Текст книги "Сильная и независимая для котика (СИ)"

Автор книги: Маричка Вада

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 102 страниц)

– Да! Да, именно так! Как я вас понимаю! – возбужденно выкрикнул Жовани и неожиданно протянул свою руку. – Хотите небывалое прикосновение?

– Не понимаю, – шарахнулась от протянутой руки капитан. – Вы желаете проверить крепость внутренних барьеров?

– Напротив! Выказываю вам полное своё раскрытие и что тайных помыслов за своими речами я не держу. А возможно, я смогу найти ответы на свои вопросы. Внутри вас. Мы ведь очень похожи, больше, чем вы смеете себе представить!

Мурси решительно сжала шершавую кисть брата. Еще некоторое мгновение реальность имела краски, но совсем скоро очертания окружающих предметов поплыли, всё окрасилось в серый пошарпанный цвет, ощущение тепла от тела брата Жовани растворилось как и его материальность, и темная сущность внутри капитана потянулась навстречу такой же.

В голове замелькали незнакомые образы и обрывки воспоминаний, но и они быстро померкли на заднем плане чувств. Боль, сомнение, волнение, страх отвержения, упрямство и желание бороться. Всё то, что испытывала сама Мурси по отношению к наставнику, отозвалось эхом от брата Жовани. Капитан сосредоточилась, попыталась найти нужные ей отправные точки чужого сознания, возможную опасность или хитрость, но брат либо соврал об уровне своей подготовки, либо действительно был открыт перед ней как книга. И самое поразительное, скорей всего второе. Плачущий маленький брат, смотрящий с мольбой на Дуку, и тот, вопреки ожиданиям, даже нежен, хотя взгляд его холоден и направлен прямо в самую потаенную глубь. Казалось, что это сама Мурси находится в тех воспоминаниях и смотрит он на неё, сквозь года. Капитан в испуге одёрнула руку.

– Как видите, я действительно прекрасно понимаю ваши чувства, – горько проговорил Жовани, прикрывая веки. – Знаете, всю свою жизнь я превозносил отца наравне с наставником. Считал, что он выбрал для меня лучшего учителя, пускай строго и авторитарного, но возможно мудрого. Ну а как иначе? Кому бы ты еще доверил свое чадо, если не лучшему другу? Но когда брата Орехова убили, что-то в моей душе лопнуло. Я чувствовал себя преданным не только из-за факта самой смерти. Меня не покидал вопрос, кем был наставник моему отцу? Ведь если бы он являлся близким другом, смог бы тот отдать приказ и уничтожить его? А если он не был другом, не указывает ли это на то, что отцу и вовсе было плевать, что станет в будущем с его отпрыском?

– Да, меня мучают такие же вопросы. Был ли наставник со мной честен до конца. Отказался от меня или отпустил, спас или предал. Но ответа я пока не нашла, – покачала головой Мурси. – А кто ваш отец?

– Сейчас он именует себя братом Извратом. Сменил внешность и имя, но мы всегда точно знаем правду о своих родителях, не так ли?

– Вот как? Брат Изврат? – мастерски удивилась Мурси. – Я бы никогда не подумала! Вы симпатичный и такой скромный, достойный муж своего храма. Когда как обозначенный вами брат ведет себя словно йонгей! Бесцеремонный и самоуверенный донельзя.

– О, вы должны простить ему такие мелочи, – снисходительно попросил Жовани. – Он не йонгей, нет! Просто один из самых старейших патриархов, основатель всего Ордена Вселенского Разума. Изврат уже столько столетий занимает пост главы Совета Храмовников, что иногда забывается и может дать себе некоторые преференции.

– Ах вот оно что! – подхватила Мурси. – Да, если он такой долгожитель, это многое объясняет в его поведении. И что вы можете мне о нем рассказать?

– К сожалению, ничего. Мы не близки. Как я уже сказал, он отдал меня маленьким на воспитание брату Орехову и только изредка навещал. Когда же я стал взрослым, то именно наставник, а не Изврат, постепенно ввел меня в круг Инквизиции, но не давая никаких точных ориентиров. От меня требовалось только беспрекословное подчинение приказам. Но я вас прошу, не нужно недооценивать моего папу! Изврат коварен, склонен к лести и действительно силен. Он авторитетен среди Инквизиции. Если бы я не повстречался с вами вживую, не услышал мудрые мысли из ваших уст, не познал бы истории вашего Пути, то навсегда бы остался послушным ему. Отец великолепный оратор, к каждому найдет подход. Говорит так, что не видно другого смысла, не слышно собственного Разума.

– Но ведь вы смогли с этим справиться! – возразила Мурси. – В вас же закрались подозрения!

– Они закрались во мне только из-за смерти брата Орехова. Такую страшную плату пришлось принести. Нового учителя не полагалось по возрасту и на какое-то время я выпал из зоны слежения отца. Сам, конечно, был сбит с толку, потерял ориентир. И этого оказалось достаточно, чтобы поставить под сомнения авторитет лидера. Не скрою, я вдохновился вашим примером, стал самостоятельно искать истину и Предназначение. И узрел её в вас. Мне так жаль, что я не могу оказаться вам полезным! Я ведь даже не знаю, в каком храме живет мой отец постоянно.

– Но горите желанием помочь? – подтолкнула ближе к нужной теме капитан. – Потому что любая деталь, количество участников, качество снаряжения, всё это в конечном итоге может оказаться полезным.

– Простите, давайте сразу уясним наше сотрудничество. Я не против идей Инквизиции. Мне кажется это отличная альтернатива сложившимся устоям. Мне, как и вам, не нравятся некоторые порядки в монастырях. Это неправильно давать возможность патриархам действовать руками детей. Если хотят устранять конкурента, пускай вызывают на честный бой, сами борются. А сейчас все вопросы решают чужими жизнями. Мне лишь не нравится пункт о вашем уничтожении. Если бы всё было по старому замыслу! Вы бы взошли на трон, правили бы союзом систем соединенных Разумом, опираясь на верный Совет, озаряли бы светом и мудростью Пути идущих. Что может быть лучше?

– Но зачем тогда существует мой клон, если изначально задумывалось именно это? – задала резонный вопрос Мурси. – Неужели вы думаете, что такой авторитарный патриарх как Изврат позволил бы мне спокойно править? Я была бы только марионеткой в его руках. Ведь он, насколько мне известно, наставник моего наставника.

– Вот как? – распахнул в удивлении глаза Жовани. – Он задумал воздействовать на вас через него?

– Уже не так красиво звучит, не правда ли? И как только я сбежала, так сразу стали взращивать Моту. Вас обманывали, меня изначально хотели подменить фальшивкой. Чего не знаю, так это почему раньше я нужна была им живой, а теперь моя жизнь ничего не стоит. Надеялась, что вы мне подскажите. Припомните, пожалуйста, любые детали в тот момент, когда решение было изменено.

– Я в растерянности. Дайте помозговать, – задумчиво покрутил усы Жовани. – Так неожиданно услышать, что и тут меня обманывали! Давали искаженную правду. Что же было перед тем. Мой наставник со мной не делился. Постойте! Я припоминаю, как подслушал обрывок разговора Изврата с мастером Бониати, который курирует генетическую лабораторию, где выращивали Моту. Да, это как раз было накануне того собрания. Нам говорили, что ваш клон – подстраховка, гарант вашей безопасности. Вроде фрейлины, которая будет принимать участие в официальных мероприятиях и возьмет удар на себя, если вдруг кто вздумает напасть на вас.

– Так, а что с лабораторией? Это та, которая на Камне Кааса?

– Что? Нет. На Камне Кааса выращивают исключительно биороботов и разрабатывают имплантаты «покорности». Я в технической части не силен, знаю только, что в той лаборатории подготавливают добытчиков «черной пыли». А вот разговор, о котором я вспомнил, касался другой, на Наземе. Был вечер перед круглым столом, совещанием приближенных. Нас всех пригласили в храм на Белвесе и поместили в удобные кельи. Хотя знаете, мне не по душе такая обстановка, она разлагает не только тело, но и дух. Вся эта нарочитая роскошь, удобство, невозможно сосредоточить Разум в молитве. Еще там были прислужники – биороботы, запрограммированные на угождение, меня очень смутил перечень услуг…

– Разговор, – нетерпеливо подтолкнула Мурси. – Простите, я с радостью послушаю о местах вашего релакса, но как-нибудь потом, на днях или раньше, когда меня не будут желать убить.

– Ах, да, я отвлекся! В общем, я хотел поговорить с отцом, подошел к его келье, уже даже занес руку постучать, как слышу – звонок. Еще тогда подумал, обожду, пусть поговорит. Я право слово подслушивать совсем не желал, оно так само вышло. В общем, слышу Изврат зашевелился, нажал на ответ, а ему там коротко: «Господин мой, мы нашли его». Я еще удивился, как мой отец, для меня бывший эталоном праведника, позволяет кому-то, а как я позже узнал, брату Бониати, называть себя «господином»!

Жовани перевел дух и сполоснул горло остывшим чаем.

– И-и-и? – потянула Мурси.

– И всё. Изврат даже не ответил, по крайней мере, словами. Но именно после этого нам сообщили, об изменении решения и состоялся раскол. Немногие, помимо меня высказали неодобрение сразу, большая часть раскольников примкнула намного позже. Но уверяю вас, сторонников первоначального плана уже большое количество! Изврат просчитался. Он многие годы возносил вас как единственно верную нашу будущую властительницу, столько сил вложил в ознакомление с вашей непокорной биографией, что его внезапное решение убить вас всех обескуражило! Отец потом долго объяснял, почему вы опасны, какую судьбоносную роль вы смогли бы сыграть, но многих это заставило задуматься о другом аспекте. Не изменит ли он еще какое своё решение, когда СССР будет создан?

– Но вдруг я вправду несу погибель? Вполне возможно, что страхи не беспочвенны.

– Безусловно! А как же иначе. Любой здравомыслящий держатель Силы это понимает. Но без смерти невозможно перерождение, разве не так? Чтобы создать что-то абсолютно новое, нужно разрушить старое! Прекрасные цветы вырастут на полях, сдобренных пеплом.

– Почему цветы? – не выдержала Мурси. – Вы так упорно их упоминаете, что я чувствую себя не в тренде. Что я упускаю?

– Но это же вы вложили этот образ в Зов! И я уверен, Вознесение только начало. Вы же действительно Спаситель всех наших заблудших душ. Появились от непорочного зачатия, устами вашими глаголит истина, и братья как верховный суд хотят распять вас. Символично, только я и остальные мои сторонники не согласны! Сколько еще вы сможете принести в этот мир, если останетесь живы?

– О, вы даже не представляете! – сыронизировала Мурси, но Жовани этого не заметил и принял за чистую монету. – И какой же новый план предложил Изврат вместо старого?

– Вот тут и заиграла новыми красками жизнь Моту. Вас хотят убить, а на трон возвести её. Больше мне ничего не известно, к сожалению. Возможно, если вы навестите Назему, сможете взломать её сеть, вам откроется больше.

– Спасибо дорогой друг, так и сделаю, – Мурси подсела ближе, понимая, что их разговор подходит к концу и следует переходить к самому главному. – Вы меня очень вдохновили! Скажите, а у вас есть жена?

– Жена? – опешил Жовани, отодвигаясь от неё вглубь дивана. – Нет, я не пользуюсь спросом у женщин, а воспитывать собственную ученицу еще не дорос. Вы же знаете, пока не исполнится двести лет на таких как я женские ресурсы не распространяются. Я еще очень молод.

– Странное заявление от умного и красивого мужчины, – капитан призывно облизнулась, зажимая брата в угол. – Как это вы не пользуетесь спросом у женщин? Вот я бы не отказалась хотя бы от поцелуя. Возможно, меня это вдохновит на подвиги.

– Я не знаю… Как это? – замер Жовани, стараясь вмуровать себя в спинку дивана. – Вы уверены, что такие вещи как страсть дозволены блюстителям ОВР?

– А как же, дорогой! Не просто дозволена, она еще и поощряется, если искренне и с толком! Я вот к вам искренне, вы меня заверили, что тоже. Только не говорите, что всё сказанное вами до этого одна ложь! Я не переживу!

– Что вы, конечно искренне!

– Моя жизнь так трудна! Так одинока! Мне бы немного огня в середине Пути! Немного огня меня сможет спасти в центре обмана! – Мурси подхватила лирический лейтмотив брата, стала говорить драматично, гипертрофируя эмоции, нараспев, заламывая руки и всё ближе пододвигаясь к своей жертве. – Кто знает, возможно, мы видимся в последний раз! Но помня о нашем поцелуе, я буду бороться до последнего!

И больше ни на что не отвлекаясь, капитан присосалась к губам брата. Предсказуемо от неожиданности тот даже не пошевелился, а только неумело ответил на настырные попытки проникнуть языком в его рот. Пришлось немало повозиться, чтобы заставить Жовани разжать зубы. И когда необходимое количество слюны набралось, Мурси медленно встала, растягивая губы в милой улыбке, и не сказав ни слова, сорвалась с места в туалет. Растроганный её стеснительностью и страстью, Жовани мечтательно прикрыл глаза и громко вздохнул, чувствуя в своем сердце то же, что и тогда, когда единожды услышал преображенный Вознесением Зов.

Капитан залетела в туалет и вначале сплюнула всё, что смогла собрать в пробирку, а потом еще долго безуспешно полоскала рот, смачно отхаркиваясь в раковину. Коди, пристально наблюдавший весь их разговор, сразу распознал финальную стадию спектакля и незадолго до этого покинул зал, чтобы ожидать в свободной кабинке. Он тут же присоединился к своему компаньону, неистово смеясь над её реакцией.

– Заткнись, придурок! Если всё зря и придется с ним спать, то на дело пойдешь ты, – ворчала капитан. – Я не вынесу и шарахну его молнией. Божечки-кошечки, фанатик поехавший. Хренов девственник. И это мои почитатели! Ну почему у меня нет действительно красивых и умных последователей?

– Все в тебя! – радостно подбодрил Коди, но сжалился и похлопал капитана по плечу: – Понимаю тебя, сеньорита, прекрасно понимаю. Надеюсь, никому из нас не придется его совращать. Если что, наймем специальную девочку. Кто знает, в какие глубины разложения ты сейчас подтолкнула жовауха.

– Ладно, помчали к Ленке, а потом я, наверное, напьюсь.

– Не, не, никакого алкоголя. Не усугубляй.

***

Морган поначалу следил за капитаном неотрывно, но, по всему выходило, волновался он зря. Жовани пришел один, с мечом, только тот, похоже, плотно примерз к ножнам. Ко всему этому вел брат себя прилично, а по тому, с каким задушевным видом они с Мурси придались болтовне, их дружеское рукопожатие, которое раньше казалось невозможным, становилось окончательно понятно – Жовани безоговорочно стоит на стороне капитана. Тревога рассеялась, и Морган позволил себе немного выпить, всё больше погружаясь в разговор с Кларой и Бобби, желая не терять то душевное взаимопонимание, что возникло между ними вчера, во время совместного творчества. Конечно, близость эта зародилась уже довольно давно, просто её прямое подтверждение не часто выходило наружу. И теперь приятно было, в самом деле, расслабиться в хорошей компании, за стаканчиком местного, не слишком вкусного, сменча.

Коди ушел в туалет, и Клара смогла, наконец, без его настырного внимания, выложить свои наработки.

– Вы представляете! Каждый раз, когда наш Джимми писал некому Ас Афе, у него давление достигало максимально отметки! Но импульсы мозга, о которых я говорила… – Клара вздрогнула, вытянулась, желая получше разглядеть, что твориться в дальнем углу, а разглядев, расширила глаза до предела, открыла опять рот и ничего не смогла произнести.

– Что? Что? – заволновался Морган и обернулся.

Мурси целовалась с братом Жовани! И не в десна бахалась как с ним, не по-катарски нюхала его лоб, а вполне по человеческим меркам поедала лицо потенциального врага. Катар не поверил глазам. Встряхнул головой, но наваждение не спадало! И казалось бесконечным. Их поцелуй длился вечность! И закончился так же неожиданно, как и начался. Капитан подскочила и умчалась в район туалета.

– Морган, – тихо прошептала Клара.

– Да она издевается! – психанул капрал, щелкнул пальцами по стакану да так, что тот отлетел к барной стойке и со звоном разбился о неё.

Жовани, весь светящийся и раскрасневшийся, подошел к их столику и участливо посмотрел на Моргана.

– Прости, я не хотел разбивать кому-нибудь сердце. Но ты же понимаешь, сильные тянутся к сильным, а умные к умным. Но когда речь заходит о сильных и умных, то остальные безусловно в проигрыше. Надеюсь, ты не держишь на меня зла?

Морган рванулся в сторону брата Жовани, желая расцарапать тому лицо, но на его руке повис Боббьер.

– Еще раз прости, смертный, – прошептал струхнувший брат и быстро покинул кантину.

Из своего убежища показались Коди и Мурси. Агент с неизменной противной улыбочкой веселился, видимо самолично описывая пропущенный бесценный экспромт, а капитан корчила неимоверные рожицы, не соглашаясь с дерзкими предположениями напарника. Но к сидевшим за столиком ребятам они так и не подошли, чтобы объясниться. Морган встал, провожая их взглядом, полным ненависти, поймал мимолетное подмигивание капитана и замялся. Действовать дальше он не решился. Что Мурси хотела этим сказать?

– Чао, милые, нас скоро не ждите! – прокричала капитан, выходя из дверей.

Морган обессиленно опустился на своё место. Варианта два. Либо она и в самом деле издевается, Клара права с самого начала и в натуре йонгея стравливать мужчин друг с другом. Либо поцелуй каким-то странным образом связан с их делом. Ведь зачем бы она ему опять подмигивала как в случае выдворения Коди из её каюты?

– Морган, Морган, ты слышишь? – пыталась дозваться его Клара. – Ты почему не пошел выяснять с ней отношения? Что тебя остановило? Даже если решил, что всё кончено, нельзя спускать это с рук. Пусть знает своё место!

– Кончено? – переспросил Малыш. – Подождите, не гоните спидер. Может капитан не поняла ваших намеков, капрал? Вы меня, конечно, простите, но с вами иногда так сложно. Я не знаю, какие разговоры у вас случаются наедине, но если бы мне не сказала Клара о вашей связи, я бы и не подумал о таком!

– Точно! Морган вечно говорит капитанше такое, у меня аж уши вянут. Я уже с ним столько бесед проводила, всё бестолку. Но утверждает, что разъяснил, – поддержала Дорн. – Как ты ей признался в чувствах, приятель?

– Что? – оглушенный произошедшим, капрал никак не мог прийти в норму. Он залпом выпил коктейль Клары, жмурясь от отвратительного вкуса, и сосредоточился исключительно на физических ощущениях, стараясь держаться «здесь и сейчас».

– Хватит скрывать от нас правду! Неужели ты до сих пор хочешь хранить секреты того, кто совершенно не может хранить тебе верность? Она же при всех сейчас поцеловала этого хрыча, хотя нам рассказывала, что терпеть его ненавидит!

– Капитан в курсе ваших отношений? – подхватил Бобби. – Расскажите, как всё было. С точностью до слова. А мы, как независимые эксперты, оценим, приняла она слова ваши за правду или нет.

– В самом деле, будешь и дальше хранить данное обещание той, которая явно не хранит вообще ничего? Может у тебя язык так заплелся, что ты не смог внятно ей признаться. Из всего, что я от тебя слышала, не удивлюсь, если так.

– Я не признавался ей словами! – не выдержал давления Морган. – Подарил орех Бонко. Скормил из собственных рук. Как ещё это можно было воспринять?

– То есть, ты дал ей орех, – медленно повторила Клара и взглянула на Малыша, который изо всех сил пытался скрыть улыбку.

– Сэр, это нонсенс!

– Бобби, что ты! Это же знаменитые катарские орехи! – колко заметила Клара. – Кто же не знает про них! Припомни срочно, не дарил ли и тебе какой фрукт или овощ наш капрал?

– Ой, если я вас не так понял, то простите меня, сэр, – в тон ей ответил Малыш. – Я просто не разбираюсь в культуре катар.

– Я не такой идиот, как вы думаете! – вскипел Морган. – Конечно, я объяснил Мусе, что это значит и как следует отвечать!

– Тогда не знаю, – вздохнула Клара, сразу же помрачнев.

– А капитан точно не могла никак по другому истрактовать ваш жест? Как пример обычая или ознакомление с культурой? Точно Мурси поняла, что ваши намерения серьёзные?

Морган помолчал, почесывая затылок. Сложно было себе признаться, но весь контекст и сумбур их совместного отдыха на Катарсисе, неловкость ситуации с женитьбой, намеки старейшины действительно могли смотреться столь же двусмысленно, как вчерашнее вечернее предложение самой Мурси пойти отдыхать вместе.

– Могла, – нехотя согласился Морган. – Такая возможность действительно есть. И что же мне делать?

– Поговорите с ней, сэр. Серьёзно. Даже если вам сложно. Найдите слова в своем Разуме, подарите ей то, что она действительно заслуживает. Любовь.

– Не, с капитаншей такое не прокатит, – не согласилась Клара. – Ты должен как она с жоваухом. Подойти, притянуть к себе и страстно поцеловать. Чтобы ух! И она сразу – Ах!

И еще около часа длился спор о том, какой метод признания в любви следует избрать Моргану, но сам он не решался в нем принимать прямого участия. Вначале, катар удостоверится в правильности всех посылов капитана. В душе теплилась надежда, что Мурси всё прекрасно поняла на Катарсисе, а сейчас работала под прикрытием. И за каким-то делом ей понадобилось целовать Жовани. И Морган обязательно выяснит за каким.

***

Но вернувшись на корабль, катар вновь не находил себе места, верх взяла привычная тревожность. Он то впадал в отчаянную решимость и явись перед ним в тот час Мурси, то готов был высказать ей абсолютно всё – и про собственные чувства, и про вертлявого агента Ко, и конечно же о поцелуях с Жовани. То на него нападала такая нестерпимая тоска, что катар выходил из корабля и оглядывал ближайшие вершины заснеженных гор, прикидывая с какой лучше прыгнуть, чтобы перестать мучиться. Советы друзей слились в неразличимый гул. Уже столько всего было предложено ему сделать, сказать, отреагировать, что капрал попросту запутался.

Ближе к ночи послышался звук паркующегося в транспортном отсеке спидера и звонкий голосок нянни, которая весело щебетала с напарником. И когда она поднялась по ступеням и завидела полного ярости катара, то сразу взяла его в оборот. Не говоря ни слова, капитан подошла к Моргану, ухватила за локоть и повела в свою каюту. На мгновение, капрал растерялся и позволил вытворять с собой подобные штуки.

Когда же дверь захлопнулась, Мурси нежно и даже ласково обратилась к нему:

– Котик, ну что ты сегодня сам не свой? Почему до сих пор спать не лег? Опять вчера с Кларкой допоздна васькался? У тебя глаза вместо прекрасного зеленого цвета превратились в ужасно коричневый. Мы пришли, больше никуда не пойдем, в этом я могу тебе поклясться хоть вакуевой пяткой, иди и спокойно отдохни.

Морган по первой не нашелся что ответить. Такая незамутненность, и вместе с тем забота звучала в голосе капитана, будто и впрямь ничего не произошло. Но только мимолетно вспомнив её поцелуй с Жовани, Морган мгновенно раздухарился, оскалился и злобно прошептал:

– Вы издеваетесь, сэр? Да как я буду спать после такого! Мне же кошмары будут сниться!

– О, и вам тоже? – беспечно усмехнулась Мурси, очевидно не до конца понимая, к чему клонит капрал. – Что же, у нас теперь и сны одинаковые! Не пойму, почему вы сердитесь, что случилось, пока меня не было?

– Вы издеваетесь? – громче повторил Морган, потому что никакое другое слово не получалось произнести. – Это случилось с вами! Сэр, я очень зол! Я, пожалуй, таким злым себя не чувствовал никогда в жизни. И готов вас покусать!

– А меня за шо? – недоуменно приподняла плечи Мурси, но потом как будто бы догадалась и зажмурилась, виновато поджимая губы. – Жовани?

– Да! Вы же знаете, он наш потенциальный враг! А вы с ним роман решили закрутить? Опять за старое?

– За новое. Я с врагами еще романы не крутила. Хотите быть первым?

– Не ерничайте, а сейчас же мне отвечайте, что вы хотели этим добиться?

– Отчет составить? – посуровела Мурси. – Чтобы получить от вас инструкции по поводу своей любвеобильности? А хохо у вас не хохо?

– Что? – не понял Морган. – Хохо?

– Мне кажется, я вам, капрал, уже говорила, оставить свои претензии ко мне при себе! – железным тоном произнесла Мурси. – Вы прощупываете грани моего терпения? Я не собираюсь и дальше выносить вашего постоянного контроля над собой. На минуточку, представьте себе, что за подобное я пыталась убить даже собственного наставника. Не беси меня, Морган!

И пока капрал раздумывал, каким бы веским доводом покрыть свое благородное стремление оставаться единственным и неповторимым для капитана, в каюту заглянул Коди.

– Всё ок, сеньорита-капитан?

– Всё ок, – процедила Мурси сквозь зубы.

– Там эта, Ленка написала. Ей хватает слюны на анализ ДНК, так что самое страшное позади, никому из нас не придется его совращать.

– Хвала Вселенной, если бы пришлось с ним спать, я бы, наверное, месяц из запоя потом не выходила, – Мурси глубоко и облегченно вздохнула.

– Я не понимаю, сэр, – промямлил Морган. – То есть вы целовались с Жовани по делу?

– Представь себе, камрад. Когда говорят о работе шпиона, все представляют себе как для добычи информации приходится обхаживать исключительно красоток, но на деле там столько отвратных рож! Даже сейчас, при одном упоминании об этой части работы у меня рвотные позывы. Пойду зубы почищу. Споки-ноки, сеньорита-капитан. Ну и ты бывай, Морган.

Мурси опять скривилась, провожая агента взглядом.

– Фуй, меня теперь тоже тошнит. У вас есть еще претензии к моему моральному облику или я могу и в самом деле пойти в душ?

– Да, конечно, сэр, – кивнул Морган.

– Так есть или нет, я не очень поняла из вашего ответа, – усмехнулась капитан, скидывая с себя обувь.

– Мне Клара куртку подарила, очень красивую, – зачем-то сказал Морган. Ему никак не удавалось оторвать глаз от ног капитана, особенно, когда с них начали сползать и верхние теплые штаны. – Спасибо.

– Мне за что спасибо? Это всё Клара. Она о вас заботиться, любит искренне, а вы меня тут стращаете! Если бы такая девушка была у меня, я бы не тратила время на выяснения отношений со своим капитаном. А то вон Коди тоже не прочь её у вас отжать.

– Да не собирается он давить на Клару! Только съесть, как мне показалось. Представьте, так и сказал при всех, что может её отжарить, – поделился своим удивлением Морган. – Никогда не думал, что среди людей распространен каннибализм и это может считаться за проявление глубоких чувств. Но не переживайте, Клара так разозлилась, что ему не удастся под ней распалить костер.

– Морган, – капитан звонко шлепнула себя по щеке рукой, не сводя с него ошеломленного взгляда. – Вот я иногда на вас смотрю, и хочется прям обнять и плакать.

– Отчего, сэр? – не понял капрал.

– От счастья, конечно же. Идите, пожелайте вашей подруге спокойной ночи, поцелуйте от меня и сами ложитесь отдохните. Мне хочется побыть в одиночестве. Потому что помимо слюнеобмена с жоваухом у нас состоялось и открытие чувств, и мне их надо теперь обдумать.

– Если будет плохо, будите меня, сэр. Вы обещали.

– Хорошо, милый. Хорошо.

***

На следующий день Клара не сразу спохватилась своего друга. Она искренне считала, что разминулась с ним каким-то образом и за завтраком, и за обедом. Да и сама Дорн была чрезвычайна занята в тот день. Она скрупулёзно продолжала сравнивать данные с пада Джеймисона и собственные медицинские записи и когда предположение её подтвердились, то в первую очередь решила поделиться радостью с катаром. Походив по кораблю и застав Бобби, Коди и Мурси увлеченными техосмотром спидера, она проверила на всякий случай рубку управления и только после постучалась в каюту капрала.

Морган сидел за столом, уложив на руки голову, и бесцельно смотрел в стену. Таким ей уже доводилось его видеть, после триггера. Стеклянные глаза и полное сосредоточение на собственных мыслях.

– Ты завтракал?

Но Морган промолчал. У Дорн даже создалось впечатление, что он вовсе её не услышал.

– А я была права! Представляешь? Датчик воздействовал на гамма-волны мозгов. Получается, пока мы все страдали от разжижения, у него он сгущался и резонировал! Теперь нам не страшны никакие шпионы и управляемые из вне диверсанты. Ну не здорово ли?

– Здорово, – сухо ответил Морган одними губами. Положение его тела при этом ничуточку не изменилось, ни одна ворсинка не шелохнулась на голове, ни один мускул не дрогнул.

– Что случилось? Ты с ней говорил, да? Всё гораздо хуже, чем мы думали?

– Да, нет, – безразлично ответил Морган. – Наоборот, всё так, как мы думали. И вы с Бобби правы. И я прав.

– Как это? – заморгала длинными ресницами медик. – Ты говоришь, что я права насчет капитанши, но и что ты тоже? Я не понимаю.

– Муся сказала, что была бы у неё такая девушка как ты, она бы ни на одного мужчину в своей жизни бы не посмотрела, – вздохнул Морган. – И хотя она называет меня «милый», проявляет заботу и нежность, а так же, например, вчера сказала, что при взгляде на меня ей хочется обнимашек, ни о каких отношениях между нами ей неизвестно.

– Офигеть, – прикусила ноготь Клара, еще раз обдумала сказанное и неожиданно покраснела. – Да нет, не хочешь же ты сказать, что капитанша и вправду предпочитает девушек.

– Я не знаю, я ничего не знаю, – закрыл глаза Морган. – Вот ты мне скажи, со стороны, как она ко мне относится, как к остальным или всё же я особенный?

– Честно? Она ко всем относится как к особенным. Без исключения. Но если правда всё то, что происходит у вас наедине, если ты не преувеличил и не соврал мне ни разу, то я бы подумала, что она к тебе клеится. Но мы не можем отрицать и того факта, что подобное происходит и с тем же Коди, когда они остаются одни.

– Коди нет, точно. Но, если ты ей тоже нравишься, тогда бы она и тебе оказывала дополнительные знаки внимания, разве нет? – говоря это, Морган всё больше оживал, теша себя надеждой, с каждым словом становился лишь уверенней в домыслах, и всё это сказывалось на манере его речи. Из вялой и пустой, она вдруг преобразилась в пламенную, искрометную, будто капрал выступал перед большой аудиторией, а не задавал каверзные вопросы подруге. – И шепталась с тобой, и ругалась, и называла приятными ласковыми словами и лезла бы обниматься! Называла бы «уникумом», угощала бы кофе, делилась бы с тобой секретами, даже с такими, какие не доверяет СРС. Сравнивала бы, в конце концов, с наставником! Разве нет, я тебя спрашиваю?

– Логично, – согласилась Клара. – Ты только не заводись. Может, она ждет от тебя первого шага? Ты столько раз рассказывал про катарские пляски с бубном во время ухаживания, что я бы не посмела после такого, даже испытывая к тебе самые дружественные искренние чувства, и намекнуть на близость! Сделай, как говорит Бобби. Признайся ей открыто, через рот словами. Не дари орех, не выполняй сложных па. Подойди и скажи.

– Просто? Сказать, вы мне нравитесь? – Морган покачал головой. – Нет, неприемлемо. Я не смогу. Опять выйдет несуразная чушь, она за неё уцепится и пойдет поедет. Никто ничего не поймет.