Текст книги "Возвышение падших (СИ)"
Автор книги: Marina Saltwater
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 52 страниц)
Понимающе кивнув темноволосой головой, Гевхерхан Султан заметила женщину, стоящую за плечом своего мужа. Бирсен-хатун позволила себе лёгкую вежливую улыбку, кланяясь госпоже.
– Бирсен-хатун, – проговорила Гевхерхан Султан, тепло улыбнувшись ей в ответ. – Рада видеть и тебя.
Та, сняв, наконец, с черноволосой головы свой серый платок, открыла своё смуглое лицо и чёрные глаза.
– Как и я, госпожа. Примите мои соболезнования.
Вместе они опустились за накрытый яствами стол, вокруг которого сгрудились дети. Муса подозвал их к себе, улыбаясь.
– Твои дети, Фюлане и Искандер, сильно подросли. Я видел их единожды, когда они только родились.
– Верно, – улыбнулась она, взглянув на своих детей. – Фюлане очень на покойную Валиде похожа.
Муса и Гевхерхан тоскливо переглянулись между собой.
– Весть о смерти нашей Валиде потрясла меня… – мрачно произнёс Муса, не притрагиваясь к еде. – Поверить не могу, что её больше нет с нами.
– Без неё мир будто потерял свои очертания… – согласилась Гевхерхан Султан, нахмурившись. – Боль от этой потери навсегда останется в наших сердцах.
– Меня больше беспокоит то, что её отравили, – жёстко процедил Мехмет. Бирсен-хатун осторожно взглянула на него, будто боясь того, что её муж разозлится. – Неужели невозможно выяснить, кто это сделал, и наказать виновного?!
– Наложница, сделавшая это, покончила с собой в ту же ночь, – спокойно объяснила его сестра. Она прекрасно помнила, как Мехмет был скор на гнев и негодование. Как помнила и то, что на это не стоит обращать внимание, дабы не распалять его ещё сильнее. – Никто больше ничего не знает…
Прервав их разговор, в холл вошла явно чем-то отягощённая Хюррем Султан. Братья, вставшие со своих мест и по очереди обнявшие младшую сестру, сочли это проявлением её скорби. Только Гевхерхан Султан догадывалась, что она была опечалена отъездом Альказа Бея.
– Как ты, Хюррем? – беспокойно спросил Мехмет, рассматривая сестру на расстоянии вытянутой руки. – Опечалена.
Гевхерхан Султан и Муса Бей за их спинами переглянулись.
В семье среди братьев и сестёр, хотя они все любят друг друга, есть те, кто ближе. Например, Муса и Гевхерхан были ближе друг другу среди всех сестер и братьев. Как старший брат и старшая сестра, они были одинаково ответственными, по-матерински рассудительными и по-отцовски спокойными.
Такая же близость была и между Мехметом и Хюррем. Оба вспыльчивые, жёсткие и умеющие держать свои эмоции под контролем. Мехмет Бей переставал быть бессердечным только с сестрой Хюррем Султан, как и она одаривала его большей заботой и вниманием. Хотя, чаще всего они, как самые вспыльчивые и горячные, ссорились. Но, примирения долго ждать не приходилось.
– Как я могу быть, брат, когда моя мать и младшая сестра покинули этот мир?
Помрачнев, Мехмет Бей провёл смуглой ладонью по бледному лицу Хюррем Султан в успокаивающем и поддерживающем жесте.
– Вместе мы… это переживем, – ответил он, а после, снова надев маску равнодушия, направился к столу. – Идёмте за стол.
Топ Капы. Султанские покои.
Настало время церемонии прощания с султаном. В полдень опечаленная Эсен-хатун вошла в роскошную и до боли знакомую опочивальню. Статная и спокойная Хюмашах Султан, Фатьма Султан, Гюльрух Султан и Селин Султан с дочерью Фатьмой Султан уже выстроились в ряд, о чём-то тихо переговариваясь.
Поклонившись им, Эсен встала последней в ряду и волнительно сглотнула. Ей впервые приходилось ощущать тоску из-за предстоящей разлуки и тревогу не только о здравии султана, но и о самой себе. Конечно же, Фатьма Султан поддержит её, пока действительно их соглашение. Но, ей придётся рожать и воспитывать сына в одиночестве, не зная толком, что это за собой повлечёт. Эсен боялась неизвестности.
Орхан, облачённый в походное одеяние из тёмной кожи, размашистыми шагами вошёл в опочивальню. Женщины, увидев его, единовременно склонились.
Первой в женском ряду стояла Хюмашах Султан. Она вежливо улыбнулась подошедшему к ней султану, что протянул ей руку. Обхватив своими ладонями, русоволосая госпожа почтенно поцеловала её.
– Удачного пути и лёгкой победы, Повелитель.
Кивнув ей, Орхан подошёл к следующей женщине, Фатьме Султан. Та молча поцеловала его руку, почтенно улыбаясь. То же самое сделала и Гюльрух Султан. Между ними и султаном не было родственной близости, потому они были сдержанными.
Следующей была полноватая и добродушная Селин Султан. Мягко улыбнувшись, она поцеловала смуглую руку своего мужа.
– Пусть Всевышний хранит вас, Повелитель. Ради всех нас.
– Я вверяю тебе гарем и семью, – ответил тот, с доверием в тёмно-карих глазах смотря на женщину. – Обещай, что не разочаруешь меня, Селин.
– Обещаю, господин.
Благосклонно кивнув, он приблизился к десятилетней Фатьме Султан и, наклонившись, чинно поцеловал её в лоб. Девочка, скромно улыбаясь, несмело коснулась губами отцовской руки.
– Моя красавица. Слушай свою маму и не забывай про обучение. Учителя хвалят тебя. По возвращении я не хочу, чтобы что-то изменилось.
После, возведя тёмно-карие глаза к взволнованной беременной девушке, Орхан трепетно улыбнулся. Все взгляды заинтересованно обратились к ним.
Эсен-хатун, обхватив своими пальцами его смуглую руку, поцеловала её. Орхан нахмурился из-за тоски в её серо-голубых глазах и, не сдержавшись, поцеловал в лоб.
– Вверяю тебя Всевышнему, Эсен.
– А я вас, господин. Пусть он бережет вас, потому как если с вами что-то случится, то я не в силах буду это пережить.
Улыбнувшись, султан кивнул ей. После, мимолётно оглядев собравшихся, он размашистыми шагами покинул опочивальню.
Эсен-хатун тоскливо взглянула ему в след, но, похоже, была единственной, кого охватила печаль из-за отъезда султана.
– Мы с тобой так и не смогли увидеться, Фатьма, – проговорила Хюмашах Султан, взглянув на ту. – Рада видеть тебя в столице. Надолго ли намерена задержаться в Топ Капы?
– Повелитель позволил мне остаться до его возвращения из похода, – ответила та, не преминув натянуто улыбнуться.
Хюмашах Султан, в отличие от неё, улыбалась вежливо и искренне. После она обернулась к Селин-хатун.
– Поздравляю с получением должности управляющей, Селин-хатун.
– Благодарю вас, госпожа.
Хюмашах Султан, кивнув русоволосой головой, покинула султанскую опочивальню. Остальные также последовали за ней. Селин Султан с дочерью Фатьмой ушли вперед, возвращаясь в покои управляющей.
Фатьма Султан и Эсен-хатун неспешно шли вдвоём, а за ними поспевала Гюльрух Султан, которую такое положение вещей не устраивало.
– Повелитель очень привязан к тебе, Эсен, – ухмыльнулась Фатьма Султан, одарив ту взглядом чёрных пронзительных глаз. – Долгая разлука лишь укрепит его привязанность к тебе.
– Надеюсь.
– Насколько мне известно, Повелитель назначил регентом престола Шехзаде Баязида. В ближайшее время он прибудет в Топ Капы вместе со своей матерью Дэфне Султан. В своё время она была очень любима Повелителем. Он до сих пор её ценит и уважает. Чтобы добиться наивысшей власти, тебе, Эсен, придётся разрушить эту связь между ними.
– Я не буду этого делать, – отозвалась наложница и, поспешно поклонившись, направилась в свои покои.
Фатьма Султан и Гюльрух Султан, остановившись, проводили её долгими взглядами.
– Неужели она и вправду любит султана? – нахмурилась Гюльрух, взглянув на тётю.
– К сожалению, да. Но, рано или поздно, ей придётся отказаться от своей непорочности. Если, конечно, ей дорога жизнь её ребенка и её собственная. Гарем и власть её изменят, вот увидишь.
Греция, остров Скирос.
Орудуя двумя короткими мечами, Эдже ловко перемещалась по тренировочной площадке. Её чёрные кожаные сапоги поднимали жёлтую пыль с земли в жаркий воздух. Красная туника развевалась на тёплом ветру, словно кровавое знамя.
Наблюдая за ходом тренировочного поединка, командир Артаферн едва заметно одобрительно улыбался. Недели тренировок не прошли даром. Тело и мускулы Эдже Дориа стали ещё твёрже и ещё сильнее. Преодолевая усталость и боль в натруженных мышцах, она изо дня в день брала в руки мечи, лук, стрелы и кинжалы, а оставшееся время проводила за стратегическим столом, учась военной и морской наукам. Ночи же под покровительством своей королевы Рейны коротала над пыльными жёлтыми страницами колдовского гримуара, получая тёмные знания.
Её короткие мечи, выкованные специально для женских рук и из лёгкого металла, сверкали на жарком греческом солнце. Рукояти были украшены камнями цветов рода Дориа: красными рубинами, чёрными агатами и жёлтыми цитринами. Она постепенно становилась истинной преемницей своего рода. Эдже знала, что орёл, изображённый на их гербе, был символом опасности. Также, как и его красные окровавленные когти. Также, как и красная кровавая корона над его головой. Всё то, что изображал герб, было предостережением. Дориа, словно орлы – прирождённые убийцы, смертью и кровью боролись за корону.
– Стремительней, Эдже! – скомандовал Артаферн, когда воин, с которым она тренировалась, едва не сбил её на землю. – Ты слишком много думаешь. Он использует твоё замешательство и атакует. Так ты проиграешь.
Эти бесконечные замечания настолько выводили её из себя, что, вскрикнув, Эдже в злости взмахнула мечами и ранила воина, забыв, что это – тренировка. Истекая кровью, тот осел на землю. Артаферн строго взглянул на неё своими золотисто-карими глазами, но на его лице блуждала довольная ухмылка.
– Уже лучше.
Рейна Дориа, неподвижно стоя у своего шатра, сложила руки на груди поверх кожаного жилета. Её вульгарное чёрное платье развевалось на ветру, оголяя мускулистые ноги. Рядом с ней, как и всегда, стоял Деметрий. Вдвоём они наблюдали за ходом тренировки. Увидев, как Эдже в злости ранила воина, Рейна ухмыльнулась.
– По-моему, он придирается к ней… – задумчиво проговорил Деметрий. – Эдже вполне умело орудует мечами.
– Артаферн стремится к тому, чтобы сделать из неё превосходного воина, – отозвалась Рейна, не поворачивая головы. – Он не соглашается на “вполне умело”. Именно поэтому я выбрала его наставником для Эдже.
– Мудро.
– Что насчёт моих кораблей?
– Строительство завершено, – доложил командир рыцарей. – Теперь ваш флот состоит из обещанных двадцати пяти кораблей. Они причалены у левого берега Скироса, неподалеку от военного лагеря, и охраняются сотней воинов.
– Что докладывают разведчики? – требовательно спросила Рейна, наконец, взглянув на рыцаря.
– Бриенна Гримальди отдала приказ искать вас. В Османской империи её прихвостням сообщили, что вы погибли в пожаре вместе с племянницей. Узурпаторша не поверила. Думаю, в наших рядах вновь завёлся предатель.
– С чего такие мысли? – насторожилась королева в изгнании.
– Пять генуэзских военных кораблей идут по нашему следу. Кто-то сообщил о том, что вы в Греции. Поспрашивав, они узнают, что мы на Скиросе. Думаю, ваш новый флот вскоре увидит своё первое сражение.
– Мы готовы, – ухмыльнулась Рейна, взмахнув головой, отчего её тёмные волосы взлетели в воздух. – Я объявляю войну Генуе, захваченной Бриенной Гримальди.
Командир Грегорайос, запыхавшись, спешно подошёл к своей королеве и поклонился.
– В чём дело, командир?
– Ваше Величество, генуэзские корабли приближаются к острову. Они нашли нас.
Деметрий и Рейна напряжённо переглянулись в звенящей тишине.
– Время пришло, – в предвкушении воскликнула Рейна Дориа. – Деметрий, пусть в мой шатёр явятся Артаферн и Эдже.
– А нам что делать, Ваше Величество? – растерянно спросил Грегорайос.
– Охраняйте военный лагерь.
Некоторое время спустя Эдже и Артаферн зашли в шатёр Рейны, что в задумчивости стояла у стратегического стола.
– Вы хотели нас видеть, королева? – настороженно спросила Эдже.
– Пришло время для вас показать, чему вы научились, – ответила та, одарив их тяжёлым взглядом изумрудно-зелёных глаз. – Генуэзские военные корабли приближаются к Скиросу. Они должны встретить достойное сопротивление. Командование первой атакой я вверяю вам.
Эдже, тяжело задышав, взволнованно переглянулась со спокойным Артаферном.
– В вашем распоряжении – пять кораблей.
– Пять?! – возмутилась Эдже, но осеклась под взглядом Рейны.
– Принеси мне победу, Эдже.
Вглядываясь в полоску горизонта из сливающихся в единое целое голубого неба и синего моря, Эдже взволнованно стояла у борта на палубе качающегося корабля. Позади слышалась возня, суета и голос Артаферна, раздающего поручения.
Вздрогнув, она почувствовала чью-то руку на своём плече. Обернувшись, Эдже увидела хмурого Артаферна, вставшего рядом с ней.
– Если ты проиграешь, то навсегда лишишься уважения среди воинов. Они и без того не признают в тебе командира. Докажи им, что достойна этой должности. Я помогу.
– Почему ты хочешь помочь мне? – непонимающе нахмурилась Эдже, смотря ему в глаза – моря расплавленного золота.
Артаферн промолчал, ухмыльнувшись, но, бросив взгляд в море, нахмурился.
– Враг по левому борту! – объявил он, спешно поднимаясь на нос корабля. – Приготовиться!
Эдже в настигшем страхе прикрыла веки, чувствуя, как испуганно и быстро трепещет сердце в её груди.
Перед глазами пронеслись все те изнурительные тренировки, наставления Рейны и Артаферна, уроки военной и морской наук, предполагаемые стратегии, что они составляли с Артаферном и Деметрием. Она должна была принести победу, иначе Рейна разочаруется в ней и лишит всего, что даровала.
Решительно сверкнув изумрудно-зелёными глазами, она спешно взошла на нос корабля, к Артаферну, который кивнул ей в знак поддержки. Вглядевшись вдаль, она посчитала вражеские корабли. Пять. Как и у неё.
– Спустить паруса! – скомандовала она.
Воины, недовольно переглянувшись, всё же отправились исполнять поручение.
Паруса их кораблей спустились, и они сбавили темп скорости. Наблюдая за тем, как спускаются паруса, Эдже вгляделась в изображённого на них чёрного орла с красными клювом, когтями и короной. Герб рода Дориа.
Вражеские корабли приближались, и издалека раздавались голоса команды и приказы командиров.
Эдже, нервно переглянувшись с Артаферном, оглядела воинов, напряжённых в ожидании боя.
– Я знаю, что многие не верят в меня, как в командира, – заговорила она, зная, что нужно как-то поднять их боевой дух. – Это неважно. Важно то, что мы должны принести победу королеве Рейне. Помните, что она даровала вам свободу от рабства. И кровь, что прольётся, вы прольёте во имя свободы. Моей свободы от мусульманского прошлого, вашей свободы от рабства и свободы Генуи от власти узурпаторши!
Выдохнув, она услышала одобрительные возгласы. Артаферн, поймав её вопросительный взгляд, довольно кивнул.
Вытащив свои двуручные мечи из ножен, Эдже неспешно подошла к левому борту.
– Пойдём на таран, Эдже, – произнёс Артаферн, встав рядом с ней. Генуэзские корабли были уже совсем близко.
Услышав его совет, она ждала, пока вражеские корабли подойдут вплотную к ним.
– Приготовиться!
Услышав её возглас, воины достали мечи, и раздался металлический лязг.
– Лучники! – продолжала она командовать. Те, выйдя вперед, подняли луки со стрелами в воздух. – По моей команде…
Те, прицелившись, ждали её команды. Переглянувшись с Артаферном, она дождалась, когда тот позволительно кивнет.
– Стреляйте.
Облако стрел взлетело в раскалённый жаркий воздух, блеснуло в солнечных лучах и рухнуло на вражеские корабли. Послышались крики, полные боли.
– Воины, приготовиться, – довольно усмехнувшись, проговорил Артаферн. – Рулевой, на таран. Нужно успеть, пока они не открыли ответный огонь и не перебили нас.
Эдже нахмурилась. Их корабли с укреплённым носами в сокрушительном ударе столкнулись с генуэзскими кораблями. Послышался треск рушащегося дерева, крики умирающих и крики падающих в морскую пучину. Её корабль, похоже, пробил середину вражеского корабля, он пошёл ко дну, а генуэзцы, спасаясь, перебирались на её корабль, начиная кровавую резню.
От силы столкновения кораблей Эдже упала на деревянную палубу и больно ударилась головой, но быстро поднялась. Едва она встала на ноги, как генуэзец, подбежав к ней, замахнулся своим мечом. В панике она отдалась своему телу, доверилась рукам и ногам. Памятуя долгие тренировки, рука инстинктивно взметнулась в воздух, и нападавший безвольно упал на качающуюся палубу.
Не успела она расправиться с ним, как подоспел второй. Вражеский меч пронёсся у неё над головой, но Артаферн, без усилий взмахнув мечом, отрубил ему голову и подал ей, упавшей, руку.
Эдже, решительно нахмурившись, уже сама ринулась к другим генуэзцами, и расправляться с ними было куда легче. Когда страх первого убийства отступил, она вошла во вкус. Ей уже не было страшно, что её ранят или убьют. Жертвы, убегая, только разжигали в ней жажду убийства. Без разбора она орудовала своими мечами, и алая кровь окропила её одежду, волосы, лицо, горящее в жестокости.
Кровавая резня, именуемая битвой, продолжалась ещё некоторое время, пока трупы не усеяли собой корабли и море.
Эдже, несмотря на её умения, сильно ранили в левое плечо и, вскрикнув, она уронила один из мечей. Генуэзец, воспользовавшись этим, с силой ударил её в живот. Задохнувшись от боли, она снова упала на палубу. В предвкушении убийства он усмехнулся и занёс свой меч над её головой, но, собравшись с силами Эдже пронзила вторым мечом его ногу и, воспользовавшись его замешательством, поднялась на ноги. Вспомнив, каким лёгким было движение руки Артаферна, когда он отрубал голову тому генуэзцу, она повторила его. Голова, отскочив от тела, покатилась по качающейся палубе, а после на неё кто-то наступил.
Взбежав на нос корабля, Эдже ухмыльнулась, видя свою победу. Генуэзцев осталось с два десятка, а её воинов в два раза больше и они атаковали их.
– Поджечь вражеские корабли! – скомандовала она, с содроганием видя, как дюжина генуэзцев выбралась из трюма с луками и стрелами.
Опередив их, её лучники выпустили огненные стрелы. Не спущенные паруса генуэзских кораблей вспыхнули в оранжевом пламени, которое вскоре перекинулось и на дерево кораблей, пожирая их своим жаром.
Наблюдая за тем, как горели люди и тонули корабли, как они умирали в агонии и убивали друг друга, Эдже сознавала, что чувствует… торжество.
Победная улыбка расцвела на её окровавленном лице.
Комментарий к Глава 17. Разлука и торжество
Дополнительные материалы, способные сделать чтение фанфика более интересным, а представление образов и интересных ситуаций более лёгким – https://vk.com/validehurrem
========== Глава 18. Одинокие дни ==========
Спустя несколько дней…
Мечеть султана Мехмета III.
Этот день выдался пасмурным. Небо было затянуто серыми и тяжёлыми тучами. Подняв к нему мимолётный взгляд, Хюррем Султан нахмурилась, ощутив муторную тоску. Вместе с сестрой и братьями она в гнетущей тишине покидала мечеть, построенную её дедом, где были похоронены Шах Султан и её дочь, Айше Султан.
– Мне так их не хватает… – выдохнула она, взглянув на старшую сестру, идущую рядом с ней.
Гевхерхан Султан, грустно улыбнувшись, приобняла сестру за плечи одной рукой.
– Валиде в лучшем мире и, наконец, обрела покой спустя долгие беспокойные годы, – отозвался Муса Бей. – Как и Айше.
– Да упокоит Аллах их души, – закончил за него Мехмет Бей, тяжело хмурясь.
Они подошли к ожидавшим их экипажам и тоскливо переглянулись. Долгие дни они были вместе и вместе сносили скорбь и тяжесть утраты, но у каждого из них были свои дела и обязанности, которые вынуждали их расставаться.
– Пришло время прощаться, – сухо произнёс Мехмет Бей, по очереди обняв двух сестёр, а после и старшего брата. Не оборачиваясь, он ловко взобрался на спину своего вороного коня и в сопровождении своих слуг ускакал.
Бирсен-хатун, почтенно поклонившись Султаншам, села в небольшую карету, которая тронулась в след Мехмету Бею.
– В добрый путь, – прошептала Гевхерхан Султан, хотя те, кому она хотела это сказать, уже уехали. – Дай Аллах, ещё увидимся.
Муса Бей куда более трепетно обнял сестёр. В отличие от бессердечного Мехмета, он был к ним глубоко привязан.
– Не забывай писать нам, – беспокойно смотря на него, произнесла Гевхерхан Султан. – Не будем забывать друг о друге, не так ли?
– Разумеется.
Муса Бей, сев верхом, напоследок обернулся на сестёр, а после уехал. Гевхерхан Султан и Хюррем Султан проводили его долгими тоскливыми взглядами.
– Как ты, Хюррем? – вздохнув, спросила Гевхерхан.
– Неважно, – отрезала та, подхватывая подол своего одеяния и направляясь к своей карете.
Гевхерхан Султан поймала её за руку и заставила развернуться к себе лицом.
– Зачем ты отталкиваешь меня?
– Я не отталкиваю, – нахмурилась Хюррем, вырывая свою руку из её захвата. – Просто… оставь меня в покое.
Сев в карету, она шумно выдохнула и запахнула занавеску, дабы скрыться от печального взгляда старшей сестры.
Дворец санджак-бея в Манисе. Покои Гюльхан Султан.
Множество дней прошло с тех пор, как Шехзаде Сулейман покинул Манису, дабы сопровождать отца-султана в военном походе. Гюльхан Султан, впервые разлучённая с сыном, чувствовала себя тревожно. Просыпаясь каждое утро, она открывала глаза с мыслью о том, что тревожится за сына.
Так было и утром этого дня. Проснувшись, а после и трапезничая вместе с дочерью Зеррин Султан, она всё думала о Сулеймане и о том, каково ему в тяжёлых военных условиях.
После, когда она терпеливо учила Зеррин Султан вышивать, в покои вошла Джихан-калфа.
– Султанша, – проговорила она, кланяясь. – Доброе утро.
– Билгелик, отведи Зеррин Султан на террасу, только укутай её во что-нибудь. Там прохладно…
Билгелик-хатун, кивнув, укутала девочку в меховую накидку её матери, а после отвела за руку на террасу.
– Ну, что? – нетерпеливо спросила Гюльхан Султан, взглянув на калфу.
– Всё устроено, как вы и велели. Лала Ферхат-паша согласен обсудить брак его сына Ахмеда Эфенди с одной из наложниц гарема. То есть, с Айсан-хатун.
– Прекрасно, – довольно ухмыльнулась рыжеволосая госпожа. – Пусть Айсан-хатун выйдет ко мне в сад. Жених должен увидеть невесту. Уверена, она ему понравится.
Спустя некоторое время Гюльхан Султан, сидя в беседке вместе с тучным и бородатым Лалой Ферхатом-пашой и его сыном, Ахмедом Эфенди, ухмыльнулась, видя, как приближается настороженная Айсан-хатун вместе с Джихан-калфой.
Подойдя к ним, женщины поклонились. Айсан выглядела, как всегда, красивой, но настороженной и надменной.
– Айсан-хатун, – произнесла Гюльхан Султан, со злорадным триумфом смотря на неё. – Познакомься. Это – Лала Ферхат-паша, наставник Шехзаде Сулеймана, и его сын, Ахмед Эфенди.
Айсан, не понимая, к чему ей знакомиться с ними, вежливо улыбнулась. Ахмед Эфенди довольно переглянулся с отцом, мол невеста ему понравилась.
– Рада знакомству, Ферхат-паша.
– Если Всевышнему будет угодно, ты удостоишься чести стать женой Ахмеда Эфенди.
Сказав это, Гюльхан Султан жёстко и ядовито ухмыльнулась, увидев растерянность и непонимание на лице Айсан-хатун.
– Женой?.. – ошеломлённо переспросила она, широко распахнув свои серо-зелёные глаза. – Разве возможно это, госпожа? Я – фаворитка Шехзаде Сулеймана и принадлежу только ему.
– О чем ты говоришь, хатун? – ответила та, надменно нахмурившись. – Ты путаешь слова “наложница гарема” и “фаворитка”. Всем нам известно, что ты ещё не бывала в покоях Шехзаде Сулеймана, а, значит, можешь быть выдана замуж.
Айсан-хатун негодующе взглянула на самодовольно усмехающуюся госпожу. Она поняла, что та таким образом решила избавиться от неё.
– Могу я вернуться в гарем, госпожа? – твёрдо спросила она.
– Ступай.
Джихан-калфа, довольно переглянувшись со своей госпожой, отправилась во след разгневанной Айсан-хатун.
– Гюльхан Султан таким образом вознамерилась избавиться от меня? – зашипела та, когда они отошли от садовой беседки.
– Кем ты себя возомнила, хатун? – усмехнулась Джихан-калфа, взглянув на разгневанную наложницу. – Султанше приходится выслать тебя из гарема, раз подчиняться не желаешь. Она никого силой держать не собирается. Найдется тысяча девушек, которые будут благодарны за то, что живут в гареме самого престолонаследника. Радуйся, что она не продает тебя, а выдает замуж за видного мужчину. Будешь жить в достатке и спокойствии, а, главное, перестанешь быть рабыней.
Айсан резко остановилась и негодующе посмотрела на ухмыляющуюся калфу. Она должна была что-то сделать, иначе её и вправду выдадут замуж. Но, что могло спасти её?
– Передай своей госпоже, что… – произнесла она, на мгновение задумавшись.– Эта свадьба невозможна.
– Отчего же?
– Кажется, я… беременна.
Стамбул. Дворец Хюмашах Султан.
Стоя перед большим зеркалом во весь рост, Хюмашах Султан застёгивала серебряные пуговицы своего серого дорожного одеяния. На её шее мерцал синими отблесками подаренный мужем медальон в виде птицы счастья, украшенный сапфирами. Взглянув на него, она тоскливо вздохнула, вспомнив Феридуна-пашу.
Хадижа-калфа, помогавшая своей госпоже одеться, тоже улыбнулась.
– Как давно я не видела вас улыбающейся и столь умиротворённой, госпожа.
– Мне самой непривычно видеть на своём лице улыбку, снова носить драгоценности и цветные платья, – призналась та, вглядевшись в своё отражение. – Я так долго пробыла в трауре, что позабыла о нормальной жизни Султанши.
– Хвала Аллаху, это в прошлом. Феридун-паша оказался хорошим человеком, не так ли? С ним вы иная, чем с… Ахмедом-пашой. Простите, если болтаю лишнее.
Хюмашах Султан мгновенно помрачнела, а улыбка на её лице угасла.
– Ты права… С Ахмедом-пашой я чувствовала, будто закована в цепях, и боялась каждого его гневного взгляда. Но, несмотря на это, я любила его. С Феридуном-пашой всё иначе… С ним я чувствую себя госпожой, а не рабыней. И, признаюсь, это нравится мне больше.
Хадижа-калфа тепло улыбнулась ей. В опочивальню, прервав их, вошла маленькая Хафса Султан. Хюмашах Султан, целуя её в лоб, вздохнула.
– Готова?
– Да.
– Ты же так хотела увидеть своих братьев, не так ли? Вот и повидаемся с ними… Пока Феридун-паша в военном походе, мы можем уехать из Стамбула. Что же, пора.
– Не волнуйтесь, госпожа, – произнесла Хадижа-калфа, когда та взглянула на неё перед уходом. – В ваше отсутствие я присмотрю за дворцом и буду сообщать вам о ситуации в столице.
Кивнув русоволосой головой, Хюмашах Султан коротко обняла её.
После, покинув свой дворец, Хюмашах Султан с дочерью Хафсой села в ожидающую карету, которая увезла их из Стамбула.
Топ Капы. Гарем.
Проходя мимо распахнутых дверей гарема, Хюррем Султан, сверкающая в облачении из переплетения шелковистого фиолетового атласа и чёрной парчи, остановилась. Заметив её, все обитатели гарема, как полагается, поклонились.
Сзади послышались мягкие шаги и, обернувшись, Хюррем Султан отыскала тёмно-карими глазами Селин Султан. Полноватая женщина была облачена в непривычно роскошное золотисто-бежевое платье, а в её тёмных волосах сверкала жемчужная диадема. Увидев Хюррем Султан, она молча поклонилась и поспешила войти в покои Валиде Султан.
Мрачно усмехнувшись, та последовала за ней в просторные и роскошные покои Валиде Султан. Селин Султан, которая едва опустилась на тахту, изумлённо взглянула на неё, заметно насторожившись.
– Селин-хатун, – произнесла Хюррем Султан, наблюдая за тем, как та вынужденно поднимается на ноги и снова кланяется.
– Добро пожаловать, госпожа. Чем обязана вашему визиту?
Не торопясь с ответом, Хюррем Султан наигранно задумчиво огляделась в опочивальне. Когда-то здесь жила её мать. Шах Султан была достойна жить здесь, а всеми забытая рабыня – нет.
– Где же твои могущественные союзницы?
– Не понимаю, о ком вы говорите, – волнительно сглотнув, ответила Селин Султан.
– Разве? – ухмыльнулась Хюррем Султан, и в её темно-карих глазах сверкала озлобленность. – Без поддержки Фатьмы Султан и Эсен-хатун ты бы не заняла должность управляющей гарема. Думаешь, они выбрали тебя, потому что считали, что ты этого достойна? Попросту лучшей кандидатуры не было. Разумеется, я бы их не устроила, так как не собираюсь кому-то подчиняться. А ты, хатун, делаешь это едва ли не с удовольствием.
Селин Султан с трудом сдержала подступившие слезы и, глубоко вдохнув для успокоения, вымученно улыбнулась.
– Если это всё, госпожа, то я бы хотела вернуться к своим делам.
– Разумеется. Не волнуйся. Скоро эти дела станут заботой другого человека, и ты, наконец, вздохнёшь спокойно.
Ухмыльнувшись над растерянным выражением заплаканного лица женщины, Хюррем Султан горделиво покинула покои. Селин Султан проводила её мрачным взглядом карих глаз, а после шумно выдохнула, спешно стерев пролившуюся слезу с щеки, когда в опочивальню вошла её дочь Фатьма.
Топ Капы. Комнаты слуг.
Степенно войдя в небольшую и простоватую комнату, Хюррем Султан приветственно улыбнулась Фериде-калфе. Она спешно поднялась из-за письменного стола, за которым работала с документами, и поклонилась.
– Чем могу быть обязана, госпожа?
– Мне нужно поговорить с тобой, – ответила Хюррем Султан, подойдя к ней и заглянув в глаза. – Отвлекись от своих дел.
– Слушаю.
– Ты столько лет служила моей Валиде… Ещё до моего рождения, не так ли?
– Да.
– Верна ли ты, калфа, нашей семье? – пронзительно смотря на неё, спросила Хюррем Султан. – То есть, верна ли мне?
– Вы для меня стали семьёй, госпожа, – искренне ответила та, с трудом выдерживая взгляд Султанши. – Конечно, я верна вам.
– Прекрасно. Тогда ты должна сделать для меня кое-что… Ты согласна, что Селин-хатун не способна управлять гаремом? Этот пост должен занимать подходящий человек, с определённой властью и положением, а также способный руководить и направлять.
– Согласна, но моего мнения никто не спрашивает, – с осторожностью подбирая слова, ответила Фериде-калфа.
– Я только что спросила твоего мнения, – отозвалась Хюррем Султан. – Если ты на моей стороне, то помоги мне избавиться от Селин-хатун. За её плечами Фатьма Султан и Эсен-хатун, не желающие моей власти во дворце, потому мне приходится идти на хитрости.
– Что от меня требуется? – с готовностью спросила Фериде-калфа, заставив темноволосую госпожу довольно ухмыльнуться.
Топ Капы. Покои Фатьмы Султан.
Вместе трапезничая этим утром, Фатьма Султан, Гюльрух Султан и Эсен-хатун сидели за столом на атласных подушках, попивая сладкий шербет и вкушая лёгкие утренние яства.
Фатьма Султан, взглянув на задумчивую Эсен, легко улыбнулась. Гюльрух Султан, заметив это, недовольно нахмурилась. В последние дни её тётя сильно сблизилась с Эсен, а о самой племяннице позабыла. Это огорчало Гюльрух Султан, заставляя с каждым днём всё сильнее ненавидеть Эсен.
– Тебя столь беспокоит разлука с Повелителем, Эсен?
– Не знаю, госпожа… – ответила та, с тоской в серо-голубых глазах посмотрев на Фатьму Султан. – Отчего-то тоскливо на душе.
– Не унывай, – пытаясь приободрить её, проговорила Фатьма Султан. Она коснулась своей ладонью костлявого плеча наложницы, слегка потрепав его. – Ты слишком много времени проводишь в одиночестве в своих покоях. Заходи почаще ко мне.
