Текст книги "Чернильно-Черное Сердце (ЛП)"

Автор книги: Джоан Кэтлин Роулинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 58 страниц)

– Ну, я рассказываю о мультфильме с самых ранних дней, очевидно, когда он впервые появился на YouTube? Но в центре книги – мы, фанаты? И что мы сами привнесли в него, и как мы сформировали все это, и я полагаю, что это действительно уникальное явление?

Она сказала это без видимой иронии, когда поклонники сотни других франшиз топтались у барьера, отделяющего их маленький столик от проезжей части.

– Что, по вашему мнению, особенно привлекает в “Чернильно-черном сердце”? – спросила Робин. – Что заставило вас влюбиться в него?

– Ну, юмор, конечно? – сказала Ясмин, улыбаясь, – но это также просто безумный, идеальный, маленький романтический, жуткий мир? Он выглядит так красиво, и все эти персонажи просто, знаете, как бы стойко переносят все? Знаете культовую фразу в конце первого эпизода?

Робин покачала головой. Она никогда не смотрела до конца первый эпизод.

Ясмин распахнула свой тяжелый кардиган и показала слова, выбитые белым на обтягивающей черной футболке: МЫ УМЕРЛИ. ДАЛЬШЕ МОЖЕТ БЫТЬ ТОЛЬКО ЛУЧШЕ.

Робин услужливо рассмеялась.

– Полагаю, если вы когда-нибудь чувствовали себя немного аутсайдером или, знаете, как будто вы ошибаетесь или достигли дна, в мультфильме есть что-то для вас?

– А вы чувствовали себя так же? – спросила Робин, чувствуя себя скорее психотерапевтом.

– Ну, да, немного, – сказала Ясмин, кивнув. – Надо мной очень сильно издевались в школе?

– О, мне так жаль, – сказала Робин.

– Нет, все нормально, я имею в виду, что я уже взрослая, все позади? Но, наверное, я всегда сравнивала себя со своей старшей сестрой? Она всегда была красавицей, и вы знаете, как Папервайт в мультфильме много говорит о своей сестре? Которая все еще жива и ходит на вечеринки и все такое?

– Да, конечно, – кивнул Робин.

– И, конечно, есть Харти? – сказала Ясмин с самой широкой улыбкой за все время. – Мы все любим Харти. Джош проделал такую замечательную работу, озвучивая его? Мы все надеемся, что когда ему станет лучше, он вернется и снова озвучит Харти?

Непринужденность, с которой говорила Ясмин, показала Робин, как мало она знает о повреждениях, нанесенных шее Джоша Блэя пронзившим ее мачете. Несмотря на то, что Ясмин легко говорила об ужасе и страхе, Робин показалось, что она все еще странно изолирована от того, что произошло на кладбище.

– Так что, да, в книге я пройду через все первые дни? Реакция фанатов на разных актеров озвучки, кого я знала…

– Да, – сказала Робин, – конечно, вы знали всех! Можем ли мы вернуться к тому моменту, когда вы впервые встретили Джоша и Эди?

– Ну, я была его большой поклонницей с самого начала. И я никогда не была на Хайгейтском кладбище? И однажды я пошла посмотреть на него. А потом, наверное, заблудилась или что-то в этом роде? Потому что я оказался возле Норт Гроув. Я даже не знала, что это здание – Норт-Гроув, где они жили – я просто подумала, что магазин выглядит довольно интересно. И, честно говоря, я не могла поверить, когда я, типа, столкнулась прямо с Джошем! Он помогал на кассе, а его агент, Катя, была там и разговаривала с ним?

Робин, которая прекрасно знала, что магазин, расположенный в передней части “Норт Гроув”, не виден с внешней стороны здания, кивнула, улыбнулась и сделала заметку.

– Я просто застыла на месте, – сказала Ясмин, со смехом расчесывая пальцами волосы, – а потом сказала что-то вроде “Боже мой, я люблю тебя” – я имела в виду, что мне нравится мультфильм, – я была потрясена! Но Джош был очень милым и разговорчивым? А потом ему нужно было идти и что-то делать, и я осталась с Катей? Она была прекрасна, я люблю Катю. Я спросила ее, как Джош и Эди относятся к такому вниманию и всему остальному? И она взяла мой номер, потому что я сказала, что если я могу чем-то помочь, например, немного набрать текст или что-то еще, я бы даже не хотела, чтобы мне платили? И вот как это произошло?

– Невероятно… Итак, эта игра, – сказала Робин, делая вид, что просматривает свои записи, – Игра Дрека – она уже была в сети на тот момент?

– Да, – ответила Ясмин без малейшего признака смущения. Это был удивительный способ для фанатов, типа, общаться? Как большой чат, и мы все говорили о персонажах и сюжетных линиях, и это действительно поддерживало энтузиазм? Это действительно пошло на пользу сериалу, понимаете, с самого начала?.

– И “Игра Дрека” тоже будет представлена в вашей книге?

– Да, я получил разрешение от главного создателя посвятить ей отдельный раздел, и он рассказал мне некоторые подробности. Я думаю, фанаты будут в восторге, услышав немного больше об игре.

– Этот главный создатель – знаменитый Аноми? – спросила Робин, и Ясмин слегка хихикнула.

– Не спрашивайте меня, кто это.

– Значит, вы знаете?

– Я не должна говорить.

– Я буду считать это “да”, – сказала Робин, улыбаясь. – Если вы получили от него разрешение рассказать об игре в своей книге, вы, очевидно, находитесь в прямом контакте?

– Эм… – Ясмин снова хихикнула. – Это все, типа, очень похоже на Уотергейт?

– Но это “он”?

– О, да, все это знают, – сказала Ясмин.

– Аноми иногда был немного… эээ… ну, я думаю, “оскорбительным” будет подходящим словом… в сети, по отношению к Эди, не так ли?

Улыбка Ясмин дрогнула.

– Э-э-э… ну… я имею в виду, он может быть немного прямолинейным, но он… я имею в виду… я ненавижу говорить это сейчас? Но фанаты чувствовали, что их действительно не уважают? Эди?

– В каком смысле? – спросила Робин.

– Ну, например, когда она оскорбила игру? Типа, нам всем это нравится, понимаешь? Так ты хочешь сказать, что мы не понимаем мультфильм или что-то в этом роде? Так что да, люди были очень расстроены этим?

– Точно, – сказала Робин, кивая.

– И после того, как она это сделала, Аноми стал… как бы фигурантом? В фэндоме? Он, типа, очень умный и… культурный человек? И я думаю, что фанаты считают, что Аноми заслужил признание со стороны Эди за всю ту тяжелую работу, которую он проделал для нас? И, может быть, какое-то финансовое вознаграждение за то, что он создал? Потому что – я имею в виду, он человек, который преодолел много, например, личных проблем, понимаете?

Для человека, который совсем недавно считал, что Ледвелл сама была Аноми, подумала Робин, Ясмин теперь казалась удивительно преданной своей новой теории.

– Вы явно знаетеь, кто такой Аноми, – сказала Робин Ясмин, и, сохраняя на лице ожидающее, насмешливо-инквизиторское выражение, Робин наконец убедила Ясмин еще раз хихикнуть.

– Хорошо, я просто собрала несколько маленьких кусочков вместе, и, да, если сложить все вместе, то все становится очевидным? И меня действительно вдохновляет то, что он сделал это из-за своих личных обстоятельств? И просто, может быть, жизнь Аноми и его семьи изменилась бы к лучшему, если бы Эди могла быть немного более благосклонной к игре? И позволила Аноми разделить ее удачу, понимаете? Потому что она не заплатила ему…

Ясмин остановила себя с почти комической резкостью. Робин спросила себя, как могло закончиться предложение: Зарплата? Счет-фактура? Арендная плата?

– Она как-то подвела Аноми, не так ли? – спросила Робин.

Ясмин колебалась.

– Я не хочу больше ничего говорить об Аноми, если вы не против.

– О, конечно, – сказала Робин, подумав, что в свое время они могли бы вернуться к тому, что Эди не выполнила свои финансовые обязательства.

– Полагаю, все стало совсем по-корпоративному, как только мультфильм покинул YouTube?

– Да, – горячо сказала Ясмин. – Это было, как бы, полностью. Корпоративно. И все люди, которые были там в самом начале, стали как бы… То есть, в моем случае, это было небольшое облегчение, когда Эди сказала, что я им больше не нужна? Типа, я была очень занята в “Лола Джун”? И таскаться в Хайгейт, чтобы проверить почту, я не могла, а они не могли… То есть, то, что они мне платили, едва покрывало проезд в метро? Это был не Джош, он как бы отстранен от денег, – сказала Ясмин с нежной улыбкой. – Это было больше – ну, я говорю обо всем этом в книге? Потому что я думаю, что вы должны быть абсолютно честны, если собираетесь сделать что-то подобное…

– О, определенно, – сказала Робин.

– Эди изменилась? Она стала… ну, довольно величественной и строгой? Например, она стала думать, что все хотят воспользоваться ею? И я видела это вблизи, как она становилась такой? И она больше не хотела работать с Катей? Она стала довольно резкой с Катей, еще до моего ухода? А Катя прекрасная. Я действительно люблю Катю, и у нее тоже были свои личные проблемы, так что вы могли бы подумать – но Эди изменилась, понимаете?.

– Теперь, возвращаясь немного назад, чтобы уточнить хронологию событий, – сказала Робин, – как долго вы работали на Джоша и Эди?

– Чуть больше года? – сказала Ясмин. С августа 2011 года по ноябрь 2012 года.

– Значит, вы, должно быть, познакомились со всем оригинальным составом?

– Да, – сказала Ясмин, снова сияя. – Джош, Тим, Бонг, Люси, Катриона, Уолли и Пез – хотя Пез – Престон Пирс – уже не снимался в мультфильме к тому времени, когда я начала работать на Джоша и Эди? Он никогда не думал, что “Чернильно-черное сердце” будет успешным. Он мог быть довольно язвительным по поводу…

Ясмин прервалась, выглядя нервной.

– Пожалуйста, не пишите об этом. Я не хочу, чтобы Пез злился на меня.

– Конечно, нет, я не буду это вставлять, – заверил ее Робин. – На самом деле…

Она выключила магнитофон.

– Давайте без протокола.

Ясмин выглядела так, словно не знала, что ей больше нравится – волнение или тревога.

– Вы знаете, что ходят слухи, что Престон Пирс – Аноми? – сказала Робин, наблюдая за реакцией Ясмин.

– Пез? – сказала Ясмин с недоверчивым смешком. – О нет, это точно не Пез.

– Аноми не звучит по телефону по-ливерпульски? – спросила Робин, улыбаясь.

– Нет, совсем нет, – ответила Ясмин. Робин задалась вопросом, слышала ли Ясмин когда-нибудь голос Аноми. Ее тон был неуверенным.

– Почему Вы сказали, что не хотите, чтобы Престон злился на вас? – спросила она.

– О, он просто один из тех… – сказала Ясмин. – Он… он похож на того мальчика, который издевался надо мной в школе?

Вспомнив, как агрессивно Пез вел себя с девочкой с голубыми волосами на вечернем уроке, Робин подумала, что знает, что имела в виду Ясмин.

– Можно продолжать? – спросила она Ясмин, держа палец на кнопке записи.

– Да, отлично, – сказала Ясмин, потягивая свой латте.

– Я полагаю, что в вашей книге речь пойдет о некоторых противоречиях, связанных с Чернильно-Чёрным Сердцем? – спросила Робин, снова включив запись.

– Да, конечно, – сказала Ясмин, кивнув. – Важно оставаться критичным даже к тому, что ты любишь?

– Конечно, – сказала Робин.

– Итак… да, я освещаю разочарование фанатов в Эди? По поводу некоторых материалов, некоторых шуток?

– Я читала блог под названием “Перо правосудия”, для справки, – сказала Робин, внимательно наблюдая за Ясмин, но та не выказала никаких признаков смущения.

– Да, я тоже его читала, – сказала Ясмин. – Он довольно хороший, но я не со всем согласна. Там была одна статья, в которой жаловались на то, как черное сердце преследует белого призрака? И я подумала, что это немного натянуто, понимаете? Сказать, что это расизм или что-то в этом роде… Вообще-то, вы не могли бы не вставлять и это? – сказала Ясмин, внезапно снова забеспокоившись. – Я имею в виду, я абсолютно против расизма. Мне было противно, когда я узнала, что Эди основала Папервайт на черной женщине.

– Вы знали об этом? – резко сказала Робин.

Как только слова вырвались у нее, она пожалела о них. Тон не был тоном Венеции Холл: он был обвинительным. Ясмин выглядела ошеломленной.

– Я думаю, что это было, гм, довольно хорошо известно? – неуверенно сказала она.

– Извините, – сказала Робин с извиняющейся улыбкой. – Я думаю, что впервые это было обнародовано Аноми, поэтому мне интересно, рассказал ли он вам.

– О, – сказала Ясмин. – Нет, однажды я была в Норт Гроув. И я, типа, обновляла сайт для них? И Джош спросил меня, не хочу ли я выпить после этого? В их комнате наверху, потому что они только что закончили запись эпизода?

Она покраснела, когда произнесла это. Воспоминание явно было важным.

– Здорово, – сказала Робин, пытаясь вернуть свой прежний легкий тон.

– Да, – сказала Ясмин. – Там были я, Джош, Эди, Себ – он помогал с анимацией? – Пез и Уолли. И все они курили… ну, знаете, каннабис? – сказала Ясмин с немного нервным смешком. – Они открыто это делали, так что это не такой уж большой секрет. Я никогда этого не делала, я не очень…

Робин вдруг живо представила себе Ясмин, сидящую на стуле с жесткой спинкой в тесной, прокуренной спальне, в которой расположились создатели и актеры, под кайфом, а ассистентка на полставки была рада присутствовать здесь, но чувствовала себя неловко, смеялась, но слушала все, что могла.

– И, да, я подслушала, как Эди рассказывала Себу, что, типа, она взяла за основу персонажа девушку, с которой жила в одной квартире, или как там ее? Типа, за ней бегало много парней, и Эди сказала, что у этой девушки, типа, была такая техника обращения с ними? Если вы смотрели мультфильм, то Папервайт всегда недоброжелательно относится к Харти, который так в нее влюблен. Но иногда есть такие крошечные крупицы надежды, или что-то в этом роде, которые заставляют его возвращаться?

– Точно, – кивнул Робин. – Это очень увлекательно. Фанаты будут в восторге от такого рода озарений.

– Да, но я не понимала, пока Аноми не сказал позже в Твиттере, что соседка по квартире была чернокожей? Так что это было похоже – ну, как сказал Аноми, это было похоже на удар ниже пояса? Зачем так изображать подругу? Например, изображать ее как своего рода… ну, знаете, придурковатую дразнилку, или что-то в этом роде?

– Хотя, справедливости ради, – сказала Робин, – Эди не делала вдохновение публичным. Это сделал Аноми.

– Я думаю, Аноми просто устал от ее лицемерия. Она представляла себя, типа, как действительно пробужденный человеком, а за кулисами она на самом деле не была такой?

– Да, – сказала Робин, – я понимаю, что вы имеете в виду. Поскольку вы упомянули о политике – я полагаю, вы освещаете в своей книге все дела Уолли Кардью/Дрека?

– Да, у меня есть целая глава об этом, – сказала Ясмин, выражение ее лица стало мрачным. – Это было просто безумие? Кто бы мог подумать, что альт-правым понравится что-то в “Чернильно-черном сердце”? Мы все были в ярости, когда они начали наплывать и, знаете, присваивать себе персонажа, потому что все любили Дрека, он был такой забавный, а потом Дрек стал совсем другим.

– Вы знали Уолли, очевидно?

– Да, – сказала Ясмин, теперь выглядя противоречивой. – Очевидно, что то видео “Печеньки”, которое он сделал, было – я имею в виду, у них вроде как не было выбора, кроме как уволить его? Но многие фанаты были очень расстроены его уходом? Например, если бы он просто извинился? Это вызвало много ссор в фэндоме. Но Майкл Дэвид, который пришел на смену, был великолепен.

Радужный румянец, который был очень заметен, учитывая ее бледность, появился на лице Ясмин, когда она произнесла имя Майкла Дэвида.

– Да, – сказала Робин. Но он ведь тоже ушел, не так ли?

– Эм… да, он получил роль в сериале Casualty, – сказала Ясмин. – И он играет в новой пьесе в Вест-Энде, премьера в следующем месяце.

Румянец распространился по ее шее.

– Но он всегда как бы оставался связан с фэндомом? – продолжила она. – Он до сих пор является частью сообщества “Чернильного сердца”, которое просто, ну, такое милое? Я думаю, ему очень нравилась поддержка, которую он получал от фанатов. Потому что, когда он впервые был выбран на роль Дрека, было много оскорблений, потому что некоторые люди все еще хотели Уолли? А он был так мил и благодарен людям, которые говорили, что мы должны дать ему шанс и все такое?

– Как мило, – тепло сказала Робин, но ее заинтересовало это утверждение. За все часы, проведенные в Твиттере Аноми и других фанатов Чернильно-Черного Сердца, она не увидела никаких признаков такого взаимодействия между Майклом Дэвидом и фанатами, а также никаких признаков того, что он продолжает считать себя связанным с мультфильмом после своего ухода.

– Да, – сказала Ясмин, все еще краснея. – Я, ах, на самом деле немного узнала его? Потому что он обратился ко мне, чтобы поблагодарить за поддержку, когда он ушел из мультфильма? У меня есть билеты на его спектакль, и он обещал дать мне автограф после него?

– Вау, – сказала Робин.

– Вообще-то, – сказала Ясмин, снова выглядя обеспокоенной, – пожалуйста, не могли бы вы и этого не писать? Это, типа, личная дружба с Майклом?

– Конечно, – сказала Робин. Я не буду об этом упоминать… А теперь, это дело о Халвенинге.

Она ожидала, что Ясмин будет выглядеть обеспокоенной, что и произошло.

– Вы имеете в виду – та неонацистская группа или что-то в этом роде?

– Именно, – сказала Робин. – Предположительно, вы рассматриваете возможность того, что они манипулировали фанатами? В книге?

– Я… ну, не совсем. Я… я не думаю, что кто-то из фанатов купился бы на это, если бы “Халвенинг” пытались, например, подбрасывать фальшивые истории или что-то в этом роде?

Но пятна на шее Ясмин теперь напоминали крапивницу Гаса Апкотта. Когда Робин молчала и не улыбалась, просто наблюдая за Ясмин через очки, последняя, казалось, начала нервничать еще больше.

– Да, и я сказала это полиции? Типа, да, некоторые фанаты, после того как эта статья появилась в газете, говорили: “О, если ты хоть раз плохо отозвался об Эди Ледвелл, ты, должно быть, нацист, пытающийся заставить ее покончить с собой”, что было, типа, так нелепо?.

– Но вы заметили увеличение количества неприятных слухов об Эди? Вы были настолько обеспокоены, что отнесли папку с ними Джошу, верно?

– Я – то, что я отнесла Джошу, определенно, ни в коем случае не было пущено Халвенингом, – сказала Ясмин. – Я знаю это точно, потому что я – ну, люди, говорящие эти вещи, определенно не Халвенинг.

Наступила короткая пауза. Ясмин нервно провела рукой по волосам.

– То есть, то, что они говорили, могло бы быть правдой? Но это не так. Они просто совершили ошибку. И в любом случае, один из тех, кто это говорил, был черным, так что, очевидно, они не могут быть Халвенингом.

И тут Робин пришла в голову нелепая мысль, которую она тут же отбросила бы, если бы женщина напротив нее не покраснела еще сильнее.

Ясмин не могла, конечно, поверить, что Майкл Дэвид анонимно играет в “Игру Дрека”? Неужели она настолько заблуждалась, чтобы думать, что успешный актер будет посвящать часы своей жизни доказательству того, что Эди Ледвелл – Аноми, вместо того чтобы заниматься, казалось бы, процветающей карьерой на телевидении и сцене? И если Ясмин действительно поверила в такую фантастическую ложь, то кто именно подтолкнул ее к тому, чтобы она поверила в то, что разговаривает с Майклом Дэвидом?

– Они черные? Вы это точно знаете?

В последовавшей за этим паузе Робин была уверена, что Ясмин прижало к креслу зарождающимся страхом. Возможно, сомнения, которые она так долго успешно подавляла, наконец-то выползли, подобно скорпионам, из ее подсознания. Возможно, она начала подозревать, что Венеция Холл, которая так резко задавала некоторые вопросы, тоже была не такой, какой ее считала Ясмин. Лицо Ясмин побледнело до нездорового желтого цвета, но пятна все еще обезображивали ее шею. Чем дольше длилось молчание между ними, тем более испуганной выглядела Ясмин.

– Да, – сказала наконец Ясмин, – я знаю это точно.

– О, ну, если это кто-то, с кем вы встречались лицом к лицу, – сказала Робин, улыбаясь. – Так вы не думаете, что Халвенинг имеет какое-то отношение к смерти Эди?

– Н-нет, – заикаясь, ответила Ясмин. – Я не думаю.

– Или что это сделал Аноми?

Робин выкинула этот вопрос, потому что терять было уже нечего. Ясмин могла бы уже беспокоиться, что Венеция Холл на самом деле не журналистка, но пепельно-белокурый парик, контактные линзы и очки все равно не позволяли узнать в ней Робин Эллакотт.

– Что вы имеете в виду?

– Ну, вы были очень красноречивы в вопросе о том, насколько оправданной была обида Аноми на Эди Ледвелл, – сказала Робин, улыбаясь.

– Аноми не мог сделать это, – сказала Ясмин. – Он не мог.

– Ну, я думаю, это все, – сказала Робин, выключая магнитофон. – Большое спасибо за встречу, это было увлекательно. И желаю удачи с книгой!

Ясмин выглядела потрясенной. Она даже забыла вставить слово, когда они обменивались последними пустыми любезностями. Робин смотрела, как женщина уходит из кафе, склонив голову, и ничуть не удивилась, когда увидела, что она достала мобильный и начала печатать. Робин тем временем достала свой телефон и написала сообщение Страйку.

Есть кое-что интересное. Где ты?

Глава 56

Разум не выдержал смертельной схватки:

Как сторожевая башня города.

Которую землетрясение разрушило,

Как мачта, пораженная молнией…

Кристина Россетти

Рынок гоблинов

– Ну, у тебя получилось чертовски лучше, чем у меня, – сказал Страйк двадцать минут спустя из-за своей маски Дарта Вейдера.

В течение последнего часа он неоднократно обходил стенды возле экспоната “Чернильно-черное сердце”, наблюдая за толпой, но это занятие оказалось практически бессмысленным. Теперь он прислонился к краю киоска, где продавались подушки с напечатанными на них животными в стиле аниме, чтобы снять вес со своей культи.

– Я знаю, что Аноми вряд ли сделает что-то, чтобы раскрыть себя, – продолжал Страйк, его глаза все еще были прикованы к толпе, сгрудившейся вокруг стенда Чернильно-черного сердца, – но я подумал, что есть небольшой шанс, что я смогу узнать кого-то из известных нам подозреваемых. Ничего, кроме Зои.

– Где она? – спросила Робин.

Перед тем как снова присоединиться к Страйку, она проскользнула в женский туалет, сняла парик и очки и переоделась в футболку. Хотя Робин считала маловероятным, что Ясмин захочет задерживаться в ExCeL после только что перенесенного интервью, она не хотела рисковать, столкнувшись с ней снова. Она также снова вошла в игру, в которой, впервые за все время, отсутствовали все модераторы.

– Пошла выпить кофе с другой девушкой в футболке “Сохраним игру Дрека”. Обе все еще в масках. Я не пошел за ними, потому что рядом был кто-то, кто меня интересовал в тот момент.

– Кто?

– Он ушел, – сказал Страйк. – Он бродил по округе один и, похоже, следил за теми же людьми, что и я. Он подошел к паре Дреков и заговорил с ними… Повтори-ка еще раз, что Ясмин сказала об Аноми?

– Ну, она сказала, что он определенно мужчина и намекнула, что Эди должна ему денег. Она сказала, что семья этого парня могла бы что-то изменить, если бы она позволила ему монетизировать игру. И еще она говорила, что он умный и культурный.

– Культурный, – повторил Страйк. – Ты бы назвала Аноми культурным, судя по тому, что ты видела из его разговоров?

– Нет, – сказала Робин. – Как я уже сказала, он немного наглый в игре. Возможно, на модераторском канале он другой.

– Но ты сказала, что считаешь, что он немного притворяется в игре?

– Ну, иногда мне кажется, что он пытается быть слишком похожим на мужика, понимаешь? Вроде бессмысленной грубости.

– Не могу сказать, что я видел много доказательств культуры в его Твиттере, – сказал Страйк.

– Я полагаю, он знает один латинский тег, – сказала Робин. – Это oderint dum.

– Ясмин, кажется, так легко впечатлилась?

– Ну, – сказала Робин, – я бы сказала, что да. Она показалась мне немного…

– Глупой?

– Ну – определенно доверчивой. Я имею в виду, история с Майклом Дэвидом…

– Да, – сказал Страйк, – но тот, кто сумел убедить ее, что он Майкл Дэвид, должно быть, был довольно хитер. Она не ребенок. У нее есть работа. Я не могу представить, чтобы кто-то сразу же поверил, когда ему сказали, что он разговаривает с телезвездой в анонимной игре.

– Нет, ты прав, – сказала Робин. – Должно быть, это было сделано искусно.

– И она говорит, что Аноми не смог бы никого убить. Это из-за строгого морального кодекса, физической слабости или брезгливости, как ты думаешь?

– Без понятия.

– Ты не думаешь, что она сказала “он”, чтобы сбить тебя со следа?

– Честно говоря, нет. Мое впечатление, что у нее появилась новая теория, которой она очень довольна, и она сказала мне столько, сколько осмелилась… Но я думаю, что она привязалась к этому новому человеку не просто так.

– Он как-то выдал себя ей?

– Возможно, – сказала Робин, – но у меня сложилось впечатление, что Ясмин действительно хотела бы, чтобы это был человек с обоснованной обидой, которому не повезло, который культурен и не способен никого убить. Она верит, что Аноми хороший парень? О нет – теперь это делаю я, – сказала Робин в отчаянии.

– Делаю что?

– Разглагольствую. Она занималась этим на протяжении всего интервью.

– Это он, – сказал вдруг Страйк. – Он вернулся.

Робин повернулась и посмотрела в том же направлении, что и Страйк.

Молодой человек в кожаной куртке, джинсах и дорогих кроссовках на красной подошве появился снова. Его густые темные волосы падали на лоб. Пока Страйк и Робин наблюдали, Красные Подошвы обошел молодого человека в инвалидном кресле, который разговаривал с веселой девушкой в мини-юбке, затем подошел к другому человеку в маске Дрека и вступил с ним в разговор.

– Его интересуют только Дреки, – сказал Страйк.

– Странно, – сказала Робин, тоже наблюдая за происходящим.

Красные Подошвы теперь смеялся над тем, что сказал дрек.

– Извините, – раздраженно сказал Страйку владелец ларька. Не могли бы вы подвинуться? Вы мешаете людям, которые хотят посмотреть.

Страйк и Робин перешли к следующему киоску, где продавались комиксы.

– Ты переезжала, – неожиданно сказал Страйк Робин.

– Что?

– Переезд. Дом. И что из этого вышло?

– О, – сказала Робин. – Это отложили. Я займусь этим завтра – вот почему я взяла выходной.

– Черт, – сказал Страйк. – Я должен был вспомнить. Надо было спросить. Извини.

– Ничего страшного, – сказала Робин.

Лучше поздно, чем никогда.

– Тебе кто-нибудь помогает?

– Мама и папа приедут сегодня вечером.

Красные Подошвы и Дрек отошли друг от друга. Красные Подошвы достал свой телефон и, похоже, отправил сообщение, а затем отправился прочь от стенда Чернильного сердце.

– Можешь подержать мой световой меч?

Страйк сорвал с себя маску Дарта Вейдера и с трудом выпутался из мантии.

– Что ты…?

Мы следим за этим парнем. С ним что-то не так.

Страйк смял костюм в комок, взял у Робин световой меч и бросил все это поверх комиксов.

– Отдай это бесплатно, – предложил Страйк изумленному лавочнику, и, поспешив за Робин, пошел к “Красным подошвам” так быстро, как только позволяла больная нога. К счастью, толпа была настолько плотной, что мужчина не успел далеко уйти.

– Он не похож на обычного фаната Чернильно-Чёрного Сердца, – сказал Страйк Робин, пока они с трудом пробирались сквозь медленно движущуюся толпу. Он пытался что-то выяснить… возможно, то же самое, что и мы.

Прошло двадцать минут, прежде чем Красные Подошвы добрался до выхода. С видимым облегчением выбравшись из давки, он достал свой телефон и позвонил кому-то, продолжая идти. Подойти достаточно близко, чтобы услышать, что он говорит, не было никакой возможности из-за окружающих толп, все еще двигавшихся в ExCeL и обратно.

Страйк почувствовал вибрацию собственного мобильного и достал его, надеясь увидеть новости от субподрядчика.

– Мидж? – спросила Робин, бросив торопливый взгляд на игру, но Аноми там не было.

– Нет, – сказал Страйк, убирая телефон обратно в карман. – Пру.

– Кто?

– Пруденс. Моя сестра.

– О, – сказала Робин. – Ты уже познакомился с ней?

– Нет, – сказал Страйк, который старался не обращать внимания на больное подколенное сухожилие. – Мы собирались, но ее дочь упала со скалодрома.

– Боже, с ней все в порядке?

– Да. Перелом бедра… Значит, он приехал не на машине, – сказал Страйк, потому что Красные Подошвы явно направлялся к вокзалу, в который и из которого все еще выходило огромное количество людей.

Грузный Бэтмен протискивался локтями мимо Робин. Болтающая группа, одетая в стимпанк, прошла в противоположном направлении. Красные Подошвы все еще разговаривал по телефону.

Прибыв на платформу, они увидели Красные Подошвы, ожидающего поезда, в самом начале толпы. Было слышно ворчание, когда Страйк использовал свою массу, чтобы отодвинуть людей в сторону. Он хотел подойти достаточно близко к Красным Подошвам, чтобы убедиться, что они едут в одном вагоне.

Страйк и Робин остановились в двух шагах от своей цели как раз в тот момент, когда он закончил разговор и засунул руки в карманы, подпрыгивая на каблуках своих дорогих кроссовок от нетерпения.

Они услышали приближающееся рычание поезда.

Страйк почувствовал, как кто-то натолкнулся на него сзади. Он вовремя обернулся и увидел черную фигуру, прокладывающую себе путь к передней части платформы. Она врезалась в Красные Подошвы.

И все вокруг словно замедлилось, как бывает, когда наблюдаешь за почти неизбежным исчезновением жизни.

Красные Подошвы упал с платформы, слегка крутанулся в воздухе, слишком поздно освободив руки из карманов. Его голова ударилась о рельсы, и толпа услышала треск костей и плоти о дерево даже сквозь рев встречного поезда.

Робин сделала три шага и прыгнула.

Она услышала крики позади себя. Огромный темнокожий мужчина в костюме Супермена спрыгнул на рельсы одновременно с Робин. Когда они подняли бессознательное тело Красных Подошв наверх, другие люди в толпе протянули руки, чтобы помочь им.

Две руки схватили Робин, одна под мышкой, другая потянула за футболку, и она продолжала тянуть инертное тело вместе с десятью другими, и тут поезд настиг их. Страйк успел оттянуть Робин на полдюйма, но тут раздался еще один громкий треск и крики, потому что голова потерявшего сознание мужчины откинулась назад и ударилась о борт поезда.

– Черт побери! – крикнул Страйк, но его никто не услышал, кроме Робин, потому что все кричали и вопили, и повторялось слово “умышленно”, и разгорелся спор о том, кто именно с кем столкнулся, и один мужчина, который казался пьяным, возмутился обвинениями в том, что это он сбил с платформы человека без сознания. Ред Солес лежал там, где его положили на платформу, из его внутреннего уха сочилась кровь. Чиновник пытался пробиться к нему сквозь толпу. Поезд оставался неподвижным.

– Черт возьми! – Страйк снова закричал на Робин. – Как, блядь, ты думала его поднять?

– Я не знала, что его вырубило, – сказала она, дрожа от адреналина, который все еще бурлил в ней. – Я думала, что смогу…

– Его толкнули! Кто-то специально врезался в него! – кричала женщина.

Люди садились в поезд, как будто ничего не произошло. Железнодорожный чиновник говорил по рации, а его коллеги торопливо шли по платформе и освобождали место вокруг неподвижной фигуры на земле. Страйк, схвативший рюкзак, который уронила Робин, потянул ее назад из давки. Он чувствовал, как она дрожит. Она поняла, что холод был не только шоком: Страйк разорвал ее футболку. Зияющая дыра под мышкой обнажала лифчик. Взяв у напарника рюкзак, она вытащила из него топ, который носила как Венеция, и натянула его на разорванную футболку.