Текст книги "Сильная и независимая для котика (СИ)"

Автор книги: Маричка Вада

сообщить о нарушении

Текущая страница: 78 (всего у книги 102 страниц)

Но тут Мурси, наверное, погорячилась. Как же, не заметит никто! Если душа Моргана какими-то невиданными силами окажется в теле Христова, то обязательно его преобразит, оставит свой отпечаток. Уж очень катар яркая индивидуальность. Из холодного и замкнутого Джес превратится сразу в сурового, но не лишённого чувства юмора романтика. Христов и романтик? Вот уж точно не про него. Прагматик до мозга тазобедренной кости. Придётся решать вопрос иначе. И мысли о дальнейшей судьбе Моргана сильно удручали Мурси.

Смертные – это другой мир с мелкими радостями, суетными порывами, мимолетными эмоциями. И поэтому Морган такой! Ему жить отмерено недолго по критериям держателей Силы. Он торопится попробовать всё, спешит насладиться краткими моментами счастья, хочет всякое вот прям сейчас надкусить и продегустировать. Оттого и такой горячий, темпераментный, ревнивый. Тогда как та же Лорд Банник десятилетиями будет скрывать свои истинные мотивы, ждать подходящего случая, понимая, что в запасе у неё ещё не одна целая вечность.

И неожиданно решение пришло само по себе. Моту! Девушка же полный клон Мурси, а значит, внешне она будет выглядеть ничуть не хуже. И даже, возможно, лучше, как сама Мо в счастливые безмятежные годы, когда расшатанные нервы и вечный недосып ещё не отпечатались фиолетовыми прожилками на её лице. Даже вон Кавот упомянул, что клон симпатичнее. Конечно, если Моту содержат в хороших условиях, не причиняют ей «добро и справедливость» в виде орденоносных практик, а оберегают от волнений как будущую Императрицу, то она и выглядеть будет соответственно! А без Тёмной Материи внутри Моту всего лишь обычная смертная девушка! Вот кто действительно подойдёт в пару Моргану. Наверное, он и сам будет рад. Ведь столькому её придётся научить, показать, как устроен внешний мир, стать надёжной поддержкой и опорой. Морган же всегда хотел этого для Мурси. Так, если не видно разницы, зачем платить больше? Раскошеливаться собственной безопасностью?

А что касается Мурси, то и она останется в выигрыше. Без колебаний примет решение, которое предписано с самого начала. Сбросит с себя ответственность по поводу собственной жизни, инфантильно последует за течением Пути. Конечно, ей будет не хватать непредсказуемости и спонтанности капрала-капитана, но Предназначение у неё определённо свыше – быть женой наставника. Так хочет Вселенский Разум. Иначе бы не водил Мурси за нос, не заставлял делать выбор, не была бы создана Моту. Душа останется на месте, своны целы, кворчи сыты! Прекрасное решение проблемы. И главное, все в плюсе. А потом, если вдруг Джес надоест, захочется чего-нибудь такого же бодрящего и пупырчатого, то замутит с канцлером Шнобби. Должно быть, этот катар в постели очень хорош, не даст заскучать, тут вилками не маши.

Мурси усмехнулась мыслям. Отличный план. Надежный как пиратские сделки! Она сделала поправку курса корабля, чтобы не столкнуться с приближающейся глыбой, бесцельно плывущей в космическом пространстве. Вообще, рано расписывать победу. Ещё ничего не выиграно. Гидрос прав. Наставника пытают с каждым часом всё сильней. Требуется вначале решить проблему с Инквизицией. Намётки тактики начали созревать в голове капитана. Она будет действовать, как Морган, совершенно непредвиденно!

***

Морик проснулся по будильнику. На всякий случай сразу же проверил холофон. Вдруг, пока он спал, Мурси всё же нашла возможность передать кому-нибудь штурвал, а сама ждала его в своей каюте. Но нет, к сожалению, непрочитанных сообщений не значилось. Катар умылся и поспешил к завтраку, с удивлением отмечая, что Ваццлава уже нет в его койке. Странно, когда бы это Иржи вставал в такую рань? Тем более что вчера он лег самым последним, возясь со своей программой.

Каково же было удивление Моргана, когда Ваццлава он не застал даже на кухне, а нашёл того в рубке управления, о чём-то вдумчиво перешепчивающимся с капитаном. Морган подал кофе своей нянни и попытался вникнуть в разговор, но Мурси улыбнулась, принимая кружку, и резко закончила мини-совещание.

– Отличная мысль, Ирка. Так держать, – подбодрила она айтишника и отправилась на кухню, махнув головой катару следовать за ней. – Пойдёмте, капитан Морган, у меня есть немного времени перекусить и поболтать о пустяках. Потом эти проснутся и начнётся очередное шоу заезжей труппы.

– А о чём вы там шептались, сэр? – спросил Морган, спеша по пятам за Мурси.

– Да я всё сериал тот вспоминала. Про Антонио. Вот как Ирке в голову пришла такая дурацкая мысль именно на нём проверять работоспособность новой программы? Почему не познавательное видео какое или там речь великого мыслителя? Сериал? Серьёзно?

Морган подумал, что просто ещё не до конца проснулся, поэтому не может уловить, что же именно так взволновало нянни. Ну подумаешь, сериал. Почему бы и нет, в самом деле? Нужно же в конечном итоге иногда и развлекаться! Пусть и через просмотр таких вот незатейливых жевательных мылодрам.

– И я вот всё думаю, Морган… – начала Мурси, но не успела закончить. В столовую вошёл Гидрос.

– Странно от тебя слышать слово «думаю», – грубо и безэмоционально пошутил канцлер, усаживаясь рядом. – Тебя вообще не колышит? Я глаз не сомкнул!

– Я тоже, – спокойно пожала плечами Мурси. – Что я могу сделать?

– Не знаю! Но ты обязана! Это уже перешло все грани. Ни один проводник не выдержит подобных пыток так долго!

– А-а-а, – потянула Мурси. – Ты не в курсе, что Джес и не проводник?

Гидрос забегал глазами по лицу капитана.

– Не может быть! Я бы почувствовал!

– Может! Поэтому меня ему и доверили. Впрочем, ты прав. Кажется, я знаю, что надо делать.

Капитан решительно встала и направилась в общую комнату. Она открыла на холофоне входящие сообщения с видеороликами истязаний Христова и нажала на ответный звонок их отправителю. Это настолько сильно поразило Гидроса, что он стоял, раскрывая пасть, и в этот момент действительно стал похож на обыкновенную рыбу, выброшенную на берег. Из совещательской, почувствовав изменения в атмосфере на корабле, вышла Лена и замерла как вкопанная. Она зыркнула на выглянувшего из казармы Коди, и тот без слов побежал за Ванно.

На звонок ответил сам Дуку.

– Чао, мой кровный враг, – подняла руку Мурси в своей излюбленной манере. – Харе уже его телепать, самому не стыдно?

– Стыдно, но это твой грех, – ответил чопорно Дуку, утирая пот со лба. – У меня сердце разрывается от того, на что ты меня толкаешь!

– А ты на Путь Истинный встань двумя ногами и не толкайся!

– Полюбуйся! – Дуку отвёл холоизображение на распятого Христова. Тот лежал на столе и выглядел действительно очень плохо.

– Фуй, мерзость, – брезгливо скривилась, высунув язык, Мурси. – Убери каку с экрана! И дай человеку уже сканер, не видишь, плохо бедолаге. Уговорил, греховник языкатый. Я готова с тобой сразиться.

– В смысле «сразиться»? – опешил Дуку. – Приезжай и сдавайся.

– Вот ещё! – хмыкнула Мурси. – Нет уж, давай стенка на стенку. Собирай свою армию, я соберу свою. И пусть победит сильнейший! Кто выиграл, тому достаётся сразу всё. Или ты струсил?

– Нет, просто… – на миг стушевался Дуку. – Ты реально собралась выступить против Ордена?

– Не весь Орден в Инквизиции. К тому же у меня и в Империи друзья есть. Ещё посмотрим, кто кого.

– Погоди, – нахмурился Дуку. – Ты видела лаборатории с вакуйями, знаешь, что у нас есть оружие и ловушки для Тёмной Материи, и предлагаешь сразиться стенка на стенку?

– А у меня есть огнестрельная винтовка, – самодовольной выложила Мурси «тайную тайну». – И Бобби даже научился из неё стрелять! Правда, попадает через раз, но нам, катарам, лишь бы даром, да, Морган?

– Напраслину возводите на мою расу, сэр? – возмутился Морик, с опозданием понимая, что возможно следовало бы ответить по-другому.

– Одна винтовка, трусливый твилекк и плохо дисциплинированный катар против всей Инквизиции? Ты сумасшедшая? – расхохотался Дуку.

– Так и скажи, шо зассал. Давай, через десять дней. Я приведу на Зиост своих парней, и мы сразимся как нормальные люди! Но! У меня условия. Держи точку входа открытой, по крайней мере, двадцатого деября года жёванной луны по галактическому календарю. И второе, давай штоле на всех инквизиторах будут красные повязки на правой руке, шобы мои могли отличать твоих и не переколошматили прямо весь непримечательный сброд приверженцев СССР. Я ещё хочу после победы выступить, как подобает, и наставить их на Путь Истинный.

Пока она говорила и Гидрос, и Лена, и Ванно потеряли дар речи и стояли буквально с «Моргановской кататонией». Лорд Банник уже готова была наброситься на сестру и придушить её, Гидрос собрался атаковать сразу, как закончится звонок, а Ванно полез за мечом, чтобы дать обоим отпор. Морган продолжал тихо недоумевать. Находилось единственное разумное объяснение этому карнавалу: за ночь от боли и отчаяния Мурси действительно сошла с ума.

– А Христов? – спросил зачем-то Дуку.

– А что с ним? Подлечи, поставь в рамочку, будет символом победы. Как красная тряпка или пятка вакуйя.

– Истинная дочь греха, – негодуя, пробормотал Дуку. – Ничего святого! Это же человек, живой! Ещё и наставник твой! Нельзя так даже думать! Какая же гнилая у тебя душонка.

– Значит, пытаешь его ты, а у меня душонка гнилая. Ой, всё!

– Я для праведного дела…

– Кароче, не беси меня! Принимаешь вызов или нет? Мне готовить армию против Инквизиции или умыть руки и засчитать твоё поражение за неявкой? – перебила его Мурси.

– А у меня есть выбор? – удивлённо приподнял плечи Дуку.

– Вот и славненько! На том и порешили. И подлечи всё же мастера, он мне ещё дорог как память. Чао!

Капитан отбила звонок, и лицо её сразу же осунулось, потеряло живость и весёлость. Она уставилась в пустое место, где только что маячило изображение, и с усилием надавила на кончик своего носа.

– Ты что сделала?! – наконец завопил Гидрос.

– Остановила «это». Ты же просил, – тихо проговорила Мурси.

– Мо! – подключилась к воспитательной работе Лена. – Ты… Я… Как?

– «Когда тебе покажется, что цель недостижима, не изменяй цель – изменяй план действий». Кажется, это сказал катарский мудрец Конф Куций. Спакуха, братухи. Или вы не считаете меня гениальным гением? Вот я вам и нагениалила план по истреблению Инквизиции.

– Мы обречены, – застонал Гидрос, плюхаясь в кресло. – Нет, лучше сразу выйти в космос, чем видеть боль поражения. И почему я не примкнул к сильной стороне? К Инквизиции?

– Потому что тебя туда не позвали, – громко заржала Мурси, и ей тут же вторил Ванно.

– Так что ты собралась конкретно делать? – ещё раз спросила Лена. – Мне звать Лордов? Семейство Ковакс? Регулярные войска? Раскольников? Как ты думаешь за неделю подготовить отряды?

– Нам не нужны отряды, мы не будем драться. Вот смотри, что мне передал канцлер Шнобби, да здравствуют его нос и уши неизбывно, – Мурси включила на холотерминале изображение строения храма и всех подземных бункеров Зиоста. – Видишь? Инкубаторы клонов. Основной путь туда идёт через центральный вход в храм мимо космопорта под куполом и их тренировочных площадок.

– Отлично! Самая гуща битвы! – ополчился Гидрос. – Ничегошеньки ты в тактике и стратегии не смыслишь. Катар, скажи хоть ты ей об этом!

– Однако! Есть ещё одна дверь, вот тут, рядом с уничтожителем планет.

– Но она открывается только изнутри самих лабораторий! А для этого хотя бы одному-двум нужно попасть туда, – сердито гавкнула Лена.

– Именно. И к радостной вести у нас есть вентиляционные тоннели! Вот они, глядите!

– Ты планируешь через них туда проникнуть? И кто сможет? Ванно точно не пролезет, – включился в работу вакуй. – Говори до конца.

– Есть у меня два знакомых мутанта, которые как раз подходящего телосложения. Длинные и вертлявые…

– Половцы! – выкрикнул Коди. – Гениально, сеньорита-капитан. Идеально! Я всё гадал, на кой бекрень тебе их контакты, что ты с ними ляськи-масяськи трёшь постоянно… Ой, я не читал твои мессаги. Меня батя заставил!

– Вот тут, – продолжила Мурси, не обращая внимания на покаяние агента Ко, – камеры с пленниками. Христов там, а также часть раскольников и подопытных. Вот тут, совсем рядом, зал заседаний, зал медитации и покои самого Дуку плюс комната Моту. Наша с вами задача прокрасться туда, обезвредить клонов, освободить несчастных, укокошить непосредственно Изврата винтовкой и тихо отступить.

– В смысле тихо? – не понял Гидрос. – А остальные? Ты считаешь, армия Дуку расступится перед тобой, поклонится и позволит провернуть это дельце?

– Об этом я позабочусь! Ну-ка, Коди, кто побеждает в битве между умным и сильным?

– Самый непредсказуемый, сэр! – вырвалось у Моргана.

– Правильно, капрал-капитан! У Дуку будет минимальное количество союзников, а воевать против него выйдет совсем другой враг, о котором он и не подозревает, – все устремили взор на капитана, но она не пожелала ничего больше объяснять. – Я надеюсь только, что мы правильно рассчитали с Немезис и когда начнём уничтожать императорские залежи, у Дуку уже не будет возможности возвращаться туда и мешать нам.

– Ты думаешь, уничтожение займёт какое-то время? – уточнил Гидрос.

– Конечно. Неужели, канцлер, вы не обратили внимание на расположение системы? Если мы разом взорвём или отравим, или ещё как-то – в общем, одним махом разрушим такой запас – разлетится не только вся солнечная система в пух и прах, но и сектор Х. Ну или кто-то примет этот удар на себя, а становиться неповоротливой горной грядой лично у меня желания нет. Ты вот, Ленка, не хочешь?

– Нет. Но как ты планируешь постепенно уничтожать Варкуса?

– На этот счёт у меня тоже есть план. Я уже связалась с Яном. Так что всё в ажуре и под абажуром. А теперь, если не возражаете, я начну обзванивать приспешников Дуку и пытаться их уберечь от никчёмной смерти.

– Отлично, Ванно любит такие спектакли, – вакуй наконец отпустил меч и уселся на диван. – Кто первый на очереди?

– Жовани и раскольники, – кивнула Мурси и повернула голову к катару. – Морган, сделайте мне больно.

– Что? – не понял Морик.

– Укусите меня. Давайте, это нужно для дела.

– Я не могу, сэр! – завертел головой катар и даже отступил на несколько шагов назад.

– Ладно, – причмокнула с досадой Мурси. – Тогда ты, Коленка, выпусти в меня заряд, да побольней, шобы я разрыдалась.

Лена не успела ответить, как канцлер Гидрос подскочил с кресла и отвесил звонкую затрещину Мурси.

– Спасибо, учитель, – из глаз капитана хлынули неподдельные слёзы. – Детство вспомнила.

– Обращайся, моя хорошая, – язвительно заметил канцлер.

***

Дуку отключился и ещё сильней нахмурился. От этого его лицо приобрело старые, узнаваемые черты. Сквозь тонкие брови пробился тяжёлый взгляд уставшего от бесконечной борьбы за место под звездой человека. Этот взгляд он направил на истерзанного ученика.

– Ну не может же она быть настолько дурой? – от недоумения Дуку ещё выше приподнял плечи, застыл так и глазами оглядел своих приближённых, будто надеялся, что те сейчас внесут хоть какую-то ясность, может быть, укажут, что ему показалось, что он неправильно расслышал. Но лица послушников выражали всю ту же озабоченность, какую и его. – С одним ружьём, да против всех нас. Залечите его, мне нужно, чтобы изменник заговорил.

Пока последователи возились с медицинскими зондами, приводя в сознание Христова, Дуку шагал рядом из края комнаты в другой край и продолжал бормотать:

– Немыслимо! Значит, я действительно зря его пытал? Сам с трудом сдерживался от боли, а ей всё равно? Она, выходит, наслаждалась? Нет, ну не может быть всё так просто, не может. Хотя баба ведь, а, значит, дура дурой. И не потому что дура, а потому что баба. Что с неё возьмёшь? А если нет? Если прилетала сюда за чем-то особенным? Что я упустил?

Наконец, Христов пришёл в себя и даже смог сесть. Тело его, подвергшееся многочисленным ожогам и другим тяжелым испытаниям, дрожало, глаза ещё подернуты были пеленой безумия, сковывающие блокираторы казались неимоверно громоздкими на худых измождённых запястьях, а ошейник болтался, как удавка не по размеру.

– Джеси, мальчик мой, – начал ласково Дуку. – Вкололи обезболивающее? Он сейчас не контролирует себя?

– Да, – согласно кивнул один из послушников.

– Хорошо. Итак, мальчик мой, расскажи наставнику, что искала тут твоя ученица.

– Если бы я знал, – вымученно ухмыльнулся Христов. – Если бы я мог предвидеть то, что натворит моя ученица, считаешь, допустил бы это?

– Честно признаться, я думаю, что из-за чувств к ней ты потерял всякий контроль над разумом. Вот и принёс себя в жертву за её грехи. Только она не оценила! Вызвала меня на открытое столкновение.

– Что? – выпрямился Христов, в его образе сразу появилась какая-то чёткость. – «Зергануть» тебя решила? Она сошла с ума?

– Я бы тоже так решил, если бы не сталкивался уже с вероломством, продуманным вашей парочкой. Поэтому жду, что ты мне всё расскажешь, милый мой Джеси.

– Да я понятия не имею! И никогда не имел, что у неё на уме.

– Ты всё мне расскажешь, – повторил Дуку. – Всё. Повинуйся дракону Сибел!

Христов упал на колени прямо со стола, разбивая в кровь и без того израненные суставы.

– Тут не помогут пытки, – прохрипел Джес. – Я в самом деле не знаю, что задумала Мила.

– Но она определённо что-то задумала?

– Ды-ы-ы-а, – выдавил из себя Христов, сопротивляясь из последних сил.

– Отлично. Значит, и мы подготовимся ко встречи. Она ещё узнает, почему меня называют брат Изврат, – Дуку обратился к остальным. – Подготовить его в полную боевую форму. Вылечить, залатать, сделать бойцом. У вас максимум четыре дня!

_____

Калинов Мост "Конь-огонь"

Глава 31

Мурси не спешила утирать нахлынувшие слёзы. Она, наоборот, посмотрела пристально на Гидроса, припоминая все те мучения и несправедливость в своей жизни, к которым он был непосредственно причастен. Особенно заостряя внимание на скорой и неминуемой гибели подруги.

Да, их навязали друг другу. Но Бет с ранних лет слыла открытой разумом, не умела таить злобу, быстро забывала обиды и никогда не шла на поводу у зависти. Она с радостью взялась за поручение наставника, откинув досужие домыслы. Не без искреннего интереса расспрашивала подробности отношений между Христовым и Мурси, фантазировала об их тайных помыслах и желаниях, приободряла, случись неприятность или же напасть какая, и никогда, ни при каких обстоятельствах не желала признавать в новой приятельнице изгоя. И, конечно, попутно всеобъемлюще делилась собственными думами и заботами.

Бет смогла растопить недоверчивость и подозрительность, проникнуть в сердце и поселиться там навечно. Надо ли говорить, что маленькую неберианку тут же зауважали сверстники как избранную, могущую «выносить» общение с «особой» дочерью греха, способную даже повлиять на будущее всей Галактики! И из-за этого в том числе, Бет с утроенным восторгом продолжала налаживать тесную связь между ними. Это её стараниями дружба стала такой крепкой и нерушимой.

От мысли, что кусочек радости из детства скоро навсегда исчезнет с лица Галактики, Мурси ещё сильнее расплакалась. Гидрос умел делать ей больно без рукоприкладства, одним своим существованием. Капитан жестом показала, чтобы все вышли из кадра, и нажала на звонок Жовани.

– Мурси! – радостно начал тот, но, заметив её слёзы, сразу опечалился. – Что с вами, дорогая моя?

– Это я так… Так, – жалостливо промямлила капитан и утёрла запястьем прозрачные сопли, размазывая их по щеке до самой мочки уха. – Помирать неохота. Штош-штош, эхе-хе.

– Что случилось? – сильнее прежнего заволновался Жовани. – Я могу помочь хоть как-то?

– Нет, нет, увы, это ни в чьих силах. Просто твой папенька прихватил за самое мягкое место моего наставника и велел сдаваться. Сам знаешь, какие у него планы насчёт меня, – на этих словах Мурси опять разрыдалась в голос. Жовани хотел сказать что-нибудь утешающее, но она не дала. – Просто, понимаешь, перед смертью захотелось увидеть родное лицо. И попрощаться, как следует. Спасибо тебе, братишка! Когда меня начнёт медленно истязать твой отец, я буду вспоминать ни заповеди, ни наставника, ни прошлое своё, а сладкий наш поцелуй! Как жаль, что в густой мешанине коварных планов нам не удалось его повторить! Я бы тогда не с таким сожалением покидала этот бренный мир.

– Я не допущу подобного! – вскрикнул, охваченный переживаниями, Жовани. – Да, нас, раскольников, мало, но хотя бы умереть с честью за правое дело – за вашу жизнь – мы готовы! Я соберу всех несогласных с братом Извратом, и мы выступим единым фронтом! Падём в бою, но это лучше, чем бесчестие плена!

– О, милый! – растроганно пропела Мурси, нежно улыбаясь и приложив руки к сердцу. Слёзы, как по мановению проводниковой Силы, тут же высохли. – Ты не только чистый помыслами, благородный и праведный, но ещё и такой храбрый! Поэтому я и вкрашилась в тебя по самые помидоры. Но, подожди минуточку, это и есть твой план?

– Да! Я – негласный лидер всех раскольников, они пойдут за мной. Даже на смерть.

– Знаешь, просто подумалось, – Мурси наклонила голову набок и часто-часто заморгала, – зачем нам лишние жертвы? Я не хочу крови. Вот если бы ты, наоборот, как можно больше людей убедил не вступать в конфронтацию, то я думаю, моя семья из Империи и СРС справились с остатками бы сами. Скажем так, за три-четыре дня, если бы колеблющиеся братья улетели бы с Зиоста, то мы могли бы…

– Ни слова больше! Я сделаю всё, что в моих силах! – с жаром воскликнул Жовани.

– О, ну ты не должен на самом деле! – на лице Мурси расплылась приторная улыбка. – Я не перестаю восхищаться тобой, мой милый братишка! Век тебя помнить буду! Хвала Вселенскому Разуму, что мы не только встретились, но и успели познакомиться поближе!

– Да ну что вы, – засмущался Жовани.

– Ой, но я ведь, кроме попрощаться, хотела тебя ещё попросить об одном малюсеньком одолжении, – как будто бы спохватилась Мурси. – Пустяковая просьба. У тебя же сохранилась связь с Кавотом? Пусть он позвонит, как выпадет безопасная возможность, вот по этому выделенному каналу. Может, и ему удастся молодёжь увести за собой?

– Да, Кавот! – тут же помрачнел Жовани. – Мне было, знаете ли, немного обидно, что вы его в ученики взяли, а не меня.

– Тебя в ученики? – неподдельно ужаснулась Мурси. – Но ведь ты и так полон мудрости! Это тебе следует наставлять молодняк и поехавших кукушечкой старикашек на Путь Истинный. О, сколько неоспоримых жизненных постулатов я почерпнула в разговоре с тобой! Да имей я право выбора, сама бы пошла к такому наставнику! Запиши меня, пожалуйста, первой в очереди на случай, если твой батенька прихлопнет-таки Христова. К тому же это будет приемлемей, раз лично я надеюсь на другой сорт отношений между нами когда-нибудь. Ох-ох, мне по ночам так сладостно и горестно, шоб ты знал, ты б заплакал! Всё время ты снишься. Как мы разговоры разговариваем. И не только! – Мурси игриво подёргала бровями. – Всё же редко удаётся найти ровню себе, а не вот это вот всё суррогатное.

– Вы считаете меня ровней себе? – преисполненный счастьем, спросил Жовани, окончательно теряя своё лицо. – Я передам Кавоту, и не отчаивайтесь…йся, мы с вами ещё отпразднуем победу в кулуарах храма на Зиосте!

– Я так на это надеюсь! Чао!

Мурси послала воздушный поцелуй и отключилась. Опять осунулась, посерела, гнёт сложившихся обстоятельств отразился в уголках её серых глаз. Капитан устало вздохнула, потирая виски кончиками пальцев.

– Ну и бредятина, – буркнула она.

– Мужчины такие мужчины, – хохотнула Лена. – Как они легко ведутся на подобную дуристику! Сразу готовы последние портки с себя скинуть. А этот! Смех и грех. Молниеносно в бой!

– Ладно, – скривилась Мурси. – Пойду душ приму да дам партийное задание пану Бобусю с половцами. Кстати, что будем делать с клонами? Я рили не хочу крови. А уж тем более быть причастной к массовому истреблению людей.

– Это не люди, – раздражённо булькнул Гидрос, которого совсем не обрадовал уровень владения манипуляциями его ученицей. – Всего лишь заготовки.

– Для вас все заготовки, кроме голубой крови, не так ли, канцлер? – ответила ему в том же тоне Мурси.

– Ванно считает, что любая жизнь в Галактике священна, и тоже без дополнительной платы убивать никого не будет.

– Вы не понимаете, это совсем другое! – возразил Гидрос. – Вот ты же, Матильда, клонируешь своего Палпи?

– Ги, она не… – Лена не успела договорить. Мурси вздрогнула, ударила себя по щекам обеими руками и уставилась на собеседников, стараясь удержать застрявшие посреди горла нецензурные слова. – Прости, я не хотела тебе говорить.

– В любом случае оба клона Палпатина были фригидными импотентами, ведь так?

– Мой Палпи один! И это не клон! – у Мурси задрожала нижняя губа, и глаза опять сделались влажными. – Лена, скажи, что всё неправда! Ты же не…

– Мо, могла бы и догадаться, что обычные коты так долго жить физически не приспособлены! – твёрдо ответила Лорд Банник.

– В смысле долго? Десять лет каких-то, а уже два клона! Два! Что стало с матрицей?

– Выпал из окна, – Лена виновато опустила взгляд и начала стряхивать невидимые ворсинки с туники. – Первый убежал из квартиры, и его сбил скайтрей. Нынешнего я берегу, как батарею бластера. Обещаю, с ним ничего не случится.

– Зачем? Зачем ты создавала клоны? Испугалась, что я тебя поколочу? Сказала бы мне, шо несчастный случай приключился, как-нибудь пережила бы!

– Интересно ты размышляешь, – изумлённо хмыкнула Лена, отрываясь от своего интересного занятия. – Официально Палпи заводила ты, но вот большую часть времени с ним провожу я. Не подумала, что мне самой неуютно в пустом доме стало? Всем известно: без кота и жизнь не та. Зато с пушистым другом оно как-то веселей, душевней, сразу уют в квартире образовался. Мо, ну, прости. Я должна была тебе сказать. Наверное. Не хотела расстраивать по пустякам.

– Это не пустяки!

– Мы отклонились от сути! – прервал их душевные излияния Гидрос. – Первого ты кастрировала, а остальных уже специально модифицировали, внося изменения в гены. Ты лишала всех своих котиков радости размножения.

– Ты головой уронился, учитель? – капитан перенесла возмущения на канцлера. – Вот это как раз «совсем другое»! Палпи бы и не познал никогда этой «радости», только бы мучился из-за гормонов. А так и жизнь его должна была быть дольше, если бы кто-то окна закрывал, и здоровей, насыщенней. Да он даже не понял, чего его лишили, так как никогда… Постой…

– Именно, – кивнул Гидрос. – Клоны никогда и не жили. Если мы их убьём быстро, в родовых капсулах, то они и не заметят разницы. Понимаешь?

– Ванно угугенил. Странно, но я вижу логику с кошаком.

– С прискорбием сообщаю, что Гидрос в чём-то прав, – согласилась Лена.

– Конечно, я прав!

– Ладно, – Мурси от досады притопнула ногой. – Только, чур, их уконтропупим одним махом. Траванём или отключим систему жизнеобеспечения, шобы не мучились в корчах. Хотя жаль, конечно, наши руки по локоть останутся в крови.

– А тебе не было бы жаль, если бы они ожили и стали убивать? Эта кровь тогда из чьих локтей сочилась бы? – резонно заметил Гидрос. – Тебе не привыкать выступать массовым убийцей.

– Я услышала вас, канцлер, – недовольно скривилась Мурси. – Всё, в душ и дальше покрачую. Морган, зайдите ко мне минут за десять. Хочу, шобы при разговоре пан Бобусь видел будущего лидера крупнейшего катарского прайда. Это заставит его раскошелиться. Пообещаем рассмотрение дел каджитов для прощения и какие-нибудь ещё плюшки.

– Да, сэр. Насколько мне известно, ресторанные критики любят выпечку, – кивнул Морган, провожая капитана взглядом до каюты. Как ни старался катар, но глаза его упорно смотрели на нижнюю часть её тела, хотя головой он понимал, что со стороны такое постыдное поведение может выглядеть компрометирующим.

Всё это время Коди пытался выкроить момент и влезть в разговор, но основы этикета общения с держателями Силы плотно сидели у него в мозгу. Наконец, когда все замолчали, он взглянул на Гидроса, сидевшего в кресле и о чём-то размышляющего, на Лену, стоявшую возле дивана и задумчиво потирающую подбородок, на Моргана, улыбающегося чему-то, и неожиданно для всех гордо произнёс:

– Не все мужики такие!

– Что? – встрепенулась Лена и опять захохотала. – Все до одного!

– Да, Коди. Я наступал на «нитакие» мины в спорах с Мурсиком много раз. Но, поверь, на месте Жовани любой – при условии, что он не фригидный генномодифицированный кастрат-импотент – согласился на всякое безумство после того, как капитан только бы посулила любовь до гроба. Хоть на солнце слетать, хоть чёрную дыру залатать, – ответил за всех Морган, прекрасно понимая: он бы точно купился на подобную инсинуацию, даже если бы прозрачно видел, что Мусенька играет с ним. Он был бы рад обманываться, как, впрочем, и обычно. – Ты ещё просто очень, как бы выразиться точнее, зелен, подобно молодому кукумберу.

– А вот и нет! – вспыхнул Коди. – Я бы точно нет! Больше скажу, она же ко мне открыто приставала, а я на соблазн не повёлся.

– У неё цели такой не было, – пожала плечами Лена. – Мелковаты ставки.

– Я не мелочь какая-то пузатая! Сын начальника СРС, в её вкусе, красивый и телом, и делом, мастер обещаний на все руки! И повторюсь, она прямо-таки жаждала закрутить со мной интрижку. У неё случился полный обсесьён на моей почве. А вот я не дался.

– Может быть, Мурсик хотела, чтобы ты так думал? Но на самом деле в тебе настоящего мужчину и не видела? Ты ей и не нравился взаправду никогда? – зачем-то спросил Морган.

Коди выпучил на него глаза, пошатнулся, дёрнулся назад, будто реальность с розовыми единорогами рухнула перед ним навзничь, рванул к каюте капитана и затарабанил в дверь.

– Синьорита – подлая обманщица! А ну выходи на чесночный бой и объясни мне некоторые нюансы наших взаимных передёргиваний!

– Умеешь ты, Морган, быть жестоким, – хохотала в новом приступе Лена, а ей вторил Ванно. И только Гидрос презрительно побулькивал. – Ты ему сейчас всю основу самооценки разом раздавил. Как на асфальт с неба столкнул. В лепёшку.

– Я просто сказал то, что вижу, – развёл руками катар.

Дверь каюты капитана приоткрылась, оттуда высунулось лицо Мурси.

– Коди, отвянь. Я почти дошла до душа, после поговорим. Что за блоха тебя укусила?

– Это был Морган! – раздражённо ответил Гидрос. – Почему у тебя на корабле смертные настолько бесцеремонны? Кто ты, а кто они?

– Ой, я устала, – поморщилась Мурси. – Хватит читать мне нотации! Моричка, забацай какаву и притарабань в каюту, будь лапушкой. Взбодриться надо, а то ща помру от концентрации нудистости на корабле.

– Как прикажете, сэр! – отчеканил Морган, усиленно изображая солдафона.

***

Катар приготовил кофе и постучался к капитану. Ответа не последовало. Возможно, Мурси ещё принимает водные процедуры. Морган потоптался на пороге, взглянул на четвёрку увлечённых спорами представителей СРС и, пользуясь отсутствием их внимания, зашёл без приглашения. Закрыл за собой дверь на замок и на всякий случай громко предупредил, ставя кружку на стол: