Текст книги "Варяги и Русь"
Автор книги: Александр Лавров (Красницкий)
Соавторы: Франц Добров
Жанр:
Историческая проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 51 страниц)
Церковь святого Илии, стоявшая над могилой Аскольда и Дира, была не далеко от города. Ольга с первыми лучами солнца появилась в Киеве.
На улицах и площадях толпился народ, все оживлённо толковали о чём-то.
Ранний въезд княгини не показался странным. Везде, где показывалась Ольга, её встречали громкими и дружными криками. «Что это значит?» – думала княгиня.
Она поспешила к великокняжескому терему. На крыльце стояли княжьи бояре, оставшиеся в Киеве, и среди них видна была величественная фигура воеводы Асмута.
Он ещё издали увидал Ольгу и, ласково улыбаясь ей, поспешил к ней навстречу.
– Что, матушка княгиня, – спросил он, – и до тебя радостная весточка дойти успела?
– Какая? – спросила Ольга.
Воевода широко улыбнулся.
– Говори, воевода, не, томи! – сказала она, стараясь сохранить твёрдость, – от Игоря, что ли, вести пришли?
– Да!
– Что он?
– Возвращается... Скоро в Киеве будет!
– С удачей или опять что приключилось?
– С такой удачей, что и думать нельзя было... Покорилась ему Византия... Возвращается Игорь и богатую добычу везёт...
В самом деле, киевскому князю повезло в этом походе на Византию. Так повезло, как и никто ожидать не мог. Византийцы не подумали даже о сопротивлении и поспешили послать к Игорю послов просить о мире.
Игорь, созвал дружину и начал с нею думать о предложениях императорских; дружина сказала:
«Если так говорит царь, то чего ещё нам больше? Не бившись, возьмём золото, серебро и паволоки! Как знать, кто одолеет: мы или они? Ведь с морем нельзя заранее уговориться, не по земле ходим, а в глубине морской одна смерть всем».
Игорь послушался дружины, приказал печенегам воевать Болгарскую землю, взял у греков золото и паволоки на себя и на всё войско и пошёл назад в Киев.
В следующем, 945 году был заключён договор с греками. Для этого, по обычаю, отправились в Константинополь послы и гости: послы от великого князя и от всех его родственников и родственниц. Они заключили мир «вечный», до тех пор, пока солнце сияет и весь мир стоит.
«Кто помыслит из русских нарушить такую любовь, – сказано в договоре, – то крещёный примет месть от Бога Вседержителя, осуждение на погибель в сей век и в будущий; некрещёные же не получат помощи ни от Бога, ни от Перуна, не ущитятся щитами своими, будут посечены мечами своими, стрелами и иным орудием, будут рабами в сей век и в будущий...»
Послы Игоревы пришли домой вместе с послами греческими.
Игорь призвал их к себе и спросил:
– Что вам говорил царь?
Те отвечали:
– Царь послал нас к тебе: он рад миру, хочет иметь любовь с князем русским; твои послы водили наших царей к присяге, а цари послали нас привести к присяге тебя и мужей твоих, чтобы вернее было.
Игорь обещал им это.
На другое утро он призвал послов и повёл их на холм, где стоял Перун.
Здесь русские положили оружие своё, щиты, золото, и таким образом присягал Игорь и все люди его.
Христиан же приводили к присяге в церкви святого Илии.
Это была соборная церковь, потому что многие варяги уже были христиане.
Игорь отпустил послов, одарив их мехами и воском.
Но как ни был выгоден и удачен этот поход, всё-таки в Киеве нашлись недовольные.
Это были старые соратники Рюрика и Олега, любившие воину ради войны, а не ради добычи.
– Эка невидаль: подойти, откуп взять да уйти, – говорили они, – Олег вот щит свой на ворота Царьграда повесил, славу варяго-россов поднял, а этот что!..
– Да ведь Игорь, известно, всегда за добычей гнался...
– Не в Олега и не в Рюрика он...
– Те всё дружинам отдавали.
– А он ничего...
В самом деле, Игорь при разделе добычи обошёл дружину.
Как только стало известно в Киеве о таком разделе князем добычи между своими воинами, все киевляне стали смеяться над ними.
Те терпели, терпели и, наконец, явились к князю.
– Слушай, князь, – заговорил один из дружинников. – Свенельдовы в поход не ходили, а лучше нас одеты и больше достатков имеют.
Игорь сейчас же сообразил, к чему клонится речь.
– Хорошо, – сказал он, – обождите малость, а я подумаю, как вашу беду поправить.
О том, чтобы поделиться с дружиною византийской добычей, он и не подумал.
Когда Мал, убедился, что Ольга ускользнула от него, ярости его не было предела. Он искал, на чём ему сорвать свою злость, и не находил.
Бродя по лесу, он очутился около избушки старой Гульды. Он вспомнил, что говорила ему прорицательница, предсказывая, что Ольга никогда не будет благоволить к нему, и гнев против Гульды овладел им.
– Это она, она виновата, – вихрем проносились в голове Мала мысли, – она не захотела для меня сделать того, что было в её силах. Так я покажу ей, как смеяться надо мной, князем древлянским. Она поплатится мне за всё...
– А, негодная старуха, – закричал он, врываясь в лачугу, – ты не думала, что я вернусь?
– Напротив, Мал, я знала это...
– Знала?
– Да, и знаю, зачем ты пришёл.
– Зачем?
– Убить меня... Так верши же скорее своё дело. Я готова!
Спокойный тон, которым были произнесены эти слова, остановил древлянина.
– Я пощажу тебя, – пробормотал он, – хочешь?..
– Напрасно, я знаю, ты не пощадишь меня!
– Твоя жизнь в моих руках!
– Нет, не в твоих... Я должна сегодня умереть и умру! Так суждено...
– Я не хочу знать, что тебе суждено, это меня не касается. Но Гульда, Гульда, молю тебя, и на коленях готов молить тебя, пощади меня, пожалей, отдай мне её, ты это можешь, я знаю, ты всё можешь...
– Не говори так, Мал! Я всё сказала тебе...
– Я забыл, что ты мне сказала...
– Реки крови прольются из-за этой женщины, крови, родной тебе, и сам ты погибнешь из-за неё... – произнесла Гульда.
– Пусть так, мне всё равно, только пусть она будет моей.
– Никогда этого не будет...
– Ты мне поможешь!
– Нет!
– Я убью тебя!
– Я уже сказала, что готова умереть...
– Презренная, как мне заставить тебя покориться моей воле?.. Я просил, я молил, ты отказываешь мне...
– Я отказываю тебе потому, что не в моей воле исполнить твоё желание... Не проси меня, я ничего не могу сделать своей властью, а теперь я и совсем бессильна. Костер мой потушен, а вместе с ним, с последним его углем, умчится в надзвёздную высь и дух мой... А ты и твой меч мне не страшны...
– Умри же! – закричал Мал.
Меч со свистом разрезал воздух и тяжело опустился на голову колдуньи. Обезумевший Мал ещё несколько раз ударил им Гульду и с диким хохотом выбежал из лачуги.
Священнослужитель церкви святого Илии, отец Василий после того, как ушла от него киевская княгиня, когда в храме собралось большинство киевских христиан, обратился к своей пастве с пастырским словом.
Он рассказал собравшимся христианам о том, что случилось с их княгиней.
– Господь наш ведёт неведомыми путями людей из тьмы к великому свету истины, и мы прежде всего должны возблагодарить Его своей молитвой. То, что совершилось с нашей княгиней Ольгой, достойно славы, как высокое проявление милости Божией к заблудшей овце, ищущей присоединиться к вечному стаду Его.
После богослужения отец Василий, посоветовавшись со своими прихожанами, решил пойти вместе с ними в Киев и принести поздравление княгине по случаю возвращения князя и его победы.
Подняв хоругви, как знамёна великой победы Христовой, пошли с пением псалмов эти люди в Киев. К христианам привыкли, их торжественные шествия не были здесь в новинку и не казались чем-то необычайным. Когда они подошли к княжескому терему, вся площадь перед ним и его двор были полны народом.
Когда Ольга узнала, что явились христиане, она вспомнила о событиях прошлой ночи.
– Скоро же! – усмехнулась она, решив, что они явились за благодарностью.
Она приказала позвать троих из них в свой терем.
Явились иерей Василий, воин Симеон и торговый гость Валерий.
Ольга не замедлила выйти к ним.
– Знаю, знаю, зачем явились вы! – заговорила она, не дожидаясь даже того, что они скажут. – Я и сама не забыла бы о вас, и сегодня же мои дары...
– Мы не за дарами пришли, княгиня! – кротко ответил ей Василий.
– Не за дарами? За чем же тогда?
– Нам ничего не нужно от тебя, и если бы ты в самом деле прислала нам дары, мы не могли бы принять их. Нет, мы пришли сюда, чтобы выразить тебе наше чувство радости. Слухи о возвращении супруга твоего, князя нашего Игоря, о победном возвращении его, достигли и до нас... Первым делом нашим было вознести благодарность Богу нашему за прекращение кровопролития и за дарование победы князю Игорю.
– Как! Вы молились за князя? – с изумлением воскликнула Ольга.
– Да, княгиня!
– За того, кого вы считаете язычником?
– Он князь наш, и мы обязаны молиться за него, как приказал нам наш Спаситель...
– Но ведь он воевал с такими же, как и вы, христианами?
– Поэтому-то и молились мы о прекращении кровопролития, как до этого на каждом молитвенном собрании возносили мы мольбы о даровании победы князю нашему.
– Они, княгиня, говорят правду, – вмешался присутствовавший при этом разговоре Асмут, – я знаю этих необычайных людей, они веруют совсем не по-нашему, называют нас язычниками, а между тем, когда собираются на свои служения, молят своего Бога, чтобы он послал здоровья и Игорю, и тебе, и Святославу, и даже меня с Свенельдом поминают; это, княгиня, верно!
– Наш Бог заповедовал нам любить всех без исключения, а в каждом человеке, кто бы он ни был, видеть прежде всего брата своего. «Несть иудей, несть римлянин, несть эллин», – сказано в законе нашем, вот мы и следуем свято словам Распятого. Кроме того, нам повелено чтить всех властей, кто бы ни были они, и мы всегда следуем этому закону.
– Странные, чудные вы люди, – задумчиво произнесла Ольга, – ведь я думала, что вы пришли за наградой.
Княгиня рассказала о произошедшем вечером Асмуту.
– Игорь должен отомстить, – закричал он, – если он не сделает этого, пойду я...
– А они вот, – указала Ольга на христиан, – советуют отомстить прощением.
– Прощением? Да разве это может подействовать на Мала?
– Добро подействует одинаково на всякого, – наставительно сказал отец Василий, – мы говорили уже княгине, что нет того сердца, которое не было бы доступно добру.
– Да, они говорили мне это вчера, – подтвердила Ольга, – но это невозможно...
– И клянусь Перуном, мы должны уничтожить этого древлянина, и не одного его, а всю землю древлянскую... Ибо пока древляне не сольются с нами, они всегда будут нашими врагами.
– Опять польётся кровь славянская! – с тревогой в голосе воскликнул Василий.
Мал, утолив жажду крови убийством старухи Гульды, не почувствовал себя легче.
– Напрасно я запачкал свой меч в крови этой презренной колдуньи, – подумал он, – кто знает, может быть, она могла бы ещё пригодиться мне! Сегодня она упорствовала, а завтра приворожила бы мне Ольгу...
Мал почувствовал усталость и присел на упавшее дерево..
– Что же мне теперь делать, – бормотал он, – смириться? Разве это возможно? Я должен перестать считать себя мужчиною, если покорюсь женщине... Ольга, Ольга! Я и смирился бы пред тобой, если бы ты кинула мне ласковое слово; я действительно стал бы рабом твоим, но теперь нет! Я должен бороться и победить! Пусть меня зовут диким зверем. Сами они заставляют меня быть таковым, и горе, если я не успею..., Я пойду до конца, хотя бы для этого нужно будет взять Киев... Киев, Киев! Почему он так славен, почему стольный он, а не мой Искоростень, отчего бы и мне не жить в Киеве? Разве попытаться теперь? – стал мечтать он. – Мои молодцы со мной, их немного, но они все храбры; в Киеве только дружина Асмута, она ничтожна. Игорь со Своей ратью когда ещё придёт, да, может быть, и не придёт совсем, о нём вот нет ни слуху ни духу... Ударить, что ли, на Киев? Может быть, мне и не удастся занять его, но до дворца я доберусь, а если Игорь проиграл поход, то Ольга оставит его, полюбит меня и поможет мне сесть на киевский стол... Я ничего не теряю от этой попытки: если и вернётся Игорь, ему будет не до древлянской земли, а там мы с ним ещё померяемся... кто кого...
Мал поднялся, быстро спустился к берегу Днепра. Там он нашёл скрытый в кустарниках челнок, сел в него и спустился вниз по Днепру к тому месту, где его ждала дружина.
Древляне любили своего князя. Мал был свиреп, лукав, храбр, хитёр, а таких только качеств и требовали древляне от своего вождя.
Дружинники, увидав его, радостно воскликнули:
– Будь здоров, князь наш!
– Заждались мы тебя!
– Соскучились мы здесь, как медведи в берлогах сидючи...
– Хотя бы повёл нас куда!
– В самом деле, чего нам сидеть так!
– Скоро, скоро, други мои, – поспешил успокоить их Мал, – пойдём мы, нашёл я для вас славное дело.
– Какое, какое? – раздалось со всех сторон.
– Говорю, славное...
– Добыча будет?
– Огромная.
– Куда идти? Веди нас!
– Только опасное дело...
– К опасностям нам давно уже не привыкать стать.
– А тут испугаетесь каждый, как я вам скажу.
– Мы? Испугаемся!
– А то что!
– Хоть на Киев сейчас!
– Вот на Киев-то я вас и зову: что скажете мне на это?
– Шутишь ты, князь.
– Ничего не шучу. Чего мне шутить? Сам говорю, не до шуток мне...
– Мало нас, чтобы на Киев идти.
– Да и в Киеве-то тоже теперь почти нет никого.
– А Асмут с дружиной!
– Их меньше, чем нас... Да что там говорить. Вижу я, храбры вы на словах только, а ежели до дела коснётся, так, как пуганые вороны, в кусты сейчас... Но вот что вы послушайте, не хотите вы за мной, за князем вашим, пойти – один я на Киев тронусь, без вас я и славу и добычу возьму! Оставайтесь здесь одни, трусы вы, вот и всё, а я не князь и воевода вам! – крикнул Мал и сделал несколько шагов вперёд.
Эта выходка задела дружинников.
– Остановись, князь, погоди, и мы, и мы все с тобой.
Они кинулись за своим князем и окружили его.
– Все, все, – галдели они, – умрём с тобой, веди нас!
– Чего вы испугались? – спросил Мал. – Что такое Киев?
– Сказано, мало нас!
– Для чего смотря... Будь в Киеве Игорь с дружинами, я не повёл бы вас на него. Теперь же один Асмут встретится с древлянскими храбрецами...
Он повёл было своих дружинников на Киев, но узнал, что возвращается победитель Византии Игорь, а вместе с ним идёт и многочисленная дружина... О Киеве нечего было и думать.
Ольга не рассказывала мужу о том оскорблении, которому она подверглась со стороны Мала.
Шли празднества по случаю возвращения Игоря из похода на Византию.
Наконец Ольга нашла удобный случай для того, чтобы поговорить с мужем.
Тот выслушал её внимательно, хотя Ольга видела, что ни малейшего чувства негодования не отразилось на его лице. Когда Ольга, окончив свой рассказ, смолкла, он приподнял на неё свои полуприкрытые низко опущенными веками глаза и лениво спросил:
– Мал, ты говоришь?
– Он, он!
– Подумать, столько лет, а всё не укротился...
Ольга с изумлением посмотрела на мужа.
– Ты только и скажешь?
– А что ещё?
– Отомстить должен...
Игорь поморщился.
– Опять поход... Отдохнуть не даёшь... Да и сама ты виновата: кто тебя нёс к этой старой ведунье?..
– Игорь, опомнись, что ты говоришь? Ведь Мал оскорбил весь народ киевский, всё славянство в моём лице...
– Ну, уж ты наговоришь, – махнул рукой Игорь, – тебя не переслушать...
– Игорь... Слушай, ты должен отомстить Малу за меня!
– Когда-нибудь при случае...
– Хорошо, я вижу, тебе пиры да охоты дороже, чем я.
– Нужно же и отдохнуть когда-нибудь...
– И отдыхай! А я попрошу отомстить за нанесённое мне оскорбление Асмута и Свенельда!
При упоминании о Свенельде Игорь вспомнил о жалобе своих дружинников, указывавших ему на то, что они, участники похода на Византию, нищие по сравнению с дружинниками Свенельда, в поход не ходившего.
«Вот случай и свою казну сохранить, – подумал он, – и их одарить, пусть они примучат древлян, а что соберут, возьмут себе, да, кстати, я и в самом деле давно в древлянскую землю на полюдье не ходил, то-то Мал и зазнался... Пойду! И Ольгу потешу, и дружину уважу, да и мне достанется что-нибудь от древлянской дани». – Ну, быть по-твоему, Ольга, – сказал он, – чем Свенельда посылать древлян примучивать, пойду сам... Для тебя иду...
Счастливая, довольная, отправляла Ольга в поход своего супруга.
Радовалась этому походу и вся дружина, ожидавшая найти в древлянской земле богатую .поживу.
Радовался и Игорь.
Вопреки ожиданиям и Игоря, и его дружины древляне оказались покорными и нигде не отказывали киевскому князю в дани. Скоро Игорь узнал и причину этого. Мал с дружиною ушёл из древлянской земли, и не было о нём ни слуху ни духу. Говорили, что он ушёл в приморские земли, где были богатые греческие города.
Игорь не горевал о том, что ему не пришлось встретиться с Малом. Кто его там знает – ещё пришлось бы биться с ним, а тут дань без всяких хлопот собрана и свезена под охрану дружины.
Отягчённый богатой данью, отправился Игорь домой.
Он ещё был в пределах земли древлянской, когда дружина потребовала от него, чтобы он исполнил своё обещание и отдал ей собранную с древлян дань, не исключая и своей княжеской доли.
Очень не хотелось Игорю расставаться со своей частью, но дружинники были настойчивы; волей-неволей пришлось удовлетворить их.
Однако Игорь был не из тех людей, которые могли возвратиться домой с пустыми руками.
Видел он, что слова своего обратно не возьмёшь, своей княжьей части, добровольно пред походом уступленной, насильно не вернёшь. Он и вспомнил об оскорблении, нанесённом его супруге древлянским князем в его отсутствие.
«Чего же я в самом деле, – размышлял он, – сам из своих рук поживу упускаю: обещал я Ольге привести ей обидчика, да вот где его возьмёшь-то, не таков хитрый Мал, чтобы дома засиживаться; ищи его, что ветра в поле, а когда другого-то случая дождёшься!.. Так если Мала нет, с его народа следует виру за оскорбление взять, пусть древляне узнают, как киевскую княгиню обижать... Вот я их проучу...»
Известно было Игорю, что не оставалось в древлянской земле ратных людей – все они ушли с Малом, – а потому не стоит даже и дружины всей с собой брать.
Вот и обратился он к дружине своей с княжьим словом.
– Известно вам, храбрая дружина моя, пусть будет, – сказал Игорь, – что пошёл я в поход не для полюдья одного, а и для того, чтобы наказать древлянского князя Мала, который обидел княгиню нашу, потому и надумал я вернуться опять в древлянскую землю, а так как князя нет, то желаю я наказать за его вину народ древлянский. Пусть знает он, как стольный киевский князь ищет обиды свои. Жаль мне и вас в беспокойство вводить, потому отпускаю я вас всех, возвращайтесь вы в Киев подобру-поздорову; за меня не бойтесь, я в сопровождение себе только отроков возьму, которым к ратному делу приучиться надо.
– Ой, князь, – прервал Игоря один из дружинников, – как бы тебе от древлян худо не было, народ этот – зверь лютый!..
– Не страшны они... Сами видали, каковы они теперь без Мала своего! Тише воды, ниже травы, а как я вам говорю, так и быть должно.
– Твоё дело, – согласились дружинники, которым и самим хотелось поскорее вернуться в Киев, – ты князь – тебе виднее.
Игорь был очень доволен, когда остался с отроками да небольшим количеством не пожелавших его оставить воинов.
«Так-то оно и лучше будет, – думал он, – с этими нечего особенно и чиниться. Отрокам в дележе доли не полагается, а остальным можно понемногу дать, так что всё, что соберу теперь с древлян, у меня останется...»
Не предвидя угрозы, отправился Игорь вновь в древлянскую землю. Беспечен он был до того, что не послал даже своих разведчиков.
Возвратился в это время в свою родную землю, в леса свои Мал, князь древлян. В ярость пришёл он, когда узнал, что его заклятый враг полюдье собрал. Так велика была его ярость, что хотел он помчаться вслед за киевским князем, да только старики его удержали.
А тут к ним весть пришла: возвращается киевский князь в землю древлянскую.
– Зачем это он? – с удивлением спрашивали по городам и весям древлянским.
– Неужто добирать хочет?
Мал без совета со старейшинами собрал свою дружину и помчался навстречу князю.
А тот, ничего не подозревая, шёл через леса, торопясь добраться до богатых древлянских городов.
И не заметил Игорь, как наехал на засеку; не успел он ещё приказать разобрать её, как засвистали стрелы, зазвенели мечи, раздались крики древлян. Игорь и сообразить не успел, в чём дело, как оказался уже крепко-накрепко связанным, а дружина его вся на месте полегла.
– Здравствуй, Игорь, – сказал подошедший Мал, – ты опять после полюдья вернулся?
– А ты зачем мою княгиню обидел?
Мал засмеялся...
– Что же, смейся... Только знай: Ольга за меня отомстит...
Древлянский князь опять захохотал.
– Ты так думаешь, Игорь?
– Не думаю, а знаю. А умереть-то я сумею...
– Так я такую тебе смерть придумаю, – закричал Мал, – какой горше и не бывало!..
