Текст книги "Чернильно-Черное Сердце (ЛП)"

Автор книги: Джоан Кэтлин Роулинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 53 (всего у книги 58 страниц)

– А что насчет сына Апкотта? – спросила Мидж.

– Я не помню, когда мы исключили его, – сказал Страйк, который еще не просматривал материалы дела.

– Это было после Комик-Кона, потому что когда Барклай позвонил и сказал, чтобы я не утруждала себя наблюдением за ним, я читала о Робин, прыгнувшей на железнодорожные пути.

– Черт, – сказал Страйк. – Ладно, если хочешь, можешь поехать в Хэмпстед. Мне все равно, я просто хочу знать, что мы следим за одним подозреваемым сегодня.

– Что насчет Филиппа Ормонда? Мы никогда не исключали, что он Аноми. Даже не наблюдали за ним.

– Он не подходит под наш профиль.

– Он подходит лучше, чем мальчик из Апкотта. Он учитель информатики.

– Аноми был активен до того, как Ормонд встретил Эди. Откуда у Ормонда могли взяться все личные данные на нее?

– У меня был случай в Манчестере, когда муж создал три фальшивых профиля на Facebook и начал реально издеваться над своей женой, домогаться ее, пытаясь выяснить, не играет ли она…

Страйк решил дать Мидж выложить всю историю, но он почти не слушал. Когда она, наконец, закончила, он сказал,

– Послушай, у нас проблема с кадрами. Меня волнует только то, чтобы мы продолжали следить за одним подозреваемым, так что выбирай: Тим Эшкрофт, Кеа Нивен или Гас Апкотт.

Мидж выбрала Гаса, и Страйк был уверен, что она приняла это решение, потому что предпочитала не ездить в Кингс-Линн или Колчестер, и положила трубку.

Страйк осушил кружку крепкого чая цвета красного дерева с сахаром, затем позвонил Барклаю и попросил его вылететь в Шотландию, чтобы найти и допросить Николь Кристал.

– Сегодня утром я пришлю тебе фотографию. Она учится в Школе искусств Глазго, но семестр уже закончился, так что, полагаю, она вернется в дом своих родителей в Бирсдене, который…

– Да, я знаю, где это, – сказал Барклай. – Лучший конец Глазго. Я спрашиваю ее, знает ли она, кто такой Аноми, предположительно?

– Да, но будь осторожен. Ее онлайн бойфренд был убит, она почти наверняка знает об этом и, вероятно, чертовски напугана. Скажи ей, что мы знаем, что она – Папервайт в “Игре Дрека”, заверь ее, что она не сделала ничего плохого, а затем выясни как можно больше.

К его облегчению, Барклай принял задание без жалоб и отзвонился.

Теперь, взяв себя в руки, Страйк позвонил Робин.

– Привет, – сказала она, ответив сразу же и холодно. – Я прочитала твое письмо.

Он отправил письмо в час ночи, после того как поднялся наверх и впустил себя в свою квартиру на чердаке. Там он снял обувь, брюки и протез, чтобы осмотреть свою культю, которая снова начала спазмировать, как только он поднял ее. На месте удара шпильки Мэдлин был красный след от прокола, подколенное сухожилие болело, колено было опухшим, а кожа на конце культи воспалена, и все это заставило его сделать несколько нежелательных выводов.

Во-первых, хотя он и опасался советов и лечения, которые выведут его из строя, пришло время обратиться за медицинской помощью. Во-вторых, поскольку он не сможет сопровождать Робин никуда, по крайней мере, в ближайшие пару дней, а все остальные субподрядчики были заняты – Дэв все еще таскался за матерью Фингерса из ресторана в бар в надежде завязать разговор о Фаберже или греческих древностях – Страйк хотел, чтобы Робин не подвергалась опасности.

– Значит, договорились? – сказал Страйк, мышцы его культи снова подергивались, хотя он и приподнял ее. – Ты продолжаешь изучать Ученика Лепина…

– Что, по-твоему, бессмысленно, – сказала Робин.

– Нет, я согласился, что мы должны посмотреть на него, в интересах тщательности.

– Я знаю, что ты делаешь, Страйк, – сказала Робин. – Я не дура. Мы должны работать с несколькими подозреваемыми, а ты хочешь, чтобы я сидела в номере отеля и следила за Твиттером.

– Тебе угрожали смертью, – сказал Страйк, который быстро достигал предела своего терпения. – Они знают твой адрес и как ты выглядишь, и твое имя было написано на этой гребаной бомбе, как и мое.

– Тогда почему ты не прячешься в каком-нибудь чертовом…?

– Потому что мне нужно в больницу, – прорычал он.

– Что? – резко сказала Робин. – Почему? Что случилось?

– Мне оторвало чертову ногу, – сказал Страйк.

– Вот дерьмо, все действительно плохо? Ну, тогда позволь мне…

– Нет, ты не пойдешь со мной, – сказал он, так напрягаясь, что едва сдерживался от крика. – Можешь просто остаться на месте, чтобы у меня было меньше поводов для беспокойства?

– Ладно, – огрызнулась Робин, но после небольшой паузы добавила: – Но не мог бы ты позвонить мне, когда сможешь, и сообщить, как ты там?

Страйк согласился, повесил трубку, а затем, используя для равновесия спинки стульев, дверную ручку и комод, поскакал в спальню одеваться.

Не питая иллюзий относительно вероятности попасть на прием к своему специалисту в столь короткие сроки, Страйк решил явиться в отделение неотложной помощи и дождаться своей очереди. Он планировал сказать, что упал накануне вечером и теперь испытывает сильную боль, что было совершенно верно, хотя, конечно, в этом случае не упоминалось о том, что он мучился еще до падения, а также о месяцах пренебрежения к своей культе, которые довели его до такого состояния. Он не сомневался, что врач увидит всю эту историю насквозь, но ему было все равно: все, что ему было нужно, это большая бутылка сильнодействующего обезболивающего по рецепту, которое позволит ему продолжать работать.

Пятьдесят минут спустя, когда он ехал в такси, опираясь на костыли и поколов правую штанину, зазвонил его мобильный.

– Страйк.

– Привет, – сказал хрипловатый мужской голос через слегка потрескивающую линию, – Грант Ледвелл слушает.

– А, Грант, – сказал Страйк, – спасибо, что перезвонили. Не могли бы мы встретиться с вами лицом к лицу? Просто чтобы ввести вас в курс последних событий? – добавил он неправдиво.

– Да, это было бы здорово, – сказал Грант с энтузиазмом. – Сейчас я в Омане, но возвращаюсь в понедельник. Это должно быть вечером. Девять будет слишком поздно? Вы могли бы приехать к нам?

Страйк, который очень хотел взять интервью у Ледвеллов в их собственном доме, сказал, что и время, и место его вполне устраивают.

– Отлично, потому что Хизер не захочет, чтобы я куда-то уезжал, так скоро после возвращения из Омана, но ей нужны новости об Аноми. Ей не нравится, когда я уезжаю и оставляю ее одну в доме.

Грант назвал ему адрес на Бэттлдин-роуд, Страйк поблагодарил его и повесил трубку.

В отделении неотложной помощи больницы Святой Марии, как он и ожидал, было очень много народу. Дети плакали на коленях у своих матерей, старики ждали своей очереди в жалком молчании, представители всех национальностей Лондона читали журналы или смотрели в свои телефоны, молодая женщина лежала, сложив руки на животе, а в дальнем конце приемного покоя сидел, издавая беспорядочные вопли и ругательства, молодой белый человек, чьи волосы были заплетены в дреды. Неудивительно, что единственные свободные места находились поблизости от него.

Страйк на своих костылях добрался до регистратуры, сообщил свои данные измученной женщине, а затем направился к месту рядом с вопящим мужчиной, который, по мнению Страйка, был либо серьезно психически болен, либо находился под воздействием наркотиков, либо и то, и другое.

– Да, блядь, ты это делаешь! – крикнул мужчина, уставившись в пространство, когда Страйк опустился на стул в двух шагах от него и вдохнул его резкий запах несвежей мочи и немытого тела. Подперев костылями сиденье рядом с собой, он достал телефон, чтобы было на что посмотреть и избежать взгляда соседа, и открыл Twitter.

Всего несколько минут назад Аноми опубликовал в Твиттере цитату.

Аноми @АномиGamemaster

Я научился ненавидеть всех предателей, и нет болезни, на которую я плевал бы больше, чем на предательство – Эсхил

13:18 11 июня 2015 г.

Ответы на этот твит поступали быстро, увеличиваясь по мере того, как Страйк неоднократно обновлял страницу.

Энди Редди @ydderidna

в ответ на @АномиGamemaster

Грунт Ледвелл продался Маверику, верно? #InkBlackHeartCashIn #HartyIsAHeartNotAHuman

Люси Эшли @juiceeluce

в ответ на @АномиGamemaster

омг, Джош согласился изменить Харти?

#HartyIsAHeartNotAHuman

Moonyspoons @m<>nyspoons

в ответ на @АномиGamemaster

серьезно, если Джош согласился на это… #HartyIsAHeartNotAHuman

Прекрасно понимая, что он может проявлять предвзятость не меньше, чем разгневанные фанаты, делающие поспешные выводы, Страйк задался вопросом, связаны ли разговоры Аноми о предательстве с Ясмин, которая, если бы она последовала совету Страйка, теперь бы навсегда покинула игру. Но если именно отступление Ясмин стало причиной тирады Аноми о предательстве, она должна была вернуться в игру, чтобы сказать Аноми о своем уходе: идиотский поступок, но Страйк считал Ясмин крайне глупой женщиной. Он даже не был уверен, что она не упомянула о его посещении ее дома.

– Убирайся к чертовой матери! – крикнул сосед Страйка, который, похоже, спорил с воображаемым антагонистом.

И если Ясмин вернулась в игру, чтобы объявить о своем уходе, подумал Страйк, и рассказала Аноми о детективе, который вывел ее из игры, то звонок на рабочий телефон, который переадресовался на мобильный Робин, мог вообще не иметь отношения к Халвенингу. Этот звонок мог сделать человек, который, по мнению Страйка, ударил ножом в сердце Эди Ледвелл и перерезал горло Викасу Бхардваджу, из-за которого Джош Блэй был частично парализован, а Оливер Пич получил серьезную черепно-мозговую травму.

Пока эти мысли стремительно проносились в голове Страйка, Аноми снова написал в Твиттере.

Аноми @АномиGamemaster

Прощать врагов надо, правда, но не раньше, чем их повесят.

Генрих Гейне

И вот уже другая часть фанбазы Аноми выплыла на поверхность, обступив, как акулы, молодых поклонниц, которые откликнулись в прошлый раз.

SJW Destroyer @Br0ken729

отвечает @АномиGamemaster

👏🏼👏🏼👏🏼

Юлий @i_am_evola

отвечая на @АномиGamemaster

подвешивать сучек над кроватью, как мобильники)

Смотрите, как они гниют, пока вы засыпаете.

Арлин @queenarleene

отвечая to i_am_evola АномиGamemaster

Такие люди, как ты и Уолли Кардью, делают этому фэндому плохое имя, Аноми не был буквальным.

Lepine– s Disciple @LepinesD1sciple

ответ на queenarleene i_am_evola

@АномиGamemaster

уродливый пиздюк, из которого получился бы отличный мобильник, теперь говорит что?

– Мистер Томсон, – позвал далекий голос. Страйк поднял голову: двое мужчин-санитаров прибыли, чтобы сопроводить его взъерошенного соседа для осмотра и, несомненно, чтобы убедиться, что он добрался туда, не создавая проблем. Молодой человек безропотно поднялся, и хотя он неустойчиво держался на ногах, он не сделал ничего другого, кроме как крикнул: “Да вы все, блядь, сумасшедшие!”. По залу ожидания пронесся слабый смех, поскольку теперь молодой человек находился под присмотром людей в синих комбинезонах. С облегчением избавившись от запаха этого человека, Страйк снова обратил свое внимание на Твиттер и увидел, что Аноми уже в третий и четвертый раз пишет в Твиттере.

Аноми @АномиGamemaster

Герой, который дорог толпе, всегда будет подобием Цезаря.

Аноми @АномиGamemaster

в ответ на @АномиGamemaster

Его знаки отличия привлекают их, его власть подавляет их, а его меч внушает им страх.

Заинтригованный этим внезапным всплеском цитат и декламаций Аноми, Страйк не удивился, что последние твиты вызвали некоторое замешательство среди последователей Аноми.

MrsHarty @carlywhistler_*

отвечая на @АномиGamemaster

Вы все еще говорите о Харти? Что это значит?

Baz Tyler @BzTyl95

отвечая на @АномиGamemaster

Ты хорошо себя чувствуешь, приятель?

SJW Destroyer @Br0ken729

в ответ на @АномиGamemaster

тебя взломали?

Ученик Лепина @Lep1nesDisciple

отвечая to Br0ken729 АномиGamemaster

Нет, его не взломали, это очевидно, что он имеет в виду, мудак.

Ученик Лепина @Lep1nesDisciple

в ответ на Br0ken729 АномиGamemaster

почему вы все такие тупые?

Мобильный в кармане Страйка зазвонил. Увидев домашний номер Пэт, он ответил.

– Привет, как дела?

Она звонила, чтобы обсудить доставку новой офисной мебели и пару вопросов по расписанию. Страйк постарался ответить на все ее вопросы, не забывая при этом следить за доктором, который мог позвать его по имени.

– ... и я обещал Мидж длинные выходные, – закончил он, – так что тебе лучше записать и это.

– Точно, – сказала Пэт своим глубоким, хриплым голосом. – Сегодня утром мне пару раз звонили с одного и того же номера. Переадресованные из офиса.

– Правда? – сказал Страйк, роясь в кармане в поисках ручки. – Дай мне номер.

Она так и сделала. Страйк записал цифры на тыльной стороне ладони и увидел, что это был номер мобильного телефона, который он не узнал.

– И они повесили трубку, когда ты ответила, оба раза?

– Немного подышали, во второй раз, – сказала Пэт.

– Ты могла бы сказать, кто это был – мужчина или женщина?

– Нет. Это было просто дыхание.

– Хорошо, тогда дай мне знать, если это повторится, – сказал Страйк. – И убедись, что дверь заперта.

Когда он убирал мобильный обратно в карман, раздался голос:

– Кэмерон Страйк?

– Это я, – крикнул Страйк в ответ далекой женщине с короткими седыми волосами, которая была одета в халат и держала в руках планшет.

Через десять минут он сидел на больничной койке, отгороженный от остальной палаты занавеской, его брюки и костыли лежали на стуле рядом, а седовласая женщина внимательно осматривала сначала его культю, а затем здоровую ногу. Страйк забыл, как тщательно работают медики. Ему действительно нужны были только обезболивающие.

– И вы упали навзничь, да? – сказала она, глядя сквозь очки на раздраженный конец его культи.

– Да, – сказал Страйк.

– Можешь поднять ее для меня?

Он сделал это, издал приглушенное восклицание боли, а затем снова позволил ей упасть. Как только культя ударилась о кровать, она начала дергаться.

– Это случалось раньше? – спросила она, наблюдая за непроизвольными движениями.

– Иногда, – ответил Страйк, который снова начал потеть.

– Как часто?

– Последние пару недель это происходило время от времени. У меня были спазмы сразу после ампутации, но они прекратились через несколько месяцев.

– Когда вам ампутировали ногу?

– Шесть – нет, семь лет назад.

– Довольно необычно, что миоклонус может начаться снова, спустя семь лет, – сказала доктор. Она передвинулась по кровати.

– Что это за след у вас на ноге? – сказала она, указывая на красную вмятину, оставленную стальным наконечником шпильки Мэдлин. – Это случилось во время падения?

– Должно быть, да, – солгал Страйк.

Его нога все еще подергивалась, но доктор уже смотрела в лицо Страйку.

– Вы знаете, что ваше лицо дергается?

– Что?

– Правая сторона вашего лица дергается.

– Я думаю, я просто морщусь, – сказал Страйк.

Он начал опасаться целого ряда нежелательных тестов или, что еще хуже, ночного пребывания в больнице.

– Хорошо, я сама подниму вашу ногу. Скажите мне, когда будет больно.

– Больно, – сказал Страйк, когда она подняла культю на три дюйма от кровати.

– Ваши мышцы очень напряжены. Я просто пощупаю ваше подколенное сухожилие. Скажите мне, если…

Она осторожно пощупала заднюю часть его бедра.

– Да, – сказал Страйк сквозь стиснутые зубы, – это больно.

– Хорошо, – сказала она, осторожно опуская культю обратно на кровать, где она продолжала дергаться, – я бы хотела сделать УЗИ. Ваше колено сильно опухло, и я хочу знать, что происходит с этим подколенным сухожилием.

– Мое подколенное сухожилие уже бывало в таком состоянии, – сказал Страйк. – Я просто потянул его. Если я смогу достать обезболивающее…

– Меня беспокоят эти спазмы, – сказала доктор, снова пристально вглядываясь в его лицо. – Я бы хотела сделать несколько анализов крови и попросить коллегу осмотреть вас. Я вернусь через некоторое время.

– Зачем анализы крови? – спросил Страйк.

– Просто чтобы исключить какую-нибудь скрытую проблему. Недостаток кальция, например.

Она исчезла через занавеску, задвинув ее за собой, оставив Страйка подносить пальцы к лицу, чтобы проверить, может ли он почувствовать подергивания, но он не смог. Когда он сидел в одних трусах, ненавидя окружающую обстановку, ненавидя чувство уязвимости и вынужденной зависимости, которое всегда давали ему больницы, он услышал, как зажужжал его мобильный. Он перекинул ноги через край кровати, стащил пальто со спинки стула и достал телефон, но увидел длинное сообщение от Мэдлин, которое начиналось так:

Корм, мне очень жаль, я была пьяна,

Я только что столкнулась с Шарлоттой и

Он удалил сообщение, не читая, а затем заблокировал ее номер. Пока он это делал, он впервые почувствовал, как подергивается мышца в правом уголке рта: небольшое движение, но все же ощутимое.

Он едва успел вытянуть ноги на кровати, как пришла медсестра средних лет, чтобы взять кровь.

– Вам захотите снять это, – сказала она, кивнув на его рубашку. Мы не сможем закатать рукав достаточно высоко.

С обидой подумав, что она была совершенно не права, считая, что он хочет снять рубашку, он, тем не менее, сделал то, что ему сказали. Когда медсестра накладывала жгут на его руку, затем вставлляла иглу и набирала кровь в шприц, его мобильный снова зажужжал.

– Вы пока не можете ответить, – сказала медсестра без необходимости, когда Страйк взглянул на нее.

Когда она ушла, забрав с собой две пробирки с кровью Страйка, он снова натянул рубашку, затем взял телефон и увидел сообщение от Мидж, которая приложила видеоклип.

До сих пор мы видели только Гаса Апкотта. Мы знаем, кто этот огромный чудак?

Страйк открыл видеозапись и увидел безошибочно узнаваемый облик Нильса де Йонга, бредущего по улице Апкоттов с картонной коробкой под одной огромной рукой и мобильным телефоном в другой. Одетый в старые шорты, мятую рубашку и сандалии, его светлые волосы падали на лицо, похожее на своеобразную греческую маску, он выглядел поглощенным чтением на своем телефоне. Не доходя до дома Апкоттов, Нильс приостановился, опустил картонную коробку, что-то напечатал, затем снова поднял коробку и направился к входной двери. Он постучал в дверь, которая открылась, и Страйк успел мельком увидеть Гаса, прежде чем оба скрылись в доме. Видео закончилось.

Нильс де Йонг, – ответил Страйк. – Владелец Норт-Гроув Art Collective. Возможно, передает Кате часть имущества Джоша.

Он только успел отправить это сообщение, как чернокожий медбрат отдернул занавеску. С некоторым сомнением Страйк увидел, что мужчина привез инвалидное кресло.

– УЗИ? – сказала медбрат с сильным бразильским акцентом.

Страйк мимолетно подумал, что произойдет, если он скажет: “Нет, спасибо, только что был один раз”.

– Я могу ходить.

– Нет, извините, доктор хочет, чтобы вы были здесь, – сказал улыбающийся медбрат, похлопывая по ручке инвалидного кресла. – Вы можете взять с собой одеяло.

Так Страйка, все еще державшего свой мобильный телефон, вывезли из палаты, накрыв тонким одеялом его голые ноги и трусы-боксеры – еще один экземпляр пострадавшего человечества, которого против его воли повезли на обследование, которое он предпочел бы не проводить.

Зонд был ледяным на его ноге и болезненным при надавливании на подколенное сухожилие. Лицо мужчины-врача, наблюдавшего за монитором рядом с кроватью, не выражало никаких эмоций, пока мобильный Страйка не зажужжал снова, и тогда он раздраженно взглянул на телефон, прежде чем снова посмотреть на экран. Через несколько минут седовласая женщина-врач снова появилась, чтобы негромко поговорить со своим коллегой. Страйк мог бы и не присутствовать.

– Все очень воспалено, – сказал мужчина, прижимая зонд к коленной чашечке Страйка.

– Порваны связки?

– Возможно, небольшие разрывы…

Он снова болезненно переместил зонд к задней части бедра Страйка.

– Это степень два… возможно, три.

Он еще сильнее вдавил зонд в заднюю часть бедра Страйка, и Страйк попытался отвлечься от боли, представляя, как бьет доктора по затылку.

– Не вижу ничего, что могло бы объяснить миоклонус. Мышцы очень напряжены…

Страйк был перевезен обратно в палату бразильским медбратом, который помог ему вернуться на кровать, сказал, что врач скоро вернется к нему, и снова оставил Страйка одного в его зашторенной кабинке.

Теперь Страйк прочитал только что пришедшее сообщение от Робин.

Что происходит? Как твоя нога?

Все еще жду, что они мне скажут, – ответил Страйк.

Аноми очень странно ведет себя в Твиттере.

Да, я заметил.

Занавеска вокруг кровати Страйка снова открылась, и появилась новая медсестра: невысокая, пухленькая и латиноамериканского вида.

– Врач задержится ненадолго. Хотите чашку чая?

– Мне действительно нужны обезболивающие, – сказал Страйк, который стремился не быть обузой для службы здравоохранения, как и для любого перегруженного работой врач, и счел это предложение выпить чаю зловещим, поскольку оно означало, что он не собирается уходить в ближайшее время. Однако, когда медсестра просто посмотрела на него с ожиданием, он сказал,

– Чай был бы замечательным, спасибо.

– Молоко и сахар?

– Все, что у вас есть.

Может быть, добавите немного ко-кадомола.

Страйк откинулся на подушки и удрученно оглядел изнанку штор. Мимо его кровати раздавались шаги. Где-то вдалеке плакал ребенок. Его мобильный снова зажужжал, и, взяв его в руки, он увидел еще одно сообщение от Робин.

Если ты хочешь увидеть настоящее лицемерие, загляни в Твиттер Тима Эшкрофта. Его собственный, а не пера правосудия

Страйк открыл Twitter и заглянул в аккаунт Тима.

За час до этого Тим Эшкрофт разместил в Твиттере ссылку на статью Daily Mail, над которой он написал:

Tim Ashcroft @TheWormTurning

Как близкий друг Эди Ледвелл и как человек, который работает со школьниками и серьезно относится к обеспечению безопасности, я откровенно потрясен.

www.DailyMail/ParentsDisgustedAs…

15:10 11 июня 2015 г.

Страйк перешел по ссылке, заголовок которой гласил:

Родители “возмущены” тем, что учитель, допрошенный по делу об убийстве, остается на своем посту

Он просмотрел новостную заметку, которая, как он и ожидал, касалась Филлипа Ормонда, отстраненного от работы в ожидании расследования школьного совета. В материале удалось намекнуть, что Ормонд был неприятным и непопулярным учителем, но не было сказано ни слова о том, что он зарезал свою девушку и ее бывшего любовника. Наибольшее внимание было уделено высказываниям матери, чья дочь получила от Ормонда указание солгать для него, когда он оставил ее в школе раньше времени, чтобы отследить телефон Эди.

Он угрожал Софи, если она скажет правду. Она несколько дней была слишком напугана, чтобы рассказать нам. Потом она пришла ко мне в слезах, потому что увидела, что его девушку убили тем днем, и рассказала мне всю историю. Я сразу же позвонила в полицию. Меня не волнует, что ему не предъявили обвинения, дело не в этом. Факт остается фактом: он попросил четырнадцатилетнего подростка солгать за него, и, насколько я понимаю, это преступление с увольнением.

Страйк вернулся к Твиттеру. Тим, как он увидел, не удовлетворился своим первым замечанием, а в ответ на первый твит сделал еще несколько.

Тим Эшкрофт @TheWormTurning

(Кстати, прошу прощения за ссылку на эту фашистскую газету, но, похоже, родители говорили с ними напрямую, так что история именно оттуда)

Tim Ashcroft @TheWormTurning

Суть в том, что просить 14-летнюю девочку лгать за тебя – это отвратительное поведение. Этот человек не может работать с детьми или подростками.

Andi Reddy @ydderidna

отвечая на @TheWormTurning

Ты один из хороших парней, Тим.

Страйк написал ответное сообщение:

Превосходный перфоманс Эшкрофта. Педо 101

Медсестра вернулась с чаем, который был слишком молочным. Когда он поблагодарил ее, его культя снова начала подпрыгивать. Сидя прямо, он сильно надавил на нее правой рукой, заставляя ее оставаться неподвижной, желая, чтобы она вела себя хорошо, не выдавала его, не заставляла этих благонамеренных медиков советовать ему остаться здесь для дополнительных тестов.

– Вы в порядке? – спросила медсестра, наблюдая, как он прижимает культю к кровати.

– В порядке, – ответил он. Он чувствовал, как дрожит мышца на правой щеке.

Медсестра ушла. Мобильник Страйка снова зажужжал: еще одно сообщение от Робин.

И мы пропустили вчерашний спор о Кеа Нивен. Поиск #FuckKeaNiven

Страйк сделал, как ему сказали.

Очевидно, незадолго до полуночи вокруг Кеа разразилась небольшая буря в Твиттере. Толчком послужил арест Уолли Кардью, который, очевидно, горячо обсуждался в сети. Левые, которые всегда его презирали, теперь с ликованием предвкушали его заключение в тюрьму, в то время как его давние защитники были уверены, что произошла ошибка и что он не может быть членом террористической ячейки. Битва породила хэштеги #СвободуУолли и #НетПеченьяВТюрьме, и в разгар шумихи кто-то раскопал старые твиты между Уолли и Кеа, которые свидетельствовали в лучшем случае о некотором знакомстве, а в худшем – о романе. Потребовалось совсем немного времени, чтобы пост Кеа на tumblr от 2010 года (“Все мои друзья говорят мне, что “секс с лучшим другом – это не ответ”, а я говорю: “Ну, это зависит от вопроса”) был опубликован в Twitter, и в этот момент фэндом Чернильно-Чёрного Сердца ополчился на Кеа со свирепостью голодного аллигатора.

Чернильное сердце Лиззи @inkylizy00

ОМГ Посмотрите на это, Кеа Нивен и настоящий нацист Уолли Кардью на самом деле… трахались?

Wally C @walCard3w

в ответ на @notaparrottho

отлично выглядишь

Spoonie Kea @notaparrottho

отвечая to @WalCard3w

ты тоже ♥

10:37 pm 10 июня 2015 г.

Лорен @lºrygill

в ответ на @inkylizy00

Ух ты. Я всегда поддерживала ее, но если это правда…

Moonyspoons @m<>nyspoons

отвечая to Папервайтghost inkylizy00 @lºrygill

если ты трахаешь фашистов, ты являешься фашистом. Конец. #fuckKeaNiven

Johnny B @jbaldw1n1>>

отвечая to m<>nyspoons Папервайтghost inkylizy00 lºrygill

Так ты должно быть трахнул кита #FreeWally

Drek– s Cock @drekscokkk

отвечая на dickymacD marnieb89

))))))

В этот момент вернулась врач с короткими седыми волосами.

Страйк слушал без особого внимания, пока она рассказывала ему то, что он уже знал: что и подколенное сухожилие, и колено повреждены, и что только время и отдых могут их вылечить.

– Вам следует записаться на прием к специалисту, но как минимум я бы посоветовала вам не нагружать ногу в течение четырех недель. Возможно, вам понадобится шесть.

– Четыре недели? – сказал Страйк, его внимание больше не рассеивалось. Он рассчитывал, что ему скажут держать ногу поднятой в течение недели, которую он планировал интерпретировать как три дня.

– Это зависит от пациента, но вы высокий человек, – сказала доктор. – Вы просите свою культю выдерживать большой вес. Я настоятельно советую вам обратиться к своему специалисту и записаться на прием для более полной оценки. А пока не надевайте протез, держите ногу в приподнятом положении, отдыхайте, прикладывайте лед к опухшим участкам и ухаживайте за концом культи, потому что вы не хотите, чтобы кожа разрушалась еще больше.

– Что касается спазмов, – продолжила она, – воспаление и напряженность мышц могли спровоцировать возобновление нервных симптомов, но мы узнаем больше, когда получим результаты анализа крови.

– И когда это будет? – спросил Страйк, который теперь хотел только одного – покинуть больницу до того, как в него воткнут еще какие-нибудь зонды или иглы.

– Это ненадолго, – сказала она. – Я вернусь, когда они будут у нас.

Врач снова ушла, оставив Страйка гадать, действительно ли у него недостаток кальция. Ведь он ел много сыра, не так ли? И не похоже, чтобы он ломал кости в последнее время: конечно, если бы у него был дефицит кальция, он бы сломал что-нибудь во время одного из недавних падений?

Но мысли об этом навевали воспоминания о том, как несколько лет назад он упал с лестницы, и о том, как во время преследования подозреваемого у него подкосилось сухожилие, в результате чего он упал на тротуар. Он подумал о вредной пище, составлявшей большую часть его рациона, о кашле курильщика, который нападал на него каждое утро, и вспомнил, как вчера вечером полз по водостоку, остановившись только для того, чтобы подобрать оброненную сигарету. Ему захотелось позвать обратно доктора и сказать: “Я знаю, почему все это произошло. Это потому, что я не забочусь о себе. Запишите это в карте и отпустите меня домой”.

Пытаясь отвлечься от самобичевания, он снова взял в руки мобильный телефон и прокрутил вниз комментарии в Твиттере о Кеа Нивене.

Макс Р @mreger#5

отвечая на drekscokkk dickymacD @marnieb89

БСС шлюхи притворяются, что им нужны пацифисты, но текут только от настоящих мужчин #FuckKeaNiven

Макс Р @mreger#5

в ответ на drekscokkk dickymacD @marnieb89

она трахалась с Уолли, потому что знала, что он убийца. Вот что нравится шлюхам.

Занавес открылся: вернулся доктор.

– Хорошо, ваши анализы в норме, это хорошо. Возможно, – добавила она, – что эти спазмы психогенные.

– То есть?

– Они могут быть вызваны психологическими факторами. Вы сейчас находитесь в состоянии сильного стресса?

– Не больше, чем обычно, – ответил Страйк. – Есть ли шанс на обезболивающее?

– Что вы принимали?

– Ибупрофен, но от него эффект примерно такой же, как от “Смартиз”.

– Хорошо, я дам вам что-нибудь посильнее, чтобы продержаться следующую неделю, но они не заменят отдых и пакеты со льдом, понятно?

После ухода врача, пока Страйк натягивал брюки, в его голове боролись за доминирование две противоречивые мысли. Его рациональная сторона твердо говорила ему, что расследование по делу Аноми закончено, по крайней мере, в том, что касается их агентства. В условиях, когда старший партнер выбыл из строя как минимум на месяц, а субподрядчиков не хватало, просто не было возможности выполнить необходимую работу.

Но упрямая самоуверенность, которую не одна бывшая подруга называла высокомерием, настаивала на том, что это еще не конец. Барклай не сообщал о состоянии дел по Папервайт, и был шанс, что предстоящий визит Страйка к Гранту Ледвеллу, при правильном подходе, наконец-то выведет их на Аноми.

Глава 97

Она была злой девушкой? Что тогда?

Ей было все равно!

Она была не хуже всех тех мужчин.

которые выглядели так потрясенно на публике, когда

когда они совершали и разделяли ее грех.

Матильда Слепая

Послание

Когда Страйк проснулся в восемь часов утра следующего дня, он понял, что виски, которое он пил предыдущим вечером, определенно не очень хорошо сочетается с трамадолом. Теперь он чувствовал себя больным и неуравновешенным, и эти ощущения еще не совсем прошли к одиннадцати, когда ему позвонил Барклай.

– Новости, – сказал шотландец.

– Уже? – сказал Страйк, который неуверенно допрыгал до ванной, когда позвонил Барклай, и теперь стоял, держась за спинку стула для равновесия.