Текст книги "Сильная и независимая для котика (СИ)"

Автор книги: Маричка Вада

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 102 страниц)

– Вы герой! – завертел головой Бобби. – И Коди тоже. А я права не имею, я – тварь дрожащая! Никчемное существо.

– Для кого-то и ты – персона для подражания. Вот я бы хотела стать кем-то значимым для наставника, но всего лишь пустое место для него, а пришла к тебе и узнала, что герой. Всё относительно.

– Только не насчет меня. Конечно, моя девушка меня не бросит, она верит в мои таланты. Но я сам перестал верить в них, верить в себя. И как мне быть? Попробовать стать героем через «не могу»? А если я не то, что не родился для этого, если я сам не хочу?

– Запомни одно. Героем стать просто. Гораздо проще, чем быть хорошей персоной для своей возлюбленной. Главное же что? Оказаться вовремя в нужном месте и поймать удачу за хвост. Знаешь, кто по-настоящему лично меня восхищает? Не те, кто лезет на рожон или в гущу войны, а кто остается дома и верно ждет, кто кормит и ласкает детей «вояк», кто поставляет оружие и припасы. Вот настоящие герои, но их никогда не видно. Выигрыш в битве в большинстве своем состоит из благоприятных совпадений – попадет в тебя снаряд или ты попадешь снарядом. А обеспечение фронта поддержкой состоит из каждодневного тяжелого труда. Так кто, по-твоему, заслуживает настоящего уважения?

– Героев не существует, – удивленно прошептал Малыш. – Каждый важен, получается так?

– Получается так, – согласилась Мурси. – Каждый. И ты в том числе. Мне Коди всё рассказал. Да, твоё поведение со стороны могло показаться компрометирующим будущего офицера, но в итоге ты совершил подвиг. И товарища спас, и информацию раздобыл. А никто другой и не смог бы лучше справиться.

– Капитан, а если… – Малыш умолк ненадолго, но собрался духом и спросил: – Если я не хочу больше? Даже агентом СРС. Вы посчитаете меня предателем, откажетесь от меня, как и мама? Я много думал и понял, что никогда не смогу преодолеть страх перед аурой.

– Нет, так нет, – безразлично пожала плечами Мурси. – Не переживай, что-нибудь придумаем. Бывают такие пацифисты до мозга костей. Знаешь, поддерживать боевой дух песнями – тоже героизм. Рассмотри такой вид исполнения воли матушки. И на войне будешь и драться ни с кем не придется.

– Поддерживать боевой дух? – озарился Малыш. – Я никогда об этом не думал! Хор Торхи доступен только очень богатым персонам, простых солдат не приглашают на их концерты. Но я уверен, многие бы хотели их послушать!

– Чушь это всё, – фыркнул Морган, подслушивающий их разговор в проеме дверей. – Боббьер, ты отличный снайпер и хороший солдат. Если тебя гнетет только страх перед йонгеем, это легко преодолеть. Капитан должна помочь тебе.

– Не слушай этого зануду. Никто никому ничего не должен. Это Морган любитель придумывать трудности, а потом с честью их преодолевать. Всё что ты должен – это только самому себе быть счастливым.

– А разве не в исполнении и преодолении заключается счастье? – пренебрежительно возразил Морган. – Я вот могу ответственно заявить, что практически счастлив. И вы знаете, почему практически. Надеюсь, скоро стану абсолютно.

– Бросьте, Морган, – усмехнулась Мурси. – Вы навсегда останетесь неудовлетворенной дотошной занудой. Что бы ни случилось. Вы даже не знаете, что такое веселиться!

– А вот и неправда! Возможно, беспечность мне не свойственна, но зато я наблюдателен. Вот проанализирую, почему вы всё время такая жизнерадостная и как вам удается справляться с трудностями, и тоже смогу. Главное в этом вопросе что? Правильно составить список дел и четко следовать графику мероприятий. С утра две шутки, к обеду пять раз скаламбурить, после трех, не знаю… Как вы обычно радуетесь жизни после трех, капитан?

– Вы же шутите? – недоверчиво покосился на него Малыш. – Невозможно быть счастливым по графику!

– Божечки-кошечки, – расхохоталась Мурси. – А я ведь поверила!

– Зато настроение поднял, – расплылся Морган в улыбке. – Ну, серьезно, Бобби. Мне будет очень жаль, если ты выберешь свернуть с пути военной службы. У тебя огромный потенциал. Таких сообразительных парней редко встретишь в регулярной армии. Ты подумай, как следует. Капитан красиво говорит, но где гарантия, что карьера певца принесет тебе удовлетворение? Что вообще из этого выйдет что-нибудь путевое? Сейчас все кому не лень поют. Заводы стоят, одни гитаристы в СШГ. А здесь ты уже многое знаешь, многому научился. Тебе остался небольшой рывок. Думаю, Мурси с удовольствием потренирует тебя сохранять осознанность во время аур. Да, капитан?

– Если захочет, потренирую.

– Я… Я… Я боюсь ошибиться…

– Так, стоп! – вдруг прервалась капитан. – Прямо сейчас решать нет смысла. Мы на тебя насели, как будто завтра уже нужно обязательно дать ответ. Времени полно. Подумай на досуге, взвесь. Выберешь одно, всегда можешь передумать и выбрать что-нибудь другое. А сейчас давай потанцуем, а?

– Вот уж глупей занятия не придумаешь! – недовольно отозвался Морган.

– Так я вас и не зову, капрал. У катар видимо не выделяется тыц-тыц-терон, вот они и серьезные такие всегда. Вставай, Малыш! В танце невозможно совершить ошибку. Главное прикинуться, что так и задумывал, – Мурси потянула твилекка за руку, и тот покорно поднялся за ней.

– Я не очень уверен, сэр, – замялся твилекк, следуя по пятам за капитаном.

– Фигня война, главное маневр! – Мурси уже дошла до холотерминала, выключила мелодраму Клары, не обращая внимания на протесты, и задала ритмичную музыку. Она подвязала футболку под грудью, оголяя живот, и с силой притянула к себе Малыша. – Камбозу знаешь? Главное держать ритм, а это ты точно умеешь.

Как притянула к себе, так же с легкостью Мурси и оттолкнула нерешительного Боббьера, смотря ему четко в глаза. Не сильно почувствовала себя королевой, включая на маленькую толику ауру Императрицы, ровно настолько, чтобы партнер по танцам сосредоточился на ней. Медленно обошла его, двигая бедрами в такт музыке, бросая своеобразный вызов. Аура сработала и Малыш, стараясь не отрывать от неё взгляда, неожиданно преобразился. Он выпрямился, как будто бы подобрался, стал казаться выше, его всегда выглядящее желеобразным тело вдруг приобрело твердость, четкие очертания, дыхание участилось, руки сами потянулись к капитану.

Мурси игриво ускользнула, сделала пол оборота вокруг своей оси и прильнула к твилекку спиной, поддергивая плечами, заставляя уже без зрительного контакта фиксировать сознание на происходящем. Даря Боббьеру постоянную уверенность, даже в те моменты, когда четко не распознаешь направление противоборствующей стороны.

Малыш открыто улыбнулся и резко повернул капитана лицом к себе. Одной рукой он обнял её чуть выше талии, а в другую вложил ладонь и вытянул на всю длину вправо. Словно боевые кворчи перед битвой, они соприкоснулись лбами, не забывая при этом двигаться под аккомпанемент. Их ноги зажили какой-то своей, отдельной жизнью – переплетались, обвивались друг об друга, трепетали как крылья бабочек совсем рядом, плотно соприкасаясь.

– Опять разврат, – отчеканила Клара, но отвести глаз от чувственного танца не смогла.

Коди рядом с ней громко сглотнул. Ауру Императрицы Мо с ним не тренировала, считая тратой временем впустую, и теперь он невольно поддался искушению. Даже ему в тот момент шефка показалась гораздо привлекательней, чем все остальные вместе взятые, хотелось смотреть только на неё, восхищаться, восторгаться, осыпать комплиментами. Завороженный Иржи достал холофон и принялся записывать на видеокамеру. И только на Моргана никак не подействовала аура, привычная ревность уколола сердце. Он сложил руки на груди и нахохлился. Конечно, Боббьер совсем не соперник ему, однако же в партнере Мурси больше не угадывалось того знакомого им, трусливого твилекка. Она танцевала не с Малышом, но с мужчиной.

Теперь он диктовал ритм и последующие действия, стал ведущим, подчинив «Императрицу». Уверенными движениями Боббьер то отталкивал от себя капитана, заставляя её потрудиться, чтобы соблазнить, то ловил за руку и притягивал, сливаясь с ней в эротическом экстазе тел. Движения их иногда замедлялись, растягивались как в slow-mo сценах какого-нибудь фильма, чтобы потом вновь стремительно нагнать ритм, как будто оба участника куда-то опаздывали.

Морган вдруг представил, что случилось бы, если бы он разрешил капитану так танцевать на пиру в деревне. Вот они бы вышли с ним в центр. Мурси бы так же обвила его ногу. Так же прильнула к его телу, провела руками по холке… Дальше фантазия разыгралась не на шутку и перенесла место действия в спальню, а пир и почему собственно он о нём вспомнил, мгновенно пропали из памяти катара.

Бобби оказался сзади, обнял капитана со спины, руки его скользнули ниже, цепко хватая выступающие косточки бедер, и оба плавно опустились на корточки, а потом так же синхронно поднялись. Между ними почувствовалась настоящая страсть.

– Ничего себе, гибкость! – прошептал Ваццлав. – Я же говорю, несравненная леди, несравненная…

Морган не мог заставить себя оторвать взгляда от этих двигающихся бедер. Он уже триста раз проклял своего ученика, сгорая от всепоглощающего чувства собственничества. Пусть и в самом деле лучше поет, чем вот это вот всё! Это Морган должен быть вместо Малыша! Его руки должны лежать на талии нянни, его щека тереться о её щеку, его глаза смотреть в этот океан жизни!

Как будто чувствуя жар катара, Мурси взглянула на него исподлобья, сделала два шага навстречу, но Боббьер настойчиво потянул назад и, она, улыбаясь, вновь сплелась с твилекком в движении. Морган инстинктивно зарычал, но прикусил губу, стараясь не забывать, что это всего лишь танец.

Мурси закинула ногу на бедро Бобби, и тот аккуратно её прогнул, нависая сверху, проводя опасно близко губами к шее.

Морган с силой сжал кулаки.

Бобби поднял капитана, а сам отклонился назад, укладывая её на себя. Провел неспешно по спине ладонями, как будто выглаживая.

Морган едва слышно рыкнул, собрался было выключить музыку, но та сама начала замедляться. В финальном па Бобби согнул в колене ногу и аккуратно опустил на неё Мурси, поддерживая руками, а капитан провела ладонями по его лицу. Всё стихло. Переводя дыхание, оба танцора застыли, словно статуи. А потом синхронно рассмеялись.

– Это было горячо, Бобби! Очень! – выдохнула Мурси, выскальзывая из объятий твилекка. – Не знаю как тебе, но мне конкретно полегчало. Повторим?

– Да! – с энтузиазмом ответил Бобби. – Небольшая передышка и, может, испробуем транго? Вы умеете?

– Без меня не начинайте, я снимать буду. А можно потом в спейснете выложу, только лица ваши замажу? Уж слишком эффективно у вас выходит это дело, – зааплодировал Ваццлав.

– Я в шоке, сэр. Вы что, подпольно от нас занимаетесь танцами с Боббьером? – наконец задышала изумленная Клара. – Или этому теперь в монастырях учат? Ваш наставник может и мне показать пару движений? Таких же грязных и извращенных?

– Клара, я же не всегда жила при монастыре! – расхохоталась Мурси. – Сомневаюсь, что Христов умеет развлекаться. Плохому танцору меч помешает, знаешь такое? А Бобби, между прочим, окончил музыкальное училище, прежде чем поступить в Академию, а там преподают хореографию. Прости, Малыш, я, наверное, не должна была выдавать твои секреты.

– Всё в порядке, сэр. Мы с вами обсуждали это не потому, что я делаю из своих увлечений тайну, а потому что никто другой со мной не хотел разговаривать на такие темы, – скромно пробормотал Боббьер и сел в кресло.

– Значит, вы у пиратов научились? – разочарованно вздохнула Клара. – И их, насколько я знаю, уже перебили. Теперь мне уроков никто не преподаст. Кстати, а тот ваш пиратский кавалер хоть симпатичный был? Я так смотрю, вкус на мужиков вы имеете королевский, – Дорн прикрыла рот ладонью. – Что я такое говорю? Офигеть!

– Я в её вкусе! – тут же заметил Коди. – Правда, Мо?

– А то! – хмыкнула довольная Мурси, усаживаясь на подлокотник кресла и поглаживая лекк Малыша. Она крутила его кончик, как будто это была не часть мозга твилекка, а его волосы. – Представь, дорогая, я помимо пиратов еще и на вечеринках йонгеев отжигала, да так, шоб ты знала, ты б заплакала. Вот где настоящая жара! Правда, такого партнера как Боббьер у меня никогда не бывало.

– Если ты, сеньорита, позволишь мне, я научу некоторым движениям, – не отставал Коди. – Меня сама Мо тренировала! И я точно превзошел своего учителя. Так что, давай руку и поехали.

– О, ну конечно, кто бы сомневался! – брезгливо фыркнула Клара, пряча свои руки в карманы. – Ты прям еще и призы получал, и первые места!

– Да! А тебе уже рассказали? – гордо вскинул голову агент Ко.

– Клара, чего ты? Какая разница, кто тренирует? – подыграла напарнику капитан. – Это же всего лишь танец, а Коди действительно неплохой партнер. Хочешь, потом съездим на закрытую вечеринку к моей сестре? Ты поразишь всех своей грацией. Ни один мужик не устоит, клянусь тебе пяткой злобного папочки.

– Вы издеваетесь? – опешил Морган. – Ни на какую вечеринку к вашей сестре Клара не поедет! Нечего там делать таким возвышенным созданиям! Придумаете тоже!

– А, не слушай этого зануду. Смотри, – Мурси опять включила музыку и, положив руки себе на бедра, задвигалась в такт. – Вот так, всё просто.

– Сэр, вы не можете «так» танцевать, когда вам заблагорассудится, – возмутился Морган, подходя к холотерминалу и выключая музыку. – Подумайте о мужчинах рядом!

– Не думай, Мо, продолжай. Я совсем не откажусь посмотреть на ваш совместный танец теперь и с Кларой, – подбодрил Коди и, подойдя к столу, опять включил проигрыватель. – Клара, давай, повторяй за Мо. У нашей сеньориты-капитана должного объема нема, так что настоящее вау-зрелище начнется, когда присоединишься ты.

– Не хватает на корабле только вау-зрелищ! – прорычал Морган, давя кулаком на кнопку. – Не прикасайся к терминалу! А ты, Иржи, перестань снимать! Это неэтично. Что за интимные концерты вы все тут развели!

– Это же тренировка для Малыша, аура Императрицы, самая мощная штука, – попытался опротестовать Коди, шлепнул по руке катара и сумел-таки нажать на заветную кнопку. – Ух, даже я прям возбудился! Может быть, кандидатура папани на роль моей верной подруги жизни и есть самый лучший вариант, и мне не стоит обращать внимания ни на каких других сеньорит! – и он с вызовом посмотрел на Клару, надеясь зародить в ней хоть каплю ревности. Но та даже не заметила.

– Неприемлемо! – еще больше вознегодовал Морган.

Двигаться в такт, Мурси протанцевала к капралам и, развернувшись к катару спиной, резко присела, а потом медленно встала, всем телом обтираясь об него. Морган громко сглотнул. Рядом послышался грубый смешок Коди.

– Из недовольных у нас только вы, капрал, – игриво промурчала капитан, откидывая голову на его плечо.

– Я бы вам показал, как умею владеть телом, – зашептал Морган, обхватив руками плечи нянни, фиксируя и прижимая её к себе. – Но вам определенно надо остыть. Сейчас у всех мужчин в этой комнате случится разжижение мозгов, даже у Ваццлава. Выключите ауру.

Мурси захохотала и расслаблено растеклась в теплых объятиях кавалера, подставляя взору татуировку. «Кусать тут» само бросилось в глаза, подталкивая на безумные поступки. В ноздри Моргана ударил злосчастный запах страсти, заставляя шерсть на затылке шевелиться. Губы искривились, руки плотней прижали нянни к себе. Он гулко зарычал, показывая клыки, потянулся к вожделенной шее и уже почти закусил, но его привел в чувство оклик подруги.

– Морган, ты что творишь! – вырвалось возмущение из Клары.

Катар испуганно вздрогнул и поглядел на собравшихся. Все, кроме самой виновницы его состояния, стояли, выпучив глаза, и неотрывно пялились на них.

– Поехавший, – констатировал Коди и сам вырубил музыку.

– Аура? – предположил Бобби.

– Несравненное несравнение, – заключил Иржи.

– Отпусти немедленно капитана! – продолжала возмущаться Клара. – У кого из мужиков разжижение, так это у тебя.

– Простите, сэр, – Морган расцепил руки и оттолкнул от себя капитана. – Выключите ауру.

– Пить хочу, ща помру, – как будто ничего не произошло, весело прощебетала Мурси и убежала на кухню.

– Так что, сеньорита, возьмешь уроки танцев? – тут же вспомнил нить разговора Коди. Клара на секунду перевела на него гневный взгляд и развернулась, чтобы уйти к себе. – А, в медчасти хочешь, подальше от посторонних? Правильное решение.

И агент поспешил за ней. Бобби тоже встал со своего места и, улыбаясь своим новым ощущениям целостности, пошел по направлению к казарме, где они и скрылись с Иржи. Морган последовал на кухню.

– Муся, ну что это такое! – проворчал он. – Вам обязательно было меня дразнить?

– А у меня после трех такое веселье, – ухмыльнулась капитан. – Зажигать на танцполе. Вы записуйте, записуйте, вам пригодится, раз уж планируете перестать нудеть.

– Я не нудю, – вскипел Морган и ту же спокойней добавил: – И даже не ревную.

– Охотно верю, дорогой, охотно, – капитан подошла к нему ближе и стала вглядываться в лицо, как будто на нем можно было найти ответы, а потом сокровенно спросила: – Ты вправду хотел меня укусить? Такая прям нетерпячка и выплеск чувств?

– Немножко, – признался катар, опуская стыдливо взгляд в пол. – Самую малость.

– Ты знаешь, как меня это заводит? – полушепотом проворковала Мурси, вороша шерсть Моргану за ухом. – Пойдем ко мне, предадимся грязным извращениям?

– Нет, не сейчас. Сейчас я совсем не могу, – испуганно попятился Морган, понимая, что при нынешнем своем состоянии протянет не дольше пяти минут, а потом всё же попытается связаться со своей нянни. И тогда мало не покажется никому. – Идите лучше примите холодный душ, мне, пожалуй, тоже стоит.

И он заторопился к себе в каюту.

– Ты все испортил! – зашипел на него Коди, как только завидел. Клара не пустила к себе настойчивого ухажера, и поэтому агент оттирался между входами в медчасть и каюту капрала.

– Думаю, лучше начать с ауры Опустошения, потом уже Власти, а следом и до Гнева дойдем, – холодно проговорил Морган, стараясь ничем не выдать кипевшую в нем страсть.

– Не, Гнева не надо, – завертел головой Коди. – Мне всё равно, но ни Иржи, ни Бобби не готовы к такому.

***

Ни холодный душ, ни усиленная медитация, ни другие техники не помогли Моргану справиться с навязчивой идеей. Только утром он решил во что бы то ни стало переступить черту и пойти дальше стандартных ласк с Мурси, и к вечеру распалил себя настолько, что даже мысль о её поглаживаниях вызывали в прямом смысле отключение Разума.

В триггере он уже покусал нянни до синяков, совсем не хотелось, чтобы это произошло снова. К тому же, инстинкт такая штука, которую невозможно прервать. Было бы зачатие котят контролируемым процессом, мог бы Морган ручаться, что в любой момент остановится, если вдруг Мурси что-то не понравится, оставался бы уверенным, что нестерпимая физическая боль, например, ожог плазмы, смогла бы привести его в чувство, уже меньше бы боялся непоправимых последствий! Но даже когда Ванно вколол ему знаменитую зелень, челюсть свою Морган не разжал. А значит, правда то, о чем рассказывают на уроках семейного воспитания. Связку невозможно прервать.

И вдруг само собой пришел в голову ответ. Дед! Старейшина же как-то справлялся с нуждами Императрицы, но и любил её безмерно. А канцлер Шнобби! Не катарский же секс он предлагал капитану. Если верить Кларе, то этого мало, чтобы требовать такой бешенный процент на своё имя.

Морган достал холофон и, перебарывая стеснительность, набрал сообщение дедушке, через каждое предложение клятвенно заверяя того, что находится в безвыходном положении. Отправив послание, капрал довольно улыбнулся. Конечно, старейшина отругает его за такие мысли, но не откажет в совете. А там уже всё само собой сложится, и заживут они с Мурси долго и счастливо. Механику самого процесса в человеческих реалиях Морган выучил.

Он взглянул на часы и с удивлением обнаружил, что уже давно перевалило за полночь. То-то подозрительной показалась ему тишина на корабле. Морган вышел отнести кружку с остатками молока в столовую, но замер на пороге. В темноте проглядывался силуэт сидящей в углу дивана Мурси. Она поджала ноги под себя, как обычно это делала, и смотрела в одну точку, не шевелясь. Но увидев его, почему-то отвела взгляд и даже не улыбнулась. Лицо её так и осталось отрешенным и грустным. Это показалось катару странным. Он поставил кружку на стол и присел рядом.

– Не спиться, сэр? – тихо спросил он.

– Не-а.

– Не помог душ?

– А вам?

– Тоже не очень, – Морган аккуратно взял её за руку и провел большим пальцем по тыльной стороне ладони. Она в ответ слегка сжала кисть. – Что-то не так?

– А у вас всё так?

Морган громко вздохнул. Не выпуская её руки, встал, оперся коленом о диван и навис над нянни. Мурси распахнула в удивлении глаза, в которых теперь ясно читался страх и любопытство одновременно. Катар несдержанно пробежался по её лицу взглядом и остановился на приоткрытом рте, манящем своей нежностью.

– Что вы делаете, капрал? – сдавленно спросила Мурси и потянулась к его губам.

Морган поддался и осторожно ответил на поцелуй. Он четко проговаривал в голове, что собирается делать, стараясь оставаться осознанным и не горячиться. Хотя для него задача эта выглядела непосильной. Вначале обхватил верхнюю её губу, потом нижнюю. Мурси повторила за ним, боязливо, аккуратно, как будто боялась спугнуть. Тонкая нить сладковатого запаха, практически осязаемая, потекла прямо в ноздри к Моргану. Его веки сами прикрылись от удовольствия. Голова затуманилась, клокочущую дрожь пробежала по телу. Нет, нужно держаться!

Морган усилием воли открыл глаза и немного отстранился. Мурси, нахмурилась, и в ответ катар подбадривающе улыбнулся, взял свободную руку нянни и запустил её пятерню себе к холке. От требовательных прикосновений шерсть на всем теле встала дыбом, усилилась чувствительность, дурманящий запах распространился волной, сшибающей волю. Он потонул, задохнулся в этом блаженстве, падая в бессознательное состояние. Почувствовав, что теряет всякий контроль над собой, Морган прикусил слегка нижнюю губу Мурси и рыкнул, а потом, испугавшись, поспешно отпрянул, но почти сразу же не совладал с собой и опять всё повторилось.

Рука его полезла под футболку, нащупала грудь и сжала, даря новый виток возбуждения. Снять мешающую одежду, припасть губами к телу, кусать, щипать, лизать, пробовать на вкус. Тихий стон сорвался с губ Мурси, губительно отзываясь в разуме Моргана. Он зарычал и всё же сжал челюсть на её шее.

– Я не могу, – испуганно забормотал он, соскакивая с дивана. Толкнул задом кружку и та упала, разливая на пол остатки молока. – Хочу, но не могу!

– Пойдем ко мне, – прошептала Мурси, тоже едва переводя дыхание.

– Нет, простите, это неправильно, – и катар отвернулся, хватая полотенце, услужливо поданное ожившим сервисным дроидом. – Я не могу так.

– Религия не позволяет? – надменно спросила капитан, мгновенно остывая. – Штош штош, эхе-хе-хе.

– Нет, вы всё не так поняли, – обернулся Морган, скручивая полотенце. Руки его дрожали от возбуждения и от страха.

– Я всё прекрасно поняла, – холодно произнесла Мурси и встала со своего места. – Но не переживай, Котик, даже в этом я тебя поддерживаю. Такое отношение к вопросу соития только добавляет очков к твоей идеальности. Мы не будем заниматься тем, что тебе не предписано. Спокойной ночи.

Капитан устремилась к себе. Морган проводил её взглядом и в отчаянии закрыл глаза. Что она там поняла, почему это добавляет очков к его идеальности? Оставалось надеяться на знаменитое йонгейское терпение, а там, даст Разум, дедуля ему поможет. И тогда Морган сможет не отказываться, а пойти и провести незабываемую ночь со своей нянни.

***

Мурси, не раздеваясь, завернулась с головой в одеяло. Как же всё-таки мерзко всё складывается. Для кого-то она герой, но этого не замечает ни один мужчина, кто дорог её сердцу. По хорошему стоит написать о произошедшем Лене, да и вообще обсудить сложившуюся обстановку, посмотреть на всё с незаинтересованной стороны, но разговаривать с кем бы то ни было совсем не хотелось. Был бы на борту Ванно, Мурси бы спустилась к нему и поплакалась. Всё равно вакуй мало смыслит в любовных делах, а Шериф вменил ему в обязанности утешать. Злой папочка бы даже не спросил, что происходит, не стал бы поучать или советовать что-то, а просто выслушал. Поскорей бы вернулся, хоть одна надежная опора рядом была бы.

В мозгу как коленным железом выжгло контуром слова Гидроса. Нет, и Ванно нанятый. И впрямь как Императрица, с лицемерами и лжецами в свите. Никто в целом свете не искренен с ней. Не удивительно, если выяснится, что и сестра с самого начала знала, кто она и помощь, оказанная ей при становлении Мурси в самостоятельной жизни, тоже фикция. Нет, если даже наставник, выращивающий её как жену, отказался, не смог полюбить, то куда там простым смертным! Даже мистер межгалактическая сексуальность оказался верен своей подруге до конца, несмотря на все ухищрения капитана. Ведь хотел же, будь Мурси настойчивей хоть немного, пошел бы. А наутро сделал бы себе харакири от позора. Идеален.

Стало душно, и капитан высунула голову, уставившись на серую стену. Беззвучные слезы полились по щекам. Никто в жизни ей не был верен просто так, без подкупа или «задания». Да, её боялись мужчины, которые знали о Силе, но это всё, что заставляло их хранить верность. Может и у Христова есть любимая женщина, и он с радостью выполнял обязанности воспитателя, пока не осознал, что его ученица выросла и пора думать о подготовке к совместной жизни? Никто никогда не любил Мурси просто как человека, бескорыстной и безусловной любовью. Потому что она не такая как все. Единственная в своем роде. Создал Разум и формочку закинул. Недоразумение ходячее, шутка вселенной, злосчастный эксперимент природы, а может даже и не природы. Дочь греха. Ей не место в этом мире. Только скверна распространяется по её следам. Где бы ни появлялась – всё только портит. Никогда не будет у неё такого же преданного друга и любимого, как у Клары. Никогда по своей воле Морган не станет принадлежать и принимать её целиком и полностью.

Ближе к утру, так и не уснув, проворочавшись в своих тяжелых мыслях, Мурси вышла из каюты и спустилась в грузовой отсек. Одна единственная мысль засела в её обезумевшей голове: "Я не принадлежу этому миру". Капитан пристегнула ремни скайтрея. Отдать себя на растерзание пустоты космоса – вот оптимальное решение. Даже если Темная Материя убьет её, давая новую жизнь, как это случилось с матушкой, то в необитаемых секторах никто не найдет ребенка и он просто скончается. Закончится эта круговерть. Может быть, йонгеи со временем перебьют друг друга с братьями и больше не будет этой напасти в Галактике, а её провозгласят Спасителем, как о том и твердит дурацкое пророчество, которое у всех сейчас на устах. Так и будут писать в учебниках истории: "Жила мало, убила много, умерла в полном одиночестве". Прекрасно!

В прошлый раз Ванно поймал её, чтоб ему пусто было! Отправили с Ленкой на реабилитацию в монастырь. Нудные занятия, постоянные воспоминания, от которых становилось только тяжелей. Мурси горько усмехнулась. И тогда наставник не пришел на помощь. А после сделал вид, что ничего не происходило, хотя точно знал о её срыве. «Будь со мной рядом, не подведи». Только ей, получается, предписывается быть рядом, всегда готовой ответить на Зов, а ему вовсе не обязательно. В бездну, пусть катится в бездну. Лучше под каким-нибудь предлогом высадить всех на первой попавшейся планете, отправить Коди с Кларой и Морганом за покупками. Пусть поищут ей подходящую броню. А Мурси угонит корабль и прыгнет на край, выберет самую дальнюю точку от обитаемых миров, а потом на всей скорости рванет в пустоту и будет лететь, пока не помрет. Выключит питание. Подумаешь, появится еще один корабль-призрак. Интересно, сколько Темная Материя продержит её живой? Годы?

От этих размышлений капитана прервал Коди. Заспанный и злой он резко открыл дверь, отстегнул ремни и потянул её из кабины. Мурси не сопротивлялась, но и не помогала. От этого она просто вывалилась на пол и громко стукнулась об него затылком. Но никак не отреагировала, продолжая молчать и смотреть сквозь агента Ко. Он, ругая, на чем Вселенная крутится, шефку, поволок её по полу.

– Не было печали, опять снова здорово, – злобно причитал Коди. – Могла бы в саркофаг упаковаться, трудно что ли о других подумать? Зря его мы так долго собирали что ли?

– Я умереть хотела, а не выжить, – вяло ответила капитан, не делая никаких попыток помочь своему «спасителю» или отбиться от него. – Имею право.

– Не имеешь! Пока я жив, придется тебе смириться с этим, – Коди остановился, вытер пот со лба и пробормотал: – Кости да кожа, а сама как мешок с камнями. Ты сопротивляешься Силой?

– Уйди старушка, я в печали, – вздохнула Мурси и отвернулась, опять начиная плакать. – Што за люди пошли, даже помереть спокойно не дают.

– Ну что такое, мать, – присел у её изголовья Коди. – Ну чего ты это надумала, сеньорита? Вчера пела и плясала. Что случилось ночью-то? Дала Моргану? Не удовлетворил?

– Не взял, – опять вздохнула Мурси.

– Вот оно что, – потянул Коди. – Мы с тобой, выходит, отверженные и оскорбленные? Ну и хрен с ними двумя. Пусть сами себе приятные катятся к кворчу. Хочешь, полетим в клуб «Кому ЗАЗА» и оторвемся по полной. Почилим, выпьем, снимем пару симпатичных сеньорит и сеньоров?

– Мне там ход заказан. Котик постарался.

На шум спустился Иржи и удивленно посмотрел на распростертую Мурси. Он присел на корточки в её ногах и коротко поинтересовался:

– Опять приступ?

– Я сойду с ума раньше, чем меня переназначат, – пробубнил Коди.

– Так может ей зелень вколоть?

– Такое лекарство блокирует только энергию, – покачал головой агент. – Тут надо что по крепче. Ну хватит, повалялась, пострадала и будет тебе. Покушаешь, выпьешь лекарство и жизнь вновь засияет. Я разрешаю закинуться даже двумя таблетками, ничего папане не скажу.

– Ацтань от меня, – устало произнесла Мурси. – Я теперь тут жить буду. Оголадаю, зачахну и умру!

– Конец придет быстро, – подвел неутешительные итоги Иржи. – Вы итак в последнее время схуднули.

– И хорошо!

– Хотя бы в саркофаг ляг, – настойчиво повторил Коди. – Мы тебя запечатаем и отвезем к агенту Ла. Она быстро мозги на место поставит. Иржи, позови Клару, пусть сканером пройдется, может у сеньориты-капитана самой разжижение мозгов?

Ваццлав юркнул по ступеням наверх.

– Слушай, я всё понимаю, но этого не понимаю. Если бы каждый раз из-за отказа в петлю лез, меня бы давно в живых не было, – принялся нашептывать Коди. – Неужели ты меня совсем не любишь? Я же не успею сбежать на другую часть галактики. А если всё взорвется к вакуйевой бабушке?