Текст книги "Ретро-Детектив-4. Компиляция. Книги 1-10 (СИ)"

Автор книги: Георгий Персиков

Соавторы: Иван Погонин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 81 (всего у книги 142 страниц)

Глава пятая

Когда Родин увидел яркое солнечное небо, он долго не мог понять, что же произошло. Из сердца высокой скалы с недостроенной крепостью валил дым. В воздухе до сих пор витала каменная крошка и пыль, покрывшая всю одежду и забившая рот и нос.

Георгий приподнял отяжелевшую голову и огляделся. Он лежал среди валунов, как видно, со стороны Карадагского шляха. Чуть поодаль виднелось море, в котором безмятежно покачивались две белые яхты. Откуда-то слева послышался стон. Родин с трудом повернул голову и увидел у соседнего валуна Торопкова. Его окровавленная голова была перевязана куском какой-то тряпки.

– Георгий Иванович, вы живы! – простонал сыщик. – Слава тебе господи! Но что это было? Куда мы провалились? И почему?

– Пещера была полна газов. После первого выстрела профессора…

– Да, я видел, в углу повалил тяжелый пар… Наверно, пуля разбила каменную стену и попала в жилу… А потом от следующего выстрела произошло воспламенение и что-то так грохнуло… треснуло…

– Да, это треснули плиты и бревна, которые подпирали потолок… – Родин привстал на локтях и посмотрел вокруг. Кроме них с Торопковым никого не было. – Мы, видно, провалились в соседнюю пещеру, что была уровнем ниже… Но сюда-то мы как попали?

Словно в ответ на этот вопрос из расщелины в скале вылез, по-рачьи пятясь на четвереньках, Иван Гусев, весь покрытый каменной пылью. Он крепко держал под мышкой черный сундучок. Другой рукой он держал безвольные ноги лорда Мак-Роберта, а руки старика держал какой-то незнакомец в альпийской непромокаемой накидке, пробковом шлеме и высоких горных ботинках. Лорд, судя по всему, был цел, он даже что-то весело покрикивал своим спасителям. Наконец ученого положили рядом с Торопковым, и он сказал:

– Ну что, джентльмены, вот мы и снова встретились. Все опять изменилось! Предатель Хью мертв, я сам слышал, как треснул его череп. Вероломный господин Смородинов тоже…

– Не смейте так говорить! – закричал Иван. – Он… он не вероломный. Сокровища просто ослепили профессора, и мы должны спасти его!

– А где же Денис Трофимович? – спросил Родин, вставая на ноги. Голова кружилась, но не тошнило, из чего он сделал вывод, что мозг не сотрясен.

– Завалило, – ответил Иван. – Надо разгрести камни, может, мы его вытащим! – Он закружился, видимо, думая, куда можно деть сундучок, но в итоге так никому его и не доверил и побежал к скале. – Идемте все, нужно много рук, чтобы отвалить камень! – Все устремились за ним, кроме лорда, который, беспомощно развалив свои парализованные ноги, преспокойно закурил сигару.

Только тут Родин сообразил, что их компания стала больше на одного. Он внимательно посмотрел на незнакомого помощника, и тот, нисколько не смутившись, приподнял свой пробковый шлем и заговорил с легким акцентом балтийских немцев.

– Разрешите представиться, господа. Федынский. Дмитрий Карлович Федынский, местный энтузиаст-естествоиспытатель. Мечтаю стать горным инженером. Совершаю здесь моцион в поисках минералов, необходимых для моих химических опытов. Все же повторю свой вопрос: вы как здесь очутились, господа? Вы совершенно зря решили устроить здесь пикник, да еще и привезли сюда вашего почтенного иностранного гостя! В это время года в здешних местах очень часты обвалы и сели, да и тропы преопасные, только для опытных альпинистов. А уж лезть в пещеру было крайней беспечностью, чреватой гибелью, господа! Во-первых, вы могли заплутать и потом мучительно погибнуть от жажды и голода. А во‑вторых, своды местных пещер ужасно непрочные из-за выветривания, в чем вы, собственно, сумели убедиться. Слава богу, что все остались живы.

– Господин Федынский проходил мимо Чертова Зеркала, – пояснил запыхавшийся Иван, – и, увидев обвал и услышав наши крики, не раздумывая, самоотверженно бросился на помощь Он и вытащил меня из-под камней. А там уж мы вдвоем выволокли и вас. А вот Денис Трофимович оказался завален огромным камнем, нам его отвалить оказалось не под силу.

– Сейчас поможем, – сказал Торопков, трогая окровавленную повязку. – И ваш приемный отец, господин Гусев, будет вместе с вами подвергнут аресту! Ведь из-за его самодурства этот обвал и произошел! И сокровища оказались погребены под толщей скалы! Как мы их теперь вытащим?

– Грош цена этим сокровищам, – ответил Иван. – Вот главное сокровище – «Зеркало шайтана». – Он похлопал по ларцу. – Оно стоит миллиона таких пещер.

Родин укоризненно покачал головой. Не следовало говорить такие вещи при постороннем, хотя Федынский сделал вид, что ему это совсем не интересно. У любого пойдет кругом голова после сегодняшних событий…

Наконец они приблизились к расщелине. Иван юркнул внутрь, за ним – Родин и Торопков. Крохотный лаз был прегражден таким огромным камнем, какой не отвалить и сотне горных стрелков.

– Денис Трофимович! Вы нас слышите? – спросил Иван с трепетом в голосе.

– Конечно, Ваня, – послышался откуда-то издалека глухой тенор профессора.

– Денис Трофимович! Сейчас мы вас вытащим! Отвалим камень! Давайте вы нам изнутри тоже помогайте!

Все навалились на валун, но после пяти минут пыхтения и кряхтения стало ясно, что он ни на волосок не сдвинулся с места.

– Ничего-ничего! – с натужным смешком сказал Иван. – Это ничего! Просто нас мало! Я сей же час побегу к татарской деревне! Я там познакомился с людьми, они пригонят лошадей, принесут ломы, крючья, и мы отвалим эту чертову каменюку!

– Не нужно, Ваня, – вдруг тихо ответил старик. – Я прекрасно знаю, что до ближайшей деревни здесь день ходу. Если вы зажжете костер, то наши хохлы приедут часов через десять. Воздуха мне тут настолько не хватит, я и так еле дышу от этого чертова пара.

– Так рядом стоят яхты! – вдруг вспомнил Иван. – Я сейчас дам им знак, и они пришвартуются сюда…

– На яхте здесь не встать – слишком большие рифы, – с надсадным кашлем ответил Смородинов. – Ни к чему, Ваня. Я лучше постараюсь подтянуться повыше. И залезть в эту сокровищницу… Тут есть что посмотреть, подержать в руках… Я думаю, что это будет хороший финал для старого никчемного историка, чья мечта так и не сбылась. Боже мой, как я низко пал: чтобы заполучить «Зеркало шайтана», я готов был убить вас всех… Да, это расплата…

После долгой паузы профессор продолжил:

– Тут ли господа Родин и Торопков?

– Тут, – ответил сыщик.

– Господа, я прошу вас принять во внимание, что в гибели Стрыльникова виноват только я. Иван пострадал только из-за того, что любил меня, и я прошу это учесть на суде. Он убил этого подлеца…

– Нет, – вдруг прервал его Родин громким голосом. – Стрыльникова убил не Гусев. Удар по голове камнем вреда почти не причинил. Причина смерти Стрыльникова, а также и Лукина – разрыв сердечной мышцы от укуса амазонского странствующего паука Nacuakiuatlis Pisaura mirabilis!

– Что? – обомлел Торопков, а профессор глухо спросил из-за камня:

– Откуда вы это узнали?

Понимая, что времени, чтобы успокоить задыхающегося Смородинова, у него совсем в обрез, Родин отвечал быстро, по-военному:

– Сразу было понятно, что с этими судорогами на лице и разрывом сердца что-то было не то: не могло это случиться из-за несильного удара по голове. Я сразу обратил внимание на укус насекомого на теле Стрыльникова. Мне сказали, что его укусил клоп в ресторане, что само по себе было странно. Потом мы выяснили, что это произошло точно после того, как в ресторан в первый раз зашел приказчик и приблизился к фабриканту. Через день после взлома сейфа в имении Стрыльникова скончался важный свидетель – медвежатник Лукин, с такими же судорогами, тоже от разрыва сердца и тоже с укусами на теле.

– Какой еще Лукин? Какой медвежатник? – встрепенулся Иван. – Я никаких рыбаков-охотников не знаю!

– То-то и оно. Вы просто его не знаете, что и подтверждает вашу невиновность. Я проверил журнал посещения господином Гусевым читального зала университета и понял, что играть роль итальянского архитектора в течение шести часов четвертого апреля он не мог. Это был кто-то другой. И это, господа, неопровержимый факт.

– Но ведь Турнезен его опознал! – крикнул Торопков, крайне обеспокоенный тем, что вся стройная картина разваливается, как кукольный замок.

– Опознал, по словесному портрету: высокий, худой, с усиками. Фотографической-то карточки господина Гусева у нас не было! А под этот портрет может подойти в том числе и господин Хью, для него надеть парик и приклеить усы было бы совсем несложно!

– Хью… – ошарашенно вымолвили сыщик и профессор.

– Ну, сперва я так не думал… А потом прочел книгу, которую вы взяли у Вышнюка. Это была не моя работа по криминалистике, а приключенческий роман за авторством лорда Мак-Роберта. И там ясно говорится об амазонском странствующем пауке Nacuakiuatlis Pisaura mirabilis, укус которого вызывает точно такие же реакции, какие мы видели на телах Стрыльникова и Лукина. И след от укуса такой же, там приведена картинка. Более того, лорд сам легкомысленно упомянул, что он поймал и взял с собой несколько пауков-убийц. Это тоже неопровержимый факт. После этого мои сомнения почти полностью развеялись. Лорд Эндрю со слугой увидели, что Стрыльников покидает музей, и устроили комедию с падением и удушением. Под шумок им удалость выкрасть подлинную, по их мнению, фигурку витязя и улизнуть вслед за фабрикантом на автомобиле. Где и как британцам удалось швырнуть за шиворот Стрыльникову паука – пока неясно. Понятно одно: насекомое нанесло свой смертельный укус не сразу, как ожидали коварные британцы, и после могучий организм Стрыльникова продолжал бороться с ядом. Фабрикант смог добраться до ресторана, посидеть там около получаса, уже жалуясь на то, что «голову, как тисками, схватило» и «душу всю наизнанку выворачивает», получить записку от господина Гусева, погнаться за ним, влезть в щель в заборе…

– Точно! – закричал Иван. – То-то и оно, он же начал валиться еще до того, как я его ударил, я сперва подумал, что он пьяный! И корежить его начало еще до того, как я кирпич тот нашел!

– Все вышесказанное может снять с господина Гусева подозрение в убийстве. Если его и можно в чем-то обвинять, так в нанесении побоев. Согласно Уложению о наказаниях уголовных и исправительных, это может грозить одним годом ссылки в удаленной губернии, а при хорошем адвокате можно выставить это происшествие как необходимую оборону, в таком случаем сие даже не закончится тюремным заключением!

– Спасибо вам, Георгий Иванович, – уже чуть слышно прохрипел профессор. – Теперь мне, старику, и умереть будет не страшно. Ты, Ванюша, ручку, ручку поцелуй… А вы уж меня простите, господа… совсем я обезумел из-за этого алмаза… Бес попутал… Ваня, скажи, что за все прощаешь! Скажи!

– Прощаю, Денис Трофимович, – надтреснутым голосом ответил Иван.

– Ну и слава богу. А теперь прощайте, господа, – голос Смородинова стал отдаляться, – хочу все же последние свои десять минут поперебирать в руках старые свитки… Прощайте!

Послышался шорох камней, скрадывающий отзвук шагов, и все стихло.

* * *

Молчаливые и печальные, они брели по каменистой тропинке из пещеры к месту, где оставили беспомощного Мак-Роберта: помятый в расщелине Родин, не выпускающий из рук ларца Иван, качающийся, словно пьяный, Торопков и инженер-любитель Федынский, который, как видно, нисколько не смущался находиться в незнакомой компании перед лицом чужой для него беды.

– Да, дела, – испустил Федынский не совсем искренний вздох, – грустно, когда человек вот так уходит из жизни… Вот у меня был случай, еще когда мне довелось служить по таможенной части в Варшавской губернии. Служил с нами один старичок, тоже…

«Кто такой, хотелось бы знать, этот чертов Федынский? – подумал Родин, глядя на спину начинающего горного инженера. – Как он мог появиться тут ни с того ни с сего? И вот теперь он уже полноправный член нашей компании? Надо, видно, держать с ним ухо востро».

Тут, по счастью, абсолютно неуместная болтовня Федынского прервалась, потому что все прочие участники экспедиции громко вскрикнули: лорда Мак-Роберта на месте у валуна не оказалось!

– Вот те раз! – сказал Торопков. – Давайте-ка поглядим по этим следам на пыли. Далеко наш новый подозреваемый уползти не мог!

С этими словами сыщик неуклюже плюхнулся на колени, пытаясь разглядеть следы, но его вырвало.

– Голубчик, да у вас сотрясение мозга! – вскрикнул Федынский. – Голова кружится? Вам полежать в теньке надо, вот тут, а не бегать неизвестно куда!

Как видно, у сыщика тоже появились предубеждения против Федынского: он выхватил из кобуры наган и крикнул:

– Это вы, сударь, сами посидите тут в теньке! Вам, конечно, спасибо, что вы помогли нам вылезти из-под завала, и обязательно за это получите награду от нашего управления, но сейчас вам лучше бы не высовываться! Если хотите помочь нашему общему делу, то лучше соберите хворосту и разожгите тут сигнальный костер, тогда к нам придет шхуна. А мы пока поищем этого лорда. Только осторожней, господа. Он очень опасен.

Федынский покорно и даже с каким-то радостным энтузиазмом принялся собирать хворост, а Иван, Родин и Торопков двинулись по следам ползшего сэра Эндрю. Если бы сыщики нашли лорда за другой стороной валуна мирно чертящим на земле узоры палочкой, версия Георгия могла бы сильно пошатнуться. Но за камнем лорда не было, и следы его терялись.

– Видно, он двинулся в сторону моря, – заметил Георгий, гулко взводя курок огромного револьвера.

Выход к морю со стороны Карадагского шляха был завален древними валунами, на которых, впрочем, можно было различить свежий след поверх вековой пыли. Сыщики упрямо полезли вслед за преступным лордом по камням, Иван со своим ларцом чуть поотстал. Наконец Торопков и Родин поднялись на вершину кручи, поводя оружием в разные стороны. Лорда не было видно. Глаза слепило заходящее солнце, отражающееся в волнах спокойного моря. Вдали распустили паруса две прогулочные яхты. Натужно кричали чайки.

– Ну и куда делся этот старый паук?.. – спросил сыщик у взмокшего Ивана, который тоже вскарабкался наверх и в изнеможении опустился на камни, поставив рядом сундучок.

Тут в воздухе что-то свистнуло, будто мальчишка тихонько подозвал собаку, и Иван рухнул вниз, словно его дернули за ноги. Сундучок с грохотом покатился вниз по каменному склону гряды. Родин и Торопков сразу же бухнулись на камни, стараясь не высовываться.

– Хорошее замечание про паука, да. Полежите, полежите, друзья мои, – послышался голос лорда Эндрю.

Высунувшийся из-за камня Родин увидел, как британец ловко перекатился за засохший куст можжевельника, прямо к месту, куда прикатился сундучок. В правой руке он сжимал браунинг, а левой ловко поймал вернувшийся к нему бумеранг.

– Надо отдохнуть, сегодня был тяжелый день. Да, надо было взять два бумеранга. Правда, с двух рук я всегда метал их неважно. А то валяться бы вам тоже вот тут в тени. – Он указал на распростертое тело Ивана. – Ничего-ничего, он скоро очнется. – С этими словами лорд взял ларец и снова откатился за куст. – Вот сундучок снова вернулся ко мне. Ключик все равно у меня. Да смотрите не натворите глупостей! Я вам не какая-нибудь полицейская ищейка! Я охотник и воин и стреляю быстрее и точнее, чем крамольная мысль зародится в вашей голове! – Тут, видимо, чтобы дать понять, что он не шутит, Мак-Роберт выстрелил. Пуля попала в камень перед Родиным, веером брызнули осколки, и Георгию пришлось снова нырнуть вниз и прижаться к камням лицом.

– Вы заговорите ему зубы, – прошептал Торопков, – а я подлезу справа да сниму его пулей.

В этот момент кто-то сзади похлопал обоих сыщиков по спинам, так что оба они вздрогнули и мгновенно оглянулись. Перед ними стоял донельзя довольный естествоиспытатель Федынский, а сзади него из-за большого валуна столбом валил белый дым.

– Господа, я слышал звук выстрела! – с радостным мальчишеским изумлением заметил он. – Неужели тут у нас водятся разбойники?

– Вы умеете стрелять? – спросил шепотом сыщик.

– Не очень хорошо, – ответил Федынский. – Хотя шагов за десять в утку попаду.

– Где ваша двустволка?

– Я оставил ее за камнем вместе с геологическим инструментом.

– Так бегите скорей за ней, а потом вскарабкайтесь вон на ту горку, да смотрите не высовывайтесь! Как только услышите выстрелы, кричите что есть мочи и стреляйте в воздух! Там притаился опасный убийца, и мы должны его арестовать!

С этими словами сыщик пополз к небольшой куче камней справа. А Федынский побежал назад к костру.

– Ну и что вы теперь собираетесь делать, сэр? – поинтересовался Родин, потирая лоб, ушибленный осколком камня. – Не знаю, как вам удалось, извините, переползти через этот каменный вал, но назад-то с ларцом, да еще держа нас на мушке, это точно не выйдет! Да и отсюда до ближайшей деревни миль сорок! Не собираетесь же вы проползти это расстояние! А на нашу помощь можете не рассчитывать!

Лорд усмехнулся.

– Вы совершенно правильно все рассказали, дорогой доктор. С логикой у вас все отлично, а вот фантазии не хватает. В этом и есть ваша ошибка, да и всей вашей русской военной машины. Возможности-то есть, и людей талантливых много, а вот огонька не хватает. Ну же, ну же! По земле я не поползу, по воздуху тоже не получится. Что же остается? И зачем я сюда притащился, на берег моря?

И только тут Родин услышал всплеск волн, который мог раздаваться только от весел на шлюпках. Очевидно, шлюпки выплыли из-за мыса, потому сыщики сперва их и не увидели.

– Вы хотите уйти по воде? Шлюпки доставят вас на эти яхты, а там до границы?

– Совершенно верно, мой дорогой! – засмеялся лорд. – Пока вы там колдовали в этой пещере, я дал сигнал моим помощникам. Через несколько минут меня заберут на шлюпку. Яхты эти очень быстроходны, так что через несколько часов мы уже будем вне досягаемости, а вместе с нами и этот алмаз, – лорд громко похлопал по крышке сундучка.

– Неужели алмаз стоит тех преступлений против Бога и людей, что вы совершили?

– Конечно, стоит! Да и что это были за преступления? Разве я сжег дотла детский приют? Обесчестил монашку? Нет, милейший, я действовал по праву сильного, да и, кроме того, будем откровенны, в стране, где о кодексах чести рыцаря, о правилах поведения дворянина и джентльмена слыхом не слыхивали. Скоро грядет война, и алмаз поможет британской короне ее выиграть, даже если он не станет оружием, а будет просто бесценным бриллиантом.

Наступила пауза. Родин поглядел на распростертого Ивана, который потихоньку начал ворочаться, и вдруг со злостью подумал, что главная подлость лорда – нарочная или нет – заключалась в том, что основным подозреваемым вдруг стал Иван Гусев.

– Но ведь этот юноша, Иван, ведь он ваш коллега, историк…

– Да-да, получилось немного некрасиво. Ну что уж с нами поделать? Ваш Смородинов куда кровожадней оказался! На моих руках крови немного, а он, вспомните, хотел всех нас прикончить!

– Господина Смородинова уже покарало Провидение, – ответил Родин, глядя по сторонам.

Торопков уже занял отличную позицию справа – он укрылся за деревом и положил ствол нагана в ложбинку между камней, закамуфлировав его сломанной веткой. Федынский нашел двустволку и, держа ее на вытянутых руках, карабкался по крутой тропинке на высокую горку, где определили его пост.

– Он умер? Отлично, туда и дорога старому неудачнику. И предатель Хью пусть горит в последнем круге ада вместе с Иудой, Каином и Брутом. Трусам и неудачникам там самое место. А вот победителям достается все. Так было, есть и будет.

При этих словах Федынский улегся под засохшим кустом можжевельника и устремил ствол в сторону берега. Сыщик бешено закивал Родину, так что со лба у него полетели капельки крови. Он начал показывать что-то пальцами, но Георгий в тайных знаках казачьих пластунов не разбирался и понял одно: надо начинать атаку, пока лорд не уплыл на приближающихся, судя по звуку, шлюпках. Как всегда бывает, именно тут в голове Родина вдруг созрел очень важный вопрос:

– Сэр, я могу понять страсть ученого, которая толкнула вас к преступлению. Но я не могу понять вашу заинтересованность в чертежах новых вездеходов. Неужели тут замешана рука разведки?

– Сэр, я подданный Британской империи и не собираюсь отвечать на ваши нелепые вопросы, – ответил сэр Эндрю. – Тем более вы не в таком положении, чтобы что-то от меня требовать!

– Но и вы тоже! – парировал Родин.

– Довольно! Лодки уже на подходе! – вдруг прервал беседу лорд. – Что вы затеяли, господа? Развели какой-то индейский костер, кому вы тут знаки подаете? Море чистое, дорога пустая…

– Пока вы тут лясы точили, уж роты наших чудо-богатырей подошли! – гаркнул сыщик, взводя курок. – А ну, ребята, покажем им, где раки зимуют! Цельсь…

– Мистер Мак-Роберт, – крикнул Родин, – пока не пролилась кровь, сложите оружие! Верните ларец! Это достояние Российской империи!

В ответ лорд захохотал.

– Этот камешек уже пролил реки крови! А прольются еще моря! Мои…

В этот момент Торопков выстрелил, а вслед за ним – дуплетом – Федынский. Родин поостерегся высовываться из-за камня и пальнул пару раз не глядя.

Вот тут-то все и началось. Лорд пару раз что-то крикнул по-валлийски, и на камни обрушился шквал огня. Стреляли из пяти или шести винтовок: пулями мелкого и крупного калибра, дробью и картечью. Отовсюду полетели мелкие камешки, пыль и крошево. Родин вжался в землю, накрыв собой трепыхающегося Ивана, чтобы тот вдруг не поднял голову. Торопков хохотал и отстреливался, ловко и умело меняя позиции. Федынский стрелял редко: долго перезаряжал свою двустволку. Со стороны моря раздались крики.

– Есть! – закричал Федынский. – Одного подбил!

– Наддай, братцы, – орал Торопков. – Уходит лорд!

С трудом придерживая порывающегося встать Ивана, Родин нашел между камней щель и осторожно туда выглянул. Лорда, не выпускавшего из рук ларца, уже перенесли в шлюпку двое здоровяков, пока еще четверо палили из винтовок по скалам, где засели сыщик и Федынский. Обе шлюпки медленно начали отчаливать: теперь число гребцов сократилось, один остался на берегу с пробитой головой, другой был ранен в плечо и не мог управляться с веслом. На одной шлюпке гребли два человека и один отстреливался, на другой на весла сел лорд и двое стреляли. Мак-Роберт греб быстро и умело, и вскоре его шлюпка устремилась вперед. До мыса, за которым ее было не достать, оставалось около ста саженей.

– Уйдут ведь, Георгий Иванович! – громко зашипел Торопков, перезаряжая свой наган. – Пальните вы в этого старикашку. Вы ведь стрелок от Бога!

Родин взял лорда на мушку и долго думал, нажимать ли ему на курок. Наконец он перевел длинный ствол своего грозного оружия чуть пониже и выстрелил шесть раз. Два стрелка скорчились от боли и опустили свои винтовки, а в борту шлюпки ниже ватерлинии образовалась огромная дыра. В нее с засасывающим хлюпаньем хлынула вода.

– Вычерпывайте воду, олухи! – завопил лорд, удесятеряя усилия.

Вскоре первая, а за ней и вторая шлюпка скрылись за мысом. Обе яхты снялись с якоря и поплыли к шлюпкам, чтобы подобрать своих людей и лорда.

Торопков зло чертыхнулся.

– Упустили! И камень упустили, и убийцу упустили! Что теперь полицмейстеру скажем? Вон, Гусева одного приведем, это же позор!

– Нет, не позор. У нас два тела имеются, – вытирая пот, указал Родин. – Стало быть, выйдем на английского резидента, кто помогал лорду. Ну и самое главное – разоблачен шпион! Это куда важнее, чем убийца толстосума.

– Да, первого я подстрелил прямо в сердце, – согласился Торопков. Он встал в полный рост и, прищурившись, смотрел на труп в белом кителе, который прибой трепал о берег. – А вот второго наш добровольный помощник укокошил. Ну вот, господин Федынский, а вы говорите, что стрелять не умеете. Вон как шпиона-то сняли!

Но неудавшийся горный инженер был мертв. Пуля вошла ему точно в лоб, там, где индуисты рисуют «третий глаз».

* * *

Когда шаги спасателей стихли, Денис Трофимович Смородинов, заключенный в небольшую келью из обломков камней, ловко поднялся на ноги, отряхнулся, вынул ватно-марлевую повязку и ловко завязал веревочки на затылке. Затем он извлек из рюкзака альпеншток и, разгребая им груды мелких камней, пошел в глубину завала.

После того как в сокровищнице взорвался воспламененный газ, рухнули деревянные столбы, подпиравшие потолок, и по полу прошла огромная трещина. Не прошло и секунды, как каменная плита, служившая полом, раскололась надвое, и все, кто находился в пещере, провалились вниз. Как оказалось, вся скала была изрыта множеством подземных ходов и пещер – как естественного происхождения, так и вырытых руками неудачливых кладоискателей и генуэзских архитекторов гирейской сокровищницы, чтобы этих кладоискателей запутать. В один из таких подземных ходов, заканчивающийся маленькой пещеркой, провалились участники экспедиции. На их счастье, от сильного взрыва произошло легкое смещение каменных плит, и из пещеры открылся выход в узкую расщелину, а оттуда – на Карадагский шлях.

По словам естествоиспытателя Федынского, он изучал северный склон Чертова Зеркала и услышал шум от взрыва и грохот обвала. Увидев, как из расщелины с грохотом полетели камни, Дмитрий Карлович устремился туда и сразу увидел распростертое тело Гусева: как видно, адъюнкта отбросило взрывом дальше всех, а вместе с ним и злополучный ларец. Приведя в чувство Ивана, Федынский вместе с ним разобрал завал и извлек на свет божий всех, кроме мертвого Хью, навеки оставшегося в сокровищнице, и профессора: гигантский валун отрезал ему выход, замуровав в пещере.

– Ничего, ничего, – хихикал профессор, пробираясь по узкому лазу, – природный газ тут уже весь выветрился, вяленой рыбы мне хватит на неделю, воды из фляжек на целых две. Как все удачно сложилось! Для всех Денис Смородинов умер, и об этом можно было только мечтать! И никто мне не помешает разыскать ларец с «Зеркалом шайтана»! Ну и выход из этого лабиринта я смогу найти, и не в таких подземельях лазил! Что здесь такого? Чуть побольше Наровчатских пещер!

Дальше лаз сужался, и Смородинову пришлось встать на четвереньки, а потом и вовсе ползти. Неожиданно он оказался перед развилкой, а когда выбрал правое ответвление, то вскоре понял, что дальше ему не пролезть. Пришлось ползти задом наперед, а потом сменить направление, чтобы через несколько саженей опять оказаться перед развилкой.

«Да, не так-то тут просто. Пора отмечать мой путь, а то недолго и заблудиться», – решил старик, с трудом протискивая руку в рюкзак за мелом. Он все пытался храбриться, но в душу постепенно начал проникать ледяной страх, сжимая желудок и ступни ног. После долгого безуспешного ползанья он снова уперся в стену. Налобный фонарик начал мигать. Да и дышать становилось все труднее и труднее.

– Ну что, Дениска, старый грешник, атеист и богохульник, похоже, пришло время помолиться, – прошептал он. – Да, расплата должна быть именно такой. Умереть в двух шагах от алмаза, который ты искал всю жизнь. Всю твою никчемную жизнь. Не надо было тогда перерезать эту чертову веревку… не надо было убивать Афоню Гусева… Был бы он жив, и, может быть, все бы закончилось иначе… И кто, черт побери, выстрелил в этой пещере? Ведь я-то не стрелял…

И, кашляя, Смородинов медленно пополз по все сужающемуся лазу. Вскоре его фонарик погас.

* * *

Обе яхты быстро приблизились к шлюпкам, и в течение минуты лорда и четверых уцелевших моряков подняли на борт. Сам Ричард Вильямс в легком кителе усадил лорда на мягкий стул и дал ему бокал виски.

– Похоже, сэр, я не зря решил перестраховаться. Кто на вас напал? Где мистер Хью? Выполнили ли вы задание?

Лорд промокнул лицо полотенцем и ласково потрепал ларец.

– Да, задание я выполнил. Вы в самом деле молодец. Без вас вся операция могла полететь к чертям. Напали русские полицейские, крепко взяли меня за жабры. Их там человек пять, в лучшем случае шесть, но стрелять умеют только двое. Они и пристрелили Хью, его тело сейчас погребено в завалах пещеры. И двоих ваших людей тоже.

– Полиция? Черт. Я думал, это какие-нибудь местные башибузуки. Тогда я высаживаю на берег десант и сам пойду с ними. Огласка нам не нужна, все эти полицейские должны остаться здесь навсегда. Черт, как видно, мою деятельность здесь придется сворачивать. Слишком мы тут наследим. У меня ранено трое людей, да еще и убиты Филипп и Саадат. А эти двое многих стоили…

– Ничего, – отвечал лорд, бережно снимая с шеи золотой ключик на цепочке, – уверяю вас, вот это стоит и пробитой шлюпки, и ваших тупоголовых Филиппа с Саадатом. Это будет стоить нам головокружительного взлета. Я сразу же подам рапорт о вашем участии в этой операции. И не сомневайтесь, вы будете вознаграждены более чем достойно.

Вильямс сдержанно кивнул в знак благодарности и начал четко отдавать приказы команде, глядя на берег в подзорную трубу. Было видно, как на прибрежных камнях мужчины в изорванной одежде с трудом поднимались на ноги. Самый крепкий из них, с оттопыренными ушами, был ранен и еле стоял. Второй, полный, пытался привести в чувства третьего, молодого. А еще один был мертв – все уцелевшие склонились над его телом.

– Отлично, ребята! – крикнул Вильямс. – Один уже готов, осталось уложить еще троих. За голову каждого я плачу вдвое больше обычного!

По палубе забегали крепкие мужчины с винтовками, на воду стали спускать шлюпки. Лорд Эндрю допил виски и, улыбаясь, вставил ключик в замочную скважину. Раздался щелчок. Узловатыми пальцами Мак-Роберт открыл ларец.

Его взору предстала черная пустота, обрамленная в рамки черного дерева, и это было последнее, что он увидел в своей жизни.

* * *

Торопков с трудом поднялся на ноги. Как оказалось, его ранило в левое плечо навылет. Сыщик оторвал рукав сорочки и наспех перевязал рану. Родин, невредимый, зато перемазанный в грязи с головы до ног, пытался привести в чувство Ивана, который ошалело смотрел по сторонам: удар бумеранга пришелся ему в висок и вызвал сильную контузию. Тело Федынского лежало чуть поодаль на большом камне: помимо всего прочего, теперь его надо будет доставить домой. И тут Торопков указал пальцем на море:

– Ну что, Георгий Иванович. Похоже, гости сейчас к нам в полном составе прибудут.

В самом деле, с двух яхт, что дрейфовали в версте от берега, спешно спускали шлюпки, по трапам слезали вооруженные моряки, слышались воинственные крики. В первую шлюпку на канатах спустили небольшой пулемет системы максим.

– Что же это такое было? И что будет? – дрожащим голосом спросил Иван.

– Как видно, наш британский лорд нанял здесь каких-то головорезов, – ответил Родин. – Или наняли его покровители из туманного Альбиона… В любом случае шансы на спасение у нас невелики… Иван, давайте вставать, все же попробуем добраться до дороги…