Текст книги "Чернильно-Черное Сердце (ЛП)"

Автор книги: Джоан Кэтлин Роулинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 58 страниц)

– Не могу понять, что делает ее проблемным ребенком? – спросила она Страйка.

– Не знаю, – ответил он, захлопывая дверь машины. – По короткому знакомству, я бы сказал, что она находится на наименее испорченном конце спектра Апкоттов.

Робин завела машину и поехала по Лисберн-роуд, пока Страйк просматривал свой телефон.

– Как ты смотришь на то, чтобы заглянуть на Хайгейтский пруд номер один, прежде чем мы встретимся с Филиппом Ормондом? Оттуда до “Фляги” всего четыре минуты езды.

– Хорошо, – сказала Робин.

Страйк выдохнул, затем сказал:

– Ну, в доме Апкоттов мы получили чертовски много пищи для размышлений, не так ли?

– Есть такое, – согласилась Робин.

– Как тебе музыкальный вундеркинд на роль Аноми? – спросил Страйк, когда они свернули за угол в конце дороги.

– Ты серьезно?

– Он соответствует многим пунктам нашего профиля. Не работает. Его содержит семья. Много свободного времени.

– Нельзя так хорошо играть на виолончели, просиживая весь день за компьютером.

– Верно, но ведь за ним не следит надсмотрщик с девяти до пяти, не так ли? У меня такое ощущение, что это семья, отдельные члены которой счастливы держаться подальше друг от друга. Видела когда-нибудь старый фильм “Ледикиллеры”?

– Нет. А что?

– Банда мошенников снимает комнату в доме старой леди, притворяясь музыкальным квинтетом. Они играют на классических пластинках, планируя ограбление, и берут в руки инструменты только тогда, когда она стучит в дверь, чтобы предложить им чаю.

– Гас не поступил бы в Королевский музыкальный колледж, проигрывая им пластинки.

– Я не говорю, что он никогда не играет, я говорю, что могут быть моменты, когда он не играет. И у него был потенциальный доступ к большому количеству личной информации о Джоше и Эди через его мать.

– Если бы я был Гасом Апкоттом, – сказала Робин, – я бы оставалась внизу как можно чаще. А так как они звукоизолировали верхний этаж…

– Он мог прослушивать верхний этаж.

– Да брось…

– Если он Аноми, то он, черт возьми, прослушивал бы верхний этаж! – сказал Страйк. – Плохой случай крапивницы и виолончель – недостаточно веские причины, чтобы не присмотреться к нему внимательно.

– Ладно, – сказала Робин, – хотя я не уверена, как мы будем следить за ним, если он все время прячется в своей спальне.

– Да, но в этом-то и загвоздка этого дела, не так ли? – сказал Страйк. – Езжай налево, – добавил он, сверяясь с картой на своем телефоне. – Нам нужно обогнуть Хит и перейти на другую сторону.

– Нам нужно попасть внутрь этой чертовой игры, – сказал Страйк. – Чтобы сократить список подозреваемых уйдут годы, если все, что у нас есть, – это Твиттер Аноми… При этом, – продолжил Страйк, пораженный мыслью, – Гас Апкотт завтра днем идет к своему врачу на Харли-стрит. Если нам повезет, и Аноми будет писать в Твиттере, пока Гас будет без связи в метро, мы сможем его вычесть. Может быть, Барклай сможет выполнить эту небольшую работу, – добавил он, набирая сообщение для офис-менеджера. Закончив, он сказал:

– Как продвигается твое заявление на поступление в Норт Гроув?.

– Я принята, – сказала Робин, – но курс начнется только через две недели.

– Хорошо… Кстати, тебе не удалось найти ту девушку с татуировками, которая живет на Джанкшн Роуд?

– Ее нет ни в одном списке, который я смогла найти, – сказала Робин. – Может быть, она только что переехала.

– Тогда, вероятно, придется следить и за ней, чтобы выяснить, кто она такая, – сказал Страйк. – Господи, мы могли бы привлечь к этому делу всех сотрудников агентства, и все равно бы не справились.

Робин, которая не забыла, что он только что добавил к их объему работы еще одно дело, которое, по ее мнению, было полностью по его вине, ничего не сказала. После небольшой паузы Страйк сказал:

– Значит, Блэй думает, что Аноми напал на них. “Дальше я обо всем позабочусь, не волнуйся” – трудно понять, что это значит, если только это не мультфильм.

– Как ты думаешь, Маверик все равно снял бы фильм, если бы Джош и Эди погибли? – спросила Робин. Как ни раздражал ее лично Страйк, интерес к дискуссии на время превозмог ее раздражение.

– Я думаю, что было бы чертовски безвкусно продолжать, – сказал Страйк.

– Так что в некотором смысле Аноми стал бы во главе фэндома. Остались бы только старые эпизоды и “Игра Дрека”.

– Полиция сосредоточится на том, кто знал, что Джош и Эди будут на кладбище в тот день, и теперь мы знаем, что об этом знали Апкотты, для начала.

– Катя знала, – возразила ему Робин, – но мы не можем быть уверены ни в ком из остальных. Это было утро четверга: Флавия должна была быть в школе, и ты сам только что сказал, что семья, кажется, счастливее всего вдали друг от друга.

– Катя все равно могла им рассказать. Или они могли подслушать.

– Иниго не мог никого зарезать. Он действительно нездоров, – сказала Робин, когда Хэмпстед Хит показался сквозь перила на левой стороне дороги. – Ты видел, как сильно у него тряслись руки.

– Почти уверен, что это была ярость, – безразлично сказал Страйк. – Но да, он не выглядит сильным. Его ноги не работают… хотя, конечно, мы не знаем, что убийца пошел на кладбище пешком. А электрошокер перед тем, как ударить человека ножом, означает, что вам не придется физически подчинять его, чтобы сделать свою работу.

– Филипп Ормонд наверняка знал, что они встречаются, – сказала Робин, – учитывая, что он жил с Эди?

– Да, если предположить, что она позвонила в пределах слышимости от него, или что ей было удобно сказать ему, что она встречается со своим бывшим парнем в месте, которое, предположительно, имело для них романтическое значение, – сказал Страйк. – В качестве альтернативы, Эди могла не звонить из дома и не говорить Ормонду, что оставляет открытим вопрос о том, откуда она звонила и кто еще мог подслушивать.

– А на другом конце линии у нас Джош из Норт Гроув…

– Ну, скоро ты попадешь в художественный коллектив. Возможно, ты сможешь узнать, кто был рядом в то время.

– Есть также период, который, похоже, длится не менее пары часов, – сказала Робин, – когда Джош отправился бродить в ночи после того, как его выгнали из Норт Гроув.

– Да, – сказал Страйк. – Ну, я уверен, что полиция отследила его передвижения в тот период. Может быть, ты могла бы поговорить с Мерфи и узнать…

– Сам с ним поговори, если надо, – огрызнулась Робин.

Страйк оглянулся на нее, удивленный ее тоном.

– Я не предлагал – я только сказал, что он, возможно, не будет возражать против взаимных ответных действий. Вы ведь помогли полиции, рассказав им о визите Эди в агентство, не так ли?

Робин ничего не сказала. Само упоминание о Мерфи навевало воспоминания, без которых она могла бы обойтись.

– Мы уже близко, – сказал Страйк, указывая вперед и все еще недоумевая по поводу источника нехарактерной раздражительности Робин. – Нам, наверное, стоит припарковаться там, где найдется место.

– Ты понимаешь, где мы находимся? – сказала Робин, замедляя ход.

– Где?

– Миллфилд Лэйн, где находится квартира Джоша.

– Вот это, – сказал Страйк, оглядывая дома, окаймлявшие узкую улицу, – странное совпадение, не правда ли?

Они вышли из “Лендровера”, пересекли дорогу и вошли в Хэмпстед Хит, между двумя большими прудами, которые правильнее было бы назвать озерами. Культя Страйка, которая достаточно сильно болела при ходьбе по асфальту, заныла еще сильнее, когда они вышли на неровную тропинку.

– Вот этот, – сказал Страйк, указывая на окаймленный деревьями пруд слева от них. Различные виды водоплавающих птиц безмятежно плескались на воде цвета хаки или сгрудились у берега в надежде, что прохожие случайно наложат им хлеба.

– Итак, – сказал Страйк, когда они остановились возле низких перил, – что заставило убийцу прийти сюда?

– Ну, точно не для того, чтобы бросить телефон Эди в пруд, потому что полиция перерыла дно и не нашла его, – сказала Робин, окидывая взглядом все вокруг. – Но пруд мог и не быть его целью. Это могло быть просто место, где убийца понял, что один из телефонов все еще включен.

– Верно, в таком случае убийца направлялся – куда?

Без слов, и Страйк, и Робин повернулись и посмотрели назад в сторону Миллфилд Лэйн.

– Может быть, он направлялся в квартиру Блэя, раз думал, что он мертв и не сможет ему помешать?

– Это вполне возможно, – сказал Страйк. – И это говорит о том, что убийца знал, что он сможет попасть в квартиру. Жаль, что мы не знаем, пропало ли из нее что-нибудь. Кстати, – добавил Страйк, обращаясь к карте на своем телефоне, – трудно понять, зачем, если квартира Джоша была его целью, ему вообще понадобилось приезжать на Хит. От Хайгейтского кладбища до Миллфилд-лейн есть легкий прямой маршрут по улицам.

– Если бы, – медленно произнес Страйк, обдумывая ситуацию, – убийцей был Гас Апкотт – дай мне минуту, – путь через Хит, чтобы добраться до кладбища и обратно, был бы самым быстрым маршрутом и позволил бы избежать камер видеонаблюдения. Однако, – сказал Страйк, почесывая подбородок и глядя на карту, – он не должен был приближаться к этому пруду. Он находится в стороне от его маршрута, если предположить, что он направился прямо домой после того, как зарезал их.

– Может быть, убийца встречался с кем-то где-то здесь? – спросила Робин. – Здесь много деревьев. Хорошее место для укрытия. Или он отправился к деревьям, чтобы снять маскировку?

– Оба варианта, – кивнул Страйк, – хотя есть кучи деревьев ближе к тому месту, где Гас логично вошел бы в Хит. Конечно, все это предполагает, что убийца хотел прийти сюда. Альтернативный вариант – он были вынужден отклониться с маршрута по какой-то причине.

– Чтобы избежать людей?

– Людей… или, может быть, только одного человека, который бы его узнал, – сказал Страйк, который только что достал из кармана список имен, который ему дала Катя. – Да, посмотри на это… многие люди, изначально связанные с “Чернильно-черным сердцем”, выросли в этом районе или живут здесь. Уолли Кардью, Ян Бейкер и Люси Дрю, которая играла Лорда и Леди – Страйк прищурился, смотря на лист, – Уайрди-Гроб, – все были из Госпел Оук. Школьные друзья Джоша Блэя. А Престон Пирс жил в Норт Гроув в то же время, что и Эди с Джошем, – сказал Страйк, читая по записям Кати. – Ливерпудлиец, озвучивал Магспи в двух сериях.

– Пез, – сказал вдруг Робин.

– Что?

– Престон. Пез. Человек, который должен был встретиться с Нильсом, Уолли, Себом и Тимом в Красном Льве и Солнце. Это было в твоих записях.

– Чертовски хорошо запомнила, – сказал Страйк. – Да, я уверен, что это он.

– Далеко отсюда Норт Гроув? – спросила Робин, оглядываясь по сторонам.

Страйк посмотрел на карту.

– Туда, – сказал Страйк, указывая через пруд на дорогу. – Если вы собираетесь вернуться в Норт-Гроув, то вам незачем заходить в Хит. Если убийцей был кто-то из этого арт-коллектива, то от кладбища до дома было бы совсем недалеко.

Страйк сложил лист бумаги Кати и положил его обратно в блокнот, несколько мгновений созерцал пролетающего лебедя, а затем сказал:

– Эти нападения были спланированы. Время и место, возможно, не были предопределены, но в этой стране нельзя купить электрошокеры, и у людей обычно нет мачете. Все это попахивает тем, что кто-то просто ждал удобного случая. У него все было готово.

У Робин зазвонил телефон. Это была Мидж. Робин ответила, ее сердце внезапно забилось.

– Привет, – сказала она.

– Ты мне очень обязана за это, Эллакотт.

– О, ничего себе, – сказала Робин, и Страйк удивился, почему она вдруг стала выглядеть воодушевленной.

– Есть ручка?

– Да, – сказала Робин, порылась в кармане и достала блокнот. Она опустилась на корточки, оттянула зубами крышку ручки и приготовилась писать, положив блокнот на колено.

– Хорошо, приступим, – тяжело сказала Мидж. – Ее имя пользователя – Баффипоус, все одно слово, с большой буквы Б. Не смейся. Баффи – это имя нашей кошки.

Робин произнесла имя вслух для Мидж, пока записывала его.

– Точно, – сказала Мидж. – А пароль, – прорычала она, – ХотелаБыЯБытьСЭллен. Все слова с заглавной буквы – вот что, я отправлю его тебе.

– Мидж, я не могу выразить тебе свою благодарность за это.

– Хотела бы я быть с этой чертовой Эллен, – с горечью сказала Мидж. – Это была ее бывшая до меня.

– Со вкусом, – сказала Робин. – Тебе пришлось отказаться от зеркала?

– Да. Но не волнуйся, – сказала Мидж. – К тому времени, как она его получит, в нем будет чертовски большая трещина.

Робин засмеялась, снова поблагодарила Мидж, затем поднялась на ноги.

– Мы можем вступить в игру.

– Что?

Робин объяснила.

– Эллакотт, ты гений, – сказал Страйк. – Ты можешь быть в игре, пока я опрашиваю Ормонда. Если Аноми появится, пока Ормонд говорит со мной, мы вычеркнем одного подозреваемого.

Глава 35

Через эти ворота я вошел в одинокий

В прекрасный город из белого камня…

Но не услышал я ни звука человеческого;

Все было тихо и безмолвно вокруг

Как в городе мертвых.

Кристина Россетти

Мертвый город

Паб под названием Фляга, расположенный недалеко от Хэмпстед Хит, был очень старым пабом, в котором было три отдельных зала и два разных бара: по сути, он был специально создан для двух людей, которые хотели координировать свои действия, находясь вне поля зрения друг друга.

– Отлично, здесь есть Wi-Fi, – сказала Робин, проверяя свой телефон, когда они со Страйком стояли у бара вместе, за пятнадцать минут до того, как должен был появиться Филипп Ормонд. – Я оставлю свой телефон для Твиттера Аноми и буду использовать свой iPad для доступа к игре… Я ношу его с собой с тех пор, как попросила у Мидж данные для входа в систему Бет, – объяснила она Страйку, доставая iPad из маленького нейлонового рюкзака, который она обычно брала с собой на наблюдения. – На всякий случай.

– Бойскауты упустили шанс, не завербовав тебя, – сказал Страйк. – Что тебе взять?

– Томатный сок и пакет чипсов, пожалуйста, я умираю с голоду, – сказала Робин. – Тогда я уйду с дороги, чтобы Ормонд меня не увидел.

Получив напиток и чипсы, Робин ушла от Страйка в салон, примыкающий к главному бару, где села за маленький угловой столик у камина. Съев треть чипсов за пару глотков, она положила перед собой iPad, достала блокнот и ручку, проверила Твиттер Аноми, который не показал ничего нового, затем открыла “Игру Дрека”.

В небольшой салон вошла группа из четырех американцев среднего возраста, одна из женщин читала вслух из путеводителя.

– ...Привидения, – сказал голос с глубокого Юга, и это слово, казалось, содержало вдвое больше гласных, чем сказала бы Робин, – призрак испанской буфетчицы, которая повесилась в подвале из-за безответной любви к владельцу паба.

Последовало много громких заинтересованных комментариев и скрипа стульев, когда четверка заняла столик рядом с Робин.

Нервничая, Робин ввела имя пользователя Баффипоус на панели входа в “Игру Дрека”, а затем, после проверки текста Мидж, пароль ХотелаБыЯБытьСЭллен.

Пожалуйста, работай. Пожалуйста, работай. Пожалуйста, работай.

– Фляга, – продолжала американка с путеводителем, – была местом одного из первых в Англии вскрытий, проведенных – о, Боже мой!

Робин еще никогда не наблюдала за вращением загрузочного механизма с таким предвкушением.

– на теле, украденном могильщиками с Хайгейтского кладбища….

Экран на iPad Робин стал черным. Белые буквы проплыли перед глазами, словно призраки.

Добро пожаловать в игру Дрека

Буквы поблекли. Робин смотрел на красиво анимированное Хайгейтское кладбище, на котором клубы тумана вились вокруг обвитых плющом каменных ангелов. Цветовая палитра была монохромной, как и в оригинальной анимации. По экрану сновали белые фигуры. Некоторые из них были похожи на призрака Папервайт, другие – на скелеты, третьи – на будоражащие сердца, как герой Харти. Очевидно, в игре можно было выбирать, как ты выглядишь, из ограниченного числа вариантов. Робин понятия не имела, как она выглядит для других игроков, над каждым из которых крошечным шрифтом были написаны имена пользователей. Тем временем на боковой панели отображались все, кто входил и выходил из игры.

.

<Папервайт MOD вошел в игру>.

<ИнкБлэкСтейси вошла в игру>.

После некоторых проб и ошибок Робин нашла панель управления, которая позволяла ей передвигаться. Медленно она пошла по туманной тропинке мимо урн, заросших травой. Вдруг над ней пронеслась летучая мышь и превратилась в вампира, преградив ей путь. Вампир, который выглядел слабым и обкуренным, стоял, задыхаясь, положив руку на грудь, а затем “заговорил” с ней, причем диалог появился на его груди.

– Не возражаешь, если я присосусь к артерии?

Робин поспешила найти место, где набирают диалог, и после нескольких секунд капания нашла выдвижную клавиатуру. Не имея ни малейшего представления о правильном ответе – да и вообще о том, существует ли правильный ответ, – она набрала текст:

Я бы предпочла, чтобы ты этого не делал.

Вампир, казалось, вздохнул.

Но у меня анемия.

Слегка развеселившись, Робин напечатала:

Извините

Вампир ответил:

Однажды ты станешь нежитью. И тогда ты пожалеешь.

Он снова превратился в летучую мышь и улетел.

Робин продолжила путь. Некоторые гробницы были интерактивными: открывались, чтобы показать черепа и кости, а в одном случае – гигантского паука, который проявил признаки погони и заставил Робин быстро отодвинуться. Затем один из дрейфующих папервайтов пересек дорогу впереди, остановился и “заговорил” с ней.

ИнкБлэкСтейси: Привет, Баффипоус, давно не виделись.

Баффипоус: Привет, ИнкБлэкСтейси.

ИнкБлэкСтейси: Как дела?

Баффипоус: Хорошо, а у тебя?

ИнкБлэкСтейси: Как чертовски ужасно насчет Д*** и Э***?

Баффипоус: Я знаю, ужасно

Робин было интересно, к чему эти звездочки. Неужели игроки не должны были писать имена Джоша и Эди внутри игры? Неужели эго Аноми было таким, что создателей нельзя было упоминать?

Прежде чем она успела обдумать этот вопрос, перед ней одновременно открылись два диалоговых окна.

<Открылся новый приватный канал

<16 апреля 2015 17.57>

<Червь28 MOD приглашает Баффипоус>

Червь28: омг, я думала, ты ушла навсегда !!!!

<Открылся новый приватный канал

<16 апреля 2015 17.57>

<Вилепечора MOD приглашает Баффипоус>

Вилепечора: думал, ты ушла навсегда.

Вилепечора: все еще лесбиянка?

Черт.

Робин потянулась за телефоном и набрала поспешное сообщение Мидж.

Расскажи мне буквально все о Бет.

Я нахожусь внутри игры. Некоторые из этих людей знают ее.

Рядом с Робин американка с путеводителем, чьи фиолетовые пластиковые очки были надеты на кончик носа, продолжала читать вслух.

– Известно, что Байрон, Китс и Шелли пили в “Фляге”, как и знаменитый разбойник Дик Терпин!

Решив, что будет слишком подозрительно не ответить двум модераторам, Робин снова начала печатать.

Червь28: Я думал, что спугнула тебя со всеми моими проблемами!

Баффипоус: нет, я скучала по этому месту!

Баффипоус: не глупи, конечно же нет.

Баффипоус: как дела?

Червь28: угадай, что я в Л*****!

Баффипоус: Не может быть!

Червь28: да

Червь28: Я приехала, чтобы быть со своим парнем.

Баффипоус: омг это здорово!

>

>

Баффипоус: Да. Оказывается, этому нельзя научиться.

Вилепечора: лол

Вилепечора: может, у тебя просто не было хорошего члена?

Баффипоус: или, может, член – это не мое.

Вилепечора: если ты трахалась только с каблуками, ты не узнаешь.

Баффипоус: интересная теория

Телефон Робин завибрировал. Мидж ответила на ее сообщение:

Самозабвенная, неверная корова. Любит кошек. Пишет роман (3 абзаца), начинающий художник (дерьмовые коллажи), увлекается Рейчел Мэддоу, не умеет готовить ничего, кроме макарон с вылитой сверху банкой тунца, коллекционирует елочные украшения и разозленных подружек.

Ухмыляясь, Робин написала ответ:

– И разбитые зеркала. Спасибо.

Она вернулась к своему iPad.

Баффипоус: вернулась

Червь28: все идет не очень хорошо.

Баффипоус: что ты имеешь в виду?

Червь28: угадай, сколько раз я его видела с тех пор, как приехала сюда.

Баффипоус: продолжай

Червь28: один раз

Баффипоус: о, нет, это дерьмо.

Червь28: он очень занят.

Червь28: что случилось с тобой и твоей девушкой?

>

Баффипоус: Аноми сегодня не будет?

Вилепечора: нет

Вилепечора: вернулась, чтобы узнать, убил ли он Л******?

Вилепечора: хахаха по крайней мере ты честна

Вилепечора: ну, он убил.

Робин попыталась сделать скриншот этих разговоров, но игра не позволила ей этого сделать. Она взяла ручку, написала два имени пользователя “Червь28″ и “Вилепечора” в верхней части страницы и нацарапала несколько заметок под каждым, после чего вернулась к iPad.

Баффипоус: мы расстались

Червь28: наконец-то!

Баффипоус: да, пора было.

Червь28: Я волновалась за тебя , она была такой контролирующей.

Баффипоус: Да. Расскажи мне больше о себе.

Червь28: Я вроде как работаю.

Червь28: Черт, как бы я хотел сказать тебе, где.

Баффипоус: расскажи мне!

Червь28: лол

Червь28: я боюсь Аноми.

Червь28: если я скажу тебе, мы нарушим правило14

Баффипоус: ок, намекни

Червь28: лол нет лучше не надо

Червь28: знаешь что?

Червь28: Я встретила Б***!!!

>

>

Вилепечора: так злюсь прямо сейчас

Баффипоус: разве не все мы

Вилепечора: что на тебе надето?

Баффипоус: полный доспех.

Вилепечора: чертовски надоело это место

Баффипос: почему ты все еще здесь?

Вилепечора: разведка

Вилепечора: так ты используешь ремешок или что?

>

>

Робин снова взяла ручку и быстро написала под “Червь28”: возм. видела Блэя, “вроде как” работает; под “Вилепечора”: здесь за “разведкой”– и, на противоположной, пока что пустой странице, «нарушение правила 14» – что это? Она продолжила печатать.

Баффипоус: не может быть!!!

Червь28: Настоящая история

Червь28: Я просто вошла в комнату , а он был там.

Червь28: Я чуть в обморок не упала!!!

Баффипоус: ты говорила с ним?

Червь28: нет , меня трясло!!!

Баффипоус: лол

>

>

Вилепечора: ты сейчас сидишь на ремешке?

Баффипоус: твое чувство юмора как всегда утонченное, я вижу.

Вилепечора: тебе повезло, что я тебя не забанил.

Баффипоус: за что?

Вилепечора: за то, что ты чертова извращенка.

Американка, читавшая путеводитель, теперь читала меню вслух своим спутникам, хотя у каждого из них было свое собственное.

Стейк и почечный пирог… вареный картофель…

Телефон Робин завибрировал. Она посмотрела на экран: пришло сообщение от Страйка:

Ормонд здесь.

Глава 36

И на щите его кровоточащее сердце…

Мэри Тайг

Психея

Страйк, сидевший за столиком на двоих напротив двери паба, безошибочно определил Филиппа Ормонда, как только тот вошел, хотя этот человек никак не соответствовал мысленному представлению Страйка об учителе географии или человеке, способном записаться на курсы рисования. Страйк мог бы даже заподозрить военное прошлое, учитывая осанку мужчины и тщательную продуманность его внешнего вида.

Ростом на несколько дюймов ниже человека, с которым он пришел познакомиться, Ормонд выглядел так, словно регулярно занимался в тренажерном зале. У него были светло-голубые, широко расставленные глаза, светло-каштановые волосы, которые были коротко и аккуратно подстрижены, и острый подбородок, покрытая тщательно подстриженной щетиной. Если бы не черный портфель, который он нес, его темный костюм и простой темно-синий галстук могли бы навести на мысль о похоронах. Он остановился в дверном проеме, чтобы оглядеться, расправив при этом плечи.

Поймав взгляд детектива, Ормонд подошел к столу Страйка.

– Корморан Страйк?

– Это я, – сказал Страйк, вставая, чтобы пожать руку Его культя запротестовала против того, что ей приходится выдерживать его вес так скоро после того, как он сел.

– Филипп.

Ормонд теперь доказал, что принадлежит к той категории мужчин, которые, кажется, думают, что их заподозрят в импотенции, если их рукопожатие не причинит получателю физической боли.

– Я принесу выпить, – сказал Ормонд, прежде чем отправиться в бар. Он вернулся к столу с полпинтой пива и сел лицом к Страйку, излучая ауру легкой подозрительности.

– Ну, как я уже говорил вам по телефону… – начал Страйк.

– Вы пытаетесь выяснить, кто такой Аноми. Да.

– Вы не возражаете, если я буду делать записи?

– Не стесняйтесь, – сказал Ормонд, хотя он не выглядел особенно счастливым по этому поводу.

– Что с Вами произошло? – спросил Страйк, заметив, что два пальца на левой руке Ормонда были забинтованы.

– Разлив плавиковой кислоты, – сказал Ормонд, а когда Страйк опустил глаза, сказал – Я занимался травлением стали в Норт-Гроув. Больше не буду пробовать. Ожог воспалился. Я принял уже двойную дозу антибиотиков.

– Звучит отвратительно.

– Вряд ли это худшее, что случилось со мной за последнее время, – сказал Ормонд немного агрессивно.

– Нет, конечно, нет, – сказал Страйк. – Я очень сожалею о вашей потере.

– Спасибо, – сказал Ормонд, слегка разгибаясь. – Это было… тяжелое время.

– Я уверен, – сказал Страйк. – Не могли бы вы ответить на пару вопросов о Норт Гроув?

– Задавайте.

– Когда вы начали там занятия?

– В 2011 году, – сказал Ормонд.

– Вы много занимаетесь искусством или…?

– Не совсем. Вообще-то, я больше люблю писать.

– Правда? – сказал Страйк. – Публикуетесь?

– Пока нет. Просто играю с несколькими идеями. У нас с Эди было что-то общее, знаете ли: истории.

Страйк, которому было трудно представить Филиппа Ормонда, пишущего рассказы, кивнул. Несмотря на то, что учитель был довольно симпатичным, Страйк был несколько озадачен выбором парня Эди, но, возможно, привлекательность Ормонда заключалась в том, что он был абсолютной противоположностью ее беспутного, курящего травку и поджигающего шторы бывшего.

– Нет, я пришел в Норт Гроув, потому что только что разошелся с женой, – сказал Ормонд без всякой подсказки. – Пытался хоть как-то заполнить свои вечера. Записался на вечерний курс… подумал, что могу попробовать старомодный способ познакомиться с девушкой, понимаете? – сказал он с застенчиво-мрачной улыбкой. – Я встретил свою жену на сайте знакомств. А те, с которыми знакомишься в спортзале – у них, как правило, нет достаточного для меня вот тут, – добавил он, постучав себя по виску.

– Так когда вы впервые встретили Эди…?

– Она еще встречалась с Блэем, да. Я заинтересовался их мультфильмом, услышав, как люди в Норт Гроув говорят о нем, и в итоге пригласил ее и Блэя прийти в школу и рассказать моим семиклассникам об анимации и компьютерных изображениях. Детям понравилось, – сказал Ормонд, хотя не похоже, чтобы это доставляло ему какое-то особое удовольствие.

– Вы преподаете географию, верно?

– Информатику, – сказал Ормонд, нахмурившись. – Кто сказал вам, что я преподаю географию?

– Думаю, это был агент Эди, – сказал Страйк, делая пометку. – Кто-то что-то напутал. – Когда вы впервые узнали об Аноми?

– Я увидел, что он опубликовал фотографию квартиры Эди в Твиттере. Я послал ей сообщение, чтобы узнать, все ли с ней в порядке. У меня все еще был ее номер телефона с тех пор, когда она приходила в школу, чтобы поговорить с детьми. Мы немного переписывались и в итоге пошли выпить. К тому времени она и Блэй уже разошлись. Оказалось, что у нас много общего. Писательство, – снова сказал он. – Истории. Мы немного посмеялись над Норт-Гроув. Там есть несколько настоящих персонажей. Один парень – реальный кандидат на роль Джереми Кайла.

– Это Брэм де Йонг? – спросил Страйк, заметив, что Ормонд только что использовал немного полицейского сленга.

– Да, это он, – сказал Ормонд, кивнув. – Однажды ночью я выходил из Норт-Гроув и получил чертов камень в затылок. Он был на крыше и швырял их во всех, в кого мог попасть. Если бы я только мог добраться до него – он ранил меня, – сказал Ормонд, указывая на свой затылок. – У меня там до сих пор шрам. Эди рассказывала мне о некоторых вещах, которые он делал, пока она жила там. Однажды она нашла мертвую птицу в своей кровати. Родители просто… Нет никакого контроля, – сказал Ормонд, и Страйк заметил, как разгорелись его ноздри при этих словах. – Никакого.

– Вы обсуждали Аноми, когда ходили выпить?

– О да, она мне все рассказала. Она думала, что это кто-то из ее знакомых, потому что он так много знал о ней. Она как бы перебирала людей, которых подозревала, вместе со мной. Я подумал, что это похоже на ту девушку – как ее зовут? Бывшая Блэя.

– Кеа Нивен?

– Да, но Эди сказала, что исключила ее.

– Как она это сделала?

– Эди сказала мне, что однажды днем она была в анимационной студии, выглянула в окно и увидела ее на улице. Надеялась столкнуться с Блэем, понимаете. Эди запустила игру Аноми на своем ноутбуке и проверила ее. Аноми был там, передвигался и разговаривал, но Нивен не пользовалась ни телефоном, ни iPad, ни чем-либо еще.

– Это очень полезно, спасибо, – сказал Страйк, делая пометку, прежде чем снова посмотреть вверх. – Кеа крутилась возле студии анимации, да?

– Да. Эди сказала мне, что она появлялась пару раз, когда Эди была с Блэем, пялилась на них в барах и пабах. У меня у самого была такая бывшая. Психопатка.

– Когда именно Эди исключил Кеа, вы можете вспомнить?

– Перед тем, как мы с Эди пошли выпить в первый раз, должно быть, в середине 2013 года.

Ормонд сделал еще один глоток пива, затем сказал,

– Я все еще думал, что Нивен нужно закрыть – все эти дерьмовые заявления о плагиате, – но Эди решила, что так будет хуже – или, что более вероятно, ее агент сказал ей, что так будет хуже, – добавил учитель информатики с легкой усмешкой. – Совет Йомена всегда выглядел как “ничего не делать”. Не мой стиль.

– Вы никогда не разговаривали с Кеа лично?

– Неа – к счастью для нее, – сказал Ормонд, снова раздувая ноздри. – Она была такой же, как Аноми, нападала на Эди, позволяя Блэю оставаться безнаказанным. Он не мог ничего плохого сделать с фэндомом, что показывает, как мало они знали.

– Как это понимать?

– Ну, Эди делала девяносто процентов работы, а Блэй проводил большую часть дня под кайфом. К концу она была в бешенстве от того, что таскала его за собой. И вот что я могу сказать: она была бы чертовски возмущена, если бы знала, что он хочет положить в ее гроб чертово письмо, после того, через что он заставил ее пройти за эти две недели.

– Эди исключала кого-нибудь еще, о ком вы знаете?

Ормонд покачал головой.

– Мы знаем, что под конец она подозревала Себа Монтгомери, но был ли еще кто-нибудь?

– О, вы знаете о Монтгомери, не так ли? – сказал Ормонд с легким подозрением. – Ну… да, он был ее подозреваемым номер один, – Страйк второй раз отметил полицейсий сленг, – но до этого она задавалась вопросом, мог ли это быть Уолли Кардью, потому что он несколько раз набрасывался на нее в Интернете после того, как она бросила его как Дрека, но она полагала, что Кардью не остался бы анонимным. Большой рот, видите ли. К тому же, она не думала, что Кардью сможет написать код или анимацию на уровне игры.

– А как насчет Тима Эшкрофта, который озвучивал Червя?

– Он? Обычный пользователь, – презрительно сказал Ормонд. – Он думал, что если будет достаточно подлизываться к Эди, она найдет для него роль в фильме. Я сказал ей: “Тебе лучше не общаться с ним”. Не сказал ей, – поправил себя Ормонд. – Не так. Просто мне не нравилось видеть, как ею пользуются. Это заставляло его думать, что у него все еще есть шанс на роль, когда она пила с ним кофе.