Текст книги "Сильная и независимая для котика (СИ)"

Автор книги: Маричка Вада

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 102 страниц)

– Что?

– Я клянусь тебе, камрад, так и было, – хохотал Коди. – И ты предлагаешь с такой заводить романтические отношения? Без меня.

– Теперь и моя голова по швам трещит, – схватился за виски Морган. – В общем, не предавай Мурси, хорошо?

– Тут будь спок, я – молоток, камрад. Нейтралитет, – Коди протянул руку, но тут же убрал. – Всё время забываю.

***

Мурси поднялась в общую и застала там, на диване, Клару и Бобби. Выглядела Дорн не в пример ей. Аккуратно причесанная, с косметикой, на щеках играл румянец. Морган прав, Клара действительно очень сильная духом девушка. Мужественная и красивая. Капитан залюбовалась ей, отчаянно завидуя жизни медика. И парень у неё классный, и друзья рядом. Возможно, с такой поддержкой и Мурси бы могла справиться с любыми препятствиями. А тут оказывается даже Ванно ненастоящий!

Хорошо, если Морган прав и их дружба действительно зародилась по свободной воли каждого. Но ведь Гидрос та еще сволочь, мог и наврать в три контейнера, выгораживая себя. Твердит, что никогда не боялся мести! Что они всегда о ней заботились! Враньё! Первый раз, когда Христов ударил её молнией, именно Ги подзадоривал наставника и подавал пример.

Заблокированные воспоминания ворвались совершенно неожиданно, от них помутнело в глазах. Мурси покачнулась и в последний миг ухватилась руками за спинку кресла, сминая под пальцами обшивку.

«Она злилась, очень. Мальчишки спрятали обувь и к завтраку пришлось явиться босиком. Дежуривший храмовник выгнал её из столовой, пока обидчики смеялись вслед. Матильда только посмотрела в их сторону, только подумала недоброе, а те уже понадевали на головы тарелки с едой. Она же не хотела, не специально так вышло! За что храмовник ударил молнией в спину?

Матильда забежала в келью к наставнику. Попыталась объяснить несправедливость обвинений, пока он сосредоточенно глядел на неё своими серыми глазами и внимательно слушал. А следом ворвался Гидрос. Орал, требовал Покаяния.

– Преклони колено перед наставником! Преклони! Джес, она уже давно должна знать эту команду. Я тебе говорил, с трех лет. Ей шесть, о чем ты думаешь?

– Преклони колено перед наставником, – спокойно повторил за ним Христов. – Будь хорошей девочкой.

Матильда покорно встала на одно колено, но в груди её клокотал праведный гнев и в голове вилась одна лишь мысль: «Вот вырасту и убью вас всех!»

– Усмири свой гнев! – заорал еще громче Гидрос, почувствовавший ауру, и выпустил молнию. – Джес, этим должен заниматься ты! Наставник обязан укрощать ученицу.

Гидрос опять направил на малышку руку и дал сильный продолжительный разряд, от которого Матильда повалилась на каменный пол и зашлась судорогами. Но как только его рука перестала источать энергию, она глянула на него, как и прежде – непримиримо, отплевывая кровь с прикушенного языка. Мысль о месте только укрепилась.

– Усмири свой гнев! – четко проговорил Гидрос. – Твоя очередь.

– Она же еще малышка! – попытался возразить Христов.

– Не можешь, тогда отдай мастеру Дуку на воспитание. Мне сообщить в Совет Храмовников?

Слова о разлуке с наставником еще сильней зацепили за живое Матильду, и она подняла руку на Гидроса, намереваясь оплатить ему той же монетой.

– Нет! – вскрикнул Христов и нанес разряд. – Усмири свой гнев!

– Правильно, – похвалил Гидрос, присоединяясь к уроку».

Как долго продолжался тот урок, Мурси не вспомнила. Но это было одно из самых сильных потрясений детства, когда она поняла, что и наставнику не всегда можно доверять на сто процентов.

– Капитан, вам нехорошо, сэр? – встревоженно расспрашивал Боббьер, пытаясь усадить её в кресло.

– Уже лучше, спасибо, – промямлила Мурси. – Схожу в душ и приободрюсь. Устала просто. Как ты, Клара?

– Спасибо, сэр. Мне гораздо лучше. Из Моргана вышел бы хороший психолог. Он вообще, знаете, имеет множество талантов.

– Знаю, – вымучено улыбнулась Мурси. – А о чем вы тут секретничали?

– Как раз о нем, – подхватил Бобби. – Говорили, что капрал один из самых достойных мужчин, какие когда-либо рождались в Галактике. Надежный друг, опытный соратник, преданный поклонник.

– Хорошо, – медленно произнесла капитан, не понимая, к чему повелись такие разговоры, тем более с подачи Малыша.

– Коди тоже неплохой, – добавила Дорн на всякий случай, чтобы сохранить конспирацию. – Но в нем нет солидности, знаете. Шут овощной, бестолковый! Вы же видите, да?

– Я пошла, у меня много дел, – капитан окончательно оказалась в тупике и поспешила в каюту. Реальность вдруг стала расплываться перед глазами. Определенно, нужно освежиться и переодеться, это всё от запаха рыбы.

***

Морган совсем не показывался на глаза, как только поднял корабль в воздух и вывел к точке выхода. Он заперся у себя в каюте и не вышел оттуда ни на ужин, ни на просмотр фильма. Только раз, попытался было увязаться за Мурси в комнату для совещания, а получив отказ, опять скрылся у себя. И Клара могла бы посчитать, что друг просто устал и отсыпается, если бы к ней не подошла капитан и не вручила новую куртку, с требованием подарить её Моргану от своего имени. Выглядело всё очень странно. А когда, Коди, получив какое-то сообщение на холофон, оставил их компанию и присоединился к капитанше, а та его не выгнала, Клара окончательно решила в последний раз вмешаться в личную жизнь друга.

Она пожелала Малышу спокойной ночи, а сама тихонько постучала к другу. Он не спал. Морган даже не переоделся, а сидел на кровати в том же, что и пришел от канцлера – в полном боевом обмундировании, и смотрел отрешенными глазами себе под ноги.

– Морган, всё в порядке?

– Да, – сухо ответил капрал.

– А чего ты..? Я тебе вот куртку принесла, новую. Капитанша сказала подарить как будто бы от себя, зачем-то. В знак глубокой дружбы. Что между вами происходит?

– Я не знаю, – вздохнул Морган, на мгновение оживая. – Муся почему-то забыла, как выглядят катарские поцелуи и что они означают.

– Так может она и не знала? – тактично подсказала Клара. – Ты уверен, что капитанша вообще в курсе о ваших отношениях? Вон с Коди опять в совещательской закрылась.

– Мы с ним поговорили серьёзно. Он меня заверил, что не имеет насчет Мурси никаких планов.

– Мало ли что он имеет! Если капитанша захочет поиметь его, то никуда Коди не денется.

– Ладно, как выпадет удобный случай, я обязательно с ней и об этом поговорю. Просто если бы ты слышала, что нам рассказал канцлер Гидрос! Не до геройства на любовном поприще.

– Морган, ку-ку, очнись! Мужчины делятся на две категории. Те, кто пользуется случаем, и те, кто эти случаи создает. Тебя ничему не научила история с Джимми и остальными её кавалерами? Пока ты тут ждешь своего шанса, Коди в совещательской с ней заперся и неизвестно чем занимается.

– А, не говори мне такого! – подскочил Морган, хватаясь за голову. – Хочешь, чтобы я с ума сошел? То они про союз какой-то говорили, то про совместную постель.

– Офигеть, про постель? И ты тут до сих пор сидишь?

– А что я сделаю? Что? – выкрикнул остервенело Морган, начиная наворачивать круги по каюте. – Набить лицо Коди? Укусить Мусю? Я итак ей признался в своих чувствах! Знаешь, как мне было трудно! Я ног рядом с ней не чувствую, меня трясет в лихорадке, язык немеет.

– Иногда любовь оборачивается злым роком. Давай я тебе пропишу курс порошков, и ты просто постараешься забыть о ней? А?

– Ты лечишь меня, ты – доктор. Буду пить твой веселый пепел? Но если любовь – рок, её лечить – детский лепет! Просто у меня под крылом солнце и оно меня жарит.

– Красиво, – неожиданно покраснела Клара. – Ты когда мне говорил, что стихи пишешь, я думала вроде капитанских. Ну знаешь – баю-баюшки-баю, не погибнешь ты в бою, придет пьяненький качок, нож воткнет тебе в бочок.

– Что? – замер Морган.

– А капитанша тебе свои не зачитывала? У неё много такого. А твои – пронзительные, за душу берут.

– Клара, какие стихи! Ты сейчас вообще о чем? Мы говорили о Мусе! Я четко признался ей, она меня потом приласкала, под рубашку рукой залезла и… В общем, я не сомневаюсь в том, что Мурси всё предельно четко поняла. Но вот после этого и попросила тебе не рассказывать. Слушай, а могла Муся иметь планы насчет тебя? Ведь по-человечески вы целовались. Вы, люди, сколько партнеров заводите? Возможно так, что она хочет и с тобой отношения и со мной? Говорила, что с девушками ей больше понравилось. Может, поэтому и просила ничего тебе не рассказывать?

– Капитанша с девушками? Офигеть! – озарилась Клара.

– Ты бы мне сказала, если бы вы… ну вы с ней… Если бы вы с ней иногда развлекались?

– Морган, что за чушь! – не сдержала радостного возгласа Клара. – Может она думает, что мы с тобой встречаемся, поэтому и запрещает рассказывать о ваших совместных выглаживаниях?

– Тогда бы она напрямую меня спросила в момент признания, не находишь? Нет, скорей всего, она боится твоей ревности. А сама ты, что к ней чувствуешь?

– Я и капитанша? Смеешься? Коди говорит, что она током бьется. Кстати, откуда он знает? Ты лучше бы этим озаботился. По мне – всё понятно, она просто играет с вами обоими. Ей нужна свита. Вот и держит каждого рядом. А ты тут сидишь, пока капитанша утешается в объятиях другого мужчины и пытаешься выждать момент, чтобы забрать то, что по праву твоё, раз уж она обещала хранить тебе верность.

Морган сорвался с места и помчался в комнату для совещаний. Клара вздрогнула от звука хлопнувшей двери и еще раз прошептала.

– Если любовь злой рок, её лечить – дерзкий лепет. Ну, дает! Коди точно проиграет.

***

Мурси получила фотографию брата Изврата той поры, когда он еще именовал себя Дуку, и поспешила в комнату для совещаний. Она поставила её рядом со старыми снимками Жовани и Кавота и углубилась в анализ, стараясь подмечать каждую деталь в образах. Не только внешние характеристики, но и позы, взгляд, привычку держать руки.

Полученное изображение от Гидроса было с какой-то вечеринки. Мастер Дуку с её наставником, совсем еще молодым, без растительности на лице, Гидрос, Бакич, Локич и остальные участники Совета Храмовников стоят кружком с бокалами. Видимо, отмечали что-то. А на заднем фоне, совсем неприметно, тоже знакомое лицо. Мужчина средних лет, с проседью на короткой, зачесанной вправо челке. Волосы его смоляные, и от этого седина так бросалась в глаза. Изучающий взгляд из-под широких бровей, тоже с проседью, как всегда внимательный и дотошный. Ничего от него не укроется, никакая деталь. Черная капелька на подбородке, в ямочке – острая, четкая, как и всё в жизни Шерифа. Высокие скулы, впалые щеки, видимо давно не спал. Морщины уже изломили его лицо возле розовых губ, на лбу и в районе темных глаз. В черной бионической с золотым отливом руке хрупкий стеклянный бокал. Да и сам одет в дорогой костюм в той же тональности. С таким человеком – угловатым, принципиальным, несговорчивым самой Мурси легко было найти общий язык. Потому он и заменил ей никогда не существовавшего отца. И как сильно Шериф отличался от проводников рядом! В нём виделось больше силы, напора, чем в них. Но, значит, Шефе лично знает мастера Дуку. Может тоже в деле? Нет, в это верить не хотелось. Да и не спалился бы Шериф так глупо. Не в его это привычке.

Мурси увеличила Изврата до максимума, чтобы перед её глазами было четко видно лицо. Включила художественный редактор, намереваясь поиграть с внешними признаками и вызнать, что именно улучшил в себе этот канцлер косметическими процедурами. В словах Гидроса больше смысла, чем он, наверное, сам мог представить. Голубая кровь и их наследники. Не Императрица это придумала. Дети во все времена считались главной опорой своим родителям.

Даже у вакуйев так. Придется Ванно рассказать о хитровымудренном плане Христова и Гидроса. Без сомнения, Морган прав. Даже если их встреча была подстроена, то к последующим событиям канцлеры не имеют никакого отношения. Это всё же её выбор – не убивать вакуйя, её выбор – вылечить на своем корабле. А выбор Ванно состоял в том, чтобы дать клятву и телепаться с ней по закоулкам галактики, несмотря на уже давно выполненные обещания. Но получается, она настолько предсказуема? Настолько считываемая? И как разграничить, дальше она делает то, что считает нужным или то, что запрограммировал Христов? И только ли наставник предугадывает её шаги?

Вот для чего нужен храмовникам этот блок на возможность нанести упреждающий удар. Не для общей безопасности, как Мурси когда-то казалось. А для управления. Наставник повелевает Силой ученика. Но если ментальные оковы – слова, на которые капитан в свое время безотчетно реагировала, она преодолела терапией, то, что случится, если Инквизиция выставит на линию обороны, например, детей, котят, щенков? Они знают – невинных Мурси точно не убьет. Какой же из неё тогда противник и спаситель смертных? И почему-то стало нестерпимо интересно узнать, какие кодовые слова у Христова. Не будет же Изврат ему нашептывать – «Будь хорошим мальчиком, доверься мне». Такая картина казалась полным абсурдом! Христову уже за двести лет, какой он мальчик?

Мурси опять глянула на фото, отгоняя совсем уж несвоевременные мысли. Про наставника она подумает как-нибудь потом, когда время будет. А вот среди этих троих явно прослеживается общее сходство, но какое именно, Мурси не смогла уловить. Она увеличила фото Жовани и пририсовала ему такие же аккуратные усы, как у Изврата. Потом проделала тоже самое с Кавотом.

– И чем занимается сеньорита-капитан? – поинтересовался Коди, заходя в комнату.

– Ты по доброй воле пришел или?

– Или! – сразу всех сдал Коди. – Прислали проверить, ты же знаешь, для чего я тут на самом деле, сеньорита-капитан.

– Коди, Коди. Думала, это я тебя сюда с помощью Клары заманила. А всё совершенно не так. Какая же я наивная дурочка! Меня постоянно обманывают все, кому не лень. Хоть раз бы оказалось по-другому! А потом спрашивают – а че это ты не доверяешь никому?

– А я искренне тебе признался, – возразил Коди. – А там наверху сами не знают, чего хотят. Так чем занимаешься?

– Вот думаю, Инквизицию поборем, и открою свой салон стилистики, – невозмутимо соврала Мурси. – Прикидываю, можно ли из таких вот некрасивых рож сделать приемлемые.

– А если такие усы подрисуем? – и Коди с размаху приделал усы щеточкой.

– Смешно.

– Но мне кажется, этому парню ничего не поможет, кроме пластики, – поморщился Коди. – Вот Кавот еще ниче, я бы не сильно нервничал, если бы пришлось его раскалывать. Но вот этот Жовани, это же он? Фу, просто фу.

– А давай еще этого извратим? Например, приставим ему такой же уродливый нос? – и Мурси пририсовала крупный нос мастеру Дуку.

– Ну, ты знаток мерзости, сеньорита, – загоготал Коди.

– Чем вы тут занимаетесь наедине! – без стука ворвался Морган. Видя совершенно невинную картину, капрал впал в замешательство, взглянул на фотографию и восторженно произнес: – Божечки-кошечки, вы нашли отца брата Жовани!

– Ну, Морган! – рассерженно топнула ногой капитан. – И шила в попе от вас не утаишь!

– Накосячил? – виновато поджал губы катар.

«Точняк!» – высветились яркие зеленые буквы прямо на снимках. – «А я все думал, зачем тебе эти старые фотки».

И тут же раздался звонок от Лены.

– Мальчики, выйдете! – сердито потребовала Мурси. – А с вами, Морган, мы отдельно потолкуем!

– Не злись, я не при чем, – отступил Коди и махнул головой Моргану. – Пойдем, камрад, наша сеньорита будет иметь серьезный разговор.

Как только за капралами закрылась дверь, Мурси нажала на ответ.

– Так значит они родственники? Ты прям думаешь, отец и сыновья? – сразу влилась в работу Лена.

– Я еще ничего не думаю, просто вдруг пришло в голову.

– Это Ги тебя натолкнул? О чем вы с ним беседовали? Не дала нам и шанса проследить за разговором.

– Лена, я не хочу показаться паранойком, но никому больше не доверяю! – еще раз притопнула ногой капитан. – Ты знала, что Ванно подставной?

– В каком смысле подставной? – опешила агент Ла. – Думаешь, мы его наняли? Да не, Шериф пытался с ним договориться уже после вашей драки, но ничего не вышло. Ты же в курсе. У вакуйя своя голова на плечах.

– Потому что шеф не нашел к нему подход. А вот Гидрос с Христовым нашли! Значит, и Морган от них, это уж точно. А вы оба?

Сосиска: «Если бы мне предложили за работу с тобой хоть тыщу миллионов кредиток, я бы отказался! Я точно не подставной и не по своей воли вожусь с тобой».

– А ты верь больше Гидросу, – хмыкнула Лена. – По делу он сказал чего?

– Нет, но натолкнул на идею. Вся голубая кровь и совет Храмовников используют своих детей для укрепления защиты. Они соревнуются в размножении с одной только целью – создают армию себе подобных. Когда у них не было технологий как у Императрицы, выкручивались так.

– Логично, но нам какой с этого прок?

Сосиска: «Стопэ, размножение моя любимая тема. Давай здесь поподробней».

– А такой, – не обратила внимание на агента Фи капитан, – если Жовани действительно сын Изврата, то возможно, если мы добудем его генетический материал, то узнаем личность главного Инквизитора. И, возможно, еще узнаем, как йонгей прокрался в стан храмовников. Понимаешь?

– Да! Да, это отличная мысль! – обрадовала Лена. – Пробью по своей базе Лордов. Гениально! Но как ты добудешь генетический материал? Думаешь, он не откажет тебе в связи? Совратишь его?

– Фуй, не! Только не это, – передернуло Мурси. – Я надеялась, тебе слюней хватит. Уж поцелуй я от него смогу вытребовать.

– В принципе, да, – согласилась агент Ла. – Я смогу из вашего клубка вожделения добыть нужный материал для работы.

– Вот и славно! У меня с ним встреча через два дня на Илуме, попытаюсь его заверить в глубочайшей симпатии.

– Я прилечу туда же, чтобы сразу забрать к себе. До встречи. Лена аут.

Сосиска: «Какая красота! Жаль он внешность сменил, я бы глянул, как бы ты целовала его с предыдущей физиономией. Надеюсь, у вас ничего не выйдет и мне удастся заснять ваш перепихон. Френк аут».

– Почему для дела никогда не нужно совращать кого-нибудь поприятней? – скривилась Мурси. – Какого-нибудь катара, например.

_______________________

* Калинов Мост «Назад в подвалы»

Глава 16

Морган последовал за Коди, внутренне сгорая от стыда. Казалось, столько всего уже пережито, столько событий должны были повлиять на Дорн, но она ни капельки не изменилась. Всё так же подзадоривает на необдуманные поступки, играет на низменных чувствах. Да и сам он хорош! Катар, позиционирующий себя как взрослая рассудительная персона, а подхватывает на лету любые шумы ревностных порывов. Этому его точно не учил дедушка. Как с такой необдуманной горячностью он сможет стать достойным лидером своего прайда? Получается, если кто-то не примет Мурси как его избранницу, Морган полезет зубами выгрызать уважение и любовь для неё? Никуда не годится!

– Чего молчишь, камрад? Сеньорита-капитан запретила? – послышался отдаленный голос Коди.

– Прости, я задумался. Ты что-то спрашивал?

– Выкладывай, что сказал Гидрос. Полезная информация есть?

– Канцлер долго описывал обустройство монастырей. Как воспитывают проводников, приручают их к наставнику, возводят ментальные барьеры. Малопонятно и совершенно не увлекательно, – уклончиво ответил Морган. – А, ну еще, куда пристраивают детей и что теперь подобное мироощущение стало неактуальным.

– И всё? Тоже мне – информатор! Такие храмовые секреты давно не откровения. А чего тогда сеньорита-капитан по приезду мандражировала? Бобби с Кларой потом обсуждали как ей поплохело.

– Поплохело? – насторожился Морган и пробормотал под нос больше себе, нежели чем Коди. – Возможно, это из-за Ванно. Но Мурси сама обо всём расскажет, если посчитает нужным.

– А что со стариком Ванно? – замедлился Коди, проворачивая в голове миллион возможных предположений одновременно. – Только не говори, что и его слили. Я не переживу!

– Не приведи Разум! Просто вакуй оказался не таким уж и случайным попутчиком нашему капитану. Только и всего.

– Как это? – замер на полушаге Коди. – Неужто и тут батя подсуетился? Да не, я бы точно знал. Камрад, ты путаешь.

– Да, я всё путаю, – тут же согласился Морган.

Он поймал на себе недоуменный взгляд Коди и вновь пожалел насчет своей несдержанности. Слишком пагубно на нем сказывается частое общение с Дорн. Раньше Морган умело держал язык за зубами, а теперь выдает всевозможные тайны первому встречному агенту! Возможно, конечно же, в этом «раньше» никаких секретов и не было, по крайней мере, таких масштабов, но это никак не отменяет факта ненадежности капрала как соратника в шпионских делах СРС. Ох, и за это ему наверняка Муся устроит нагоняй.

Как же неловко-то выходит! Одно к одному. Хочет доверия от нянни, и сам делает всё, чтобы это доверие не оправдать. Морган уже хотел предостеречь Коди, чтобы не спрашивал лишнего у капитана, не тревожил её и без того расшатанные нервы, но не успел. Из кухни выглянула Клара и, подернув загадочно бровями, поманила Моргана к себе. Коди не преминул пойти следом.

– А ты чего не спишь? – обратился к ней капрал, наливая себе вечернее молоко. – Тебе высыпаться сейчас надо. Очень важно для сохранения баланса жизненных сил.

– Ага, – кивнула Клара и взглянула недобро на агента. Этот парень еще недостаточно близок с отрядом, да и ведет себя подозрительно, чтобы и с ним делиться всем происходящим на борту. Дорн быстренько прикинула в уме конспиративную составляющую будущего обсуждения с другом ситуации, отодвинула стул и пригласила катара присесть рядом, показательно игнорируя Коди. – Хотела только еще немного с тобой побыть. Всё равно бы не уснула, переживаю насчет предмета нашего последнего спора. Обошлось?

– Ты как всегда преувеличила, – буркнул Морган, усаживаясь.

– Так. О чем преувеличила сеньорита?

– Тебе не обязательно знать! – фыркнула Клара, смерив агента презрительным взглядом какой только сумела изобразить. – Ты итак вечно в нашу личную жизнь нос свой длинный суешь. Могут же у нас с Морганом быть секретные тайны?

– Да я так, сеньорита, – обиженно засопел Коди. Для него открылась абсолютно новая Клара. Она и раньше иногда нарочито холодно держалась с ним или в голосе её проскальзывало высокомерие, но агент всякий раз приписывал это недостаточной уверенности в себе, возможной попытке спрятать нежное устройство души. Но спесивую брезгливость? Никогда. – Я просто поинтересовался, из вежливости. Мы же вроде одна команда. У меня, кворчем буду, от вас секретов нет!

– Ага, так я тебе и поверила! Ты прям нараспашку, конечно! Одна команда получает приказы от одного руководителя, а тебе явно кто-то строчит на холофон указания. Думаешь, никто не заметил? И вообще, что значит общая постель с капитаншей? О каком союзе с ней ты всё время трепишься? Почему вечно вертишься возле неё?

– Клара, – застонал Морган.

– Тихо, тихо, приятель. Раз у него секретов нет, пусть и выкладывает начистоту.

– Я думал, уж ты, сеньорита, знаешь. Да и с тобой, камрад, мы вроде всё обсудили. У меня приказ от Шефе уследить за безопасностью Мо. Она не принимает положенные препараты, вдруг какие крамольные мысли в голове зародятся. Ну, в том плане, что если ей захочется отвлечься и разгрузиться, чтобы не искала на стороне себе приключений. Я для того сюда и направлен. Но мы с сеньоритой-капитаном всё обговорили и пришли к соглашению, что нас не интересуют отношения, искусственно притянутые за уши. Мы только на камеры выпендриваемся. Еще я докладываю о её догадках. Раньше это делал Ванно, потому что Мо вечно сомневается в правильности своих доводов настолько сильно, что даже не обмолвится о них и словом. А они чаще всего оказываются верными. Только и всего.

– Так ты, проще говоря, за ней следишь? – уточнил Морган.

– Можно и так сказать, камрад. Но, чтобы ты понимал, во имя её блага и для дела, конечно. Я не сливаю информацию шпионам, агентам и другим сторонним лицам. Исключительно СРС – Шерифу, Лене и Френку. Могу показать холофон, я не удалял их приказы.

– Зря волновалась, – виновато улыбнулась другу Клара и уже с теплотой обратилась к Коди: – Пойми правильно. Больше всего на свете ненавижу лгунов и трусов. А еще неопределившихся мужчин, которые сами не знают, чего или кого хотят. В любом случае, Коди, нам с Морганом надо продолжить начатое. Извини, ты всё равно всё еще третий лишний.

– Третий не лишний, третий запасной, сеньорита!

– Коди, ты не сможешь и близко приблизиться к мастерству Моргана! – безапелляционно заявила Клара. – Давай дальше, дружище, я готова.

ИДорн выразительно посмотрела на катара, требуя какого-то продолжения. Но Морган не имел ни малейшего понятия, о чем свидетельствует её красноречивый взгляд. Он еще немного помолчал, надеясь на подсказку, но подруга застыла наизготовку, держа перед собой пад, и явно намереваясь записывать всё, что скажет ей Морган.

– Дальше?

– У меня есть: «Ты лечишь меня, ты – доктор, но брошу я твой пепел, ведь если любовь – рок, её лечить – дерзкий лепет». А про солнце я не запомнила! Что там дальше-то?

– Сеньорита Клара, ты стихи сочиняешь? – неподдельно удивился Коди. – Прикольненько. А я музыку. Мы могли бы намутить свой собственный джаз-бенд.

– Таких талантов у меня нет. Но я ни капельки не жалею о том. Бывают Творцы, а бывают Музы, я явно второй тип. Вот, на законных правах, пытаюсь вытребовать у «творца» продолжение. Там что-то про крылья было. Так романтично звучало! Я придумала составить сборник стихов за авторством Моргана! Он сам не замечает, как иногда поэтично выражается. Уверенна, издательства бои устроят за право их выпустить под собственным лейблом. С руками оторвут его талант. Но мы будем независимым самиздатом, чтобы охватить всю Галактику одновременно! Определенно, такую красоту следует нести в массы!

– Не хочу я, чтобы мне руки отрывали! – возмутился Морган. – Да и вообще, нет в тех строчках ничего поэтичного! Они мне случайно на ум пришли. «У меня под крылом солнце и оно меня жарит».

– «Жарит солнце», камрад? – хохотнул Коди. – У тебя явно нелады с умом, если туда случайно залетают такие метафоры. Впрочем, я тоже могу побыть солнцем, сеньорита, и хорошенько отжарить, если ты понимаешь, о чем я.

– Отвратительно! – осерчала Клара. – Ненавижу такие намеки! Мы едва знакомы.

– Сорян! Мне иногда так же случайно фигня всякая на ум приходит, в этом мы с Морганом похожи. Ты ведь именно такой смысл вкладывал в строки, камрад?

– Я предпочитаю сырое мясо и желательно неразумное, – нахмурился Морган, невольно размышляя над бездумной всеядностью некоторых представителей людей. – А про строки… Хотел приободрить Мусю после встречи с Гидросом. Он наговорил столько неприятных вещей! Заставлял поверить, что Христов всегда относился к ней благосклонно, а на все разумные замечания принимался отрицать очевидное. В общем, она смотрела на море, вспоминала учения, и мне её так жалко стало! Мурсик выглядела такой несчастной! Я обнял её, хотел немного согреть, приободрить, а она сказала, что под моими крылами жарко, а я подумал это от того, что она самое настоящее солнышко. И вот, – Морган отвел смущенный взгляд в сторону, сам не понимая, почему вдруг так разоткровенничался.

– Наша Мо и солнышко? – громко расхохотался Коди. – Если только термоядерное. Звучит так, будто у тебя и вправду какие-то планы насчет сеньориты-капитана. Камрад, не хотел разочаровывать, но ты в зеркало смотрелся? Я даже не говорю, что такое примитивное сравнение в принципе может хоть какой-нибудь бабе зайти.

– Офигеть! Знаток нашелся. Между прочим, многие не прочь услышать иногда и что-нибудь банальное по типу «родная» или «солнышко». Это я тебе как «баба» ответственно заявляю.

– Ты тоже лечишь меня вечно, – пробурчал Морган и немного поднапряг свою поэтическую жилку, желая поразить Коди. – Но строгость твоя напрасна, не найти во мне увечья, со мной всё прекрасно! Ты видел цвет тайных лоций, но сядешь на мель где-то, у меня под крылом солнце, это моя музыка света.

– Бездна! Как ловко, камрад! – воскликнул Коди. – Признайся, это же не экспромт! Ты заранее подготовился.

– Говорю тебе, Морган и не так умеет!

– Обожди, я же только сегодня гитару купил. Ща подберем аккорды.

Коди рванул в казарму и вернулся оттуда уже с музыкальным инструментом и в сопровождении Малыша, который заинтересовался надвигающимся внезапным разнообразием в развлечениях. Они расставили стулья, занимая всю площадь кухни, и организовали небольшой кружок.

– Фа-диез минор, до диез, си-минор, да, да я вижу! – принялся наигрывать мелодию Коди. – Ну-ка что там уже есть, сеньорита?

Клара продиктовала записанные строчки, а агент подобрал более подходящие аккорды. Бобби тоже не остался в стороне и сразу же принялся тихонько напевать мотив, пришедший ему в голову.

– Перестаньте! – сконфуженно прошептал Морган.

– Продолжайте, капрал! – воодушевленно попросил Малыш. – Вот по такому творчеству я и скучал в хоре! Там никто понятия не имеет о красоте и размере стиха. Говорите, что у вас на душе. Открыто и прямо. Как есть.

– Глаза ваши – блеск цветных стекол, рот мой – глоток сухого быта, – последовал совету Морган. – Кожа ваша всегда блекла, сердце моё от глаз скрыто. Но это кусок жизни ломкой, не плохой не хороший, в золотом стихе скомкан, высоко в небо брошен.

– Обалдеть! Талантище! Красота! – раздавалось от соратников.

– Стану я слепцом по небу рукой шарить, у меня под крылом солнце, пусть оно меня жарит.

– Браво, браво, Морган! Гениально! – не успевала записывать Клара.

– Так, а теперь попробуем сначала…

Еще несколько раз они прогоняли получившуюся песню от начала и до конца, чем только сильнее смущали Моргана. При подсказке Малыша, который обучался сольфеджио и знал толк в создании хитов, повысили тональность на втором куплете, а потом еще на тон в третьем. Вышло проникновенно, с надрывом, а вкупе с двумя красивыми мужскими голосами – Коди и Бобби, плюс на подпевках присутствовал мелодичным тембр Клары, получилось не хуже, а то и лучше, чем любое выступление какой-нибудь современной эстрадной группы. Ребят настолько увлек процесс сочинительства, что никто из них не заметил, как на кухню вошла капитан и непонимающе уставилась на них.

– У меня под крылом солнце, у меня под крылом, – разносилось по кораблю. *

– Это какой-то позор, – шептал Морган.

– Что я пропустила? – спокойно поинтересовалась капитан, когда песня закончилась, и отряд принялся аплодировать друг другу. – Внеплановый концерт на кухне?

– Подзарядка наших аккумуляторов, сэр, – отозвалась первой Клара.

– Способ не сойти с ума и не опухнуть, – весело поддержал её Коди. – Не, ты слышала? Это Морган сочинил. Обалдеть!

– Кажется, я неоднократно говорила, что ты недооцениваешь его, – победно улыбнулась Мурси. – Вот тебе повод задуматься. И, ребята, всё прекрасно, но как говорит ваша сегодняшняя звезда – дисциплина начинается с порядка. Все спочь! Завтра прилетим на Илум, дам увольнительную и пикируйте в запой сколько угодно. Причем во всех смыслах.