Текст книги "Одиссея креативной королевы (СИ)"

Автор книги: Александр Розов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 55 страниц)

– Короче, у нас тут было не до модной зубной пасты. Реально.

– Ой! Черт-черт-черт! Я забыла. А ведь я видела по TV. Это ужас!

– Как по TV, я не знаю, – сказала туземка, – а в натуре правда ужас. После бомбежки 15 января прошлого года весь наш авиаполк отправили на спасательную операцию. ООН разбомбила полсотни отелей, а там были туристы… Короче, как в мясной лавке.

– Подожди-ка, – вмешалась Чанди, – ты раньше не говорила, что была в авиаполку.

– По ходу, ты не спрашивала. И что тут такого? Я, типа, летучий военный переводчик. Прикинь: у моей мамы есть одна большая любовь, и я с детства знаю много языков. В детстве запросто выучивается новый язык.

– Я не поняла про одну большую любовь, – призналась Чанди.

– Ну, это просто. Большая любовь моей мамы – это офицеры гражданского флота.

– А-а… – тоном знатока протянула Джил, – …И какие языки ты знаешь?

– Ну, кроме английского, и малайского, который похож на наш язык Палау, я неплохо понимаю французский, испанский, японский, китайский, хинди, тагалог и бахаса.

– Ого! А тагалог и бахаса это что?

– Это филиппинский и индонезийский, – пояснила Микар Унгилранг

Джил восторженно захлопала ладонями по воде.

– Обалдеть! Такая прорва языков! А я по-французски и по-испански еле-еле! Обидно, конечно! Но, что делать, не все в жизни удается… Слушай, а как тут насчет любви?

– В смысле? – не поняла туземка.

– В прямом смысле, – сказала Джил, – где тут снимают парней? Я не имею в виду что-нибудь вроде прекрасного принца, ох-ох, как у нашей романтичной Чанди…

– Ты не очень-то наезжай, – проворчала Чанди, – а то я тебя так засуну под воду...

– Ох-ох! Ты совсем шуток не понимаешь. Одичала. Ладно, не дуйся. Я спрашиваю в рекреационном смысле. Микар, ты понимаешь?

– В рекреационном? Что, типа, покувыркаться?  – переспросила туземка, и для ясности показала пальцами интернациональный жест, обозначающий коитус.

– Э-э… – Джил немного смутилась. – …Не обязательно сразу это. Я имела в виду как-то познакомиться, пофлиртовать, потанцевать, а дальше может быть… Или да, или нет.

Микар улеглась на воду лицом вверх, задумчиво посмотрела на небо, и объявила:

– Тут много разных Y-клубов. По ходу, для тебя оптимален Y-клуб «Утка и Кенгуру».

– Подожди-подожди! – изумилась Джил, – Ведь Y-клуб, это бордель!

– Кто тебе сказал такую херню? – с интересом осведомилась туземка.

– Это в «Travelers guide», есть такая мини-энциклопедия для туристов, которая у меня закачана на i-phone. Пойдем на берег, я тебе покажу.

…

Текст из «Travelers guide», касающийся Меганезии вообще, Палау в частности, и (уже конкретно) Y-клубов, привел Микар Унгилранг в глубокое недоумение.

– Слушай, Джил, по ходу, это сочинили люди, которые не в теме. Это, может быть, про Мордор из «Властелина колец», но по-любому не про нас.

– А все-таки, что тут неправильно написано? – спросила юная леди Додридж.

– Лучше спроси: что тут правильно?

– Ладно. Что тут правильно?

– Правильно тут то, – ответила туземка, – что в Y-клубе любой мужчина может запросто предложить любой женщине деньги за секс на час или на вечер. А остальное тут херня.

– Но, Микар! Если мужчина покупает женщину для секса на час, это и есть бордель.

– Да, Джил. Это бордель. Но Y-клуб, это другое, в Y-клубе никто никого не покупает.

– Подожди, Микар, ты сама минуту назад сказала, что мужчина может купить…

– …Нет, – перебила туземка, – я не так сказала, Джил, включи память.

– Девчонки! – встряла Чанди Кестенвэл-Шеппи, – Так просто вы друг друга не поймете. Культурологический барьер.  Я уже это встречала, и знаю.

– Объясни, если ты такая умная, – мигом отреагировала Джил Додридж.

Микар Унгилранг дружески похлопала обеих британок по спинам.

– Ну, вы тут изучайте культурологию. А я пока загоню лошадок в озеро. Когда вам эта культурология надоест – присоединяйтесь ко мне.

– Давай, Чанди, – поторопила Джил, – объясняй быстрее!

– Тогда не вертись и слушай. В этой стране нельзя купить человека ни на какое время.

– Но Микар говорила… – начала Джил.

– Стоп! – Чанди вскинула ладонь, – Микар говорила: «предложить деньги за секс». А «купить» сказала ты. Почувствуй разницу.

– Почувствовать? А где тут разница?

– Черт побери, Джил! Это как платный автостоп «Mitfahrgelegenheit» в Германии! Ты договариваешься с попутным водителем, даешь ему какие-то небольшие деньги, и вы движетесь туда, куда обоим надо, веселее и дешевле, чем получилось бы поодиночке. Смешно думать, будто ты купила этого водителя! Вы с ним просто партнеры на час.

– Чанди, ты несешь чушь! Секс, это не проезд из точки «A» в точку «B»!

– Джил! Я просто объясняю, что договориться с кем-то за деньги, и купить кого-то, это

большая разница. И в Y-клубе ты не обязана на что-то такое соглашаться, если парень, который предлагает деньги, тебе не очень-то нравится. Теперь ты понимаешь?

– Да, я понимаю, только это странно как-то. Ведь в «Travelers guide» написано…

– …Джил, – перебила Чанди, – на стене «fuck» написано, а реально это железобетон. Не читай чепуху. Хочешь, я закачаю тебе шпаргалку по Меганезии с моего гаджета?

– А давай! – охотно согласилась Джил, – и будем уже купаться с лошадками! Они такие чудесные, обалдеть просто! Интересно, как они достались Микар?

– Не знаю, – Чанди пожала плечами, – спроси у нее, вряд ли это великая тайна.

…

Водные процедуры в компании с лошадками, это драйв. Некоторых это заводит. Джил относилась к категории тех, кого это бешено заводит. В какой-то момент, она заявила:

– Чанди! Тебя не напряжет взять мой i-phone, и снять видеоклип? Обалдеть, как хочется залить на «MyLife» что-нибудь этакое, а то дома мало кто поверит в такой отрыв!

– Ладно, Джил. Только не заливай в открытый доступ, а то предки тебя живьем съедят.

– Понятно! – юная леди Додридж махнула рукой, – Я не дура, соображаю, что почем!

– Ладно, – согласилась Чанди, выбралась на берег, вытащила i-phone из кармана куртки школьной подружки, и поинтересовалась, – чем ты хочешь удивить юзеров «MyLife»?

– Сейчас увидишь, – пообещала та, и выдала 10-минутный мастер-класс обнаженной верховой езды на зависть всем продюсерам эротического направления в heroic fantasy. Собственно, это не была попытка изобразить эротичность. Это была просто отличная техника езды freestyle (без седла, без стремян и без уздечки), исполняемая обнаженной девушкой. Ничего больше. Никакой пошлой показухи...

…Именно за счет такой гармонии шоу получилось головокружительно-эротичным.

– Знаешь, что, – заявила Чанди, когда мастер-класс завершился, – если твои предки это увидят, то они тебя не просто съедят заживо, а съедят медленно и вдумчиво, начиная с пальцев ног. Смотри, чтобы кто-нибудь не перекачал это с твоего блога куда-то еще.

– Что, правда было так круто? – спросила Джил.

– Ага, – лаконично подтвердила Микар.

– Ура! У меня получилось! Слушай! А как ты стала хозяйкой этих чудесных пони?

– Ну, – туземка пожала плечами, – я получила бонус за войну, и увидела объявление на сетевом аукционе бесхозного имущества. Там были фото, и лошадки выглядели такими несчастными. Полторы дюжины взрослых и еще жеребята. Я купила. Мы с ребятами из авиаполка заранее решили, что купим фермы рядом друг с другом, и скооперируемся. Я первая выбрала. Остальные ребята присоседились чуть позже.

– Микар, скажи, а все эти фермы оказались бесхозными после этнических чисток?

– Лучше выбрось свою энциклопедию, – ответила туземка, – у нас тут никогда не было этнических чисток. Была ликвидация контрреволюционных элементов.

– Джил, – сказала Чанди, – я уже скачала мою шпаргалку на твой i-phone. Пользуйся.

– Ладно, я буду пользоваться. А куда мы поедем дальше?

– По тропе на северо-восток, – сообщила Микар, – выйдем к оврагу, где висячий мост, за которым бамбуковый лес. В лесу – кристальное болото, хорошее место для привала.

– Болото – хорошее место? – недоверчиво переспросила Джил Додридж.

– Да. Это же кристальное болото. Ты увидишь.

…

После перехода через узкий висячий мост (явно новый и очень прочный) они попали в удивительный лес. Зеленые стволы футовой толщины возвышались на полста футов, и пушистые кроны из узких листьев давали призрачно-изумрудную тень. По каменисто-песчаному грунту были разбросаны широкие ручьи, лужи, и мелкие пруды по колено глубиной. Вода была удивительно чистая, и под ее слоем виднелись лунки. Тут Чанди догадалась, что это следы вырубки – похоже (решила она) что в истории этого леса тут неоднократно пролегали просеки… Конечно. Чанди сразу поделилась открытием:

– Это культурный лес! Тут стволы среднего возраста. А там справа молодая полоса.

– Да, – подтвердила Микар, – это лес Гиены.

– Быть не может! – возразила Джил, – Я готова поверить, что «Travelers guide» врет про политику, но уж точно не про природу! Здесь не водятся гиены!

– Гиены не водятся, – согласилась туземка, – но этот лес создал парень по имени Гиена Ларсен. Тема поехала с войны за Хартию. Авиация ООН сбросила кучу бомб в квадрат впереди. Видите? Там античный каменный круг и дольмен. Мы там сделаем привал.

– Какой смысл бомбить древние камни? – удивленно спросила Чанди.

– Ну, типа, они, по аэрофотосъемке решили, что это наш генштаб. Короче, земля в этом квадрате оказалась испорчена военно-химической дрянью. Гиена Ларсен арендовал тут триста гектаров очень дешево. Гиена еще получил супер-дисконт на аренду, поскольку  подписался, что квадрат будет в публичном пользовании. Типа, как лесопарк.

– И правда лесопарк, – заметила Джил, – быстро же вырастает бамбук.

– Да, – подтвердила Микар, – здесь шесть урожаев древесины в год, по 400 кубометров с гектара. Очень красивый лес, и хороший бизнес. Гиена Ларсен привез сюда японскую лесопилку и несколько мобильных комбайнов. Недешево, зато идеальная разделка.

– Вот это да! – Джил покачала головой, – А тут предприимчивые люди, как я погляжу!

– Мы такие, – Микар улыбнулась, – ну, вот мы доехали. Красивые камни, ага? Сейчас привал. Подождите тут, а я сгоняю к лесопилке, и привезу пожрать. Это недолго.

Сделав это сообщение, туземка похлопала ладонью по шее своего пони, и ускакала по (вероятно) какой-то специально маркированной тропинке между зелеными колоннами бамбука. Джил проводила ее взглядом, спрыгнула с пони на грунт, и одобрила.

– Хорошая идея. Лошадки отчасти на подножном корму, а мы, увы, нет.

– Отличная идея! – согласилась Чанди, тоже спешилась, и потрогала ладонью угловатый черный камень (ближайший от нее в каменном круге), – О! Солнце даже в тени здорово нагрело камни. Тут можно сидеть, как на парковых скамейках.

– Нет-нет! Не сидеть, а лежать! – воскликнула Джил, и немедленно улеглась на камень, заложив руки за голову и глядя сквозь зеленые кроны в небо, – Мне это нравится. И мы можем посекретничать, тебе не кажется?

– Почему бы и нет? – ответила Чанди, и удобно устроилась на другом камне, по-индийски скрестив ноги.

– Если мы секретничаем, – продолжила юная леди Додридж, – то я задам прямой вопрос: сколько у тебя было мужиков?

Чанди Кестенвэл-Шеппи улыбнулась и нарисовала пальцем в воздухе единичку. Джил вздохнула, тоже нарисовала пальцем в воздухе единичку, и пояснила:

– У меня самый глупый сексуальный опыт во Вселенной! Спроси меня: как?

– И как же?

– Ты не поверишь! Это произошло в душевой фитнес-центра. Тот парень был похож на супергероя, а оказался козлом. У меня ни одного приятного ощущения. А у тебя?

– У меня? – переспросила Чанди, абсолютно не представляя, что сказать.

– Задача меняется, – прервала ее размышления Джил, – скажи: ты помнишь ту овсянку, которой нас кормили на завтрак в пансионе Дэйлвичер?

– Черт! Зачем вспоминать эту гадость?!

– Отлично, Чанди! Вот теперь ты не попираешь мое человеческое достоинство своим счастливым видом. Везет же… Ладно, я не о том. Скажи, ты сама бывала в Y-клубах?

– Да.

– Ого! – удивилась Джил, – Интересно, зачем, если у тебя есть прекрасный принц?

– Ты маленькая стерва! – возмутилась Чанди, – И, между прочим, в Y-клуб заходят не обязательно ради секса. Это ведь просто салун с дополнительным Y-сервисом.

– Правда? А что, если какой-то жлоб решит, будто я и есть тот самый Y-сервис?

– Джил! Я же тебе говорила: в Y-клубе ты не обязана соглашаться.

– Правда? А вдруг жлоб не знает, что я не обязана? Что тогда?

– Тогда кто-нибудь пристрелит его. Любой из людей в зале. Пушки тут почти у всех.

– Что?! Чанди, ты шутишь…

– Нет, Джил, я серьезно. Тут принуждение свободного человека считается за главный  криминал. В таких случаях полицию вызывают ПОСЛЕ, чтобы зафиксировать факт.

– Ого… Адски крутые нравы! А часто тут перестрелки в салунах в стиле вестерна?

– Редко. Я всего один раз видела. Какой-то нетрезвый субъект пошутил: выстрелил в бочонок с пивом. Через секунду кто-то прострелил ему руку. Все так быстро, я даже испугаться не успела. Потом приехали полисмены, и спокойно все урегулировали.

– Черт-черт-черт… – Джил была явно в сомнениях, – …Слушай: как, по-твоему, если я действительно пойду вместе с Микар в этот Y-клуб, то здорово рискну шкурой?

– По-моему, не больше, чем когда ты выходишь на Пикадилли в час пик.

– Что ж, если ты так говоришь, то я пойду. Только надо показаться моему дяде, чтобы исключить заведомо необоснованные подозрения в мой адрес, ты же понимаешь.

– Как же не понять! – весело ответила Чанди и подмигнула своей школьной подружке.

Та тоже подмигнула, потом скорчила серьезную гримасу, и шепотом спросила:

– Слушай, а ты не боишься конфликтовать с Ложей?

– Джил, а ты думаешь, что мне следует бояться?

– Не знаю, – юная леди Додридж пожала плечами, – просто, говорят, что эти психопаты способны на все. Вот, Морис Тейлор, прилетевший, будто бы, как дядин адвокат? По-моему, он агент по особым поручениям из какой-то спецслужбы. Ох, и гнусная рожа.

– Тем лучше, – сказала Чанди, – значит, за ним уже присматривает кто-то из INDEMI.

– INDEMI? – переспросила Джил, – Ох, про людей из INDEMI пишут такие ужасы.

– Где пишут?

– Там, где я читала. В «Travelers guide».

– О, Мауи и Пеле, держащие мир! – выдохнула Чанди, – Чушь же там!

– Как ты сказала?

– Я сказала, что в этом «Travelers guide» написана чушь. Мы уже говорили об этом.

– Подожди. Чанди, я спрашиваю: как ты в начале сказала? Мауи и Пеле…

– А-а, я поняла. Такая присказка. Мауи и Пеле, держащие мир, это боги Океании.

– Да, ты тут совсем одичала, – заключила Джил, а потом прислушалась,  – О! Чтоб мне провалиться, если это не Микар! Интересно, что она привезла из вкусненького?

…

Микар не привезла вкусненького. Но она привезла приглашение на обед в стриптиз-бар «Перекресток» от Десмода Нгеркеа мэра-президента Палау. Как пояснила туземка, этот стриптиз-бар (принадлежащий бойфренду дочки мэра-президента) совсем недалеко. Не больше получаса езды. У Джил возникли сомнения: как правило, стриптиз-бар, это не то заведение, куда ходят обедать. Но, Микар раскритиковала этот тезис, как догматичный и антигуманный, добавив, что лишь в «Перекрестке» повар правильно готовит кукумарию, фаршированную индюшкой, а не валит туда пряностей до потери вкуса продукта. Под влиянием этих аргументов, юная мисс Доджсон сдалась, тем более, жрать уже хотелось.

…

*19. Стриптиз-бар «Перекресток» и другие чудеса.

11 апреля. Палау. Остров Бабелдаоб. Вторая половина дня.

Снаружи сооружение выглядело, как композиция двух форм: стены в виде полукруга и навеса – неполного купола, нависающего наподобие гигантской волны. А на небольшом внутреннем дворике, ограниченном невысокой живой изгородью, были предусмотрены парковки для колесных и копытных видов транспорта. Внутри сооружения был устроен полу-амфитеатр, сходящий к круглой сцене, в центре которой был классический пилон, требуемый для исполнения стриптиза. Там шло шоу, но рассматривать было некогда: у столика на втором ярусе от эстрады призывно махал руками дядька: по-мальчишески стройный англо-океанийский метис средних лет, мэр-президент Десмод Нгеркеа, живая легенда Палау и один из «черных рекордсменов» Гаагского трибунала. Пока все шумно устраивались за столом, обменивались приветствиями, договаривались называть друг друга просто по имени, и заказывали фирменную кукумарию с индюшкой и фруктовым вином, Чанди прокручивала в голове то, что помнила о мэре-президенте.

Нгеркеа был президентом Палау еще до Алюминиевой революции, и в то время ничем особенным не выделялся. Его эпические подвиги стартовали только после того, как он в начале революционных актов в Океании, пригласил на Палау профессиональных авиа-партизан в количестве целого полка. Чуть позже, Нгеркеа объявил о включении Палау в Конфедерацию Меганезия. Это стало крайне неприятным сюрпризом для «глобальных стратегов» в Нью-Йорке и Брюсселе. Все они считали президента Нгеркеа лояльным к «столпам мирового порядка», их дезориентировала его обманчивая покладистость. Этот человек относился к психотипу «мягких волевых лидеров» – потому и был незаметен до подходящего часа, но западные «глобальные стратеги» не учили психологию, потому и проморгали врага во главе маленькой островной республики с ключевым положением в северо-западной Океании. В Гааге выдвигались такие обвинения против Нгеркеа:

1. Организация потоков бартерной контрабанды почти со всеми странами ЮВА.

2. Геноцид мусульман в западной Микронезии и северном Папуа.

3. Танкерный теракт в Сингапуре (разрушивший порт и четверть города).

4. Массированный авиа-налет на нефтегазовые промыслы Брунея.

5. Создание «Лабораториума Палау» – учебного центра для радикальных анархистов.

6. Строительство нелегальных мини-АЭС, конвертируемых в ядерное оружие.

7. Торговля людьми, трудовая и сексуальная эксплуатация малолетних…

…Именно сейчас (посмотрев на эстраду) легко было поверить в седьмой пункт. Там, в разноцветных лучах светильника, танцевала вокруг пилона явно малолетняя девочка, уроженка Индокитая, полностью обнаженная, с рисунком лилового дракона на коже от крестца до затылка. И, когда девочка выполняла медленное вращение, казалось, будто дракон самостоятельно извивается, как если бы он плыл по реке шоколадного цвета. Танец был непохож на стриптиз. Трудно даже сказать, на что он был похож. Возможно, на движения древнего колдовского ритуала, по сей день еще практикуемого племенами в сохранившихся неисследованных джунглях на островах Южного Индокитая...

Юная леди Додридж приблизила губы к уху Чанди Кестенвэл и зашептала:

– Слушай, это свинство. Где полиция? Или где волонтеры правопорядка, о которых ты говорила? Кто-то же должна вмешаться! Или семье президента тут все позволено?

– Джил, – тихо ответила Чанди, – в Меганезии многие вещи часто не то, чем кажутся.

– Чанди, неужели ты думаешь, что эта девочка добровольно выступает в таком шоу?

– Это странно, Джил, но… Вряд ли здесь может быть иначе.

– Hei foa! Вы про что? – заинтересовалась Микар Унгилранг, запив очередной кусочек кукумарии глотком фруктового вина.

– Мы про девочку на эстраде, – сказала Джил.

– А-а. Я ее знаю, конечно. Это Лайми Кхум, она из Лаоса. Классно танцует. Ага?

– Да? А сколько ей лет ты знаешь?

– Ага. В феврале ей 13 исполнилось. Возраст разрешения на труд с согласия опекуна.

– Да? И кто же ее опекун?

– Я, – лаконично откликнулся Десмод Нгеркеа, успевший прислушаться к разговору.

– Все понятно, – Джил вздохнула, – вы официальный опекун, значит, имеете право.

Мэр-президент Палау широко улыбнулся и поднял ладони над головой.

– Я вижу, что вы рассержены. Вам кажется, что злой опекун отправил бедняжку Кхум танцевать голой за деньги в баре, принадлежащем другу опекунской дочки. Так?

– Сэр, я же сказала, что не оспариваю ваше право.

– Да, вы не оспариваете, но этическая оценка этого написана у вас на лице. Скажите, вы уверены, что Кхум работает здесь танцовщицей?

– Вообще-то… – сказала Джил, и еще раз посмотрела на эстраду. Там лаосская девочка завершила танец, помахала ладошкой публике, нырнула в какую-то боковую дверцу, и исчезла из виду. Некоторые индивиды из публики прошлись из-за столиков к корзине с бумажным синим драконом на ручке и набросали туда сколько-то денег.

… – Вообще-то, видно же, что эта девочка сейчас танцевала.

– Джил, а вы сами разве никогда не танцуете в общественных местах?

– Иногда я танцую, но… Десмод, это какой-то намек, не правда ли?

– Нет, это преамбула к загадке. Как вы думаете, кем работает Кхум?

– Э-э… Раз вы спросили, значит, вероятно, не танцовщицей. Я теряюсь в догадках, сэр.

– Десмод, это нереально отгадать, – встряла Микар, – ведь Джил тут первый день!

– Ты права, – согласился мэр-президент, – и, кстати, как вы дальше поедете?

– Ну, до океана, дальше по берегу, и поворот к Капитолию. Красивый маршрут. А что?

– Сама угадай, Микар.

– Ну, это просто. Ты хочешь подбросить Кхум в нашу компанию. Ага?

– Ага. Я надеюсь, что вы проверите ее технику верховой езды. Я-то не спец в этом.

– Хорошее дело! – заявила Джил.

– Согласна, – сказала Чанди, и глянула на эстраду, – О! А при чем тут мячик?

…Новая персона на эстраде, девушка банту, лет 20. Назначение футбольного мяча в шоу стало понятно через минуту. Девушка слегка подбросила мяч, и провела удар, будто с 11-метрового в левый верхний угол ворот. В действительности, мишенью была компания ребят в военной униформе, сидевших на третьем ярусе полу-амфитеатра. Бум! Отбитый мяч вернулся обратно, попал девушке в правое плечо, подпрыгнул, и… Покатился по ее обнаженному телу, как притянутый магнитом. Она, прогнувшись назад, раскинула руки и, чуть покачивалась, управляла качением мяча. Координация ее движений завораживала. А затем девушка исполнила резкое движение, после которого мяч будто повис в воздухе. В следующее мгновение, последовал новый точный удар. Мяч снова улетел в сектор к военным, и снова вернулся после отбивки.

Девушка исполнила эту комбинацию несколько раз, потом поймала мяч просто руками,  спрыгнула с эстрады, и положила на один из свободных столов перевернутую шляпу – сомбреро. Кое-кто из публики тут же забросил туда горсть монет. А танцовщица, тем временем, подошла к той компании военных ребят, с которыми она перебрасывалась мячиком… И в следующую минуту, застегнула на себе униформу – такую же как у них. Судя по нашивкам, все были с корвета «Шефанго» береговой охраны Палау.

– Чтоб мне провалиться! – буркнула Джил, – Эта танцовщица тоже здесь не работает?

– Я, – сказал Десмод, – открою маленькую тайну. Здесь не работает ни одна танцовщица. Просто девчонки-посетители так развлекаются. А деньги в корзину, или в шляпу, это выражение признательности публики.

– Да? И какой процент от признательности публики получает хозяин предприятия?

– Ноль ровно, – сказал мэр-президент, – у предприятия нет никаких прав на эти деньги.

– Странно здесь у вас все… – признала Джил, и в этот момент… За столик приземлился некрупный человеческий организм, одетый в белые шортики и топик с ярко-лиловым рисунком уже знакомого дракона. Ну, точно. Та самая 13-летняя лаосская девочка…

– Классно! – объявила она, ставя на стол корзину, – Что бы мне такое купить, а?

Десмод Нгеркеа погладил ее по затылку, а потом легонько щелкнул по носу.

– Кхум, давай-ка сама думай, что купить.

– Опять сама… – проворчала она, и не по-детски вздохнула.

– …Можешь, – добавил он, – посоветоваться с Микар и с этими двумя юными леди. Ну, знакомься. Это Джил, а это Чанди. У них ты можешь поучиться конному фристайлу.

– Ух! Реально?

– Ага, – сказала Микар, – ты офигеешь, кнопка, когда увидишь, как они ездят верхом.

– Мы не такие профи… – начала Чанди, но Микар оглушительно хлопнула в ладоши.

– Не надо песен. Я с вами с утра катаюсь, все вижу… Так, а что бы тут еще сожрать?

– Хватай лососевую икру, – подсказала Кхум, – утром из Сайберии привезли.

…

11 апреля, незадолго до заката. Берег океана с востока острова Бабелдаоб.

Конечно, прогулка верхом по узким тропам в горных джунглях более захватывающее занятие, чем спокойная поездка по ровной местности вдоль берега океана. Но, ровная местность позволяет двигаться бок о бок, общаясь на ходу. В любом случае, техника верховой езды фристайл была у 13-летней Лайми Кхум не на том уровне, чтобы легко кататься по сложной трассе без седла, стремян и уздечки. А на ровной дороге все ОК. Лошадка идет себе рядом с тремя другими, и управление, в общем-то, не требуется. В порядке инструктажа, Джил один раз поправила посадку Кхум (и та мигом сообразила, почему поправка важная). Дальше – просто прогулка. И беззаботный флэйм, конечно.

Кхум болтала с удовольствием, и ее английский, хотя был «колониальным», но вполне понятным. Биография девочки оказалась простая и логичная, как постулаты Евклида. В семье, переехавшей из деревни в столицу Вьентьян (в надежде на лучшую жизнь) было шестеро детей. Больше, чем можно прокормить, не имея постоянной работы. Поэтому девочка, достигшая 10 лет, была удачно продана (девственницу в ЮВА можно продать относительно дорого). Через год Кхум наскучила хозяину, и он продал ее в Таиланд, за обычную цену. Поскольку девочка не обладала достоинствами настоящей красотки, ее пунктом назначения оказался «секс-сампан», где требуется только здоровье…

…На этой фазе изложения, у двух британок возник вопрос: что такое «секс-сампан»? Объяснение оказалось запутанным, и на помощь пришла Микар Унгилранг.

– Короче это делается на лодке, – сказала она, – потому и сампан. Экипаж: девушка, два ассистента, и клиент. Ассистенты пихают девушку головой в воду, через борт лодки, а клиент имеет ее сзади, типа, по-собачьи. Когда девушка начинает захлебываться, то в мускулатуре происходят спазмы, и клиент получает, типа, специальные ощущения. По деньгам это раз в десять дороже, чем обыкновенный секс.

– О, черт! Скажи: ты нас разыгрываешь? – с надеждой спросила Чанди Кестенвэл.

– Нет, – ответила за нее Кхум, – все примерно как Микар рассказала.

– Но, это ведь открытое рабовладение! – возмутилась Джил Додридж.

– Да, – Микар кивнула, – вся экономика Таиланда держится на этом. Такая страна.

– Это, – уточнила Кхум, – нелегальный бизнес, поэтому часть денег уходит полиции. Но западные туристы много платят за «секс-сампан». Все равно выгодно. Только девушке плохо, но кого это беспокоит в Таиланде? Главное, чтобы девушка не умерла на работе, потому что тогда надо платить офицеру полиции за несчастный случай. Поэтому, после первого длинного обморока, девушку снимают с этой работы и перепродают. Так меня  продали дяде Десмоду, год назад. Вот, теперь я здесь. Повезло.

Чанди недоверчиво посмотрела на 13-летнюю лаоску.

– Ты хочешь сказать, что мэр-президент тебя купил?

– Да. Он покупает много девушек через агента в Бангкоке. Но это понарошку.

– Подожди, Кхум, что значит: «понарошку»?

– Это значит: в море Нези нет рабов. Тут Хартия. Слушай дальше: мне было 12 лет, и я немного болела после длинного обморока. Я-то не замечала, но тут медик так сказал.

– Называется: жемчужный синдром, – сообщила Микар, – раньше это часто случалось с   ныряльщиками за жемчугом. Теперь это случается с азартными фридайверами. Тут на Палау у медиков большой опыт в распознавании и лечении жемчужного синдрома.

– Да, – сказала Кхум, – дядя Десмод поселил меня в своем доме, и там меня лечила мисс доктор Трелла Фарфйю. Мы с ней дружим. Я ее научила драконьему танцу. Этот танец знают только люди в моей родной деревне, если там еще кто-то остался.

– Тот танец, который ты показала в баре? – спросила Чанди.

– Да, тот самый. Доктор Трелла говорит: танцевать полезно.

– Наверное, доктор права, – заметила Джил, – а что она говорит про твою работу?

– Так, это она посоветовала мне такую работу.

– Такую – это какую, Кхум?

– Это оператором в секции проектирования дронов в Лабораториуме. Хорошая работа, интересная, поэтому я прямо там учусь. Без интереса учиться было бы лень.

– Отличный подход! – Джил похлопала в ладоши, – А ты так и живешь у Десмода?

– Да, – ответила 13-летняя лаоска, – у него, или у моей старшей кузины и ее бойфренда.

– У тебя тут есть кузина?

– Да. Лимбо, дочка Десмода. Ведь Десмод теперь мой дядя, значит она моя кузина...

…Зацепившись за тему, Кхум стала рассказывать про Лимбо Нгеркеа и ее бойфренда с загадочным прозвищем Глюон, про их 3-летнего малыша по имени Нейг, про их дом, и (неожиданно) еще про два десятка других «условных племянниц» мэра-президента. По-видимому, фирма Нгеркеа систематически покупала девушек-тинэйджерок из ЮВА на таиландском черном рынке «живого товара», импортировала их, и адаптировала тут, на Палау. Неясны были резоны Десмода Нгеркеа, интересно было бы расспросить об этом Микар и Кхум, но… Впереди уже маячила финальная целевая точка. Капитолий Палау.

…

*** Из меганезийской шпаргалки Чанди Кестенвэл-Шеппи ***

*

Капитолий Палау – единый ансамбль зданий из желтого песчаника, уменьшенная копия ансамбля Капитолия США (!), был построен в 2006 году подрядчиками с Тайваня, при участии структур Евросоюза, США и Японии. Стройка велась в деревне Мелекеок. Для обеспечения логистики было построено шоссе, под площадку был расчищен участок в прибрежных джунглях, для энергоснабжения установлена солнечная электростанция. И получился самый бессмысленный парламентский комплекс на планете.

*

Палауанцы удивлялись: на кой черт это нужно в их стране с 20-тысячным населением, традиционно избирающей (чисто по-деревенски) представительную власть числом 30 персон, включая олдерменов и национального лидера? И почему это построено там, на восточном берегу Бабелдаоба, где никогда ничего не было, кроме джунглей, кокосовых плантаций, и рыбацких пирсов? Почему не на юге, где аэропорт, или на юго-западе, в Ореоре, где исторический деловой центр, все конторы, торговые площадки, и отели? В итоге, палауанцы пришли к выводу: «кто-то в Первом мире попилил хорошие деньги, поэтому все вот так. Ну, пусть будет. Не мешает же. Авось когда-нибудь пригодится».

*

Так и стоял величественный Капитолий Палау, с персоналом из пяти человек, вызывая понятный интерес у интуристов. А гиды показывали этот ансамбль зданий в программе экскурсий «Архитектурные диковинки». В программу входили также японские форты Второй Мировой войны, и американские ракетные шахты Первой Холодной войны. По логике, стоять бы Капитолию Палау сто лет. Но январь прошлого года все изменил. На горячей фазе Войны за Хартию, какой-то клерк в Генштабе миротворцев ООН пометил ансамбль, как «Административный центр экстремистской хунты». И остались от этого ансамбля только воронка и кольцевой вал из разбитых бетонных блоков, с торчащими хлыстами арматуры. То же самое осталось от отелей Палау (их тоже кто-то пометил). А через два дня последовал ответный удар – против эскадры миротворцев в Сингапуре. Обошлось без бомб – диверсанты использовали танкер, везший в Сингапур 75.000 тонн сжиженного природного газа. Организованный взрыв газо-воздушной смеси обеспечил ударную мощь, превышающую Хиросимскую бомбу (но без радиации, разумеется).