раздражало её, а теперь умиляло.
– Что такое? – изумилась Гевхерхан Султан, заметив умилённую улыбку на обычно надменном лице сестры. – Хюррем?
– Не знаю, – выдохнула та, печально нахмурившись. – Наверное, повзрослела. Будучи замужем за Ферхатом-пашой, я не хотела детей. А сейчас, когда есть возможность выйти замуж за Альказа, то…
– Этой возможности нет, – отрицательно покачала темноволосой головой Гевхерхан. – Повелитель не позволит султанше и своей племяннице стать женой хранителя покоев.
– Мне бы хотелось… – вздохнула Хюррем, и ненадолго замолчала, будто не решаясь говорить дальше. – Быть такой, как ты.
– Что?..
– Ты счастлива в браке, стала матерью, воспитываешь наших младших братьев как своих детей… Ты похожа на нашу валиде.
– Уж кто из нас на неё похож, так это ты, Хюррем, – с тёплой улыбкой возразила Гевхерхан. – Она была больше султаншей, чем матерью.
– Я так тоскую по ней…
– И я, – печально улыбнувшись, Гевхерхан приобняла сестру рукой за плечи. – Она в лучшем мире.
Дворец санджак-бея в Манисе.
Шехзаде Сулейман разбирался с накопившимися за время его отсутствия документами и делами, сидя за письменным столом, когда в его опочивальню вошла Зеррин Султан.
Копия матери, высокая, рыжеволосая и синеглазая, она также гордо несла себя. Одеяние из тёмно-розового атласа было сшито на манер Гюльхан Султан, а в длинных рыжих волосах сверкала небольшая диадема с камнями розового кварца.
– Зеррин, – тепло улыбнулся шехзаде Сулейман, поднявшись из-за стола и подойдя к младшей сестре. – Проходи.
Зеррин Султан, к его растерянности, не озарилась радостной улыбкой и не обняла его, как делала при их встречах. Тяжело посмотрев на старшего брата, она нахмурилась.
– Что такое? – насторожился шехзаде Сулейман. – Что-то случилось?
– Я слышала то, как ты разговаривал с валиде, – ответила Зеррин Султан. – Из-за какой-то рабыни ты угрожаешь ей. И…
Тяжело вздохнув, шехзаде Сулейман сдержался, чтобы не закатить глаза.
– Наши с валиде дела тебя не касаются. Если я так с ней разговаривал, то, значит, на то были причины.
– Не может быть причин для того, чтобы неуважительно относиться к матери, – надменно процедила Зеррин Султан. – Если ты прогонишь валиде из этого дворца, то и меня прогнать придётся. Если нет моей валиде, то и меня нет.
– Зеррин, – устало выдохнул шехзаде Сулейман и протянул руку к сестре, но та не взяла её.
– Я не позволю оскорблять свою валиде. Даже тебе, Сулейман.
Изумлённо распахнув синие глаза, шехзаде Сулейман наблюдал за тем, как его сестра развернулась и гордо покинула его опочивальню. От нежной и солнечной младшей сестры он этого не ожидал, и с огорчением осознал, что она слишком уж похожа на Гюльхан Султан.
Тем временем, сидя на тахте в своих покоях, Гюльхан Султан задумчиво хмурилась, а Джихан-калфа в ожидании смотрела на неё.
– Айсан Султан попытается помешать вам и на этот раз, султанша. Узнает о том, что Хельгу-хатун готовят к хальвету, и поспешит в покои шехзаде Сулеймана.
– Не узнает, – гневно процедила Гюльхан Султан. – Пригласи Айсан-хатун на ужин в моих покоях. Я не отпущу её до тех пор, пока Хельга-хатун не окажется в покоях моего льва.
– Как прикажете, – ухмыльнулась Джихан-калфа.
Дворец санджак-бея отдалённой провинции.
Наконец-то добравшись до своего дворца, Фатьма Султан устало выбралась из кареты, которую за дни пути успела возненавидеть. Её дочь, Элизар Султан, тепло и радостно улыбалась, стоя у дверей дворца. Рядом с ней высился султанзаде Ахмед, вполне здоровый на вид и спокойно улыбающийся.
– Валиде, добро пожаловать! – выдохнула Элизар Султан, крепко обнимая мать. – Наконец-то, вы вернулись. Отец не смог вас встретить, так как отправился куда-то по делам.
– Ахмед? – изумлённо воскликнула Фатьма Султан, обнимая сына. – Ты уже выздоровел?
Султанзаде Ахмед непонимающе нахмурился, как и Элизар Султан.
– Я и не болел, валиде. О чём вы?
– Элизар, – настороженно обратилась к дочери Фатьма Султан. – Ты же писала мне несколько месяцев, что Ахмед серьёзно болен и хочет, чтобы я приехала.
– Что вы говорите, валиде? – изумилась Элизар Султан. – Упаси Аллах. Ахмед не болел. Я не писала и не получала никаких писем. Отец говорил, что на таком большом расстоянии они теряются, не доходя до столицы. Мы переживали, что вы не пишете нам.
Фатьма Султан нахмурилась в задумчивости, а после мрачно усмехнулась. Конечно же. Как она не догадалась, что это всё игра? Эсен.
Вечер.
Дворец санджак-бея в Манисе.
Зайдя в просторные покои, погружённые во мрак приближающейся ночи, Айсан Султан натянула на лицо вежливую улыбку. За небольшим круглым столом, накрытым для вечерней трапезы, разместились рыжеволосые Гюльхан Султан и её дочь, Зеррин Султан.
– Султанша, – поклонилась Айсан, слегка опустив черноволосую голову.
– Айсан, – отозвалась Гюльхан Султан, озарившись излишне тёплой улыбкой. – Садись.
Опустившись на третью пустующую подушку, Айсан подозрительно покосилась на свою тарелку, но Гюльхан Султан и Зеррин Султан уже приступили к трапезе и не заметили этого.
– Как ты? – спросила Гюльхан Султан, отламывая от булочки кусочек. – Как шехзаде Орхан? Ты уделяешь ему должное внимание? Мать отвечает за воспитание шехзаде.
– Всё хорошо, – неопределённо ответила Айсан, не прикасаясь к тарелке. – Шехзаде Орхан здоров, и да, я уделяю ему всё своё внимание.
– Ладно.
Решив, что наступил подходящий момент, Айсан слегка улыбнулась. Она жаждала во всеуслышание объявить эту новость, и, наконец, смогла это сделать.
– Султанша, у меня для вас есть новость.
Слегка насторожившись, Гюльхан Султан посмотрела сначала на свою дочь, а после на наложницу.
– И какая же?
– Я беременна.
В опочивальне воцарилась звенящая тишина, а после Гюльхан Султан нервно рассмеялась, хотя пыталась изобразить на лице радость.
– Прекрасная новость, – процедила она, но её взгляд противоречил словам.
– Шехзаде Сулейман, похоже, вскоре станет многодетным отцом, – протянула Зеррин Султан. Она твердо смотрела на наложницу, ухмыляясь. – Ты родишь второго ребёнка, а после, глядишь, и ещё одна наложница станет матерью.
– О чём вы, султанша? – непонимающе нахмурилась Айсан.
– Пока ты здесь трапезничаешь и хвастаешься своей беременностью, – произнесла Зеррин Султан, не обращая внимания на предостерегающий взгляд матери. – Хельга-хатун прошла в покои шехзаде Сулеймана, и, очевидно, останется там до утра.
Тяжело задышав, Айсан Султан перевела растерянный взгляд серо-зелёных глаз к Гюльхан Султан, которая оставалась подчёркнуто невозмутимой.
– Вы специально пригласили меня на этот ужин, дабы Хельга-хатун беспрепятственно прошла в покои Сулеймана?
Гюльхан Султан не успела ответить, так как в опочивальню вошла Джихан-калфа.
– Султанша.
– Говори.
Джихан-калфа, покосившись на негодующую Айсан Султан, чуть улыбнулась.
– Шехзаде Сулейман принял у себя Хельгу-хатун.
Айсан Султан ощутила, как ревность горячим пламенем обожгла её сердце. Резко поднявшись с подушки, она гневно покинула опочивальню, ударив двери о стены.
Гюльхан Султан и Зеррин Султан обменялись злорадно-довольными взглядами одинаковых синих, словно воды моря, глаз.
Комментарий к Глава 27. Воспоминания
Дополнительные материалы, способные сделать чтение фанфика более интересным, а представление образов и интересных ситуаций более лёгким – https://vk.com/validehurrem
========== Глава 28. Женские сердца ==========
Спустя несколько дней…
Дворец санджак-бея в Амасье.
Шехзаде Баязид, стоявший у ворот своего небольшого дворца в окружении охраны, волнительно вглядывался вдаль. Показался неспешно приближающийся экипаж, и его тёмно-карие глаза потеплели.
Верхом на крепком коне султан Орхан подъехал к воротам и, улыбнувшись, спешился. Поправив свой тёмно-синий дорожный кафтан, он подошёл к сыну и крепко обнял его, едва тот распрямился из поклона.
– Баязид.
– Повелитель, – улыбнулся шехзаде Баязид, отстранившись. – Рад, что вы смогли приехать.
За их спинами раздался стук колёс подъезжающей кареты, которая медленно остановилась. Выглянув из-за занавески, Эсен Султан осторожно спустилась на землю и, подхватив подол своего бежевого одеяния, подошла к повелителю и шехзаде.
– Султанша, – приветственно кивнул шехзаде Баязид, хотя его улыбка слегка угасла. – Добро пожаловать в Амасью.
– Благодарю, шехзаде, – вежливо отозвалась та. Обернувшись через плечо, она улыбнулась своему сыну Мехмету, которого ее служанка держала на руках. – Шехзаде Мехмет очень ждал встречи с вами.
