Текст книги "Возвышение падших (СИ)"

Автор книги: Marina Saltwater

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 52 страниц)

Гюльрух Султан, услышав это, ещё больше нахмурилась.

– Благодарю, госпожа. Меня беспокоит не только это…

– Что же ещё?

Эсен-хатун не спешила ответить на вопрос, слегка покосившись в сторону недовольной Гюльрух Султан. Фатьма Султан, поняв её, с фирменной слащавой улыбкой повернулась к своей племяннице.

– Гюльрух, не хочешь вернуться в свои покои? Я приду к тебе на вечернюю трапезу.

Та, возмущённо взглянув на тетю, всё же повиновалась. Поднявшись с атласной подушки, она поклонилась, тяжело смотря на Фатьму Султан.

– Буду ждать вас, госпожа.

Развернувшись, Гюльрух Султан покинула опочивальню, шурша подолом своего синего платья.

– Что такое, Эсен? – дождавшись, когда двери за той закроются, спросила Фатьма Султан с лёгким беспокойством.

– Меня беспокоит что-то, и я не могу понять, что именно. Султанша, быть может, поговорить с какой-нибудь гадалкой?

Фатьма Султан от услышанных слов изумлённо вскинула чёрные брови.

– Ты хочешь, чтобы я при этом была с тобой?

– Верно, – кивнула темноволосой головой Эсен. – Одной жутковато, а больше просить мне некого.

– Хорошо, – неопределённо ответила Фатьма Султан. – Я велю своей калфе отыскать кого-нибудь. Как что-нибудь узнаю, то сообщу тебе.

– Спасибо.

– Повелитель ещё не писал тебе писем?

– Прошла лишь неделя, – горько усмехнулась Эсен, взглянув на улыбающуюся госпожу. – Думаю, первое письмо я получу не раньше, чем через несколько месяцев…

Путь от Манисы до Стамбула.

Карета, покачиваясь на кочках и сотрясаясь от бега запряжённых в неё лошадей, неспешно ехала по утоптанной дороге. Немного впереди ехал верхом на сером коне Шехзаде Баязид в окружении верных воинов, который, несмотря на осеннюю прохладу, стоически отказывался от того, чтобы сесть в карету к женщинам.

Выглянув в окно из-за занавеси, Дэфне Султан устало выдохнула. В душной карете напротив неё сидели утомлённые Миршэ-калфа и Филиз-хатун.

– Утомились? – взглянув на свою госпожу, беспокойно спросила Миршэ-калфа.

– Немного… – кивнула светловолосой головой Дэфне Султан. – Долог путь. Да и Топ Капы, я знаю, не намерен встречать нас радушно.

– Долго ли ещё ехать, госпожа? – слегка капризно спросила Филиз-хатун, мечтавшая поскорее выйти из кареты и, наконец, доехать до далёкого Топ Капы.

– Завтра прибудем в Стамбул, – ответила та, понимающе взглянув на наложницу. – Дай Аллах нам терпения и, главное, Баязиду вынести все интриги и склоки Топ Капы.

Филиз-хатун, услышав это, нахмурилась. Интриги и склоки?

– А кто живёт во дворце?

Дэфне Султан отвернулась к окну, снова всматриваясь в мелькающий пейзаж. Миршэ-калфа, поняв, что госпожа не хочет отвечать, повернулась к наложнице.

– Пристало ли тебе допрашивать госпожу? Оставь. Узнаешь, когда приедем.

Филиз-хатун, опустив серые глаза, пристыженно поджала губы.

Дворец санджак-бея в Эрзуруме.

Этим утром, как и во многие предыдущие, Севен Султан чувствовала себя неважно. Бледная и вялая, она так и не покинула ложа, сидя в постели и вглядываясь в окно на левой стене опочивальни.

Назлы-хатун, войдя в опочивальню, недовольно поджала губы и убрала нетронутый поднос с едой с ложа, передав его слугам у дверей. После, сев на край ложа, она беспокойно оглядела бледное лицо Севен Султан.

– С вами всё в порядке, госпожа?

Та растерянно обернулась к ней, неопределённо качнув узкими плечами.

– Мною владеет беспокойство из-за Османа. Ещё чувствую слабость и тошноту…

– Позволите вызвать лекаршу? Упаси Аллах, с вашим ребёнком что-то неладное…

Севен Султан, испуганно задумавшись об этом, позволительно кивнула светловолосой головой. Она очень хотела родить этого ребёнка и не намерена была терять его.

Назлы-хатун, поклонившись, отправилась за лекаршей, столкнувшись в дверях с Нурбахар Султан. Явно утомлённая долгой дорогой, она устало улыбнулась дочери.

Севен Султан, взволновавшись, радостно ей улыбнулась, поднявшись с ложа в ночном облачении. Женщины тепло обнялись.

– Наконец-то, Валиде! Я так переживала…

Нурбахар Султан, нежно улыбаясь, поцеловала дочь в лоб, замечая её бледность и заметную худобу. Они, держась за руки, вместе опустились на край ложа.

– Рассказывайте. Как Амасья? Надеюсь, никто не узнал вас?

Нурбахар Султан вздохнула, отрицательно покачав светловолосой головой.

– Амасья… – задумчиво произнесла она. – Что с ней станется? Мои Селим и Коркут лежат, мёртвые, в могилах.

Севен Султан, помрачнев от упоминания казнённых брата и племянника, крепче сжала материнскую руку.

– Я стояла у могил, когда подошли Дэфне Султан и Айше Султан.

– Дэфне Султан? – изумлённо-испуганно переспросила Севен. – Она узнала вас?

– Узнала… Но она не выдала моей тайны. Пригласила во дворец и выдала меня за простую калфу. Хорошая женщина. Кажется, первая из жён-султанш, которая не отягощена жаждой власти. Хотя, из-за этого она и несчастна.

– А что за Айше Султан?

– Кажется, дочь покойного Шехзаде Баязида, сына Валиде Хюррем Султан.

Севен Султан понимающе качнула светловолосой головой. Вглядевшись в бледное и осунувшееся лицо дочери, Нурбахар Султан беспокойно нахмурилась.

– Отчего ты такая бледная? Нездоровится?

– Беспокоюсь за Османа, да и что-то неважно себя чувствую, – призналась та, взглянув на мать голубыми глазами. – Я велела привести лекаршу. Упаси Аллах, с ребёнком что-то.

– Верное решение.

Вскоре лекарша явилась вместе с Назлы-хатун. Пока она осматривала Севен Султан, Нурбахар Султан с Назлы-хатун отошли в сторону, дабы не мешать.

Закончив, лекарша покачала головой, будто сетуя на что-то. Севен Султан и Нурбахар Султан настороженно переглянулись.

– Из-за волнения и плохого аппетита у вас ухудшилось течение беременности, госпожа, – заговорила лекарша. – На ранних сроках это может обратиться потерей ребёнка, но вам это пока не грозит. Побольше ешьте, отдыхайте и меньше волнуйтесь. Всё наладится.

– Хорошо, – пролепетала та, с улыбкой взглянув на мать, что облегчённо улыбнулась.

Вечер.

Дворец санджак-бея в Манисе. Покои Гюльхан Султан.

В небывалом доселе негодовании Гюльхан Султан расхаживала по своей опочивальне, заламывая руки от волнения. Её длинные рыжие волосы переливались в свете зажжённых свеч, когда она двигалась, а подол её красного платья непрестанно шуршал.

Зеррин Султан, сидя на тахте, пока Билгелик-хатун перед сном расчёсывала её волосы, испуганно смотрела на свою маму.

– Мама?

Гюльхан Султан, раздражённо взглянув на неё, коротко поцеловала дочь в лоб и повернулась к Билгелик-хатун.

– Билгелик, уведи Зеррин в её комнату. Уже поздно.

Та, поклонившись, спешно увела девочку из опочивальни во внутреннюю комнату.

Джихан-калфа, вошедшая в покои, осторожно взглянула на взволнованную госпожу, кланяясь при этом. Гюльхан Султан, наконец, замерев, напряжённо взглянула на неё своими синими глазами.

– Что сказала лекарша? Она врёт?

– К сожалению, нет, – выдохнула Джихан-калфа. – Айсан-хатун беременна.

Гневный возглас огласил опочивальню и, прикрыв веки, Гюльхан Султан в крайней степени раздражения обхватила руками пульсирующие от нервов виски.

– Не может быть!

Джихан-калфа, опустив взгляд, угрюмо молчала, боясь попасть под “горячую руку”.

– Это ты недоглядела! – исступлённо прошипела рыжеволосая госпожа, обвиняюще смотря на калфу. – И что нам теперь делать?

Не дождавшись ответа, Гюльхан Султан замерла от своей неожиданной мысли. Взглянув на насторожившуюся калфу, она мрачно ухмыльнулась.

– Отрави её!

Джихан-калфа, поймав тяжёлый взгляд своей госпожи, отрицательно покачала головой.

– Простите, госпожа, но я не стану этого делать. На мне грех от убийства Шехзаде Ахмеда. Я не вынесу ещё одной смерти на своих плечах… Да и Шехзаде Сулейман, вернувшись из военного похода, придёт в ярость. Вам ничего не станется, а меня казнят.

– Ты смеешь перечить мне, Джихан? – надменно-возмущённо произнесла Гюльхан Султан. – Учти, что если не повинуешься, то я лишу тебя твоей должности и даже жизни, потому как ты знаешь слишком много моих тайн.

– Раз вам так угодно, госпожа, лишайте! – твёрдо ответила та. – Убивать я больше не буду.

Отступив от своей затеи, Гюльхан Султан тяжело вздохнула, качая рыжеволосой головой. Она не знала, что ей делать. Впервые в своей жизни она была растеряна и сбита с толку.

– Аллах, дай мне терпения… – прошептала она, устало опускаясь на тахту. – Принеси какой-нибудь успокаивающий отвар. Голова разболелась…

Проводив ушедшую калфу взглядом, Гюльхан Султан раздражённо сжала пальцами пульсирующие виски, пытаясь хоть как-то унять головную боль.

Стамбул. Дворец Хюррем Султан.

Вернувшись из хамама, Хюррем Султан в шёлковом халате и с распущенными волосами устало опустилась на тахту. Взяв гребень, Саасхан-калфа осторожно расчёсывала её длинные тёмно-каштановые волосы.

– Султанша, пока вы были в Топ Капы, приезжала Гевхерхан Султан, – проговорила калфа, не отрываясь от работы.

Хюррем Султан раздражённо выдохнула от её слов. Старшая сестра упрямо не желала отпускать её и предпринимала попытку за попыткой наладить между ними отношения.

– Что ей было нужно?

– Она просила передать вам, что вечером следующего дня приглашает вас в свой дворец на вечернюю трапезу.

Очевидно, она желала поговорить. Но, Хюррем казалось, что им не о чем разговаривать. Снова бередить едва зажившие раны воспоминаниями о матери и сестре Айше? Спорить об отношениях с Альказом? Ей это было ни к чему…

Побеспокоив их, в покои вошла служанка, которая, поклонившись, передала госпоже небольшое потрёпанное письмо.

Хюррем Султан, беря его и разворачивая, нахмурилась в непонимании.

– От кого оно?

– Гонец сообщил, что из военного лагеря. Передано тайно.

Хюррем Султан ощутила, как волнительно затрепетало сердце в её груди. Альказ. Но спустя мгновение она помрачнела. Вдруг, оно от Ферхата-паши? Надеясь, что это всё же Альказ, она принялась читать.

“Хюррем Султан,

Простите мне мою очередную дерзость, но я не могу не написать вам, находясь так далеко от вас. Каждый миг наполнен воспоминаниями о вас и о ваших глазах, обвиняющих меня в смерти Айше Султан. И, если это расплата за мою любовь к вам, то я согласен все отведённые мне годы считать, что я действительно виновен”.

Вздохнув с облегчением, Хюррем Султан ещё несколько раз прочитала написанное, пытаясь представить, как Альказ Бей писал его в далёком военном лагере, не боясь ни того, что письмо перехватят, ни своей участи, если бы его всё же перехватили. Сложив письмо, Хюррем Султан с неохотой передала его Саасхан-калфе.

– Сожги.

После, сидя на тахте и терпя расчёсывание волос, Хюррем Султан тоскливо наблюдала за тем, как письмо быстро сгорало в пламени камина, превращаясь в пепел.

Греция, остров Скирос.

В ночи, накрывшей маленький греческий остров своей тьмой, всё затихло в ожидании приближающейся бури. Чернильно-чёрные морские волны с рёвом ударялись о песчаный берег, после уползая обратно в бушующее море. Тяжёлые тучи закрыли собой и мерцающие звёзды, и полную луну. Пронзая тёмное небо, мимолётно вспыхивала зигзагообразная молния, сверкающая ледяным голубым светом, а грозные раскаты подступающего грома вторили ей.

В одном из многочисленных шатров небольшого военного лагеря, расположенного почти у самого берега, темноволосая женщина склонилась над каким-то толстым и пыльным гримуаром. Шатёр под порывами завывающего ветра трепетал, и залетающий внутрь воздух потушил почти все свечи, погрузив её во мрак.

Изумрудно-зелёные глаза, густо поведённые чёрной краской, внимательно вчитывались в написанное на пожелтевшей странице. Женщина держала одну свечу в руке, освещая слова, но огонёк трепетал под порывами ветра и грозился вот-вот потухнуть.

– Что ты делаешь, Рейна? – осторожно спросила девушка, вошедшая в шатёр. Её тёмные волосы были растрёпаны, и, выдохнув, она медленно подошла к Рейне, что не обращала на неё внимания.

Ухмыльнувшись вошедшей или самой себе, Рейна в какой-то спешке сбросила со стола-карты стратегические фигурки и поставила на него железную плошку. После, покопавшись в каком-то сундуке, достала перевязанный верёвкой пучок засохших трав. Бросив его в железную плошку, Рейна поднесла к нему горящую свечу, и тот возгорелся оранжевым пламенем.

– Люди всегда желали заглянуть в будущее, Эдже, – прошептала она, наконец, взглянув на замершую в стороне девушку. – Увидеть то, что только будет…

Шатёр наполнился дурманящим ароматом и сизым дымом, от которого у Эдже заслезились глаза и появилось лёгкое головокружение.

Сжав бледными пальцами чёрно-белую рукоять небольшого кинжала, Рейна жестом подозвала к себе напряжённую Эдже. Та, хмурясь, приблизилась и взглянула в горящую плошку, из которой вился чёрный дым.

– Откуда у тебя этот странный кинжал? – покосившись на него, спросила Эдже.

– Атам – ритуальный кинжал, – объяснила Рейна, без содрогания разрезая свою руку. Горячая и густая кровь заструилась из её раны, и красные капли дождём пролились в горящую плошку.

Наблюдая за этим, Эдже мрачно нахмурилась. И Рейна хочет, чтобы она научилась этому безумству? Жечь засохшую траву, резать ритуальными кинжалами свои руки, проливать кровь и вдыхать этот дурманящий рассудок чёрный дым?

– Ты узнаешь будущее? – видя, как изумрудно-зелёные глаза Рейны закрылись в каком-то блаженном исступлении, прошептала Эдже.

Признаться, этот чёрный дым и саму Эдже постепенно вводил в какое-то странное ощущение невесомости, лёгкости и таинственности. Она теряла ощущение реальности, будто засыпала или проваливалась в какую-то бездну. Чтобы не упасть, ей пришлось схватиться руками о край стола.

– Я гадаю, Эдже, – не открывая глаз, процедила Рейна. – Молчи.

Глубоко вдохнув полной грудью, Рейна поднесла порезанную руку, из которой всё ещё капала кровь, к потухающей плошке, на дне которой серебрился пепел.

Долгое время она молчала, сосредоточенно хмурясь. Раскаты грома становились всё ближе, мощнее и оглушительнее. Шатёр, казалось, вот-вот сдует порывами сильного ветра. Рокот бушующего моря своим равномерным звуком ещё больше способствовал тому, чтобы Эдже провалилась в какой-то транс. Когда ей казалось, что она вот-вот упадёт, Рейна наконец-то распахнула глаза. На её красивом лице появилась ухмылка, но зелёные глаза остались серьёзными и… растерянными?

– Что ты увидела? – слабым, но взволнованным голосом спросила Эдже.

– Война… – с придыханием ответила Рейна. Ей, казалось, точно также было тяжело стоять на ногах, говорить и мыслить. – Кровь и смерть. Кто-то, кому я доверяю, предаст меня в грядущем. Видела лишь тень, потому не знаю, кто это. И…

– И? – не дождавшись продолжения, выдохнула Эдже.

– Видела тебя.

Сказав это, Рейна с той же растерянностью воззрилась на свою племянницу. Казалось, она даже в чём-то её упрекала, потому как во взгляде читался затаённый злой рок.

Эдже, чувствуя это, насторожилась.

– Меня?

– Да. Видела тебя в одном из залов Дворца Альберго, откуда осуществляется власть над Генуей. Руки твои были в крови, как и золотая корона, возвышающаяся в твоих волосах. По лицу струились кровавые слёзы, а в глазах было что-то… злое.

Эти слова отозвались волной непонимания, растерянности и страха в груди Эдже, тяжело вздымающейся.

– Значит, нам удастся захватить Геную? – предположила она, сказав это только для того, чтобы этот немой упрёк исчез из глаз Рейны.

Резким движением вылив в плошку воду из кубка, Рейна потушила тлеющий пепел, и дым исчез. Она выглядела разочарованной и озлобленной.

– Меня больше беспокоит то, что в грядущем не было меня, – недобро ухмыльнувшись, отозвалась она. Её зелёные глаза коснулись настороженной Эдже, будто пытаясь что-то разглядеть в ней. – Почему я видела тебя во Дворце Альберго и с венцом королевы, а не себя?

– Может, ты спутала меня с собой? – отчаянно пытаясь спасти себя, произнесла та.

– Нет.

Эдже, замерев, напряжённо и молча наблюдала за тем, как Рейна приблизилась к ней и, отодвинув окровавленную повязку, взглянула на её раненое плечо. От её прикосновения плечо отозвалось резкой болью и, вскрикнув, Эдже отдёрнула повязку и отошла на несколько шагов.

– Ранение не серьёзное, – констатировала Рейна, ухмыляясь. – Через несколько недель снова сможешь держать меч в руках.

– После того, как мы выиграли первое сражение… Что дальше?

– Как только ты поправишься, а мои воины, наконец, закончат военное обучение, мы отправимся в Геную и завершим то, что начали. Бриенна Гримальди захлебнётся в крови, что пролила, и сгорит во огне, что разожгла! В своё время.

– Скольких она убила, чтобы захватить власть? – ухватившись за эту тему, вполне безопасную, спросила Эдже.

– Сотни и тысячи людей… – погрузившись в некую задумчивость, ответила Рейна. – Все три правящих семейства-альберго, кроме Гримальди, были уничтожены. Спинола, Дориа и даже предатели Фиески. Не осталось никого, кто бы мог противостоять ей.

– Осталось. Я и ты.

Рейна, снова недобро ухмыльнувшись, с какой-то тяжестью и будто угрозой прикоснулась рукой к напряжённому лицу своей племянницы.

– Нет, Эдже, – раздался её пронизывающий шёпот, которому вторил оглушительный раскат грома. – Осталась только я…

Комментарий к Глава 18. Одинокие дни

Дополнительные материалы, способные сделать чтение фанфика более интересным, а представление образов и интересных ситуаций более лёгким – https://vk.com/validehurrem

========== Глава 19. Мрачное будущее ==========

Утро следующего дня.

Топ Капы. Гарем.

Стоя в томительном ожидании на небольшом балконе у дверей покоев Валиде Султан, Селин Султан положила пухлые ладони на мраморные перила. Её карие глаза мимолётно коснулись наложниц, снующих по гарему, после седовласой Фахрие-калфы и Фериде-калфы, стоящих внизу, у распахнутых гаремных дверей.

– Внимание! – объявил Зафер-ага, главный евнух, склоняясь в поклоне. – Шехзаде Баязид Хазретлери и Дэфне Султан Хазретлери.

Взволнованно улыбнувшись, Селин Султан поспешила к лестнице, дабы спуститься к прибывшим гостям. Выйдя им навстречу, она улыбнулась шире.

– Добро пожаловать!

– Благодарю, госпожа, – ответил шехзаде Баязид, почтительно кивнув темноволосой головой.

Дэфне Султан, трепетно улыбнувшись, подошла к Селин Султан и заключила её в свои объятия. Филиз-хатун, стоящая за широкой спиной шехзаде Баязида, любопытно осматривалась и наблюдала за тёплой встречей.

– Как же я рада видеть тебя, Селин.

– Здравствуй, Дэфне, – отозвалась та, кивая темноволосой головой.

– Поздравляю с назначением на столь высокий и ответственный пост. Узнав об этом, я очень обрадовалась за тебя.

Селин Султан, несмотря на лестные слова и тёплый тон, в который они были облачены, помрачнела, будто её задели за что-то больное.

– Чего нельзя сказать обо мне самой… – тихо произнесла она, многозначительно взглянув на нахмурившуюся Дэфне Султан.

Обернувшись через плечо к калфам и Заферу-аге, Селин Султан кивнула им.

– Разберитесь с вещами. Покои для султанши и наложницы шехзаде Баязида готовы, надеюсь?

– Разумеется, – ответила Фериде-калфа.

– Ты, верно, устал с дороги, Баязид? – с неподдельной заботой проговорила Селин Султан, взглянув на шехзаде Баязида. – Ступай в султанскую опочивальню. Располагайся.

Шехзаде Баязид, почтенно кивнув матери, а после султанше, ушёл в сопровождении Зафера-аги, вызвавшегося его проводить.

Тем временем, проводив сына долгим взглядом серых глаз, Дэфне Султан, обернувшись ко смущённой Филиз, подозвала её к себе. Селин Султан заинтересованно наблюдала за этим.

– Это – Селин Султан, – проговорила светловолосая госпожа. – Первая жена нашего Повелителя и управляющего его гарема.

– Для меня честь познакомиться с вами, госпожа, – почтенно произнесла Филиз-хатун, поклонившись.

Селин Султан порозовела от смущения.

– А это – Филиз-хатун. Фаворитка моего Баязида.

– И я рада знакомству, Филиз-хатун. Слуги проводят тебя в комнату на этаже фавориток, что я тебе выделила. Ступай и отдохни после долгого пути.

Взглянув на Дэфне Султан, тем самым получив от неё разрешение, Филиз-хатун поклонилась и ушла в сопровождении Фахрие-калфы.

– Где же Фатьма? – улыбнувшись давней подруге, спросила Дэфне Султан. – Я и по ней истосковалась.

– Она в покоях, – ответила Селин Султан, бросив взгляд на двери опочивальни Валиде Султан. – Идём.

Топ Капы. Покои Фатьмы Султан.

В последнее время Фатьма Султан и Эсен-хатун часто разделяли трапезы. Этим утром они снова завтракали вместе, наслаждаясь спокойным течением разговора и лёгкими яствами.

Эсен, случайно поймав на себе взгляд госпожи, улыбнулась ей.

– Спасибо за то, что пригласили на трапезу, госпожа, – учтиво произнесла она, решив, что нужно что-то сказать.

– Мне приятно твоё общество, Эсен. С тобой легко и спокойно. Теперь мне стало ясно, отчего наш Повелитель столь привязался к тебе.

– Ваша калфа смогла узнать что-нибудь относительно гадалки?

Фатьма Султан, обернувшись на Гюлезар-калфу, стоящую поодаль, подозвала её ленивым жестом руки.

– Гюлезар, что удалось выяснить?

– Мне удалось найти подходящую гадалку, госпожа. Она живёт в Стамбуле и готова встретиться с вами в Мраморном павильоне, дабы не выдавать вас и не заставлять выходить в город.

Фатьма Султан и Эсен от услышанного довольно переглянулись.

– Отправимся ближе к полудню, – распорядилась черноволосая госпожа. – Пусть ей сообщат, чтобы явилась в Мраморный павильон к этому времени.

– Как вам будет угодно.

– Я слышала, что Дэфне Султан и шехзаде Баязид должны были прибыть этим утром, – сменила тему разговора Эсен, делая глоток сладкого шербета из кубка.

– Верно. Гюлезар, они уже в Топ Капы?

– Насколько мне известно, да, – ответила калфа. – Селин Султан встретила их. После шехзаде Баязид отправился в султанскую опочивальню, а Селин Султан и Дэфне Султан отправились в покои Валиде Султан.

– Идём, Эсен, – изящно поднявшись с атласной подушки, сказала Фатьма Султан. – Нужно почтить их своим приветствием.

Топ Капы. Покои управляющей.

Втроём, тепло и искренне улыбаясь друг другу, Селин Султан, её дочь Фатьма и Дэфне Султан разместились на тахте в просторных и богатых покоях. Приобняв девочку за плечи, Дэфне Султан мягко улыбнулась ей.

– Тебе нравится жить в таких роскошных и просторных покоях, Фатьма?

– Очень нравится! – восторженно отозвалась та. – Мама говорит, что если на то будет воля Аллаха, мы останемся здесь навсегда. Мы бы так хотелось…

Дэфне Султан и Селин Селин с улыбками переглянулись.

Побеспокоив их, двери с неприятным скрипом распахнулись, впуская в опочивальню ставших неразлучными Фатьму Султан и Эсен-хатун.

В присутствии султанши династии Селин Султан, Дэфне Султан и Фатьма, вынужденно поднявшись с тахты, поклонились.

Ощутив волнительный и болезненный всполох в своей груди, Дэфне Султан обратила серые глаза к высокой и худощавой девушке с длинными тёмными волосами и вдумчивыми, словно подёрнутыми какой-то пеленой, серо-голубыми глазами. Она тоже посмотрела на неё, но на юном лице отразилась только вежливая улыбка. В отличие от неё, Дэфне Султан заметно осунулась и помрачнела. Смотря на юную и, ко всему прочему, беременную Эсен, она с грустью признала, что наложница и вправду была красива и изящна, как о ней говорили.

– Султанша, – с трудом оторвав взгляд от Эсен, хрипло проговорила Дэфне, обратив взгляд к излишне широко и натянуто улыбающейся Фатьме Султан.

– Здравствуй, Дэфне. Рада, наконец, познакомиться с тобой. Дай Аллах, в здравии?

– Мне не на что жаловаться, госпожа.

Фатьма Султан, чувствуя напряжение, разлитое в воздухе, обернулась к Эсен и за руку подтолкнула её к Дэфне Султан, которая из-за этого отчего-то вздрогнула, будто от удара. Селин Султан, заметившая это, недовольно поджала губы, но вмешиваться не стала.

– Познакомьтесь. Эсен-хатун.

– Здравствуйте, госпожа, – поклонившись, воскликнула Эсен со всей своей невозмутимостью.

Смотря на высокую и, несмотря на возраст и сытую жизнь, стройную женщину с утончённым лицом, обрамлённым собранными в простоватую причёску серебристо-светлыми волосами, Эсен разглядела в её серых глазах печальную многолетнюю усталость и тоскливую мудрость.

– Рада… знакомству, – поборов внутреннюю напряжённость, вымученно улыбнулась Дэфне Султан.

– Давайте-ка сядем, – неуместно весёлым тоном произнесла Фатьма Султан, опускаясь на тахту.

Остальные поспешили последовать её примеру. Фатьма Султан, Селин Султан и её дочь Фатьма втроём уместились на тахту, а Эсен и Дэфне Султан сели на небольшие сидения, стоящие друг против друга.

Взгляды обеим было некуда девать, и они быстро, но напряжённо переглянулись.

– Фатьма, иди прогуляйся на террасе вместе с Фюлане-хатун, – приказала Селин Султан, поцеловав дочь в лоб.

Поднявшись с тахты, Фатьма Султан поклонилась матери и вместе со служанкой Фюлане-хатун вышла на прохладную террасу.

– Я рада, что Повелитель назначил регентом престола шехзаде Баязида, – начала разговор Фатьма Султан, смотря на Дэфне Султан, которая выглядела какой-то скованной и будто растерянной.

Она вежливо улыбнулась, кивнув светловолосой головой.

– Повелитель оказал ему честь, доверив престол на время военного похода. Баязид, я уверена, изо всех сил постарается оправдать это доверие.

– Останешься в Топ Капы на всё время военного похода? Он может затянуться на долгие годы. Как же гарем в Амасье, что тебе доверили?

Дэфне Султан от этих слов, переглянувшись с Селин Султан, нахмурилась.

– Не думаю, что задержусь здесь надолго, – уклончиво ответила она, снова вымученно улыбнувшись. – Погощу некоторое время, а после вернусь в Амасью. Вы правы в том, что гарем и дворец без присмотра оставлять нельзя.

Селин Султан, видя нарастающее напряжение, поспешила вмешаться в какой-то натянутый разговор.

– Дэфне Султан, верно, утомилась с долгой дороги…

Та, хватаясь за брошенный спасательный круг, поднялась с тахты и поклонилась сидящей Фатьме Султан.

– С вашего позволения, госпожа. Я бы хотела отдохнуть в выделенных мне покоях.

– Разумеется, – кивнула черноволосой головой Фатьма Султан. – Ещё увидимся.

Оставшиеся сидеть, кроме Эсен-хатун, женщины проводили ушедшую взглядами. В опочивальне воцарилась звенящая тишина.

Фатьма Султан, посмотрев ей вслед, как-то по-театральному вздохнула. Эсен, взглянув на неё, задумчиво молчала, думая о том, что Дэфне Султан, определённо, выглядела несчастной. Она знала о её любви к султану, и это отчего-то заставляло её жалеть отторгнутую женщину.

– Она выглядит старше своих лет…

– На её долю выпало много горя и печалей, – слегка возмутилась Селин, взглянув на сказавшую это Фатьму Султан.

Видимо, не желая больше оставаться здесь или не видя в этом значительной причины, Фатьма Султан поднялась с тахты, из-за чего остальные немедленно последовали её примеру.

– Что же, идём, Эсен. У нас есть одно дело, не так ли?

Фатьма Султан и Эсен-хатун молча ушли, а Селин Султан поклонилась им. Оставшись наедине с собой, она опустилась на тахту, но покой её не продлился и минуты. В покои вошла явно чем-то озабоченная Фериде-калфа, которая поклонилась, весьма неохотно, управляющей гарема.

– Султанша.

– Что такое?

– Я разбиралась с гаремными документами и учётными книгами. Оказывается, опустошённая военным походом казна не в состоянии дать нам необходимые средства на оплату жалованья служащим дворца, служанкам и наложницам.

Протянув мгновенно напрягшейся Селин Султан из своих рук какие-то документы, Фериде-калфа отчего-то волнительно сглотнула. Селин Султан, взглянув на документы, нахмурилась, а после растерянно взглянула на Фериде-калфу.

– Признаюсь, что не знаю, что мне делать с этим. Ты опытная калфа и служила ещё Шах Султан. Подскажи, как мне поступить?

– Возможно, вам стоит взять в долг у ростовщиков. И, к счастью, я знаю одну венецианскую ростовщицу, которая прежде помогала и Шах Султан.

– Это… безопасно? – явно сомневаясь, спросила управляющая.

– Не сомневайтесь, госпожа, – заверила её калфа. – Ей можно доверять.

Топ Капы. Покои Дэфне Султан.

Хмурясь тоскливо и мрачно, Дэфне Султан неподвижно сидела на тахте и меланхолично наблюдала за тем, как Низис-хатун разбирала её вещи, раскладывая их по настенным шкафам и сундукам.

Постучавшись, в покои вошла Филиз-хатун. Поклонившись, она приблизилась к явно расстроенной чем-то госпоже под напряжённым взглядом Низис-хатун.

– Султанша, с вами всё в порядке?

– Да, – выдохнула та, даже не взглянув на неё. – Всё… в порядке.

– Вы чем-то огорчены.

Дэфне Султан, тяжело прикрыв серые глаза, покачала светловолосой головой, будто сетуя на что-то.

– Зря я приехала… Как увидела Эсен-хатун, так внутри всё перевернулось. Она так красива и так молода. Выглядит такой же счастливой, какой я была, когда только-только попала в гарем Орхана.

– Отчего же ей не быть счастливой? – усмехнулась Филиз, понимающе кивнув. – Она так любима и в гареме, и среди членов династии. Только поглядите, как с ней возится Фатьма Султан. Что уж говорить о Повелителе, который, поговаривают, от неё голову потерял. Она и ребёнка ждёт…

От её слов Дэфне Султан смерила Филиз затравленным взглядом, и та виновато потупилась.

– Простите, если задела вас этими словами.

В опочивальню, не дав ответить госпоже, вошла Миршэ-калфа. Взглянув на Низис-хатун, смотрящую на госпожу с любопытством того, кто подслушивает чужие разговоры, она недовольно нахмурилась.

– Делом занимайся, Низис! Вещи госпожи должны быть разобраны.

После, беспокойно взглянув на госпожу, Миршэ-калфа вздохнула.

– Филиз-хатун, возвращайся в гарем, – тоном, не терпящим возражений, приказала она. – Нашей госпоже нужно отдохнуть.

Филиз-хатун, поклонившись, покинула опочивальню, оставив Дэфне Султан наедине с её сердечными переживаниями.

Дворец санджак-бея в Манисе. Покои Гюльхан Султан.

С наступлением октября ненастная погода проявлялась всё чаще и чаще. Серые тучи затягивали небо, не давая солнечным лучам согреть умирающую землю, а частые дожди окропляли её.

Подобная погода усугубляла душевное состояние Гюльхан Султан. Переживая за сына, она ощущала тревогу, не отступавшую и липкую, и тоску.

Этим пасмурным утром, стоя перед большим зеркалом во весь рост, она изящным движением рук воздела на свою рыжеволосую голову витиеватую золотую корону, украшенную прямоугольными чёрными агатами. В это время Билгелик-хатун, личная служанка госпожи, застёгивала мелкие пуговицы её чёрно-синего шёлкового платья.

– Зеррин Султан ещё на занятиях?

– Да, госпожа, – ответила Билгелик-хатун, закончив с пуговицами. – Я заберу её и приведу в покои, как только слуги сообщат о том, что её занятия закончились.

Кивнув ей, Гюльхан Султан обернулась на вошедшую в опочивальню Джихан-калфу, которая, склонив голову, поклонилась.

– Султанша.

– Я тебя ждала всё утро, – раздражённо отозвалась та, и её синие глаза горели недовольством. – Где ты пропадала?

– Разбиралась с учётными книгами. Много дел накопилось…