Текст книги "Ретро-Детектив-4. Компиляция. Книги 1-10 (СИ)"

Автор книги: Георгий Персиков

Соавторы: Иван Погонин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 141 (всего у книги 142 страниц)

Глава 5

Все-таки они успели. Лодка ткнулась носом в берег в тот самый момент, как доски днища окончательно разошлись и вода хлынула внутрь.

– И что теперь? – спросил Родин сам у себя.

Мария нервно кусала губы. Издалека эта скала не казалась такой крутой, игра света и тени создавала ощущение выступающих камней и глубоких расщелин – на деле же трещины были не глубже, чем между бревнами старой избы, а на узкие каменистые выступы ногу можно было примостить с большим трудом.

– Есть обходные пути? – отрывисто спросил Георгий.

Мария пожала плечами и ответила:

– Конечно, есть. И как раз по нему сейчас и едет машина.

Родин покачал головой.

– Не вариант. А еще какие-нибудь?

Мария снова пожала плечами.

– Теоретически какие-то звериные тропы, может быть, охотничьи тропинки… Но кто знает, где они и куда ведут? Только на их поиски уйдет не менее часа.

Родин вздохнул и смерил взглядом скалу.

– А как у вас в школе обстояли дела со скалолазанием? – спросил он у Марии.

– Не смешно, – мрачно буркнула та.

Родин вздохнул.

– Не смешно, – согласился он. – Но других вариантов нет.

– Вам не кажется, что как-то уж слишком часто в последнее время у нас нет других вариантов? – ядовито поинтересовалась Мария.

Георгий ничего не ответил, сосредоточенно ощупывая камни руками и что-то прикидывая в уме.

– В принципе, попробовать можно… – медленно пробормотал он. – Вроде бы выветривания породы нет, сидят крепко, нас выдержат…

– Дело не в том, выдержат ли они нас, – резонно возразила Мария. – Вопрос в том, сможем ли мы удержаться на них.

Георгий поднял голову и прикинул расстояние.

– На самом деле не так уж и высоко, – сказал он. – Кроме того, смотрите – вон там скала становится менее отвесной, и можно будет цепляться за корни, видите, они выворочены?

– До корней еще надо добраться, – вздохнула Мария.

– Я бы смог, – с уверенностью сказал Родин. – В детстве мы с братьями часто лазили по старокузнецким горам, а там было еще более отвесно и вообще никаких корней… Но для того, чтобы забраться вдвоем, необходима сцепка. Ах, если бы у нас была веревка!

Мария весело фыркнула.

– Ну да, веревка, – с недоумением повернулся к ней Родин. – Во-первых, тогда будет эффект противовеса, во-вторых, если один соскользнет, второй его сможет удержать. А в-третьих, если сделать петлю, то можно будет дополнительно помогать себе. А в-четвертых…

– Да я верю вам, верю… – Мария почему-то была очень весела. – Отвернитесь, пожалуйста.

Родин с подозрением взглянул на нее, пытаясь прочесть на лице напарницы признаки начинающегося сумасшествия, но потом пожал плечами и отвернулся.

– Готово, смотрите, – услышал он через минуту и повиновался.

Мария одной рукой поправляла одежду в районе груди, а второй протягивала ему тонкий, но крепкий шнур, длиной где-то в три аршина.

– Совсем забыла про него, – извиняющимся тоном сказала она.

– А топора там у вас, случайно, не припрятано? – с веселым подозрением спросил Родин.

Мария загадочно усмехнулась.

Шнур был сплетен из какого-то неизвестного Родину материала. Легкий, но прочный, он не резал руки, не скользил, не затягивался в нерасплетаемые узлы. Один его конец Георгий закрепил на талии Марии, середину обвязал вокруг себя, а из другого конца сделал петлю.

– Ну, на абордаж! – бодро воскликнул он и ринулся штурмовать скалу.

Ему было стыдно признаться в этом, но кажется, Мария держалась на камнях увереннее его. Во всяком случае, она ни разу не соскользнула и не заставила его судорожно цепляться за шнур – в то время как сам Родин несколько раз чуть было не сорвался, умудрившись лишь чудом сохранить равновесие.

– Уф-ф-ф, – последние силы он потратил на то, чтобы тяжело перевалиться через край обрыва и рухнуть на жухлую траву. – Добрались!

– Нет времени лежать! – Мария озабоченно затеребила его рукав. – Машина вот-вот подъедет. Мы обошли ее на несколько минут, нельзя, чтобы нас тут заметили.

– Угу, – кивнул Родин, с сожалением поднимаясь и сворачивая шнур.

Видимо, когда-то здесь была небольшая деревянная терраса, но время и непогода сделали свое дело – обрыв начинался внезапно, в десятке саженей от старой, укрытой зарослями хмеля площадки. От нее вверх вела узкая тропинка, вымощенная камнями, – дорога к замку, буравившему небо где-то далеко в вышине горы. Понятно, что было до него не более двух верст, но из-за крутизны казалось, что до замка даже на автомобиле нужно ехать целые сутки.

– Какое замечательное место для убийства! – не смог не восхититься Георгий. – Стоит заманить злейшего друга полюбоваться звездами, пара неверных шагов – и прости-прощай!

Мария с подозрением взглянула на него.

– Мне не нравятся ваши настроения, – ядовито сказала она. – На всякий случай: я звездами не интересуюсь.

– Ну, значит, найдем другой повод, – хитро усмехнулся Родин, махнув рукой в сторону беседки. – Например, что это единственное место поблизости, откуда хорошо просматривается дом.

– Не могу не согласиться. – Очеретина поспешила за ним, прислушиваясь, не тарахтит ли мотор приближающейся машины.

В зарослях хмеля было места как раз на двоих. Георгий аккуратно развел в стороны лозы и выдернул несколько плохо держащихся реек из беседки.

– Сюда, – шепнул он Марии, которая внезапно замешкалась, пристально разглядывая зелень.

– Это что, хмель? – неуверенно спросила она.

– Вот давайте ботаникой займемся чуть позже. – Родин раздраженно схватил ее за руку и потянул на себя.

– Но… – напарница попыталась упереться, но Георгий был сильнее и довольно быстро затащил ее в укрытие.

– Что с вами такое? – зашипел он ей. – Хотите, чтобы нас заметили? В паре шагов от нашей цели?

– Извините, – пробормотала Мария, уставившись на шишечки хмеля, висевшие прямо над ее головой. Она осторожно протянула руку, стараясь отодвинуть их подальше от себя, но только подняла облако золотистой пыли.

Родин пожал плечами и отвернулся.

Обзор был не очень хорош. Дыра на месте выдернутых реек террасы позволяла худо-бедно следить за главными воротами и частью двора перед ними, но флигель, оба крыла, подъезды к замку – все скрывалось за плотными сочно-зелеными зарослями. Георгий вздохнул и начал осторожно обрывать мешающий хмель, в глубине души надеясь, что со стороны это не выглядит так, будто в укрытии ворочается огромный медведь.

Вдруг над его ухом раздался оглушительный чих.

Родин вздрогнул и обернулся.

Мария за его плечом остервенело терла распухший нос, ее глаза покраснели и слезились.

– У меня аллергия на хмель, – мрачно пробормотала она. – Я хотела вам сказать, но вы же не дослушали.

– Надавите пальцем под носом, – буркнул Родин, внимательно вглядываясь между рейками беседки. – На первых порах поможет. Надеюсь, мы тут не задержимся.

Мария снова чихнула – на этот раз гораздо тише.

– Сильнее надавите, – сказал Георгий, не оборачиваясь. – Прям до боли, тогда получится.

Очеретина сдавленно засопела, потом как-то странно булькнула.

– Получается, – спустя несколько секунд с удивлением сказала она.

– Ну вот и прекрасно, – хмыкнул Родин, следя за дорогой.

Звук клаксона раздался практически одновременно с фырчаньем мотора и шорохом гравия под колесами. Заскрипели ворота – автомобиль со штандартом кайзера въехал в замок.

Глава 6

На отвесной скале, возвышающейся над водами Шпрее, среди густых лесов упирался в мрачное небо старинный замок. Каждый камень в его стене был пропитан историей. Замок выглядел неприступно и неприветливо. С главной дозорной башни открывался вид не только на мирную гладь вод Шпрее и густые леса, но и на всякого неугодного, кто решил пройти незамеченным. Выступающие контрфорсы придавали и без того несокрушимым стенам тяжеловесный вид. Так и стоило ожидать, что из маленьких окон-бойниц выкатятся дула артиллерийских орудий. Две массивные деревянные герсы на воротах, редко открывавшиеся для кого-либо кроме хозяев, красноречиво сообщали, что случайному гостю сюда не попасть.

В одной части замка располагались жилые помещения, в другой – кузница, амбары и сараи. Прямо в скале с невероятным трудом был прорублен глубочайший колодец, а территории вокруг замка хватило бы на то, чтоб выращивать все, что душа пожелает, и пару месяцев сытно жить даже в случае осады.

Замок, в котором жил Мандельштейн, был так же основателен, как его хозяин. В главном зале над камином с обеих сторон висели головы животных, некогда вольно ходивших среди окрестных дубов. Массивные потолочные балки сочетались с такой же громоздкой мебелью, а на стенах висели портреты рыцарей в доспехах с геральдическими знаками. Полы были выложены мозаикой с изысканным цветочным орнаментом.

За резной дверью, укрытой тяжелой шторой, притаилась лестница, ведущая в оружейную комнату. Здесь хранились доспехи, кольчуги и шлемы, топоры и алебарды, мечи и щиты, которые помогали снискать славу их владельцам и принесли много горя врагам. А пройдя оружейную комнату насквозь, можно было попасть в плохо освещенный коридор, который зловеще нашептывал приглашения зайти во вселяющую ужас темницу.

Бесстрастный замок стоял, пока погибали миллионы людей в разрушительной Тридцатилетней войне, спустя больше века спокойно пережидал 1760 год, когда Берлин был взят русскими и австрийцами. Замок неискренне скучал по регулярно сменяющимся хозяевам, которые даже после смерти не покидали его, ведь их истлевшие останки покоились в фамильном склепе, расположенном в подвальном помещении.

Легенды говорили, спалось усопшим в склепе неспокойно. В ясные ночи можно было заметить бестелесные фигуры на крепостной стене. Крестьяне из окрестных деревень, хаживавшие вблизи замка при свете луны, утверждали, что призраки приоткрывали для них завесу тьмы и сообщали скорую или далекую дату их смерти.

Карл Мандельштейн унаследовал замок от отца. Их род был древним и уважаемым и владел этой землей и постройками на берегах Шпрее много веков. Карла назвали в честь отважного предка, смело сражавшегося плечом к плечу с великим магистром и основателем ордена тамплиеров Гуго де Пейном, посвященным в рыцари в пятнадцать лет. Когда несколько благородных рыцарей организовали этот орден и обосновывались в иерусалимском храме, они не смели надеяться, что их потомок спустя много веков будет столь же неустрашимым и сможет влиять на судьбы стран. Все мужчины рода Мандельштейн были воителями, и другой участи они себе не желали. В этом роду не было посредственностей, и все они отстаивали свои идеалы и на поле боя, и в борьбе духа. Предкам Карла пришлось претерпеть потери и во время Крестовых походов, и от инквизиции – двое мужчин из этого чтимого рода погибли на кострах в Марбурге во времена преследования тамплиеров.

Иногда Карлу снились поединки. Ему виделось, будто он в тяжелой кольчуге, шоссах и белой накидке поверх доспехов сражается на мечах с двумя противниками. Его атакуют, и он отходит по винтовой лестнице, остервенело отбиваясь от врагов. Щит надежно укрывает красный крест на груди. Свирепый лязг металла от ударов мечей, стук железных шпор о каменные ступени, тяжелое дыхание воинов разрывают пространство и отбиваются взрывным эхом от стен. Повороты лестницы дают возможность Карлу свободно наносить удары, а его противникам – лишь пропускать.

Вот расколотый шлем одного из врагов с грохотом летит вниз по ступеням, но противник продолжает преследовать тамплиера. Бедный рыцарь Христа парирует выпад, вновь блок, и вот еще раз в изнеможении заносит меч, замирает на долю секунды, услышав удар своего сердца, и наконец карающее оружие Карла находит преследователя. Поверженный враг оседает на ступенях, и моментально перед вторым противником мелькает кинжал в левой руке ловко извернувшегося Карла Мандельштейна. Больше недруг не видит ничего, а тамплиер отбрасывает треснувший щит и кладет руку на обнажившийся взору священный красный крест на груди.

Поединки Карла Мандельштейна продолжались и тогда, когда он бодрствовал, только наяву у него было другое оружие – его тонкий ум и огромное состояние, которое он не боялся истратить на достижение своей цели.

Техническое видение Мандельштейна было гениальным. Он изобретал и конструировал технику, которую инженеры даже не смели представить. В эти годы научно-технический прогресс не спеша внедрял в жизнь радио, автомобили только начали заменять лошадей, но в армиях Франции, Великобритании и Германии уже появлялись бронированные машины. И вооружение интересовало Карла Мандельштейна больше всех других открытий. Днями и ночами, недели напролет он мог работать в своем кабинете, разрабатывая танки, которые наводили бы ужас на пехоту, деморализовали ее и заставляли бежать с поля боя без оглядки. Конструировать машины, которые дадут неоспоримое превосходство на фронте, не оставляя ни малейшего шанса противнику, – вот что его вдохновляло. Не менее эффективным он счел химическое и бактериологическое оружие, ведь благодаря таким технологиям не нужно даже приближаться к врагу, поэтому Мандельштейн не жалел средств на работу докторов и ученых-химиков. Орден тамплиеров никогда не бедствовал, и семейное состояние Карла позволяло ему развернуться в меценатстве и покровительстве направлений, которые он полагал перспективными.

Главным врагом Германии потомок храмовников считал Российскую империю, потому к Японии, желающей контролировать Маньчжурию и Корею, он относился благосклонно. Война, ослаблявшая ненавистного врага, была ему на руку. Карл активно сотрудничал с японцами, даже за свой счет отправлял инструкторов и экспертов для поддержки японских войск. И не забывал сам пользоваться услугами авторитетных специалистов. Он брал уроки единоборств, фехтования, следил за своим телом и закалял дух.

На инициативу кайзера в вопросе изменения курса отношений с Россией Мандельштейн не рассчитывал, он был уверен, что Вильгельму не придет в голову мысль выступить против своего кузена Николая, потому решил искать другие рычаги влияния. Кайзер не заслужил уважения Карла, последний считал его слабой фигурой, а прощать убожество было не в его правилах. Нужно было отыскать слабое место Вильгельма, и оно нашлось: кайзер не был образцовым семьянином, и его страсть к девушкам, роскоши и специфические вкусы часто приводили его в публичный дом, чтоб провести время с крепкими доминантными женщинами. Сделать снимки донжуана в самые откровенные моменты посещений «Артемиды» было делом техники – на помощь пришел Шварцмайер. Этот докторишка ради минимальной поддержки своих сумасшедших идеек (пара тысяч марок и пара десятков болезных солдатиков – это ерунда) наделал чуть ли не сотню самых пикантных фотографий Вилли.

Мандельштейн быстро сориентировался, что кайзер не захочет огласки своих девиаций и при помощи всего лишь конверта и человеческих страхов он, Карл, сможет добиться своей главной цели – войны с ненавистной Россией. Новые территории для Германии будут очень полезны, давно пора расширить границы на восток, а Мандельштейн уже и новые виды оружия разработал, и результаты исследований в области химии его воодушевляли. Он знал, что если сумеет грамотно создать условия для нападения, то возможные потери Германии не пойдут ни в какое сравнение с тем, что она сможет приобрести. О такой мелочи, как жизни солдат и искалеченные судьбы мирного населения, он думал в последнюю очередь. Каждый должен заботиться о себе, а слабакам в этой жизни не место. Это естественный отбор.

У Карла Мандельштейна были все основания считать себя исключительной личностью, он был обладателем изысканного вкуса, сильного характера и гениального ума. Такого же мнения придерживались и его союзники, и враги. Он предпочитал вести поединки благородно, хотя само понятие благородства у него было искажено.

Сострадательность, как рудиментарная функция, не была ему свойственна, ведь уже много веков назад тамплиеры на полях сражений научились даже не подбирать и не хоронить павших товарищей. Его холодный рассудительный ум помогал управлять людьми не хуже, чем техникой, а единственной достойной привязанностью он считал любовь не к персонам, а к идеалам.

И вот – последняя игра, которая, безусловно, стоила свеч, и его партнерами в ней выступят его давнишние союзники, соратники его семьи на протяжении столетий – рыцари древнего масонского ордена.

Глава 7

Густая шевелюра хмеля источала дурманящий запах, зрелые шишечки белели гроздями. Пряный аромат пропитал окружающий воздух, утяжеленный испарениями с реки, тихо журчавшей где-то далеко внизу.

Мария подставила палец, и божья коровка, осторожно вытянув тонкие лапки, ухватилась за край ногтя, аккуратно перебралась на кончик пальца и закрутилась на месте.

– Пожалуйста, без считалки, – шепотом предупредил Георгий, ухмыльнувшись.

Насекомое, словно обидевшись на слова молодого врача, вскинуло пятнистые крылышки и улетело прочь. Очеретина, проводив взглядом красную точку до места посадки, укоризненно посмотрела на Георгия.

В открытом автомобиле находилось двое. Вильгельм в сером полевом мундире что-то спокойно говорил сидящему рядом бородачу в черном костюме, при этом сердито осматривая встречающих. Высокий седой мужчина с офицерскими усами, очевидно сам Мандельштейн, в графитового цвета кимоно с драконами вопросительно застыл под острым взглядом кайзера и терпеливо ждал, когда прибывшие выйдут из автомобиля. Слуги открыли дверки, и гости выбрались из автомобиля. Кайзеру это далось с некоторым трудом, несмотря на предложенную помощь, от которой он резким движение руки отказался.

Поправив складки на брюках, Вильгельм, хмурясь и покусывая ус, направился в сторону беседки следом за Мандельштейном – окружающие красоты его не радовали. Его нагонял чернобородый спутник.

Родин и Мария бесшумно сделали несколько шагов вперед, их взорам открылся стол, уставленный блюдами и бутылками с вином. Сбоку разместился небольшой бочонок с пивом.

Запах хмеля перебивал дурманящий аромат запеченной свинины и козьего сыра. Пестрая пирамидка экзотических фруктов возвышалась в серебряной вазе посреди стола. Георгий проглотил слюну и, скосив глаза, увидел, как облизнулась Очеретина.

Заросли, откуда вели наблюдение разведчики, находились довольно близко к месту дислокации кулинарных изысков. Беседку, где должен был состояться деловой разговор, было плохо видно, но здесь главное – слышать. Правда, дурманящие запахи блюд мешали сосредоточиться.

Голоса приближались, и скоро около столов остановились три человека. Слуга, отвесив поклон, спешно удалился.

– Лорд Перт, – бородач протянул руку хозяину замка.

– Будьте добры… – Мандельштейн вопросительно наклонил голову вбок, спрятав руки за спиной.

– Ах да, извините, – аккуратно перебил бородач, показав золотой перстень с молоточком и мастерком. – Лорд Перт, мастер английской ложи вольных каменщиков, правая рука короля Эдуарда Седьмого, основателя сей ложи.

Мандельштейн удовлетворенно кивнул и вытянул вперед руку с отвисшим шелковым рукавом. На пальце блеснул другой перстень – мастера великой германской ложи.

Лорд Перт поклонился, так что колыхнулась метлой густая черная борода. Кисти с перстнями скрепились в странном рукопожатии – обстановка обросла таинственными ритуалами. Со стороны даже непосвященному стало бы понятно, что персона германского правителя была умалена ловко сыгранным показом могущества тайной организации.

– Масоны, – в голосе кайзера почувствовалось лезвие ненависти и презрения. – Вас не видно, но вы есть. Вы малочисленны, но ваши дела ужасны. Вы молчите, но вашим языком говорят правители. Для меня всегда останется загадкой, как отец с дедом оказались в ваших рядах, – Вильгельм заметно нервничал, говорил резко и сжато.

– Ваше величество, боюсь, вы несправедливо судите о небольшом сообществе, уже много веков служащем человечеству. Заметьте, мы не делим себя на классы, не воюем между собой и общаемся без всяких преград. Мы умеем договариваться с внешним миром, с которым, между прочим, живем в полнейшем согласии. Смею обобщить – мы передовой отряд, мы есть элита человечества.

– Однако не по Божьей воле я здесь, – прекратил его монолог кайзер, – у меня много государственных дел, от которых я сейчас вынужден отвлечься. Все ваши манипуляции с масонскими регалиями мне неприятны, о чем вам, господа, хорошо известно. Если у вас ко мне разговор и если вы готовы уничтожить порочащие меня фотографические карточки, то прошу не медлить и начинать.

– Думаю, что сказанное сейчас не будет новостью, и я постараюсь быть предельно краток, – Мандельштейн посмотрел на заросли хмеля, отчего Родин с Марией присели.

– Так вот, – продолжил он, – мы, масоны, уже давно обеспечиваем армию вооружением – артиллерийскими орудиями, крейсерами, способными изменить вектор силы в любом бою. Все это сделает Германию сильнейшей державой. Мы готовы пойти на серьезные финансовые потери, потому что перестаем торговать военной техникой с другими странами, а это, вы понимаете, сделает Германию еще могущественнее. Да, можете забыть о наличии фото и негативов, вы их собственноручно сегодня уничтожите. Копий не сделано, лично я ручаюсь своей репутацией. В дальнейшем посещение вами известных заведений перестанет отслеживаться нашими людьми.

– При чем здесь англичане? – глянул на бородача кайзер.

Тот вежливо поклонился и ответил:

– Среди вольных братьев нет ни эллина, ни иудея, как завещал апостол Павел, ни германца, ни бритта – ибо все мы одно во Спасителе нашем. Мы, со своей стороны, гарантируем поддержку Германии в Марокко. Франция, оставшаяся без признания соседями прав на территории, потеряет возможность контролировать северную часть и северо-запад Африки. Результатом станет отход марокканского султаната под ваше влияние. Недоразумение с племенами гереро и нама, которые вы немного истребили, чем заслужили необоснованное международное неприятие, легко разрешимо с нашей помощью, – сделал небольшой шаг к кайзеру лорд. – Да, и еще: известна ваша заинтересованность в новинке, которая показала себя очень неплохо в бою.

– Что вы имеете в виду? – спросил кайзер.

– Я о пулемете «Максим», который вам очень понравился на смотре техники. Это новое оружие дает многократный перевес в сражениях. Вы сбережете жизни своих солдат и сыщете у них уважение. Мы готовы продать Германии лицензию на его производство за чисто символическую сумму, – Перт замолчал.

Все присутствующие замерли – Вильгельм молчал, сидя в кресле, лорд с Мандельштейном смотрели друг на друга, пытаясь взглядами договориться о том, кто из них двоих скажет нечто важное. Это придало окружающей обстановке торжественность.

Лорд сунул руку в карман.

– Мы предлагаем вам стать одним из нас. Думаю, что вы уже догадались об этом. Но поверьте, это новый ход развития мировой истории и возвеличивания Германии. Вы получите звание Великого мастера ложи. Открывшиеся возможности позволят вам влиять на мировую политику. – Перт достал руку из кармана, и на раскрытой ладони блеснул перстень.

– Но позвольте, что вы желаете взамен? – кайзер несколько сник и начал гладить больное плечо. Этот непроизвольный жест был известен очень небольшому кругу людей, куда входили в основном родственники и самые приближенные особы, и означал то, что кайзер ослаблен и подавлен. Его заинтересовали щедрые предложения. Метроном мировых событий раскачал не в лучшую сторону положение страны. Но плата за подобные уступки всегда превышает предложения, даже если их несколько и они выгодны. Два масона почувствовали, что сегодня выдался редкий шанс и им нужно воспользоваться.

– Россия оскорбила Англию. Смерть невинных английских рыбаков на совести их эскадры. Британская общественность требовала мести, но только ваши действия сдержали тогда занесенный над пороховой бочкой фитиль войны, и…

– Неужели я должен отменить свое решение и напасть на кузена? Уж извините, лучше пущу себе пулю в лоб!

– Что вы, что вы, нет! – широко заулыбался Перт. – Этого не потребуется! Вам всего-то надо организовать встречу с Николаем где-нибудь в Финляндии, убедить его отвести войска от западных границ и отправить на Дальний Восток громить армию микадо. При этом вы сообщите ему, что готовы его поддерживать впредь.

– И что же будет дальше? – кислая улыбка появилась на лице кайзера.

– После Англия нанесет свой удар, но Германия при этом не потеряет ни одного своего солдата.

– Но это же форменное предательство! – взорвалось ненавистью лицо Вильгельма. Он вскочил с кресла, нервно зашагал по беседке, разминая плечо.

– Вы отведете от себя подозрение, демонстративно остановив финансовую и военную поддержку Японии. – Перт протянул кайзеру кубок с вином.

– Я не поддерживаю Японию! – исказилось гневом лицо кайзера. – Чтобы поддерживать желтую расу против белой, никогда! Был один крейсер, да разве это поддержка? – Вильгельм движением руки отказался от предложенного напитка.

– Вы – нет, но германские финансовые воротилы поддерживают крупповскими гаубицами и военными инструкторами. Мировая общественность не замечает спрятавшихся за вашей спиной промышленников и уверенно обвиняет первое лицо. Для них вы виновник всех бед и поражений. Вы, ваше величество!

Кайзер хохотнул.

– Герр Мандельштейн, уж вам куда более чем известно, что главный среди этих воротил, поддерживающих микадо, – не кто иной, как вы!

Тот склонил голову.

– Ради военной хитрости я готов это прекратить. Пусть Россия окончательно ослабит тылы в битве с восточным тигром, а потом мы нанесем решительный удар. Ваша задача – убедить Россию в нашей благонадежности, для чего отдайте приказ всем этим купчишкам прекратить поддержку Японии.

– Это наша общая задача! – добавил лорд Перт.

– Для вас это важно, а им, извините, как с чайки дождь. Делают свое дело – набивают счета в банках. Как говорят англичане, бизнес – это всего лишь бизнес, – Мандельштейн потер руки.

– Надо немедленно остановить любую помощь Японии! – вскрикнул Вильгельм и неожиданно пришибленно заулыбался, озираясь, словно ища поддержки.

– Да, – лорд Перт понимающе закивал.

Кайзер выпрямился, оглядел застывших собеседников. В тишине мирно насвистывали птицы, и внизу, под скалами, успокаивающе пела песню река.

– Великому мастеру ложи никто не сможет отказать. – Мандельштейн склонил голову и протянул раскрытую ладонь кайзеру.

Вильгельм взял двумя пальцами оживший в лучах солнца перстень. Знакомые символы вызвали воспоминания, он задумался, окружающие замерли. Когда он надел кольцо, они с выдохом и дружескими улыбками преклонили колени, опустив головы.

– Вы – один из нас! – торжественно произнес Мандельштейн.

– Главный среди равных! – добавил лорд Перт.

В беседке зазвенели столовые приборы и бокалы, вопросы политики вытеснили яства. Седовласый лакей принес жареную дичь на большом блюде. От темно-красного мяса, обложенного тушеными овощами с вставленными по краям серебряными соусницами, шел пар. Гости с удовольствием принялись за предложенное угощение. Кайзер поднес кусочек мяса к носу и вдохнул. Родин усердно жевал найденную травинку, Очеретина старалась не смотреть в сторону стола и тихо шмыгала носом.

– Николай никогда не согласится отвести войска от западных границ. – Вильгельм посмотрел сквозь пустую вилку, словно в прицел, на горы.

Сотрапезники взглянули на кайзера, затем друг на друга. Мандельштейн положил прибор и потянулся к кубку с вином. Лорд сосредоточенно продолжил есть. Затем, отпив из глиняной кружки эль, неожиданно заулыбался. Его рука нырнула в карман пиджака.

– Но если вы предложите ему вот это, то он задумается.

В руке кровяной каплей блеснул крупный камень, и Перт протянул его Вильгельму. Кайзер его подбросил и взвесил, покрутил и сквозь него посмотрел на солнце.

– Это, если я не ошибаюсь, рубин?

– Именно. Русские еще называют эти камни яхонтами.

– Что в нем такого? – нахмурился кайзер. – Знаю, что у кузена найдутся штучки дороже – вроде алмаза персидского шаха, который подарили за убитого посла, который писал комедии… Смешная фамилия, означающая – поедающий грибы…

– Не сомневаюсь, но ценнее – точно нет. Этот рубин в свое время выкрали французы из легендарной могилы князя Олега, брата великого Рюрика, под Ладогой, – воскликнул Перт. – Давно, еще при Петре Великом. Николай уже про него забыл, а скорее и не знает, хотя мы уверены, что упоминание в русских архивах есть. Получается, что в руках вы держите не что иное, как символ княжеской власти. Обладание им даст Николаю признание того, что род Романовых древнейшего происхождения – из Рюриковичей. Для мира подобные заявления имеют вес.

– Считаю, что он не пойдет на подобный обмен. Даже убежден в этом. Ему этого и не требуется, ведь никто в России не претендует на его место, а значит, игра не даст вам того эффекта. Он посмеется, а я окажусь в дураках, – кайзер потер перстень о край рукава, и лицо его приобрело очарованное выражение.

– Его привлечет другое. Камень обладает целебными свойствами. Он останавливает кровь. Кстати, именно из-за этого Олег выходил живым из битв, но змеиный яд впитался в кровь быстрее, чем зажила ранка, и он умер от укуса гадюки. Два дня назад рубин передали для этой миссии по тайным каналам французские масоны. – Перт поглядел в сторону зарослей хмеля, где затаились Георгий и Очеретина.

– Так это же идеальное средство для лечения гемофилии у цесаревича Алексея! Этот мистик Николай согласится на любые наши условия! – восторженно озарился Мандельштейн.

Подобной раскладки кайзер не ожидал и замер. Стыд раскрасил в пурпурную краску лицо германского лидера. За лечение российского цесаревича поплатятся жизнями тысячи солдат. Ссора с Бисмарком настроила против него многих политиков. Подобное предложение русскому царю может еще больше ухудшить его репутацию. Но перстень, сидевший на пальце золотым клещом, напомнил ему о новом положении. Теперь он повязан с этой малозаметной, но могущественной организацией, готовой ради своей выгоды поправить и его, Вильгельма, положение, поэтому у него не оставалось другого выхода.

– Завтра мы выезжаем с вами в Финляндию, где я буду представлять английскую масонскую ложу. Просим поговорить с Николаем, рассказать о камне. А о его чудесных свойствах он узнает уже у своих историков, и тогда все козыри окажутся у нас. Как только вы убедите кузена отвести войска и бросить их на Японию, мы передадим ему рубин.

– Ваше величество, мой кабинет в вашем распоряжении. Вы сможете сделать все необходимые звонки с моего телефона. У меня отдельная линия, так что о секретности не беспокойтесь, – вежливо предложил Мандельштейн. – Там же, в камине, сможете уничтожить фотографические карточки и пластины.

– Действительно, мы засиделись, – заметил Вильгельм, посмотрев на массивные карманные часы, – в таком случае проводите меня до аппарата. Вы не будете против, лорд, что оставим вас на некоторое время одного?