Текст книги "Сильная и независимая для котика (СИ)"

Автор книги: Маричка Вада

сообщить о нарушении

Текущая страница: 66 (всего у книги 102 страниц)

Сейчас Мурси станет легче. Немного помучается, но всё вернётся в привычное русло, по заведённому порядку. Лена с навязчивыми идеями излечить от Христова, сам наставник с незыблемым стремлением к чистоте Разума и свету Пути, заговоры, интриги, сплетни, ложь. С появлением Моргана жизнь Мурси стала в прямом смысле рассыпаться, превратилась в чехарду. Все, кому она хоть сколько-нибудь доверяла, потеряли всякие проценты и укатили далеко за минусовую отметку. Конечно, сам Котик не виноват, но именно он обратил внимание на эти нестыковки, он её вынул из «зоны комфорта», показал другой мир – чудесный, волшебный, радужный. Свой мир, с этими самыми единорогами и розовыми понями. Возможно, тоже ненастоящий, но другой! Спасибо, милый, спасибо.

Мурси проследовала в грузовой отсек, подсела к Ванно и прижалась к его плечу. Вакуй молча посмотрел на неё и обнял.

– Соскучилась, девчонка? Ванно всё ждал, когда у тебя уже силы восстановятся и до обнимашек.

– Признайся, это ведь ты соскучился, – невесело усмехнулась Мурси. – Ну, давай, крепче прижми к себе, противный старикашка. Я устала.

– Чем пахнет? – сразу помрачнел Ванно и подставил под нос кулак. – Я те дам! Стартеры из скайтрея вырвал. Где ты взяла новые?

– Долгая история. И я не в этом смысле, – Мурси похлопала напарника по груди. – Впервые в жизни я не хочу умирать, чтобы избавиться от проблем, хотя их впервые в жизни так много и они реальны. Нет, папочка, я решу эту загадку и с Немезис, и с наставником, и с Дуку. Со всеми. Они у меня попляшут.

– Вот это настрой! – обрадовался Ванно. – А чего тогда такая хмурая?

– Просто как-то день не задался. Ещё это покаяние. Ни поговорить нормально, ни расслабиться. Жрать хочу, ща помру, но и это незя, – Мурси помолчала. – Ты знаешь, что нас с тобой надурили как олушей синеногих?

– Кого?

– Олушей, птички такие, как бакланы, только синеногие.

– Гонишь, – усмехнулся Ванно, обнимая крепче. – И кто посмел нас надурить? Бессмертные что ли?

– Ага. Гидрос и Христов. Они наняли тебя, зная, что я не смогу убить насмерть.

– Ты поняла про своего юродивого? Ванно не хотел говорить.

– Давно уже. Но дело в другом. Они предугадали, что ты не смиришься с поражением. По их задумке ты и не должен был обезглавливать меня. А мы, всегалактические ландухи, разыграли всё как по написанному. Может быть, и я, и ты – биороботы, просто очень очеловеченные, и нашу программу выучили наизусть? Дёргают, когда надо, за ниточки, давят на болевые точки, которые сами же и создали?

– И в чём сакральный смысл? Какая разница? – вздохнул вакуй. – Мы – это мы, девчонка. Другим Ванно быть не хочет. А зачем Гидросу понадобились такие сложности?

– Они искали мне лучшего учителя бою на мечах, но знали, что просто так ты не согласишься. Вот и придумали такой дурацкий способ. Почему ты про Христова молчал-то? – Ванно и в этот раз не ответил. – Спасибо, любимый папочка. Раньше я была не готова к таким откровениям. Знаешь, как называется то, что ты сделал? Сострадание. И ты его давно освоил, дружище.

– Тогда получается, Гидрос должен мне кругленькую сумму, – неожиданно расхохотался вакуй. – Ванно драться тебя научил, сам видел, как ты надавала той бабе в грязи! Знала бы ты, как я тобой гордился! Только пару приёмчиков ещё бы попрактиковал. Так что как только, так сразу подеремся. И Ванно обещает, я убью тебя!

– Да, – тихо рассмеялась Мурси. – Я так боялась! Боялась, что ты узнаешь правду и уйдёшь, оставишь меня.

– Не дождёшься. Где я ещё найду такого же безумного напарника, готового драться по первому зову и зерговать? Какие у нас планы?

– Я сбросила Флинту видеозаписи с Камня Каасса. Ты лично поможешь расправиться с мутантами и захватишь лорда Зейна. Будем надеяться, что Христов не подведёт. Потом дашь интервью. Это твой шанс показать Галактике, что вакуйи не просто бездумные машины для убийства. Показать всем того Ванно, которого знаю я. Что у вас развитое общество и вы заботитесь о своей репутации.

– А ты чем будешь заниматься? Я точно могу не переживать? Стартеры с собой заберу.

– Нет, милый, не волнуйся понапрасну. Я действительно устала, не слишком ещё оправилась от ранений, нахватала множество тем на обдумывание. Посижу, покумекаю над оружием, разведаю, что поделывает Кавот, поговорю со своими контактами. Начну действительно искать «исток Пути» или что там завещал Христов. Есть у меня парочка мыслей, где волколак закопан.

– А как я узнаю, куда идти и кого бить? Покажи хоть фотку Зейна что ли.

– Коди и Боббьер были на месте, проведут подпольными путями. Остальные пойдут для массовки, вроде как именно они раскрыли коррупцию среди Совета. Расшатаем канцлерам здоровье.

– Ну, звучит неплохо. Я готов подписаться. А мутанты опасные?

– Очень.

– Класс!

***

Джес поднялся из подземелья, чтобы проверить некоторые надписи, выбитые на стенах храма. Ему пришлось сосредоточиться на защите. Слишком сильный фон стоял на поверхности этой выжженной планеты. Подобная атмосфера навевала воспоминания о судьбоносной находке, хотя, конечно же, – и в этом Христов мог поклясться – ничего общего, кроме природы самой катастрофы, у базовой планеты Инквизиции и «Немезис» не было.

Всё-таки она помнит. Помнит их встречу. Значит, действительно Предназначение, как бы не хотелось мастеру Дуку убедить его в обратном.

– Узнал, что делала Матильда на Земле? – неожиданный голос наставника за спиной заставил Джеса вздрогнуть.

– Учитель, нельзя же так незаметно подкрадываться. До инфаркта доведёте, – улыбнулся через силу Христов.

Интересно, долго ли наставник стоял там? Подслушивал, пытался подловить? Что же, фон храма прекрасно справился с маскировкой, какие бы чувства не испытывал Джес, думая об ученице. Здесь ему нечего бояться.

– Нет неведения, есть знания, – Дуку подошёл ближе и забрал из рук Христова пад с фотографиями. – Всё ещё пытаешься разгадать послание этой цивилизации? Они и так нам дали всё, что могли. Их миссия уже окончена. Ничего нового ты не получишь.

– А вдруг, помимо устройства обратной промоции, есть ещё что-то?

– Пустое, – отмахнулся Дуку. – Так ты говорил со своим шпионом? Узнал?

– Матильда твердит, что, как и мы, искала ключ к зарождению цивилизации землян. Понятия не имею, зачем ей это всё. Заметил, она сильно поглупела за последнее время.

– Поглупела? – нахмурился Дуку. – В прямом смысле или разыгрывала комедию?

– В прямом. Её этот пёс, Ванно, говорит, что Матильда получила слишком сильное сотрясение. Даже вмятина на черепе осталась. Стукнули, как только она приземлилась на Землю. Посмотрите, – Христов протянул руку, предлагая «небывалое прикосновение».

– Я верю тебе, мой мальчик, верю. Значит, мы можем спать спокойно. Никаких новых «союзников» ей найти не удалось. И наше дело в относительной безопасности.

– Не совсем. Мне удалось узнать кое-что действительно важное. Лорд Зейн нам не рассказал, что агенты СРС посещали лаборатории на Камне Каасса и выбрались оттуда живыми. Никаких доказательств они не собрали, обдумывают сейчас, что бы сделать. Мне кажется, нелишним было бы проверить там систему безопасности и как можно скорей, пока их агенты вновь не проникли в подземелья.

– Серьёзное обвинение. Всегда считал, что с йонгеями нельзя иметь дело. Чем больше Тёмной Материи властвует в душе, тем сильней она эту душу развращает. Хорошо, завтра же отправлю туда брата Бониати. Пусть лично всё проверит. Ни на кого положиться нельзя! – Дуку презрительно сплюнул, но тут же улыбнулся и невзначай поинтересовался: – Что прям сильное сотрясение? Вмятина? А что ещё? Есть травмы, несовместимые с работой в поле? Насколько это ослабило Матильду?

– Думаю, надолго. Мы можем пока не волноваться. К работе она приступит через пару месяцев, не раньше. Конечно, ноготь на пальце зарастёт быстрей, синяк на скуле сойдёт уже завтра, но с мыслями – полный кавардак. Мой контакт говорит, что она обзывает меня «дураком», грозится покалечить при встрече, а то и убить.

– Прекрасно, мой мальчик. Прекрасно, – развеселился неизвестно чему Дуку. – Тогда самое время привести её сюда. Ко мне.

– То есть как сюда? – онемел Христов. – Как я её приведу? Зачем?

– Пока она не в форме, пока плохо соображает, Матильду можно использовать для блага Инквизиции и всей Галактики. А раз она тебя ненавидит, то и заманить в ловушку не составит для тебя труда, ведь так? Позови её на чистосердечный разговор и предоставь дело в мои руки.

– Я думал, вы отказались от идеи участия Матильды в наших планах, – Джес постарался сдержать дрожь в голосе. – Она только навредит. Зачем, если вы нашли альтернативу для замещения матерчатых пустот в Моту?

– Затем, что завершающий этап эксперимента я бы всё-таки провел.

– Нет! – отпрянул Джес от наставника, надавил на виски пальцами и покрутил их по кругу. – Нет! Что? Зачем? Я не понимаю!

– Затем, мальчик мой, что это наш долг. Нейтрализовать Матильду раз и навсегда, дать миру ещё более идеальное орудие защиты. Если получится. Я сделал ошибку, доверив тебе воспитывать такое сложное создание. Исправлю. Следующее, усовершенствованное существо выпестую сам.

– Матильда не существо! – против воли вырвалось у Христова. – Апатичная, унылая, себялюбивая, но не существо. Она человек. Это негуманно!

– Да? – Дуку склонил голову на бок, с лица его не исчезала издевательская улыбка. – А чего ты так разнервничался? Жалко её? Негуманно или что-то ещё?

Наставник схватил ученика за руку и потянул к себе.

– Что ты от меня скрываешь? – жёстко спросил Дуку, требуя «небывалого прикосновения».

Джес снял блоки и позволил Тёмной Материи учителя пройтись по всем закоулкам контролируемого сознания. Неконтролируемая часть осталась под прочной завесой продуманных психоблоков. Никому и никогда не удавалось их пробить. Даже сам Христов иногда забывал, какая на самом деле он личность – та, что придумана и показушная для учителя, или другая, сидящая глубоко внутри него. Дуку удовлетворённо хмыкнул и отпустил руку.

– Я вас не обманываю, учитель, – спокойней проговорил Христов. – Это не нервы. Фон храма. Вы знаете, насколько слабы мои щиты, Зов слишком силён. Я здесь уже около получаса, начались слабые галлюцинации.

– Тогда спустимся вниз и побеседуем по дороге, – кивнул наставник. – Я заметил волнение в тебе насчет эксперимента. И если жизнь Матильды для тебя не важна, то с чего оно?

– Мне нравится следить за ходом ваших мыслей. Это всегда волнительно – пытаться предугадать ваш следующий шаг. И не уметь сделать этого. Мне казалось, вы вычеркнули проект по родам Матильды навсегда, и тут такая неожиданность.

Мужчины спускались по ступеням вниз, в выкопанные комплексы и лаборатории, в сердце самой Инквизиции. Джес усилил блоки. Теперь фон стал слабым, ему стоило сосредоточиться, чтобы не выдать истинных своих чувств.

– Приятно слышать такую лесть от тебя, Джесси. Возможно, ребёнок Матильды родится мальчиком. И это будет, в самом деле, не существо, а новый и достойный человек, способный объединить все миры, Галактику под общим флагом! Нам очень не повезло, что Императрица была женщиной. Моту в покорности тоже долго не протянет, вот увидишь! Даже с учётом её полной доверчивости и беспрекословного подчинения мне. Но как только Тёмная Материя заполнит её пустоты, так сразу все эти бабские заморочки и истерики выведут Моту из игры. Она станет только мешаться под ногами.

– И что дальше вы планируете сделать с Моту?

– Хочешь, я отдам её тебе в жены? – Дуку остановился и взглянул в глаза Христову. – Наиграешься вдоволь, она ведь копия Матильды. Уж поверь, я научил Моту делать такие вещи, о которых ты даже и не слышал! Как жена она скрасит твои будни. Что ты и в самом деле как кворч? Столько лет без женщины. Помню, когда ты был юн, мне приходилось постоянно следить за твоими проказами да краснеть перед братьями за чрезмерную любвеобильность лучшего ученика.

– Приелось. Не к лицу высокому канцлеру думать о теле, а не о Разуме.

– Плотские утехи с послушной и скромной девушкой совсем не греховны. Их для того Разум и создал. Доставлять удовольствие мужчине.

– Не хочу, – брезгливо мотнул головой Христов. – Мне не нужна такая жена. Я предпочитаю по любви, а не по наставлению учителя. Простите.

– По любви! Джесси, вот ты сейчас говоришь прямо как твоя матушка. Ей тоже необходимо было только по любви. Очень зря! Придёт время, мы подменим дитя Моту на отпрыска Матильды. И, таким образом, ты станешь отцом галактического спасителя.

– Я думаю, это слишком большая честь для меня. Вы заслужили такой титул по праву. Трудом и старанием своим пред Орденом.

– Ты не понял, – мягко, но упорно продолжил свою мысль Дуку. – Это твоя награда, твоё Предназначение. Приведи Матильду ко мне и получишь безграничную власть над миром. Станешь центром.

– А если я не справлюсь?

– Я буду рядом. Всегда рядом. Как наставник, учитель, друг. Мальчик мой, – Дуку приобнял Христова, – мы затеяли благо во имя всего живого в Галактике. И благо это припишут в истории тебе. Приведи свою ученицу, и пусть свершится то, что должно.

– Как? Как я её приведу? Пускай сейчас она не соображает достаточно хорошо, но вы забываете про цепных волколаков рядом. СРС не даст ей разгуливать, пока Матильда в таком плачевном состоянии.

– Есть такие способы, которым разум учеников не может сопротивляться. “Крепость уз нерушимая”. “Ведь одной цепи вы звенья”.

– Мы не слышим с Матильдой друг друга, я вам уже говорил. Наши звенья рассоединились, когда правда всплыла наружу. Думаете, почему она напала на меня тогда, при встрече? Потому что звала на помощь, а я остался глух, – Джес прикрыл глаза, изображая боль. – Матильда винит меня, её право. В общем, не знаю, вряд ли получится.

– Тогда замани её вместе с волколаками к нам. Приоткрой планы Инквизиции. Соври, что только она сможет нам противостоять. Как только Матильда с охраной попадёт сюда, им уже не выбраться. У нас давно всё готово и к встрече с ней, и к логическому завершению эксперимента.

Христов побледнел. Наставник прав, оборона у крепости слишком хороша. Когда Мила попадет сюда, то уже не выберется. Если только… Если только Матильда не выкупит свою безопасность. Найдёт секретный ход Дуку, уничтожит его запасы императорской Материи, вновь станет важной частью гениального плана Инквизиции.

А Джес так надеялся, что Инквизиция оставит ученицу в покое, как только добьётся прорыва! Выходит, зря. Противостояния не избежать. Пока жива Матильда, Дуку не оставит её в покое. Миром решить этот конфликт не удастся. Что же, выход один. Она должна уничтожить Дуку. И самого Христова, если он не найдёт в себе сил противостоять крепости уз с наставником. Да поможем ей Разум! Оставалось только молиться.

Глава 26

Морган лёг в постель и накрылся покрывалом с головой. Впервые в жизни ему не хотелось анализировать происходящее, докапываться до истины. Стала безразлична любая правда. Чихать и на предстоящую операцию, и на прошедшие приключение, и на собственные раны, хотя швы зудели и пульсировали, раздражая тянущей слабой болью. От этого, а может быть, от чего-то другого Морику не хотелось быть даже в собственном теле. Ему вообще больше не хотелось быть. И нет, это не то безнадёжное отчаяние, которое толкает на бездумные попытки свести счёты с жизнью и покончить поскорей с невыносимым бременем существования. Совсем другое. Не умереть, а уснуть, провалиться в бездну забвения. Чтобы не чувствовать. Ничего. Никакой боли, скручивающей тело в тугой узел; тоски, сдавливающей горло и грудь; одиночества, убивающего надежду на радость в готовящихся поворотах судьбы. Всё стало в одночасье несерьёзным, не стоящим целой прожитой жизни. Ни прошлое, ни настоящее, ни уж тем более будущее.

Такое странное состояние не пугало Моргана: на этот счёт ему тоже не хотелось рефлексировать. Острый ум «прикинулся» усталым и отказывался приниматься за какие-либо размышления. Логика оставила катара наедине с непониманием, оттеснила от себя здравый смысл. Морик ощутил в полной мере изнуряющую бесполезность существования. Не важно, что будет дальше, не важно, как повернётся его жизнь. Что ждёт – разжалование ли, может быть, наоборот, повышение. Не интересно. Что скажет дед, когда увидит его, вернувшегося в прайд в одиночестве. Что нового выдумает Клара. Что решит Мурси. Всё ушло на второй план. Морган закрыл глаза и заставил себя уснуть.

Но и сон не принёс успокоения. В нём катар брёл по раскалённой пустыне, а к его спине был привязан гигантский капот от машины, который, словно линза, усиливал во множество раз палящие лучи безжалостного солнца. Они сжигали заживо, припекали кожу, и та беспрестанно чесалась, болела, покрывалась водянистыми пузырями, лопающимися и приносящими с собой волны новых, ещё больших страданий. Но Морган обречён был идти дальше, без Пути и просвета, без надежды на окончание этого бессмысленного путешествия, без возможности сбросить ненужный балласт.

Утром его разбудила Клара. Катар не отреагировал на будильник, хотя не спал примерно с пяти часов. Просто проигнорировал факт того, что пора вставать и завтракать. У него не было ни сил на то, ни желания. И даже когда подруга зашла в его каюту и заговорила, Морику не представлялось реальным открыть рот и ответить ей. Казалось, и на это в организме нет никаких возможностей. Да и зачем колыхать воздух? Опять глупые разговоры, занимающие большую часть времени в их жизни и ни к чему не приводящие.

– Не нравишься ты мне, – прицокнула Клара, вглядываясь в отсутствующий взгляд друга. – Может быть, заразу какую подцепил при операции? Так и знала, что чем больше хвастаются своим профессионализмом хирурги, тем сильней их некомпетенция! Я принесу сканер и проверю тебя. Не двигайся.

Морган молча закрыл глаза и тяжело вздохнул.

Когда же вернулась Клара, то в руке она держала не только сканер, но и какую-то ампулу, которую и воткнула в руку несопротивляющегося Моргана. И от того, что тот не выказал никакого недовольства и даже не спросил, что это, ещё больше разнервничалась.

– Я в шоке! Не, это неспроста! Не может же быть, чтобы персона жила себе и жила, была бодра и весела, и вдруг в одночасье замолчала, больше не захотела вылезать из кровати? Так не бывает! Может быть, мы открыли новую болезнь? А ну, давай посмотрим!

Медицинский сканер высветил сбивчивые показатели: ничего конкретного и в то же время пугающее множество отклонений. Очень низкое давление и лента из нарушений всевозможных биохимических процессов в организме. Плюс красным замигало настойчивое требование провести доскональную проверку работы мозга. Прибору не понравились слабые импульсы нейронных связей. Что-то указывало на патологию внутри головы катара.

– Офигеть! – медленно прошептала Клара. – И что это значит? Мне придётся всё же сделать тебе лоботомию? Как я проверю, фунциклирует твой мозг или нет? А вдруг, – Дорн приставила ладонь ко рту, боясь произнести страшный диагноз вслух, – вдруг и вправду разжижение!

Морган глубоко вздохнул и через силу из себя выдавил:

– Депрессия.

– А-а-а! – потянула Дорн и сочувственно улыбнулась. – Тебе грустно, да? Фу ты, напугал! Всё из-за капитанши? Потому что она наконец показала своё истинное лицо? А ведь я предупреждала…

– Клара! – застонал, не давая ей договорить, Морган.

Ну, зачем, зачем она пришла? Зачем сидит тут и распотёкивает? Ему так хорошо было. В тишине и одиночестве, в попытках абстрагироваться от мира и тела. Теперь, вот, отвечай на дурацкие вопросы.

– Да я-то что? Всего лишь поддержать хочу. Не переживай, встретишь ещё нормальную женщину. Которая тебя и любить будет, и уважать. Сердечные раны очень хорошо лечатся чаем с травками. Заварить? Как рукой снимет любые любовные недомогания.

– Нет у меня никаких таких недомоганий. Мы с Мурси обоюдно пришли к разрыву. Я её не люблю и не понимаю!

– Ох, как я рада это слышать! Тогда всё гораздо проще. Я знаю, как тебя взбодрить. Раствор глюкозы тоже не лишним был, повторю через пару часов, хотя бы заговорил. Но вот тебе новость, от которой закачаешься! Мы выступим против Лорда Зейна. Ну, того, который Бобби и Коди пытался укокошить. Да-да! Отомстим ему, – Клара привстала со стула и потрясла в воздухе кулаком, грозя невидимому врагу. – Пусть йонгеи знают, что простые смертные не кворчем деланы, тоже могут постоять за себя. Я вот долго на этот счёт размышляла. И знаешь, проводники эти и всякие там лорды с канцлерами, они ведь все друг друга на самом деле избегают. Им приходится действовать в одиночку. Думаешь, почему сестра нашей капитанши никогда на борту не появляется? Дела свои по холофону решают? Потому что они обе боятся. Вдруг одной из них приспичит обогатиться Тёмной Материей за счёт другой. Всегда остаётся шанс, что какой-нибудь держатель Силы посягнет на внутренности «подружки». А у нас, у смертных, такого нет. Поэтому и возможны искренние чувства. Настоящие, а не показушные, как у капитанши. Например, та же дружба. Вот я с тобой дружу и не боюсь, что ты меня придушишь, чтобы забрать мою душу. Это просто невозможно! Наша сила в объединении. Понимаешь? Мы, смертные, очень слабые, но мы можем организовать крупный добровольный альянс. Как, например, СШГ. Вот выгнать бы этих храмовников на отдалённые планетарные системы! Пусть бы они в одном государстве все жили, а мы бы в другом. Вот бы жизнь тогда настала! Сказка.

Морган громко и раздражённо вздохнул. Он вроде бы и понял, о чём говорит подруга, но мозг посчитал это полной чушью. По привычке. Разве Клара говорила когда-нибудь действительно важные вещи? Сейчас она действовала ему на нервы.

– Ой, ладно-ладно. Ты, когда не в духе, становишься таким ворчливым и всем недовольным. Даже рядом находиться неприятно. Просто представь ситуацию в общем плане. На операцию пойдём под командованием коммодора Флинта. И нам даже дадут, в случае успеха, всем повышение и награды. Ну как тебе такая новость?

– Всё равно, – вяло ответил Морган.

– В каком смысле? Во-первых, мы станем героями. И не простыми, а всегалактическими! Во-вторых, ты только представь, сколько нам заплатят! Я смогу купить маме дом и помочь ей начать новую жизнь. Оплатить психотерапевта, чтобы она проработала свои травмы в отношениях с отцом. Это оказывается очень важно! Завершить предыдущие, чтобы начать новые. Ну и в-третьих, мы всей командой, понимаешь, всей командой уйдём из подчинения капитанши!

– Это всё не важно, – так же вяло повторил Морган.

– А, ну да, я забыла про Инквизицию, – прикусила Дорн ноготь на пальце. – Ты же хочешь лично с ней бороться.

– Не хочу.

– В смысле? И это тоже? А как же Галактика в опасности, жизнь смертных? Кто нас защитит, если не ты?

– Галактика всё время в опасности, – раздражённо фыркнул Морган. – Тонет в крови, да никак не потонет. Какая разница, когда она сломается? Сейчас или потом? С помощью Инквизиции или таких, как Мурси?

– Офигеть! Ты что такое говоришь! Тебя капитанша перезагипнотизировала? Или что? Или как?

– Никак, – потерял всякий интерес к разговору Морган. – Уйди и оставь меня в одиночестве. Я хочу спать.

– Ты грубишь!

Морган молча отвернулся к стенке и демонстративно накрыл голову одеялом.

– Ну и подумаешь! Между прочим, пока ты там развлекался, пытаясь умереть от рук капитанши, я тут тоже завела несколько друзей!

Морган не ответил.

– Даже Коди не так раздражает, как эти твои перепады. Ты меня то глупой считаешь и оспариваешь прописные истины, то вообще со мной не разговариваешь, когда я оказываюсь права. А мне это надоело! Обидно, знаешь ли.

Морган не ответил.

– Ну и ладно! Как хочешь!

Рассерженная Клара вышла из его каюты. Морган же остался лежать. Что-то в душе шевельнулось, показалось неправильным, осуждающий внутренний голос вздохнул, но тут же всё потонуло в пучине безразличия. Не важно. Всё не так уж важно.

Он пролежал довольно долго, не двигаясь и убегая от собственных мыслей. Далеко уйти от них не удалось. Как бы ему не хотелось обратного, но стоило признать, что Клара права. Он поступил правильно, как настоящий мужчина, а не какой-то там подкаблучник. Не на помойке Морик выращенный и цену себе знает! Мурси ещё очень пожалеет, что не пошла на компромисс и отказалась от такого лучшего представителя света катарских мужчин! Плакать будет в подушку бессонными ночами. Ей наставник покажется недостойным даже шерстинки Моргана.

К тому же вот Христову она точно не сможет доверять на сто процентов никогда! Потому что он – держатель Силы, а значит, потенциальный враг. По-хорошему, стоит ей, конечно, напомнить об этом. Но не теперь! Теперь ему всё равно на дальнейшую судьбу несостоявшейся нянни. В смертный час, когда предатель воспользуется её доверием и вонзит нож или же обрюхатит её, вспомнит Мурси хорошего и храброго катара, который мог бы стать ей достойным партнёром в жизни. И начнёт горько плакать. Да! Обязательно начнёт. Может, даже уже начала.

Морган всё настраивал и настраивал себя на такие мысли, накручивая обиду до крайней степени. Чувствовать по отношению к себе несправедливость для него стало куда приемлемей, чем беспросветную тьму и пожирающее душу одиночество. Сам же не шелохнулся, а только продолжал пялиться в серую стену, пока его не выдернуло в реальность оповещение по громкой связи об общей боевой готовности.

***

К кораблю прислали транспортный скайтрей регулярных войск. Команда построилась возле выхода, дожидаясь Ванно, который должен был возглавить шествие. Со ступенек, даже не удосужившись спуститься к ним, Мурси помахала всем рукой и произнесла вдохновляющую напутственную речь о компетенции и силе сплочённой команды. Но Морган не запомнил слова. Они пролетели мимо него, как, впрочем, и всё остальное, за короткий промежуток времени, пока катар одевался, шёл на построение, автоматически проверял снаряжение каждого в отряде.

Мелькнуло в сознании едва заметное удивление, что даже Ваццлава снарядили на боевую операцию, но и оно быстро угасло. Ну, пойдёт с ними и ладно. Какая разница? Однако, когда все расселись в служебном транспортнике и тот завибрировал, поднимаясь в верхние слои атмосферы, Морган вдруг уже сильней, чем остальные сегодняшние чувства, ощутил прежнее привычное беспокойство. И, хотя знал заранее, что всё под контролем, тихо поинтересовался у Ванно, так, на всякий случай:

– Что капитан собралась делать, пока нас не будет?

– Я знаю, – тут же ответила рядом сидящая Клара. – Не хотела подслушивать, но она так громко договаривалась о встрече, что мне пришлось! Собралась наращивать себе ноготочки. Офигеть! Я, конечно, всего от неё ожидала, но не до такой же степени! Мы, значит, рискуя жизнью, идём в бой против Лорда и канцлера, а она – в салон красоты! Еще и на шоппинг, небось, потом заскочит.

– Ну, ногти несравненной Леди действительно надо привести в порядок, – с иронией заметил Ваццлав. – Ванно, ты, конечно, извини, но из тебя лекарь никакой. Вот совсем.

– В каком смысле? – нахмурился Морган. – Как это взаимосвязано?

– Ничего такого! – возразил вакуй, пожимая плечами. – Подумаешь, всего одного не хватает! Ванно вон живёт без ногтей всю жизнь, и ему нормально.

– Что у Мурси с пальцами? – заёрзал на сиденье Морган и покосился на дверь.

– Да расслабься, катар, не куёвдись, – усмехнулся Ванно. – В любом случае, поздно уже, сейчас атмосфера Зарекса закончится. Скажу напрямую. Вчера вечерком с ней почирикали, и она как никогда полна решимости боевать! Пока мы будем вести захват Камня Каасса, девчонка как раз отдохнёт к следующему этапу операции. У неё всё спланировано.

– Отдохнуть после таких ранений сеньорите-капитану точно не помешает, – вполне серьёзно вставил Коди. – Даже хорошо, что она не пошла с нами. По секрету, батя практически поседел, когда я переслал ему медицинские отчеты. Пусть хотя бы отоспится.

– Мурси устала? Это не в том смысле, как обычно? – практически запаниковал Морган. – Ванно, ты стартеры вынул из скайтрея?

– Морган, прости, камрад, но ты иногда настолько наивен, что просто убийство лысого в подвале пустым мешком по голове! Стартеры вынуть, придумаешь тоже! И это пока сеньорита-капитан на Зарексе вместе с кораблём? Ну, чудак-человек!

– Я катар!

– Капитан может купить себе целый новый скайтрей, если понадобится, – вполголоса согласился Боббьер.

Морган закрыл лицо руками и практически взвыл. Лучше бы вернулось утреннее безразличие. Он попытался остановить внутренний диалог. Какая ему теперь разница? Тем более что Мурсик на самом деле осталась отдыхать. Лучше, конечно, поскорей разобраться с Лордом и всем этим делом да вернуться. Не приведи Разум, случится что-нибудь непредвиденное. Нет, не влезать в дальнейший план, не высвечиваться, но… Нет! Пусть теперь за всем следит Христов. Они давно повязаны одной нитью, скованы одной цепью. А он, Морган, третий лишний. Прочь, нужно выгнать прочь йонгейку из головы!

– Да не переживай, катар! – подбодрил Ванно. – Никуда девчонка не улетит. У неё с башкой после драки полная беда. Все это заметили.

– Так говоришь, будто до этого сеньорита-капитан блистала адекватностью, – расхохотался Коди.

– Сейчас всё гораздо хуже. Ты не видел её на последнем совещании, а Ванно даже в чувства приводил.

Морган поднял голову и уставился на вакуйя. В каком смысле «приводил в чувства»? Как это он, капрал, правая рука и самый важный помощник, всё пропустил? Так, может быть, это и не Мурси вовсе с ним разговаривала, а её альтер-эго? Но как только всё заживёт, скрасится походом на ноготочки и по магазинам, так вернётся та добрая Мусенька, которая мила его сердцу? И она раскается, полетит на Землю, покажет Моргану, что он для неё очень важен?

Ведь уже было такое! Когда они летели спасать котят на Катарсисе. Как капитан вначале планировала вызвать авианалёт на стан, а потом сама же и ужасалась столь кровавым методам расправы. Тогда ей подмешивали во фрукты седативные аппараты. А может быть, все лекарства, которые принимает Мурси, так сказываются на её способности рационально мыслить? В любом случае, это же совсем другой разговор!

Обидно только, что Морган сам допустил возможность такого недопонимания между ними. Кичился катарским способом построения отношений, поиска компромисса, но из-за своих травм совсем упустил из виду, что и Мурси могла пораниться. И пострадать не меньше, чем он. Что вообще Морган доподлинно узнал о событиях после его пленения? Конкретные факты, выбитые из контекста целостного эпизода? Сам разозлился и не дал ей объясниться! Нет, такая горячность точно не красит «настоящего мужчину», чтобы такой термин, в конце концов, не означал. Нужно всё исправить, переговорить тот разговор по душам!