Текст книги "Сильная и независимая для котика (СИ)"

Автор книги: Маричка Вада

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 102 страниц)

Глава 15

Морган настроился оставаться беспристрастным и выслушать всё, что скажет подруга, хотя мысли его летали далеко за пределами обсуждаемой темы и в тоже время не выходили за рамки смерти отца Клары. Хотелось напоить подругу успокоительным, а самому ворваться к капитану и потребовать объяснений. Но чем больше он вникал в происшествие, тем быстрее угасал его пыл. Если всё так, как рассказывает Дорн – а узнать подробности она могла только из уст Мурси – то СРС действительно просто не успело и личной вины капитана здесь нет. Наверное, она и сама переживает не меньше, так что, как только Кларе станет легче, как только подруга уснет, нужно будет и к Мурси заглянуть, поинтересоваться её самочувствием. Уж слишком хорошо Моргану было известно, к чему может привести нянни чувство вины таких масштабов. Этого допустить катар никак не желал.

Удивительным было для Моргана и то, с какой легкостью он переносит вынужденные объятия с Кларой, сидя с ней на одной кровати в полумраке ночного освещения. Еще недавно подобное казалось немыслимым. А теперь. Чувствовать себя причастным к утешению, принимать терзания и боль другого, делить с подругой беду – это грело сердце, делало действительно значимым в собственных глазах. Никаких ощущений грязи или неприемлемости. Если бы ему предоставили выбор: стать героем прайда и купаться в лучах заслуженной славы или же остаться неизвестным широким массам, но при этом надежным щитом друзьям, он бы не раздумывая выбрал второе.

Лекарство начало действовать, вот уже вместо нечленораздельных всхлипов и стонов Клара заговорила внятно, соблюдая логические цепочки в своих рассуждениях. Но они не приносили должного эффекта, а наоборот, только расшевеливали болезненные язвы на сердце. Морган всецело сосредоточился на состоянии подруги. Двух близких, заболевших депрессией, он вряд ли выдержит. Лучше уж постараться предотвратить заранее и помочь Дорн справится с подступающим опустошением.

– Морган, мне кажется, я виновата в его смерти, – прошептала подруга, утирая слезы. – Мне не нужно было уезжать, не нужно было ругаться с ним. Если бы я охраняла дом, то ничего бы не произошло!

– Не говори чуши, Клара, – капрал крепче прижал к себе Дорн. – Ты ничего бы не сделала, а возможно даже разделила с ним участь. Нет твоей вины в его смерти. Он сам подписал себе приговор, когда вступил на скользкую дорожку вымогательства за призрачные видения.

– Вот! Вот именно! – горячо поддакнула Клара, вырываясь объятий. Она села напротив друга и, активно жестикулируя, попыталась объяснить хотя бы себе собственные чувства: – Я должна была предупредить! Должна была сказать, что до добра тупые идеи не доведут. Вообще, хотя бы просто намекнуть о несостоятельности всех его нелепых угроз! Если бы я посылала домой больше денег, ему не пришлось бы зарабатывать таким способом! Понимаешь? Я не доглядела!

– Ты всерьёз считаешь, что он получал большой доход от этого? Почему же тогда отец полностью не отказался от твоей помощи? Клара, – Морган взял подругу за теплые ладони, призывая успокоиться. – Клара, позволь напомнить, он был взрослым и адекватным человеком, которого всё устраивало. Ты не могла решать за него, как жить эту жизнь, не могла насильно помочь стать лучше. Ты же сама мне говорила что-то подобное еще вчера!

– Да, да, – согласно закивала Клара и опустила голову. – Мозгами я всё прекрасно понимаю, но почему-то кажется, что можно было что-то сделать. Предупредить как-то. Прости, за такие дурацкие мысли. Ты выгораживаешь меня, потому что любишь. Но ведь и мою вину не стоит отрицать. Не попала бы я в этот отряд, не случилось бы такого с отцом.

– У тебя нормальные мысли. Они от стресса. Но я настоятельно рекомендую, подумай хорошенько еще раз. Смоделируй в голове ситуацию. Допустим, тебя не взяли в отряд под руководством Мурси. Ты ничего не знала об Инквизиции и о «видениях», о том, что всё взаимосвязано. Твой отец занимался бы пропагандой таких идей?

– А «видения» относятся к нашему делу? – охнула Клара и по привычке потянула ноготок в рот. – Хочешь сказать, мой отец работал на наших врагов?

– Нет, ты не на том сосредоточилась. Возможно, действительно, папа твой не такой уж добропорядочный гражданин и поддерживал террористов, но! Я сейчас о другом. Если бы ты не работала в армии вообще, он бы занимался манипуляцией на страхе смертных и сбором средств через спейснет? Распространял такие концепции или нет?

– Занимался, – кивнула Клара. – Точно тебе говорю. Отец и раньше промышлял тем, что подсовывал свои «научные» теории общественности. Так что в этом ты прав.

– Получается, его бы убили и так, и эдак. Просто сейчас ты знаешь чуть больше обо всей истории, потому что работаешь на СРС. Я уверен, твоя мама смотрит на это по-другому и тоже винит себя в случившемся. Например, считает, что недостаточно уделяла ему внимания или, может быть, не так сильно любила, как должна была. Я проходил это. Знаешь, когда умерла бабуля каждый в нашей семье винил себя. Ну, еще и Императрицу.

– В каком это смысле? Твою бабушку убила Императрица? – уставилась на друга Дорн. – И никто не смог ее защитить? Понятно, почему ты так ненавидишь Империю. Я в шоке!

– Да нет! Как раз нет. Императрица вообще не при чем. Можно обвинить деда. Но и он не достоин осуждения, как мне кажется. Старейшина сделал всё, что мог в той ситуации. Просто так получилось.

– Ничего не поняла. Морган, что случилось с твоей бабкой? Рассказывай!

– Она… Она… Она покончила с собой, – произнес вслух Морган то, о чем предпочитал не говорить даже с дедом. – Бабушка повесилась.

– Офигеть! И давно?

– Очень давно. Мне тогда едва исполнилось четыре.

– И ты тоже винил себя? Но как? Ты же был совсем ребенок!

– Конечно, винил! Ведь я её нашел. Не совсем понимал, что происходит, почему все вокруг так всполошились, почему дед с мамой разругались, причем тут Маргоша. Тогда это казалось неважным. Просто с той самой поры мне всё время чудилось, что я каким-то образом мог помешать этому. Я каждый раз себя спрашивал, что было бы, если бы я тогда пришел вовремя? Если бы накануне не послушался деда и позволил бабуле чуть дольше меня подержать на руках? Если бы не стал внезапно ощущать себя серьёзным катаром и разрешал бабушке трепать холку и проворачивать со мной прочие твилячьи нежности? Я взрослел, окончил школу, Академию, попал в поля, получал повышения и ежеминутно где-то на задворках сознания болтались эти мысли, убивая меня. Я прочел тысячи учебников по психологии, научился распознавать признаки депрессии с первого взгляда, старался не пропустить ни одного звоночка у любой персоны рядом. Потому что боялся вновь пережить это. Боялся, что во второй раз я не справлюсь.

– Почему ты мне никогда не рассказывал? – удивленно произнесла Клара. – И как? До сих пор чувствуешь вину? Думаешь, смог бы предотвратить катастрофу?

– Не рассказывал, потому что мой разум вычеркнул из головы тот эпизод. Всё происходило на подсознательном уровне. Я не хотел анализировать случившееся, просто тянулся к знаниям такого рода. Но так получилось, что когда Мурси появилась в нашей деревне, прошлое всплыло. Она всколыхнула память моей семьи. Нам всем пришлось основательно переосмыслить смерть близкого через боль. И знаешь, стало легче. Я, наконец, понял главное. Бабушке могли помочь только врачи. Мой дед себя корит, что вовремя не спохватился, но я прекрасно его понимаю. Очень тяжело прочертить грань, где можно насильно помочь близкому, а где это уже переламывание личных границ. Сама бабуля не видела, что с ней происходит неладное, и сделала бы это рано или поздно. В случае же твоего отца, ничьей вины, кроме бандитов, которые его убили, нет. Ты не могла предотвратить трагедию, не могла предостеречь его. Всё это, как говорят, губительное стечение обстоятельств.

– Я в шоке! Морган, мне так жаль, что тебе пришлось это пережить. То есть да, я понимаю, что ты имеешь в виду. Да, это логично! – привстала на коленках пораженная Клара. – Мы все копаемся в себе, пытаемся хотя бы мысленно исправить прошлое, чтобы не повторилось такое в будущем. Да, наверное, я боюсь за живых, а не за мертвых! Ведь мое самобичевание теперь мало поможет отцу.

– Я скажу, что вижу. Ты не виновата, никто не виноват, только убийцы. Мы докопаемся до истины и накажем преступников!

– Да! Согласна, – Клара решительно стукнула кулаком по своей ладони, уселась обратно и вновь принялась за кусание ногтей. – Но как же отвратительно понимать, что папа работал на наших врагов! Хотя это вполне в его стиле. Он всегда выбирал не слишком удачную стратегию поведения.

– Очернять его совсем не обязательно, – ласково улыбнулся Морган. – Но я рад, что тебе легче.

И они проболтали еще очень долго. И о концепциях папы Клары, и о связи их с Инквизицией. Капралу пришлось рассказать всё же немного об Императрице, приоткрыть тайну происхождения Мурси. Он только вскользь обмолвился, что их капитан – клон Маргоши и старательно увёл беседу в описание столицы Империи. Клара уснула, представляя ту жизнь, какую сулил ей отец. Как она ходила бы на работу в какой-нибудь медицинский центр, наряженная в разноцветную мишуру, и принимала бы у себя пациентов в трусах и шляпе.

***

Морган пробудился на медицинской кушетке. Опасаясь, что подруге будут сниться кошмары, он не стал покидать медчасть, а пристроился в рабочей зоне. Катар c трудом разлепил глаза, посмотрел на Клару, которая мирно посапывала у себя на кровати, и тихонечко вышел. Уже в своей комнате, умывшись холодной водой, он вдруг насторожился. Двигатели молчали, а значит, корабль где-то приземлился. Остатки сна тут же улетучились. Неужели, Мурси вновь решилась на спонтанную операцию, не поставив в известность остальных? Слишком уж непривычно безмятежная обстановка.

Капрал поспешил к соседней каюте. Принюхался. Нет, капитан еще точно на корабле, значит, сегодня Морган не проспал всё на свете. Со спокойной душой он отправился завтракать, хотя по времени настал час обеда. Через минут десять, едва катар успел вытереть руки влажной салфеткой, к нему присоединилась капитан, как будто только и ждала его пробуждения.

– Объясните мне, сэр? – спокойно попросил он. – Как так вышло с отцом Клары? Это связано с нашим делом?

– Только т-ш-ш, – приставляя палец к своим губам, предупредила непривычно тихая Мурси. И дело было даже не в том, что она старалась сохранить комфорт остальным спящим членам отряда. В её образе угас тот задорный огонек жизни, что всегда подталкивал на безрассудства. Глаза казались потухшими, лицо бледным, словно вся её кровь за ночь вылилась из неведомой раны. Теперь капитан походила на биоробота, одушевленного не божественной искрой Вселенского Разума, а по велению ученого из лаборатории. Мурси налила себе кофе, даже не взглянув на рисунок, и села рядом на стул, обреченно опустив плечи. – Да, я думаю всё связано. И не только его смерть. Хотя меня убеждают, что Дорн-старший попал под раздачу от своих фанатичных почитателей, смутные сомнения в этой каше событий не дают мне покоя.

– Что вы имеете в виду, сэр? – не понял Морган. – Какая каша?

– Не знаю, манная с комочками, например, – пробормотала Мурси. И обычно, приводя странные метафоры к теме разговора, капитан всегда улыбалась хотя бы уголком рта, но сейчас фраза прозвучала как нечто обыденное, даже неуместное в текущем контексте. И, как будто оправдываясь за её появление в беседе, Мурси глубоко вздохнула: – Морган, я ничего не знаю и, так же как и вы, запуталась. Такое желание, бросить всё к вакуйевой бабушке и умыть руки. Пусть сами разбираются! Я не потяну еще чью-нибудь смерть, даже если это будет вшивый жоваух.

– Уберите прочь руки от умывальника, сэр, – с нажимом, но вместе с тем бережно потребовал катар. – Муся, если не вы, то кто? В кого вы собрались всё бросать?

– Да камо-он, шо я единственная и неповторимая шо ли? Гидрос, Христов, Ленка-Коленка, да пусть бы и сам Жовани! Мало ли на свете праведников? В конце концов, Инквизиция делит власть, нам до всего этого какое дело? Вам вот, к примеру, нужна власть? Нет? Мне тоже. Так какого хрена мы рискуем собой и жизнями наших близких?

– Вам тяжело, сэр, я понимаю, – Морган накрыл холодную кисть капитана своей ладонью и заглянул ей в глаза. – Но отец Клары не самый близкий. Не нужно так переживать. Дорн крепкая, справится. Я же говорил, в ней душа катара. И, кстати, повторю и вам то же, чем успокаивал её – ничьей вины, кроме бандитов, в его смерти нет. И мы обязательно их найдем и накажем.

– А если бандитами окажутся тоже не далекие люди? Их вы сможете покарать? Если, скажем, вы бы узнали, что ваш дед убил отца Клары?

– Мой дед этого сделать не мог! – тут же возмутился Морган.

– Я говорю чисто гипотетически. Вы бы смогли наказать за гибель невинной души того, кто вам настолько же близок как дедуля?

– Не понимаю, к чему вы клоните, сэр, – нахмурился Морган. – Но если потребуется, если наберется достаточно доказательств, то придется. Вы же помните, иногда нужно делать то, что должен. Не переживайте, я буду рядом и помогу вам с этим справиться.

– Спасибо, Морган. Вот серьёзно, от чистого сердца, без иронии и сарказма. Спасибо. Вы знаете… – Мурси хотела еще что-то сказать, но в столовую вошел заспанный Коди.

– Ну как сеньорита? – участливо спросил он у Моргана. – Ваш Малыш так распереживался, что даже от завтрака отказался.

– Думаю, при нашей поддержке капитан справится.

– Я про Клару! – уточнил Коди. – Не представляю, что бы сам чувствовал, если бы моего батю грохнули.

– А ты бы мог..? – осторожно поинтересовалась Мурси, и на лице её отразился такой ужас, будто она и в самом деле вообразила себе подобную картину. – Мы как раз с капралом на эту тему беседуем. Ты бы мог убить своего отца, если бы знал, что он – глава Инквизиции?

– Моральная или физическая сторона вопроса? Потому как физически, сама понимаешь, будет сложно воплотить такую задумку, – беззлобно улыбнулся Коди. – На Шерифа уже столько покушений совершали. Если перечислить все замененные части его тела, можно будет собрать нового руководителя СРС, не хуже ныне действующего. Мне кажется, он всех нас переживет. А с моральной. Я почему-то уверен, что такого выбора передо мной не встанет. Мо, сама прекрасно знаешь, каков он. Повернутый на равновесии и мире во всём мире. Защите убогих и обездоленных. Ему даже детей своих ни капельки не жалко, наш с тобой союз наглядный пример. Меня, я думаю, Шефе бы прикокнул, пальцем не моргнув, даже если бы ему только что-нибудь привиделось. Так что Клара? С ней всё в порядке? Я могу как-то помочь?

– Да, думаю, с ней всё будет хорошо, – ответил Морган, но уловив, с какой строгостью взглянула на него Мурси, добавил на всякий случай: – Но ты никак ей не можешь помочь.

– Твои выводы, камрад, явно с потолка высосаны. Я вообще-то много чего умею!

– Коди! – жестко одернула его капитан. – Я тебе же всё на пальцах разжевала. Вот упрямец.

– Я имел в виду, что только время сейчас союзник Клары, – примирительно произнес Морган.

– А, в таком плане. Ну, если чего, на меня можно рассчитывать, камрад. Что, сеньорита-капитан, закинемся хавкой и к Гидросу?

– Вы собрались навестить канцлера? Я с вами, сэр.

– Расслабьтесь в бедрах, капрал. Мы управимся вдвоём с Коди. Вам надо опекать Клару. Я бы не хотела, чтобы она сжала зубы в кулак и мужественно всё терпела. Развлеките как-нибудь подругу.

– Не нужно недооценивать Клару. Она очень сильная и храбрая женщина. К тому же, – Морган усмехнулся, – вряд ли Дорн обрадуется еще одному дню моих нудных наставлений. Ей приятней будет на эту тему пообщаться с Бобби.

– Меня расклад устраивает. Вы идете к канцлеру, я остаюсь с Кларой и Бобби. Общество двух веселых парней должны затупить углы общения с… – размечтался Коди.

– А ну цыц! – прервала его Мурси. – А то я тебя собственнолично затуплю прям ща. Морган, мы уйдем, а вдруг этот опять начнет оголяться перед вашей подружкой? Я понимаю, вы уверены в Дорн, но всякое бывает.

– Это останется на совести Коди, – спокойно ответил катар. – К тому же, только отвратит от себя таким поведением Клару. Уж поверьте, я знаю, что её привлекает в мужчинах. И на последнем месте там тяга к нудизму.

– Выучили что это такое? – впервые за весь разговор искренне улыбнулась Мурси. – В любом случае, я могу и без вас справиться, оставайтесь оба на борту. А может, вообще, возьму Бобби.

– Э, нет, сеньорита. Там может быть засада.

– Я иду с вами, сэр!

– У меня от вас обоих голова по швам трещит, – принялась массировать виски Мурси. – За какие грехи вы мне оба достались?

– За те же, что и ты нам, сеньорита-капитан.

– Сэр! Внемлите голосу Разума. Малыш сейчас нужен Кларе больше чем кто бы то ни был, – апеллировал к логичным доводам Морган. – Коди недавно учувствовал в операции и видимо еще не оправился от нее, вы слишком многого хотите от юноши.

– А то старперы лучше знают, как обходить ловушки канцлеров! – вернул комплемент Коди.

– Справились с йонгеем, значит, справимся и с проводником. Сэр! Я считаю, самое оптимальное взять с собой меня. Всё равно нам не помешает немного побыть вдвоем, поговорить.

– Вот как? Вы будете выступать голосом Разума? – оживилась Мурси. – Я вас услышала, Морган. Сказали бы сразу, что есть новости. Жду тогда через полчаса возле выхода.

– Принято, сэр.

***

Морган принялся переодеваться у себя в каюте, постоянно прокручивая в голове весь разговор за трапезой. О каком союзе говорил этот Коди? Даже если представить на минутку, что Клара теоритически права, то вот он совершенно точно не пара капитану! Рядом, с большой натяжкой, можно еще представить какого-нибудь высокого канцлера вроде Христова, Истинного Лорда вроде Эдмунда, но не этот же совсем «зеленый юнец»! Наверняка, он имел в виду боевое братство или нечто в этом роде. Может быть, у агентов СРС совместные полевые мероприятия называются «союзом». Но вот слова и настроение Мурси форменно настораживали. Всё походило на те самые звоночки, о которых катар еще ночью упоминал подруге.

Почему-то на ум приходила история землянских космических первопроходцев. В ту пору, когда еще не были так хорошо отлажены механизмы создания биосферы на кораблях, оборудование часто сбоило, фильтры выходили из строя, постепенно отравляя ядовитыми примесями экипаж. И для оперативного понимания проблемы на борт брали детеныша кворча или землянских канареек. Животинки первыми погибали, если система переставала исправно работать, но зато команда сразу же получала сигнал о надвигающейся аварии.

И сейчас, Моргану вдруг показалось, что канарейка в Галактике – это Мурси. Если уж она потеряла рвение и энтузиазм, значит, им всем грозит скорая гибель. И своим долгом капрал считал предотвратить этот плачевный финал. Определенно, как только с канцлером закончат возиться, так он попробует воодушевить Мурси. Пусть не думает, что она одна против сонмы могущественных врагов. Морган готов бесстрашно разделить ответственность перед всем миром. И не только он. Нужно напомнить нянни, что и на Ванно она может спокойно положиться. И на Бобби, и даже на Клару.

Катар чувствовал себя как никогда уверенным. Он проверил заряд бластера, глянулся в зеркало, пригладил взъерошенную шерсть на голове и активным шагом направился к лестнице. Уже на верхних ступенях его слух уловил шептание в транспортном отсеке.

– Ну, зануда, капец, – ворчал и пыхтел Коди. – Наверняка в его понятии «развлечь подругу» кроется какое-нибудь романтическое чтение отрывков из бортового журнала. Я теперь понимаю, почему ты всё так по-тихому спроектировала в предыдущий раз. Честно, думал, от СРС убегаешь, но теперь вижу. Произнесла бы вслух, что задумала, вовек от катара бы не отделалась.

– Оставь своё мнение при себе, оно мне не интересно, – прервала его безэмоционально Мурси. – Было бы в СРС побольше таких как Морган, мы бы не путались в двойных шпионах. Вроде сюда эту приблуду притуливать?

– Да, сюда. Слушай, я понимаю, Мендеса жалко, но ведь и твоя чуйка иногда подводит.

– Шон не предатель! – отчеканила разъяренным шепотом капитан. – И то, что его так быстро слили, наводит меня на определенные мысли.

– Факты говорят сами за себя. Неужели думаешь, отец не перепроверил всё триста раз? Как раз за такими невинными младенцами, худыми и бледными, и скрываются самые отъявленные негодяи. Вспомни Джимми, он тоже тебе казался глупым кукусем, а по итогу залетел занозой в заднице. И постарайтесь не убиться у Гидроса, оки-доки?

– Камо-он, я с Морганом. Он мне не даст убиться, даже если я сильно захочу, – фыркнула Мурси. – А ты, будь добр, чтобы ни намеком, ни чем другим не притрагивался к Кларе. Я тебе шею сверну, если узнаю! Тебе отец кое-что другое свернет, если узнает. Кажется, он четко сказал залезть ко мне в постель. Вот и делай, что велено. Угугенил?

– Я иду! – предупредил Морган, потому что речи о постели нянни и нахождения в ней Коди слишком задели за живое. – Вы готовы, сэр?

– А вы, капрал, никак подслушивали?

– Да, и хотел бы получить объяснения насчет Шона. Что значит его «слили»?

– Оукей, покатили, по дороге объясню.

***

Скайтрей подлетел к кованым воротам забора, опоясывающего шикарный особняк на берегу единого океана Ниберии. По дороге Моргану удалось силой выудить у капитана некоторые подробности о смерти Шона. Мало того, что она сама толком не владела информацией, так еще и вовсе не хотела об этом говорить. Конечно, капрал стал лучше понимать эту появившуюся безнадежность в образе нянни. Джеймисон, отец Клары, Шон. Уже многовато. И если раньше Мурси нервничала по поводу его катарской жизни, как только поняла, что всё идет к их сближению, то сейчас капитан наверняка в панике. На обратном пути он обязательно ей повторит всё то, о чем говорил с Кларой. Морган не какой-то там имперский лапоть, отдавать свою жизнь за дешево не намерен. Да и жизни остальных ребят в отряде.

Капитан высунулась из окна и нажала на кнопку вызова. Пара долгих гудков и ей ответил привратник. Мурси назвала себя и почти сразу металлические ворота разъехались, пропуская посетителей. Они проследовали вглубь по аккуратной дороге, густо засаженной вдоль зеленью, и припарковались прямо возле фонтана на небольшом пяточке перед парадным входом.

Морган, безусловно, прекрасно знал, что неберианцы довольно крупные представители разумной жизни, но то, что дом канцлера имеет такие громадные размеры и напоминает самый настоящий дворец, даже не подозревал. Аппетиты у канцлера Гидроса явно не уступали по размаху жителям Империи.

На пороге их уже ждал молодой, чуть за сорок неберианец в одежде братьев во грехе.

– Госпожа Матильда, рад вас приветствовать, – поклонился он и жестом пригласил внутрь.

– Какая же я тебе госпожа, Годри? – недоуменно приподняла брови Мурси. – Я мало того, что младше тебя на пару десятков лет, так еще и рядом не стояла с должностью старшего помощника канцлера! Рано ты меня в старухи записал.

– Согласитесь, возраст и звания не всегда ходят под руку с заслугами. И то, что вы молода и красива, совсем не повод вас не уважать, – лилейным голосом, до неприличия напоминающим интонацию канцлера Бет, проговорил неберианец. – Отец с женой отдыхают на пляже, они с нетерпением ожидали вашего визита. Прошу.

Моргана задержался на пороге, озадачено стараясь объять сразу несколько вещей. Во-первых, в доме у канцлера Гидроса прислуживает его сын. Конечно, катар и до этого слыхал, что Ги любитель оставлять свой генетический материал, где ни попадя, и плодился он с завидной регулярностью, но капрал упустил из виду, куда потом деваются эти дети. По идее они должны были пойти в храмы на обучение, а после этого начать свой собственный Путь. Но выходит, отец пекся об их жизни и после взросления, собирая под боком. Интересно, а чин «старший помощник канцлера» собственноручно заработан или же тоже помощь всесильного отца?

И второе – почему никто не проверил их оружие? Мурси как шла в полном боевом снаряжении, так и идет. У него самого бластер на поясе, у капитана меч в ножнах. В погоне за братом Кавотом она позабыла на корабле даже кинжал, а на встречу с предполагаемым союзником взяла всё. Неужели, боится Гидроса больше, чем Инквизицию? Именно на него, наверное, Мурси намекала за завтраком, когда сравнивала главу секты со старейшиной. Значит, всё гораздо хуже, чем на первый взгляд. Морган невесело хмыкнул. Должен был бы уже привыкнуть.

Он ускорил шаг, чтобы догнать нянни. Годри провел их сквозь весь дом, остановился возле стеклянной двери черного хода и указал на два шезлонга, утопающих в песке на берегу. В воде барахталась канцлер Бет, а её муж возлежал на лежаке, надвинув нелепую соломенную шляпу на лицо. Видимо, храмовники совершенно не придают значения внешнему виду в отличие от йонгеев. В таком головном уборе Морган мог представить кого угодно, даже Мурси, но только не уважаемого канцлера Верховного Совета.

Бет первая их увидела и принялась кричать во всё своё обширное неберианское горло:

– Мо! Капрал! – она подпрыгивала в воде и опять в неё погружалась с таким наслаждением, что Моргану становилось даже завидно. – Пять минут еще и я выйду!

Мурси только скромно помахала в ответ, казалось, что она вообще не разобралась, кто к ней обращается. Все её сосредоточение было направленно на шезлонг. Как-то по-особенному настырно, словно сопротивляясь неведомой силе, капитан переставляла ноги, которые постоянно погружались в песок по щиколотку. Лицо её при этом выражало глубокую личную неприязнь. Воздух наводнился запахом гнева. Моргану даже показалось в какой-то миг, что Мурси готова вытащить меч и напасть на беззащитного канцлера прямо на берегу.

– Капитан! – догнал он её и взял за руку. – Сэр, там ваша беременная подруга.

Мурси вздрогнула, на долю секунды остановилась, что-то прошептала и нервное напряжение немного спало. Уже гораздо спокойней она подошла к канцлеру, придвинула психосилой другой лежак и присела на его краешек.

– Ну?

– А ты не слишком приветлива, хоть и с приветом, – тихо зашептал Гидрос, скидывая шляпу и глядя на визитеров с презрительным хладнокровием. – Не нужно нервировать Бет. Сейчас она выйдет, ты перекинешься с ней парой слов, пообещаешь выпить чаю. Она ведь, правда, скучала. А потом мы пройдем ко мне в кабинет и обсудим наше дело.

– Хорошо, канцлер, – процедила сквозь зубы Мурси. – Морган, садитесь, в ногах правды нет.

– Я постою, сэр, если не возражаете, – сухо ответил катар и оглядел периметр.

– Нет тут засады. У меня жена вот-вот родит, я не собираюсь устраивать на её глазах кровавое побоище, – усмехнулся Гидрос. – Кстати, Бет говорила, что ты готов был предать своего капитана по первому требованию. Что же случилось?

– Мои ноги, наконец, выросли в нужную позицию, – с достоинством произнес Морган.

– Какие ноги? – непонимающе переспросил канцлер и засиял улыбкой: – И ты с приветом? Понятно, понятно.

– У Моргана просто обостренное чувство справедливости, – мимолетно улыбнулась и капитан, зачем-то пристально рассматривая Моргана. Будто и впрямь пыталась разглядеть его новые ноги. – Он при виде девушки в беде теряет волю.

– Да уж, лучшей замены Ванно, Мо, тебе не найти. Жаль катары не продаются. Пока. Правда, что Морган не чувствителен к ауре?

– Это тебе кто рассказал? – посуровела Мурси.

– Давно слухи ходят. Говорят, один йонгей попытался сломить дух Шнобби, но у него ничего не вышло.

– Как, кстати, поживает мой любимый катарский канцлер? – заулыбалась во весь рот Мурси. О катарах она могла говорить вечность, поэтому такой поворот беседы окончательно разрядила обстановку.

– Здравствует, и его в отличие от меня не выгнали с позором из Военного Совета. Видимо, он внял просьбам и не стал слишком докучать расспросами.

– Не льсти себе. Тебя выгнали не с позором, а с трудом. А Шнобби там до сих пор, потому что гораздо умней некоторых, – ядовито рассмеялась Мурси.

– Не забывайся, сейчас я учитель! Ты же не станешь принижать мои заслуги перед Бет? И молчи про Инквизицию, ей волнение противопоказано.

– Мо, как же я рада тебя видеть! – распростерла свои мокрые объятия Бет, вылезая из воды. На её грузном теле болтались только маленькие тряпицы, призванные прикрыть бесстыдства, и Морган вежливо отвернулся, опасаясь ненароком, что такая картина будет теперь ему часто сниться. – Прости, да. Сейчас вытрусь. Когда муж сказал, что ты захотела меня навестить, я так обрадовалась!

– Конечно, дорогая. Как я могла пролетать мимо и не заглянуть? – Мурси привстала и позволила погрузить себя в крепкие неберианские тиски. – Ты как?

– Чувствую полную готовность. Прилетишь на таинство рождения?

– Извини, – отвернулась от неё Мурси и зажмурилась, отгоняя прочь слишком четкие видения будущего. – Я не могу. Ты единственная моя подруга.

– Но хотя бы мысленно будешь со мной?

– Конечно, – вздохнула Мурси. – Конечно. Хотя не чувствую себя готовой к боли как ты.

– Скажешь тоже, боли! – хохотнула Бет. – Это великая радость для всех нас!

– Милая, – прервал их канцлер Гидрос, – мы обсудим насущные дела с Мо, а ты пока распорядись организовать чаепитие и отдохни.

– Что-то серьёзное?

– Нет, нет, совсем нет, – поспешно проворковал канцлер. – Просто, надеюсь, Мо удастся вернуть мне позицию в Военном Совете.

Гидрос встал и направился к дому. Мурси еще что-то прошептала Бет, та кивнула, и капитан поспешила за канцлером. Замыкал шествие Морган, постоянно оборачиваясь и проверяя возможные опасности. У заднего входа их встречал уже другой молодой неберианец, который тоже вежливо поклонился гостям, подал Гидросу халат и даже помог в него облачиться. Будто это Гидрос в положении и ему нужна постоянная забота.

Этот же парень повел их к кабинету. Канцлер занял широкое кожаное кресло за массивным столом, а гостям предложил такие же напротив, но поменьше. Интерьер помещения, как и всего дома, выглядел несовременным. Мебель сделана из дерева, совершенно нефункциональные стеллажи, шкафы, полки. Неудобные для простых смертных громоздкие кресла, сев в одно из которых, Морган ощутил себя маленьким котенком. Каждая деталь на столе – печати, штампы, органайзер – отливало радужным оттенком кромнецина, рабочая поверхность столешницы оббита красным бархатом. Всё в кабинете Гидроса кричало: «У нас тут дорого-богато!» Капрал глянул под ноги и с ужасом заметил, как с его сапог прямо в ворс изысканного ковра осыпается песок. Перевел взгляд на Мурси, но та похоже только рада была возможности наследить в доме учителя и украдкой стряхивала из своих босоножек застрявшие камешки и пыль, едва заметно, ехидно скалясь.