Текст книги "Сильная и независимая для котика (СИ)"

Автор книги: Маричка Вада

сообщить о нарушении

Текущая страница: 79 (всего у книги 102 страниц)

– Это я к вам пришёл, – и, подумав, зачем-то добавил: – Один-одинешенек, сэр!

– Супер! Заходи, гостем будешь, – прокричала Мурси из душевой кабинки.

Морган подошёл ближе и приложил ухо к дверце. Он понятия не имел, зачем подслушивает за журчащей водой, но ничего поделать со своим странным желанием не мог. Поймал себя на мысли, что ему прямо-таки не терпится хоть одним глазком поглядеть, как намыливает себя нянни. Странные, несвойственные катару фантазии. Ведь Морик уже видел её обнажённой, да и надеялся лицезреть вновь, и в ближайшее время. Но почему-то хотелось именно подглядеть, как злоумышленник, как каджит, в естественной среде обитания, так сказать. Без показушности. Морган вынужден был признаться себе, что всё же он отчасти и впрямь немножко «извращенец» и «маньяк».

– Муся, вы там голенькая? – зачем-то спросил он.

– Что ты, Морик! Я всегда в душ хожу одетой. Экономлю время на стирке. Так сразу двух птеродактилей одним камнем укокошиваю. Заходи, не переживай, ничего мерзопакостного ты тут не увидишь.

Морган приотворил створку душа, заглянул внутрь, увидел свою нянни и, чувствуя, как весь наполняется жаром, тут же задвинул обратно под бессовестный хохот Мурси.

– Почему я всё время вам верю? – обиженно спросил он. – Даже в самую нелепую чушь?

– А я почём знаю, Морик? Спрашивала тебя, ещё когда только познакомились. Но ты так и не признался, – Мурси, продолжая посмеиваться, вышла, заворачиваясь в полотенце. – Вон же белье до конца в стирку даже не запихнула.

Морган глянул на машинку и заметил, что футболка, в которой сегодня была капитан, и впрямь свисает с одного боку.

– Магия какая-то, сэр, – заключил он и безотчётно принялся вытирать Мурси. – Гипноз йонгея, не меньше. Я же всегда замечал детали, а стоит вам появиться рядом, так включается тоннельное зрение!

– У меня сейчас образуется ещё одна дырка в попе. Там уже сухо, Морик, – хихикнула Мурси, выскальзывая из его объятий. – Некогда нам придаваться ляськам-масяськам друг с другом, давайте уже напряжём пана Бобуся.

– А можно я вас попрошу хоть раз в жизни сказать мне правду? Поклянитесь мне чем-нибудь святым. У храмовников есть такое? Вроде предков прайда или памяти старейшины?

– У храмовников, может, и есть, а вот у меня ничего святого нет. Вы же слышали Дуку. Но один раз, так уж и быть, скажу начистоту. Что мистеру Смиту необходимо узнать из первых рук?

– Нет, мистер Смит со мной так и не связывался, – отшутился Морган. – Для личного пользования так сказать, сэр. Что же вам конкретно написал наставник?

– Это хотите знать, Морган? – удивлённо пробормотала Мурси. – Да херню всякую в стихах!

– Христов написал вам в стихах херню? – замер Морик. – И как… Как? Красивое получилось?

Мурси внимательно оглядела катара, силясь понять, не шутит ли он сейчас. Но на лице Моргана застыла такая ядрёная смесь отчаяния, ревности, надежды и боли, что даже йонгейское чёрствое сердце не выдержало. Не играет Морган роли, он на самом деле как будто бы влюбился.

– Ну… – потянула Мурси. – В каждой строчке только точки перед буквой «ять», однако же, любой в Галактике поймёт, что он хотел сказать.

– Разве существует такая буква? – недоверчиво нахмурился Морган.

– Существует. В очень грубом и грязном пиратском ругательстве.

– А… А-а-а-а! – догадался Морган. Хотел изобразить равнодушие, но разжижение мозгов вкупе с параличом лицевого нерва тут же преобразили его лицо. Он смутился и, почёсывая затылок, попытался оправдаться: – Сэр, не думайте, что я радуюсь вашему унижению в свете наставника. Просто оно как-то само выходит, я не хотел.

– Странно и смешно наш устроен мозг, – пропела, улыбаясь, Мурси. Она уже почти оделась и теперь нагнулась, чтобы застегнуть босоножки. – В нём четырнадцать извилин, если ты влюблён. Две из них за секс, восемь за чувства, в двух хранится код каюты, две – зачем не знаю.

– Точно, сэр, – засмеялся Морган. – Вы сами сочиняете такие дурацкие песни?

– Я не, не умею, – нянни глянула на него из-под руки и выпрямилась. Беспричинно утёрла лоб, будто вспотела, пока обувалась, и с хитрым прищуром поинтересовалась: – А вот вы тоже мне признайтесь, по ночам в тиши под одеялом строчите стихи?

Морган ещё сильней засмущался, забегал глазами по каюте, ища отвлечённый маневр, потом опустил взгляд в пол и робко пролопотал:

– Каждый строчит, когда влюблен.

– А ознакомите? Интересно жи!

– Я… Я не готов ещё, вдруг вам не понравится? К тому же я уже слышал, насколько поэтично умеет выражаться ваш наставник, мне до него как до соседней Галактики. Если Христов смог херню в стихи вплести, невозможно и сравнить с обыкновенным капралом.

– Запомни, Морган, ты уникум, к тому же капитан! – приободрила его Мурси, шлёпая рукой по плечу. – А для меня нет разницы в форме, только содержание. Я вот тоже про тебя стишок сочинила. Хочешь, расскажу? Между прочим, первый раз в своей жизни я мужчине посвящаю целую поэму!

– Про меня? – восторженно оживился Морган. – Конечно, хочу!

– Раз, два, три, четыре! С Моргана штаны скочили. Стал их Морик одевать – хвостик некуда девать!

И Мурси залилась звонким смехом, хватаясь за свой живот. Морган оторопел. Вначале хотел тут же заявить, что у него нет хвоста, что нянни опять перепутала глаголы «одевать» и «надевать», но, глядя на неё – такую в этот момент искреннюю, жизнерадостную – понимая, что она не смеётся над ним, что для неё и такое выражение привязанности уже большой шаг вперёд, поддался чувствам и расплылся в улыбке:

– Это лучшее, что мне когда-либо посвящали, сэр.

– Так тебе нравится? Ура! – Мурси задрала руки кверху, наотмашь опустила одну из них, воодушевлённая признанием таланта от самого «мистера всегалактическая эстетика». – Погоди! Я ещё потом, как время будет, подумаю и придумаю чё-нить ваще грандиозно опупительное.

– Не сомневаюсь, сэр.

– Ладно, шутки шутками, а дело в сторону, – погрустнела капитан. – Нужно договориться с паном Бобусем, чтобы он организовал доставку половцев на Зиост, а они уже открыли доступ Кавоту к капсулам. И самое сложное в этом всём – рассчитать точно по времени. Терпеть ненавижу делать работу чужими руками, обязательно какое-нибудь звено да накосячит. Но выбора у нас нет. Итак, оптимальный час появления половцев – это утечка кораблей с раскольниками. Те начнут покидать сектор, а наши, наоборот, втиснутся в этот зазор. Надеюсь, Кавот сможет проконтролировать весь процесс и на время забудет обиду, нанесённую ему Самби и Теки. Да и клонов следует уколошматить не слишком рано, чтобы Дуку не заподозрил неладное, но и не слишком поздно, чтобы не успел активировать. В общем, дел у нас с вами куча. Но, хвала Вселенной, вы у меня голова!

– Да, сэр, согласен. Но стих мне, правда, очень понравился.

***

Наконец, корабль подлетел к искомой планете. Коди сделал несколько кругов по орбите, разглядывая поверхность, и в точности в том направлении, в котором указывал Христов, на мониторах замаячила горная гряда красноватого оттенка. Правда, гораздо больше, чем рисовало воображение капитана. Массивней, основательней. Сомнений оставалось всё меньше, поэтому координаты «Немезис» выслали Яну и ликвидационной группе СРС тут же. Пускай готовятся и по сигналу немедленно пускаются в путь. Приходилось экономить каждую минуту, раз в запасе оставалась уже начатая неделя.

Гидрос, Лена, Ванно, Мурси и Морган надели на себя тяжёлую броню с экзоскелетом, взяли на всякий случай шлемы с кислородными преобразователями, хотя капитан продолжала спорить и настаивать, что в этом нет необходимости, и окружили скайтрей.

– Там кислород нормальный, дышать можно! – ерепенилась Мурси. – Мать моя без скафандра вообще обходилась.

– А вдруг это не та планета? – возражала Лена. – И, вообще, при чём тут мама? Ты-то откуда знаешь, как она обходилась?

– Мусенька, всё же стоит перестраховаться, сэр, – Морган даже не заметил, как проскользнуло ласковое обращение к нянни. Но в напряжённой обстановке никто так же на это не обратил внимания. – Бережёного Разум бережёт, кажется, так говорят ваши друзья-храмовники.

– Откуда у тебя так много информации? – недовольно спросил Гидрос. – Я поведу.

– Ещё чего! – запротестовал вакуй. – Ванно за шофёра! Так было и так будет!

– Этот скайтрей мой, поэтому мне им и управлять!

– Минуточку! – застыла Мурси, уже наполовину сев на заднее сиденье. – Это мой скайтрей, честно скраднутый!

– Ага, только канцлер Шнобби мне такой счёт выставил. Хочу проверить, все ли пункты совпадают и не переплатил ли я за массажное кресло, – ворчал Гидрос, усаживаясь на место пилота.

– Не обманул, оно тут действительно стоит, – пробормотал Морган.

Наконец, все расселись, загерметизировали транспортный отсек и Гидрос плавно вывел скайтрей из корабля.

– Я, конечно, догадывалась, что со Шнобби всё не так просто. Но и ты тут? Вы вообще все мои связи контролируете?

– Не верьте Гидросу, сэр! Это могут быть и голословные обвинения. Если вдруг окажется правдой продажность канцлера Шнобби, я буду обязан сообщить старейшине его прайда о таком недостойном поведении. Его сразу понизят до каджита. Неслыханно, чтобы катара можно было купить за скайтрей!

– А я всё думаю, что он ко мне пристаёт так недвусмысленно, – продолжала негодовать Мурси. – Прям такого из себя строит галантного кавалера, шо хоть плачь!

– Он к тебе приставал? – в один голос возмутились Лена и Гидрос.

Мурси молча пожала плечами и уставилась в имитацию окна.

– Только наставнику своему не говори об этом, он меня убьёт за самодеятельность, – спохватился Гидрос. – Я имею в виду про приставания. О, Разум, почему с тобой вечно одни сложности?

– Ничего не понимаю, – тряхнул головой вакуй. – Его поползновения опасны? Что Ванно должен знать?

– А напуркуа вы вообще стали договариваться со Шнобби? – не выдержала Мурси и вновь начала высказывать недовольство. – В чём его задача? Вы же не могли предсказать, что однажды он подарит мне скайтрей? За что вы ему деньги платите, канцлер?

– Он и не должен был ничего тебе дарить. Просто я рассказал ему про твое истинное Предназначение.

– Нет, я его точно убью! – стукнула кулаком по спинке кресла пилота Лена. – Кому ещё? Всему космосу растрындел? А мы потом удивляемся, откуда это повылазили из всех щелей отравители да наёмники!

– Послушайте, во-первых, я всего лишь предложил Шнобби спасти расу катар. Ну, не имею я права отказывать беременной жене. По закону! А она как вернулась с твоего корабля, так в слёзы. Три дня выла белугой. Сказала, кстати, из-за Моргана. Вроде он только и ждёт случая, чтоб предать. Я уж ей и про его актёрскую игру, и про паранойю Матильды, всё одно – убьёт всю расу, хоть ты тресни. Вот и пришлось найти самого обаятельного катара в Галактике. По отзывам им оказался канцлер Шнобби. Я ему и поведал, как обстоят дела.

– О, мои пупырки! – закрыла Мурси лицо руками.

– Небось, у женщин спрашивал? – тихо посмеивалась Лена.

– В любом случае расчёт был верен. Шнобби с радостью согласился, но признался, что за душой не имеет ни гроша. Я и пообещал, что все расходы по взращиванию в Матильде привязанности и симпатии к катарской расе возмещу. Но я же не думал, что он и скайтрей туда запишет!

– Божечки-кошечки, Ги. Такой взрослый дядя, а финансовой грамоте не обучен, – сарказмировала Мурси. – Тебя разводят на деньги все кому ни лень! А кому лень, те лениво разводят. Стыдоба. Как ты ещё умудрился капитал накопить? Канцлер называется. Неудивительно, что с налогами в СШГ такая беда.

– Я просто пытаюсь быть реалистом! И держать ухо на пульсе!

– Ты суёшь свой нос всюду! – возразила Лена. – Чтобы контролировать всё и вся.

– Не с первого раза открываются тайны, а с тысячной кредитки, – продолжала издеваться Мурси. – Что унаследуют твои дети?

– Для меня важно одно, – сердито парировал Гидрос, – спокойствие Бет. Когда она узнала, что милость твою будет искать Шнобби, то так обрадовалась, словами не передать. Теперь моя дорогая жена уверена: катары в надёжных руках. Но я ведь не думал, что именно вкладывает канцлер Шнобби в термин «симпатия»! В любом случае ты не можешь отвечать ему взаимностью! Он держатель Силы, такая связь недопустима. Твоя задача состоит в другом. Однако, надеюсь, всё не зря и катар ты пожалеешь, когда придёт время.

– Я просто с вас всех охереваю, – вознегодовала с новой силой Мурси. – Одни, значит, решили, что моё Предназначение каким-то образом завязано на сохранении видов в Галактике…

– Посуди сама, ты ведь и в самом деле постоянно сталкиваешься с иными формами! – тут же пикировал Гидрос. – Дружишь с неберианцами, вакуйями, твилекками, человеками, интерсеками и Разум ведает ещё с кем. Ясно же как белый пень! Это твоё Предназначение. Одно из.

– А вот Ленка, например, считает, что я рождена стать Императрицей, – и, не дав высказаться Лорду, Мурси выпалила: – Шериф видит меня исключительно как начальника СРС после его отставки. Ванно, а ты что думаешь?

– Ты рождена воевать, – кивнул вакуй. – Зачем протирать зад в теплопопельном месте, когда Сила твоя несоизмерима? Ты – великий воин, который может привести к победе любого, самого задрипанного канцлера. Даже такого, как Гидрос.

– Вот, вот про что я! – подхватила Мурси. – Никто из вас, ни разу не спросил, чего я хочу. Что было бы мне интересно. Я для вас как раскалённый кусок плазмы, перебрасываете друг другу. Как липкая лента, пытаетесь дыры в своей реальности мной законопатить. А я человек, у меня ведь тоже могут быть свои желания и амбиции.

– Амбиции? – издевательски переспросил Гидрос.

– Я, может быть, хочу пожить обычной скучной жизнью на тёплой и стабильной захудалой планете с каким-нибудь самым обыкновенным котиком. Почему мне нельзя? Почему вы мне отказываете в таких простых радостях?

Все, кроме Моргана, громко засмеялись, воспринимая такую нелепицу из уст капитана как шутку. Мурси сердито выдохнула и сложила руки на груди, а Морик подвинулся к ней поближе и на ухо спросил:

– Мусинька, а вы действительно хотите этого? На самом деле? – и добавил для конспирации: – Сэр!

– Ванно понял! – тут же отреагировал вакуй. Он перестал смеяться, но добродушная улыбка всё ещё занимала место на его лице. – Годный план. Можете у меня остановиться. Ванно выделит тебе с Котиком пятачок земли. Даже Элли будет рада такому соседству.

Гидрос презрительно пшикнул и закатил глаза к потолку. Лена сощурилась и внимательно посмотрела на Моргана. Мурси осознала, насколько близко к провалу их с Морганом «тайная тайна», и вместо того, чтобы выдумывать оправдания, взяла катара за руку и улыбнулась.

– Мы с вами, дорогой Морган, обязательно придумаем, чего мне следует захотеть.

– Конечно, сэр, – кивнул катар. – У нас вся жизнь впереди.

Лена очень красноречиво указала Мурси, что находится в полном недоумении от её умственных способностей. Мурси в ответ показала язык.

– Мне надоело уже, что вы за меня решаете! – отрезала она. – Всё, придётся вам принимать мою самостоятельность как данность. Да, пускай я не всегда оказываюсь права. Пускай за мной несётся шлейф из взлётов и падений. Мои страшные ошибки многому меня научили. Но я собираюсь совершить ещё несколько как минимум. В конце концов, я хозяин своей души, капитан собственной судьбы. И, если с Моргана хоть шерстинка упадёт, лично вас всех анально покараю. Угугенили?

– А ты не верила Ванно, – опять радостно встрял вакуй.

– Да мне всё равно, если я могу сказать дорогой жене, что катарская раса в безопасности, – брякнул Гидрос. – А со смертными уж как-нибудь время разберётся само собой. Ещё неизвестно, что на это скажет Христов. Может, в его Замысле нет места обыкновенным капралам.

– Не к этому я тебя подводила, не к этому, – пробормотала себе под нос Лена.

***

Скайтрей в режиме маскировки приблизился к цели, остановился неподалёку, давая возможность разведать окружение через камеры и остаться сокрытыми. Прямо чётко на середине плато происходило бурное шевеление непримечательных, как будто сгустков дыма в красноватом воздухе, фигурок.

Напротив самого высокого «горба» горной гряды были возведены донельзя странные конструкции. Две похожи друг на друга, как звезды на небосклоне, а третья ещё достраивалась, но и в ней уже угадывались очертания общей схемы. Гигантские кристаллы аккуратной треугольной формы на массивной подставке. Точнее, один из них уже приготовлен к транспортировке, его окутали с вершины и до основания тросами, а вакуйи-биоботы сколачивали с задней стороны полок на воздушной подушке. Второй соединили через трубопровод с самой горой, и он едва заметно светился, наполняемый энергией.

– Поберегитесь, чтобы нас не заметили. Не хватало ещё паники в селе, – зашептала зачем-то Мурси, придвинувшись совсем вплотную к Гидросу, будто боялась, что их могут расслышать те, кто снаружи. – Вначале найдём транспортник.

– В каком селе? Да и не может тут быть никакого перевозчика! – огрызнулся Гидрос. – Скорее всего, мы пропустили его на орбите или он вообще на подлёте. Планета же какое-то жилодробящее скопление Тёмной Материи! Даже наш обшитый скайтрей еле выдерживает.

– Не бреши, – хмыкнул Ванно. – Отлично держится твой дорогой подарок.

– Где-то должен быть корабль, – повторила Мурси. – У них уже почти всё готово. Как, по-твоему, они собрались эту дуру тащить на Зиост?

– А зачем им эта «дура» на Зиосте? И, вообще, что это?

– Аккумулятор, спаянный из множества мелких проводящих кристаллов, – озвучила общую догадку Лена. – Значит, гора и есть Варкус.

– Глупости! Лорд Варкус был проземлянского типа и никогда не походил на гигантского слизняка.

– Вы тоже превратитесь в такого со временем, учитель, – Мурси не упустила возможность поддеть. – Меньше надо до чужой Силы жадным быть. И страшилка про хвост, которой вы пугали меня в детстве, покажется вам сказочкой и потешечкой!

– Не может… – осёкся Гидрос. – А вот и спейсшарк.

Камера наехала и зафиксировала большой грузовой корабль без опознавательных знаков. Он был вплотную припаркован к горе и имел такой же серо-красный цвет, поэтому видоискателю распознать его сразу не удалось.

– Самоубийство такими силами пытаться атаковать, сэр, – лаконично заключил Морган.

Канцлер тем временем завернул за самый дальний склон и посадил шлюпку. Все натянули на себя шлемы и вышли из машины.

– Нам нужно только отключить связь и немного поломать двигатели, шобы оно не улетело. Морган, вы остаётесь возле шлюпки, мы втроём воткнёмся в невидимость и займёмся транспортником. Ванно, а ты…

– Ванно будет приносить сострадание, – вакуй мечом указал на маленькие фигурки работников, ходящих цепочкой друг за другом.

– Что там? – Гидрос увеличил изображение через шлем. – О, твои собратья по Разуму!

– Биороботы, которые думают, что настоящие живые вакуйи. Они хотят, чтобы Ванно им отрубил головы. Так будет правильно.

– Эм, ладно, – пожала плечами Мурси. – Может, возьмёшь с собой Моргана, шобы он не нудился в одиночестве?

– Нет, это моя ответственность как правителя и Главы Рода. Ванно должен.

Морган даже не стал в этот раз оспаривать решение капитана, прекрасно понимая, что действительно в невидимости всю операцию провести куда проще, а сам он только будет мешаться под ногами. Вскоре ему поступило сообщение от Мурси, что всё прошло быстро и гладко, никакого вооружённого сопротивления они не встретили. Вероятно, Дуку не думал, что кому-то известен этот кусочек его плана по захвату мира.

Когда катар приблизился к Ванно, тоже без труда отрубившему головы у всех биороботов, туда же подоспели и остальные.

– Итак, это и есть накопители, – Лена обошла по кругу здоровенный кристалл, возвышающийся высоко в небо и походивший на увеличенный в сто раз наконечник пики. – Как ты и догадывалась, оружие всего лишь побочный продукт.

– К сожалению, а может и к счастью, это не всё, что подтвердилось из моих догадок, – проговорила Мурси. – Ладно, вы пока свяжитесь с СРС, пусть присылают утилизационную бригаду, да с охраной. А мы с Морганом пойдём искать вход в нутро, так сказать.

***

Катар поспешил за нянни. Они двигались на север, ориентируясь исключительно по описаниям Христова, но Мурси вдруг передумала и нырнула в одну из ниш, спрятанную от случайного взора покровом, похожим на застывший лавовый скат. Прошла несколько шагов и остановилась, вглядываясь вглубь. Морган тоже попытался рассмотреть, что привлекло внимание нянни, и, к своему удивлению, обнаружил впереди тёмный узкий тоннель.

– Откуда вы узнали про этот ход, сэр?

Капитан не ответила и включила фонари на своих плечах. Морган повторил за ней. Видимость стала практически такой же, как и на воздухе, а может, даже лучше. Мурси нагнулась, подняла несколько камешков с пола, долго их разглядывала, перекатывая в руке, прощупывая основательно пальцами, даже попыталась понюхать, забыв, что в герметичной защите, но вдруг вздрогнула, резко выбросила подальше от себя и принялась утирать перчатки о плечо Моргана.

– Фуй, фуй, чё это я, спятила шоле, – пробормотала Мурси, закончила очистительные процедуры и одним махом стянула с себя шлем.

– Что вы делаете, сэр! – только и успел выкрикнуть Морган.

Мурси вдохнула полной грудью.

– Да не, не воняет вроде, – она опять зачем-то понюхала свои перчатки. – Морик, я прекрасно помню этот закуток! Мы на правильном пути.

– Помните, сэр? Вы же были новорождённой. Наверное, это дежавю?

– Нет, Моричка. Я выловила это из общего потока Материи. Как только подлетели к Немезис, все мои кошмары всплыли. Зря Ленка считает, что такие видения всего лишь чувство вины детей, убивших появлением на свет своего родителя. Мы действительно храним информацию о предыдущих носителях Материи в себе, просто плохо её слышим, не отделяем от работы подсознания, она как бы закодирована дурацким храмовническим шифром. Но я чётко помню и это углубление, и эту крошку, больно впивающуюся в моё израненное тело. Что угодно, но не дежавю. Я ползала вот тут, прям по этим камешкам, перед своей смертью, когда была ещё матерью, как бы парадоксально это не звучало.

– Интригует, сэр, – только и ответил Морган.

– Знаешь, что самое ужасное в этом всём?

– Что вы испытываете чужую боль и чужие кошмары?

– Нет, Морик, это как раз таки приемлемо. Значит, общая память Материи действительно существует. И если копнуть глубже… Впрочем, я передумала, это не самое трагичное. Мы не взяли в расчёт главное. Так спешили с этими клонами, что про Варкуса-то и забыли. Наставник сказал, будто слышал голос в Зове, который манил его. И, как только Христов взял меня на руки, так голос умолк. А значит, и это, скорей всего, Варкус в разуме. Понимаете?

– Не очень, сэр? Что с того?

– Нам ровным счётом ничего. Просто представьте, вы уже не один десяток лет неподвижная разумная гора. Может быть, нам не стоит его убивать? Мы этот вопрос не выносили на обсуждение.

– Я думаю, когда на кону безопасность всей Галактики, то жизнь одной «горы» уже обесценена, сэр.

– Логично. Но что, если это не одна жизнь? Если Варкус помнит, как устроена искусственная матка для эмбрионов держателей Силы? А значит, гипотетически он может спасти ещё больше персон и в СШГ, и в Империи, и в непокорённых мирах? Женщинам не придётся умирать в родах, такие, как Бет, не будут больше жертвами непреодолимых обстоятельств.

– Но Императрица почему-то уничтожила свои генетические лаборатории, значит, посчитала опасным раскрывать их устройство массам.

– Средство, способное и погубить, и дать жизнь. Да. Но чисто гипотетически. Как ты думаешь, что правильней предпринять? Уничтожить его или же дать знания остальным в Галактике, а те уж сами пусть разбираются, как этим воспользоваться?

– Сложный вопрос, сэр, – задумчиво ответил Морган. – Хвала предкам прайда, что он гипотетический. Вы же не будете и в самом деле так рисковать?

– Хорошо, пойдём другим путём. А как же конвенция по правам живущих, где прописано, что каждый в Галактике имеет неоспоримое право на жизнь?

– Вы упускаете важный момент! Гора не относится к разряду живущих!

– А где грань между живой и неживой материей?

– Обездвиженная гора не является живой, это точно, сэр.

– Давайте двинемся от отправной точки, – предложила Мурси и действительно зашагала вперёд по узкому тоннелю. Морган последовал за ней, снимая на ходу шлем. – Я попытаюсь вам объяснить основы зарождения жизни. Вот посмотрите на простейшие организмы, на одноклеточные. Знаю, трудно представить, что они умеют думать, но наука не может исключить, что они не могут чувствовать. Чем живая материя отличается от неживой? Я от робота, биоробот от клона?

– Тем, что они могут чувствовать? Вы это хотите сказать? Утверждаете, что какая-нибудь инфузория способна на испытывание радости или раздражения? Ну, это точно чушь, в которую я никогда не поверю!

– Не сама она, но при взгляде на неё ты прочувствуешь процесс жизни внутри. Сразу определишь в микроскоп, что перед тобой не каменная крошка, ведь так?

– В какой-то мере и так. Но это немного в другом ракурсе, нежели вы сказали. Органическая жизнь реагирует, в общем-то, на раздражения. Хм, ну если это гипотетически назвать чувствами…

– К этому я и веду. Живой означает чувствующий. Робота можно научить петь и танцевать, но никогда любить или ненавидеть. Ему можно создать громоздкий логический аппарат, который заставит реагировать на ухудшение среды обитания, но без него, робот останется камнем, неодушевлённым предметом.

– Тут я согласен, но что из этого следует? При чём тут вообще наше дело? Лорд Варкус и Дуку?

– О том и речь. Может быть, мы всё неправильно поняли? И задача кодекса ОВР вовсе не в том, чтобы сделать проводников и его последователей бесчувственными психопатами, а немного в другом? Может, весь Орден – это лаборатория, а мы ней подопытные?

– Что вы имеете в виду, сэр? – не понял Морган. – Вы так перескакиваете с одного на другое, я едва успеваю.

– Ладно, прости, поговорю об этом с Яном.

– Нет, нет, просто прошу быть немного снисходительной. Я не слишком понимаю в науке, но мне на самом деле интересно!

– А что, если эволюции, чтобы ориентироваться в окружающей среде, проще было образовать некоторый генератор чувств, чем строить механизм для вычисления логической информации? Что, если чувства в нас – это такие же отголоски процесса нашего совершенствования от простейших к сложным организмам? Ведь всем известно, что даже молекулы поддерживают частоту масштабных микровибраций. Наличие обратной связи между чувствами и какой-либо структурой – физической и органической, а в нашем случае не только такой – вот что называется жизнью!

– Провокационно, но, в общем-то, логично. К тому же, насколько мне известно, даже чувства персоны тесно завязаны на биохимии тела, – вдруг вспомнил Морган. – Я увлекался разными психическими расстройствами и изучал депрессию. Ну, вы знаете, из-за бабули. Иногда процесс расщепления пищи в желудке может вызвать острый приступ уныния. Мы воспринимаем ощущения, но сами они формируются в нашем сознании, в разуме, в некоторой виртуальной реальности воображения, преображаясь в привычные чувства. Да, так и работает мозг. У одноклеточных нет мозга, вот это точно вам скажу, у них нет даже нервной системы. Так что мне непонятно, к чему вам такая аналогия. Причем тут Дуку и ОВР? Расскажите, к чему вы клоните?

– А теперь гляди под другим углом. Чувства – это некая волновая информация для Тёмной Материи. Она ловит тонкомасштабный резонанс этих микроволновых процессов и таким образом общается между своими носителями или выполняет Исход. Прикосновением я могу либо усилить эти вибрации, выгоняя наружу, заставляя персону окунуться с головой в перезвон чувств, либо забрать себе, наоборот, утихомирив любые колебания. Заколебаюсь, конечно, при этом сама, но факт остаётся фактом. Так это работает. Вот для чего Тёмной Материи необходимо «небывалое прикосновение» между держателями Силы или же обязательное сопряжение с оголённым участком кожи. Вакуйи покрыты панцирем, поэтому вибрация чувств не слышима, как и в вашем случае из-за шерсти.

– Кажется, понимаю, сэр, – Морган остановился и недоумённо поглядел на Мурси. – Неужели никто до этого не догадывался?

– Всё бывает когда-то впервые. Другим просто и гадать не надо было. Вот возьмите Лорда Банник. Ей неинтересно, как работает Материя, потому что её всё устраивает. Кому ещё придёт в голову препарировать самого себя, если только не желание улучшить навыки?

– Вот зачем Дуку проводил все эти исследования, открывал старые храмы, копался в древних артефактах! – наконец, вся мысль Мурси дошла до Моргана целиком. – Он пытался исправить собственный генетический изъян! Я понял! И так работает ваша аура. Вы чувствуете и передаёте это сидящему внутри паразиту, а он создаёт колебания, и оно волнами распространяется по округе. Да! Точно! О, Разум! О, предки прайда! Это… Это…

– Кажется, у вас интеллектуальный оргазм, – рассмеялась Мурси. – Пойдёмте.

– Вы гений! – восторженно пропел Морган, беря нянни за руку. – Гений!

– Ну да, гений среди говна и удобрений, – сыронизировала капитан. – Не забывайте, это только теория, я просто размышляю вслух.

– Нет, вы точно правы, сэр. Вот я вам сейчас скажу, что вижу, только вы не перебивайте и не смейтесь надо мной, ладно?

– Ладно. Вы же не перебивали и не смеялись над моей дебильной теорией о дребезжании струн души, отвечу вам тем же.

– Вот иногда я сижу в общей комнате с вами и занят какими-нибудь важными делами. Планирую операцию или же подсчитываю запасы, или же составляю смету закупок. В общем, полезным трудом, который часто незаметен никем, но без которого всё развалилось бы.

– Заметен, Морик, весьма. Я тебе за это очень благодарна, правда.

– Ну, это я так, в общем обронил. Не напрашивался на комплимент. Просто к слову пришлось.

– Дальше, Котик. Я тебя потом за это вознаградю. А сейчас ближе к телу.

– Да, конечно, сэр. И вот я весь поглощён задачей, и тут вы мне улыбаетесь. И это действительно как волна. Как сто тысяч ватт: или в бездну, или в рай… Её прямо чувствуешь. Вот идёт волна – и с головой в неё бросаешься. Закрыв глаза, вниз, в крутом пике. Сто тысяч искр, на свой страх и свой риск – и до самого дна… И, если выжил, с нетерпением ждёшь следующую такую же волну, в которой можно потеряться навсегда. О, о, что я вспомнил! Ещё говорят: чувства захлестнули. Понимаете? А вы додумались всё это из поэтичного преобразовать в научное! Но ведь при ближайшем рассмотрении выглядит элементарным! Почему только вы и наш враг додумались до такого?

– Всё гениальное просто. Что я вам говорила про мотивацию?

– Дуку пытается починить свою ауру наукой, но вы?..

– А некоторые хотят решить головоломку, кто она есть на самом деле. Клон, ребёнок или биобот.