Текст книги "Сильная и независимая для котика (СИ)"

Автор книги: Маричка Вада

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 102 страниц)

Еще этот капрал! Мохнатый комок противоречий. Твердит внимательней присмотреться, а как самому выпал шанс сблизиться, так заднюю включил. Боится Клары? Так та не сомневается в честности благоверного. И если будет стоять слово капитана против Моргановского, конечно же, поверит ему. Да и в планах у Мурси не было трепаться обо всём, что между ними наедине происходит, это Морик любитель поделиться впечатлениями. Значит, либо капрал и вправду «нитакой», что вряд ли, либо преследует свои какие-то цели. Конечно же, «праведные». И при этом убеждает, что не шпион. Ясно же, что его приставил Христов и иже с ним. Ванно вначале слить катара хотел, а потом, видимо, узнал правду. Поэтому и принялся разглагольствовать о замене, приписывая появление Моргана божественному проведению. И началось это как раз с операции на Фортуне, когда они втроем с Гидросом остались без её присмотра. Головоломка складывалась в узнаваемую фигуру.

Да ну и бездна с ними! Хотят, чтобы она держалась Морика, так тому и быть. Укажет капрал на Инквизицию в итоге, то значит такое Предназначение у Галактики. Надоел этот постоянный моральный выбор. Слишком высока ответственность. Давит похлеще, чем мать на Морика с попыткой его размножить. И вообще, капрал – хороший парень, умен, красив и образован, вот пусть он и решает! Только Мурси ему об этом, конечно же, не скажет. Нехай живет в счастливом неведении.

Похоже на подбрасывание монетки. Орел или решка. Мурси представила, как подкидывает психосилой капрала, решая, что делать в зависимости от того, каким местом тот упадет, и расхохоталась. Нужно будет попробовать как-нибудь.

За потоком бессознательных мыслей, капитан и не заметила, как возле дома собралась приличная толпа катар. Они молча глазели на неё, изредка только волнуясь стихийным шепотом. «Видимо, что-то случилось», – промелькнуло в голове у Мурси, и она настороженно поднялась с лавочки. Толпа подалась на шаг назад.

Вышла Катарина. Позади неё тут же образовался полукруг подруг. Все девушки выглядели враждебно, постоянно скалились, обнажая клыки, и шипели, выпуская вперед руки с когтями. Мурси только устало вздохнула. Еще одной попытки её перевоспитать, она не выдержит и точно сегодня поджарит чью-нибудь пушистую задницу. День явно не задался с самого утра.

Капитан расслабленно подошла к сопернице поближе. Была она ниже Катарины, но к своему росту Мурси относилась равнодушно, поэтому не испытывала неудобства или стеснения.

– Я хочу посчитаться с тобой! – надменно бросила красавица.

– Слушай, малышка, – примирительно начала капитан, – я вот совсем не в настроении еще и с тобой возиться. Вот что вы за люди такие? К вам с распростертыми объятьями, спасаешь вашу малышню, с чистым сердцем хвосты вам крутишь, а вы драться лезете.

– Что? – волна ропота прокатилась по толпе.

– Ну, камо-он, – топнула ногой Мурси, начиная подпсиховывать. – Че ты пристала к бедному Моричке? Я понимаю, умный, храбрый, всё такое. Но у него есть девушка, и она тоже очень красивая. Морик сисястых блондинок предпочитает. Смирись. Любовь у них, все дела. Их даже старейшина благословил уже. Приедет через пару месяцев со сватами, все будут счастливы.

– Старейшина благословил? – раздался голос из толпы.

– Это ничего не меняет! – Катарина махнула когтями прямо перед лицом капитана. – Ты нанесла мне личное оскорбление.

– Кто? Я? Да больно надо! – возмутилась Мурси и гневно оскалилась. – Вилками своими перед носом не маши, убрала быстро!

– Мы будем драться! – не стерпела пренебрежительного тона соперница.

– Ты че, бессмертная? – зловеще расхохоталась капитан. – Я зарубила вожака стана, а ты собралась со мной драться? У тебя кукуха отлетела от неразделенной любви?

– Ты еще и врунья. Свино Паса убил Морик!

– Че? Я, конечно, не хочу подвергать сомнению мужественность достойнейшего из катар, но он прикрывал. С полупроводником, пусть и таким слабым, никто кроме держателя Силы не справится. Морик выполнял свою боевую задачу, а я свою!

– Он убил йонгея, это всем известно! – послышались крики из толпы. – Лгунья! Каджитка! Вранье!

– И тогда мы работали в паре, – попыталась перекричать гомон капитан, но вдруг поняла, что всё бесполезно. Она хищно улыбнулась, расстегивая куртку. Зов поманил за собой. – Бой будет честным, я не воспользуюсь плазмой или психосилой. Только зубочисткой.

В руке капитана блеснул кривой кинжал и безумный оскал исказил её лицо.

– Че, уже не такая смелая? – насмешливо оглядела соперницу Мурси, перекидывая своё оружие из руки в руку.

– Ты, ты смеешь… – запнулась Катарина и отступила.

– А че такое? – язвительно умилилась Мурси, слыша теперь только повеление «Убить». – У тебя десять кинжалов, у меня всего один. Неужели ты боишься каджитку?

– Капитан! – заорал выбежавший в этот момент из двери Морик. – Не теряйте контроль. Здесь и сейчас.

– О, что ты, дорогой, я как раз держу теперь всё под контролем.

«Властвуй!» – потребовал настойчивый глас Темной Сущности изнутри.

– Я есть Сила, но Разум направляет меня! – Морик перехватил её руки и встряхнул, стараясь выбить оружие. – Не Сила управляет мной, но я управляю Силой! Здесь и сейчас!

Мурси отстраненно посмотрела на Морика и выронила кинжал. Громко сглотнула. Ни Катарины, ни её подружек уже не было видно.

– Психанула че-то, сорян, – промямлила капитан. – Наверное, нужно уже уезжать. Вы были правы, бесю одни только присутствием. Я вам нужна?

– Всё в порядке, сэр, – вздохнул Морик и неожиданно для всех прижал капитана к себе, проводя ставший привычным в такие минуты личный ритуал с «обнимашками». – Я вас прекрасно понимаю. И спасибо, что еще никого не убили и не сожгли деревню.

– Век меня помнить будешь, – усмехнулась Мурси, разгоняя остатки Зова в голове. – Правда, прости. Твоя бывшая какая-то тоже особо упоротая. Вы хорошая парочка с ней.

– Ну, нет, спасибо, – улыбнулся и Морик. Он поднял кинжал, сам засунул его в ножны и застегнул куртку на капитане. – Не простудитесь. Я хотел бы загладить вину перед вами за все эти «вырванные» нервы.

– Лады, – непонимающе приподняла плечи капитан. – И что даже отчитывать не будете?

Морик перехватил поданный дедом рюкзак, взял за руку Мурси и повел из деревни к стоянке.

***

Капрал завел спидер, принадлежавший их семье, и сел за руль.

– Держитесь крепче, сэр, – через плечо предупредил он Мурси и тронулся.

Спидер летел сквозь лес в гору. Морган гнал как сумасшедший. Для его привычки соблюдать всевозможные меры предосторожности это выглядело, по меньшей мере, рискованно. Но капрал ловко огибал препятствия, сворачивал в просветы деревьев и вообще, у Мурси создалось впечатление, что он знает наизусть каждую кочку и камень в этой местности.

Наконец, они выехали на открытую полянку, и капрал резко затормозил перед самым обрывом. Капитан уже думала, что он решил сам уничтожить Катарсис и скинуть её в пропасть. Но довольно улыбаясь, явно рассчитывая на похвалу своими непредсказуемыми маневрами, Морик снял шлем и выключил спидер. Мурси тоже слезла с мото и посмотрела вниз.

С довольно крутого обрыва открывался обзор на зеленую долину, что лежала между высоких гор, укрытых густыми лесами. Было в этом зрелище что-то завораживающее, призывающее дышать полной грудью, подталкивающее вперед, заставляющее довериться потоку ветра и попытаться взлететь. Глядя на широту простора, Мурси отчаянно жалела, что не родилась птицей.

В таком единении с природой начинаешь понимать насколько она одухотворенная. Шепчет тебе листьями, сигнализирует колыханием трав, подмигивает облаками, нагоняя покой и жажду жить в пустующую душу. Мурси надолго зависла, любуясь великолепием нетронутого цивилизацией мира.

– В детстве, я любил проводить здесь время, – тихо, стараясь не нарушить идиллию, проговорил Морик. – Подумал, может вам не помешает немного тишины. Отдохнуть от суеты.

Мурси поглядела на него и всё еще с недоверием улыбнулась. Окружение не только всколыхнуло в ней давно забытое чувства всеобъемлющей любви к естественности, но и напомнило одинокие пешие походы из храма в целях найти укромное местечко для медитации. Если бы не сопровождающее их чувство вины, то воспоминания можно было бы отнести к разряду приятных. Хотя то, что те дни проходили относительно спокойно – её, по крайней мере, никто не пытался убить – заставляло иногда скучать по детству.

Морик принялся возиться с седельной сумкой, доставая оттуда собранные дедом пожитки. Выудил покрывало и расстелил его на полянке.

– Сэр, у вас всё-таки отпуск. Как насчет того, чтобы немного расслабиться и на время забыть о волнениях? – словно фокусник на детском празднике, достающий из шляпы кворча, капрал вынул вино из котомки и поманил капитана бутылкой к себе.

– Пикничок? – отбросив сомнения, оживилась Мурси.

– Пикничок, – кивнул Морик. – Капрал аут, капитан аут, ну такое.

– Хоть одна светлая идея! – Мурси бухнулась в позу лотоса и сразу же схватила пустой стакан. – Хватит на сегодня всей этой котовасии!

Морган одобрительно хмыкнул, достал коробку с едой и уселся напротив Мурси, оставив рюкзак позади себя.

– Котовасия, ну и словечко, – Морик налил вина вначале Мурси, потом себе. – Всегда считал его непримечательным, но с вашей маниакальной повернутостью на котиках, оно зазвучало новыми красками. Итак, то, с чего вообще следовало начать знакомство с образом жизни катар. За вашу славную победу!

– За нашу, котик, – выделила обращение Мурси, хитро улыбаясь. – Мы работали командой. Вкуснотища!

– Соглашусь, цветочное вино, лучшее, что у деда есть. Вы не ели сегодня толком, вас унесет, – заметил Морик, пододвигая прозрачную коробку с сировыми шариками. – Попробуйте. Это национальное блюдо катар, с начинкой. Обычно их делают по случаю чествования дорогих гостей. Мать готовила на вечер, думала, что еще придут сваты.

– Белок есть? То есть мясо? Мне только растительную пищу можно.

– Они нафаршированы специями и травами. С рыбой мать не любит, а с мясом на пиру были. Вы что, ничего не ели на празднестве? Я видел, как вы палочками орудовали.

– Притворялась. Не могла рисковать, вдруг вы тоже решили меня отравить, – серьезно ответила Мурси. – Я только вино кушала.

– Теперь понятно, почему вы так опьянели, – хмыкнул Морик. – А сейчас не боитесь?

– Хотели бы меня отравить, вчера бы сделали. К тому же, я так понимаю, ваша мама не догадывается, куда подевался ужин?

– Не догадывается. Я не планировал с вами уединяться. Меня дед надоумил.

– Окей, – кивнула Мурси и потянулась к шарику, выглядевшему особенно аппетитно. Но на полпути остановилась, уставилась на капрала и на всякий случай предупредила: – Я буду есть руками.

– Хоть лицом! Я тоже, – Морик взял в руки один из сировых клубочков, подбросил его в воздухе, ловко поймал и надкусил. Толком не прожевав, добавил: – Хорошо в этот раз получились.

– Капец, че делается! – недоуменно рассмеялась Мурси. – Капрал, вы поехавший?

Морик задорно подмигнул, чем вызвал окончательный и полный восторг на лице капитана. Уже ни на что не обращая внимания, она полезла пальцами в коробку, принимаясь за вожделенную трапезу. Оставалось надеяться, что хоть таблетками шарики не успели нашпиговать. Хотя, если собирал действительно дед, то бояться этого не было причин. Почему-то старейшине Мурси хотела верить безоговорочно. Наконец, насытившись, капитан удовлетворенно выдохнула и жадно припала к стакану.

– Вот теперь я счастлива, – оповестила она Морика.

– Хвала опупительным кошечкам!

– Шо? – поперхнулась Мурси. – Вы там с дедом своих орехов нанюхались?

– А что, я тоже люблю сочинить что-нибудь на досуге, – улыбнулся Морик. – Иногда даже стихи пишу. И рисую. Я вообще-то тоже незаурядная личность, просто привык, как и вы, прятаться под маской. Столько раз в Академии был осмеян. Вспоминать неприятно.

– Та, людям дай повод только возвысить себя за счет другого, обязательно воспользуются. Правда, я ни пишу стихи и не рисую. А всё равно находят мифические недостатки. Теперь вот от того, что шерсти нет, оказалась неугодной.

– Точно. Но у вас и нет времени на глупости. Я вообще не представляю, как можно жить в подобном темпе. Не принимайте за нудные поучения, но я всерьез обеспокоен такой нелюбовью к отдыху. Вот сегодня, прошла только половина дня, а я уже опустошен и устал, – Морик для храбрости сделал солидный глоток из своего стакана и продолжил: – Представляю, каково вам. И такая дребедень каждый день! Еще эта, как вы говорите, позорная истерика. Мне жаль, что вам пришлось увидеть подобное.

– Вообще, это была замечательная драма, – расхохоталась тихонечко Мурси. – Только не обижайся. Глядя на тебя и твоих соплеменников, я всегда думала, что катары сдержанные, суровые машины, роботы без страха и упрека. Приветствие твоей матери и первые слова дедули только подтверждали моё мнение. А на деле всё горячей, чем в сериалах с песнями и плясками! Такой надрыв. Только не кричи на меня за такие крамольные мысли. Говорю, что думаю.

– Какой там, – в тон капитану захохотал Морик, махнув рукой. Он поменял позу на более удобную и подлил в стаканы еще вина. – Я рад, что это не слишком вас утомило, и вы еще не сбежали прочь что-нибудь взрывать в Галактике. Вообще, сэр, мне неловко. Вам бы сидеть на почетном месте рядом с дедом, принимать гостей. Уговор был только помочь спасти котят, а я затащил вас глубоко в водоворот своих собственных проблем и переживаний. Совсем потерял из виду ваши потребности.

– В погоде, Морган. Раз ты еще жив, значит либо я добренькая, либо пьяненькая, – сощурилась Мурси от солнца, выглянувшего из-за облаков. – А вот этот пикник перечеркивает все перенесенные неудобства.

– Вы – добренькая. Иногда даже чересчур.

– Кстати-и-и, – капитан извлекла из нагрудного кармана подвеску старейшины. – А у меня есть похожая, мне дедуля вручил. Всё забываю отдать.

– Тогда дайте мне новую, а эту оставьте у себя, – попросил Морик и вдруг почувствовал, как дрожит его голос. Он громко вздохнул, но получилось очень уж тяжело. – Для меня это имеет значение. Метка старейшины не позволит вам сбежать. Точнее, ваша совесть.

– Я-йонгей, у меня нет совести! – напыщенно произнесла Мурси и тут же смехом разбила весь серьезный образ. – Полная противоположность катарам.

– Лучше бы я родился йонгеем, а не катаром! Знаете, всегда представлял себя частью прайда. Гордился происхождением. Да, вы правы, я – расист. Не такой, который направо и налево кричит о ничтожности других. Наоборот, я с подчеркнутой уверенностью утверждал о превосходстве катар над всеми в Галактике. Но я много сам не видел. Мои соплеменники неблагодарные, жестокие, помешенные на глупых обычаях прошлого. Вы спасли наши «пушистые задницы», а в ответ Катарина бросила вызов на смертный бой. А если бы вы были обычной женщиной?

– Морган, ты че такое говоришь! – подалась вперед капитан, испугавшись, что неправильно расслышала Морика. – Будь катаром! Я только решила на тебя скинуть все проблемы, зачем ты так со мной? Что я тебе сделала?

– Что? – опешил Морик.

– О, я тогда тоже расистка! Ко всем вам отношусь как к банде обыкновенных котов. Разве что ты да дед не такой, да Бусинка может быть. Еще Шпуня и твоя мама. Ладно, Катарина тоже имеет какой-то более очеловеченный вид. А остальные – пушистая кобла мурлык. Я даже не слышу, что они мне говорят. Это ведь расизм? Но у твоего народа полно разных красивых ритуалов, национальная одежда, еда, цветочное вино, танцы и самое главное – следование правде и справедливости. Знаешь, как я наслаждалась пиром! Так что тут мы квиты. Давай оставим всё как есть, а? Не перевоспитывайся.

– Ладно, – обескураженно улыбнулся Морик. – Кстати о ритуалах. Не хотите лично поучаствовать в одном из них?

– Шутишь? Конечно, хочу! Обряд посвящения в Палачи я проходила, мне очень понравилось, хотя было странно. Давай и ты удиви меня.

– Это красивый обычай. Вам должно понравиться, я надеюсь, – Морик долго рылся в рюкзаке, пытаясь справиться с волнением, пока, наконец, нащупал выбранный накануне плод. – Орех Бонко. Очень редкий, – он пальцами расколол скорлупу, достал ядро и пристально оглядел. – Спелый и без единой червоточины, идеален.

Капрал придвинулся ближе к Мурси и протянул орех.

– А-а-а-а, – заулыбалась Мурси, подозревая, что капрал с дедом всё же обговорил её план по спасению от нежеланной свадьбы. – Кажется, я поняла, что за обряд. Круто!

Без дальнейших расспросов капитан попыталась перехватить своими руками предложенное угощение, но Морган легонько по ним стукнул.

– Нужно, чтобы вы приняли его из моих рук.

– Морган, ты меня смущаешь, – вдруг покраснела Мурси. – Как-то даже эротично выходит. Он точно не отравлен? А ладно, пофиг.

– Не думал, что вас можно чем-нибудь смутить, – ухмыльнулся Морган, когда Мурси зубами вытянула из пальцев орех.

– Я тоже, – покатывая во рту ядро, прошамкала капитан.

Раскусила. Вначале он показался ей острым, потом приторно сладким, шибанул в голову цитрусовой свежестью, и завершилась феерия вкуса приятным молочно-кофейным вкусом, который растекся по рту горячим острым привкусом. Морган не отрывал взволнованного взора от капитана.

– Вкус? Каков вкус?

– Охрененный! Странный, но охрененный! – восторженно промурчала Мурси, от удовольствия прикрывая глаза. – Есть еще?

– Нет, положено только один, – пробормотал Морган, пытаясь идентифицировать название вкуса по шкале привлекательности партнера. – У катар таким образом проходит обряд начала.

– И что мы только что начали? Что символизирует кормление из рук?

– Ну… – замялся Морик. – Заинтересованное лицо предлагает избраннику орех и если тот, пробуя, говорит, что ему понравилось, то это означает согласие на ухаживание, если же выплевывает орех или выдает неприятный комментарии, это означает отказ. По поверию, каждый катар чувствует вкус по-своему.

– Забавно, – усмехнулась Мурси. – Но, один и тот же плод не может иметь разные вкусы.

– Ну да. И уж точно ни один известный мне вкус не соответствует слову «охрененный».

– Главное, что не хреновый! Если бы я родилась красивой катаркой, – мечтательно проурчала Мурси, ложась на спину, – я бы только и делала, что ела бы эти орехи, а домогателей бы посылала.

– Не хочу вас разочаровывать, но Бонко едят в основном молодые парни.

– Точно, у вас же матриархат в этом плане. Значит, ты знал, какая это вкуснятина и принес только один?

– В своё время я наелся их достаточно, – принялся оправдываться Морган, – но мне они никогда не казались вкусными. Слишком сухие и постоянно першили, застревая в горле.

– Морик Морган, покоритель сердец и любимец катарок! И что ни один орех тебе не был по вкусу? Даже от Катарины?

– Катарине орех предлагал я, – Морган недовольно поморщился от воспоминаний. Удивительно, но тогда, будучи молодым и неопытным, даря Бонко первой красавице в школе, он не испытывал никакого стеснения или даже волнения. – Не знаю, какой он был на вкус. Она сказала, что приятный. Наверное, «охрененный» всё же лучше, да? Если бы вы предложили мне этот орех сейчас, я бы тоже сказал вам, что он «охрененный».

– А потом бы поперхнулся и помер, – залилась Мурси смехом, неожиданно переросшим в затяжной зевок. Она с нажимом потерла глаза. – Чистый воздух, сытый обед, немного вина. Вот чего мне давненько не хватало. Спасибо.

– Вам спасибо, – подражая капитану, Морган тоже прилег рядом. – Вам нужно было мне просто сказать, я бы всё бросил и отвез бы вас сюда. Знаете, иногда трудно расширить горизонт своих мыслей. Вот на пиру. Я так волновался, чтобы всё прошло гладко, и совсем не заметил, как вы напились вместе со старейшиной. Причем совершенно непонятно, кого в этом винить. Еще эта Катарина! Признаться, я от неё не ожидал ничего подобного.

– Так получается, тебя за один вечер звали уединиться сразу две женчины? Представляю, что в военном лагере творилось. Поэтому Флинт постарался от тебя так быстро избавиться?

– Что?

– Всегда думала, что либо ты прошаренный шпион за маской тупого солдафона, либо тупой солдафон, корчащий из себя эстета, – Мурси закинула ногу на ногу и принялась ею болтать в воздухе. – Всё же первое. Да еще и знойный обольститель. Сколько же в тебе граней?

– Я не шпион, – возразил Морган. Эта фраза вылетела больше по привычке, буднично, и капрал никак не окрасил её эмоционально. Стало всё равно. Не гонит же прочь, орех не выплюнула, значит волноваться не о чем. – Лучше считайте меня солдафоном. Но мне кажется, вы вполне довольны мной, как помощником и правой рукой.

– А то! Даже не представляешь, насколько я рада, что именно ты прикрываешь мою жопу, – капитан приподняла голову и потянулась к стакану. – За это я даже выпью.

– Кстати, раз уж заговорили о службе. Это прозвучит очень непрофессионально сейчас, но мне действительно часто приходится наблюдать вашу эту, ну, «жопу», как вы выразились, через прицел.

– Вот, я так и знала, что ты плохой катар! – засмеялась Мурси. – Ты из тех, кто любит глазами, да?

– Что? – приподнялся на локте Морик. – Я люблю всеми частями тела!

– Ой, в погоде, Морган. Хоть ты и проповедуешь мне теорию «нитаких», ты всё равно мужчина. Это нормально заглядываться на булки своего капитана. Не зря же Клара так нервничала, думаешь, я не заметила ничего?

– Ну, дело же не только в булках, – смутился Морган. – Я в целом!

– Слушай! – Мурси оживилась и, перевернувшись на бок, уставилась на Моргана. – А чего ты тогда мне мозги компостировал, что тебя не интересуют женщины? Имел в виду переносный смысл? Я просто восприняла буквально. Подумала, что ты асексуален или как-то так.

– Асексуален? – озадаченно переспросил Морик. – А, вроде как фригиден? Ну, мне тоже так казалось. Возможно, мне повстречалась на пути такая женщина, которая показала, насколько я могу не знать самого себя.

Мурси непонимающе часто заморгала.

– Че? – приподняла она брови. – Милый катар, а вы точно не брат-близнец Морика Моргана, капрала под моим командованием? Или я сплю, и вы сейчас превратитесь в чудовище, чтобы поглотить меня?

– Я думаю, что это вы мой персональный кошмар. Красивая женщина, которая прекрасно об этом осведомлена. Мучаете меня и остальных мужчин вокруг.

– Эм, – запнулась в мыслях Мурси и на всякий случай опять легла на спину, чтобы не смотреть на капрала, заговорившего совсем уж для него не типично. Неужели от недосыпа с её мозгом случилось это самое «разжижение». – Никого я не мучаю, они сами… мучаются.

– И только шлейфом тянутся разбитые сердца, – процитировал собственное стихотворение Морик. – Но вашим запахом полны воспоминанья. Вам в каждом видится оснастка подлеца, а я живу теперь на гранях мирозданья.

– Красиво загнул. Особенно здорово про подлеца, прям, как про меня писалось, – откровенно восхитилась Мурси.

– Возможно, про вас и писал, – смущенно прошептал Морик и совсем стушевался. Хотел продолжить, но язык окончательно перестал слушаться.

– Было бы правдоподобно, если бы не строчка про шлейф разбитых сердец.

– А как же Джимми, Эдмунд?

– Джимми денег хотел, Эдмунд власти. Если я вдруг стану Императрицей, он первый прибежит и начнет заливать, что всегда был готов служить мне. Строит из себя верного и преданного волколака. Еще бонусом пытается отхватить удовлетворение личных извращенных пристрастий. У йонгеев как? Кто сильней, тот и красивый. Я для него эталон. Но Эду нужна только власть.

– Власть через боль и унижения? Что за чушь! – засмеялся Морик. – Вы придумываете на ходу или у вас заготовленные мозгодробящие теории?

– А то вы не слышали никогда выражения: «Императрица голова, а Лорды шея. Куда хотят, туда и вертят». Поэтому я и не хочу занимать трон. Совсем. Итак всех приходится бояться, словно лист дрожит душа. Сейчас только некоторым известно, кто я на самом деле и то, покушение за покушением. А если Галактика узнает? Представь. И в перерывах между защитой своего никчемного существования придется еще выбирать стратегию развития Империи. Тысячи Морганов кружат рядом, и каждый говорит, как правильно править. Нет уж, увольте.

– М-да, – потянул Морик, прикидывая на себя жизнь Императрицы. И с выводами капитана он был полностью согласен. – Ничего хорошего.

– Разочаровала вас? Вы хотели задоминировать меня полностью, чтобы тоже дорваться до власти? Поэтому запели про разбитые сердца?

– Задоминировать? – озадаченно переспросил капрал. – Чушь, простите. Катары не устанавливает главенство с помощью близости. Я вообще не понимаю, как это взаимосвязано.

– Ну, типа, пометил запахом, или как-то так. Типа, нюхайте все, это моя женчина! – Мурси резко села, понимая, что еще немного и уснет. – Во, че хотела спросить! Как от выглаживания появляются котята? Вы размножаетесь как дуоли, от взаимной симпатии сразу всех членов прайда? Знаете, как у них? Если трое из личности одновременно симпатизирует троим другим, то у того, кто выше статусом, становится очень тонкой кожа, он докасается до остальных и передает генетический материал. От этого беременеют вшестером. Так и размножаются. У катар наподобие?

– Божечки-кошечки! Ну и чушь! Не может быть такого способа размножения!

– Я серьезно. У гамма-дуолей спроси.

– Нет, у катар примерно так же, как у людей. Просто для самого процесса симпатии мало. У нас с вами репродуктивная система действительно схожа, по крайней мере, у мужчин. Близость между нашими видами возможна. Но дело в голове, – Морик постучал себе по лбу указательным пальцем. – Соитие происходит только при определенных обстоятельствах и только для зачатия котят. Поэтому в прайдах нет изнасилований и нежелательных беременностей. Сам процесс связки практически отключает голову, поэтому проводить его можно только с персоной, которой абсолютно доверяешь.

– Как всё запущенно! А как вы тогда предаетесь любви с… – Мурси озадаченно посмотрела на Моргана. – Хотя, вы правы. Тыкать друг друга органами еще не значит иметь хороший секс. С девушкой мне тоже понравилось больше.

– Простите? – поперхнулся собственным дыханием Морик.

– А? Это я так, о своем, о женском. Слушай, я всё равно не понимаю, как вы так живете. Печально?

– Я же вам говорил, что для нас прикосновения очень интимны и несут глубокий смысл. Вам бы следовало самой попробовать ласки катара, это бы всё прояснило, – у Морика дрогнул уголок рта, но он вовремя остановил себя, чтобы еще и не рыкнуть от едва сдерживаемого порыва тут же начать демонстрацию.

– Слушай, точно. Нужно попробовать и тогда пойму. Старейшина как? Еще может? – и видя округлившиеся глаза Морика, рассмеялась. – Да шучу, шучу. Никогда не видела, чтобы так защищали честь деда. А как же вы приходите к мысли, что пора доводить дело до логического финала? Ну, типа, идете к старейшине, и он вам говорит – а теперь поцелуйтесь, дети мои, и всё такое?

– Нет, тут пара сама как-то понимает, что готова оставаться друг с другом на всю жизнь. Но связка, насколько мне известно, не приносит удовольствия как такового. Это больше грубое, инстинктивное и бессознательное.

– Да, по количеству твоих братьев и сестер, я заметила, что родители не очень любят этим заниматься.

– Я подробностей не знаю, – вдруг задумался на эту тему и Морик.

– Серьезно? Я думала, ты разыгрывал меня, когда сказал, что не испытывал оргазма.

– Вы видели у меня котят?

– Понятно, – зевнула Мурси и вновь прилегла. Вроде бы капрал опять стал таким, каким она привыкла обычно его видеть. – То есть вообще ничего не понятно. А Катарина приглашала тебя к себе поласкаться или уже размножаться? У тебя с ней доходило когда-нибудь до такого или вы просто нюхали друг другу шерстку? Я бы понюхала сейчас чью-нибудь. Неужели ты отказался от такой красавицы ради Клары?

– Почему вы везде приплетаете Клару! Я же вас просил уже не упоминать её имя.

– Так доходило или нет? – опять зевнула Мурси и поудобней умостила ладони под своим ухом. – Вы трогали другу друга за затылочные титьки. Прости. За холку.

– Мы любили придаться плотским утехам, не скрою. И приласкать друг у друга холки, но она… – Морик посмотрел на сонную Мурси и перешел на шепот. – Она слишком расчетливая. И всегда такой была. Искренности в ней не хватало. Мне нравятся такие женщины как вы. Которые говорят вслух то, что думают. Хотя это не всегда приятно.

– Ага, именно поэтому ты вечно на меня ворчишь и велишь молчать, – вяло буркнула Мурси и прикрыла глаза. – Я сразу так и подумала.

– А о чем вы сейчас думаете?

– О том, что у вас бы вышли очень симпатичные котята, и я бы их с удовольствием потискала, – из последних сил прошептала Мурси. – А еще почти беспокоюсь, не укокошишь ли ты меня, пока я сплю. Катарские идеалы, всё такое… Мир во всем мире…

– Отдыхайте, я не укокошу, – прошептал Морик и уже не получил ответа. Вскоре и он задремал.

***

Морик приоткрыл глаза и увидел, что Мурси свернулась в клубочек и сама стала похожа на маленького котенка. Он аккуратно, чтобы не разбудить её, притронулся к рукам. Холодные. Видимо замерзла, вот и скукожилась. Капрал придвинулся к ней поближе и аккуратно обнял. Мурси даже не открыла глаза, когда перекладывала голову на его плечо. Поерзала немного, устроилась поудобней и продолжила свое занятие. Морик с трепетным счастьем тверже обнял.

Когда он открыл глаза во второй раз, уже наступили сумерки. Мурси всё также лежала на плече, закинув одну ногу поверх его живота. Капитан засунула руку между пуговицами рубашки и легонько теребила пальцами шерсть на груди. О таком стремительном развитии отношений капрал даже не мечтал. Он проскользил свободной рукой по бедру Мурси, прижимая к себе еще крепче.

– Выдрыхлись, а чем ночью заниматься будем? – сонно пролепетала капитан и вдруг подскочила словно ужаленная. – Морик! Божечки-кошечки! Всё? Ты теперь сделаешь себе харакири из-за моих приставаний?

– Нет, – Морган сел и недоуменно посмотрел на капитана. – Вам же понравился орех. Это теперь делает возможным официально заявить о наших с вами «пятницах». Никто дурного не подумает.

– Фуй, я испугалась! Только Кларе не говори такого, она нам эти орехи потом запихает в самые булки.

– Ладно, не скажу. Я понял, понял. Нам надо бы возвращаться, пока окончательно не стемнело.

Быстро собрав вещи, они оседлали спидер и помчались в деревню. По дороге от стоянки до дома Морик окончательно осмелел и взял капитана за руку. Так он и завел Мурси в дом. На кухне, за столом сидела вся семья, включая деда и даже пара соседей. Ужин был в самом разгаре, как и бурное обсуждение, но при виде парочки, соответствующей по виду всем каноном влюбленных, присутствующие резко замолчали.

– И как тебе орех, дорогая? – осторожно поинтересовался дед.

– Оболденный! – восторженно призналась Мурси. – Я бы еще съела, но вредный Моричка не хочет рассказывать, где они растут.