Текст книги "Возвышение падших (СИ)"

Автор книги: Marina Saltwater

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 52 страниц)

– Гадала? – изумлённо переспросила Эдже, заглянув в глаза тёти, густо поведённые чёрной краской.

– Странно, что тебе всё ещё не известно то, что я кое-что ведаю в чародействе.

Темноволосая девушка помрачнела, и, оглядевшись, заметила в углу шатра низкий столик, на котором покоился толстый и пыльный фолиант. Рейна, проследив за её взглядом, кивнула.

– Верно. Это – мой гримуар.

– И что в нём?

Рейна вместо ответа медленно подошла к гримуару и, взяв его, положила поверх карты, сдвинув стратегические фигурки в сторону.

– Ты – моя наследница, Эдже. И в наследстве твоём не только мои богатство, влияние и корона Генуи, которую я завоюю, но и мои тёмные знания. Ты должна будешь их продолжить, пополнить и, главное, сохранить.

Рассматривая пыльную книгу, на кожаной обложке которой был выцарапан коронованный орёл – герб рода Дориа, Эдже содрогнулась.

– Нет… Я не желаю знать всей этой ереси.

Она сказала это, не подумав, о чём сразу же пожалела. Рейна горячо и тяжело взглянула на неё, прожигая зелёными глазами.

– Ересь? – возмущённо переспросила она. – Как же ты глупа, раз подобную силу называешь так? Я впервые в жизни позволяю кому-то заглянуть в эти страницы и познать то, что способно вершить судьбы людей. А ты смеешь отвергать мою милость?

Эдже, насупилась, виновато поджав полные губы.

– Это обязательно? – неуверенно проговорила она. – Я… не хотела бы стать какой-то колдуньей.

Рейна гортанно и хрипло рассмеялась, открывая гримуар.

– Колдуньей? Ею ты не станешь. Лишь обретёшь знания, которые образумят тебя. Взгляни, но без меня не пробуй ничего из написанного воплотить. Это чревато… последствиями.

Эдже, нервно сглотнув, склонилась над жёлтыми и пыльными страницами, исписанными чёрными чернилами. Едва её зелёные глаза прочитали первые слова, в шатёр вошёл Деметрий. Рейна резко захлопнула гримуар, а после спешно убрала его обратно на столик.

– Сеньора, по вашему приказанию я выбрал из числа ваших воинов тех, кто соответствует выдвинутым вами требованиям.

– Пусть предстанут предо мной, – приказала Рейна, возвращаясь к Эдже, оставшейся стоять у стратегического стола.

Через мгновение в шатёр вошли четверо мужчин в сопровождении Деметрия.

Первый был низкорослым и давно пережил сорокалетие, но всё ещё казался крепким.

Второй был не старше тридцати, высокий, но жилистый, с пепельно-русыми жидкими волосами.

Третий мужчина среднего роста, бритоголовый, как и Деметрий, но с бакенбардами и коротко стриженной бородой.

Последним из них был мужчина, больше остальных привлекший к себе внимание Эдже. Молодой, годами чуть больше двадцати пяти, и приятный внешне. Его лицо обладало жёсткими чертами, и особенно выделялся волевой подбородок. Высокий, широкоплечий и даже пугающе мускулистый, с чёрными короткими волосами и золотисто-карими глазами. Кожа его была смуглой, темнее, чем у остальных греков.

– Грегорайос, – представил Деметрий первого мужчину. – Морскую науку постиг на удивление легко и полно.

Грегорайос, закряхтев, почтенно кивнул посмотревшей на него Рейне. Та, кажется, была слегка недовольна возрастом представленного, но смолчала. Ей были нужны не только воины, но и умудрённые прожитыми годами советники.

– Кефалос, – указал Деметрий на второго, высокого и жилистого. – Хорош в военном мастерстве. Неплохо обращается с мечом. Один из лучших в этом умении.

Эдже внимательно рассмотрела его, как и Рейна. Он был… никаким. Безликий со своими пепельно-серыми волосами и серыми, будто стеклянными, глазами.

– Майрон, – представил бритоголового Деметрий. – Может помочь в стратегическом и тактическом планировании боя.

Рейна, посмотрев на мужчину с бакенбардами и бородой, что поклонился ей блестящей головой, кивнула.

– Артаферн. Сведущ как в военной и морской науках, так и в боевом мастерстве. Лучший среди воинов, на мой взгляд.

Артаферн остался невозмутимым, когда Рейна и Эдже взглянули на него, но гордое достоинство сквозило в его жёстких чертах. Его золотисто-карие глаза встретились с зелёными глазами Эдже, полными интереса. Она, вопреки своему желанию, не отвела взгляд, из-за чего это несколько затянулось.

– Насколько вам известно, я собираю армию, – властно заговорила Рейна, из-за чего Эдже, наконец, отвернулась от Артаферна и взглянула на неё. – В том числе, флот. Мне, разумеется, нужны командиры. Деметрий, командир моих рыцарей и ваш наставник, отобрал вас, как кандидатов на посты морских командиров. Я доверяю ему, а потому дарую вам эти должности.

Мужчины переглянулись, кроме Артаферна, который остался невозмутимым.

– Мой флот будет состоять из двадцати пяти кораблей, что, конечно, вы посчитаете смешным. Но, будьте уверены, я одержу победу. Генуя во главе с непредусмотрительной Бриенной Гримальди бросила весь свой флот на войну с Венецией и, думаю, сможет выставить против меня около шестидесяти кораблей, оставшихся в главном порту.

– Сеньора Эдже придумала круговой строй кораблей, который обеспечит его непробиваемость и определенную сохранность, – дождавшись, когда договорит Рейна, продолжил Деметрий. – Я также поддерживаю подобный стратегический ход, как и Её Величество.

Артаферн, услышав это, мимолётно взглянул на Эдже, которая гордо расправила плечи при взглядах, обращённых к ней.

– Ваше Величество, позвольте узнать, кем является сеньора Эдже и какой пост при Вас занимает? – несмело спросил Майрон, бритоголовый и бородатый.

– К слову об этом… – отозвалась Рейна, коснувшись ладонью спины той. – Эдже – моя племянница и единственная наследница прямой линии рода Дориа, потому её вполне обоснованно можно считать принцессой Генуи, раз я объявила себя королевой Генуи в изгнании.

Эдже, услышав это, изумлённо взглянула на невозмутимую Рейну, что продолжала говорить.

– Как моя наследница, она должна в полной мере постигнуть умение управления, военного мастерства и морской науки, а потому я назначаю её своим пятым морским командиром, но над меньшим количеством судов, чем вы, в силу её малого опыта.

Эдже теперь уже ошеломлённо смотрела на тетю, но та только гордо ей улыбнулась.

– Рейна, я…

– Ваше Величество, – поправила её Рейна.

– Ваше Величество. Благодарю за оказанную честь.

– Тебе на первых порах понадобится чье-нибудь покровительство и, думаю, командир Артаферн поможет тебе в этом, как самый лучший воин и стратег среди моих воинов, если верить Деметрию.

Артаферн едва заметно поджал и без того жёсткие губы в недовольстве, но с готовностью кивнул.

– Как командиры, вы больше не будете жить вместе с остальными воинами, а будете переселены в отдельные шатры. В ближайшее время мы обсудим ваши предложения, а пока можете идти.

Единовременно поклонившись, командиры, как и Деметрий, вышли.

Эдже, дождавшись их ухода, резко повернулась к Рейне, ошеломленно смотря на неё.

– Принцесса Генуи и командир флота? Рейна, что ты…

– Ты достойна этого, Эдже, так как за время плавания многому научилась, – терпеливо объяснила та. – Тебе ещё многое предстоит постигнуть, поэтому ты должна набираться опыта. И ещё… Не смей оспаривать мои решения, иначе лишишься всего, что я тебе даровала. Я все-таки твоя королева.

– Как скажешь. Я могу идти?

– Можешь.

Выйдя из просторного и тёмного шатра, Эдже шумно выдохнула. Смотря на то, как тренируются воины под началом Деметрия, наблюдающим за ходом тренировки, она некоторое время стояла неподвижно.

Новые командиры стояли в стороне и что-то обсуждали, но единовременно обернулись на Эдже, когда она взглянула на них. Решив, что ей стоит быть такой же, как Рейна, решительной и бесстрашной, она, поборов смущение, степенно подошла к ним.

Они отчего-то поклонились ей, и Эдже ухмыльнулась, чувствуя приятную сладость ощущения своей власти.

– Поздравляем с назначением, сеньора, – произнёс Грегорайос.

– И от меня примите поздравления, – отозвалась Эдже, кивнув темноволосой головой. – Обсуждаете что-то, о чём мне необходимо знать?

– Необходимо – это мягко сказано, – ухмыльнулся Артаферн. Эдже, взглянув на него, вздрогнула от глубины его голоса и неприятной насмешливости, царящей в золотисто-карих глазах. – Вам военную и морскую науки ещё постигать и постигать…

Эдже нахмурилась, возмущённо взглянув на него снизу-вверх. Остальные командиры, стоя в неловком молчании, ощутимо напряглись.

– Неужто вы, будучи рабом, сильно преуспели в этом? – парировала она, но увидела ту же насмешливую ухмылку. – Ваши знания основываются всего на нескольких неделях тренировок, а я изучаю это довольно долгое время и, заметьте, под началом самой Ре… королевы.

– Женщинам, думаю, военное мастерство дается в разы труднее, – ухмыльнувшись шире, произнёс Артаферн. Взгляд его был твёрдым, и Эдже было трудно его выдерживать, но она не собиралась сдаваться.

– Только не говорите этого в присутствии королевы.

Майрон, почувствовав сгущающееся напряжение, поспешил вмешаться.

– Сеньора Эдже весьма преуспевает в своем обучении, командир Артаферн.

– Для женищны – да, – неохотно согласился Артаферн, кивнув черноволосой головой. – Но для воина и тем более командира флота – нет.

Слыша это, Эдже вспыхнула недовольством и негодованием. Никто и никогда не осмеливался прежде так разговаривать с ней. Она с малолетства привыкла к раболепному почтению, как Султанша и обожаемая дочь своего отца, султана Мехмета. Возможно ли, чтобы какой-то греческий раб насмехался над ней?

– Вы ставите под сомнение мои умения и военное мастерство? – с вызовом бросила она, смотря прямо в эти золотисто-карие глаза, кажущиеся ей двумя морями расплавленного золота. – Быть может, выясним, кто прав? Доставай свой меч и покажи, на что способен, “лучший воин”!

Артаферн усмехнулся, снисходительно смотря на неё, словно на капризного ребёнка.

– Одно из правил настоящего воина – владей своими эмоциями. Это мой первый урок для вас.

Не дождавшись ответа, он развернулся и вальяжной походкой направился вдоль тренировочной площадки. Поймав на себе взгляды остальных командиров, уязвленная Эдже импульсивно ринулась за ним.

С трудом поравнявшись с ним, она увидела на притягательном и смуглом лице Артаферна скрытую усмешку. Он будто этого и ждал.

– Ты, верно, посчитал, что начать подобным образом наше знакомство – наилучшее решение, – тяжело дыша от быстрого шага, заговорила Эдже. – Наверно забыл, что я не просто неопытная девица, а наследница Рейны и, заметь, будущая королева Генуи.

Артаферн, наконец, остановившись, насмешливо взглянул на Эдже. Его взгляд, не задержавшись на её лице, прошёлся по всему её телу, заставляя сердце в её груди гулко и неясно трепетать.

– Я говорю то, что вижу и то, что является правдой. Вы очень неопытны, молоды и плохо обучены. Видно, что вы не из той среды, в которую попали. В вас сквозит… женственность и девичья надменность, свойственная тем женщинам, которые были рождены в обеспеченных или знатных семьях.

– Женственность?.. – язвительно усмехнулась Эдже. – Уж прости, но в этой одежде и с кинжалом за поясом я меньше всего похожа на женщину.

– Мне так не кажется, – ухмыльнулся в ответ Артаферн, снова пробегаясь по ней золотым и тяжелым взглядом. – Уж поверьте мужчине.

Развернувшись, он пошёл дальше. На фоне бушующего синего моря, золотого песка и лазурного неба его широкая и тёмная фигура быстро удалялась.

– То есть так ты собираешься помогать мне в освоении военной и морской науки? – крикнула ему в след Эдже, всё ещё негодуя. – Знай, что эти насмешки и колкие замечания для тебя не останутся безнаказанными.

Артаферн рассмеялся, уязвляя её ещё больше. Но, к своему негодованию и растерянности, Эдже чувствовала что-то ещё. Заинтересованность, перемежающуюся с женским волнением, вызванным теми тяжелыми взглядами и самодовольной ухмылкой на притягательном смуглом лице.

Дворец санджак-бея в Манисе. Покои Гюльхан Султан.

Восседая на тахте в своих покоях, погрузившихся во тьму вечера, Гюльхан Султан мрачно наблюдала за извивающимся горящим пламенем в разожжённом камине. Её терзали внутренние переживания, вызванным осознанием того, что она потеряла контроль над сыном и, в сущности, над всем. Той властью, о которой она мечтала, она не обладала. Её ограничивал сын, будучи ещё только престолонаследником, а уж став всемогущим султаном, он её и слушать не пожелает.

Зеррин Султан, утомившаяся после долгого дня, забралась на материнское ложе. Билгелик-хатун, заботливо укрыв её одеялом, тихо запела какую-то колыбельную, и глаза маленькой госпожи непроизвольно закрылись спустя некоторое время.

Гюльхан Султан, вслушивающаяся в колыбельную, ощутила прилив тоски и меланхолии. Вдруг стало остро ощутимым то одиночество, которое постоянно рдело в её груди подобно какой-то пустой дыре. Женщина задумалась о том, сколь одинока и несчастна она была, умело скрывая это за маской надменности и гордости.

Что было у неё, кроме гордости? Свою семью – отца, мать и братьев – она отдала земле. Также, как и двух своих детей. Мужчина, который когда-то любил её и которого она сама когда-то любила, отныне для неё не больше, чем господин и далёкое воспоминание. Единственный сын, на которого она возлагала огромные надежды, не уважает её и грозится отослать. Единственная дочь кажется ей чужой, потому как занимается ею исключительно Билгелик-хатун. Всё, что у неё осталось – гордость. Но и она призрачна. Чем ей гордиться?

В покои, тихо постучавшись, вошла Джихан-калфа. Увидев спящую Зеррин Султан, она, стараясь не шуметь, подошла к отчего-то грустной госпоже и поклонилась ей.

– Вам что-нибудь нужно, госпожа?

– Нет, – сухо отозвалась та, не отрываясь от созерцания пламени в камине.

Джихан-калфа, поджав губы, села рядом с госпожой на тахту, беспокойно смотря на неё.

– Вы, верно, переживаете из-за ссоры с Шехзаде Сулейманом? Простите, если болтаю лишнее.

– Я ему даровала жизнь, – горько усмехнулась Гюльхан Султан. – Ради его будущего совершила ужасное преступление. Ты же понимаешь, о чём я? И это его благодарность за всё то, что я пережила и сделала для него?

– Всё наладится, госпожа, – успокаивающе проговорила калфа. – Шехзаде Сулейман очень ценит вас… Всему виной Айсан-хатун. Клянусь, она не намерена отступать. Она сказала мне, чтобы я передала вам её слова.

– Дерзкая девчонка… И что же она передает мне?

– Помните, что не только вы способны на хитрость и обман ради желаемого.

Гюльхан Султан, усмехнувшись, покачала рыжеволосой головой.

– Она думает, что способна противостоять мне? Что за наивность?

– Айсан-хатун грозит превратиться в соперницу вашей власти, госпожа, – предупреждающе зашептала Джихан-калфа. – Усмирите её, иначе будет поздно.

– Я запретила ей покидать гарем и даже комнату. Что ещё я могу сделать?

– Пришло время отчаянных мер, – злорадно усмехнулась калфа. – Пусть весь гарем увидит вашу силу и власть, данную вам Повелителем. И никто, даже Шехзаде Сулейман, эту власть у вас отобрать не в силах.

Промолчав, госпожа обдумывала её слова. Потревожив воцарившуюся тишину, в покои вошёл ага из гарема, который, поклонившись, молча передал госпоже письмо из своих рук.

– Откуда?

– Из столицы, госпожа. С вашего позволения.

Гюльхан Султан и Джихан-калфа напряжённо переглянулись. После, вздохнув, Султанша спешно развернула свиток и жадно принялась читать.

Вскоре ошеломлённый вздох сорвался с её алых губ, а после ими овладела довольная ухмылка.

– Хорошие новости? – заинтересованно спросила Джихан-калфа.

– Аллах услышал мои молитвы! – радостно зашептала Гюльхан Сутан, дабы не разбудить дочь. – Шах Султан мертва. Зейнар-калфа справилась с поручением, данным ей.

Джихан-калфа изумлённо распахнула глаза, наблюдая за тем, как её госпожа поднялась с тахты и бросила письмо в горящий камин.

– Все изменилось, Джихан, – воодушевилась Гюльхан Султан, обернувшись к той. – Артемисия и дня не продержится… Скончалась наша властная львица, и не осталось того, кто способен мне противостоять.

Дворец санджак-бея в Амасье. Покои Шехзаде Баязида.

Трепеща от волнения и девичьего смущения, Филиз-хатун, сверкая в полумраке ночи, вошла в опочивальню. Даже не видя того, к кому пришла, она почтенно поклонилась. Тяжело дыша, она посмела поднять серые глаза и увидела его. Шехзаде Баязид, заложив руки за спину, стоял у окна.

– Шехзаде, – проговорила наложница, дабы привлечь его внимание.

Тот обернулся на звук её тихого голоса. Увидев понравившуюся ему девушку – хрупкую и миниатюрную, с тёмными волосами и чистыми, словно озёра, серыми глазами, – Баязид едва заметно улыбнулся.

Несмело подойдя к нему, Филиз-хатун, как и наставляла её Миршэ-калфа, опустилась к его ногам, и сжав ткань зелёного кафтана, прикоснулась к нему губами.

После, поднявшись, смущённо заглянула в его тёмно-карие глаза. Они теплились симпатией и каким-то добродушием, увидев которые, девушка заметно расслабилась. Баязид прикоснулся к её щеке своей тёплой ладонью, а после, стремительно наклонившись, поцеловал девушку.

Утро следующего дня.

Топ Капы. Гарем.

Выйдя из султанской опочивальни, Эсен-хатун пригладила свои тёмные длинные волосы ладонями, когда увидела выходящего из своей комнаты Альказа Бея. Тот, взглянув на её уже заметный живот, непонимающе нахмурился.

Она и сама была удивлена тем, что, несмотря на её положение, Орхан позволил ей оставаться в его покоях. Прежде эта опочивальня ассоциировалась у неё с ночами любви, но всё было иначе. До самого рассвета они разговаривали, сидя у камина на подушках и обнимая друг друга, иногда выходили на свежую террасу, залитую лунным светом и мерцанием звёзд. Эсен, наконец, добилась того, о чём мечтала – она перестала быть наложницей, а стала женщиной, с которой порой хочется и разговаривать, и смеяться.

У дверей гарема её встретила Фериде-калфа, которая выглядела усталой. Она озадаченно нахмурилась.

– Откуда ты идешь, хатун?

– Из султанских покоев, – ответила Эсен, остановившись возле калфы.

– Пока ты ожидаешь ребёнка тебе нельзя бывать там.

– Повелитель позволил мне это и, если вас что-то не устраивает, Фериде-калфа, то предъявите это ему.

Обойдя растерявшуюся калфу, Эсен-хатун направилась в свои личные покои. Войдя, она обнаружила с изумлением престарелую Фахрие-калфу.

– Фахрие-калфа? – подходя к ней, спросила Эсен. – В чём дело?

– Повелитель велел предоставить тебе учителей, и я здесь, чтобы проконтролировать процесс обучения. Ты уже позавтракала в султанских покоях, не так ли? Значит, можем приступать к занятиям. Я прикажу, чтобы явился Разиз Челеби.

– Хорошо, – довольно улыбнулась беременная наложница, опускаясь на тахту и предвкушая то, как ночью продемонстрирует свои новые знания Орхану.

Топ Капы. Султанские покои.

Орхан с шествием дней снял траурные одежды. Но боль от потери родной сестры, Шах Султан, до сих пор теплилась на задворках его души. Этим утром, проводив Эсен, он задумчиво восседал за своим письменным столом, разглядывая стратегическую карту, когда в его покои явилась Фатьма Султан.

– Повелитель, – кланяясь, произнесла она. – Простите за беспокойство.

Тот, переведя на неё взгляд тёмно-карих глаз, приветственно кивнул. Черноволосая и черноглазая женщина вежливо и даже как-то слащаво улыбалась.

– Я слушаю.

– Я, разумеется, затрагиваю вопрос, который меня совершенно не касается, но… Близится военный поход. Через неделю вы отправляетесь в путь, а гарем всё ещё остается без управляющей. Фериде-калфа уже измучена, так как не справляется с огромным количеством обязанностей, свалившихся на неё. Я бы хотела…

– Вы правы в том, что затрагиваете вопрос, не должный вас интересовать, – ответил Орхан, прервав её и нахмурившись. – Но, если вы беспокоитесь по этому поводу, то я вынужден сообщить, что уже выбрал управляющую гарема. Этим утром моё решение будет объявлено.

– Что же… – смущённо произнесла Фатьма Султан. – Простите за беспокойство.

– Как долго вы ещё намереваетесь пробыть в Топ Капы?

– Столько, сколько вы сочтете уместным, – напряжённо, но с той же слащавой улыбкой на устах ответила женщина. – Но, хотелось бы остаться здесь до завершения военного похода. Рядом с Гюльрух Султан и Эсен-хатун.

– Хорошо, – согласно кивнул султан. – Ступайте.

Фатьма Султан, выйдя в коридор, вздохнула. Её терзало беспокойство по поводу того, кого же назначили управляющей гарема. Если это Хюррем Султан, то им всем придётся не сладко…

Топ Капы. Покои Селин Султан.

В это пасмурное и дождливое утро Селин Султан и её дочь, Фатьма Султан мирно трапезничали и о чём-то разговаривали, когда, прервав их трапезу, в покои вошла явно чем-то омрачённая Фериде-калфа. Поклонившись, она подошла ближе. Селин Султан настороженно нахмурилась, смотря на неё. Она, конечно же, не ожидала увидеть её увидеть в своих покоях.

– Что-то случилось, Фериде-калфа?

– Велением нашего Повелителя вы назначены на должность управляющей гарема, госпожа. Примите мои поздравления.

На мгновение в опочивальне воцарилась звенящая тишина, а после Фатьма Султан радостно рассмеялась, отложив ложку. Селин Султан, обнимая прильнувшую к ней на радостях дочь, ошеломлённо переглянулась с Фюлане-хатун, своей служанкой.

– Управляющей гарема? – неверяще переспросила она. – Ты уверена?

– Да. Если пожелаете, то можете переехать в покои управляющей. Повелитель дал на это своё разрешение. Также после трапезы вам стоит выйти в гарем, дабы я объявила решение султана всем его обитателям.

– Что же… – улыбаясь, проговорила Селин Султан. Поднявшись с подушки, она взяла дочь за руку. – Идемте сейчас.

Проходя по дворцовым коридорам, Селин не могла поверить в то, что происходило. Как могла она, давно всеми забытая, стать управляющей гарема? Неужели Всевышний воздал ей за её страдания и лишения?

У распахнутых дверей гарема они столкнулись с надменной Хюррем Султан, всё ещё облачённой в траурные чёрные одежды. Фериде-калфа мрачно с ней переглянулась.

Селин Султан и Фатьма Султан, остановившись, поклонились.

– Куда направляетесь, Селин-хатун? – напряжённо спросила Хюррем Султан, видя счастливое лицо той.

Волнительно переглянувшись с калфой, темноволосая женщина вежливо улыбнулась.

– В гарем, госпожа. Повелитель назначил меня управляющей гарема. Нужно объявить об этом наложницам и слугам.

Хюррем Султан потрясённо заморгала, смотря во след ушедшим женщинам.

– Проклятье!

Топ Капы. Покои Эсен-хатун.

Разиз Челеби, закончив занятие, собирал в небольшую кожаную папку свои бумаги. Фахрие-калфа молча стояла в стороне, невозмутимо наблюдая за ним.

– Надеюсь, у меня неплохо получается, ага? – улыбаясь, спросила Эсен. Она сидела на тахте, немного утомлённая уроком.

– Не ага, а эфенди, – строго поправила её Фахрие-калфа.

Эсен-хатун виновато стрельнула глазами на черноволосого мужчину, но он лишь добродушно улыбнулся.

– Вы и без занятий неплохо владеете турецким языком, так что, думаю, проблем не возникнет.

– Что же, передавайте моё почтение Гевхерхан Султан.

– Непременно, – отозвался Разиз Челеби. – Всего доброго.

Выходя из покоев, Разиз Челеби в дверях столкнулся с Фатьмой Султан. Отступив, он пропустил её в покои, а сам спешно удалился.

Эсен-хатун, заметив госпожу, улыбнулась и поднялась с тахты, неосознанно положив руку на свой растущий живот. Седовласая Фахрие-калфа, увидев госпожу, изумилась. Что она здесь делала?

Фатьма Султан, принимая поклоны женщин, тепло улыбнулась.

– Доброго утра, Эсен, – произнесла она, рассматривая беременную девушку. – Как ты себя чувствуешь?

– Всё хорошо.

– Слышала ли ты новость? – не без довольства улыбалась черноволосая женщина.

– О чём вы, госпожа?

Фахрие-калфа, опустив глаза, прислушалась.

– Селин-хатун была назначена управляющей гарема и на данный момент перебирается в покои Валиде Султан.

Эсен-хатун, стрельнув глазами на подслушивающую Фахрие-калфу, сдержанно улыбнулась и изобразила на своём лице изумление.

– Дай Аллах ей успехов на новом посту.

Фатьма Султан степенно кивнула черноволосой головой.

– Идём, навестим её и поздравим.

Топ Капы. Покои управляющей.

Счастливо улыбаясь впервые за долгие годы, Селин Султан стояла у большого зеркала, пока Фюлане-хатун воздевала на её голову тяжелую жемчужную диадему. Полноватая женщина смотрелась с ней слегка нелепо, но этот символ власти был ценнее, чем внешность.

Фатьма Султан, стоя рядом, восторженно осматривалась в новых, просторных и откровенно роскошных покоях, пока вокруг сновали слуги, раскладывающие вещи и заносящие тяжёлые сундуки.

В открытые двери вошла надменная Хюррем Султан, и атмосфера радости померкла. Все присутствующие в покоях поклонились ей.

– Султанша, – приветственно отозвалась Селин Султан.

Хюррем Султан горько ухмыльнулась, оглядевшись в материнских покоях, которые заняла какая-то рабыня. После она нахмурилась, заметив жемчужную диадему на темноволосой голове полной женщины, что вежливо ей улыбалась.

– Прими мои поздравления, хатун. Тебе повезло, ведь редко простую рабыню назначают на пост самой управляющей гарема.

Селин Султан, вспыхнув смущённым румянцем, сложила руки перед собой в замок и степенно кивнула.

– Благодарю. Для меня это – великая честь. Я постараюсь оправдать доверие нашего Повелителя.

– Ты ведь понимаешь, что эти обязанности тебе не по силам? – насмешливо произнесла Хюррем Султан.

– Кому же они по силам, согласно твоему мнению, Хюррем? – неожиданно раздался женский голос со стороны дверей.

Хюррем Султан, вспыхнув негодованием, обернулась к вошедшим женщинам. Фатьма Султан, пронзая её своими чёрными глазами, вошла в опочивальню вместе с беременной Эсен-хатун.

Селин Султан взволнованно взглянула на Фатьму Султан, вступившуюся за неё. Может, ей послышалось? Прежде её вообще никто не замечал. Странно, что всё это изменилось в один день.

– Ни одной из тех женщин, что живут в Топ Капы, – надменно ответила Хюррем.

– Ты излишне категорична, Хюррем, – покачала черноволосой головой Фатьма Султан. – Повелитель считает иначе и, поверь, его мнение выше мнения всех нас, даже если бы мы были правы. Так что… Придётся нам смириться.

– Миритесь. А я никогда не соглашаюсь на меньшее. И мнение моё, в отличие от вашего, будет услышано. Тогда-то управляющей гарема станет та, что действительно достойна этого титула.

Хюррем Султан, вскинув острый подбородок, покинула покои, и Эсен с Селин вынужденно поклонились ей в след. После все присутствующие облегчённо переглянулись.

– Спасибо вам, госпожа, за то, что вступились.

– Будь готова к таким нападкам, – слащаво улыбнулась Фатьма Султан. – Подобная власть опасна тем, что ввергает её носителя в опалу завистников и недоброжелателей.

– Не уверена, что мне удастся с этим справиться… – неуверенно произнесла Селин, очевидно, нуждаясь в приободрении.

– Ты всё же постарайся. Кстати, прими наши с Эсен поздравления. Повелитель даровал тебе высочайшую привилегию в гареме. Если возникнут какие-нибудь трудности, то смело обращайся ко мне или к Эсен-хатун, которая сможет разрешить вопрос при встрече с Повелителем.

Селин Султан искренне благодарно улыбнулась, изумлённая подобным отношением к ней.

Фатьма Султан перевела взгляд чёрных глаз ко смущённой маленькой Фатьме, стоящей рядом с матерью, и тепло улыбнулась ей. Эсен, пребывая в растерянности, тоскливо осмотрелась в покоях, скучая по царственной и мудрой Шах Султан.

Дворец санджак-бея в Амасье. Покои Дэфне Султан.

Счастливая и будто цветущая Филиз-хатун этим утром вернулась в покои своей госпожи только к полудню. Её тёмные волосы были спутаны, а серые глаза блестели. Видя это, Низис-хатун, сидящая в покоях, завистливо вздохнула.

– Где Дэфне Султан? – не увидев госпожи, спросила Филиз.

– Ушла, – язвительно ответила Низис. – Просила передать тебе свои извинения за то, что не отчиталась.

Филиз-хатун недовольно нахмурилась от яда в её голосе. Зарождающуюся ссору прервала Миршэ-калфа, вовремя вошедшая в опочивальню.

– Приберись в покоях, Низис, пока госпожа отсутствует. А ты, Филиз, иди за мной. Дэфне Султан велела переселить тебя на этаж фавориток. Хочешь взглянуть на свою новую комнату?

Филиз, радостно кивнув, самодовольно взглянула на вспыхнувшую негодованием Низис и вышла из покоев следом за калфой.

Амасья. Мечеть султана Баязида.

День выдался пасмурным, слегка накрапывал дождь и прохладный ветер вился, поднимая пыль и опадающие листья. Дэфне Султан и Айше Султан, держась под руки, медленно брели по вымощенным камнем дорожкам в сторону могил Шехзаде Селима и его сына, Коркута.

– Это место навевает на меня тоску… – призналась Дэфне Султан, осматриваясь и явственно ощущая прилив меланхолии.

– Здесь очень красиво, госпожа.

Наконец, подойдя к двум надгробиям, они недоуменно переглянулись, заметив стоящую у них женщину в синем дорожном одеянии. Из-под голубого платка выглядывали длинные золотисто-светлые волосы.

Вглядевшись в их редкий оттенок, Дэфне Султан вспомнила о Севен Султан, которая была его обладательницей. Но после, когда женщина обернулась к ним через плечо, с содроганием и неверием узнала в ней Нурбахар Султан.

Ошеломленно выдохнув, она медленно приблизилась к явно напрягшейся женщине и всмотрелась в её лицо.

– Аллах сохрани… Нурбахар Султан?

Та, прикрыв своё лицо голубым платком, мрачно насупилась и попыталась уйти.

– Вы обознались, хатун.

Дэфне Султан мягко коснулась её плеча, тем самым останавливая.

– Прошу вас, подождите.

Золотоволосая женщина остановилась, обернувшись закрытым под платком лицом к той. Айше Султан, стоя в стороне, напряжённо наблюдала за происходящим.

– Чего вы от меня хотите? – недовольно спросила женщина.

– Вам удалось избежать казни? – прошептала Дэфне Султан, узнав и голос госпожи. – Я вас узнала… Поверить не могу!

– Надеюсь, вам хватит ума не сообщать об этом кому-нибудь? – сдавшись, процедила Нурбахар Султан.

– Разумеется, нет. Если вы так желаете, то я принимаю вашу волю. Позволите ли сопроводить вас во дворец? Я – Дэфне Султан, жена Повелителя и мать Шехзаде Баязида. Я не причиню вам вреда.

– Мне нужно возвращаться в Эрзурум, – отрицательно покачав светловолосой головой, ответила та.

– Так Севен Султан известно о вас?

– Думаю, мне стоит идти, – не желая отвечать на вопросы, произнесла Нурбахар Султан. – Всего хорошего.

Она снова попыталась уйти, но Дэфне Султан опять остановила её.

– Путь из Эрзурума в Амасью был долгим и вы, должно быть, утомились. Погостите в нашем дворце. О том, кто вы, будем знать лишь я и Айше Султан. Мы обязуемся, что будем хранить вашу тайну. Своему сыну я скажу, что вы были калфой в Топ Капы и, узнав вас на рынке, я попросила вас погостить во дворце, памятуя о нашей старой дружбе.

Нурбахар Султан неуверенно помолчала, а после кивнула, неохотно соглашаясь из-за того, что ехать обратно в Эрзурум она была уже не в силах.

Дворец санджак-бея в Эрзуруме.