Текст книги "Одиссея креативной королевы (СИ)"

Автор книги: Александр Розов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 55 страниц)

Боудис махнула рукой в знак того, что слово «жопа» ее не смутило. Годфри вздохнул, сосредоточенно почесал в затылке, и произнес:

– На самом деле, если бы я знал, что у Джейкоба такая штука с семьей получилась, то, конечно, не стал бы над ним подшучивать. Но я просто не задумывался, что у него на родине. Мы с ним не откровенничали. Он был сам по себе. Амбиции, все такое…

– Банни катит, – прервал его Дрого Харт, указав рукой через открытую дверь в сторону лагуны. Оттуда, издалека приближалась машинка, похожая на аквабайк. Но, когда она затормозила, лихо развернувшись на водном пятачке около бунгало, оказалось, что это другой концепт, вроде глиссирующей тарелки с мотоциклетным рулем и сиденьем. Что касается водителя (или пилота – с учетом скоростных характеристик машинки) то...

…

Банни Хабана, бакалавр экстремальной психологии, этническая гавайская японка была похожа на Кролика Рэймана из знаменитой видеоигры. Невысокая, плотненькая, очень экспрессивная, круглолицая, с «кроличьими» передними зубами и с глазами навыкате. Кажется, с такими данными невозможно быть красивой. И – да, красивой она не была, однако, при всей этой нескладности выглядела фантастически-гармонично.

С первой улыбки, с первого жеста, Банни Хабана вызывала однозначную симпатию. И, через несколько минут, Боудис поняла, что эта девушка – не просто тюремный офицер-психолог, а настоящий верный друг. По крайней мере – для этих трех каторжников, а вероятно – еще для многих. И если она вдруг вмешивалась в их дела – то лишь, чтобы помочь. Иногда это выглядело слегка бестактно, однако никто не обижался на Банни, поскольку ее действия практически всегда приносили полезный результат. Инстинкт распознавания, дремлющий в каждом человеке, просыпался при виде Банни Хабана, и уверенно сообщал: «Этой непоседливой и энергичной девушке можно доверять!». Вот почему Боудис без всяких колебаний согласилась прокатиться на сомнительной байк-тарелке – до изолятора, где обитал сейчас бедняга Джейкоб Ардейл. Надо сказать, что гонка получилась слишком захватывающая. Но (к счастью) всего минут десять.

Затем, причалив к пирсу, Банни помогла королеве слезть с байк-тарелки, и объявила:

– Очень хорошо, что вы в купальнике. Он успеет высохнуть, пока мы переговорим.

– Да, – отозвалась Боудис, – а я успею отдышаться. По крайней мере, я надеюсь на это.

– Но, вам хоть немного понравился заезд?

– М-м… Это было познавательно, скажем так.

– Wow! – обрадовалась Банни, – У вас интуитивно-превосходное чувство такта, а это первый признак психолога! Потому-то, мужики рассказали вам самое важное.

– Даже не знаю, – королева с сомнением покачала головой, – я успела выслушать лишь несколько фраз по вашему вопросу.

– Да! Всего несколько фраз – но самых главных. Теперь я знаю, что мужики сохранили здоровое чувство юмора, уверенность в своих силах, способность к сопереживанию. А значит, им можно помочь методом удочки! Это метод, проверенный тысячелетиями!

– Что такое метод удочки? – поинтересовалась королева.

– Это из диалогов о Дао. Как помочь голодному? Дать ему рыбу, это значит подарить один день сытого безделья, а потом – снова голод: А вот дать ему удочку и научить рыбачить, это значит подарить ремесло, которое и прокормит его, и покажет ориентир для роста в мастерстве.

Боудис улыбнулась и кивнула.

– Это известная притча. Но, я слышала вариант без последнего тезиса о росте в мастерстве.

– Ой! – тут Банни еще сильнее выпучила свои и без того выпученные глаза, – Этот тезис главный в притче! Без него теряется смысл! Исчезает будущее!

– Вероятно, вы правы, – сказала королева, – что ж, я рада наличию метода помощи трем достойным джентльменам. Но как быть с четвертым?

– Ой, проблема, – Банни Хабана всей своей фигурой выразила грусть, – Джейкоб, как бы, неглупый и деятельный человек, но не мыслит себя вне пирамидальной системы. Если ничего не поменять в его ментальных настройках, то он себя похоронит. А вы для него живой символ этой пирамиды. Источник справедливости и чести, хотя бы формально.

– Хотя бы формально… – откликнулась королева, – …Да, Банни, мне ясна ваша логика.

– Так, вы поможете? – с надеждой в голосе прошептала офицер-психолог.

– Я постараюсь, но… Хотелось бы понять: почему вы так переживаете за этого мистера Ардейла? Согласно этике Tiki, он явный оффи, а хороший оффи – это мертвый оффи.

Возникла пауза. Банни Хабана медленно покачала головой.

– Атомная война позади, а у мирного периода своя логика. Кстати в «Мифах Tiki» даже термина такого нет – «оффи». Термин исходно принадлежит субкультуре ститч-панк, и впервые публично заявлен в канадском ститчпанк – мультфильме «Глиняная звезда».

– М-м… – смутилась королева, – …Пожалуй, мне надо вернуться к старой студенческой традиции работы с первоисточниками, чтобы не попадать в глупое положение. Но, мой вопрос, все же, актуален. Почему для вас так важно помочь мистеру Ардейлу?

– Потому, что все уверены в невозможности помочь ему, – ответила офицер-психолог.

– М-м… Интересный мотив. А могли бы вы объяснить подробнее?

– Aita pe-a! Кажется, что Джейкоб в фатальной ловушке. Он – субъект, безоговорочно принадлежащий строго-определенной социально-культурной системе. Но эта система отторгла его, объявила несуществующим, и бросила на растерзание анти-системе. Это смертный приговор, казалось бы. Но грош мне цена, если я смирюсь с этим!

– Будьте реалистами – требуйте невозможного, – прокомментировала Боудис, – что ж, я уловила ваш мотив. Но я не поняла, чем я тут могу помочь.

– Вы можете дать Джейкобу удочку из притчи о Дао. Подарить ему такое ремесло, которое психологически прокормит его, вернет ему субъективный ориентир в жизни. Мне кажется, что возникла, как бы, классическая британская королевская дилемма: либо вы молча согласитесь с вынесенным смертным приговором, либо по своей прерогативе объявите помилование.

– Банни! Сейчас вы на меня давите! – строго сказала королева.

– Ой, извините, Ваше величество. Это издержки профессии психолога. Я сожалею.

– Ладно, – Боудис кивнула, – давайте попробуем вместе помочь мистеру Ардейлу.

…

Вторая половина того же дня 10 апреля.

Апартаменты королевы в отеле на атолле Онтонг..

Лейтенант Брем Стюарт постучался в комнату Боудис.

– Миледи, по официальному телефону вас спрашивает какой-то Кларенс Вэнворт.

– М-м… Брем, ты хочешь сказать, что тебе незнакомо имя Кларенс Вэнворт?

– Да, миледи. В смысле, незнакомо.

– Надо же… – она покачала головой, – …А ведь это премьер-министр нашей страны.

– Ух как! Я попробую запомнить, Миледи. А что передать этому Вэнворту?

– Просто, принеси мне телефон, я поговорю с ним, – сказала Боудис, глянув на часы.

Тут 3 часа дня. Значит, в Лондоне час до полуночи. Что могло заставить старого коня Консервативной партии Кларенса Вэнворта заняться делами в столь поздний час? Но, королева могла предположить причину…

…Вернулся лейтенант Стюарт.

– Телефон, миледи!

– Спасибо, Брем, – она взяла трубку, – Здравствуйте, Кларенс, я рада вас слышать.

– Я также рад, Боудис. Как вы отдыхаете?

– Замечательно, Кларенс. Здесь солнечно, и жарко. Вокруг спокойный океан, сказочно красивый. Хотя, я немного скучаю по родной английской прохладе. А как у вас?

– У нас все, как обычно, и я не стал бы вас беспокоить, но мне позвонил чрезвычайно взволнованный Чарльз Олбрайт. Его оторвал от ужина дежурный вечерний референт Форин-офиса, и сообщил о письме, полученном от вашего доверенного секретаря.

– Письмо от моего секретаря? – перепросила королева, артистично изобразив крайнее удивление, – Из-за этого вечерний референт Форин-офиса оторвал от ужина министра иностранных дел, а тот побеспокоил вас в такое неурочное время?

– Именно так, Ваше величество. В письме от вашего секретаря говорится о Джейкобе Ардейле, которого вы наняли редактором в Южный филиал библиотеки Виндзора.

Боудис сделала хорошо рассчитанную паузу и подтвердила:

– Да, Кларенс, я наняла мистера Ардейла с сегодняшнего дня, и он будет заниматься верификацией материалов об Океании, публикуемых в британских изданиях. У него прекрасная возможность для выполнения этой работы, поскольку он сейчас живет в Меганезии, и ежедневно общается там с полисменами, геологами и моряками. Но, по вздорной случайности, его британский ID оказался аннулирован, а банковский счет – закрыт. Я поручила своему секретарю уладить это недоразумение, а поскольку, как я говорила, Джейкоб Ардейл за границей, этот вопрос относится к Форин-офису.

– Боудис, тут нет недоразумения. Джейкоб Ардейл с теми персональными данными, которые сообщил ваш секретарь, попросту не существует.

– Кларенс, а кто сказал вам, что он не существует?

– Мне сказал Чарльз Олбрайт, разумеется.

– Вот как? – королева снова изобразила крайнее удивление, – Значит, в Форин-офисе непорядок с базой данных. Я говорила с мистером Ардейлом лицом к лицу два часа назад, и не может быть никаких сомнений в том, что он существует.

– Но, – возразил премьер-министр, – он мог назваться вымышленным именем.

– Нет, Кларенс. Я знаю, что этот человек тот, кем назвался. И вы можете передать это мистеру Олбрайту. Пусть он поручит персоналу навести порядок в компьютерах.

– Странная история… – произнес Кларенс Вэнворт, – …Разумеется, я передам ему. Но, скорее всего, в компьютерах нет ошибки. Ведь персональные данные граждан очень тщательно хранятся во взаимно-проверяющихся электронных базах.

– Кларенс, – твердо сказала королева, – мне неприятно это говорить, я подозреваю тут серьезную аферу. Возможно, следует посоветовать мистеру Олбрайту уйти с поста.

– Э-э… – протянул Вэнворт, с трудом веря своим ушам, – …Но почему?

– Потому, Кларенс, что тайно вычеркнуть гражданина из базы ID, это криминал. Мне нечего добавить, пока мой секретарь не получит официальный ответ на письмо.

Кажется, премьер-министр был шокирован.

– Э-э… Боудис, если эта ситуация представляется вам настолько серьезной, то, быть может, Чарльзу следует самому позвонить вам и объясниться?

– Зачем, если есть официальная электронная почта? Пусть он объяснится письменно.

– Простите, Боудис, но… Могу ли я быть откровенным?

– Странный вопрос, Кларенс. По-моему, вам решать, можете вы или нет.

– Хорошо. Я скажу откровенно. Дело в том, что Чарльз – один из Мастеров Ложи.

– Да, это общеизвестно после того, как INDEMI слила в интернет содержимое памяти телефона адмирала Ланборна. Но разве сейчас это имеет отношение к делу?

– Э-э… Это имеет отношение к делу, поскольку у некоторых людей может сложиться мнение, что вы принципиально предубеждены против Ложи.

– Кларенс, а почему меня должно интересовать мнение этих «некоторых людей»?

– Простите, Боудис, но мне кажется, что это существенно.

– Хорошо, Кларенс. Я выслушала ваше мнение. А теперь, я прошу вас вернуться к тем домашним делам, которые приличествуют образцовому британцу поздним вечером.

…

Королева не сомневалась, что скоро последует звонок Чарльза Олбрайта. И правда: не прошло и часа, как зазвонил «семейный» телефон (предназначенный, вообще-то, для разговоров с детьми, с мужем, и с близкими друзьями).

– Какой странный сюрприз, мистер Олбрайт, – предельно-холодно ответила Боудис на приветствие министра внутренних дел, – теоретически вы не должны даже знать этот телефонный номер. Понятно, что вы его знаете, но существуют некоторые приличия.

– Простите, Ваше величество, – сказал он, – но создалась ситуация, требующая, чтобы некоторые условности были временно отброшены. Сейчас я имею в виду инцидент с персоной, называющей себя Джейкобом Ардейлом.

– Мистер Олбрайт, в вашей фразе лишние слова о «персоне, называющей себя». Я не сомневаюсь, что мой новый сотрудник библиотеки – именно Джейкоб Ардейл. Мне известна его биография, и мне известно о его работе на Фиджи, мне известно многое другое, что и вам известно, судя по вашему беспокойству. И потому, я предлагаю не играть словами, а выполнить следующее: вернуть в исходное состояние ID-записи по мистеру Джейкобу Ардейлу, а также по трем его коллегам, которые работали в сети отелей «Extra-Continental». Это: Дрого Харт, Патрик Боттлмен, и Годфри Фарлонг. Вы можете уточнить их данные в секретном отделе Фориин-офиса, где хранятся файлы на  внештатных заграничных агентов. Вы меня понимаете, мистер Олбрайт?

– Разумеется, Ваше величество, я понял, о чем вы говорите. И очень хорошо, что вам известны некоторые обстоятельства. Мне будет проще объяснить, почему тот выход,  который вы предлагаете, невозможен по причинам национальной безопасности.

Боудис сделала точно рассчитанную паузу, и полюбопытствовала:

– Что же случится с безопасностью Соединенного Королевства, если ваше ведомство вернет этим гражданам легальное состояние, украденное у них путем криминального злоупотребления властью? Объясните мне это, мистер Олбрайт.

– Ваше величество, это сложный вопрос. Соответствующая тайная внешняя операция находилась в компетенции некой спецслужбы, руководство которой ушло в отставку месяц назад после серии трагических провалов, включая Лондонский теракт.

– Минутку, мистер Олбрайт! Из отставки руководства некой спецслужбы, видимо, не следует, что Форин-офис, в структуру которого включена эта спецслужба, не должен исправлять последствия ее ошибок и преступлений. Или, по-вашему, я неправа?

– Ваше величество, поверьте, мне жаль, но у разведывательного сообщества имеются специальные правила, где предусмотрены случаи, когда надо кем-то жертвовать.

– Я поняла ваше мнение, мистер Олбрайт. А теперь я прошу дать прямой ответ на тот вопрос, с которого мы начали. Вы вернете украденное у этих граждан, или нет?

– Ваше величество, я был бы рад выполнить ваше пожелание, но это невозможно.

– Что ж, мистер Олбрайт, в таком случае, я советую вам завтра начать рабочий день с вручения мистеру Вэнворту прошения о вашей отставке. Он не очень удивится.

Пауза. Чарльз Олбрайт, кажется, уже успел услышать от премьер-министра намек о возможности такого поворота, однако не поверил, что это возможно. Ведь, согласно «Неписаной конституции Британии» (писаной Конституции у Британии нет) так вот, согласно «Неписаной конституции», хотя все министерские назначения номинально совершаются королевой, фактически она не решает ничего. Все решает от ее имени премьер-министр (он же – лидер партии парламентского большинства). И вот, вдруг королева по своей инициативе объявляет министру Иностранных дел такое…

– Простите, Ваше величество, – произнес он, через минуту овладев собой, – но у меня отсутствуют основания слагать с себя обязанности.

– Отсутствуют основания? – переспросила она.

– Да, Ваше величество. Вы же знаете, существуют определенные правила.

– Я это знаю мистер Олбрайт. Но если завтра в 9 утра по Гринвичу прошение о вашей отставке не будет подано, то клянусь богом: я дам вам достаточные основания путем заявления для прессы и передачи материалов по этому делу. Ясно ли я выразилась?

– Ваше величество, что вы делаете!? –  воскликнул он, – Это же неслыханно!

– Мистер Олбрайт, – спокойно сказала она, – Я советую вам или восстановить ID тех четырех граждан, или уйти в отставку, чтобы соблюсти пристойность. Доброй ночи.

…Вот такой разговор. Королева положила трубку на откидной столик шезлонга и с грустью посмотрела на волны, сверкающие солнечными бликами. Она понимала, что перешагнула невидимую черту, после которой начинается действительно опасный конфликт. У нее не было никакой уверенности, что она поступила правильно. И (вот неприятность) вокруг – ни одного человека, на которого можно рассчитывать. Есть мальчишки-лейтенанты, но в вопросах политики они не в счет. С другой стороны, как говорили древние: «рассчитывай только на себя, и не узнаешь горечь предательства». Мудрость древних – слабое утешение, но хоть какое-то…

…Кстати, через 10 часов после этого разговора Чарльз Олбрайт подал в отставку. Это означало, что поставлен крест на реставрации легального статуса четырех британских граждан, угодивших на незийскую каторгу из-за шпионских игр своего правительства. Впрочем, королева могла хотя бы честно смотреть в глаза Джейкобу Ардейлу:

Боудис навестила Джейкоба Ардейла на каторге утром 11 апреля.

– Джейкоб, мне жаль, но ваша личность вычеркнута из официальной британской базы данных. Все, что я смогла сделать, это сместить с должности главу Форин-офиса.

– Ваше величество, вы уволили министра из-за моего случая? – удивился Ардейл.

– Да. Я так поступила, поскольку он виновен в этой возмутительной ситуации. А вы можете работать редактором моей библиотеке под меганезийским ID. Тут нет ничего зазорного для вас. Офицер Банни Хабана подтвердила, что это будет являться вашей  основной работой. Позже я лично позабочусь, чтобы у вас был постоянный ID.

– Спасибо, Ваше величество. Вы действительно источник справедливости.

– Я просто делаю то, что обязана делать, – ответила она, – и я прошу вас своевременно направлять мне результаты вашей работы. Это важно. Желаю успехов Джейкоб.

– Благослови вас бог, – ответил Ардейл. Кажется, он снова почувствовал себя частью Империи, и жизнь стала для него осмысленной. Вот такой имманентный бюрократ…

…А Боудис почувствовала, что ее ждут неприятностей за этот королевский жест.

…

*18. Юная леди и ее дядя.

11 апреля. Крайний северо-запад Океании.

Площадь суши архипелага Палау: менее 500 квадратных километров. 400 из них это главный остров Бабелдаоб. Еще 50 приходятся на четыре довольно крупных острова. Остальная площадь (то ли 10, то ли 40 квадратных километров) это три сотни мелких островков и отмелей на атоллах. А если отвлечься от цифр, то на Палау есть все. Вот натурально: все. Горы и реки с водопадами, озера и болота, джунгли и древние руины городов (построенных неизвестно кем, неизвестно когда, и заброшенных неизвестно почему). Географически это чудо расположено, если смотреть с севера на юг, то между Японией и индонезийской частью Новой Гвинеи, а если с востока на запад – то между Каролинскими и Филиппинскими островами. Дореволюционное население – 20 тысяч, текущее (по данным на 1 апреля 3 года Хартии) – 32 тысячи.

В ходе Войны за Хартию, 15 января прошлого года Палау подвергся бессмысленным бомбардировкам со стороны Международных сил, и еще некоторое количество бомб достались Палау в ходе Декадной войны текущего года, но сейчас это казалось далеким прошлым. Острова Палау превратились из скромного экзотического курорта (каковым были до войны за Хартию) в изумительные западные ворота Конфедерации Меганезия. Фактически этими воротами был Центральный Международный аэропорт, расположенный на равнинной южной оконечности острова Бабелдаоб.

Именно тут приземлялись авиалайнеры, выполняющие официальные рейсы из Сеула и Гонконга (сохранившиеся  с «довоенных времен»). Правда, большинство туристов уже освоили гораздо более дешевые «не совсем официальные» рейсы, но не о них разговор. Сейчас заходил на посадку авиалайнер из Гонконга: типовой Boeing-737. На его борту (помимо сотни других пассажиров) имелись три персоны из Британии: лорд Джонатан Конгрейв, его юная племянница Джил Додридж, и некий адвокат Морис Тейлор. Лорд выглядел как обычный лорд в возрасте около 50 лет. Достаточно высокий, и умеренно полный, с невыразительным лицом, вроде морды грустного пожилого бульдога. Его племянница – верткая особа с немного кукольным, но очень живым личиком и редким сочетанием синих глаз и совершенно черных волос, привычно скучала в его обществе. А

Морис Тейлор был невозмутим. По его подчеркнуто-неброской внешности и какому-то цепкому взгляду, можно было заподозрить, что его карьера проходила в спецслужбе. В портовых пабах про таких говорят «если он – адвокат, то я – Санта Клаус».

…Авиалайнер из Гонконга заходил на полосу, а двое встречающих в небольшом зале прибытия аэропорта вносили последние коррективы в план первоначального общения.

– Слушай, – сказала Чанди Кестенвэл-Шеппи, – главное, пожалуйста, не забудь сразу же загородить меня от этого субъекта. А я мгновенно утащу Джил, как мы договорились.

– От которого из двух тебя загородить? – спросил капитан Бокасса.

– От лорда Конгрейва, – уточнила Чанди, – второго я не знаю, и буду игнорировать его.

– Но, Чанди, ты сказала, что это адвокат лорда Конгрейва. Я думал, ты его знаешь.

– Да, я так сказала, потому что мне так заявила Джил. Но голос у нее был особенный. Я полагаю, что это не адвокат, а еще один поверенный Гиперборейского клуба. Вероятно, главный. А лорд Конгрейв будет только поддакивать, как болван.

– Стоп, Чанди! Ты что, волнуешься из-за этого Тейлора?

– Нет-нет, я волнуюсь перед встречей с Джил. Представь, Бокасса: меньше года назад, в летнем кампусе, мы с Джил ночью тайком линяли к речке, и купались голышом, потом курили на двоих самокрутку из табака, свистнутого с плантации. Кажется, прошло не меньше вечности с тех пор… О! Вот она! Ничуть не изменилась! Как ты ее находишь?

– Симпатичная девчонка, – сказал Бокасса, глядя на прибывшую юную особу, которая в данный момент общалась с полисменом у арки фейс-контроля.

– Она невероятная кривляка и немного стерва, – сообщила Чанди, – но это ей к лицу. О! Смотри, она оторвалась от Конгрейва и Тейлора! Так у нас все получится еще проще!

…

И действительно, все прошло, как по нотам. В начале, Джил Додридж резко бросилась обниматься с Чанди, успев только скороговоркой выпалить: «О! Добрый день, мистер Бокасса, я рада знакомству! Ах!». Это «Ах!» уже относилось к Чанди. А Бокасса четко отработал свою роль: сразу же шагнул навстречу лорду Конгрейву, как бы невзначай загородив от него обеих девушек. Те согласованно ускакали к лестнице на второй этаж. Морис Тейлор чуть заметно напрягся, видимо решая, не броситься ли следом. Но, идея показалась ему неудачной, и он предпочел остаться на месте.

– Мисс Додридж весьма непоседлива, – произнес лорд, пожимая руку Бокассе.

– По-моему, мистер Конгрейв, это нормально в ее возрасте.

– В некоторой степени вы правы, мистер Бокасса, но здесь ведь не Англия, и поэтому я беспокоюсь о безопасности мисс Додридж.

В ответ на эту реплику меганезийский капитан добродушно улыбнулся.

– Абсолютно верно, мистер Конгрейв, здесь другая страна, поэтому ваше беспокойство напрасно. Посмотрите данные Международного комитета по оценке преступности.

– Э-э… – британский лорд слегка замялся, – …Я рад, если все так. А сейчас я бы хотел  представить вам мистера Тейлора. Он адвокат с опытом ведения переговоров, поэтому Мастера известной вам Ложи решили, что его присутствие будет весьма важным.

– Будем знакомы, мистер Бокасса, – и Тейлор протянул ему руку.

– Будем, – вежливо ответил меганезийский капитан одновременно с рукопожатием.

– Я полагаю, – продолжил якобы адвокат, – что вы знакомы с историей проблемы. Нам хотелось бы немедленно приступить к переговорам, ведь время не ждет.

– Да, разумеется, я знаком, мистер Тейлор, а вам будет интересно ознакомиться с новыми документами, прямо относящимися к делу, – с этими словами Бокасса протянул, якобы, адвокату пластиковую папку, содержащую некоторое количество бумаг.

– Что там, вкратце? – спросил Морис Тейлор.

– Вкратце, – сказал ему Бокасса, – там соглашения о передаче известных вам условных имущественных прав из компании «Ранчо Пандора» в пул «Зюйд-Индской Компании». Передача зарегистрирована мэрией Американского Самоа, и компетентным судом на Новозеландской территории Росса. Так что, вашими визави на переговорах будут Влад Беглофф, вице-президент Зюйд-Индской Компании, и его консультант.

– А мисс Кестенвэл? – спросил лорд Конгрейв.

– Что – мисс Кестенвэл? – тут Бокасса изобразил легкое удивление.

Лорду Конгрейву не пришлось изображать удивление – оно у него было натуральным.

– Разве переговоры возможны без мисс Кестенвэл?

– Я полагаю, – ответил Бокасса, – что мистер Тейлор подтвердит вам, что по принципам  корпоративного права, учредитель не может непосредственно контролировать капитал компании, в учреждении которой участвовал не прямо, а только через имущество своей компании. Это называется: «исключение прямого действия вторичного влияния».

– Да, сэр, – сказал Морис Тейлор, – формально мистер Бокасса прав.

– Я и сам понимаю, – проворчал лорд, – но как новозеландский суд мог подтвердить это безобразие? Нам же были даны вполне недвусмысленные обещания!

Бокасса снова все также добродушно улыбнулся.

– Вероятно, мистер Конгрейв, вам пригодится сборник официальных актов о статусе Новозеландской Антарктической территории Росса. Я предлагаю устроить таймаут, например, до ужина. Насколько я знаю, мы все остановились в отеле Махаратха, что напротив Капитолия Палау. Мы можем вместе поужинать там, в кафе Канопус.

– Все? – переспросил «будто бы адвокат», – Вы хотите сказать, что мистер Беглофф с консультантом тоже там, в отеле Махаратха?

– Абсолютно верно. И, если ваша сторона так хочет, то мисс Кестенвэл и я тоже будем присутствовать, хотя, формально в этом нет необходимости, как я уже пояснил.

– Что ж, – произнес лорд, – назначим встречу в отеле, в кафе Канопус в восемь вечера.

– ОК, мистер Конгрейв. Кстати, вас подвезти до отеля? У меня тут припаркован ровер.

– Благодарю, мистер Бокасса, но у нас заказан такси-сервис отеля.

– Aita pe-a! – Бокасса улыбнулся еще раз, – Нет проблем. Увидимся за ужином.

– Еще минуту! – лорд демонстративно огляделся, давая понять, что вся разнообразная публика, снующая по залу аэропорта, не внушает ему доверия, – Мистер Бокасса, мне необходимо контролировать, чтобы юная мисс Додридж была в безопасности.

– Я уже сказал, мистер Конгрейв: все в порядке. Но, если вы, все же, беспокоитесь, то  почему бы вам просто не позвонить ей на сотовый телефон?

– Это разумная мысль, – признал лорд, – итак, до встречи в восемь вечера.

…

Это же время: 11 апреля около полудня, там же: Палау, юг острова Бабелдаоб.

От аэропорта в сторону горной середины острова, напрямую, по тропе, минуя шоссе, двигалась живописная конная группа из трех девушек одинакового возраста (старшие тинэйджеры) на кюсю-пони – некрупных лошадках японской породы. Все три девушки превосходно ездили верхом. На лошадках не было ни седла, ни уздечки, а только мягкая свободная петля – «кордео», наброшенная на шею на манер пижонского галстука. И одежда девушек одинаковая: плотные свободные полукомбинезоны – то, что надо для верховых прогулок без седла на жаре – чтобы лошадиный пот не раздражал кожу.

В расовом отношении две девушки (зеленоглазая блондинка и синеглазая брюнетка) принадлежали к европеоидам-северянам. Третья была типичной туземкой Палау. Ее телосложение выглядело плотнее, рост чуть ниже, кожа очень смуглая, а разрез глаз в сочетании с формой скул указывали на смесь полинезийских и южно-малайских генов. Девушек звали соответственно Чанди Кестенвэл, Джил Додридж, и Микар Унгилранг. Лошадки-пони принадлежали туземке, а ее появление в компании этих двух британок объяснялось связями Чанди в виртуальной сетевой тусовке Дикого Атомного Юга...

…Три всадницы удалились от аэропорта примерно на полторы мили, и остановились в симпатичном месте – у перекрестка тропинок среди пока еще низкорослых джунглей (настоящие джунгли были впереди).

– Обалдеть! – заявила юная леди Додридж, глядя из-под ладони на маленький комплекс аэропорта, лежащий на сотню метров ниже, и на простирающиеся дальше, уже в океан, цепочки причудливых зеленых холмов, – Правда, обалдеть! Я вырвалась на волю!

– Сказочно красиво, – добавила Чанди, – тут совсем не так, как на Увеа или на Самоа.

– Ну вот! – Микар вскинула руки над головой, – Я же говорила: Палау – самый красивый архипелаг на планете. А ты спорила со мной, хотя это научный факт географии.

– Микар, – окликнула Джил Додридж, – а куда мы поедем?

– Отсюда, – произнесла туземка, – есть три пути к срединно-восточному берегу, куда в финале нам надо приехать, поскольку там отель Махаратха. Один путь вдоль ручья, и дальше по дороге. Второй путь: маршрут для квадроциклов, по которому гиды обычно катают туристов. Третий путь: старая тропа японских коммандос, но она непростая.

– А там, на третьем пути, есть что-нибудь этакое? – живо поинтересовалась Джил.

– Ну, там озеро с поющим водопадом, древний колдовской дольмен, висячий мост над  оврагом, где река, бамбуковая роща, как в кино «Дом летающих кинжалов»…

– Обалдеть! – юная леди Додридж захлопала в ладоши, – Это именно то, что нам надо!

– Я не возражаю, – проинформировала Чанди.

– Ну, – сказала Микар, – значит, первый привал будет у поющего водопада.

…

Водопад оказался маленький, и не то, чтобы поющий. Скорее, мелодично булькающий. Озеро тоже маленькое, однако, вполне достаточное, чтобы три человеческих организма могли с визгом нырнуть туда, предварительно бросив на берегу одежду. Три лошадки посмотрели на это шоу, а затем принялись флегматично ощипывать листочки растения, наподобие тростника, обильно росшее по берегам.

– Микар! – окликнула Джил, вынырнув и отфыркавшись, – А можно поплавать с пони?

– Нужно, – поправила туземка, – купание полезно для лошадок. Но не сразу после хода. Сначала пусть они отдохнут. Все-таки, мы в гору ехали, а они же не тяжеловозы.

– Это понятно, – согласилась Джил и, между делом, снайперски толкнула ладонью воду, отправив изрядную порцию прямо в лицо Чанди, замечтавшейся о чем-то.

– Ф-р-р... Чих! Вот же ты мелкая стерва! – отреагировала та, и нырнула.

– А-а!!! – успела взвизгнуть Джил, и через мгновение оказалась утянута под воду.

Разумеется, Чанди не стала слишком долго играть в крокодила, схватившего добычу, и подружка по колледжу была выпущена через несколько секунд.

– Уф…Уф… Ты Чанди, зараза, вообще тут одичала! Как русалка-людоедка!

– А ты первая начала! И я еще припомню, как ты вымазала мне морду зубной пастой!

– Ничего себе! Ты злюка! Это когда было! И, весело получилось! Еще скажи, что нет!

– Хэх… – произнесла Микар, – …А что прикольного в зубной пасте на морде?

– Если простая паста, то ничего, – со знанием дела объяснила Джил, – а вот если взять модную люминесцентную пасту-гель, ночью хорошенько намазать кому-нибудь морду, вырубить электричество, и завопить в коридоре, чтобы все вскочили, то будь уверена: веселье получится на славу. Главное, чтобы тебя не вычислили, а то сама понимаешь.

– Понимаю. А разве бывает люминесцентная зубная паста?

– Ого! – воскликнула Джил, – Ты что, не знаешь про эту моду? Вы тут жутко отстали от прогресса! Паста «P&H Christmas Blitz» появилась перед позапрошлым Рождеством!

– Ну, у нас тогда как раз революция была. А потом сразу война за Хартию.

С этими словами, Микар нырнула, остановилась вниз головой, и пошевелила над водой ногами, в знак того, что при таких событиях все переворачивается вверх дном, а затем вынырнула и уже вербально пояснила: