Текст книги "Чернильно-Черное Сердце (ЛП)"

Автор книги: Джоан Кэтлин Роулинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 58 страниц)

– Он в инвалидном кресле? – сказала Робин, ее мысли неудержимо летели к Иниго Апкотту. Рейчел кивнула, затем снова разрыдалась.

– Мне очень жаль, – сказала она сквозь рыдания. – Если бы Папервайт не пришла, мы бы, возможно, помирились, но они быстро стали лучшими друзьями, и у него больше не было времени на меня…

Робин передала Рейчел еще одну салфетку и подождала, пока утихнут самые сильные рыдания, после чего тихо сказала,

– Как ты узнала, кем на самом деле был Морхауз?

– Он совершил ошибку в Твиттере, – сказала Рейчел прерывающимся голосом, судорожно вытирая глаза. – Он случайно разместил ссылку на аккаунте Морхауза, а не на своем личном. Он понял, что сделал, примерно через десять секунд и удалил ее, но я заметила это, поэтому я пошла и нашла ссылку.

– Она вела на какой-то безумный исследовательский проект по астрофизике в Кембриджском университете. Он рассказал мне кое-что о себе, когда мы общались в приват-канале в игре, так что у меня были кое-какие зацепки. Он сказал, что он старше меня, но не сказал мне свой настоящий возраст, и сказал, что создал игру с Аноми для развлечения, потому что это был хороший отдых от его работы, потому что она была под таким высоким давлением. Я догадалась, что у него смуглая кожа, потому что однажды он назвал себя загорелым, когда я сказала, что у меня солнечный ожог, а одна из фамилий в исследовательском проекте была индийской.

– Потом я зашла на сайт Кембриджа, посмотрела факультет астрофизики, разные колледжи и прочее, и наконец нашла его фотографию в инвалидном кресле, позирующего вместе с другими исследователями.

Рейчел снова покраснела.

– Он очень симпатичный. Я понимаю, почему он так нравится Пейпервайт… В общем, потом у меня появилось его настоящее имя, я вернулась в Твиттер и нашла его личный аккаунт, где он пишет о космосе, публикует фотографии Кембриджа и все такое.

– У него церебральный паралич. Я думаю, это должно быть очень плохо, потому что он говорил о том, что ему пришлось адаптировать свой компьютер и все такое. Я думаю, – наивно сказала Рейчел, – он, должно быть, гений, потому что он не выглядит таким уж старым… В общем…

Она повернулась, чтобы снова посмотреть прямо на Робин. Когда рассеянный свет упал на ее залитое слезами лицо, Робин вновь поразилась ее сильному сходству с Эди.

– Ты не скажешь ему, что это я помогла тебе найти его?

– Конечно, нет, – ответила Робин.

Рейчел глубоко вздохнула, затем сказала,

– Хорошо. Его зовут Викас Бхардвадж, он доктор астрофизики в колледже Гонвилл и Кайус.

Глава 83

Все они так неверны,

Их муки – твоя выгода;

Сохрани свое сердце без слез,

Будь тем, кто подарит боль.

Летиция Элизабет Лэндон

Ухаживание в коттедже

– Единственная запись о докторе Викасе Бхардвадже в возрасте до тридцати лет, которую я могу найти, находится в Бирмингеме, – сказал Страйк три четверти часа спустя в кафе “Три коттеджа”, после того как он от души поздравил Робин с успешным опросом, а затем открыл 192.com на своем телефоне. – Может быть, это дом его родителей?

– Это может быть место, где он зарегистрирован для голосования, – сказала Робин, – но давай сначала позвоним им, а не будем ехать в Кембридж и обратно.

– Я так и сделаю, – сказал Страйк, вставая. – Я могу быстро покурить на улице.

Он вернулся через пять минут.

– Да, он в Кембридже. Кажется, я только что говорил с его мамой. Она сказала, что он “в своем колледже”.

– Чертовски типично. Мы проехали мимо него по дороге сюда, – сказал Страйк, когда они с Робин снова сели в BMW и поехали обратно на юг по M11. – Мог бы навестить его после того, как выпил кофе с батончиком опилок в кафе.

Солнце снова ослепило их, когда они ехали на юг.

– Может быть, нам лучше оставить его в его логове на ночь, – сказал Страйк. – Возможно, он весь день в лаборатории.

– Сегодня воскресенье. Может, он будет в пабе.

– Тогда мы подождем его. Я буду спать возле его комнаты, если придется. Благодаря тебе, мы чертовски близки к раскрытию этого дела.

– Рейчел сказала еще кое-что, о чем я тебе еще не говорила, – сказала ему Робин. – Это не имеет отношения к Викасу или Аноми, но все равно странно.

– Она сказала, что впервые нашла “Чернильно-черное сердце” через мальчика, с которым общалась в Интернете, на сайте для детей под названием Club Penguin. Он называл себя Золтаном…

Робин рассказала историю о Золтане, о его попытках превратить Рейчел в подружку, когда он узнал, что она племянница Эди, о его внезапных, жестоких угрозах, когда она попросила его прекратить приставать к ней, а затем об удалении его аккаунтов.

– ... но самое смешное, – сказала Робин, – что те фразы, которые Золтан пытался использовать в разговоре с Рейчел, использовали и случайные парни из фэндома. Точно такие же. Как будто они работают по схеме.

– Какие, например? – сказал Страйк, готовясь к тому, что его это позабавит.

– Ну, одна из них была такой: “Если это твоя настоящая фотография, то тебе, наверное, до смерти надоели парни, которые пишут тебе прямые сообщения, так что я ухожу”. Я создала свой аккаунт в Twitter, чтобы любой мог написать мне, потому что я хотел пообщаться с как можно большим количеством поклонников Чернильно-Чёрного Сердца. Естественно, это была не моя настоящая фотография, я использовала стоковую фотографию девочки-подростка. В любом случае, все это было очень самоуничижительно и без угроз, понимаешь, но когда я не ответила, он быстро стал агрессивным. Я была заносчивой сукой, которая думала, что слишком хороша для него.

– Повтори его вступительную фразу? – сказал Страйк, теперь нахмурившись.

– Если это твоя настоящая фотография, то ты, наверное, до смерти устала от парней, которые тебе пишут. И Рейчел рассказала мне о другом парне, который, как она подозревает, был Золтаном под другим именем, который набросился на Зои Хей в Твиттере, заявив, что защитил ее от другого мужчины, который домогался ее, а затем ожидал, что Зои переспит с ним из благодарности, или что-то в этом роде.

– Парень по имени Макс сделал точно то же самое со мной в Твиттере. Он сказал: “Это не подлая уловка пикапера, просто хотел сказать тебе, что этот парень не в порядке, и я сообщил о нем”. Но вчера я снова столкнулась с Максом, когда просматривала все эти твиты, изучая Рейчел, и он определенно не сэр Галахад. Он был одним из тех, кто домогался Эди – фактически, он был инициатором слухов о том, что она была секс-работницей.

– И, – продолжала Робин, – Рейчел сказала мне, что Золтан однажды сказал ей, что ему пришлось везти больную собаку к ветеринару. Не ты ли рассказывал мне, что Аноми сказал Кеа Нивен, что ему пришлось везти…

– больного кота к ветеринару, да, – сказал Страйк, теперь уже основательно заинтригованный. – Знаешь, я уверен, что уже где-то слышал эту фразу “если это твоя настоящая фотография”, так как… Подожди, – внезапно сказал он, доставая свой телефон.

Робин ехала молча, пока Страйк что-то искал в своем телефоне. Прошло пять минут. Затем Страйк сказал,

– Я был прав. Я нахожусь на сайте парня по имени Кош с буквой “К”, который описывает себя как “всемирно известного мастера пикапа, который научил миллионы мужчин, как получать секс от женщин в течение нескольких часов после знакомства с ними! Автор бестселлеров “Bang!” и “Game”. Я только что скачал его электронную книгу “Цифровая игра. Вы готовы?

– Продолжай, – сказала Робин, и Страйк стал читать вслух:

– Цифровая игра

Повторяй за мной: ты не найдешь жену в Интернете.

Женщины в Интернете могут получить столько членов, сколько захотят. Даже к четверкам и пятеркам регулярно пристают, что означает, что они получили…

– Он американец, – вмешался Страйк.

– И я уже к нему прикипела, – сказала Робин.

–привыкли считать мужчин одноразовыми игрушками. Играя с числами, женщины в Интернете могут даже получить шанс на альфу.

Если у женщины есть проверенная схема интернет-связей, вы никогда не будете в безопасности от скрытой угрозы, что вас могут заменить, пока ее ленивые маленькие пальчики могут управлять мышкой. Ни один мужчина не захочет оставлять жену дома, зная, что она будет охотиться за свежим членом по нажатию нескольких кнопок.

Это плохая новость.

Хорошая новость заключается в том, что это освобождает вас от обычных ограничений очной Игры. Цифровая игра – самая безжалостная и в некотором смысле самая приятная из всех игр: минимум усилий, максимум отдачи – при условии, что ты готов принять киску более низкого класса.

– Прекрасно, – сказала Робин.

Но если тебе нужна киска в количестве, а не в качестве, найди себя в Интернете. Если вы усвоите следующие основные правила и приложите немного усилий, вы будете уверены в том, что сможете регулярно и легко добиваться знакомств.

– Затем у нас есть безошибочные шаги к тому, чтобы добиться этих самых знакомств, – сказал Страйк.

1. Ковровая бомбардировка

Вам может понадобиться подкатить к 50-100 девушкам, чтобы добиться одной-двух встреч, а также обнаженной натуры/съемки на видеокамеру.

Если вы будете последовательно выполнять эти шаги, ваша цифровая игра станет легкой. Одним из главных преимуществ цифровой игры является то, что вы можете нацелиться на большое количество женщин одновременно. Я очень советую вести график, чтобы вы знали, на каком этапе процесса вы находитесь с каждой целью.

– Это была ошибка Тима Эшкрофта, – проговорила Робин. – Не ведение графика. Рейчел сказала мне, что он трижды приставал к ней по ошибке.

2. Знайте свою жертву

Большинство доступных кисок в общих приложениях, таких как Twitter, tumblr и т.д., имеют либеральную/SJW (social justice warrior – воин за социальную справедливость, прим.пер) тенденцию – еще одна причина, по которой вы не найдете здесь будущего спутника жизни. Женщины SJW избалованы, эгоцентричны, имеют права и часто агрессивны. С ними также удивительно легко играть, если знать правила.

У БСС есть дополнительный слой фальши по сравнению с большинством женщин. Они хотят альф, но стыдятся этого. Они любят белого рыцаря, но делают вид, что это не так. Они хотят равенства, но чтобы с ними обращались как с маленькими принцессами, которыми они втайне себя считают.

Чувствительность, видимое уважение к границам и притворный интерес к их мнению – вот ключ к тому, чтобы зацепить SJW.

– Откуда ты вообще знаешь об этом парне, Коше? – спросила Робин.

– Мне о нем рассказал шестнадцатилетний мальчик… Но послушай…

3. Вступительные реплики

Ниже приведены гарантированные открывающие фразы, которые я использовал снова и снова, чтобы завязать знакомство. Одно из преимуществ цифровой игры в том, что вы не зависите от внешности/личного обаяния/тона голоса/языка тела. Просто вырезайте, вставляйте и ждите.

– Если это ваша настоящая фотография, то вам, вероятно, до смерти надоели мужчины в ваших сообщениях, так что я ухожу.

– Учитывая то, что женщины получают на этой паршивой платформе, я чувствую необходимость заявить заранее, что это не пошлый прием, но то, что вы только что сказали о [политике/социальной справедливости/вредном поведении мужчин], совершенно верно.

– Это не подлая уловка, просто хочу сказать, что [парень, который не согласился с ней/хамил/оскорблял ее] был серьезно не в себе/я сообщил о нем.

– Я не могу в это поверить, – сказала Робин, оглядываясь по сторонам. – Значит, все эти идиоты используют линии Коша?

– Это еще не все, – сказал Страйк. Вот это интересно.

4. Ниггинг

Ниггинг работает в сети так же, как и в оффлайне. Как только вы привлекли ее внимание своим фальшивым интересом к ее мнению/заботой о ее благополучии/одобрением ее внешности, найдите, что покритиковать или с чем не согласиться. Пусть это будет небольшим и безопасным.

Дестабилизированная, она будет стараться вернуть ваше одобрение.

– [о ее фотографии], но я думаю, что ты использовала кучу фильтров, верно? Все так делают.

– Полагаю, ты не читала [вставьте любимое произведение SJW, например, Ноам Чомски/Та-Нехиси Коутс/Ананд Гиридхарадас и будьте готовы привести одну цитату автора].

– Ты выглядела немного агрессивно, но я думаю, это понятно.

– Кеа сказала, что Аноми сказал ей, что она выглядела агрессивной, но что он считает это понятным, – сказал Страйк, – что, как мне тогда показалось, было чертовски щедро со стороны Аноми….

5. Поощряйте страх быть брошенной

Она считает вас хорошим парнем и начала работать, чтобы вернуть ваше одобрение: теперь замолчите на срок от часа до полных 24 часов, в зависимости от вашей цели. 8-ки и 9-ки не стоит заставлять долго ждать, потому что у них есть другие варианты. Для четверки или пятерки 24 часа будут решающим фактором. Она должна знать, что у вас есть жизнь/другие требования к вам, помимо общения с незнакомцем в Интернете.

6. Альфа в одежде подлиза

Возвращайтесь без извинений – вы пока ничего ей не должны, потому что она вам ничего не дала. Причина отсутствия раскрывает вас как альфу без необходимости быть явным: вы физически/эмоционально сильны, популярны, финансово состоятельны и компетентны. Вы представляете себя как надежного хорошего парня, не заявляя об этом прямо.

– Парню напротив нужно было, чтобы я поднял его холодильник, чтобы он мог достать из-под него какую-то чертову детскую игрушку.

– Бывший моей сестры стал досаждать ей. Я сказал, что останусь на ночь.

– Пришлось подвезти друга, чтобы он забрал свою собаку из ветеринарной клиники.

– Так вот откуда берутся все эти больные собаки и кошки? – спросила Робин.

– Похоже на то.

7. Расширьте рамки беседы

Она рада снова оказаться в центре вашего внимания, а причина вашего временного отсутствия повысила вашу значимость в ее глазах. Теперь задайте ей вопросы о себе, чтобы лучше адаптировать свою биографию к ее конкретной программе. Если она мать-одиночка, то вас вырастила мать-одиночка, которая прекрасно справлялась со своими обязанностями. Если ее беспокоит проблема бедности, вы работаете волонтером в местном продовольственном банке. Если ее беспокоит расовая несправедливость, вы только что обсуждали этот вопрос со своим чернокожим лучшим другом…

– Кеа, – сказал Страйк, – сказала мне, что после того, как Аноми упомянул кошку, она сказала, что не любит их из-за того, что они делают с популяциями птиц. Когда она сказала, что ее мать разводит попугаев, он тут же заявил, что у него тоже есть попугай.

Робин несколько секунд ничего не говорила, а потом спросила,

– Так ты думаешь, что Кеа сказала тебе правду об этом взаимодействии? Она ведь не показывала его тебе, верно?

– Нет, – сказал Страйк. – Она сказала мне, что заблокировала Аноми после того, как он нагрубил, так что ты больше не можешь этого видеть. Что тебя беспокоит?

– Ну – кучка мужчин или мальчиков-подростков явно ошивается в фэндоме Чернильно-Чёрного Сердца, пытаясь подцепить либеральных, левых женщин и девушек, так? Все используют линии Коша?

– Согласен.

– Ну, за Кеа наверняка приударил один из них, не так ли? Она очень красивая, и последние пару лет она повсюду в Твиттере.

– Ты думаешь, она выдумала историю о том, что Аноми приставал к ней? Просто процитировала разговор, который у нее был с одним из этих парней?

– Да – не понимая, что все это – схема и может быть отслежена до Коша. Кроме того, я не понимаю, почему она не сохранила тот разговор с Аноми, если он имел место, потому что это заставляет Аноми выглядеть немного идиотом, не так ли? Особенно фраза про попугая. И это также подтверждает ее утверждение, что она не Аноми. “Слушай, он и меня домогался”.

– Справедливо, – сказал Страйк. – Значит, ты склоняешься к теории Рейчел, что Аноми – женщина?

Робин задумалась на некоторое время. Наконец она сказала,

– Я просто не знаю. Пока я не поговорила с Рейчел, я думала, что ближе всего к настоящим Аноми мы подобрались по тем прямым сообщениям, которые он посылал Джошу – очень высокомерный, явно образованный и явно считающий, что он должен взять на себя творческую роль Эди. Но разговор, который Рейчел только что описала мне, и который произошел еще тогда, когда все это началось, странный, не так ли? “Мы с Эди, по сути, один и тот же человек”. Рейчел сказала, что так не говорят обычные мальчики и мужчины, и я согласна. Я уверена, что Рейчел сказала мне правду об этом разговоре: она явно мучает себя сожалением о том, что вообще вступила в игру. Я не могу понять, зачем ей лгать.

– Я сказала тебе, что еще в самом начале расследования я думала, что у Аноми с сексом что-то не так. Никакого флирта, никаких попыток познакомиться или встречаться с девушками, пытаясь привлечь их внимание. В игре, да, он другой, он может быть грубым и агрессивным, но, как я уже говорила тебе, иногда это кажется немного надуманным – то, что от него ожидает мужчина в сети.

– Ну, мне всегда нравилась твоя теория “Кеа как Аноми”, – сказал Страйк. – Но ради аргумента, давай предположим, что Аноми действительно пытался подкатить к Кеа, используя реплики Коша. Нет причин, по которым Аноми не мог бы также маскироваться под одного из этих Максов и Золтанов, которые пытаются подцепить девушек, не так ли?

– Нет, наверное, нет, – сказала Робин, – но зачем заводить другие аккаунты, чтобы пытаться подцепить девушек, если все девушки Чернильного Сердца очарованы Аноми?

– Чтобы сохранить чистоту и анонимность Аноми?

– Это возможно, – с сомнением сказала Робин, – но, Боже мой, если Аноми ведет игру, постоянно пишет в Твиттере и пытается подцепить как можно больше девушек, используя систему Коша, когда же он будет спать?

– Определенно, ни на что другое времени не остается, – согласился Страйк. – И у нас теперь есть еще одна загадка, не так ли? Какого черта Викас Бхардвадж, астрофизик из одного из самых престижных университетов мира, общается с Аноми?

– Она моя сестра, – процитировала Робин. – Знаешь, я подумала…

Зазвонил мобильный Страйка, и он сразу же перешел на Bluetooth. Он ответил на звонок, и из динамика раздался голос Мидж.

– Страйк?

– Да, я здесь, и Робин тоже.

– У меня новости… о Россе…

Мидж запыхалась. Страйк и Робин посмотрели друг на друга.

– Все в порядке? – сказал Страйк.

– Да… в порядке… Мне просто пришлось пробежать… около полумили… просто восстанавливаю дыхание…

– Ты был8а у Росса в деревне, верно?

– Да… я нарушала границы… Не сходите с ума, мне пришлось… это был единственный способ достать то, что нам нужно…

– Хорошо, – сказала Мидж, сделав глубокий вдох. – Итак, я сидела на холме с видом на это место, наблюдая за территорией в бинокль.

– Это холм, принадлежащий Россу, я так понимаю?

– Да, но это была единственная точка обзора, с которой я могла нормально видеть. Я была за деревьями. В любом случае, около часа назад появились две старшие девочки, которые вывели пони на – как вы называете место, где вы катаетесь, но не поле?

– Школа на открытом воздухе? – предположила Робин.

– Хорошо, если это то, что есть, – сказала Мидж. – Страйк, я думаю, ты будешь в бешенстве из-за некоторых вещей, но я бы, черт возьми, сделала это снова.

– Если только ты не перестреляла детей из снайперской винтовки, я не могу позволить себе уволить тебя, когда у нас так мало людей, – сказал Страйк. – Переходи к делу.

– Хорошо, они прыгали через трамплин и все такое, а потом Росс вышел посмотреть на них, и я начал снимать.

– Ладно, съемка на частной территории незаконна, но если это оставить…

– И младшая девочка ушла в себя, а отец наблюдал за ней. Пони продолжал отказываться. Тогда этот придурок пошел в школу, поднял планку на прыжок повыше и сказал ей сделать это снова. Она повела пони, но он сбил верхнюю планку. Тогда он поднял планку выше.

– Я знала, что должно произойти, – сказала Мидж. – Я чувствовала, что это произойдет. Знала, что он собирается разбушеваться. Поэтому я спустилась с холма, продолжая снимать…

– Он видел тебя? – спросил Страйк, глядя на динамик, из которого доносился голос Мидж.

– Не тогда, он не видел, – сказала Мидж. – Я присела за одним из тех кустов со всеми этими цветами, чем бы они ни были…

– Забудьте о чертовом садоводстве, что случилось?

– Она говорила ему, что не может этого сделать. Плакала, тряслась – и тут старшая девочка начинает уговаривать отца оставить сестру в покое. Росс подошел к старшей девочке, стащил ее с пони, ударил по лицу и отправил в дом. Она попыталась остаться, но он снова ударил ее, и она ушла.

– Тогда я должна была побежать за ним, – сказала Мидж, – потому что другого удара не было бы, но я спряталась, снимая, а потом он повернулся к младшей девочке и сказал ей прыгать через эту чертову перекладину и хлестать пони кнутом, пока он не справится. Верхняя перекладина была выше, чем пони. Это было чертовски нелепо.

– Ребенок был в ужасе, но Росс кричал на нее, поэтому она просто бросилась прямо на прыжок, ударяя пони хлыстом, как он ей говорил, и пони просто пробил столбы и упал. Она перевернулась, и я услышал ее крик. Пони не мог подняться, потому что у него зацепилась нога, и она оказалась в ловушке под пони.

– И тогда я выбежала из кустов, – сказала Мидж. – Я знаю, как оказать первую помощь. Я не могла оставить ребенка в таком состоянии…

– И я уверена, что Росс был рад позволить тебе взглянуть на нее, и у него не было вопросов о том, почему ты прячешься в чертовом кусте…

– Что она должна была делать? – горячо сказала Робин, которая была полностью на стороне Мидж. – Продолжать снимать, пока девочку не раздавило насмерть?

– Я перелезала через забор, когда Россу удалось оттащить пони от нее, но я думаю, что у девочки как минимум сломана нога. Она было бледная, как чертова простыня.

– И тут Росс увидел меня, – сказала Мидж, – и закричал “кто ты, блядь, такая?” или что-то в этом роде, и – тебе это тоже не понравится, Страйк…

– Ты сказала ему, что все это снято на пленку?

– Да, сказала, – сказала Мидж. – А потом он набросился на меня с кнутом. Я думала, что такие вещи уходят вместе с викторианцами.

– Он оставил свою дочь лежать на земле со сломанной ногой, чтобы преследовать тебя? – спросила Робин в недоумении.

– Конечно, блядь, оставил, – сказал Страйк. – Из-за него у нее сломана нога, и вряд ли он теперь начнет о ней беспокоиться, верно? Я так понимаю, ты его обогнала? – спросил Страйк у Мидж.

– Конечно, – сказала Мидж. – Он не в очень хорошей форме. Ну, его везде возят, не так ли, ленивого засранца? Так что, да. У меня есть для тебя фильм, в котором много жестокости по отношению к детям и животным. Думаю, ты будешь рад, по крайней мере, этой части.

– Да, – сказал Страйк. – Надеюсь, Росс подумает, что ты какая-то чудачка, заботящаяся о лошадях… Ну, я бы не советовал такую тактику, но ты добилась отличных результатов. Молодец.

Когда Мидж повесила трубку, Страйк издал протяжный вздох облегчения.

– Ну, с этим фильмом и с тем, что получил Дев от взбешенной няней, я думаю, что с Россом покончено. Как только Бхардвадж скажет нам, кто такой Аноми, у нас останется два дела, и мы сможем сосредоточиться на Фингерсе и жирной оплате.

Робин не ответила. Страйк взглянул на нее сбоку, заметил ее каменное выражение лица и сразу догадался, что за ним скрывается.

– Я не рад, что ребенок пострадал.

– Я никогда не думала, что ты так думаешь, – холодно ответила Робин.

– Так откуда взгляд Медузы?

– Просто подумала: этим девочкам не поможет знание того, что их отец снят на видео, когда причинял им боль. Все, что может произойти, это то, что он будет более осторожен в том, кто может его увидеть.

Страйк достал из кармана электронную сигарету, перевел взгляд обратно на M11 и сказал,

– Я не забыл о попытке оказать им помощь. Если я смогу сделать и то, и другое, я это сделаю.

Глава 84

В чем был мой грех, чтобы заслужить это?

Кристина Россетти

Зара

Было почти семь часов, когда Страйк и Робин наконец въехали на окраину Кембриджа. Ясное весеннее небо теперь имело опаловый отблеск, и Робин, хотя и устала, заметила, как все чаще встречаются красивые классические здания, пока они ехали к колледжу Викаса Бхардваджа.

– Это иронично, – сказал Страйк, который читал с сайта колледжа на своем телефоне. – “Кайус” – один из парней, в честь которых, очевидно, было названо это место – “славился своими необычными правилами приема, запрещающими учиться здесь больным и немощным, а также валлийцам”... Ну, очевидно, все здравомыслящие люди будут с ним согласны насчет валлийцев, но я сомневаюсь, что Кайус захотел бы упустить Викаса Бхардваджа… Господи, и Стивен Хокинг тоже был здесь… четвертый по старине колледж… один из самых богатых…

– До него нелегко добраться, я полагаю, – сказала Робин, которая ясно видела колледж в спутниковой навигации, но ее направляли по ряду улиц, которые, казалось, уводили ее все дальше от него. – Ты готов идти пешком? Я не думаю, что мы сможем припарковаться рядом с ним, учитывая все эти автобусные полосы и пешеходные зоны.

– Да, без проблем, – сказал Страйк, переключаясь на другое окно своего телефона, где была фотография Викаса, который сидел в своем инвалидном кресле, одетый в светло-зеленую рубашку и джинсы, в окружении группы коллег-исследователей. Викас был действительно очень красив: густые черные волосы, квадратная челюсть и необыкновенно обаятельная улыбка, и на вид ему было около двадцати лет. Страйк мог сказать, что у молодого человека дисфункция в руках, которые были скручены сами по себе, и явно в ногах, потому что, как и у Иниго Апкотта, они имели признаки истощения мышц. Согласно надписи под фотографией, Викас и его коллеги изучали нейтронные звезды – предмет, о котором Страйк не знал ровным счетом ничего, – и позировали в Три-Корте, на фоне которого виднелся виридиевый газон и здания из золотого камня.

– Не похоже на идеальное место для жизни инвалида-колясочника, – прокомментировал Страйк, разглядывая узкие дверные проемы позади Викаса, которые, несомненно, вели к лестницам еще более узким и крутым, чем в отеле “Марин”.

Через несколько минут Робин припарковалась, и они вышли из машины, причем Робин теперь прокладывала дорогу по своему телефону.

Мимо них проходило много молодых людей, также наслаждавшихся мягким вечерним воздухом. Солнце придавало золотистый отблеск старым кирпичным зданиям. Робин, чья собственная студенческая жизнь закончилась так гротескно, вспомнила те короткие месяцы счастья и свободы, о которых она обычно избегала думать из-за того, что произошло с ней на лестничной клетке общежития. За прошедшие годы она пришла к выводу, что если бы насильник в маске гориллы не протянул руку из того темного пространства и не схватил ее, то они с Мэтью расстались бы еще до двадцати лет, разделенные конкурирующими интересами и жизнями. Вместо этого Робин бросила учебу, вернулась домой к родителям в маленький йоркширский городок, где она выросла, и прижалась к единственному мужчине в мире, который казался ей безопасным. Поскольку эти воспоминания оставались болезненными, она решительно переключила свое внимание на окружающий мир.

– Это было бы прекрасное место для учебы, не так ли? – сказала она Страйку, когда они переходили мост через реку Кэм и смотрели вниз на окаймленную ивами воду, на которой двое молодых студентов катались на лодках.

– Да, если тебе нравятся статуи и тоффы.

– Вау, – сказала Робин, улыбаясь ему. – Я и не знала, что ты такой грубый. – Ты же сам из Оксбриджа, почему такое отношение?

– Я – неудачник Оксбриджа, – поправил он ее, когда они вошли в Гаррет Хостел Лэйн, узкий переулок между старыми кирпичными зданиями.

– Это не неудача, если ты решил уйти по собственному желанию, – сказала Робин, которая знала, что Страйк бросил Оксфордский университет после подозрительной смерти своей матери.

– Да, я уверен, что Джоан так и сказала соседям, – ответил Страйк, который хорошо помнил горькое разочарование своей тети по поводу его ухода из Оксфорда.

– Что ты изучал? – спросила Робин, которая никогда об этом не спрашивала. – Классику?

– Нет. Историю.

– Правда? Я думала, раз ты знаешь латынь…

– Я не знаю латынь, – сказал Страйк. – Не знаю как следует. У меня просто хорошая память и сертификат об общем среднем образовании.

Они свернули на Тринити-лейн.

– В одном из сквотов, куда нас забрала мама, – сказал Страйк, к удивлению Робин, потому что он редко рассказывал о своем детстве, – жил парень, который был учителем классики в какой-то крупной государственной школе. Я сейчас не могу вспомнить, в какой именно, но знаю, что она была известной. Этот парень был алкоголиком и утверждал, что у него был нервный срыв. Ну, он был довольно неуравновешенным, так что, возможно, так и было, но он также был настоящим дерьмом.

Мне было около тринадцати, и он сказал мне, что я никогда ничего не добьюсь, потому что, помимо всего прочего, мне не хватает всех основ джентльменского воспитания.

– Например?

– Ну, типа классики, – сказал Страйк. – И он процитировал мне какой-то длинный латинский тег с усмешкой на лице. Я не знал, что это значит, поэтому, естественно, не мог ничего ответить – но мне очень не нравилось, когда меня опекали, когда я был ребенком.

Они продолжали идти по Тринити-лейн, между старинными кирпичными зданиями.

– В общем, – сказал Страйк, – когда мы ушли из сквота, а я помню, что это было примерно через день, я стащил все латинские книги парня.

Робин разразилась смехом: она не ожидала такого поворота событий.

– Там была копия Катулла, – сказал Страйк. – Ты когда-нибудь читала Катулла?

– Нет, – сказала Робин.

– Он грязный – я знал, потому что с одной стороны был английский, а с другой – латынь. В основном это секс, траханье, минет, стихи о том, что люди, которые не нравились Катуллу, были засранцами, и его увлечение женщиной, которую он называл Лесбия, потому что она была с острова Лесбос.

– Предположительно, она не была…?

– Нет, она любила мужчин, очень сильно, согласно Катуллу. В любом случае, я больше не хотел, чтобы меня опекал какой-нибудь ублюдок, говорящий на латыни, поэтому я использовал книги этого ублюдка, чтобы выучить достаточно, чтобы получить сертификат два года спустя, и запомнил тонну цитат.

Робин начал смеяться так безудержно, что Страйк тоже начал смеяться.

– Что смешного?

– Ты выучил латынь, чтобы доказать свою правоту человеку, которого ты никогда больше не встретишь?

– Он покровительствовал мне, – сказал Страйк, который все еще ухмылялся, но не мог понять, почему она считает его поведение необычным. – И вот что я тебе скажу: нет ничего лучше латыни, чтобы дать пощечину людям, которые считают себя лучше тебя. Я использовал ее несколько раз с хорошим эффектом.

– Это совершенно новая сторона тебя, – сказала Робин, с трудом пытаясь подавить смех. – Надо было сказать тебе, что ни один джентльмен не может держать голову на плечах, пока не разберется в размножении овец. Ты бы, наверное, сбежал, чтобы получить степень в этой области.