Текст книги "Сильная и независимая для котика (СИ)"

Автор книги: Маричка Вада

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 102 страниц)

– Не скажу, сэр, – мягко ответил Морик. – Но и вы берите ответственность хотя бы за свои слова.

Капрал собрался с духом и хотел уже намекнуть, что совсем не против приставания как таковых, но на кухню зашла мать и предложила всем завтрак.

– Я обойдусь, пожалуй, только кофе, – как можно ласковей проговорила Мурси. – Мне не слишком хорошо.

– Кофе? – удивилась катарка. – Первый раз слышу. Что это?

– Тогда просто, чего-нибудь бодрящего, – равнодушно передумала капитан. – Сегодня у нас будет много работы.

– Ты что задумала? – встревожилась мать.

– Капитан хочет поставить турели на входах в деревню. Для защиты, – вмешался Морик.

– Чушная идея! Оружие в деревне? Уместно ли оно, когда у нас в этом году у всех богатый приплод котят?

– Я научу управлять ими, они безвредны, пока не настанет час.

– Обсуди это лучше со старейшиной, – недовольно пробурчала мать.

Покончив с легким завтраком, Морик засобирался к деду, обсудить дела об установке турелей и щита, а заодно и высказаться насчет недостойного старейшины поведения по отношению к Мурси. Но капитан как назло тут же засуетилась следом.

– Есть некоторые вещи, которые должны делать в деревне мужчины. Во-первых, после вчерашнего ваше вмешательство неуместно, во-вторых, психосила, которой вы собрались пользоваться, напугает остальных. Не стоит.

– Божечки-кошечки, какие вы, катары, зашуганные. Капец просто!

– Правила и этикет не предмет осмеяния, – спокойно ответил капрал. – Примите это как данность. Так?

– Ладно. Демонтаж-то я могу произвести? Быстрее управимся и никто не увидит.

– Я вернусь за вами, когда всё обсужу со старейшиной, – согласно кивнул Морик.

– Я тоже хочу к Арику. Вчера нас прервали на самом интересном месте! Правда, я слабо помню, на каком.

– Помогите матери. Попробуйте пока найти с остальными общий язык.

***

Мама не стала церемониться с развлечением для новоявленной дочери. Спокойствие и холодность, с какой к ней обращался старший сын, отвадили от катарки беспокойство, а упоминание, что они не пара и вовсе заставляли относиться к «клону Императрицы», как к незваной гостье, чье присутствие в доме временно и не оставит видимого следа. Так что мать просто отправила Мурси в детскую приглядывать за Шпуней, Касей и Тришей. На улицу погулять одних не отпустила, всё же не зря сын беспокоится о поведении йонгейки в общественных местах. Значит, сталкивался уже, и лишний раз привлекать внимание к семейству Морганов не стоит. Будут потом соседи судачить да перешептываться.

Бусинки не было дома, она продавала автографы и эксклюзивные истории, а вот Шаня, еще одна сестра Моргана, уже сидела с малышами. Ну как сидела? Она валялась на кровати и смотрела фильм, пока Шпуня ковырялся в коробке с игрушками, успев уже половину разбросать по углам комнаты, а его старшие сестры заливались слезами. За какую бы игру маленькие кошечки не принимались, их младший брат все выхватывал из рук и выкидывал.

Шаня сильно отличалась от остальных Морганов. В окружении родственников в ней невозможно было даже заподозрить и части крови, что текла в Арике Джоргане. Без сомнения, она тоже выглядела очень красивой кошечкой, хотя на взгляд капитана катары все без исключения обладали этим качеством. Но черно-белая длинная шерсть, торчащая красивыми космами на щеках и груди, вырисовывала диаметрально противоположную внешность по сравнению с короткими светлыми шерстинками старейшины, Морика, Легория и их матери.

Шаня равнодушно взглянула на вошедшую Мурси, и тут же уткнулась обратно в пад. Её не интересовала ни лысая подруга брата, ни подробности загадочной жизни во внешнем мире. А вот младшие девочки с надеждой восприняли появление капитана. Может быть, хотя бы «опасный йонгей», – как назвала капитана, предостерегая, мама – найдет управу на несносного Шпуню и воздаст тому по заслугам. А они смогут продолжить игру в «пир принцесс».

Мурси даже обрадовалась, когда поняла, насколько в такой компании можно оставаться немногословной. После вчерашнего она выдохлась, не просто устала пересказывать интересные истории, а напрочь о них позабыла. Будто на пиру выдала всё, что с ней когда-либо происходило, и теперь чувствовала себя немного опустошенной.

Капитан присела рядом с малышом, тут же отвлекшегося от своего увлекательного занятия. Он с радостью подставил ей ящик и, взяв за руку, показал, что надо выбрать любую игрушку. Мурси покорно выполнила его немую просьбу и наощупь вытянула какую-то машинку. Шпуня тоже сделал выбор, покрутил перед глазами новой подружки, давая рассмотреть со всех сторон, небольшого робота из пластика, и по правилам игры запулил его как можно дальше.

– Ого! – нарочито удивилась Мурси. – Я так не умею!

Капитан подняла руку, замахнулась и, удерживая психосилой игрушку, сымитировала бросок.

– Видишь, они не бросаются!

Дети одновременно охнули. Триша и Кася придвинулись поближе, но Шпуня загородил собственной спиной им проход, быстро пересев. Делить Мурси ни с кем он не собирался. Когда малыш удостоверился, что сестры не помышляют отвоевывать право на новую няньку, озадаченно проверил и игрушку, и руку капитана. Потом достал еще одну машинку и вновь показал, как правильно кидать. Мурси повторила свой маневр.

– Я умею только в обратную сторону. Гляди!

И капитан притянула все разбросанные до этого предметы. Глаза у детей от удивления округлились. Вначале Триша, как старшая, подлезла с другой стороны от Шпуни, а когда тот предпринял попытку сопротивления, с третьего фланга подоспела и Кася. Девочки тянули на себя руки капитана, рассматривая и даже немного царапая когтями, потом принялись за игрушки, сами опять всё раскидали, проверяя, не сломаны ли они. И в какой-то момент расхохотались. Их задорный смех подхватил и Шпуня, который все это время никак не мог решить, что же лучше – рыдать ил драться.

– А что, мы отличная команда! – бодро заявила капитан. – Вы туда, а я сюда. Ну-ка, давайте посмотрим, что еще тут прячется.

– Как… Как ты это делаешь? – отвлеклась от фильма Шаня, когда игрушки беспричинно стали летать по всей комнате. – Что-то вроде заклинания или магии? Как это работает?

– Типа магнита, скорей. Мы пока с Яном не докопались точно, но создается что-то вроде управляемого электромагнитного поля. Я им целюсь, и воздействую на предмет.

– Это физика? – недовольно поморщилась Шаня.

– Физика, биология, немного химии. Зря кривишься, удивительные науки. Как только начинаешь в них разбираться, сразу чудеса и магия пропадает. Картина мира становится ясней.

– Никогда не понимала, зачем мы это учим в школе.

– Знаешь, – проговорила капитан, выбирая какую-то ящерицу из коробки и без слов спрашивая у детей как им новый снаряд для метаний. – Науки в школе немного не для этого. Они развивают твой мозг. Способствуют возникновению новых нейронных связей. Это важно, когда подростковый организм формируется. Да и вообще важно. Чтобы не заболеть разжижением мозгов!

– Существует такая болезнь?

– Да. Страшная до жути! Еще и неизлечима. Заражаются те, кто тратит время только на просмотры сериалов, а думать не привыкли или не хотят. В Империи почти все больны «жижевицей», мы, йонгеи, так ее называем. Лорды настолько привыкли развлекаться, что уже и не могут отличить слизняка от червяка. Жалкое зрелище.

– Чушь! – бросила Шаня и отвернулась.

– Так, давайте договоримся. Это будет самый быстрый ящер в нашем королевстве. Ну-ка покажи, на что он способен, – Мурси протянула Шпуне игрушку и подмигнула старшим девочкам, пока тот её со всей силы кидал. – Молодец! И вправду, самая быстрая! А теперь вернем обратно. На службу вот этой принцессе, которая решила со своей подругой, тоже принцессой, но из другого королевства, испить кофейку. Вы не знаете, что такое кофе? Так я вам сейчас расскажу, а пока давайте создадим тронный зал. Подожди, Шпуня, дракон успеет всё сломать, надо вначале построить. Гораздо интересней, когда сложная конструкция, а не одиноко скучающая вещь без истории…

***

Морик вернулся довольно скоро, получив одобрение старейшины на реализацию плана. Хотя сам он подозревал, что деду было настолько нехорошо, что тот согласился бы на всё, лишь бы его оставили в покое. Морик не стал ничего высказывать, жизнь применила своё наказание. Но внутренне всё же ликовал со злорадством. Будет знать, как спаивать Мурси!

Мать указала, где искать новую дочь. И тут Морик испугался не на шутку, вспоминая, как ему едва хватало терпения возиться с малышом. Вдруг и Мурси осерчает на него за непослушание? Капрал поспешил на второй этаж и с удивлением услышал из детской веселый смех котят и ласковое бормотание Мурси. Наверняка щекочет или тискает малыша. Только на это и способна. А сам, Шпуня, слишком привязан к подобной ласке. Неизвестно еще как скажется это на его развитии в подростковом возрасте. Но почему же тогда сестры хохочут? Или Мурси их всех оптом тискает и зажимает. Неужели, переключилась на детей, раз Морик ей отказал? Катар уже приготовился отчитывать капитана, но когда зашел в комнату, то застал совсем непредсказуемую картину. Всё походило на постановку сказки и даже Шаня отложила пад и внимательно следила за развитием событий.

– И вот летит грозный дракон, сейчас похитит принцессу! Но быстрая ящерка её спасет. Давай Шпуня, покажи нам, как это работает.

Котенок приблизил ящерицу к Касе, которая безропотно отдала ему своего пупсика и даже с радостью проследила, как брат со всей силы кинул это добро прямо под ноги Морику.

– Нет, мы перепутали направление! Там еще более грозный великан! – взволнованно вскричала капитан, играя свою роль, и притянула игрушки обратно. – Шпуня, в другую сторону! Нам еще вторую принцессу спасать.

– Аааа, спасите-помогите! Меня похитил дракон! – пропищала Триша и сама бросила игрушечного монстра со своей куклой.

– Вы… – невольно нахмурился Морик.

– Так, капрал! – отвлеклась Мурси. – Дышите. Я не умею играть с детьми, окей? Че могу, то и делаю.

– Да нет, я наоборот, – завертел головой Морик. – Пойдемте, я договорился. Шаня следи за малыми.

Сестры скисли, а Шпуня и вовсе расплакался, начав с досады бомбардировать старшего брата, чем ни попадя. Мурси еще немного задержалась, заверяя малышей, что вернется довольно скоро, а им пока следует придумать новую сказку. Наконец, капрал с капитаном вышли из дома.

– Думал, вы опять котят нежите. Знаете, после того разговора с Бет, что я нечаянно подслушал, я почему-то считал вас детоненавистницей.

– Если я не хочу иметь детей по своим причинам, это не значит, что я их не люблю, – удивленно пробормотала капитан. – Мне казалось это очевидно.

– Простите, я просто не думал об этом. Отметил про себя, что с детьми у вас нет желания связываться и всё. А оказывается, вы могли бы стать хорошей сиделкой или воспитательницей.

– Отличный карьерный рост! Из Императрицы в няньки. Когда война закончится, так и сделаю, – сыронизировала Мурси. – Открою свой мини детский сад.

– Всё бы вам смеяться, сэр. Я просто вдруг, знаете, понял нечто большее. Вы ведь сейчас взяли недостаток Шпуни и превратили в преимущество. Вы не стали с ним бороться и пытаться исправить. Это поразительно!

– Да я и сама вся поразительная! – насмешливо поддакнула Мурси.

– Это точно, – проворчал Морик, испытывая какую-то странную досаду. Он, значит, старается, комплименты ей говорит, а она вместо вежливого «спасибо» еще и насмехается. – Вчера предложили мне уединиться и тут же уснули. Это тоже было весьма поразительно! Вам еще повезло, что я оказался рядом, а не кто другой, кто непременно воспользовался бы вашим состоянием. Даже за старейшину я ручаться на сто процентов не могу.

– Морган, прости, но ты дурак, – беззлобно расхохоталась Мурси. – Сам не знаешь, от чего отказался.

– Я отказался? Говорю же, вы уснули. Сами не знаете, чего лишились!

– Так разбудил бы!

– Вы были пьяны! – недоуменно возразил Морик. Ему казалось в таком вопросе нечего обсуждать. – Это равносильно изнасилованию.

– Но я же дала тебе согласие, – непонимающе приподняла плечи капитан. – Верненн даже не будил.

– Вы были пьяны! – еще раз четко повторил Морик. – А значит невменяемы. Это табу для меня! Не нужно ставить мое имя в ряд с жалкими пиратами. Если бы я напился до такого состояния и обнаружил с утра, что мы с вами… Ну, что у нас с вами… Вы поняли, да? Так вот, мне бы это очень не понравилось. Я бы, не знаю, чувствовал бы себя наутро отвратительно, как будто мной утерлись, попользовали. И возможно даже подумывал бы о харакири, чтобы скрыть свой позор!

– Морик, хочешь, я скажу тебе одну умную вещь, только ты не обижайся? – заговорщицки шепнула Мурси. – Ты – уникум!

Морик в ответ только несмело улыбнулся, не зная как реагировать на такое признание.

– Но мне нравится и ход твоих мыслей, и в целом такая позиция. И возможно я, проснись с вами в одной постели, устроила бы сама вам харакири через общественно полезное дело, чтобы скрыть свой позор. Хорошо, что вы вовремя об этом вспомнили, да?

– Даже если бы у вас не было Силы. Я вас не боюсь! – рассердился Морик. – Мне кажется, мы ходим по кругу. Я уже вам сто раз это объяснял!

– А я непонятливая, – хмыкнула Мурси. – Слишком много мужчин до вас показывали мне совершенно другое. А говорили так же, не спорю. На словах все милые котики, а на деле обыкновенные кворчи.

– Я – не остальные мужчины! – Морик сделал глубокий вдох и попытался успокоиться. – Я понимаю, вы сильно обижены. Тот же Верненн. Он принес вам много горя и разочарований. Насколько я понял он еще не самый худший вариант, так как до поры до времени даже оставался живым. Выбор партнеров у вас не был удачным ни разу. Но это не повод не пытаться еще раз и не верить остальным. Не все мужчины такие! Есть верные, преданные, заботливые, знающие, что такое личные границы. Просто посмотрите внимательно вокруг себя, вдруг увидите кого достойного, кто будет вам верным другом и никогда не предаст. И не потому что боится.

– Морган, вот знаешь, сколько раз я за свою жизнь слышала о «нитаких»? Если бы сейчас это сказал кто угодно, а не вы, я бы послала его в далекое космическое путешествие. Без разницы, канцлер передо мной бы стоял, Истинный Лорд, да хоть первородный! Послала бы в другую галактику даже! Вы проверяете, насколько я умею быть терпеливой? Еще раз, для особо упоротых: мне не нужны отношения! Я не страдаю, у меня нет комплексов. Мне вообще чхать на мужчин. Угугенил?

– Не обманывайтесь! По вам вот прямо сейчас видно, что вы держите обиду на всех своих бывших, а по ночам еще и рыдаете в подушку небось о тех, кто вами пренебрег. Я бы не хотел, чтобы вчера вы плакали, думая, что я…

– Это слезы счастья! – расхохоталась, перебивая капитан. – Ацтань от меня, зануда!

– Ага, конечно. Счастья.

– Да я убила всех своих бывших, как я могу еще на них обижаться? Нет у меня привычки обижаться на дураков!

– Значит мужчины для вас дураки, да?

– О, мои пупырки! Капрал, вот если операцию планировать, оружие изобретать, то ваш ум способен выдавать такие кренделя, что диву даешься. Но как только дело касается отношений между полами, то дальше популярных высказываний ущемленных знатоков дело не идет.

– Это общественное мнение, сотни ошибаться не могут! – категорично заявил Морик. – Стереотипы не рождаются на пустом месте.

– Камо-он, если всё делать стереотипно, то чем мы отличаемся от роботов, которых запрограммировали на определенные действия? Вот представь, два искусственных интеллекта, сконструированные на общественном мнении. Это же не жизнь, а её имитация! Он должен дарить цветы, а она восхищаться. А если она за зеленых и любая жизнь для неё священна? Если аллергия? Если бы она была бы рада бутылочке цветочного вина твоего деда, а не кустом? Имитация жизни, бессмыслица.

– К чему вы клоните? – нахмурился Морик. – У вас привычка уводить разговор в дебри, когда вы теряете контроль над ситуацией.

– А у вас привычка выковыривать соринки из глаз своими собственными бревнами. Вы мне попытались доказать, что мужики не все такие и обобщать не надо. Я назвала своих бывших дураками, а вы тут же обобщили и обиделись. Заметьте, женщины так никогда не поступают. Ни одна еще ко мне не пришла и не стала вещать, что, допустим, не все «бабы – дуры». Наоборот, каждая еще и поддакнет. Да мы такие, щито поделать. Поэтому у Клары и есть все шансы!

– Потому что бабы – дуры? – опешил Морик и тут же получил увесистый разряд. – Ауч! Вы меня шокнули!

– И даже не извинюсь, – сердито проскрежетала Мурси и ускорила шаг.

Морик, находясь в смятении, замолчал. Что-то ему подсказывало, что он и вправду промахнулся и как всегда «ляпнул» гадость. Но понять, что именно, не мог. Вроде бы просто повторил слова, сделал логический вывод, но опять умудрился разозлить капитана. Какая-то непробиваемая стена. Может, зря вообще затеял разговор? Нужно было остановиться на моменте, когда Мурси его назвала «уникумом». Лучше бы конечно «котиком», но сам же ей это и запретил. Особенным быть тоже неплохо.

А вот Мурси больше не проронила ни слова. Ни когда откручивала щит, ни когда демонтировала турели. Она только угукала, когда получала от Морика очередные инструкции. И судя по изменившемуся запаху еще и злилась. Оставалось надеяться, что капитан как обычно быстро оттает.

Оборудование сняли и перевезли на спидере до мест назначения. Морик побоялся напомнить еще раз о том, что Мурси не стоит в деревне пользоваться психосилой, но этого и не потребовалось. Как только всё было доставлено, капитан не стала возиться с установкой, а молча развернулась, намереваясь самостоятельно найти дорогу к своему новому дому.

– Куда вы? – не выдержал Морик, испугавшись, что «доканал» капитан и сейчас у неё на уме только одно. Побег от зануды.

– К единственному мужчине, которые принимает меня такой, какая я есть, уж простите. Его общество я нахожу намного интересней. Чао!

– К старейшине нельзя так просто заявиться в дом! – в панике прокричал Морик.

– Я к Шпуне, ало! Вы сказали посмотреть вокруг, я посмотрела. И нашла. Выращу себе сама достойного мужчину, не шовиниста и не расиста.

– И тут Шпуня? – растерянно пробормотал Морик, но Мурси уже скрылась из вида.

***

Вечером когда с установкой турелей было покончено и Морик отпустил остальных добровольцев, а сам еще раз собрался проконтролировать проводку, к нему присоединился старейшина.

– Знаешь, что я увидел, когда проходил мимо вашего дома? – начал сразу же дед. – Присядь на лавочку, отдохни.

– И что же увидел старейшина? – устало отер лоб Морик и с удовольствием воспользовался предложением, давая отдых ногам.

– Практически всё семейство Морганов на прогулке. Шаня, Бусинка, Кася, Триша, Юми и Легорий, а с ними мать с отцом и Мурси. Конечно, этот проказник, Шпуня, вертелся у неё на руках. Я давно не видел, чтобы «эти» проводили так будничный вечер. Почему же ты всё пропускаешь?

– У меня есть некоторые обязательства, – начал оправдываться Морик. – Да и…

– Удивительная всё же она! Правда, заставила моего внука обманывать старика, но меня не проведешь вашими детскими недомолвками. Ты сделал достойный выбор. Думаю, стоит объявить о нём прайду. Организуй всё как положено. Пусть орех поведает о её чувствах. Или о твоих, если у вас так уговорено.

– Что? – уставился на старейшину сбитый с толку Морик. – Ты неверно всё понял. Я еще присматриваюсь. И боюсь, мои перспективы не настолько радужны, как может показаться. Только с утра мы с Мусей так разругались, что она весь день больше не разговаривала со мной. Сам не понимаю, почему я её так раздражаю.

– Может этим и раздражаешь? – нахмурился старейшина. – К чему тут присматриваться? Таких женщин надо хватать, пока не перегорела. Присматривается он. Ишь!

– Мне кажется, я не интересен ей, как мужчина, – признался Морик. – Ей вообще не интересны мужчины.

– Да ты что? – всплеснул руками дед и язвительно улыбнулся, становясь совершенно на себя не похожим. Будто его и в самом деле загипнотизировала капитан. – И что же тогда её величество тут делает? Свино убила, котят спасла, поругалась с тобой и возится с катарской малышней! Неужели, такая бедная, что не может позволить себе более качественный отдых?

– Она сказала, что воспитает Шпуню под себя, чтобы это ни значило.

– Ах, вот оно что! – не меняя своего тона, продолжил дед. – Пятнадцать лет жить в деревне собралась? Я думал, у неё полно важных дел. Ну, хорошо, пускай вселенная подождет, пока подрастет более сообразительный малыш. Я и её научу, как быть старейшиной, может быть это даже лучший вариант, чем ты.

– Что?

– А у меня есть выбор, если ты такой тугодум? – чистосердечно обозвался старейшина.

– Дед! По порядку, хорошо? Мы отряд, она просто привыкла развлекаться со знакомыми ей персонами. До этого сидела с нашим айтишником, теперь вот у нас тут…

– А я отсталый от жизни катар! – гневно прервал дед. – Раньше отряд состоял больше чем из трех персон, а держатели Силы не объявляли молчанку своим обидчикам. Они их убивали.

– Дед, она меня шокнула! И у нас в отряде есть еще…

– Я тебя стукну, – старейшина и впрямь больно огрел внука по спине клюкой. – Вот всю глупость ты унаследовал от отца! Говорил я твоей матери не связываться с ним. И пожалуйста! Такую генетику испортила.

– Ты считаешь, что если бы Мусе было не интересно, она бы развлекалась с Кларой или Иржи?

– Я же говорю, точно отец в твоем возрасте, такой же тормоз! «Разрешите мне связаться с вашей дочерью, а орех я потом подарю», – дед красноречиво высунул язык и вдруг стал совсем уж, практически до ужаса, похож на Мурси. – «А не могли бы вы сами у нее уточнить, желает ли она со мной снюхаться». Неприемлемо!

– Дед, ты поэтому не любишь отца? – встрепенулся Морик. – Не потому что он неизвестного прайда, а потому что слишком боязлив для катара?

– И угораздило же твою мать, храбрейшую из женщин, вылитую я в молодости, выбрать такого тюфяка! Надеюсь, Шпуня посообразительней вырастет.

– А Императрица язык показывала? – зачем-то поинтересовался Морик.

– Да, – смягчился старейшина. – Вредина была еще та.

– А как вы, ну как ты с ней познакомился? Как вообще ты понял, что нравишься ей? Как не побоялся признаться? Я не знаю, что со мной станет, если Муся откажет. Я не переживу этого.

– Если честно, я и не задавался такими вопросами. Откажет, не откажет, чушь! Просто поступил по велению сердца. Хотя тогда, конечно, не знал, что Маргоша – Императрица. Мы с ней случайно встретились. Она спешила на Суд, я попался под руку. И когда мы столкнулись, то рассыпались все пады, свидетельства, показания, которые я нес на заседание. Я так разозлился! Но очень вежливо попросил пользоваться глазами, а она меня и шокнула! Как юрист, я ей сразу параграф назвал, по которому держателям Силы запрещено использовать молнии против смертных, если жизни ничего не угрожает. Ты бы видел её глаза в тот момент!

– Какие? Серые?

– Такие, вроде бы удивленные, но со смешинкой в глубине. Наверное, странно объясняю. Только тот, кто видел эти глаза, поймет, о чем я.

– Я видел эти глаза, дедушка, – тихо прошептал Морик. – Две бездонные бездны, полные жизни. А дальше как было?

– Маргоша сразу на меня внимание обратила. Не привыкла к подобному обращению. Её боялись все. А тут наглый катар, который еще и к закону апеллирует. Узнала, что я работаю в суде и стала ходить на каждое мое заседание. Хотела проверить судебную систему, как раз ввела новые директивы Созданным. Запретила моим коллегам говорить, что она Императрица. Маргоша нуждалась в непредвзятой критике. Так мы с ней и таскались пару месяцев от заседания к заседанию, потом в кабинете дела разбирали, вечерами по саду гуляли, болтая вообще о жизни в Империи и правильности законов. Очень она любила подобные разговоры. Об устройстве, политике, социальных взаимодействиях между расами.

– Мурси тоже обожает подковерные интриги и расовые особенности. С вакуйем сдружилась, с интерсеком, теперь вот за катар взялась, – хмыкнул Морик. – Ты мне главное-то расскажи, как признался. Не увиливай. А то любите советы опрометчивые давать.

– Да как, как, – пробурчал дед. – Взял и признался. Так же на лавочке сидели. Я ей про ночь, звезды заплел, про профиль её, глаза красивые, а пока она пыталась понять, почему вдруг перескочил с политики на романтику, полез целоваться. Знаешь, человеческие женщины обожают это. Нам катарам понятно, неудобно от шерсти потом отплевываться. Но с гладкокожими очень приятно! Пробовал уже?

– Пробовал, – поморщился Морик. – Удовольствие ниже среднего. Зубы потом еще болят.

– Зубы? – расхохотался старейшина. – Ты просто не распробовал. В любом случае, я рискнул, потому что влюблен был уже по уши в Маргошу. Получил, конечно, знатно. Она меня до триггера шокнула. Я на дерево забрался, да как заору во все горло. Представь, в городском парке, уважаемый адвокат и такое безобразие. Но когда, через три дня, пришел в себя, так меня приласкала! До сих пор от воспоминаний грива на затылке дыбом.

– То есть, ты за пару месяцев влюбился? Так быстро?

– За пару месяцев? – переспросил удивленный старейшина. – Да я только глянул на неё, так тут же пропал! Для вида строил недотрогу, чтобы она не посчитала меня из тех, кто ищет развлечения на один раз. Но я же понимал, что и она приходит ко мне не просто так, и вечерами посовещаться в парк зовет не из любви к катарскому народу.

– Но мне казалось, ты говорил… – растерялся Морик. – Говорил, что любовь не сразу приходит. Что нужно время, хорошо присмотреться друг к другу.

– Любовь да, а влюбленность это сразу. Вот если чувствуешь себя, будто получил орехом по голове, ходишь как пришибленный, голова не соображает, а язык несет всякую чушь, так и знай. Влюбился! А вот перерастет ли это в настоящее чувство, не угаснет ли? Это уже зависит от степени заинтересованности. Я тебе скажу, что вижу. Если персона без слов может подвигнуть тебя на рост, если заставляет меняться в лучшую сторону, то это оно. Хотя и подобное, к сожалению, не гарантия вечного праздника.

– Можно любить всю жизнь и разлюбить в четверг.

– Точно так же говорила Маргоша, – кивнул старейшина. – И я очень боялся четвергов.

– А я люблю пятницы, – смущенно признался Морик.

– Я рад за тебя, – скептически заверил дед, подозревая, что внук его всё же заболел загадочной болезнью, о которой упоминала Мурси. – В общем, я бы на твоем месте рискнул.

– Ты меня воспитал таким образом, что я не могу просто так взять и полезть к ней целоваться. Божечки-кошечки, дед, она звала меня после пира в постель, и я отказался! К тому же, Муся может быть и похожа внешне на Императрицу, но она совершенна не такая! Я могу только всё испортить.

– А то я не вижу, что она абсолютно не похожа на Маргошу, – недоуменно приподнял плечи старейшина. – Не лезь с поцелуями, не надо. Но орех ты подарить ей можешь? Не получится по катарским методам, попробуй человеческие. Они друг другу кольца дарят, на свидания зовут, зачем-то едят вместе по вечерам в дорогущих ресторанах и ходят в театры. А еще в их культуре принято делать первый шаг парням. Если она ждет от тебя решительных действий, а ты так и не признаешься, представь, что с тобой будет, когда все вскроется?

– То есть… Она может и… Как бы… – заволновался Морик и привстал. – Она мне кольцо отдавала свое, и возвращаться не хотела за ним… А я значит…

– Ну, точно отец! Ты можешь просто поговорить с ней? А?

– Дед, я не знаю. Со мной что-то такое делается, что я вместо приятных слов, всегда говорю гадости. Начинаю так волноваться, что либо непристойности предлагаю, либо начинаю спорить.

– Не можешь сказать словами, выговорись по катарски. Слова обманут, прикосновения поведают истину. Ну, или жди, когда подрастет Шпуня и готовь локти.

– Какие локти?

– Которые кусать будешь, – рассмеялся старик, встал с лавочки и пошел, оставляя растерянного внука наедине со своими мыслями.

Когда Морик подошел к дому, то действительно застал всё семейство во дворе. Дети играли в траве, ловя в лучах заходящего солнца какую-то живность, капитан возилась со Шпуней, одновременно выслушивая мать, которая к удивлению спокойно что-то рассказывала. Оставалось надеяться, что не о детстве самого Морика.

Как только Мурси его увидела, тут же радостно замахала рукой, подзывая к ним.

– Ну как там? Всё ок?

– Всё ок, – улыбнулся Морик и не стал напоминать об утренней ссоре. Итак ночью придется очень много думать.