Текст книги "Одиссея креативной королевы (СИ)"

Автор книги: Александр Розов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 55 страниц)

…В другое время, королева Боудис ни за что не стала бы участвовать в этом драйве, но сейчас... «Катись все к черту! – решила она, – Это даже будет не самая большая из моих глупостей за последние сто дней, но самая веселая, наверное, если кйоккенмоддингеры говорят правду, и купание в этой проруби лишь на вид жутко, а реально – безопасно».

Когда «дело дошло до дела», и желающие собралась в прогреваемом шатре рядом с квадратной прорубью (точнее не прорубью, а широким ледяным колодцем, куда был спущен трап до воды) – королеву стало слегка трясти от нахлынувшего страха.

– Не беспокойтесь, миледи, – сказал Лйалл Тью, – температура воды подо льдом в этом озере: плюс 6 Цельсия. Это как обыкновенный остужающий бассейн в финской сауне.

– Вы уверены? – переспросила она, почти лязгая зубами от дрожи.

– Уверен. Видите, кйоккенмоддингеры уже раздеваются.

– Вижу…

– Вот! – он улыбнулся, – Хотите я нырну вместе с вами? Или прямо перед вами?

– Со мной, – ответила она.

…Между тем, девушки – кйоккенмоддингеры, уже голые, не напрягаясь, одна за другой, игнорируя трап, нырнули прямо с кромки льда.

Плюх!

Плюх!

Плюх!

Сквозь очень прозрачную воду, в свете прожекторов, было видно, как они свободно, с изяществом тюленей, маневрируют на глубине.

– Я думаю, – негромко сказал Тью, – что прыгать так лучше, чем спускаться по трапу.

– Вы правы, Лйалл. И не будем тянуть с этим. Помогите мне раздеться, – так королева приняла ключевое решение, после которого уж точно было некуда отступать. И стало спокойнее (тревога спадает, когда лишние альтернативы отброшены).

Следующая минута промелькнула в сознании королевы, как ускоренное кино. Точнее, ускоренная прокрутка примитивнейшего низкочастотного кино позапрошлого века. В первых фильмах кинематографа братьев Люмьер 1890-х кадры менялись относительно медленно, так что возникал эффект «перепрыгивания» картинок – одной за другой. Так получилось и здесь (только субъективно – в сознании королевы Боудис). Картинки…

…Небольшая толпа голых людей, они нервно хихикают перед «моментом истины».

…Морозная темнота, обрушившаяся на незащищенную кожу со всех сторон.

…Мгновенное онемение в босых стопах, от прямого контакта с серебристым льдом.

…Ярко освещенный колодец впереди: луч прожектора добивает сквозь воду до дна.

…Теплая крепкая ладонь Лйалла, мягко, успокаивающе охватившая ее запястье.

…Голос Лйалла: «Миледи, прыгаем на счет три. Раз – два – три».

…Прыжок. Полсекунды полета. Сверкающая масса воды ударяет по всему телу, будто магическая эссенция холода, обжигающая, и вытягивающая тепло из самого сердца.

…Выныривание. Первый вдох. Вокруг мерцает лед, но воздух кажется теплым.

…Опять голос Лйалла: «Миледи, я помогу вам вылезти, дайте руку».

…Перекладины-ступеньки трапа. Аномальное ощущение тепла.

…Снова лед под ступнями, но вместо холода, только легкое покалывание.

…И мир вокруг покачивается, как после лишней порции шампанского.

…Смешной микроавтобус-трицикл. В Индокитае такие называют «тук-тук».

…В маленьком салоне тесно, шумно, весело и жарко. Поездка – три минуты.

…Еще один ангар-купол. И Танфри Уошер поясняет «наша мини-АЭС».

…Стэйси Вакехиа шутит: «первая атомная сауна в истории нашей планеты».

…

Выражаясь эпически: эти два атомных энергоблока размером каждый со стандартную автоцистерну, и мощностью по 10 мегаватт, были сердцем базы-городка Ванда. Сразу следует оговориться: эти маленькие размеры дополнялись внешней водяной защитой, занимавшей половину 20-метрового ангара-купола. Перебор, но… Энди Роквелл сходу фривольно пояснил, усаживаясь на табурет у стойки бара перед парилкой сауны:

… – Но, береженого бог бережет, сказала монахиня, надевая кондом на свечку.

– Энди хотел сказать, – пояснила Стэйси Вакехиа, – что тут нет превышения над фоном естественной радиации. Все поглощается толстой стеной воды.

– Приятно слышать, – отреагировала королева, тоже усаживаясь на табурет и поправляя простенькое удобное кимоно (элемент местного колорита городка Ванда).

– Между прочим, – добавил Танфри Уошер, наливая всем чай, – такой метод снабжения энергией выгоднее, чем ставить ветряки по сто киловатт, как на станции База-Парк. На стартовой фазе, вложения, конечно, больше, зато возможность расширения городка не ограничена. Сейчас тут не бывает больше сорока человек, постоянных всего десять. Но можно поставить еще дюжину ангаров и разместить триста человек, с комфортом.

– А что говорят экологи? – полюбопытствовала Арвен Роллинг.

– Смотря, какие экологи, – отреагировал Танфри.

– М-м… Хороший вопрос… – Арвен толкнула плечом мужа, – …Энтони, ты слышишь? Новозеландское королевство уже вводит сегрегацию экологов.

– Я об этом ничего не знаю, – заметила королева, – так что мне хотелось бы деталей.

Танфри Уошер с готовностью кивнул.

– Разумеется, миледи! Я объясню. Есть четыре вида экологов. Первый, хронологически древнейший: первобытные, вроде кйоккенмоддингеров.

– Неопервобытные, – уточнила Унвейг, и положила руки на плечи своим подружкам по неоязыческой неопервобытной секте.

– Неопервобытные, – согласился Танфри, – как нетрудно заметить, миледи, они живут в согласии с природой, и не затрудняют себя такой мелочью, как применение одежды на вечеринках, а присутствуют, как есть, голышом.

– Это нам комплемент или упрек? – поинтересовалась Хелвер.

– Это объективная констатация, – ответил филд-менеджер и продолжил, – второй вид, в хронологической последовательности, это бытовые экологи. Это вообще большинство нормальных людей, которые хотят, чтобы вокруг их дома была биофрендная среда. Я, например, тоже бытовой эколог, и слежу за чистотой окружающего ландшафта. Далее, третий вид экологов: ноосферные. Я извиняюсь за двусмысленность названия, просто исторически сложилось, что так называют экологов, выступающих за запрет охоты на разумных или условно-разумных существ, например китов. Мистер и миссис Роллинг, участники движения «Moby Dick», как раз относятся к ноосферным экологам. Теперь, наконец, мы добрались до четвертого вида: экологов-лоббистов.

На этой фразе доктор Лйалл Тью возмущенно хлопнул ладонью по стойке бара.

– Танфри, какого черта ты смешиваешь экологов с ворами и гопниками из Гринпис?

– Нет, Лйалл, это не я смешиваю, а ООН смешивает. Ты, конечно, знаешь, что Гринпис аккредитовано при ООН в качестве авторитетнейшей экологической организации.

– При ООН много трэша аккредитовано, – заметила Оддхег, – есть фальшивые экологи, фальшивые правозащитники, фальшивые медики, фальшивые гуманисты…

– О! Кстати! – Унвейг звонко щелкнула пальцами, – Что, если миледи подпишет указ о запрете всего этого трэша на территории Королевства Новой Зеландии?

– Я присоединяюсь к идее! – заявила Арвен Роллинг.

– Вам слово, миледи! – объявила Стэйси Вакехиа.

– Все не так просто, – слегка растерявшись, ответила Боудис, – начнем с того, что такие действия не относятся к моим прерогативам.

– Ваше величество, – спокойно сказал Энтони Роллинг, – мы сейчас не о Соединенном Королевстве, а о Королевстве Новая Зеландия.

– Тем более, у меня нет таких прерогатив. Ведь Королевство Новая Зеландия, по акту о статусе, имеет только концептуальный, символический характер, указывающий на общность истории и этических ценностей группы стран, на признание общего монарха, но не на государственность. Королевство Новая Зеландия не является международно-признанным государством, и монарх там не может издавать законы.

Танфри Уошер задумчиво покачал ладонью над столом.

– Это еще как поглядеть, Ваше величество. Конечно, севернее 60-й широты действует парламент и правительство просто Новой Зеландии. Но южнее 60-й широты, в секторе Росса, между 160-м восточным меридианом и 150-м западным меридианом, объявлена только одна законная власть: ваша, миледи. Так по здравому смыслу получается.

– А, – добавил Энди Роквелл, – быть государством необязательно. Вот, Меганезия – не государство по определению, точнее по Хартии, и международного признания у нее, в принципе, нет. Тем не менее, директивы их Большого Жюри превосходно действуют.

– О, боже! – воскликнула королева, – Вы же не думаете, что я намерена реально править Сектором Росса, как коронной территорией?

– А почему бы и нет? – невинно поинтересовалась Стэйси.

– Друзья, давайте оставим политические проблемы на завтра, – более, чем своевременно вмешался доктор Лйалл Тью. И публика без проблем согласилась, что можно оставить политические проблемы на завтра, а сегодня просто повеселиться.

…

У королевы давно не было возможности повеселиться в такой позитивной отвязанной компании. Наверное, со времени окончания магистратуры в Оксфорде 13 лет назад. Но «оксфордские рефлексы» студенческих вечеринок не растворились во времени, а лишь заснули в какой-то берлоге подсознания (как медведи зимой). Теперь же, почувствовав подходящий эмоциональный климат, они проснулись, и показали, на что способны.

Разумеется, дело было не только в эмоциональном климате этого сборища в «атомной сауне», но также и в самоощущении Боудис. Силой событий, она была вытолкнута из «обрядово-символической королевской роли». Она была разбомблена обвинениями и компроматом в британских СМИ. Она была в шаге от низложения, и комитет по этому вопросу уже начал заседания в парламенте. И в довершении всего этого, она была под прицелом, за ней и ее детьми охотились киллеры, за ее голову была объявлена теневая награда, ей едва удалось спастись с яхты перед авиа-тараном, она едва успела вывезти детей из зоны риска. Кто-то от этого впал бы в апатию. Но только не Боудис. Основу характера энергичной 37-летней королевы составляли: ответственность и оптимизм. В литературе эти черты приписываются наиболее ненавистному, и (парадокс!) наиболее романтизированному типу британцев: бизнесменам и пиратам Елизаветинской эпохи.

Прежде всего – ответственность. Двое детей (10 и 12 лет) находятся, по объективным причинам, далеко от мамы, но это вовсе не значит, что мама вправе на какое-то время забыть о своей ответственности за них. Так что веселье – весельем, но дело – делом. И королева, покинув разгульный мини-фестиваль, отправилась в свою каюту, чтобы (по сложившемуся уже распорядку) проверить, чем там занимаются дети, и (это важно) не увиливают ли они от учебы. В этом деле (опять-таки – по сложившемуся распорядку) королеве помогал доктор Лйалл Тью, обладавший (как уже понятно) теми же чертами британского характера. «Каютами» здесь на базе Ванда, назывались вполне достойные  апартаменты (на уровне 3-звездочного отеля где-нибудь в Лапландии). И, разумеется, присутствовало высокоскоростное подключение к глобальной компьютерной сети, что позволяло использовать видеосвязь для полноценного дистанционного воспитания…

…12-летняя Беатрис и 10-летний Дункан начали видео-сессию с жалоб на запредельно тяжелую школьную жизнь. Оказывается, доктор Молли Калиборо с сегодняшнего дня принялась тиранить их с применением научной фантастики Жюль Верна. В программу беспрецедентной тирании вошли последовательно НФ-романы:

– С Земли на Луну.

– Вокруг Луны.

– 20.000 лье под водой.

– Путешествие к центру Земли.

Для начала, детям было предложено опровергнуть известную (по Глобопедии) критику проекта пушечного космического перелета. Правда, разрешалось пользоваться любыми источниками информации, в частности – консультироваться с кем угодно.

Увы – образование у Боудис было гуманитарное, и консультант из нее не получался.

Зато у Лйалла было основательное техническое образование, так что…

…Следующие два часа королева с любопытством следила, как запросто разбиваются, казалось бы, логичные возражения критиков:

* Что выстрел из пушки не может придать снаряду Вторую космическую скорость.

* Что ускорение при выстреле размажет пассажиров-астронавтов по стенкам кабины.

* Что пассажиры, далее, сгорят из-за нагрева снаряда при трении о воздух на взлете.

* Что снаряд-кабина сначала сгорит, а затем разобьется при возвращении на Землю.

По ходу процесса, космическая пушка Жюль Верна (или профессора Барбикена) была варварски реформирована. Она вытянулась с 300 метров до полутора километров, а ее толкающим веществом стал не пироксилин, а жидкий пропан с жидким кислородом. В снаряде-кабине был не воздух, а раствор кислорода в жидком перфторциклане. Так что астронавты плавали в этом, и этим же дышали (дыхание жидкостью изобретено еще в 1980-м году, а в 1989-м даже показано в НФ-фильме Кэмерона «Бездна»). Заполнение жидкостью снаружи и изнутри, защищало астронавтов от размазывания, когда снаряд разгонялся в стволе пушки до космических скоростей. Снаряд проходил плотную зону  атмосферы за 2 секунды, и несложный расчет показывал, жидкость в кабине не успеет нагреться до опасной температуры. Ура! Снаряд вырвался в космос и летит к Луне...

…Завершилась книга «С Земли на Луну» и началась ее вторая часть «Вокруг Луны». У критиков не было особенных претензий к описанию облета Луны, но вот возвращение снаряда-кабины на Землю. Как сделать, чтобы снаряд не сгорел в атмосфере (подобно метеору), а то, что останется не разбилось при лэндинге? Тут Тью признал, что ему не хватает специальных знаний, и взялся за свой коммуникатор...

– Ahoj, Yozhin S-bazin! Jak to jde?

… – A ja jsem OK. У тебя найдется несколько минут на один стимпанковский вопрос?

… – Я рад, что заинтриговал. Допусти, мы запустили космическое ядро из Барбикена, а дальше, когда космическая миссия выполнена, нам надо его аккуратно вернуть.

… – Нет, я не о космической траектории, а о вхождении в атмосферу.

… – Нет, форма – не обязательно сферическое ядро. Можно выбрать любую форму.

… – Эффект гиперзвуковых блинчиков? Впервые слышу. Где можно прочесть?

… – Минуту, я записываю. Юджин Сангер «Эффект гиперзвукового отскока». Миньон Суханов «Дисковый планер для возвращения с орбиты». Ральф Лоренц «Стабилизация дискового планетного зонда при входе в атмосферу». ОК. Я записал. Спасибо, Йожин!

… – Да, честное слово, я потом расскажу. И, с меня кружка пива. Se uvidime.

Доктор Тью положил коммуникатор на стол. Боудис недоуменно подняла брови.

– Приветствие и прощание были на чешском языке, не так ли?

– Да, миледи. Я звонил Йожину Збажину. Это чешский инженер с Северного Самоа. В области стимпанка он крупнейший специалист из тех, кого я знаю. А идея пушечного космического путешествия относится отчасти к стимпанк – фантастике.

– Весьма интересно, – сказала королева, – и какой же совет дал мистер Збажин?

– Да-да, что он придумал? – нетерпеливо подключилась Беатрис.

– У нас домашнее задание, между прочим, – на всякий случай, напомнил Дункан.

– Внимание, молодые люди! – произнес доктор Тью, – Как вы слышали, мистер Збажин посоветовал три научные статьи. Я надеюсь, что вы сейчас проявите свои выдающиеся способности в сетевом серфинге, и найдете эти статьи. Оттуда мы выясним искомое.

Еще через час статьи были найдены, просмотрены, и родился финальный концепт того снаряда, на котором герои Жюль Верна могли бы стартовать из пушки, облететь Луну, вернуться на Землю, и все это без превращения в фарш в начале, или в конце пути. На старте это был заостренный цилиндр (как в оригинале) но сразу после вылета из жерла пушки) он сбрасывал оболочку (как подкалиберный снаряд), и от него оставался диск, ориентированный ребром по курсу (на манер летающей тарелки). Тарелка вылетала из атмосферы, и облетала Луну. Возвращаясь к Земле, она ориентировалась к атмосфере,  примерно как плоский камешек, брошенный так, чтобы получить побольше отскоков – «блинчиков». Потеряв большую часть кинетической энергии, тарелка как бы тонула в атмосфере, переходила в планерный полет, после чего приводнялась в океане. Wow!

«Wow!», – хором выпалили королевские отпрыски, затем выдали скороговорку, что-то наподобие: «Спасибо – мама – спасибо – док Лйалл – пока-пока!», и (как выражаются в подобных случаях авиадиспетчеры) «ушли с радара».

– Да уж… – заключила королева, глядя на экранную заставку, – …Небанальные задачки ставит доктор Калиборо. Это, видимо, из программы для Лабораториума Палау.

– Вполне возможно, миледи, – ответил доктор Тью, – насколько я знаю методы Молли Калиборо, она задает похожие учебные сценарии и подросткам, и взрослым студентам, только для подростков у нее менее строгие требования к детализации решения.

– Похоже, что так – Боудис кивнула, – в любом случае, спасибо, Лйалл, вы снова спасли интеллектуальную репутацию моей семьи.

– Я был рад помочь, – он улыбнулся, – это было увлекательно. А вы, наверное, устали.

Королева знала эту его вечернюю фразу, значившую: «если от меня на сегодня ничего  больше не нужно, то я, наверное, пойду». Но, сегодня ей совсем не хотелось, чтобы он уходил. Поэтому, она протянула руку, коснулась его плеча и негромко произнесла.

– Возможно, вы могли бы остаться.

– Остаться? – переспросил доктор Тью.

– Да, – подтвердила королева, – хотя, я не знаю ваших планов на сегодняшний вечер.

– Миледи, у меня не было планов. И если… Э-э… Я даже не знаю, как это сказать.

– Назовите меня просто: Боудис. Тогда все остальное тоже станет понятнее и проще.

– Боудис… – отозвался он, – …Что произойдет в случае поцелуя?

– Я думаю, Лйалл, мир от этого не рухнет. И нетрудно проверить, права ли я.

…

Мир не рухнул ни от их поцелуя, ни от всего, что совершенно естественным образом произошло между ними дальше. Хотя, в какой-то момент Боудис показалось, что мир изрядно покачнулся, как при землетрясении. Несколько позже, она заключила, что это просто субъективные ощущения женщины, у которой, по разным вздорным причинам, приблизительно два месяца не было мужчины. Отсюда и ослепительно-свежая острота ощущений, головокружительных и даже немного пугающих. Хотя, испуг был веселый – будто на аттракционе «Американские горки» (где многие участники вопят не столько от испуга, сколько от захлестывающей волны необычных эмоционально-физических ощущений).

– Миледи, вы в порядке? – обеспокоенно сказал Тью.

– В порядке ли я? – чуть насмешливо переспросила она, – О, нет! Я не в порядке, и вся галактика, наверное, не в порядке, если мужчина, с которым я только что занималась любовью, и на которого я сейчас так уютно улеглась, говорит мне «миледи». А, между прочим, у меня есть имя. Ты помнишь, Лйалл? Меня зовут Боудис. Бо-у-дис!

– Бо-у-дис, – эхом повторил он, – мне кажется, что это сон.

– Ущипнуть тебя? – предложила она и, не дожидаясь ответа, ущипнула его за бедро.

– Э! Гм! Определенно, это не сон. Боудис. А я уже говорил, что люблю тебя?

– Да. Ты говорил это приблизительно пять раз. Если честно, то, я не считала. О, я чуть не забыла сказать, что тоже люблю тебя. Это немножко тревожно.

– Тревожно? – переспросил Тью, – В смысле, ты беспокоишься насчет репутации?

– О, нет! – она рассмеялась, – Вот уж о чем нечего беспокоиться! Если верить газетным статьям, то даже Мессалина это идеал добродетели по сравнению со мной.

Королева сделала паузу, приподнялась на руках, и внимательно глянула в глаза Тью.

… – О! Кажется, ты не читал эти статьи.

– Не читал, – признался он, и спросил, – а Мессалина, это жена императора Калигулы?

– Нет! Это жена Клавдия. Их поженил Калигула, чьим приемником впоследствии стал Клавдий по некой иронии Фортуны. Но, с тех пор, как полвека назад два итальянских порнографа сняли фильм «Калигула и Мессалина», большинство людей, для которых история – не профессия и не хобби, думают, что Мессалина была женой Калигулы. О времена, о нравы! Античная история пишется порнографами.

– По-моему, – заметил Тью, – хуже, что современная история пишется порнографами.

– Wow! – воскликнула королева, быстро наклонилась, и поцеловала его в губы, – У нас получился афоризм. И я начну с него свой первый авантюрно-исторический роман!

– Боудис, ты правда хочешь заняться литературным творчеством?

– Да. Ведь парламент не только низложит меня, но и снимет с довольствия. И я начну зарабатывать, как все нормальные люди. Я же дипломированный историк-археолог, а литература – неплохой бизнес, по-моему.

– Я могу помочь, если ты не против, – сказал Тью.

– Разумеется, я не против! Ты будешь сочинять хвалебные отзывы к моим творениям! Обсудим это утром, ладно? А эта романтичная ночь создана совсем для другого.

…

Но, утром (прекрасным антарктическим утром, которое в этом сезоне визуально почти невозможно отличить от ночи) вдруг возникла другая тема для обсуждения. На E-mail королевы пришел файл-отчет каторжника Джейкоба Ардейла с атолла Онтонг. Вот же настоящий высококачественный британский бюрократ! Он пунктуально завершил свой первый месяц работы в должности редактора Южного филиала библиотеки Виндзора отправкой файла-отчета о проделанной работе (верификация материалов об Океании, публикуемых в британских изданиях).

Текст отчета был озаглавлен предельно-лаконично: «ДЕНЬГИ».

Отчет посвящался заблуждению, что меганезийский алюминиевый фунт – это такая же условная валюта, как британский фунт или египетский фунт. Этим заблуждением были мотивированы прошлогодние попытки МВФ обрушить экономику Меганезии методом скупки национальной валюты, а затем ее импульсного вброса на рынок. Будь нези-фунт  обычной валютой, правительству пришлось бы провести эмиссию нези-фунтов (чтобы поддержать количество денег в экономике). Затем импульсный вброс вызвал бы резкое падение нези-фунта, и правительству пришлось бы еще раз прибегнуть к эмиссии (ведь нехватка денег в экономике возникла бы снова – на этот раз из-за их обесценивания). В результате, нези-фунт еще упал бы, сделав неизбежной новую эмиссию. Такой процесс наблюдался в Зимбабве в начале века. Там валюта упала за три года в триллион (!) раз.

Так вот: скупка 10 миллиардов нези-фунтов (в стране, где всего полмиллиона жителей) вызвала, вроде бы, ожидаемый эффект эмиссии. Но затем, вброс этих 10 миллиардов не привел к обвалу. Нези-фунт как был эквивалентен фунту технического алюминия (чуть больше доллара США), так и остался. Аналитики МВФ недоумевали, но потом кто-то обратил внимание на то, что цена алюминия на мировых биржах в период этого вброса снизилась на несколько процентов. Но, до того – в период скупки нези-фунтов – цена на алюминий медленно росла. Картина получилась банальная. Все 11.5 миллиардов USD, которые МВФ потратил на скупку нези-фунтов, попали на рынок алюминия. Сперва на внутренний, незийский, а затем (когда уже были превышены ресурсы разумного роста мощностей незийской металлургии) – на внешний рынок. МВФ скупил сперва четверть миллиона тонн незийского алюминия, затем – 4 миллиона тонн китайского (немножко поддержав тамошнюю металлургию), после чего продал весь этот алюминий, и вызвал небольшое (в пределах случайных флуктуаций) колебание цен на бирже металлов.

Так вот: вопреки заблуждению МВФ и британской прессы, нези-фунты – не обычная условная (реально не обеспеченная) валюта, а товарные расписки на алюминий. Такая ситуация непривычна для западных финансистов, и до сих пор многие не верят. А зря.

В следующих разделах Джейкоб Ардейл развеивал другие заблуждения, и объяснял:

– Что использование в незийской рознице не алюминиевых слитков, а листков золота и серебряных монет не мешает связному экономическому циклу (поскольку нези быстро привыкли к колебаниям относительных цен на металлы).

– Что проблемы дефицита денег в нези-экономике нет, поскольку бизнесмены-нези, по обыкновению, рассчитываются бартером или расписками на долю в продукции фирм.

– Что запрет кредитных банков в Меганезии не вредит ни бизнесу, ни домохозяйствам (первые используют бартер и расписки, а вторые – покупают крупные товары просто у производителей в рассрочку, согласно обычаям, сложившимся в партизанскую эру).

– Что примитивная структура незийских коммерческих фирм (простых партнерств) не мешает им привлекать деньги инвесторов, поскольку (вот сюрприз!) инвесторы более охотно верят не бухгалтерским книгам, а персональной истории бизнесменов (каковая история по Лантонской Хартии открыта и общедоступна в инфо-сети).

– Что социальные взносы – это вовсе не налоги, а оплата за сервис правительства – вот почему сбор этих взносов довольно прост и не требует целой армии бюрократов.

– Что деньги из национальных фондов не разворовываются.

Последнее обстоятельство было столь невероятно для цивилизованного человека, что Ардейл посвятил объяснению данного феномена несколько страниц. Суть объяснений состояла в том, что национальные фонды – те же партнерства, но объединяющие всех граждан. Хотя в Меганезии лишь около 10 процентов жителей являются гражданами, такого числа достаточно, чтобы присматривать за операторами фондов. Как сообщал Ардейл «красть паевые деньги у граждан-нези – не менее опасно, чем голыми руками отнимать добычу у стаи волков»… Похоже, что бюрократ стал немного поэтом…

 …Боудис досмотрела этот любопытный материал, порадовалась за мистера Ардейла (который вновь обрел понятную ему бюрократическую функцию в жизни), а затем, по инерции задумалась: «интересно, что новенького в Доброй Старой Англии»?

…

*44. Прямое решение потенциальной проблемы.

14 мая. Юго-западная Англия. Деревня Бэдберри.

Ничем особо не знаменита Бэдберри. Разве что древностью (основана в X веке). Но, вы непременно посмотрите эту деревню, если поедете из Лондона в Сайренсестер (гораздо более древний город, основанный еще римлянами, а при норманнах ставший столицей графства Глостершир). Вы непременно посмотрите Бэдберри просто потому, что в ней расположена кольцевая развязка между автобаном М-4 (Лондон – запад) и трассой А-419 (Мальборо – Глостершир). Вам придется сначала проехать под мостом, на который тут поднято второстепенное Вилтширское шоссе, а потом, сквозь очень симпатичную рощу выехать на кольцо. Проезжая половину этого кольца (до выезда на А-419), вы успеете окинуть взглядом поля ячменя, из которого варят традиционный Вилтширский эль.

В это теплое и умеренно-пасмурное утро деревня Бэдберри жила обычной жизнью, как заведено с давних времен по аграрному циклу. Как сообщает об этом одна из наиболее популярных баллад про вольного стрелка Робин Гуда:

Двенадцать месяцев в году,

Не веришь – сосчитай

Но всех двенадцати милей

Веселый месяц май!

Кстати, о вольных стрелках. В это майское (повторим) умеренно-пасмурное утро, над автобаном М-4 на ограждении моста с второстепенным и почти пустым Вилтширским шоссе, лениво трудились два дорожных рабочих. А точнее, два персонажа, одетых, как  дорожные рабочие. И когда с востока (со стороны Лондона) показалась кавалькада из четырех тяжелых лаково-черных внедорожников, один из рабочих сказал в микрофон стандартной полевой рации:

– Это точка минус пятьсот, наблюдаю гостей, дополнительно сообщу о прохождении.

– Это точка плюс полста, понял вас, минус пятьсот.

Четыре внедорожника кавалькады относились к семейству «Knight-XV»: специальных комфортабельных сверхдорогих бронированных транспортов для VIP. Масса – 5 тонн, габариты – 6x2.5 метра, кузов – закаленная сталь, окна – бронестекло, гарантированный   уровень безопасности – защита от пуль с короткой дистанции всех классов штурмовых винтовок (М-16, АКМ, FN-FAL и др.), автономная подача кислорода при газовой атаке, детектор опасных объектов под днищем – на случай минирования. Цена 600.000 USD.

Остальные участники дорожного движения (и так довольно немногочисленные на этом участке в это время), может, не знали всех характеристик «Knight-XV», но интуитивно шарахались от этих лакированных бронированных монстров. Что бы там не сообщали правила, допускающие катание «Knight-XV» по обычной дороге, любой вменяемый водитель понимает: ЭТОМУ не место среди нормальных автомобилей. А если ЭТОГО оказалось четыре штуки компактной группой, то лучше держаться подальше от них.

Когда перед выездом на кольцевую развязку требовалось сбавить скорость, вблизи от кавалькады оказались три других автомобиля: семейный «Suzuki Wagon», маленькая студенческая «Cherry Panda», и средний грузовик «Mercedes-Sprint». У специальных водителей кавалькады имелась инструкция о том, как надо построиться при снижении скорости, и им было плевать на окружающих. Отреагировав на резкий гудок, водитель семейного «Suzuki Wagon» (успешный уроженец Индостана) посторонился, пропуская кавалькаду. Так же поступил водитель грузовика «Mercedes-Sprint» (гастарбайтер из Марокко, которому точно не нужны были конфликты). Но парочка студентов в «Cherry Panda» решила настаивать на своих правах. И тогда один из бронированных монстров толкнул их бампером. Дзинь! Легкая машина слетела с дороги и ткнулась в ограждение. Мимо нее проскочили четыре «Knight-XV», а следом – семейный минивэн и грузовик…

– Гребаные гомики! – выругался парень-водитель «Cherry Panda».

– Марк, – заметила его подружка, – они попали на наш видео-регистратор.

– Да, Брай… – начал он, и тут…

…Кавалькада бронированных «Knight-XV» приблизилась к выезду на кольцо, и к ним навстречу из кустов с обеих сторон поднялись по два «вольных стрелка», практически неразличимых благодаря камуфляжу окраски «весенняя флора». И каждый из них был экипирован двумя толстыми тубусами метровой длины. Военспец мгновенно узнал бы оружие: китайские реактивные гранатометы «Xionfeng» – реплики советского изделия «Шмель» (известного по Афганской войне 1980-х, как «шайтан-труба»). Эта машинка считается одной из лучших в своем классе: обеспечивает на дистанции до 200 метров разрушения, эквивалентные таковым от 6-дюймового артиллерийского снаряда. Если голливудский блокбастер-киношник видит взрыв гранаты «Xionfeng», то испытывает профессиональный оргазм. Уточним: если он видит со стороны. Попасть в 5-метровый радиус такого взрыва – это крышка. Четверо «вольных стрелков» – профи в своем деле, произвели по два выстрела, выбросили пустые трубы от гранатометов, затем, оседлали мотоциклы, спрятанные в кустах, и рванули поперек лесополосы. Ищи ветра в поле.

Только на этой фазе, парочка студентов – Марк и Брай осознали три факта:

Первый – что и машины кавалькады, и грузовик, и минивэн стали кучей горящих руин.

Второй – что сами они живы лишь благодаря небольшому дорожному столкновению.

Третий – что на их видео-регистратор кругового обзора попало много интересного.

Затем у Марка возникла логичная мысль, что «вольные стрелки» не любят свидетелей, следовательно, надо смываться отсюда. Он повернул ключ зажигания. Ура! Работает! Трансмиссия тоже была в порядке. И через минуту «Cherry Panda» катилась по шоссе.

– Марк, – деловито сказала Брай, – кто-то взорвал крупных шишек, и мы с тобой можем запросто стать звездами блогосферы, если поторопимся. Веди мягче, а я прямо на ходу залью всю эту красоту на наш блог. Увидишь: к вечеру мы будем знамениты! Wow!