Текст книги "Одиссея креативной королевы (СИ)"

Автор книги: Александр Розов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 55 страниц)

***

Королева Боудис оторвалась от экрана и, окинув взглядом собравшихся за огромным церемониальным столом, поинтересовалась:

– Леди и джентльмены, если кому-то известен спецагент Тимоти Стид, то я хотела бы услышать, что он из себя представляет, и где он сейчас находится.

– Простите, миледи, – тихо сказал лорд-глава номинального Тайного совета, – данный предмет выходит за рамки протокола.

– Вы правы мистер Кэмдейн, – сказала королева, – я буду благодарна вам, если вы сами вызоветесь разобраться в этом вопросе и доложить мне, чтобы не нарушать протокол.

– Но, миледи, – возразил лорд Кэмдейн, – это далеко за рамками моей компетенции.

– Сэр, – слегка повысив голос, сказала Боудис, – как я узнала, вопрос не выходит даже за рамки компетенции блоггеров. Может, я должна спросить у них, а не у Тайного совета?

– Конечно, вы не должны, миледи. Я сам займусь этим, – ответил он, по опыту зная, что любой другой ответ вызовет скандал (увы, уже далеко не первый в таком роде).

– Благодарю вас, сэр, – удовлетворенно произнесла она, – я буду рада услышать от вас содержательный рассказ об этом человеке сегодня вечером за чаем.

…

4 марта, середина дня. Северо-восточное побережье Австралии.

Окрестности города Кэрнс. Край пляжа одного из отелей среднего класса.

Картина (если наблюдать с хорошего ракурса) будто просилась в буклет для туристов: «отдыхайте на Большом Барьерном рифе». Море темно-синего цвета, переходящее на мелководье в бледный аквамарин.

На золотом пляже, за белым пластиковым столиком под зонтиком – две девушки.

Китиара Блумм – черноволосая, высокая смуглая, чрезвычайно похожая (с возрастной поправкой) на свою маму – гречанку.

Чанди Кестенвэл – с ладной фигуркой (пожалуй, чересчур тонкой – но это возрастное) с почти круглым чуть овальным лицом, пронзительно-зелеными глазами, маленьким гордо вздернутым носиком, и светлыми прямыми волосами, упрямо растрепанными, как часто случается с короткими стрижками в условиях открытой местности.

Заставка есть. Можно давать эфир на горячую тему.

Китиара Блумм включила микрофон и произнесла, хорошо поставленным голосом:

– Привет всем, кто любит приключения! С вами ITV версия журнала «RomantiX», мы в Кэрнсе, столице Большого Барьерного рифа, вместе с чудесной девушкой. Это Чанди Кестенвэл, она дочь британского миллиардера, барона Мейнарда Эдуарда Кестенвэла, погибшего примерно два дня назад при теракте в Лондоне. Чанди родом, опять-таки из Лондона, но уже месяц живет в Австралии. Чанди, почему ты переехала?

– Если совсем коротко… – очень тихо начала Чанди, задумалась, и продолжила, уже с нормальной громкостью, – …То потому, что мне исполнилось 18 лет. Этого момента я ждала очень долго. Целую вечность, как мне сейчас кажется.

– Значит, – уточнила Китиара, – в день, когда тебе стукнуло 18, ты села в самолет, и…

– …Нет, – Чанди покачала головой, – Я сделала это через неделю. Надо было оформить некоторые полицейские документы, которые требуются в авиакомпании. И мне было необходимо сколько-то наличных денег на первое время. В условиях слежки, которая практиковалась в доме моего отца, это непростая задача.

– Значит, за домом твоего отца, следили спецслужбы? – опять уточнила Китиара.

Чанди снова покачала головой.

– Нет. Точнее, спецслужбы тоже следили, но сейчас я говорю о частной слежке. Отец превратил дом в тюрьму для семьи и для обслуги. Везде видеокамеры, жучки. Слежка, конечно, была и вне дома. В 13 лет я впервые нашла жучок в своем сотовом телефоне. Нашла потому, что точно знала: он там есть. В том году деловые партнеры отца убили Найджела, моего старшего брата.

– О, черт, Чанди! Партнеры твоего отца по бизнесу убили твоего брата?

– Да. Эти партнеры – люди из спецслужбы, так что никто ничего не докажет. Я говорю «партнеры», хотя правильнее сказать «хозяева». Но, я еще раньше твердо решила, что смоюсь из дома. Я могу рассказать про британскую элитную школу для девочек, где в соответствии с традицией, учениц наказывают розгами, и регулярно контролируют их девственность под видом медицинского осмотра. Таковы основы аристократического воспитания. «Добрая старая Англия, да разразит тебя сифилис, старая сука», как по аналогичному поводу высказался Ричард Олдингтон, классик нашей литературы.

– Да уж, вообще… – с искренним удивлением произнесла Китиара Блумм.

– Да, – Чанди лучезарно улыбнулась, – надеюсь, я качественно ответила на вопрос?

Австралийка утвердительно кивнула.

– Не то слово, Чанди… А что было, когда семья тебя хватилась?

– Это длинная и не очень красивая история, которая уже в прошлом. Понятно, что я не ладила с отцом, но теперь, когда его убили… Знаешь, что-то в голове так устроено, что теперь, когда я думаю о нем, то вспоминаю только хорошее. Отец учил меня, как надо правильно держаться в седле, как держать оружие, как проверять финансовые файлы. Я воспринимала это, как деспотизм, но теперь я вижу все иначе. Мне жаль, что я больше никогда не смогу с ним поговорить. С матерью сложнее. Она была такой незаметной, я называла ее «фея-невидимка». Я стараюсь вспомнить ее лицо, но ничего не получается. Младших братьев я видела только за обедом. Другое дело, мой старший брат Найджел. Несмотря на то, что он убит 5 лет назад, я прекрасно помню его лицо, руки, голос. Мы дружили, у нас были маленькие тайны, игры… Ладно, я слишком углубилась. И я тебя шокировала, у тебя, на лице написан вопрос: «Черт! Как такое возможно в XXI веке?».

– Действительно, – произнесла Китиара, – как такое возможно?

– Вот так. В Британии есть семьи с непоколебимыми многовековыми традициями. Ты  знаешь, что такое «Викторианская эпоха»? Когда эта эпоха была?

– Конечно, знаю. Это что-то такое темное, почти средневековое. Век XVII, наверное.

– Нет, Кити. Это конец XIX – начало XX века. Такова добрая старая Англия.

– Да уж… – австралийка вздохнула. – …Давай, действительно не углубляться в темное прошлое. Сейчас ты единственная наследница много миллиардного бизнеса. У тебя уже есть какие-то планы в связи с этим?

Юная беглянка из британского аристократического мира снова продемонстрировала лучезарную улыбку.

– У меня множество идей, и первая из них – не разделить судьбу моей семьи. Мне еще предстоит бороться за права наследства. Я не знаю, кто убил мою семью, но знаю, кто главный виновник: мафиозный «Гиперборейский клуб», и конторы SIS, MI-5 и MI-6.

– Чанди, но пресса считает лондонский теракт делом рук меганезийской спецслужбы.

– Я знаю. Но не так важно, кто нажал кнопку. Мой брат Найджел был убит афганцем-наркоманом. Британский истеблишмент умеет подставлять людей под чужой топор.

Китиара Блумм от избытка эмоций хлопнула ладонью по пластиковому борту.

– Слушай, Чанди, может, тебе надо нанять охрану?

– Кити, я знаю, как защититься. Завтра я улетаю в Меганезию. В австралийской прессе пишут, что наемники чужих спецслужб боятся лазать в меганезийскую акваторию.

– Да, это известно. А чем ты собираешься заниматься в Меганезии?

– Я буду создавать ранчо-убежище для морских млекопитающих.

– О! Это классно. Морские млекопитающие в Меганезии под защитой Хартии.

– Я знаю, – Чанди кивнул, – и лояльные инвесторы там тоже под защитой Хартии.

– Да, – сказала австралийка, – кстати, об инвестициях. Твой проект явно недешевый.

– Ты права, Кити. Но, я перед отъездом из Лондона смогла собрать некоторую сумму, а дальше, я хотела бы надеяться на поддержку друзей, в частности, вашей команды.

– Мы поддержим, Чанди! Даже не сомневайся! – уверенно ответила австралийка.

…

*2. Невидимый атолл Лвайра.

5 марта. Меганезия, регион Новая Ирландия (бывшее северо-восточное Папуа).

Наша планета (несмотря на явную перенаселенность отдельных регионов), еще богата необитаемыми таинственными островами, куда если и ступала нога человека, то очень редко. Таковы, например, островки-моту на кольцевом барьере атолла Лвайра, внутрь которого (теоретически) можно впихнуть весь Лондон. Но, островки невидимые, они погружены на метр и более. Только во время отлива заметны их верхушки, чуть-чуть выступающие над водой. Теперь о географии. Атолл Лвайра лежит в ста с небольшим милях северо-восточнее огромного острова Новая Ирландия, который, в свою очередь, является близким северо-восточным соседом еще большего острова Новая Британия. А Новая Британия это северо-восточный сосед мини-континента Новая Гвинея. В плане политической географии, Новая Ирландия с мелкими островками и атоллами к северо-востоку, перешли в ходе Декадной войны января этого года от Папуа к частично-признанной Меганезии. В эту группу попал атолл Лвайра, почти нетронутый тем, что принято называть цивилизацией. Там была только баржа-турбаза, устроенная частной фирмой из австралийского Кэрнса. А 4-го марта сего года австралийцы продали эту неказистую турбазу через Интернет очень недорого (хоть сколько-то денег отбили).

Покупателем турбазы стала некая Чанди Шеппи, и она сразу наняла (опять же, через Интернет) одного туземного сотрудника. Точнее – сотрудницу по имени Оэоуа Авау.

Казалось, действия Чанди Шеппи (aka Чанди Кестенвэл) неосмотрительны, но у юной британской аристократки четко работал здравый смысл. Перед тем, как совершать эти транзакции, она не пожалела времени, и ознакомилась с опытом других иностранцев в Меганезии. Тут дела обстояли иначе, чем в прочих малоцивилизованных регионах, это отмечали многие бизнесмены-блоггеры. Сравнивая записи на блогах, сопоставляя их с журнальными статьями о политике, Чанди построила свое лаконичное и рациональное мнение о «Диком Атомном Юге» (как репортеры прозвали Меганезию после того, как Народный флот применил в Декадной войне несколько ядерных бомб).

«Меганезия: геополитическая формация, учрежденная осенью позапрошлого года, как ассоциация нелегальных мелких промышленников, флибустьеров и контрабандистов,  выигравшая две крупные военные компании против «миротворческих сил ООН», или Западного Альянса, и почти поглотившая Полинезию, Микронезию и Меланезию. Так возникло «пятно тоталитарного анархизма»: площадь больше Африки, а населенность примерно как в Люксембурге». Это была первая запись в конспекте Чанди Кестенвел.  Дальше следовала графическая схема, снабженная короткими фразами:

* Верховный суд: 6 судей: 3 – жребий, 3 – симпатии граждан, 1 год абсолютная власть.

* Маленькое правительство: по конкурсу на 3 года. Роль: сервис для граждан и война.

* Народный флот, разведка, полиция – централизованные профи, плюс резервисты.

* Всего один закон: неизменяемая Великая хартия. Играет роль языческая этика Tiki.

* Запрет на государство, банки, рэкет и земельную собственность (за это расстрел).

* Вместо налогов – взносы, как в кондоминиуме. Единица платежа: фунт алюминия.

* Местное самоуправление: выборные мэры, полевые командиры, короли, и т.п.

* Все, что не запрещено – не на шутку разрешено. Никаких лицензии и монополий.

* Криминала всерьез мало. У полиции и местного суда неформально-быстрый стиль.

* Бизнесмены или работники тут могут вас обставить, но сделки четко выполняют.

Вслед за схемой в конспекте был краткий словарик меганезийского mix-языка.

С таким багажом знаний Чанди полетела из Кэрнса в Наматанаи – Золотой порт Новой Ирландии. Раньше тут была деревня с населением около двух тысяч. Потом, во время короткой войны, ее захватил миротворческий десант ООН, и жители сбежали. Это был разумный шаг с их стороны. Через несколько дней авиация Народного флота завалила Наматанаи зажигательными бомбами. От той деревни осталась лишь бетонная полоса аэродрома, бетонные причалы и пирсы в гавани Набуто, и развязка германской дороги, построенной в XIX веке. А на месте деревни теперь был модерновый городок, немного игрушечный, в стиле архитектурного быстро-сборного кубизма, но, довольно уютный. Сбежавшие жители-туземцы вернулись, и еще около тысячи разных спецов приехало…

...Такую информацию сообщили Чанди общительные австралийские студенты-геологи, летевшие с ней на 20-местном винтовом «микро-аэробусе». Пять часов в пути изрядно обогатили «меганезийский конспект» юной британской аристократки. В частности, она услышала эпическую историю войны за автономию Бугенвиль и Бука (группу северных Соломоновых островов, лежащих чуть юго-восточнее Новой Ирландии, и ранее, как и Новая Ирландия, считавшихся частью территории Республики Папуа. Адмирал Оникс Оуноко, диктатор Бугенвиля, инициатор январской Политэкономической Унии между Меганезией, Фиджи-Тонга и Бугенвилем, удостоился отдельного рассказа. Сценарии голливудских триллеров на этом фоне выглядели бледно. Чанди забеспокоилась (ведь Бугенвиль всего в полтораста милях южнее атолла Лвайра). Но следующая серия этого триллера прозвучала оптимистично: при всей людоедской сущности, адмирал Оуноко тщательно соблюдал меганезийскую «Великую Хартию». По мнению рассказчиков, у адмирала-диктатора просто нет выбора. Бугенвиль взят в «дружеские объятия». С юга Интербригада Ленина на Центральных Соломоновых островах, а с севера – Авиакорпус Махно, распределенный на Каролинских островах, и Новой Ирландии. Австралийцы собирались рассказать о мегенезийских полевых командирах с псевдонимами Ленин и Махно, только вот не успели. «Микро-аэробус» приземлился на аэродром Наматанаи.

От аэродрома до морского порта было меньше километра. Не проблема прогуляться с рюкзаком на плече. Оставалось найти Оэоуа Авау в портовой толчее. Для этого был оговорен знак: воздушный шар в виде улыбающейся морды Чеширского Кота…

…Есть контакт! Вот рыжая кошачья морда над 5-метровой машиной, напоминающей амфибийные аэросани, снабженные укороченными самолетными крыльями. Обычный европейский турист удивленно спросил бы: «что это за штука?», только не Чанди. К ее конспекту многое было приложено, например – каталог «Мобильная техника двойного назначения вероятного противника в Океании», изданный учебным отделом NATO. В каталоге такие крылатые аэросани называлась: диверсионный экраноплан «Seahorse».

На крыше этого крылатого «морского конька» сидела девушка – крепкая, темнокожая, круглолицая, одетая в «oceanic military» (жилетку и бриджи пятнистой маскировочной раскраски). Опытная боевая единица. Но Чанди (разумеется, узнавшая эту колоритную персону – ведь всю последнюю неделю они общались по видео-связи) была в курсе, что возраст Оэоуа – 17 лет. Кроме этого Чанди владела еще кое-какой информацией о своей первой сотруднице на «Диком Атомном юге»…

* Резюме сотрудницы *

Имя, дата и место рождения: Оэоуа Авау, 22 февраля 14 года до Хартии, Норд-Тонга.

Семейное (домашнее) положение и деятельность: кочевник, студент дистанционного колледжа – Лабораториума Палау, резерв-капрал Народного Флота со стипендией.

Постоянное (преобладающее) местожительство: восточный край Новой Ирландии.

Работа за последний полный год: служба на флоте (северо-западная сводная бригада).

Рекомендации: особая отметка генштаба за роль в боевой операции «Морская метла».

Хобби: играть с дельфинами и болтать по-ихнему. Еще танцы и мужики, это понятно.

*

…Резерв-капрал ловко спрыгнула с крыши «морского конька» навстречу Чанди, и без церемоний хлопнула ее ладонями по плечам.

– Aloha, boss Chandi! Maeva oe!

– Mauru, Oeoua! – ответила юная британская аристократка, хорошо помнившая из своего конспекта, как будет по-здешнему: «привет, добро пожаловать» и «спасибо». Но, вдруг обнаружились нюансы. Оэауа сразу проинформировала.

– Тут не Полинезия, а Меланезия, не восток, а запад, тут говорят не «mauru», а «faafe».

– Это критично? – спросила Чанди.

– Aita pe-a, нет проблем. Просто, чтоб ты была в курсе.

– Ясно. Я запомню.

– ОК, босс. Ну, давай, падай в левое головное кресло, и метнемся на объект.

Чанди не заставила повторять дважды, и устроилась в кабине. Оэоуа села за штурвал, привычно ткнула что-то на пульте и, через четверть минуты, диверсионный (хотя уже конверсионный, в смысле, функционально-гражданский) экраноплан «Seahorse», под негромкий звенящий шелест воздушного винта, оторвался от воды. Полет в метре над пологими волнами со скоростью полтораста км в час завораживал.

– Нравится? – добродушно поинтересовалась Оэауа.

– Да. Я читала про такие машины, но в Англии и Европе их почти не используют. Мне хотелось бы научиться управлять.

– Хэх! Босс, ты на спортивном катере умеешь?

– Умею. И не надо называть меня «босс». Давай просто по имени.

– ОК, Чанди. Вот: экраноплан почти как спортивный катер. Ты научишься за три дня.

– Хорошо, если так, Оэоуа. А что у нас относительно коралловых ламантинов?

– Ну, я поговорила с мужиками-резервистами нарфлота, знающими папуасский север, сказала им про 20 килобаксов на ламантинов. Они обещали привезти восемь хвостов.

– Хвостов? – переспросила британка.

Оэауа утвердительно кивнула и пояснила.

– Наземную живность считают по головам, а морскую по хвостам. Типа, традиция.

– Значит, восемь ламантинов за 20 тысяч US-долларов?

– Ага. После войны папуасы в Лаэ сидят без работы. Плати, и все ламантины – твои. А мужики срубят комиссионные. В цену, кроме самих ламантинов и авиа-трансфера, они включили эхо-клипс. Это штука, которая дает особое эхо на сонаре. Мы прицепим эхо-клипс к каждому ламантину, чтоб приглядывать. Эхо-клипс дешевая штука, на ярмарке Капингамаранги оптом дюжина за полста фунтов. И столько же за сонар.

Чанди вспомнила, что Капингамаранги – это атолл, известный полутеневой ярмаркой конверсионной техники. Расположен Капингамаранги в полтораста милях к северу от атолла Лвайра, он самый южный в безумно-огромном Каролинском архипелаге, ныне принадлежащем Меганезии, поглотившей ФШМ (Федеративные Штаты Микронезии).

– Я поняла, – сказала она, – А ты думаешь, ламантины приживутся в лагуне Лвайра?

– Приживутся! Лагуна огромная, все мелководные полосы заросли водорослями. Твои ламантины будут пастись там. Ты лучше спроси: как мы приживемся на этой турбазе?

– Э-э… А там какие-то проблемы?

– E iti pe-a. Маленькая проблема. Турбаза – полное говно. Это 200-футовый десантный корабль, один из тех, на котором янки сто лет назад воевали с японцами за Рабаул и за Гуадалканал. По ходу, откуда-то оттуда эта калоша притащена. Сейчас это ржавое ведро догружено балластом, и намертво посажено на мель, чтобы не утонуло. Хорошо, что оно посажено не совсем косо. На первый взгляд почти прямо, но прикинь: если воду на пол вылить, то сливается на правый борт. Хотя, это не главное.

Не на шутку насторожившись, Чанди поинтересовалась:

– А что главное?

– Главное, что оба электрогенератора сдохли: и ветровой, и солнечный. Так что там ни электричества, ни водоснабжения. Опреснитель, кстати, тоже сдох. Эти асси, которые продали тебе турбазу, здорово сэкономили на оборудовании. Такие дела.

– Минутку, Оэоуа, и что теперь?

-Что-что: мы сейчас скользим на ярмарку Капингамаранги за новым энергомодулем и новым опреснителем. Aita pe-a, нет проблем. Цена за все вместе  – два кило фунтиков. Гуманно. Прикинь?

– А-а…  – тут британка приближенно перевела в уме 2000 меганезийских алюминиевых фунтов в US-доллары, и облегченно вздохнула, – …Значит, все не так страшно.

– Ни разу не страшно, – подтвердила резерв-капрал, – был бы атолл, а правильный канак всегда придумает, как там устроиться, потому что наша земля – это море.

…

*3. Внезапный визит прекрасной леди.

Тот же день 5 марта. Британия – от юго-запада до юго-востока.

…Спецагент Тимоти Стид никуда не исчез, а просто поехал реализовывать свою мечту. Курортный и портовый городок Фалмут в Корнуолле, на юго-западном краю Британии, считается одним из красивейших мест графства. Зеленые холмы, парки, пляжи, река, и естественная гавань, одна из самых больших в мире. Тут спокойно и уютно, всего одна настоящая улица (вдоль реки Фал), и всего 20 тысяч жителей. Но, это настоящий город, имеющий старую набережную, галерею, артистическое общество, морской музей, свою полицию, и свой порт. Порт принимает всего несколько тысяч тонн груза в неделю, но такого оборота достаточно, чтобы поддерживать постоянный очаг криминала.

Вот об этом шел разговор между Барри Борнберри шеф-констеблем Фалмута, и Тимоти Стидом, почти уволенным агентом MI-6. Двое мужчин, оба чуть моложе 40 лет, сидели сейчас в маленьком открытом кафе под пальмами… Под пальмами!!! Фалмут – одно из немногих мест в Англии, где пальмы бывают не только в оранжерее, но и на природе.

– …Короче, Тимоти, – заключил Борнберри свою вводную историю, – ты очень здорово сделал, что приехал. Я вижу: ты тот парень, который с этим справится!

– Я постараюсь, Барри, – ответил Стид, – но, сходу ничего гарантировать не могу. И, мне сначала решить бы с увольнением. Меня еще месяц будут мурыжить. Имеют право.

– Брось, ерунда! – Борнберри хлопнул его по плечу, – Что такое месяц? Ничего! Ну, ясно: съездишь в Лондон раз семь. Заодно вещи перевезешь. Ты присмотрел тут что-нибудь?

– Нет, пока я остановился в недорогих апартаментах в Гиллингвайс-Вилл.

– Хорошо! – одобрил шеф-констебль, – Нельзя хватать, что попало. Дом, это дом. Есть надежная риэлтор, он тебе поможет подобрать дом, не какой попало, а основательный.

– Родственник? – лаконично поинтересовался спецагент.

– Хитрый ты, – одобрительно проворчал шеф-констебль, – Да. У нас тут в Фалмуте все старожилы немного родня. Это же не Лондон, где все друг другу никто.

– Все друг другу никто… – повторил за ним Стид, – …Вот это афоризм.

– Афоризм, не афоризм… – шеф-констебль отхлебнул из кружки, – …Но чистая правда.

– Это точно, – Стид кивнул, и тут зазвонил его сотовый телефон…

…Точнее телефон «неизвестного китайца», приобретенный на блошином рынке. Стид совсем не хотел, чтобы служба персонала MI-6 донимала его звонками. Для процедуры увольнения есть официальная переписка. Так что Стид бросил свой «именной» сотовый телефон в лондонской квартире, а ключ от почтового ящика отдал соседу-пенсионеру, заранее поблагодарив добрым словом и бутылкой превосходного виски. Сосед – крайне пунктуальный дядька, обещал звонить сразу, если в ящик придет казенный конверт.

Конечно, если офис MI-6 захочет определить телефон, которым пользуется временно отстраненный (но еще не уволенный) агент Тимоти Стид, то это займет один день, не больше. Но офису будет лень возиться – рассудил Стид, и потому, не ждал казенных звонков. Однако, поступивший сейчас звонок оказался в высшей степени казенным...

…Поговорив несколько минут, спецагент убрал трубку в карман и, отвечая на еще не заданный вопрос Барри Борнберри, пояснил:

– Достали меня даже по кривому телефону. Какой-то советник Онербелт из МИД. Рано утром меня ждут в Лондоне на конфиденциальной беседе, как сказал этот гусь.

– Эй, Тимоти, а ничего, что ты вот так мне выкладываешь имена и всякое такое?

– Плевать, – ответил спецагент, – Я отстранен, и все мои разговоры суть неслужебные.

– Я чувствую, – сказал Борнберри, – тебя будут уговаривать остаться.

– Плевать, – повторил Стид, – я все решил. Ладно, придется съездить в Лондон.

…

Следующее утро. 6 марта.

База британских ВВС Нортхолт, 5 км к западу от Лондона.

Бриан Онербелт советник МИД, встал из-за стола и протянул руку Тимоти.

– Доброе утро, агент Стид. Присаживайтесь. Я могу предложить вам кофе.

– Благодарю, – ответил Тимоти, занимая кресло напротив, – но я успел выпить кофе на вокзале. Мне бы хотелось сразу перейти к делу, если вы не возражаете, сэр.

– А вы уже догадались, по какому делу я вас пригласил? – поинтересовался советник.

– Мне и догадываться нечего, сэр. У меня только одно дело: мое увольнение.

– Понятно, – Онербелт кивнул, – вы обижены нетактичным отношением начальства.

– Нет, сэр. Дело не в этом.

– А в чем же?

– Просто, я нашел другую работу.

– В полиции Корнуолла, не так ли? – уточнил советник.

– Именно так, мистер Онербелт.

– Вы нашли другую работу, но что-то ведь стало причиной этих поисков.

– Да. Меня, по существу, обвинили в некомпетентности. Это достаточная причина.

– Итак… – заключил советник, – …Мы вернулись к нетактичному отношению.

– Простите, сэр, – спокойно произнес Тимоти, – но это уже в прошлом, и я не хотел бы отнимать ваше время. Я думаю, лучше направить меня в канцелярию MI-6. Я оставил заявление об отставке, и готов подписать согласие на отказ в выходном пособии.

– Что вы, мистер Стид! – тут советник картинно развел руками, – Посмотрите на вещи рационально. Я прочел протоколы совещаний, на которых вы выступали. Вы отличный специалист. Вы сразу разгадали план противника, и один против всех, вопреки любым препятствиям, отстаивали эту правильную версию.

– Нет, мистер Онербелт. Я сделал много ошибок с самого начала, и вы это знаете, если смотрели рапорты.

– Знаю. Вы ошиблись в деталях. Но, вы разгадали главное: что меганезийцы намерены взорвать дом Мейнарда Кестевэла, и что орудием будет летающая бомба. Сейчас у нас имеются результаты стыковки множества фрагментов записей, с разных камер видео-наблюдения в Лондоне. Хотите посмотреть?

Тимоти Стид медленно покачал головой.

– Нет. Это служебные данные, а я отстранен. И в любом случае, это уже не мое дело.

– Ладно. Тогда, может быть, вас заинтересует это… – Онербелт протянул Тимоти лист бумаги, украшенный эмблемой: на синем фоне белый лев и единорог, держащие щит с короной, и ниже, логотип «Foreign and Commonwealth Office» (МИД Британии).

– Нет, сэр, – твердо сказал Тимоти, выразительно убрав руки подальше от стола.

– Это не служебные данные, – сообщил советник МИД, – копия передана в прессу и ее прокомментируют в ближайшем выпуске новостей. Это приказ об увольнении совета директоров MI-6 в полном составе. Как в 1993 году, если вы знаете эту историю.

– Я знаю эту историю, сэр. Но, мне бы хотелось получить приказ о моем увольнении.

– Мистер Стид, вам говорили, что ваше упрямство иногда просто чудовищно?

– Мне говорили, мистер Онербелт. И это еще одна причина для моего увольнения.

Советник снова так же картинно развел руками.

– Вы можете думать о чем-либо кроме визы на вашем заявлении об отставке?

– При всем уважении к вам, сэр, в данном случае, вероятнее всего, нет.

– При всем уважении к вам, мистер Стид, я вам не верю. Я готов спорить, что вы перед разговором проанализировали причины моего звонка на ваш секретный телефон.

– Телефон не секретный, – заметил Тимоти, – просто, он зарегистрирован не на меня.

– Пусть так, – советник кивнул, – но, в остальном, я прав, разве нет?

– Сэр, даже если я признаю, что вы правы, это ровным счетом ничего не меняет.

– Нет, мистер Стид, это многое меняет. Ведь это значит, что вы держите руку на пульсе событий. И, я буду вам благодарен, если вы поделитесь выводами, к которым пришли.

– Мои выводы вряд ли вас заинтересуют, сэр. Они основаны только на данных прессы.

– А пресса ссылается на вас, – заметил  Онербелт и бросил на стол свежую «Times».

*** The Times. Что знает агент Стид? ***

Отстранение, а затем исчезновение Тимоти Стида, агента MI-6, за сутки до одного из крупнейших провалов этой спецслужбы, находится в центре внимания политических аналитиков. Говорят, что агент Стид предсказывал атаку террористов на тайный клуб «Гималаи», но дирекция MI-6 опиралась на ложные прогнозы. Тимоти Стида просто отстранили, а затем он исчез. Дома его нет, но его автомобиль в гараже, а его сотовый телефон не отвечает. Компетентные источники уверены: Стид знает, кто за рычагами террористической машины, и что нас ждет дальше, вслед за взрывом в Лондоне.

***

Тимоти Стид отложил газету и выразительно пожал плечами.

– Просто газетная утка. Я практически ничего не знаю о «рычагах», как тут написано.

– Тогда, мистер Стид, поговорим о разнице между «ничего» и «практически ничего».

– Боюсь, что я вас разочарую, мистер Онербелт.

– Сэр! – рявкнул дежурный сержант, заглядывая в кабинет, – К вам пришла леди.

– Какая леди? – удивленно спросил советник.

– Я сама о себе доложу, – негромко сказала женщина в элегантном белом костюме для верховой езды и белой шляпке с вуалью, – вернитесь на свой пост, сержант.

– Да мэм, – ответил тот, и исчез, прикрыв дверь с наружной стороны.

– Здесь обсуждают статью в «Times»? – поинтересовалась женщина, садясь на один из свободных стульев и небрежно бросая на стол свою шляпку.

– О, черт… – выдохнул Тимоти, вскакивая из-за стола.

– Э… – протянул Онербелт, поднимаясь со своего кресла, – …Это вы?

– Да, это я, – ответила женщина, – и ради бога, не глазейте на меня, как на призрак.

– Но, Ваше величество… – попытался возразить советник.

– Я знаю, – перебила она, – что мой визит сюда, это нарушение приличий, традиций и протокола. Но с позиции закона и здравого смысла, я должна быть именно здесь. Мое присутствие носит неофициальный характер, так что называйте меня просто: Боудис. Сейчас я хотела бы услышать комментарии мистера Стида к этой странной статье.

– Как скажете, Ваше величество…

– Боудис, – поправила его королева, – начинайте же, мистер Стид. Я слушаю.

Отстраненный агент Стид помедлил немного, а потом согласно кивнул и сообщил:

– Барон Кестенвэл и его клуб «Гималаи» вызывали ненависть у множества людей в разных странах. Тут его ненавидели за ввоз агрессивных мигрантов с Индостана. А на Индостане его ненавидели за специальный микрокредитный банк, раздающий кредиты полунищим многодетным семьям в Кашмире, Кханде, Бихаре, Непале и Бутане. Семьи заведомо не могли уплачивать такие грабительские проценты, и, чтобы рассчитаться, передавали детей-подростков вербовочной конторе, которая улаживала дела с банком. Подростки попадали в британский тренировочный лагерь для превращения в гуркхов.

– В гуркхов? – удивилась Боудис, – Я считала, что гуркхи, это северо-индийская нация, отличающаяся особой отвагой, и из которой Британия уже более двухсот лет набирает солдат в элитные подразделения коммандос.

– Миледи Боудис, – сказал Стид, – маленькая нация исчерпана в конце прошлого века, поэтому солдаты в элитные подразделения вербуются там, где я уже сообщил, и тем способом, который я изложил. А дальше, в тренировочном лагере, из них получаются фанатично-храбрые субъекты, в чем-то похожие на прежних гуркхов. Таким методом военное ведомство, сотрудничая с частными группами, такими, как «Гималаи», без проблем удовлетворяет потребности ряда стран Содружества в условных гуркхах.

– Мистер Стид, – вмешался советник Онербелт, – ваша версия не совсем достоверна.

– Я уже молчу, сэр, – тут Стид улыбнулся, а затем прикрыл рот ладонью.

Королева изящным движением вынула из сумочки сотовый телефон и спросила:

– Бриан, если я позвоню информированным персонам, и изложу им версию, которую озвучил Тимоти, то вы уверены, что я не услышу в ответ: «да, так оно и есть»?

– Э-э… – советник Онербелт замялся, – …Видите ли, Боудис, это непростая тема…